Что такое работа на трассе
Ирина Лазарева
Этот выезд на аутрич у Натальи Коржовой, учредителя Центра содействия профилактике социально значимых заболеваний «Ты не один», особенный. Последние две недели не получалось выбраться «в поле» из-за графика, и девочки уже заволновались: «Вы нас бросили?».
И добавляет, что фонд не ставит перед собой задачи перевоспитать «девочек», но когда те все-таки уходят из бизнеса и начинают жизнь с чистого листа, сотрудники считают это приятным бонусом.
Вдоль трассы
Впрочем, установить контакт с целевой аудиторией на первых порах оказалось не так-то и просто: несмотря на то, что запуск проекта назначили на апрель, уже с января аутричеры отправились на поиск клиенток.
Вопрос цифр
В итоге включить в работу удалось более 130 девушек, охватить просветительскими усилиями еще 200. Типичный портрет: 23 года, постоянно проживает в райцентре и приезжает в город на заработки. Высшего образования нет, нередко состоит в гражданском браке и в 90 % случаев имеет другой, причем основной, заработок.
Нередко девушки находятся на содержании обеспеченных женатых клиентов — это своего рода плата за возможность в любой момент получить сексуальную услугу. Но есть и случаи, когда сами женщины содержат мужей или сожителей, имеющих алкогольную или наркотическую зависимости, зарабатывая на трассе обоим.
С ВИЧ живут порядка двух процентов от всей массы. «Третьи лица», как говорят в некоммерческом секторе, а попросту сутенеры, не считают необходимым обеспечивать работниц презервативами, а тем более следить за их здоровьем.
Именно поэтому в 2012 году пораженность ВИЧ-инфекцией среди женщин, занятых в индустрии коммерческого секса, по словам заместителя главного врача по эпидемиологии Воронежского областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом Тамары Ситник, приближалась к нулю, в 2014 уже составляла 4 %, а к 2016 году перешагнула порог в 6 %. ЮНЭЙДС, специальная программа по ВИЧ, существующая при ООН и координирующая медицинские усилия по контролю за эпидемией по всему миру, рекомендует кратность биоповеденческих исследований один раз в пять лет для корректировки мероприятий и уточнения численности целевой группы, объясняет она.
Впрочем, самостоятельно государственное учреждение не в силах охватить тестированием более 50 клиенток, а стало быть, получить в распоряжение врачей достоверные цифры без социальщиков пока не представляется возможным.
В поисках ресурса
К слову, за каждым из названных показателей стоит живой человек.
Ольга выходит на трассу с целью прокормить семью: муж «удобно устроился на диване и искать работу не торопится», а у супругов двое детей.
Вера недавно стала мамой. Рожала без кесарева, терапию не пила, так что малыш родился инфицированным. Женщина даже подумывала отказаться от него. Но вмешались сотрудники проекта.
— Мы с супругом были в театре, когда позвонило «третье лицо» и сказало, что девочка с ВИЧ родила и хочет вернуться на работу. Он попросил нас приехать для консультации. На месте выяснилось, что девушка всю беременность пряталась от врачей и в Центр СПИД не ходила, — рассказывает Наталья Коржова.
Организация помогла девушке с оформлением временной регистрации и постановкой на диспансерный учет, сейчас она получает полный спектр медицинских услуг. Принимает терапию и уже не выходит на трассу.
Ребенка удалось уговорить оставить. Вещами и средствами первой необходимости помогают все в том же «Ты не один» и в Центре защиты материнства и детства «Ангел-хранитель» при местной епархии.
За год тех, кто, помимо Веры, в итоге покинули трассу, — немного. Всего трое. Одна вернулась в маленький городок Воронежской области и устроилась на заправку, воспитывает ребенка. Другая вспомнила, что педагог по специальности, и нашла себе новую работу. Третья сидит дома с ребенком.
Кого-то из девушек, если они пристрастились к наркотикам, удается отправить на реабилитацию, кому-то помочь психологической консультацией или терапией: все опять же за счет Центра содействия профилактике социально значимых заболеваний.
— Мы столкнулись с проблемой, что женщины, несмотря на всю свою внешнюю активность и внешнее благополучие, на самом деле в большинстве случаев оторваны от социума, имеют зависимости, — рассказывает психолог, сотрудничающий с центром, Анна Круглова. — Многие страдают от диссоциации, когда «я» отделяется от «тела». Это как бы внутреннее наказание. Женщина обезличивает себя, «наказывая» за то, что зарабатывает телом. Мне, как психологу, довелось работать с такими женщинами, потом им крайне тяжело ресоциализироваться. Восстановить свой внутренний ресурс. Для этого может понадобиться длительная или хотя бы разовая психотерапия.
Необходимый минимум
Тестировать и консультировать девочек приходится в по-настоящему спартанских условиях: в легковом личном автомобиле аутричеров, другого у фонда нет. «Когда кресла стоят между людьми, это не позволяет создать действительно доверительную атмосферу», — жалуются сотрудники.
Впрочем, теперь под угрозой оказался и этот минимум удобств: грант, на который развивался проект, закончился, а других денег на его продолжение не предвидится. И так с ВИЧ-сервисными проектами обстоят дела не только в Воронежской области.
По ее словам, работать с указанной группой риска в России всегда было непросто. И если наркопотребителями занимались социальщики всегда, хоть и с переменным успехом, то на работниц коммерческого секса они обратили внимание только в 2003—2004 году, когда в страну пришел Глобальный фонд с его деньгами.
— Но поскольку Россия решила вопрос с выделением государственного финансирования для закупки АРВТ-препаратов, а именно это изначально считалось главной задачей Фонда, вскоре от услуг организации правительство решило отказаться, — рассказывает Маслова. — С одной стороны, хорошо, когда государство берет на себя ответственность и заявляет о готовности обеспечить лекарствами ВИЧ-позитивных людей, но наша страна, взяв на себя лечение, совершенно забыла о профилактике.
После окончательного ухода Глобального фонда из нашей страны в 2014 году выжили только самые стойкие организации, подчеркивает активистка. Остальные либо закрылись, либо значительно сократили объем и номенклатуру проектов.
— Сейчас мы снова повернулись лицом к профилактике. Но НКО сложно работать в рамках проектного подхода. Потому что проект — это ограниченное во времени дело с конкретным результатом. А когда ты работаешь с ключевыми для эпидемии группами, ты не можешь потестировать их полгода, а потом бросить и переключиться на что-то другое. Это неправильно. Здесь нужны долгосрочные программы, — подводит итог Маслова.
По сообщениям местных СМИ, в Воронежской области в 2018 году было зарегистрировано 3174 ВИЧ-положительных человека — это в 2,2 раза меньше, чем в среднем по ЦФО. Но «количество заразившихся продолжает расти», — передает слова заместителя главного врача регуправления Роспотребнадзора Ольги Фуфаевой «РИА „Воронеж“».
По данным справки, составленной сотрудниками Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, к концу первого полугодия 2019 года в стране проживали 1 041 040 россиян с диагнозом ВИЧ-инфекция. 84,5 % из вновь выявленных пациентов — старше 30 лет, и большинство из них получили вирус половым путем.
«В Воронежской области за профилактику ВИЧ в основном отвечают энтузиасты, как и везде по России», — пожимают плечами сотрудники «Ты не один».
Фото: открытые источники, АНО «Ты не один».
«100 рублей за километр». Как живут и работают дальнобойщики, у которых нет тягачей 09:19, 15 сентября 2020 Версия для печати
Что за люди ездят в дальнобой на малотоннажниках, сколько они зарабатывают и с чем они сталкиваются на российских дорогах?
Константин Шулин из Первоуральска объездил на своей ГАЗели всю Россию – от Москвы до Владивостока. Его машина не похожа на обычный малотоннажник: вместо второго ряда сидений в ней обустроен спальник, а сзади присоединён вместительный прицеп. Такой автопоезд может увезти значительно больше груза, чем обычная ГАЗель: он конкурирует со среднетоннажными грузовиками и приносит неплохие деньги.
— Ты в ГАЗель грузишь груз по 30 рублей за километр, в прицеп – от 24 рублей. Средняя ставка на фуру по стране 45-50 рублей, и получается, что ты везешь в ГАЗели груз за эти деньги. Расходы при этом не сопоставимы с расходами владельца фуры: у тебя колесо стоит всего три тысячи рублей! – объясняет предприниматель, общаясь с ведущим youtube-канала VITOZ Виктором Петровым.
Входной билет в этот бизнес стоит недорого. ГАЗель 2008 года обошлась Константину в 225 тысяч рублей и еще 95 тысяч пришлось отдать за прицеп ЛАВ-81013С. Технику, впрочем, пришлось существенно доработать, вложить в неё более 300 тысяч рублей. Константин довёл машину до ума, сварил каркас для прицепа, купил тент и начал возить грузы.
— В сентябре я её купил и починил, в конце декабря полностью отбил стоимость машины, – рассказывает предприниматель.
Таких как Константин на российских дорогах немало. В сети можно найти блоги водителей, выполняющих дальние рейсы на, казалось бы, не предназначенных для этого машинах – зачастую им действительно удаётся зарабатывать неплохие деньги с минимальными вложениями. Но какую цену за это приходится платить?
«Водители, которым не хватило на свой тягач»
— Оптимальное плечо для обычного малотоннажника, грузовика весом до 3,5 тонн это 300 километров, – рассказывает генеральный директор компании «Вилар» Сергей Ариншин. – На этом расстоянии можно получить оптимальную ставку за километр. Машина возвращается в день выезда, из-за быстрого возврата растёт и оборачиваемость.
В компании «Вилар» 13 ГАЗелей, и обычно они работают именно на таком плече – развозят продукцию из Москвы и Подмосковья в соседние регионы. Но иногда приходится ездить дальше: в Санкт-Петербург или в Петрозаводск.
— Петрозаводск это, скорее, исключение, – объясняет Сергей Ариншин. – Но иногда бывают и такие случаи: например, если большая партия груза не влезла в фуру, а доставить её нужно срочно.
Водители берутся за такую работу с удовольствием. Наш собеседник уверен: все газелисты в душе дальнобойщики, а в длительных рейсах есть определенная романтика.
Главное, чтобы соблюдались элементарные бытовые условия. Но в «Виларе» проблем с этим нет: все машины компании, в том числе и ГАЗели, оснащены надкрышными спальниками с автономным отоплением.
По словам Сергея Ариншина, его компания, как и все остальные перевозчики, работает «от клиента»: если появится необходимость перевезти груз на ГАЗели на большое расстояние, работа будет выполнена. Но делать ставку на необычные модификации – например, на малотоннажники с полуприцепом – предприниматель не собирается.
— Надо понимать, что ГАЗель с полуприцепом это категория Е. И когда ты будешь нанимать водителей, тебе придётся конкурировать с компаниями, которые платят дальнобойщикам по 100 тысяч рублей. Комфорт тоже играет большую роль: где водителю захочется ночевать – на крыше ГАЗели или в комфортабельном иностранном тягаче? «Федералы» сегодня закупают новые, иномарки со всеми удобствами. А полуприцепы к ГАЗели покупают в основном частники, которым не хватило денег на свою фуру.
Дальнобой категории В
У Константина, впрочем, прицеп самый обычный – с разрешенной максимальной массой до 750 килограмм. Категория Е для него не нужна, хватит обычных прав на легковой автомобиль. Водитель признаётся: грузить можно и больше, до 1200 килограмм. Дышло, правда, к таким нагрузкам не приспособлено – за три года чинить его приходилось трижды.
Поломки – неотъемлемая часть жизни предпринимателя, что неудивительно: машине уже 12 лет, а пробег перевалил за 400 тысяч километров. Константин прекрасно знает устройство своей ГАЗели и многие запчасти может заменить самостоятельно. На замену бензонасоса (эту деталь перевозчик называет расходником) уходит около 20 минут.
— Многие говорят: ну нафиг эти ГАЗели, они ломаются… они действительно ломаются! Но в любой ж*пе мира ты сможешь её починить и не будешь стоять неделю в ожидании запчасти, – рассуждает Константин.
Самый надёжный агрегат видавшей виды машины – двигатель ЗМЗ-405. Несмотря на внушительный пробег, у него ни разу не снималась головка блока цилиндров: он ходит с родной прокладкой.
Работа дальнобойщика на ГАЗели полна неожиданностей. Иногда на объекте выгрузки может просто не оказаться грузчиков.
— Есть два закона, устав автомобильного транспорта и правила перевозки грузов. В них сказано, что загрузка и выгрузка всегда производится силами грузоотправителя и грузополучателя! Обычно так и происходит. Но бывает, что приезжаешь на выгрузку, а там сидит одна 50-летняя женщина… в таких случаях приходится разгружать самому, а потом жестко ругаться и требовать деньги, – рассказывает Константин.
Не конкурент, но без «обраток» оставит
Координатор ассоциации «Дальнобойщик» Валерий Войтко уверен: дальнемагистральные перевозки на малотоннажниках – это, скорее, исключение из правил, нежели устоявшаяся бизнес-модель. Иногда у предприятий возникает необходимость доставить небольшую партию дорогостоящего груза в кратчайшие сроки – и если федеральные компании не могут уложиться в необходимое время, за дело может взяться водитель ГАЗели или даже легковушки.
— Знакомые ребята «дальнобоили» на обычных каблучках от Москвы до Читы, возили какие-то дорогие комплектующие для электроприборов, – вспоминает эксперт. – Это очень узкий и специфичный сегмент перевозимых грузов.
Валерий Войтко отмечает, что увеличение плеча у обычных малотоннажников сегодня связано с последствиями финансового кризиса. Если раньше промпредприятия и магазины отправляли партии по 15-20 тонн, то сегодня в некоторых сегментах объемы отгрузок сократились до такой степени, что для перевозок стали востребованы средне- и малотоннажные грузовики.
— Существует огромное количество полуприцепов, различных надстроек для малотоннажников, от цистерн под молоко до высоких фургонов для перевозки мебели. Есть даже автовозы! Но их количество на сегодняшний день несопоставимо с количеством фур.
Речь идёт о нескольких тысячах машин на фоне полутора-двух миллионов большегрузов. Составляют ли конкуренцию ГАЗели фурам на длинном плече? Вряд ли, но для тех кто на обратном пути из Западной Сибири подбирает попутные грузы, они, конечно, конкуренты.
А условия работы на такой технике на дальние расстояния выходят за грани разумного. У некоторых моделей есть какое-то подобие спальника, но в остальных случаях говорить о полноценном отдыхе не приходится.
ГАЗель повышенной комфортности
Частники, решившие отправиться в дальнобой на ГАЗели, стараются сделать свою работу комфортнее. Константин заменил водительское кресло – купил себе новое сидение, в котором можно без труда проехать 450 километров и оборудовал удобный спальник.
Для тех, кто не хочет заниматься «хендмейдом» есть и готовые варианты – различные модификации малотоннажных ГАЗелей и других LCV от как от заводов-производителей, так и от сторонних компаний.
Серийный 7-местный кабинный модуль NEXT, который устанавливается на ГАЗели и ГАЗоны NEXT, может обеспечить водителя местом для отдыха – сидения второго ряда служат отличным спальным местом, а в некоторых моделях даже раскладываются, создавая ровную поверхность.
Для того, чтобы в автомобиле на ночлег разместить не только водителя, но и пассажира, существуют варианты с закабинным спальником, выполненные сертифицированными предприятиями-доработчиками спецтехники. В этом случае на базе двухрядной или однорядной кабины NEXT появляется 2 полноценных спальных места 1900х680 мм.
Если необходимо оснастить машину спальником без потери полезной длины автомобиля на базе шасси с однорядной кабиной, оптимальной будет классическая модель с надкрышным спальником, существующая на автомобильном рынке уже давно.
За обеспечение защищенности водителя, автомобиля и груза на дороге на междугородних трассах отвечают сразу несколько систем. Это ЭРА ГЛОНАСС, ГАЗ-КОННЕКТ и ГАЗ-АССИСТАНС: кнопка вызова экстренной помощи, помощь на дороге в радиусе 250 км от границ городов, дозаправка топливом, хранение или транспортировка груза неисправного автомобиля – лишь небольшая часть того, на что можно рассчитывать. Кроме того, использование сервиса ГАЗ-КОННЕКТ позволяет отслеживать непосредственное местоположение автомобиля в режиме онлайн, что повышает прозрачность междугородних перевозок и эффективность бизнеса в целом.
Кабинный модуль NEXT обеспечивает водителю необходимые для междугородних перевозок комфортную посадку и условия, безопасность, увеличенное жизненное пространство и великолепную обзорность.
Приобрести современные ГАЗели NEXT сегодня можно приобрести на особо выгодных условиях.
Для физических лиц действует специальное предложение, позволяющее купить бортовой грузовик с выгодой до 356 тысяч рублей.
Для юридических лиц действуют отсрочки, благодаря которым можно стать приобрести машину сейчас, а платить потом.
100 рублей за километр
Пищу Константин готовит прямо в машине с помощью газовой горелки. Обедает обычно во время разгрузки, если разгружается что-то вроде утеплителя и за процессом можно не следить. Во время разгрузки или ожидания в очереди Константин ищет заказы.
— В регионах загрузки ищу на АТИ. Кто-то ругает АТИ? Они просто не умеют его готовить. От Алексина (Тульская область) до Москвы (Третье транспортное кольцо) 135 километров, платят 15 тысяч рублей, больше 100 рублей за километр! Пробежал, выгрузился, пятнашку получил, – рассуждает водитель. – Но такой груз, 45 кубов, обычная газель не возьмёт: либо я, либо среднетоннажник.
За самый дальний рейс из Екатеринбурга во Владивосток Константин получил 250 тысяч рублей. В пути он провёл 12 дней.
— На старте взял заказ за 50 тысяч, приехал в Москву, загрузился за 56, в Ижевске догрузился еще на 12 и уехал на Киров… – рассказывает Константин о ставках. – Не важно, сколько тебе предлагают, надо всегда просить больше. Даже если заявка полностью устраивает. Хороший продажник всегда сторгуется.
Итоговый доход, объясняет водитель, подсчитать очень непросто. По словам Константина, он может зарабатывать около 60-70 тысяч рублей в месяц «чистыми» практически не напрягаясь. Но если в буквальном смысле жить за рулём, то заработать можно гораздо больше.
— Средняя цена – 31 рубль за километр. Пока я добирался до сюда, у меня получилась 161 тысяча рублей грязными за 17 дней. Сейчас поеду в Вельск, там выгружусь и на Москву, надеюсь найти догруз с Вологды, а домой как карта выпадет.
Суть работы не в том, что ты доехал, выгрузился, взял обратку и вернулся. Суть в том, что ты крутишься. Весь день катаешься, берешь ставку туда, куда тебе «вкусно».
Самый долгий рейс Константина длился 71 день. За это время он оказался дома лишь однажды: переночевал и на утро снова отправился в путь. Но бывали и простои, когда не было интересных загрузок: как-то раз водитель целую неделю прожил на стоянке у гипермаркета. Свою работу он бросать не собирается:
— На какую работу я поменял бы дальнобой? Ни на какую. Возможно, занялся бы бизнесом в грузоперевозках. Хотя я и сейчас им занимаюсь: и менеджер, и логист, и бухгалтер, и механик: всё в одном лице.
Владельцы малотоннажников, оснастившие свои автомобили вместительными прицепами и выполняющие многодневные рейсы – немногочисленная, но сформировавшаяся прослойка перевозчиков. Работа у них непростая: она требует постоянной концентрации и практически не оставляет свободного времени. Как отметил Валерий Войтко,
называть дальнобой на ГАЗели устоявшейся бизнес-схемой нельзя: это инициатива частников, экстремальный способ сокращения издержек, подходящий далеко не всем.
Транспортные компании отправляют малотоннажники в длительные поездки сравнительно редко. Многие фирмы, впрочем, стараются приобретать машины с надкрышными или закабинными спальниками, чтобы не упускать интересные загрузки.
Самая популярная машина, используемая в таком формате перевозок это, безусловно, ГАЗель. Основные достоинства современных ГАЗелей – доступная цена, надёжность, ремонтопригодность и большое количество как заводских, так и сторонних модификаций. И хотя надкрышный спальник вряд ли сравнится по удобству с кабиной седельного тягача, закабинные решения выглядят гораздо привлекательнее. Именно они позволяют водителям, чьих средств не хватает на покупку собственного тягача, отправиться в длительный рейс и стать дальнобойщиками.
Использованы материалы youtube-каналов VITOZ (Андрей Петров) и Территория заката (Константин Шулин).
Дальнобойщики, которые живут на трассе. Что делать, если машина сломалась, а помощи ждать не от кого? 18:04, 11 января 2021 Версия для печати
Иногда водители грузовиков попадают в практически безвыходные ситуации, когда машину нельзя бросить и не на что починить.
Петербуржец Александр работает водителем-дальнобойщиком. Осенью 2019 года он выполнял рейс на Юге России, вёз кофе и чай из Севастополя в Славянск-на-Кубани. На трассе «Таврида» фура Александра попала в занос и выехала на встречку: чтобы не допустить столкновения с другими машинами, дальнобойщик был вынужден направить машину в бетонный отбойник. Автопоезд получил серьёзные повреждения и завалился на бок.
Заказчик перевозки прислал за грузом другую машину, а работодатель Александра отправил в Крым эвакуатор из самого Петербурга: ждать его пришлось почти неделю. Всё это время мужчина жил на трассе рядом с поврежденным тягачом. Ему помогали другие водители фур и местные жители, снабжавшие дальнобойщика всем необходимым, начиная с еды и заканчивая топливом для обогревателя. Помощь неравнодушных людей настолько растрогала опытного водителя, что он пообещал обратиться на петербургское телевидение и публично поблагодарить всех, кто оказался рядом в трудную минуту.
К сожалению, такие истории – не редкость. Иногда водителям-дальнобойщикам приходится жить рядом с попавшими в ДТП или сломавшимися грузовиками, чтобы защитить груз и технику.
Почему водителям приходиться жить на обочинах?
Осенью этого года в Башкирии автопоезд вылетел с трассы из-за отказавших тормозов. Фура принадлежала её водителю, индивидуальному предпринимателю; страховки у него не было, как и денег, необходимых для вызова эвакуатора. Мужчине пришлось в течение трёх недель жить рядом с грузовиком, дожидаясь помощи. Его выручил хозяин местной пилорамы, владелец тягачей, с помощью которых грузовик в итоге удалось вытащить на трассу.
Чаще всего в таких ситуациях оказываются водители, чьи грузовики относятся к категории автопоездов – малотоннажные и среднетоннажные грузовики гораздо легче достать из кювета или эвакуировать. Для эвакуации большегруза необходима специальная техника, работа которой стоит дорого (зачастую – более ста тысяч рублей). И если владелец небольшой транспортной компании скорее всего сможет позволить себе подобные траты, то для частника такая ситуация на дороге может показаться безвыходной.
Но даже если ДТП будет означать для частника конец предпринимательской деятельности, вытаскивать грузовик всё равно придётся – хотя бы для того, чтобы продать его на разбор.
А до тех пор, пока вопрос с эвакуацией не решится, оставлять грузовой автомобиль в безлюдном месте нельзя, особенно если груз до сих пор находится в прицепе.
На помощь дальнобойщикам нередко приходят местные жители и другие водители. Попавшая в ДТП фура привлекает внимание всех участников движения, и информация об аварии быстро распространяется в социальных сетях. В описанных нами случаях дальнобойщиков выручали небезразличные граждане: им привозили не только еду и воду, тёплые вещи, топливо и дрова для приготовления пищи.
Куда обращаться?
По словам координатора ассоциации «Дальнобойщик» Валерия Войтко, у попавшего в беду из-за сломавшейся машины дальнобойщика есть три возможных варианта действий.
Первый вариант – обратиться за помощью к местным спасателям. Они придут на выручку, если фура хотя бы частично перегородила проезжую часть. При этом МЧС вряд ли возьмёт на себя транспортировку поврежденной машины до ближайшей СТО – ситуации, при которых угрозы жизни и здоровью людей нет, а проезд по трассе не заблокирован, к компетенциям спасателей не относятся. И всё же попытка не пытка: возможно, сотрудники службы спасения пойдут водителю навстречу.
Второй вариант – вызвать эвакуатор, который отбуксирует машину в ближайший автосервис. Самое простое, но самое затратное решение: услуги грузовых эвакуаторов стоят дорого, их стоимость может измеряться сотнями тысяч рублей. Далеко не каждому частнику по карману такие расходы.
Третий вариант – обратиться за помощью к коллегам. Члены профсоюзов и ассоциаций в таком случае могут рассчитывать на помощь, а одиночкам придётся сложнее. В последнем случае, отмечает Валерий Войтко, имеют большое значение номера транспортного средства. Если регион, в котором они выданы, географически близок к месту ДТП, то водителю скорее всего помогут. Но если фура, к примеру, приехала с Юга России в Сибирь, то на сочувствие рассчитывать не стоит.
— Иногда частники приезжают в Сибирь, чтобы заработать денег, и первое, что они делают – роняют местные ставки, демпингуют, мешая местным перевозчикам. Отношение к таким водителям соответствующее, – объясняет эксперт.
Курьёзный случай произошел недавно в Амурской области. Две волонтёрки отправились на помощь дальнобойщику, чья машина сломалась в тридцатиградусный мороз. Они не поверили водителю, который сказал, что целые сутки провёл, голосуя на федеральной трассе, но никто ему не помог. Оказав дальнобойщику необходимую помощь, волонтёрки отправились домой, и в пути их машина сломалась. В течение шести часов девушки голосовали на ночной дороге, а десятки машин проезжали мимо…
Конечно, этот случай можно назвать из ряда вон выходящим. В конце концов, мы гораздо чаще пишем об историях, в которых водителям помогают коллеги, волонтёры, местные жители. И всё же факт остаётся фактом: самое лучшее, что может сделать дальнобойщик – не попадать в такую ситуацию.