Что такое севастопольская стопка

Рюмка лафитник: описание, виды, отличие от других рюмок и стопок

Лафитник – это разновидность посуды для подачи алкогольных напитков. Первая такая рюмка появилась на территории России еще в начале XX века – в то время в таких бокалах подавали исключительно марочный алкоголь для высокопоставленных персон. Сегодня граненый лафитник может стать украшением праздничного стола – эстетичность рюмки оценят ценители раритетной посуды.

В этой статье мы узнаем, в чем заключаются особенности лафитной рюмки, для каких конкретных напитков она предназначена и почему стоит обзавестись набором столь необычной посуды.

История рюмок лафитник

Рюмки-лафитники пользовались огромной популярностью в эпоху Советского Союза. В них подавали традиционный алкоголь: мужчины пили из лафитников холодную водку, а дамы – ликер или коньяк. Набор хрустальных лафитников имелся практически в каждой советской семье.

Так почему советские граждане называли рюмку для водки «лафитником»? Оказывается, раньше в аристократическом обществе из подобной посуды подавали французское марочное вино Chateau Lafite Rothschild. В конце XIX века подобные фужеры пользовались большой популярностью у дворян Российской империи. Учитывая стоимость изысканного вина, «испить стакан лафиту» могли лишь состоятельные люди – простолюдинам приходилось довольствоваться более простым алкоголем.

К сожалению, в истории не сохранилось имя мастера, который впервые создал стакан столь причудливой формы. Но доподлинно известно, что технология изготовления такой посуды была достаточно сложной. Раньше каждая рюмка-лафитник изготавливалась вручную – фужер сначала выдували, после чего гранили и придавали ему соответствующую форму, а в конце тщательно отшлифовывали. По желанию заказчика стакан украшали резьбой, инкрустировали драгоценными камнями и богатой чеканкой.

Чуть позже, когда технологии позволяли обрабатывать прессованное стекло, лафитники для водки и других алкогольных напитков стали появляться и в домах простых людей.

Разновидности лафитных рюмок

Если вы хотите, чтобы лафитники появились и в вашем доме, чтобы вы могли удивить приглашенных гостей или организовать торжественную встречу, нужно знать, для каких напитков предназначена эта посуда. Кроме того, лафитник лафитнику рознь, поэтому сейчас мы предлагаем взглянуть на более подробную классификацию питейной посуды.

Так, например, есть граненые рюмки-лафитники для крепких напитков, специальные стаканы для сладких вин, отдельные фужеры для ликеров, настоек, домашних наливок и т.д. Объединяет их одно – тюльпанообразная форма сосуда на тонкой ножке. Если вы не знаете, для какого вина нужна лафитная рюмка, предлагаем совершить небольшую экскурсию по правилам сервировки.

Оказавшись в магазине перед великим многообразием лафитников, нужно знать, для какого конкретного напитка предназначена определенная модель стакана:

Важная информация! Согласно правилам сервировки стола, лафитники не должны стоять на одном столе с магазинной бутылкой. Уместно рядом с изящными фужерами поставить не менее изысканный графин, куда и перелить содержимое бутылки.

Какими бы ни были ваши алкогольные предпочтения, классический лафитник из СССР станет главным украшением праздничного стола. Изящная рюмка на тонкой ножке смотрится весьма изысканно и торжественно.

Что и как пьют из лафитника

Традиционно, лафитник предназначен для подачи того самого напитка, который изобрел великий химик и ученый Д. И. Менделеев. Такую рюмку не поднесешь хрупкой даме – его пьют только сильные и брутальные мужчины. Разумеется, речь идет о водке. Казалось бы, в подаче этого алкоголя разбираются все. Но не тут-то было – есть несколько нюансов:

Традиционно посуду делают из прочного стекла, уделяя особое внимание конструкции – она должна быть максимально устойчивой, чтобы стакан не мог случайно опрокинуться.

Водка – не единственный напиток, который гармонично смотрится в лафитнике. Крепленое вино, сладкий ликер, домашняя настойка или бабушкина наливка – все эти напитки могут подаваться в ажурных стаканах.

Из какого материала производят

У стопки-лафитника есть одна особенность, которая отличает ее от другой питейной посуды. Форма сосуда считается идеальной для того, чтобы отведать водки идеальнейшим образом, чтобы напиток максимально усвоился организмом. Во времена Российской империи стопки делали из прочного и толстого стекла, качество которого стоило бы поставить под сомнение – в результате получались рюмки с пузырьками воздуха, что выглядело совсем не эстетично. Были и хрустальные фужеры, которые являлись прерогативой королей и императоров из-за дороговизны изделия и его необычайной красоты.

Сегодня лафитники из стекла и хрусталя доступны любому потребителю. Стеклянный фужер приятно держать в руке, он создает особое настроение и добавляет куража. Эта посуда так мила и близка к народу, что ни время, ни исторические передряги не могут вытеснить ее из людских сердец. Опытные гурманы знают, что ни в одной другой посуде холодная водка не пьется так легко.

Лафитная рюмка из хрусталя? А почему бы и нет! Звонкие, изящные, тонкие, полупрозрачные – они станут украшением любого стола. Форма остается той же, а вот сфера использования хрустального стакана немного расширяется. Из ажурного бокала приятно пить вино, сладкую наливку или горькую настойку.

Правила ухода

Абсолютно вся посуда требует к себе деликатного ухода. Особенно это касается питейной посуды, предназначенной «для особого случая». Чтобы ваш комплект лафитников со временем не потерял первозданную красоту, следует придерживаться некоторых правил ухода:

Мыть водочные стопки из хрусталя в посудомоечной машине не рекомендуется. Несмотря на то, что многие модели имеют специальный режим для мойки деликатной посуды, лучше от этой идеи отказаться. Это может привести к различным последствиям – поверхность хрусталя поцарапается или стакан вовсе не выдержит такого испытания.

Популярные производители лафитных рюмок

На сегодняшний день предприятий, которые занимаются производством лафитных рюмок, существует достаточно много. Но есть старейшие заводы, чья продукция займет почетное место в доме у тех, кто ценит высокое качество и традиции изготовления питейной посуды. Вот некоторые из них:

Лафитные рюмки «Неман»
Если вы хотите заиметь у себя дома набор аккуратных лафитничков, обратите внимание на ассортимент специализированных магазинов, где продают питейную посуду. Там наверняка найдутся и авторские работы, и эксклюзивные коллекции, изготовленные вручную.

Лафитник – это незаменимая посуда в каждом доме. Как бы человечество не стремилось к полному отказу от алкоголя, но даже в самых аристократических семьях хорошая водка или коньяк появляются на столах. А домашняя наливка или горькая настойка по дедушкиному рецепту – это хороший повод собраться узким кругом и отведать хороший напиток из очень красивой посуды.

Источник

Лафитник

Содержание

История

Лафитник — название, которое простой люд дал во второй половине XIX в. округлым винным рюмкам в отличие от гранёных конусообразных водочных, делавшихся из толстого стекла, с тяжёлыми, устойчивыми ножками. Название дано по имени распространённого «барского» красного вина — лафита. Лафитник — термин, который не обозначает меру объёма (бывают лафитники на 50 мл., 75 мл, 100мл. 125—150 мл.) Его смысл — в указании на функциональность прибора, из которого пили вино. Смысл наименования был, однако, вскоре утерян. Уже с конца XIX и в начале XX в. лафитником называли всякую рюмку (независимо от формы) из тонкого, дорогого по понятиям того времени стекла, а тем более рюмки, снабжённые украшениями. В XX в. лафитник — это уже всякая дорогая рюмка, в том числе и хрустальная; в конце XX в. это название употребляется редко людьми старшего поколения для обозначения любых рюмок небольших, «аккуратных» размеров, на низкой ножке. На самом же деле лафитник, если уж употреблять это название, имеющееся лишь в русском языке (но не указанное ни в словаре В. Даля, ни в советском академическом (4-томном), ни в этимологическом словаре М. Фасмера), — это рюмка средних размеров, из тонкого стекла, тюльпанообразной формы. Именно такие рюмки предназначены для красных вин.

В некоторых областях России лафитником называют небольшой графин с узким горлом для водки, настойки или вина.

Лафитник в литературе

… Из старого резного буфета извлекался миниатюрный лафитник с водкой, настоянной на лечебных травах. Осторожно наполнив две узкие гранёные рюмки, дед аккуратно слизывал с горлышка лафитника оставшиеся капли настойки и тщательно закрывал графин хрустальной резной пробкой, от которой по горнице разбегались весёлые солнечные зайчики. Дед, не спеша, убирал графин в буфет, закрывал дверку, осторожно нёс рюмки и ставил на стол перед гостем. Бабушка сразу подавала синее блюдце с нарезанным кружочками солёным огурцом. На этом угощение и заканчивалось. …

Беляев Анатолий Михайлович. В деревне. Рассказ

…»Где у нас тут перегнанная водочка?» — «Вон в поставце — лафитники. В зелёном — двойной выгонки, в синеньком — тройной». Гость налил ему стопку двойной выгонки да тройной — рюмочку…

Игорь Гергенредер. Птица Уксюр. Буколический сказ

Через пять минут председатель сидел за столом в своей маленькой столовой. Супруга его принесла из кухни аккуратно нарезанную селедочку, густо посыпанную зеленым луком. Никанор Иванович налил лафитничек, выпил, налил второй, выпил, подхватил на вилку три куска селедки… и в это время позвонили, а Пелагея Антоновна внесла дымящуюся кастрюлю, при одном взгляде на которую сразу можно было догадаться, что в ней, в гуще огненного борща, находится то, чего вкуснее нет в мире, — мозговая кость.

Четыре огня в столовой люстре. Знамена синего дыма. Кремовые шторы наглухо закрыли застекленную веранду. Часов не слышно. На белизне скатерти свежие букеты тепличных роз, три бутылки водки и германские узкие бутылки белых вин. Лафитные стаканы, яблоки в сверкающих изломах ваз, ломтики лимона, крошки, крошки, чай…

. Пели до тех пор, покуда любимый начальник не осушил изрядного количества лафитничков и высоких севастопольских стопок, после чего, в свою очередь, колеблющимся голосом начал песню.

Источник

Разновидности лафитных рюмок: история создания

Изящная рюмка на тонкой ножке знакома многим любителям застолий. Но мало кто знает, что у этой посуды есть свое, уникальное, название, которое часто можно встретить в литературных произведениях русских классиков – Михаила Булгакова, Ильфа и Петрова, Анатолия Беляева. Речь идет о знаменитом лафитнике.

Изящная рюмка на тонкой ножке знакома многим любителям застолий.

История лафитных рюмок

В наши дни термин «лафитная рюмка» применяют в отношении любой посуды для алкогольных напитков, выполненной в форме тюльпана из тонкого стекла или хрусталя. Однако изначально лафитниками простой люд называл небольшие фужеры для дорогого красного вина Chateau Lafite-Rothschild из Франции, которое пользовалось большой популярностью у дворян Российской империи конца XIX века. С учетом цен на этот напиток позволить себе «испить стакан лафиту» могли лишь обеспеченные люди – к великой зависти простолюдинов, которые довольствовались горячительным попроще.

В наши дни термин «лафитная рюмка» применяют в отношении любой посуды для алкогольных напитков, выполненной в форме тюльпана из тонкого стекла или хрусталя.

Когда и кем были придуманы

К сожалению, история не сохранила имя мастера, разработавшего дизайн лафитника. Но технология производства такой посуды была достаточно сложной. В позапрошлом веке каждую рюмку изготавливали вручную в мастерской стекольщика. Вначале фужер выдували, а после – гранили, придавая ему характерную форму, и шлифовали. Если заказчику позволяли финансы, посуду богато украшали резьбой или драгоценной инкрустацией.

Позже, с появлением технологии обработки прессованного стекла, рюмка лафитник стала доступной не только богачам, но и другим слоям населения. Штампованные изделия стоили намного дешевле, поэтому украсить ими свой стол теперь могли даже представители рабочего класса.

Вначале фужер выдували, а после – гранили, придавая ему характерную форму, и шлифовали.

Интересные исторические факты

Сменялись десятилетия, менялся уклад жизни людей, исчезло с советских прилавков изысканное французское вино, но изящные рюмки на ножке не утратили своей популярности. Правда, с течением времени их стали использовать для распития не только десертных алкогольных напитков, но и водки. Строгих рамок относительно объема лафитной рюмки не было никогда. Встречались емкости 50, 75, 100, 125 и даже 150 мл.

Разновидности лафитных рюмок

Чтобы правильно сервировать стол перед приходом гостей, нужно знать, какими бывают лафитные рюмки. Одни из них предназначены для вин, другие – для крепкого алкоголя, третьи – для ароматных застолий. Лишь форма остается неизменной – тюльпанообразный сосуд на тонкой ножке.

Выбирая посуду в магазине, стоит знать, для употребления каких вин подходит лафитная рюмка. Так, для сладкого и полусладкого напитка используют фужеры объемом 125-150 мл. Встречаются и более вместительные экземпляры, однако они не столь популярны.

Для сладкого и полусладкого напитка используют фужеры объемом 125-150 мл.

Для употребления крепленого или десертного вина уместно брать лафитные стаканы поменьше – 75-100 мл. Подойдут они и для распития домашних настоек и наливок – рябиновой или вишневой.

Для употребления крепленого или десертного вина уместно брать лафитные стаканы поменьше – 75-100 мл.

А вот для «королевы» русского застолья – водки – берут емкости стандартного объема, «на глоток». Самый оптимальный вариант – 25 или 50 мл. Рюмка-стопка на ножке выглядит очень изящно и станет настоящим украшением стола.

Для «королевы» русского застолья – водки – берут емкости стандартного объема, «на глоток».

Из какого материала производят

Изначально основным материалом для изготовления такой посуды служило стекло. Хрустальная лафитная рюмка была редкой драгоценностью, прерогативой королей из-за высокой стоимости и невероятной красоты.

Изначально основным материалом для изготовления такой посуды служило стекло.

Ситуация изменилась в середине XX века. Тогда жители Советского Союза смогли позволить себе покупать не только стеклянную, но и хрустальную посуду. Особенно радостно было заполучить изящный набор рюмок из тонкого хрусталя – из них не только приятно было пить, но и любоваться игрой солнца на тонких гранях.

Особенно радостно было заполучить изящный набор рюмок из тонкого хрусталя – из них не только приятно было пить, но и любоваться игрой солнца на тонких гранях.

Стоит отметить, что лафитник не обязательно должен быть бесцветным. Очень часто в антикварных лавках и в современных магазинах встречаются рюмки для водки и вина из подкрашенного стекла – зеленые, голубоватые, синие и даже красные.

Популярные производители

Предприятий, выпускающих лафитные рюмки, очень много, но отдельного разговора заслуживают старейшие из них, чья продукция на протяжении столетий пользуется популярностью у ценителей качественной и красивой посуды.

Дятьковский хрустальный завод – один из них. Продукция этого предприятия, основанного в далеком 1790 году, по праву считается одной из самых лучших. Мастера этого завода создавали вычурные изделия из стекла и хрусталя, которые высоко ценили за отменное качество и тонкость исполнения.

Работает завод и сегодня, правда, цены на посуду стали в разы доступнее. При этом дятьковские мастера до сих пор создают лафитные рюмки вручную, по старинным технологиям. Но справедливости ради надо отметить, что и штампованная продукция Дятьковского хрустального завода на высоте.

Дятьковские мастера до сих пор создают лафитные ryumki вручную, по старинным технологиям.

Большой популярностью у ценителей хорошей посуды пользуются и фужеры белорусского завода «Неман». Особенно изысканно на столе смотрится водочная рюмка «Неман» емкостью 25 мл – так называемый купеческий лафитник. Цены на продукцию завода крайне доступные.

Цены на продукцию завода крайне доступные.

Правила ухода за посудой

Недостаточно просто знать, что такое рюмка лафитник. Чтобы со временем посуда не потеряла свою красоту, нужно за ней правильно ухаживать. Существует несколько простых правил, как сохранить первозданный вид хрустальным и стеклянным фужерам:

Удалить жирный налет поможет картофельный отвар.

От мойки хрустальных или стеклянных лафитных рюмок в посудомоечной машине следует отказаться. Несмотря на то что производители кухонных помощников снабдили их деликатным режимом «Хрусталь», никогда нет гарантии, что на фужере отсутствует микротрещины, которые способны привести к полному разрушению изделия. Кроме того, многие моющие средства содержат абразивные частицы, которые воздействуют как наждак на поверхность стекла или хрусталя. В результате красивый сосуд помутнеет и утратит блеск.

От мойки хрустальных или стеклянных лафитных рюмок в посудомоечной машине следует отказаться.

Лафитный стакан – это красивая, изящная посуда с богатой историей. У рюмки на ножке масса достоинств, а большой разброс объемов этой посуды позволяет использовать ее как во время традиционных мужских посиделок с водкой и селедкой, так и женских – с ароматным вином и душевными разговорами.

Видео: Правильные рюмки для крепкого алкоголя. Лафитники

Источник

Илья Ильф: 401-й способ стать легендой

«Он умел видеть мир с необычной стороны»—так когда-то отозвался о герое нашего рассказа Лев Славин, писатель и сценарист, автор ностальгически дорогого всем россиянам фильма суровых военных лет «Два бойца». Завтра одному из создателей самого первого советского плутовского романа «12 стульев» Илье Арнольдовичу Файнзильбергу (литературный псевдоним—Ильф) исполняется 120 лет со дня рождения.
Полистаем же страницы искрометной жизни этого неординарного человека и крылатой фразой его незабвенного детища, поистине бессмертного сына турецкоподданного Остапа Бендера «лед тронулся…», «распечатаем» историю жизни и творчества Ильфа неким скандалезным событием.
Оно произошло январским утром 1928 года после того, как тысячи советских читателей наконец получили накануне свежайший, еще отдающий олифой, ажиотажно ожидаемый номер журнала «30 дней», где печатались финальные главы обреченного, как потом окажется, на бессмертие романа-фельетона «12 стульев» писателей-сатириков Ильфа и Петрова…

Откуда ноги выросли…

…В комнату «четвертой полосы» супердемократической по меркам действительности конца 20-х годов прошлого века советской газеты «Гудок» громко, не постучавшись, ввалился высокий молодой человек в белом шарфе и пиджаке, надетом на тельняшку, круто обтягивающую его могучий торс.
Подняв правую руку, зажатую в кулак, он поприветствовал Илью Ильфа и сказал: «Илюша, я вас много раз знаю, как и то, что лед давно сошел, и мой авторский гонорар мене уже просто заждался».
Это был Осип Шор, которого все домашние звали Остапом, давнишний одесский знакомый Ильи Ильфа. Именно он, как уже куковала одесская молва, якобы послужил наиболее вероятным прототипом главного эпатажного героя романа И. Ильфа и Е. Петрова «12 стульев».
Мы непременно ниже вернемся к продолжению весьма экспрессивного диалога между импульсивным гостем газеты «Гудок» и ее ведущим фельетонистом. А пока есть резон представить читателю одиозную личность Осипа Вениаминовича Шора, талантливого мошенника, дерзкого шарлатана, брачного афериста и, представьте, незаурядного фигарика, выражаясь южным жаргоном, т.е. авторитетного в воровской среде сыскаря Одесского УГРО. Поистине тут все яйца лежат в одной корзине…
Именно он по жизни был и «гроссмейстером», и псевдохудожником на агитационном пароходе, и продавал места в раю, и… О самой коронной его выходке, думается, рассказ напрашивается особый. Скомбинируем же весьма разветвленную «бендериаду» из Интернета и расскажем о поистине «конгениальном» проекте Осипа Шора, который, снеся для него энное количество «золотых яиц», рикошетным образом снёс с насиженных кресел по крайней мере четырех давно на них окопавшихся наивных, но жадных чиновников из треста «Главюгптица».
…У Шора в мозгу всегда роились сотни контуров различных способов разбогатеть. Но главной мечтой этого изумительной огранки авантюриста было желание найти такую праправнучку джунглевой курицы, которая будет беспосадочно и всепогодно нести ему золотые яйца. И таковая нашлась… на дороге в Старгород (Воронеж), хотя в ее внешнем виде угадывалось нечто неприличное: она-таки существовала, уже даже не кудахтая, без единого перышка.
Вскоре эта хилая представительница семейства фазаньих стала знаменитостью. Одесские газеты разнесли весть об удивительном открытии отечественных селекционеров: мечте поваров и домохозяек—курице, которую не надо ощипывать! На это сообщение тут же отреагировала мясная промышленность «страны непуганых идиотов», как позволили себе высказаться о своей родине Ильф и Петров.
Крупнейшие мясозаводчики прислали в Одессу своих агентов, которые были приглашены в местное научное общество, где седовласый профессор прочел им длинную лекцию о революции в области птицеводства. В роли лектора выступил переодетый Шор.
Фирма «Идеальная курица» заключила контракты с крупнейшими птицефабриками юга России. Однако в назначенный срок курицы заказчикам не поступили. Заводчики забили тревогу, но профессора и фирму найти не удалось. Обнаружили только явно голодную птицу, у которой на шее болталась записка: «Мы, одесские селекционеры, вывели еще и курицу без костей». Каково?
…Но вернемся к событиям в помещении «четвертой полосы» в редакции газеты «Гудок». Ильф неторопливо снял с носа пенсне, тщательно протер стекла платком и, сардонически ухмыльнувшись, тихо сказал, обращаясь к гостю: «Ося, не изображайте позу обойденного, обижаются только бывшие жены и домашние животные. Вам это не личит. Вы ведь бывший охотник за головами, а не за бриллиантами. Фамилия вашей мамы хотя и начинается на «Б» (Екатерина Бергер.—Авт.), но это еще не значит, что она—Бендер. Помимо этих милых глупостей, товарищ Шор, вы никогда не бужировали свой мозг относительно стульев мадам Петуховой и не торговались с монтером Мечниковым ни утром, ни вечером. Так что не надо мнить себя милиционером с престижного перекрестка, мы с Петровым вам никакого гонорара не дадим…»
После минутной паузы «великий комбинатор», которому было еще раз предложено без эксцессов «не чесать нервы» и «выключить радио», как говорится, «слил воду». Они втроем (к финалу «предъявы» подошел и Евгений Петров) распили мировую, и только в одном авторы бессмертного романа пошли все-таки Осипу Шору навстречу. Он, авантажно сложив ладони в жалобном соитии, попросил их… воскресить Остапа—этого обаятельного сукина сына—в следующем романе Ильфа и Петрова. И в «Золотом теленке» обладатель четырехсот способов вполне легального отъема денег у населения появляется вновь с косой «печатью»-шрамом на шее—фактом дрогнувшей руки обезумевшего Кисы Воробьянинова. Как пелось в некогда популярной песне 30-х годов, «хороший доктор вылечил его…»

Сугубо штатские лица…

…Ранней осенью 1933 года были наконец установлены дипломатические отношения молодой России с США. И незамедлительно Греция, Турция и Италия согласовали сроки «визита вежливости» советской морской эскадры ЧФ в порты своих стран. Для освещения этого важного международного политического события командиру легкого крейсера «Красный Кавказ», дислоцированного в Севастополе, было дано указание разместить на флагмане журналистов Илью Ильфа и Евгения Петрова, а также художника Бориса Ефимова, создав им все условия для плодотворной работы.
О том, что они испытали в рейсе, с кем общались и что их удивило, Илья Ильф напишет позже в очерке «Начало похода». Ни себя, ни Петрова, ни Ефимова—сугубо штатских лиц—Ильф, приступая к написанию очерка, решил не щадить: суровые флотские традиции шли явно вразрез с привычным бытом «акул пера», и с этим следовало мириться.
…Поселились крёстные отцы романа «12 стульев» аккурат в канун дня рождения Ильфа—2 октября 1933 года (ст. стиль.—Авт.) в скромной севастопольской гостинице «Уполбыт» (бывшая «Северная», что на Нахимовском проспекте, 7, рядом с домом Топалова.—Авт.). В стену их этого временного жилья на первом этаже было встроено огромное допотопное зеркало, наверное, помнящее Нахимова, и «одна кожа да кости» Ильф всматривался в него и ехидно спрашивал: «Кто этот толстый господинчик в пенсне?» Тут же, в вестибюле, располагался винно-гастрономический магазин «Труд», по поводу чего Ильф едко отозвался: «Пили, видать, всю ночь, пребывая в муках творчества по поводу названия винной точки, и зело натрудили себе мозжечки…»
Видимо, пообщавшись в столовке с очередным гостем города, Ильф и написал у нас в ночь на 3 октября свой знаменитый фельетон «Разносторонний человек»—о похождениях идейного борца за халявные фуршеты…
Третьего октября командированные несколько часов гуляли по Севастополю, посетили Панораму, Малахов курган, хотели воочию увидеть надгробия знаменитых адмиралов в храме Св. Владимира, но оказалось, что именно в этом году собор закрыли, а останки героев Севастопольской страды в спешке и постыдно куда-то вывезли.
В очерке «Начало похода» Ильф об этом прискорбном факте не обмолвился ни единым словом, хотя, как известно, цензор вымарал в фельетоне два «толстых» абзаца…
…На крейсере «Красный Кавказ» их уже ждал вахтенный офицер. Конечно, Ильф, Петров и Ефимов явно ощущали себя чужеродными «телами» на территории стального красавца-корабля. «Наши сугубо штатские фигуры в шляпах и помятые демисезонные пальто,—читаем мы в очерке,—бессовестно нарушали безукоризненную и величественную симметрию крейсера, «резали глаз» настоящим морякам».
Уже через час выяснилось, что цивильные гости кое в чем по наивности внаглую нарушают неписаные традиции флотской жизни: они стояли на юте без шляп, плевали за борт и бросали в море окурки. А Ильф первым нарвался на «щелчок по носу» от толстенного боцмана: «Гражданин писатель, не облокачивайтесь на поручни—это вам не дом отдыха…»
Но вот и отданы наконец швартовы, и эскадра от пристани имени III Интернационала (ныне Графская.—Авт.) двинулась по главному фарватеру в поход. Вот как об этом пишет Илья Ильф: «Обозначались серые гладкие стены и трибуна водной станции. На Малаховом кургане засверкали стеклянные перекрытия круглого циркового здания Севастопольской панорамы…»
Это как? Только одно сравнение с цирком постоянной «квартиры» главного детища академика Рубо, право слово, уже режет слух, а уж местонахождение нашей знаменитой панорамы на… Малаховом кургане, пардон, это просто нонсенс… Такой же, как и «Интернациональная пристань», у которой якобы был ошвартован «Красный Кавказ».
Впрочем, простим именитому герою нашего рассказа эти топонимические ляпы. А вот редактору флотской газеты «Красный черноморец» капитан-лейтенанту Б. Смирнову, которому было поручено сделать в этом походе спецвыпуск, не мешало бы тогда своим гражданским собратьям по перу кое-что, как бы в строку, и пояснить, благо жили в соседних каютах…
И все же общее впечатление от посещения нашего города-героя Илья Ильф лапидарно вместил в одну емкую фразу, естественно, в истинно ильфовской манере: «Над городом слышался скрип колеса фортуны…»
Вот так…

И эта «чаша» его не миновала

Когда заходит разговор о том, как в суровые тридцатые годы в нашей стране могли безбоязненно и беспрепятственно, я бы сказал даже, бесстрашно работать такие сатирики, как Ильф и Петров, непременно возникает осознание некоего феномена: а ведь почему-то обоих писателей никогда, по большому счету, не выдергивали на Лубянку строгие «ревизоры» из НКВД. Исчерпывающего ответа на этот вопрос нет и по сей день, хотя некое раздражение, справедливости ради отметим, все-таки царило в секретном отделе ведомства Ягоды—Ежова. Недаром по Москве ходил такой стихотворный анекдот: «Ах, Моссовет, ну как тебе не стыдно: Петровка есть, а Ильфовки не видно».
Да и с товарищем Сталиным у писателей вышла однажды осечка: в своей книге «Одноэтажная Америка» они предположили, что в нашей стране незачем строить целый киногород, в США, мол, фильмы снимают в павильонах, при искусственном освещении. Однако вскоре всплыла «маленькая деталь»: идея киногорода принадлежит отцу народов, и у него вырос огромный зуб на творцов знаменитой дилогии.
И что же? С 1949-го по 1956 год на основании специального постановления ЦК ВКП(б) исправно действовал запрет на печатание новых изданий бестселлеров «12 стульев» и «Золотой теленок». Кремлевский горец, к слову, к концу действия табу уже почил в бозе, а дело его, выходит, спокойно себе жило…
Такие вот экивоки у нас, увы, случались…
И все же есть некоторое объяснение тому, почему за явно антисоветский роман-фельетон оба автора не угодили в ГУЛАГ. Это было время начала сатирической кампании против Троцкого. Надо было кому-то выставить в опереточно-шутовском свете его леворадикальные лозунги. Требовались антитроцкистский роман, жесткая критика радикальных экспериментов левых. И именно такую вещь и создали Ильф и Петров, чётко угодив в «мэйнстрим» набирающего силу культа личности товарища Сталина, начавшего уже загонять Троцкого в его мексиканскую «клетку».
…Летят, спешат десятилетия, уже и за черту ХХI века. Казалось бы, кому сегодня интересны бытовые, в чем-то уже и наивные гримасы НЭПа? Однако романы Ильфа и Петрова пока что не сходят с арены читательского интереса. Многие их персонажи сменили нынче толстовку на модные парки от Адидаса, вместо войлочных бурок молодежь щеголяет в ридингах. И что? Ничего не изменилось, те людские пороки, которые так талантливо на весь свет вывернули наизнанку Ильф и Петров, живехоньки и по сей день…
Живы и востребованны и романы наших талантливых сатириков. По их калькам ставятся у нас фильмы, их экранизируют и за рубежом.
…Илья Ильф умер рано—в 1937 году. Когда шла гражданская панихида, Е. Петров сказал: «Это отчасти и мои похороны». Грустно, но это—факт. Как и то, что по числу крылатых цитат, используемых у нас в стране и по сей день, дилогия Ильфа и Петрова значительно превзошла грибоедовскую поэму «Горе от ума». Поистине великий Вольтер, свесив руку с кресла, мило улыбается сегодня всем нам: «Что сделалось смешным, то не может быть опасным». А интересно, какой репортаж сделал бы Ильф, виртуально перенесясь из небытия на последнее заседание Верховной Рады Украины, посвященное втаптыванию в грязь «великого, могучего»? Я не сомневаюсь—это сразу же стало бы бестселлером…

Леонид СОМОВ.

На снимке: Илья Ильф.

Кое-что о двух «непонятках» в романе «Золотой теленок», которые прямо «прописаны» по титулу нашего славного города

…Итак, окунемся в атмосферу проводов руководителя «Геркулеса» товарища Полыхаева. Под разудалую мантру подчиненных «Пей до дна!» начальствующий алкоголик «осушил изрядное количество лафитников и высоких севастопольских стопок». Что же это за такие диковинные сосуды? Ответ двояк. Оказывается, в первой трети ХХ века в Советской России выпускались разномастные граненые стаканчики. Без ободка—200-граммовый—назывался «аршином». С ободком—это уже 250-граммовый—«губошлеп». А вот стопарик на 150 граммов—это и была «высокая севастопольская стопка».
А теперь—более прозаичный и, кажется, более достоверный вариант. В царское время нижним чинам во флоте ежедневно выдавалось по 130 граммов водки. Однако с началом первой обороны Севастополя в военном ведомстве вышел указ округлить «дозу» до 150 граммов. Тут-то и расстарался Петербургский казенный завод: стекольных дел мастера поставили на поток «высокую севастопольскую стопку»—рассчитанную в объеме ровно на 150 граммов.
Приоткроем завесу еще над одним «рекбусом» Ильфа и Петрова. Хитроумный Саша Корейко, усыпив бдительность контролирующих органов, перевел поезд с продуктами для голодающих Поволжья на другой путь, и тем самым в итоге отхватил солидный куш. Чтобы где-то отсидеться, он «чесанул» в Москву, где объявился в бекеше, а от мороза его «молодецкую харю защищали севастопольские полубаки».
Откуда «дровишки»? 2 апреля 1837 г. император Николай I издал указ, по которому всему чиновничьему люду монархии запрещалось носить любую растительность на лице. Но не военным. Посему бакенбарды продолжали украшать скулы многих офицеров армии и флота. Однако было отмечено: чаще эти чисто мужские «аксессуары» носил флотский офицерский корпус. А полубаки? Вот как раз они, так уж сложилось исторически, и предпочитались почему-то на Черноморском флоте. В качестве примера можно привести целую череду наших известных адмиралов и генералов: М. Лазарева, В. Истомина, М. Станюковича, Ф. Керна, А. Бутакова, М. Кумани. Кстати, кто был помоложе, те «себя чистили» под П.С. Нахимовым: всем известны его косые полубаки и оригинального покроя фуражка—«нахимовка»—предмет особого подражания. Оттуда у Ильфа и Петрова и объявился повод для «утепления» полубаками «молодецкой хари» подпольного советского миллионера.

Источник