1908 1972 годы жизни
Иван Ефремов. История великого провидца
Примеров писателей-фантастов, которые оставили свой след и в науке, немало. Это биохимик Айзек Азимов, изобретатель Артур Кларк, философ Станислав Лем, географ Жюль Верн. Да что там говорить, сам родоначальник жанра Герберт Уэллс был доктором биологии. Но Иван Антонович Ефремов (1908-1972) в этой когорте занимает особое место.
Влияние родителей на его становление было невелико, основной толчок развитию личности дали книги. Его отец, выходец из заволжских крестьян-староверов, был рослым и крепким мужиком, ходил на медведя с одной рогатиной. Как купец, занимался лесоторговлей и имел чин титулярного советника. Отец имел крутой нрав, в их дворе вместо собаки по проволоке бегал пойманный в лесу медведь. Устои были в семье традиционные, мать в основном занималась болезненным братом Василием, Иван рос сам по себе.
Научился читать он рано, и в шесть лет уже осваивал отцовскую библиотеку. Жюль Верн, Хаггард, Рони-старший, Конан Дойль, Джек Лондон и Герберт Уэллс – «джентльменский набор» юного романтика.
В революцию родители развелись, и мать с детьми переехала в Херсон, выйдя замуж за командира Красной армии.
Дети остались на попечении родственницы, но вскоре она умерла от тифа. Дальнейшую заботу «о молодом советском поколении» взял на себя Отдел народного образования, а потом Иван прибился ко 2-й автороте 6-й армии.
В автороте Иван Ефремов до тонкостей изучил устройство автомобиля, и научился его водить. То и другое пригодится в его дальнейшей экспедиционной жизни, а увлечение автомобилем останется на всю жизнь.
После войны их часть была расформирована, и он, демобилизовавшись, отправился в Петроград. Сначала занимался выгрузкой дров и бревен из вагонов и лесовозных барж. Потом работал шофером и механиком, позже поступил в школу. Здесь его снова накрыла страсть к чтению. Он читал труды по теории эволюции.
Среди книг по биологии, приключений и исследований ему попалась статья зоолога Петра Петровича Сушкина «Эволюция наземных позвоночных и роль геологических изменений климата». От избытка чувств он написал письмо академику. Пришёл ответ с предложением встретиться. Беседа с учёным проходила большей частью в музее. Иван впервые увидел слепок скелета диплодока, скелет индрикотерия и многое другое, что во многом и определило его дальнейший путь в науку.
Сделать решающий выбор между странствиями и наукой было непросто.
Иван искал свою дорогу и чтобы разрешить мучавшие его сомнения, решил поговорить со своим капитаном Лухмановым, к тому же автором морских рассказов.
По рекомендации Сушкина Иван Ефремов поступил на Биологическое отделение физико-математического факультета Ленинградского университета. Страсть к путешествиям наполнилась новым содержанием, теперь это были серьёзные академические исследования. Ему пришлось побывать в Средней Азии, на Каспии, на Дальнем Востоке, на просторах Сибири, в Монголии. Его дальневосточные и каспийские морские впечатления спустя годы нашли отражение в рассказах.
Публикации в научных журналах, поиски раннетриасовых лабиринтодонтов в прибрежно-морских отложениях. Ефремов постепенно становится большим учёным, мысль его не останавливалась ни на мгновенье, и времени на всё не хватало. По возвращении в Ленинград к привычной работе препаратора добавилась научная. Иван Антонович публикует первую научную статью в «Трудах Геологического музея АН СССР».
Именно эта работа положила начало будущей тафономии. По сути, Иван Антонович открыл совершенно новую отрасль палеонтологической науки.
В 1928 году умер Петр Сушкин, и лабиринтодонт с Шарженги — первый таксон, описанный Ефремовым, — был назван Bentosaurus sushkini Efremov.
Через год, после знакомства с основами исторической геологии и геотектоники, Иван Антонович высказал предположение, что океанические впадины, подобно континентам, имеют сложный рельеф. Подводные горы лишены мощного слоя осадков и их магматический фундамент доступен изучению. Статья была послана в «Geologische Rundschau» и хотя получила разгромную рецензию, время показало, что Ефремов в итоге был прав.
Индустриализация страны требовала новых источников сырья. Вскоре Иван Антонович возглавил геолого-съемочную партию для изучения Каргалинских медистых песчаников. Это был период накопления палеонтологического и геологического опыта. В 1931 году он был начальником отряда Нижне-Амурской геологической экспедиции АН СССР. Из Хабаровска отряд спустился на пароходе до глухого таежного села Пермского, обследовал долину и устье реки Горин (или Горюн) и район озера Эворон. Через некоторое время на этом месте началось строительство Комсомольска-на-Амуре.
По результатам двух полевых сезонов была написана статья «От Алдана до верховьев Чары» и составлена геологическая карта. В дальнейшем карта этого труднодоступного района была использована при составлении большого советского «Атласа мира».
Сезоны 1932-го и 1934-х годов подорвали богатырское здоровье Ивана Антоновича. Но приобретенный в геологических экспедициях опыт, не только научный, но и жизненный, открыли ему двери в литературу.
Позже он писал: «Двенадцать лет спустя после его написания на письменный стол, за которым был написан рассказ, легли три алмаза из первых добытых в трубке, правда, южнее места действия «Алмазной Трубы», но точно в той геологической обстановке, какая описана в рассказе».
«Компетентные органы» Ивану Антоновичу даже предъявляли претензии, дескать, знал и умолчал, а через открытую печать выдал гостайну. Но Ефремов, никогда не состоявший в КПСС, «компетентных органов» не боялся. Что ему тогдашние «компетентные органы», если во время войны, заботясь о сохранности научного наследия, он написал письмо самому Сталину.
В письме подчеркивалась бесценность коллекций, являющихся гордостью советской науки, необходимость их срочного развертывания к геологическому конгрессу. Кроме Ивана Антоновича, письмо подписали ведущие специалисты. И в результате Минералогическому музею досталось нормальное помещение, по функционалу идеально подходящее для подобного рода работ.
Он предсказал открытие крупного месторождения ртутных руд на Южном Алтае в рассказе «Озеро горных духов»; дал понятие голографии в рассказе «Тень минувшего»; отразил особенности поведения жидких кристаллов в рассказе «Атолл Факаофо»; описал трехмерное телевидение с параболическим вогнутым экраном в романе «Туманность Андромеды», рассказал об экзоскелете («прыгающий скелет»), который позволяет людям преодолевать повышенное гравитационное притяжение, и поведал о микрокибернетическом лечащем устройстве, заглатываемом больными. Повестью «Катти Сарк» он повлиял на судьбу знаменитого британского парусника, ныне отреставрированного энтузиастами и стоящего на берегу Темзы.
Многим навыкам Ефремова могли бы позавидовать и нынешние «эффективные менеджеры». В «Лезвии бритвы» Ефремов указывает: «Начальник тот, кто в трудные моменты не только наравне, а впереди всех. Первое плечо под застрявшую машину — начальника, первый в ледяную воду — начальник, первая лодка через порог — начальника, потому-то он и начальник, что ум, мужество, сила, здоровье позволяют быть впереди. А если не позволяют — нечего и браться».
У Ефремова появляются ученики и последователи, некоторые из них стали впоследствии видными учёными. Самому исследователю некогда было писать кандидатскую, но по совокупности работ ему была присвоена ученая степень кандидата биологических наук.
И снова экспедиции и исследования, и хотя его богатырское здоровье уже было подорвано многочисленными «неблагоприятными условиями», наука оставалась его путеводной звездой.
В марте 1941-го Ефремов защитил докторскую диссертацию на тему «Фауна наземных позвоночных средних зон перми СССР». Цикл работ знаменовал новый этап развития палеонтологии в России.
Когда началась война, Ефремов просился на фронт, но его отправили в штаб по эвакуации ценностей Палеонтологического института.
Вернувшись из очередной экспедиции, он заболел лихорадкой. В 1942 году сотрудники ПИНа перебрались из Свердловска в Алма-Ату. Приступ лихорадки у Ефремова повторился. Во время болезни он начал писать первые рассказы.
В начале 1943 году Ефремов добрался до города Фрунзе, где ему пришлось продолжить свои научные работы. В этом же году ему было присвоено звание профессора по специальности «палеонтология».
Поздней осенью Иван Антонович, в составе штаба по реэвакуации АН СССР вернулся в Москву. Вернулся уже не только палеонтологом, но и писателем. С собой он привез «Встречу над Тускаророй», «Эллинский секрет», «Путями старых горняков» и даже «Олгой-Хорхой», хотя в ту пору он в Монголии еще не бывал. В следующем году все это, кроме «Эллинского секрета», будет издано в «Новом мире», в цикле «Рассказы о необыкновенном».
В монгольской Гоби под чистым ночным небом рождается замысел о космическом будущем. О Великом Кольце миров Вселенной и о красивых, «ненасытных в подвиге» людях.
Роман «Туманность Андромеды» вышел в 1957-м и определил жизненный путь многих людей — от подвижников альтернативной педагогики до космонавтов.
Будущее, описанное в книге, вполне по тем меркам коммунистическое — по крайней мере, без частной собственности, рынка и профессиональных управленцев. Но оно сильно отличалось от общепринятых примитивных конструкций. Ефремов сумел просто показать, что существует мир, в котором у людей есть более достойные занятия, чем «делать деньги» или «одобрять политику партии».
Алексей Толстой первым заметил рассказы Ивана Ефремова: «Как вы успели выработать такой изящный и холодный стиль?». Интуиция Алексея Николаевича позволила ему подметить это чувство языка, «которое росло не из занятий в литературных салонах, а из детства и воплощения своей сути через трудности и работу над собой».
Союз писателей СССР избрал Ивана Антоновича своим членом. Это был единственный случай в послевоенной истории Союза писателей, когда избрание произошло без каких-либо предварительных заявлений и рекомендаций. Мнение Толстого сыграло тут решающую роль.
В то же время он не бросил занятия наукой. За палеонтологические исследования в Монголии пять раз награждался премиями Президиума АН СССР.
Но больше он уже на полевые работы никогда не выезжал. Его палеонтологическая работа послевоенного периода «Фауна наземных позвоночных в пермских медистых песчаниках Западного Приуралья» подводила итог палеонтологическим и геологическим исследованиям более чем за 100 лет.
Неизлечимый недуг заставил рассчитывать время буквально по минутам. Каждая книга, над которой работал Иван Антонович, казалась ему последней.
Через тринадцать лет после публикации «Туманности Андромеды» Ефремов написал ее продолжение, антиутопию — «Час Быка».
Высшими идеологами СССР роман был воспринят как «клевета на советскую действительность».
После «Часа Быка» Ефремовым был написан историко-философский роман «Таис Афинская», посвящённый другу и жене, Таисии Иосифовне.
А в конце жизни писатель начал работать над романом «Чаша отравы». Базируясь на идее Вернадского о ноосфере, он хотел проследить пути «отравления» сознания человека и человечества. «Я хочу сказать, — пояснял Ефремов, — о том, что надо предпринять для очищения ноосферы Земли, отравленной невежеством, ненавистью, страхом, недоверием, показать, что надо сделать для того, чтобы уничтожить все фантомы, насилующие природу человека, ломающие его разум и волю».
Иван Ефремов умер от острой сердечной недостаточности 5 октября 1972 года. Он не дожил до окончания публикации романа «Таис Афинская». А через месяц после его смерти в его доме был произведен обыск. По свидетельству жены писателя, обыск длился почти сутки, проводили его сотрудники Управления КГБ на предмет обнаружения «идеологически вредной литературы». Только благодаря решительности жены «специалисты» не вскрыли урну с прахом Ивана Антоновича, тогда еще не захороненную и находившуюся в квартире.
Следователь в беседе со вдовой писателя особенно интересовался, какие были ранения на теле ее мужа, и «спрашивал все: от дня рождения до кончины». А в прокуратуре расспрашивали, сколько лет она была знакома с Ефремовым. На прямой же вопрос, в чем обвиняется писатель, сотрудник КГБ ответил: «Ни в чем, он уже покойник».
А ведь Ефремов не только учёный, но и провидец. Его прозрения относительно общего развития цивилизации не менее значимы, чем его специальные исследования, опережавшие время.
Он недаром предупреждал о засилье технической монокультуры, недаром пытался найти пути очищения информационного пространства, которое искажает базовые принципы развития отдельного микрокосма и ноосферы в целом. Он разрабатывал футуристическую концепцию будущего человечества. Сегодня Ефремова ставят в один ряд с выдающимися учеными и философами, сопоставляя его по масштабу личности с Платоном, Томасом Мором, Ломоносовым.
Урна с прахом Ефремова захоронена под Ленинградом, в Комарово. Плита из темного базальта увенчана многогранником из лабрадорита. Время от времени среди цветов, которые приносят на могилу учёного, писателя и фантаста, появляется игрушечный динозаврик.
Иван Ефремов
Иван Антонович Ефремов — легендарная фигура русской фантастики второй половины ХХ века. Иван Антонович родился в поселке Вырица под Петербургом. Отец его — солдат лейб-гвардеец из заволжских крестьян, ставший крупным лесоторговцем, имел прекрасную библиотеку. Рано научившийся читать, Ваня с 6 лет увлекся романами Жюля Верна, книгами о путешествиях.
В годы революции Ефремов становится воспитанником красноармейской автороты, проходит с ней по дорогам гражданской войны до Перекопа. После этого возвращается в Петроград, где работает чернорабочим, подручным шофера и учится в трудовой школе. Уже в это время Иван Ефремов знакомится с рядом ученых, получает возможность пользоваться крупными научными библиотеками. Особую роль в его судьбе сыграл знаменитый зоолог и палеонтолог академик П. П. Сушкин, распорядившийся поставить стол для юного энтузиаста науки в своем рабочем кабинете.
Сдав экзамены за Мореходные классы, Ефремов уезжает служить на Тихий океан, затем переводится на Каспий. Через некоторое время П. П. Сушкину удается выхлопотать ставку в геологическом музее для своего любимого ученика. Ефремов работает препаратором, посещает лекции в университете и ездит в многочисленные палеонтологические экспедиции — на Север, Урал, в Закавказье, Среднюю Азию, Казахстан, Киргизию.
В 20 лет Ефремов публикует свою первую научную работу, через несколько лет их насчитываются уже десятки. С 1929 года Иван Антонович начинает принимать самое активное участие и в геологических исследованиях, также совершая ряд открытий. Расширяется «география» его экспедиций — Сибирь, Якутия, Монголия, пустыня Гоби.
В 1935 г. Ефремов заканчивает экстерном геолого-разведывательный факультет Горного института, а в марте 1941 г. получает степень доктора биологических наук. Его имя приобретает все большую известность, особенно после того, как он становится основоположником тафономии — науки о закономерностях исследования древней жизни на Земле. В 1952 году его книга «Тафономия и геологическая летопись» (1950) отмечается Государственной премией.
С литературой, которой Ефремов увлекался с детства, его прочно связала болезнь. В 1942 году он оказывается надолго прикованным к постели. Человек неукротимой энергии, он находит ей выход в создании цикла своих первых приключенческих и научно-фантастических новелл, которые объединяет названием «Рассказы о необыкновенном». Это были «Эллинский Секрет», «Олгой-Хорхой», «Озеро Горных Духов» и другие.
С 1944 г. эти и другие рассказы начинают публиковаться в «Новом мире», «Технике молодежи», в военных журналах «Краснофлотец» и «Красноармеец». Вскоре выходят отдельные сборники, названные по одноименным рассказам: «Встреча над Тускаророй» (1944), «Белый Рог» (1945), «Алмазная Труба» (1946), в сборник «Семь румбов» должен был войти рассказ «Сумашедший танк», но сам автор его забраковал, а «Эллинский секрет» не пропустил редактор, поэтому озаглавлен по числу вошедших в них произведений: «Пять румбов» (1944). Одним из первых высоко оценил литературный дебют Ефремова тяжело больной А. Н. Толстой — за правдоподобие необычайного и изящный стиль.
Вскоре к 13 рассказам, опубликованным в 1944-1945 годах, прибавляется историческая дилогия «Великая Дуга» (повести «На краю Ойкумены», 1949, и «Путешествие Баурджеда», 1953), первые «космические повести» («Звездные Корабли», 1947, и «Сердце Змеи», 1959), а также увлекательный путевой дневник «Дорога Ветров» (1956).
Ефремов рано понял, что все в мире подчинено определенным законам эволюции, знание которых необходимо человеку для правильного понимания своего места в мире. Он был убежден, что наука ведет в пустоту, если за ней не стоит философия. Славу самого конструктивного мыслителя в мире и родоначальника советской научно-социальной фантастики он приобрел после выхода в свет «Туманности Андромеды» (1957) и «Часа Быка» (1968). Оба романа, подчеркнуто обращенные к молодежной читательской аудитории, представляют собой образное воплощение антропоморфической гипотезы автора, считавшего что любые формы жизни на определенном этапе развития должны стать человекообразными. Достигнувшие космического уровня цивилизации объединяются в Великое Кольцо Миров. Законы эволюции универсальны для всей Вселенной — и главный среди них — борьба с ИНФЕРНО. Судьба цивилизации зависит от того, как решается ею частная судьба человека — ведь «человек — та же вселенная, глубокая, неисчерпаемая». Свой оптимизм автор черпает в утверждении колоссальных возможностей человека, а не в надеждах на неких «высших существ» из Космоса.
Одна из лучших русских утопий нового времени — «Туманность Андромеды» создавалась под влиянием писательского кредо — «либо будет всепланетное коммунистическое общество, либо не будет никакого, а будет песок и пыль на мертвой планете». Сочетание строгой научности взгляда с художественным воображением породило жизнеутверждающий пафос и «изящный, холодный стиль» (по определению А. Н. Толстого). «Отстраненность» взгляда героев романа на окружающую действительность, так же как «холодноватость» авторского видения объяснялись установкой писателя на воссоздание взгляда человека будущего на его настоящее, а не человека сегодняшнего дня на его будущее — «их горе — не наше горе, их радости — не наши радости. Следовательно, они могут в чем-то показаться непонятными, странными, даже неестественными. ». В 1959 году роман получил первую премию на конкурсе лучшей книги о науке и технике для школьников, проведенном Министерством просвещения РСФСР.
По мнению автора главным двигателем прогресса оказывается не совершенство техники, а эволюция человека (причем, это общий для космоса закон), именно человек оказывается в будущем мерой всех вещей, а наука и ее открытия подчинены нуждам его развития.
Потрясением для читателей 70-х гг. стала публикация (даже в искаженном цензурой варианте) романа И. А. Ефремова «Час Быка». Этот роман появился через 10 лет после «Туманности Андромеды» и представлял собой своеобразную антиутопию-предупреждение о реальной опасности «другого пути» цивилизации из дня сегодняшнего в день завтрашний. На сей раз «посткоммунистическая» Земля — лишь альтернативный фон для рассказа о жуткой судьбе планеты Торманс. Торманс — планета эволюционного тупика, в который зашла цивилизация, нарушившая основной закон эволюции — параллельность и взаимозависимость научно-технического и нравственного прогресса. Пойдя путем технического прогресса, правители планеты вскоре утратили контроль над социальной, этической, экологической ситуацией. Обесчеловеченный разум стал рождать чудовищ — так возник мир ИНФЕРНО (непрерывного и бесконечного, безысходного страдания). Итоговая мысль романа в том, что падение цивилизации определяется в первую очередь ее моральным износом, эмоциональным и духовным оскудением, оказалась слишком «опасной» для своего времени: через 5 дней после смерти Ефремова в его квартире состоялся тринадцатичасовый обыск на предмет «вредной идеологической литературы», забрали все черновики, даже предсмертные письма жене, на 18 лет имя Ефремова было забыто, а «опальный» роман был запрещен к изданию.
Несколько особняком в творчестве Ефремова стоят романы «Лезвие бритвы» (1963) — посвященный загадкам человеческой психики и законам, двигающим развитием человеческой личности — и «Таис Афинская» (1972) — написанный во имя бессмертного искусства и его вдохновительницы-женщины. Оба произведения являются своеобразным сводом философских, социальных, эстетических взглядов автора, представленных в увлекательной приключенческой форме; в центре внимания автора в обоих случаях — ноосфера человеческого сознания и образ цельного гармоничного человека.
Уникальными были и дарование и сама личность И. А. Ефремова. Проникновение в глубинные закономерности развития природы и общества дает носителям такого разума феномен предчувствия и предвидения. К этому следует добавить и дар футуролога. Общеизвестно, что месторождение алмазов в Якутии нашли именно там, где происходило действие рассказа «Алмазная Труба». На Алтае было открыто ртутное месторождение, предсказанное в «Озере Горных Духов». Ефремовская фантастика стала реальностью, когда в Башкирии нашли Капову пещеру с древними рисунками африканских животных. Изобретатель голографии Ю. И. Денисюк подчеркивал, что идею своего открытия он почерпнул в рассказе «Тень Минувшего».
Последний период жизни и творчества Ефремова оказался для него очень нелегким — огромной работы потребовали романы, катастрофически ухудшалось здоровье. Многие замыслы остались незавершенными. Были задуманы и «выношены»: повесть о Руси ХIII в. «Дети Росы», роман «Чаша отравы», повесть о бое броненосца «Ретвизан» с японской эскадрой, автобиографическая повесть «Последние зубцы».
Иван Ефремов. История великого провидца
Влияние родителей на его становление было невелико, основной толчок развитию личности дали книги. Его отец, выходец из заволжских крестьян-староверов, был рослым и крепким мужиком, ходил на медведя с одной рогатиной. Как купец, занимался лесоторговлей и имел чин титулярного советника. Отец имел крутой нрав, в их дворе вместо собаки по проволоке бегал пойманный в лесу медведь. Устои были в семье традиционные, мать в основном занималась болезненным братом Василием, Иван рос сам по себе.
Научился читать он рано, и в шесть лет уже осваивал отцовскую библиотеку. Жюль Верн, Хаггард, Рони-старший, Конан Дойль, Джек Лондон и Герберт Уэллс – «джентльменский набор» юного романтика.
В революцию родители развелись, и мать с детьми переехала в Херсон, выйдя замуж за командира Красной армии.
Дети остались на попечении родственницы, но вскоре она умерла от тифа. Дальнейшую заботу «о молодом советском поколении» взял на себя Отдел народного образования, а потом Иван прибился ко 2-й автороте 6-й армии.
В автороте Иван Ефремов до тонкостей изучил устройство автомобиля, и научился его водить. То и другое пригодится в его дальнейшей экспедиционной жизни, а увлечение автомобилем останется на всю жизнь.
После войны их часть была расформирована, и он, демобилизовавшись, отправился в Петроград. Сначала занимался выгрузкой дров и бревен из вагонов и лесовозных барж. Потом работал шофером и механиком, позже поступил в школу. Здесь его снова накрыла страсть к чтению. Он читал труды по теории эволюции.
Среди книг по биологии, приключений и исследований ему попалась статья зоолога Петра Петровича Сушкина «Эволюция наземных позвоночных и роль геологических изменений климата». От избытка чувств он написал письмо академику. Пришёл ответ с предложением встретиться. Беседа с учёным проходила большей частью в музее. Иван впервые увидел слепок скелета диплодока, скелет индрикотерия и многое другое, что во многом и определило его дальнейший путь в науку.
Сделать решающий выбор между странствиями и наукой было непросто.
Иван искал свою дорогу и чтобы разрешить мучавшие его сомнения, решил поговорить со своим капитаном Лухмановым, к тому же автором морских рассказов.
По рекомендации Сушкина Иван Ефремов поступил на Биологическое отделение физико-математического факультета Ленинградского университета. Страсть к путешествиям наполнилась новым содержанием, теперь это были серьёзные академические исследования. Ему пришлось побывать в Средней Азии, на Каспии, на Дальнем Востоке, на просторах Сибири, в Монголии. Его дальневосточные и каспийские морские впечатления спустя годы нашли отражение в рассказах.
Публикации в научных журналах, поиски раннетриасовых лабиринтодонтов в прибрежно-морских отложениях. Ефремов постепенно становится большим учёным, мысль его не останавливалась ни на мгновенье, и времени на всё не хватало. По возвращении в Ленинград к привычной работе препаратора добавилась научная. Иван Антонович публикует первую научную статью в «Трудах Геологического музея АН СССР».
Именно эта работа положила начало будущей тафономии. По сути, Иван Антонович открыл совершенно новую отрасль палеонтологической науки.
В 1928 году умер Петр Сушкин, и лабиринтодонт с Шарженги — первый таксон, описанный Ефремовым, — был назван Bentosaurus sushkini Efremov.
Через год, после знакомства с основами исторической геологии и геотектоники, Иван Антонович высказал предположение, что океанические впадины, подобно континентам, имеют сложный рельеф. Подводные горы лишены мощного слоя осадков и их магматический фундамент доступен изучению. Статья была послана в «Geologische Rundschau» и хотя получила разгромную рецензию, время показало, что Ефремов в итоге был прав.
Индустриализация страны требовала новых источников сырья. Вскоре Иван Антонович возглавил геолого-съемочную партию для изучения Каргалинских медистых песчаников. Это был период накопления палеонтологического и геологического опыта. В 1931 году он был начальником отряда Нижне-Амурской геологической экспедиции АН СССР. Из Хабаровска отряд спустился на пароходе до глухого таежного села Пермского, обследовал долину и устье реки Горин (или Горюн) и район озера Эворон. Через некоторое время на этом месте началось строительство Комсомольска-на-Амуре.
По результатам двух полевых сезонов была написана статья «От Алдана до верховьев Чары» и составлена геологическая карта. В дальнейшем карта этого труднодоступного района была использована при составлении большого советского «Атласа мира».
Позже он писал: «Двенадцать лет спустя после его написания на письменный стол, за которым был написан рассказ, легли три алмаза из первых добытых в трубке, правда, южнее места действия «Алмазной Трубы», но точно в той геологической обстановке, какая описана в рассказе».
«Компетентные органы» Ивану Антоновичу даже предъявляли претензии, дескать, знал и умолчал, а через открытую печать выдал гостайну. Но Ефремов, никогда не состоявший в КПСС, «компетентных органов» не боялся. Что ему тогдашние «компетентные органы», если во время войны, заботясь о сохранности научного наследия, он написал письмо самому Сталину.
В письме подчеркивалась бесценность коллекций, являющихся гордостью советской науки, необходимость их срочного развертывания к геологическому конгрессу. Кроме Ивана Антоновича, письмо подписали ведущие специалисты. И в результате Минералогическому музею досталось нормальное помещение, по функционалу идеально подходящее для подобного рода работ.
Многим навыкам Ефремова могли бы позавидовать и нынешние «эффективные менеджеры». В «Лезвии бритвы» Ефремов указывает: «Начальник тот, кто в трудные моменты не только наравне, а впереди всех. Первое плечо под застрявшую машину — начальника, первый в ледяную воду — начальник, первая лодка через порог — начальника, потому-то он и начальник, что ум, мужество, сила, здоровье позволяют быть впереди. А если не позволяют — нечего и браться».
У Ефремова появляются ученики и последователи, некоторые из них стали впоследствии видными учёными. Самому исследователю некогда было писать кандидатскую, но по совокупности работ ему была присвоена ученая степень кандидата биологических наук.
И снова экспедиции и исследования, и хотя его богатырское здоровье уже было подорвано многочисленными «неблагоприятными условиями», наука оставалась его путеводной звездой.
В марте 1941-го Ефремов защитил докторскую диссертацию на тему «Фауна наземных позвоночных средних зон перми СССР». Цикл работ знаменовал новый этап развития палеонтологии в России.
Когда началась война, Ефремов просился на фронт, но его отправили в штаб по эвакуации ценностей Палеонтологического института.
Вернувшись из очередной экспедиции, он заболел лихорадкой. В 1942 году сотрудники ПИНа перебрались из Свердловска в Алма-Ату. Приступ лихорадки у Ефремова повторился. Во время болезни он начал писать первые рассказы.
В начале 1943 году Ефремов добрался до города Фрунзе, где ему пришлось продолжить свои научные работы. В этом же году ему было присвоено звание профессора по специальности «палеонтология».
Поздней осенью Иван Антонович, в составе штаба по реэвакуации АН СССР вернулся в Москву. Вернулся уже не только палеонтологом, но и писателем. С собой он привез «Встречу над Тускаророй», «Эллинский секрет», «Путями старых горняков» и даже «Олгой-Хорхой», хотя в ту пору он в Монголии еще не бывал. В следующем году все это, кроме «Эллинского секрета», будет издано в «Новом мире», в цикле «Рассказы о необыкновенном».
В монгольской Гоби под чистым ночным небом рождается замысел о космическом будущем. О Великом Кольце миров Вселенной и о красивых, «ненасытных в подвиге» людях.
Роман «Туманность Андромеды» вышел в 1957-м и определил жизненный путь многих людей — от подвижников альтернативной педагогики до космонавтов.
Будущее, описанное в книге, вполне по тем меркам коммунистическое — по крайней мере, без частной собственности, рынка и профессиональных управленцев. Но оно сильно отличалось от общепринятых примитивных конструкций. Ефремов сумел просто показать, что существует мир, в котором у людей есть более достойные занятия, чем «делать деньги» или «одобрять политику партии».
Алексей Толстой первым заметил рассказы Ивана Ефремова: «Как вы успели выработать такой изящный и холодный стиль?». Интуиция Алексея Николаевича позволила ему подметить это чувство языка, «которое росло не из занятий в литературных салонах, а из детства и воплощения своей сути через трудности и работу над собой».
Союз писателей СССР избрал Ивана Антоновича своим членом. Это был единственный случай в послевоенной истории Союза писателей, когда избрание произошло без каких-либо предварительных заявлений и рекомендаций. Мнение Толстого сыграло тут решающую роль.
В то же время он не бросил занятия наукой. За палеонтологические исследования в Монголии пять раз награждался премиями Президиума АН СССР.
Но больше он уже на полевые работы никогда не выезжал. Его палеонтологическая работа послевоенного периода «Фауна наземных позвоночных в пермских медистых песчаниках Западного Приуралья» подводила итог палеонтологическим и геологическим исследованиям более чем за 100 лет.
Неизлечимый недуг заставил рассчитывать время буквально по минутам. Каждая книга, над которой работал Иван Антонович, казалась ему последней.
Через тринадцать лет после публикации «Туманности Андромеды» Ефремов написал ее продолжение, антиутопию — «Час Быка».
После «Часа Быка» Ефремовым был написан историко-философский роман «Таис Афинская», посвящённый другу и жене, Таисии Иосифовне.
А в конце жизни писатель начал работать над романом «Чаша отравы». Базируясь на идее Вернадского о ноосфере, он хотел проследить пути «отравления» сознания человека и человечества. «Я хочу сказать, — пояснял Ефремов, — о том, что надо предпринять для очищения ноосферы Земли, отравленной невежеством, ненавистью, страхом, недоверием, показать, что надо сделать для того, чтобы уничтожить все фантомы, насилующие природу человека, ломающие его разум и волю».
Иван Ефремов умер от острой сердечной недостаточности 5 октября 1972 года. Он не дожил до окончания публикации романа «Таис Афинская». А через месяц после его смерти в его доме был произведен обыск. По свидетельству жены писателя, обыск длился почти сутки, проводили его сотрудники Управления КГБ на предмет обнаружения «идеологически вредной литературы». Только благодаря решительности жены «специалисты» не вскрыли урну с прахом Ивана Антоновича, тогда еще не захороненную и находившуюся в квартире.
Следователь в беседе со вдовой писателя особенно интересовался, какие были ранения на теле ее мужа, и «спрашивал все: от дня рождения до кончины». А в прокуратуре расспрашивали, сколько лет она была знакома с Ефремовым. На прямой же вопрос, в чем обвиняется писатель, сотрудник КГБ ответил: «Ни в чем, он уже покойник».
А ведь Ефремов не только учёный, но и провидец. Его прозрения относительно общего развития цивилизации не менее значимы, чем его специальные исследования, опережавшие время.
Он недаром предупреждал о засилье технической монокультуры, недаром пытался найти пути очищения информационного пространства, которое искажает базовые принципы развития отдельного микрокосма и ноосферы в целом. Он разрабатывал футуристическую концепцию будущего человечества. Сегодня Ефремова ставят в один ряд с выдающимися учеными и философами, сопоставляя его по масштабу личности с Платоном, Томасом Мором, Ломоносовым.
Урна с прахом Ефремова захоронена под Ленинградом, в Комарово. Плита из темного базальта увенчана многогранником из лабрадорита. Время от времени среди цветов, которые приносят на могилу учёного, писателя и фантаста, появляется игрушечный динозаврик.