битва на реке ведроши при каком князе
Гибель литовской армии в Ведрошской битве
14 июля 1500 года русская армия разгромила литовские войска в битве на реке Ведрошь. Эта битва стала вершиной Русско-литовской войны 1500—1503 гг. Русские уничтожили либо пленили большую часть вражеского войска. Литовцы утратили стратегическую инициативу и потерпели поражение в войне.
Москва заключила выгодный мир с Литвой, заняв почти треть владений Литовского княжества, включая древнерусскую Северщину.
Борьба двух русских центров
В период феодальной раздробленности, распада древней империи Рюриковичей не было единого русского государства. Киев, Рязань, Москва, Новгород, Псков и другие княжества и земли жили сами по себе, как самостоятельные державы. Этим воспользовались соседи. Значительная часть юго-западных и западных русских земель были захвачены Венгрией, Польшей и Литвой. В составе Великого княжества Литовского были земли Малой, Чёрной и Белой Руси, Брянщина, Смоленщина и другие земли Руси.
При этом Великое княжество Литовское и Русское было настоящим русским государством, конкурентом Москвы в деле объединения русских земель. Княжеством правили литовские князья. Однако подавляющая часть земель и населения были русскими. Значительная часть элиты была русской по происхождению. Государственным и письменным языком был русский. Литовский язык был распространён только среди низшего сословия населения этнической Литвы, хотя постепенно литовцы сами переходили на русский (как более развитый язык). Кроме того, литовцы едва-едва (в историческом отношении) выделились из балто-славянской этноязыковой общности, они ещё недавно поклонялись Перуну и Велесу, единым с русами богам. То есть русские и литовцы ещё недавно были одним народом, с обще духовной и материальной культурой. И в рамках единой державы снова могли стать одним народом.
Литва была мощной военной державой. От Орды значительную часть её границы прикрывали другие русские земли. Имелся серьёзный экономический потенциал. Великое княжество имело хорошие шансы, чтобы возглавить процесс объединения всех либо большей части русских земель. Однако литовская верхушка не смогла использовать эту возможность. Литовская элита постепенно пошла по пути вестернизации, полонизации и католизации. Шляхетское сословие (боярство) ополячивалось, а крестьянские общины закрепощались по польскому образцу, превращались в хлопов-рабов. Это вызвало глубинный раскол между элитой и народом. В итоге Москва, изначально более слабое в военно-экономическом отношении и по людским ресурсам русское государство, взяла вверх и стала центром объединения Русской земли (русского мира-цивилизации).
Ситуация перед войной
В период правления Ивана III Васильевича (1462—1505) Москва перешла в наступление. Начался этап «собирания русских земель». Иван упрочил союзные отношения с Тверью, Рязанью и Псковом. Ярославское, Дмитровское и Ростовское княжества утратили самостоятельность. Многие князья стали «служилыми», подчиненными великому князю. Москва сокрушила Новгородскую вечевую республику. В 1478 году Новгород сдался, его «самостийные» порядки были упразднены. Осваивая Север, Москва подчинила себе Пермь, Югру и Вятку. Иван Великий бросил вызов Орде, которая разложилась и была в периоде развала. По сути, Москва уже была полностью самостоятельной и платила дань по старой традиции. В 1480 году и эту традицию ликвидировали. Прежде могущественная Орда быстро развалилась, и Москва стала на востоке и юге вести наступательную политику, становясь новым центром новой евразийской (северной) империи.
Важнейшим инструментом активной и успешной политики Москвы была армия, которая претерпела значительные изменения. Было создано поместное войско – многочисленное дворянское ополчение. Налажено масштабное военное производство, включая пушечно-литейное. Возросший военный потенциал, обусловленный политико-экономическим укреплением державы и действиями государя, позволил успешно отражать набеги и вторжения орд на юго-восточных границах, оказывать политическое влияние на Казань, Крым и прочие обломки Орды, расширять владения на северо-востоке, и успешно бороться с Великом княжеством Литовским, Ливонским Орденом и Швецией за восстановление наших естественных рубежей на севере, северо-западе и западе.
Понятно, что стремление Москвы к «собиранию земель» натолкнулось на сопротивление Литвы. Москва пресекла попытки новгородцев перейти под власть Великого княжества. В 1480 году Орда вступила в союз с Литвой, направленный против Москвы. В свою очередь, Москва «дружила» с Крымским ханством против Литвы. Часть знати Великого княжества начинает смотреть в сторону московского государя, переходить на сторону Москвы. На границе становятся постоянными стычки. Их причиной были погранично-территориальные споры. Москва не признавала за Литвой право на владение городами Козельском, Серенском и Хлепнем, стремилась подчинить верховских князей, перешедших при Василии Втором под власть литовского князя. После подчинения Великого Новгорода возник ещё один спорный вопрос — о «ржевской дани». Московские войска занимают ряд приграничных волостей, которые находились первоначально в совместном московско-литовском (или новгородско-литовском) владении. Так началась Русско-литовская война 1487—1494 гг., «странная война» (официально обе державы находились в мире на протяжении всего конфликта).
По миру 1494 года большая часть земель, занятых русскими войсками, входила в состав державы Ивана Великого. Включая стратегически важную крепость Вязьма. Литве возвращались города Любутск, Мезецк, Мценск и некоторые другие. Великое княжество отказывалось от притязаний на «ржевскую дань». Также было получено согласие русского государя на брак его дочери Елены с великим князем литовским Александром. Кроме того, запрещалось принимать беглых служилых князей вместе с вотчинами.
Повод к новой войне
Договор 1494 года обе стороны считали временным. Литовское правительство жаждало реванша. Москва, видя слабость противника, планировала продолжить борьбу за возвращение «великого княжества Киевского». Западная граница по-прежнему не была точной, что создало источник новых пограничных споров и конфликтов, которые продолжались до новой войны.
В 1497 году завершилась война Москвы со Швецией, мир был заключен очень вовремя. Назрела новая война с Литвой. Разозлённый стремлением обратить его дочь Елену в католичество, московский государь снова начинает принимать на службу князей, бросивших литовскую службу. В апреле 1500 года под власть Москвы переходят Семён Бельский, Василий Шемячич и Семён Можайский, который владел огромными вотчинами на восточной окраине Великого княжества Литовского с городами Белая, Новгород-Северский, Рыльск, Радогощь, Стародуб, Гомель, Чернигов, Карачев, Хотимль. Война стала неизбежной.
В преддверии войны великий литовский князь Александр Казимирович предпринял ряд шагов для упрочения своего военно-политического положения. В июле 1499 года состоялось заключение Городельской унии между Великом княжеством и Польша. Также были укреплены связи Литвы с Ливонией и Большой Ордой (ханом Шейх-Ахметом). Однако оказать немедленную военную помощь Литве ни Польша, ни Ливония, ни Большая Орда не смогли.
Разгром Литвы
Пользуясь благоприятной внешнеполитической обстановкой, великий московский государь начал войну. Русская армия действовала по заранее продуманному плану. Накануне войны были сформированы три рати: на торопецком, смоленском и новгород-северском направлениях. Также часть армии находилась в резерве, чтобы оказать помощь той рати, где будут обнаружены основные силы противника.
3 мая 1500 года из Москвы к границе Литвы выступила рать под командованием служившего Ивану Великому казанского хана-изгнанника Мухаммед-Эмина и Якова Захарьича (Кошкин-Захарьин). Русская рать овладела Мценском, Серпейском, Брянском, и вместе с войсками Семёна Можайского и Василия Шемячича, в августе заняла Путивль.
На других направлениях русское наступление также было успешным. Составленная из новгородцев рать под началом наместника Андрея Челяднина, усиленная полками удельных князей Волоцких, овладела Торопцом. Другая рать под командованием воеводы Юрия Захарьича (родной брат Якова Захарьича) овладела Дорогобужем. Возникла угроза выхода московской рати к Смоленску. Успешное наступление русской армии встревожило Александра Казимировича и его окружения. Проводилась спешная мобилизация, литовское контрнаступление ожидалось от Смоленска на Дорогобуж. К Дорогобужу из района Твери срочно перебросили рать под началом опытного воеводы Даниила Щени. Он соединился с отрядом Юрия Захарьича и принял командование над всей армией. Её численность достигала 40 тыс. бойцов.
Как показали последующие события, решение о выдвижении резерва под началом одного из лучших полководцев Руси под Дорогобуж было верным. Из Смоленска через Ельню двигалась 40-тысячная литовская армия под командованием гетмана литовского князя Константина Острожского. Оценка численности войск каждой из сторон в 40 тысяч воинов представляется в той или иной степени завышенной, но в целом силы сторон были примерно равны. Обе армии встретились в районе рек Тросны, Ведроши и Сельчанки. 14 июля 1500 года между ними произошло решающее сражение, ставшее главным событием всей войны.
Перед битвой русская армия располагалась в своём лагере на Митьковом поле, в 5 км к западу от Дорогобужа, за рекой Ведрошь. Через Ведрошь была перекинута единственная в этих местах переправа. Разведка вовремя доложила о подходе противника. Русские воеводы, намеренно не уничтожив мост, подготовили войска к бою. Основные силы составлял Большой полк Щени. Правый фланг был прикрыт Днепром, в районе впадения в него р. Тросны, левый – закрыт большим труднопроходимым лесом. В лесу расположили засадный полк – Сторожевой полк Юрия Захарьича. На западный берег Ведроши выдвинули передовой отряд, который должен был завязать бой и заманить врага на другой берег, где его ожидали наши главные силы.
Война с Ливонией
В битве на реке Ведрошь были уничтожены и пленены главные и наиболее боеспособные силы литовской армии. Великое княжество утратило наступательные возможности и перешло к обороне. Только обострение ситуации на других границах Русской державы спасло Литву от дальнейших поражений.
Победы русских встревожили других противников Москвы. Больше всего опасались ливонцы, которые решили выступить на стороне Великого княжества. Весной 1501 года в Дерпте-Юрьеве были арестованы русские купцы, их товары разграблены. Направленных в Ливонию псковских послов задержали. В июне 1501 года был подписан военный союз Литвы и Ливонии. Начались стычки на северо-западной границе. В августе 1501 года армия ливонского магистра Вальтера фон Плеттенберга начала вторжение в земли Пскова. 27 августа ливонцы разбили русскую рать (полки из Новгорода, Пскова и Твери) на реке Серице.
Ливонцы осадили Изборск, но взять его с ходу не смогли. Тогда Орденское войско двинулось на Псков. 7 сентября ливонцы осадили небольшую крепость Остров. В ночь на 8 сентября начался ночной штурм, в ходе боя погибло всё население городка – 4 тыс. человек. Однако, взяв крепость, ливонцы не смогли развить первые успехи и спешно отступили на свою территорию. В армии началась эпидемия. Заболел и сам магистр. Кроме того, ливонское командование не решилось продолжить наступление в условиях упорного сопротивления русских и отсутствия поддержки со стороны литовцев. Великий князь Александр обещал магистру помощь в наступлении на Псков, но выделил только небольшой отряд, да и тот опоздал. Дело было в том, что в Польше умер король Ян Ольбрахт (брат великого князя Александра), и Александр уехал на сейм, где выбирали нового монарха. Новым польским королем избрали Александра Казимировича.
Зимой 1501—1502 гг. армия Щени снова совершила поход в Ливонию, в направлении на Ревель-Колывань. Ливонию снова сильно опустошили. Мобилизовав новые силы весной 1502 года ливонцы снова пошли в наступление. Один немецкий отряд напал на Ивангород, другой на небольшую псковскую крепость Красный городок. Оба нападения ливонцев потерпели неудачу, противник спешно отступил. Осенью 1502 года, в разгар начатой русскими войсками осады Смоленска ливонцы предприняли ещё одно наступление на Псков, чтобы помочь литовцам. Магистр Плеттенберг осадил Изборск. Штурм Изборска провалился, тогда немцы выступили на Псков. Попытки разрушить стены артиллерией не удались. Узнав о приближении русских войск из Новгорода, их вели воеводы Щеня и Шуйские, немцы спешно отступили на свою территорию.
В борьбе с Москвой, кроме Ливонии, помощь Великому княжеству Литовскому оказал и последний хан Большой Орды Шейх-Ахмед. Осенью 1501 года его войска напали на Северскую землю, разорили Рыльск и Новгород-Северский, разорили окрестности Стародуба. Отдельные отряды доходили до Брянска. Это отвлекло часть сил великого московского государя.
Возвращение Северщины
Несмотря на поддержку Ливонии и Большой Орды, Литва войну проиграла. Уже осенью 1501 года московские воеводы начали новое наступление вглубь литовской территории. В ноябре русские войска разбили литовцев в районе Мстиславля. Литовцы потеряли около 7 тыс. человек. Правда, сам Мстиславль взять не удалось. В это время на Северщину напали татары Большой Орды. Это были вотчины Василия Шемячича и Семёна Можайского, и они бросились защищать свои владения. Тем временем войска Шейх-Ахмеда атаковала крымская орда, и они были разгромлены. Большая Орда пала.
Летом 1502 года русские войска пытались взять Смоленск, но без успеха. После этого русские воеводы изменили тактику. Они уже не стремились осаждать крепости, а просто опустошали литовские земли. Литва, не имея возможности продолжать войну, как и Ливония, попросила мира. 25 марта 1503 года было заключено Благовещенское перемирие сроком на шесть лет. К Русскому государству отошли 19 городов, включая Чернигов, Стародуб, Путивль, Рыльск, Новгород-Северский, Гомель, Любеч, Почеп, Трубчевск, Брянск, Мценск, Серпейск, Мосальск, Дорогобуж, Торопец и др. Великое княжество Литовское также потеряло 70 волостей, 22 городища и 13 сел, то есть около трети своей территории.
Битва при Ведроше
В 1500 году неподалёку от Дорогобужа литовская армия Константина Острожского встретилась с объединённой русской армией под командованием Даниила Щени.
Политика прежде всего
Вторая половина 15-го века пришлась на время правления Ивана III (1462−1505 гг.) и становление единого Русского государства с центром в Москве. Продуманная политика великого государя, подкреплённая изощрённой дипломатией и масштабными походами, принесла свои плоды. Русь окончательно сбросила оковы Ига (пусть и больше формальные) и, не стесняясь, вмешивалась в дела восточных соседей, имея одну цель — обезопасить протяжённые границы от набегов татар (крымчаков, ногайцев, казанцев и др.). Формальное присоединение Новгорода (1478 г.) и Твери (1485 г.), фактический контроль над Псковом и Рязанью, увеличили материальные, экономические и военные ресурсы Государя всея Руси и подняли его международный престиж.
После решения целой плеяды внешне- и внутриполитических задач, остро встал вопрос о возвращении в состав Руси-России земель, находившихся некогда в составе Киевской Руси и теперь входивших в Великое Княжество Литовское. Например, Новгород-Северский, Чернигов, Брянск, Смоленск, Киев и других.
Первая война Ивана III с Литвой (1492−1493 гг.) не дала решительного результата: противники только присматривались друг к другу, опасаясь осуществлять полномасштабные операции. Война даже не была официально объявлена. Историк Зимин иронично назвал первую войну Ивана Васильевича с Литвой «Странной войной». Мир, заключённый в 1494 году, больше походил на перемирие: ни в Москве, ни в Вильно соблюдать условия мира не стремились, а отошедшие России Вязьма, Одоев, Перемышль и Козельск не могли удовлетворить претензии государя всея Руси. Новая война была делом времени, и скоро у противников появился повод. И не один.
Римский закон и северские князья
Конец 15-го века — время активного насаждения католичества в Литве. Со времён принятия католичества великим князем литовским (1386 г.) прошло более 100 лет, в течение которых православным (составлявшим, к слову, большинство населения великого княжества) и католикам удавалось сосуществовать. Но заключение личной унии между Литвой и Польшей (1499 г.) открыло новый этап религиозной экспансии в Литве: «схизматики» притеснялись, права местного населения бывших суверенных русских княжеств на свободное исповедание «отцовской» веры попирались.
И если сильные городские и военные корпорации (как, например, Смоленск) ещё могли отстаивать свою веру, то княжествам Северской земли приходилось выдерживать мощное давление со стороны центральной власти. Некоторые приграничные князья решили воспользоваться этим, чтобы переметнуться к московскому государю: успехи русских войск в последних войнах впечатляли, а государь всея Руси был, хоть и грозен, но справедлив. Сам Иван III смотрел на «проделки» князей сквозь пальцы и не без удовольствия принимал их в Москве: князья приезжали не одни, а со двором и главное с «отчинами» — то есть своими княжествами. Отъезд целого ряда северских князей в Москву великий князь Александр Казимирович не мог воспринять иначе как объявление войны. Ещё бы: в момент Литва лишилась примерно 10-й части своей территории, густонаселённой, с городами и укреплениями. Стерпеть такое было нельзя.
Другим формальным поводом (со стороны Москвы) к объявлению войны стало якобы принуждение к переходу в «римскую веру» жены литовского князя Александра — Елены Ивановны, которая ни много ни мало приходилась дочерью самому Ивану III. Александр все обвинения отрицал, но вероятно на княжну и правда оказывалось давление — она была центром притяжения антикатолических сил при литовском дворе и не могла нравиться папским эмиссарам в Вильно. Интересно, что Елена Ивановна стала причиной развязывания ещё одной русско-литовской войны (1512−1522 гг.), в правление сына Ивана III Василия.
Стратегия великого государя
Итак война была объявлена: в Вильно посланы гонцы с размётной грамотой, а уже в мае 1500 года русские воеводы отправились в поход. Иван Васильевич в войне с Литвой делал ставку на молниеносное вторжение сразу на нескольких направлениях. Дело в том, что поместная система в Литве была более развитой и укоренившейся, чем в России, где она была создана только при Иване III. Потенциально литовцы могли выставить больше 25 тыс. человек посполитого рушения (панского, дворянского и городского ополчения), в том числе отряды ударной конницы литовских аристократов. Москва могла собрать со всех подвластных земель (включая Псков, Рязань и союзных татар) значительно меньше сил — примерно 20 тыс. воинов.
При этом на стороне Литвы были людские ресурсы связанных с ней родственными узами правящих династий Польши, Чехии и Венгрии, откуда в случае чего можно было, если не ожидать реальной военной помощи, то хотя бы нанять кондотьеров (как случилось во время Оршанской кампании полтора десятка лет спустя). Однако в сильных сторонах устройства Литвы крылись и её слабые стороны: богатые аристократы и города не спешили на войну, а без решения сейма Александр Казимирович не мог поднять посполитое рушение и воспользоваться преимуществом в силах, пока угроза не станет достаточно явной. Кроме того, необходимость объявлять мобилизацию при помощи парламента скрывала в себе ещё один минус: в этом случае стоило забыть о какой-либо скрытой мобилизации, а открытый сбор войск можно было приравнять к объявлению войны.
Учитывая особенности военной системы Литвы, Иван III разработал план войны, в котором предусматривалось удержание за русскими войсками стратегической инициативы. Все русские войска были разделены на 3 группировки:
1) Главные силы под командованием воеводы Якова Захарьича Захарьева-Юрьева (опытного военачальника из высшей аристократии) развернулись на южном направлении (на Путивль). Эта рать была самой большой по численности (7−9 тыс. человек), ей был придана осадная артиллерия («государев наряд»), а в задачи этой группировки входило наступление на Северские земли — непосредственную цель войны.
2) Вторая группировка развернулась на севере, на границе псковских и новгородских земель, у Великих Лук. Корпус под командованием воеводы Челяднина должен был как бы нависать над армией противника, угрожая важнейшим района Литвы: полоцким и виленским землям. Северная армия была значительно слабее южной, насчитывая примерно 3−3,5 тыс. воинов.
3) Третья армия была развёрнута на центральном направлении — на Дорогобуж и Смоленск. Крепость имела исключительное значение для обоих государств, прикрывая путь на любую из столиц, но взятие твердыни в непосредственные цели войны не входило: уж больно прочной считалась крепость, так что центральная армия даже не имела осадной артиллерии — весь «наряд» отправился на юг. Командующим центральной ратью был Юрий Захарьевич — брат воеводы главной армии, однако, куда как менее опытный воин и воевода рангом пониже. Этот корпус насчитывал примерно 3−4 тыс. человек.
Как видно из схемы концентрации сил русских войск на границе, Иван III поставил во главу угла единственную цель: овладение Северскими землями, куда были направлены основные силы с опытными воеводами во главе. Остальные направления носили отвлекающий и вспомогательный характер: ни о каком взятии Смоленска или Полоцка в кампанию 1500 года речи не шло.
Русские войска должны были действовать быстро и решительно, не теряя времени в долгих осадах. Для этого Иван III использовал дипломатические меры: весь 1499 год шла напряжённая работа с северскими князьями и городами. Основные цели кампании должны были быть достигнуты молниеносными ударами отдельных корпусов конницы.
Снова война
Боевые действия русская армия открыла в мае 1500 года. Войска перешли границу на всех 3 направлениях, нанося удары в намеченных заранее районах. На юге в весенне-летнюю кампанию были взяты Брянск, Мглин и другие города. Значительные территории бывших удельных княжеств оказались под властью Москвы. Войска не останавливались для долгих осад: жители сами открывали ворота городов или сдавались после короткой блокады. Северная группа войск заняла разоряла северные «украинки» (окраины) Литвы. В центре Юрий Захарьич взял Дорогобуж, Оршу и ещё ряд пунктов в бассейне Днепра, угрожая дороге Смоленск-Полоцк-Вильно. Великому князю Александру нужно было срочно что-то предпринять.
Литовский ответ
Александр Казимирович не мог не понимать, что дело идёт к новой войне, но поделать ничего не мог. Его расчёт строился на том, чтобы занять неприятеля овладением приграничных территорий, мобилизуя в это время армию и собирая наёмников, а до тех пор ограничиваться частными акциями против слабейших отрядов русских. Стратегическое развёртывание московских войск было знакомо князю Александру: аналогично русские войска действовали во время «Странной войны» 1492−1493 гг.
В начале войны великий князь Литовский и король Польский смог собрать силы только своего домена и поднять ополчения ближайших сподвижников. Командование этой армией, составлявшей меньшую часть потенциального литовского войска (8−9 тыс.), было поручено гетману Константину Острожскому, который уже успел отметиться в предыдущей войне с Россией и в сражениях с татарами на южных рубежах Литвы. Гетману было поручено обратиться против центральной группировки русских, разбить её, а после действовать по внутренним операционным линиям против северной и южной русских ратей, перехватив их сообщения. Впрочем, у Ивана III было чем «порадовать» надменного соседа.
Великий князь Александр отличался большим военным дарованием, чем его отец Казимир, а во главе литовского войска был поставлен талантливый и довольно опытный полководец. Литовцы имели все шансы надеяться переломить ход войны в самом её начале и захватить стратегическую инициативу. Острожский с войском двинулся на восток через Смоленск и Ельню, в район Дорогобужа, где по слухам была сосредоточена небольшая русская армия (Юрия Захарьича). Литовцы быстро отбили Оршу и в июле вышли к притокам Днепра, сбивая русские сторожи (пикеты) в поисках рати «московитов».
Резерв верховного главнокомандования
Для войны с Литвой Иван Васильевич на самом деле собрал не 3, а целых 4 рати. Четвёртая армия играла роль стратегического резерва. В случае непредвиденного осложнения обстановки, в дело должна была вступить армия под командованием Даниила Щени — бывалого воеводы и смелого военачальника. Этот резервный корпус был развёрнут в тылу у северной и центральной группировок (в Твери) и насчитывал около 3 тыс. человек. Государь всея Руси тщательно следил за ситуацией на фронтах, давая определённую свободу воеводам, при этом корректируя направление ударов и взаимодействие между корпусами директивами из Москвы.
О движении Острожского на Дорогобуж стало известно заранее. Было очевидно и то, насколько опасным может быть манёвр литовцев. Рати Юрия Захарьича было поручено отступать к границе, а из Твери на помощь был выдвинут стратегический резерв. В начале июля две русские рати соединились под Дорогобужем, командующим был поставлен воевода резервной армии более опытный Даниил Щеня. Интересно, что факт назначения Щени командующим стал поводом для местнической обиды Юрия Захарьевича, который даже подал государю официальную жалобу. Иван III, однако жёстко пресёк попытки местничества накануне сражения. «Ино не сором тебе быть в Сторожевом полку», — написал он. Попытка поместничать, так дорого обошедшаяся русским войскам в битве при Орше 14 лет спустя, была в 1500 году пресечена в зародыше.
«…И бысть промеж ими бои велик и сеча зла»
14 июля, после стояния на одном из притоков Днепра (где именно находилась речка Ведроша неясно) литовская армия, разбив передовые отряды русских на своём берегу, переправилась через небольшую речку по наведённому мосту и атаковала русскую армию воеводы Даниила Щени. Ход сражения известен нам лишь по нескольким летописям, но представить себе сражение в общих чертах всё-таки возможно.
Литовцы переправились через небольшую речку, берег которой русские воеводы даже не стали оборонять: они применили типичную татарскую тактику, заманивая неприятеля на другой берег, подальше от реки, к равнине, где могла развернуться легкая и манёвренная русская конница, предпочитавшая осыпать врага стрелами, утомить его и лишь потом энергичным наскоком рассеять. В отличие от русских всадников, у литовских магнатов сохранялись традиции ударной рыцарской конницы, полагавшейся на «копейный бой», хотя в целом вооружение простого литовского дворянина не слишком отличалось от его «коллеги» с востока.
Даниил Щеня, оценив ситуацию, пошёл на риск: Острожский до конца не верил, что русские смогли подвести под Дорогобуж какой-то резерв (и даже повесил гонца, принёсшего это известие), ну и тем более не мог поверить, что русские будут обладать каким-никаким численным превосходством (часть войск пришлось оставить при Александре, так что у силы русских воевод примерно на тысячу всадников превосходили литовцев). Русский командующий решил не только принять сражение, но и задумал разгром главных сил литовской армии.
Разгром литовских отрядов был полным: более половины воинов с литовской стороны погибло, было ранено или попало в плен. Были убиты и пленены большинство литовских командиров, в том числе сам Острожский (он пробудет в почётном плену до 1506 года) и один из виднейших литовских магнатов Радзивилл. Только одному литовскому воеводе удалось спастись! Нелегко пришлось и русским войскам. О каких-либо точных цифрах потерь говорить не приходится, однако армии потребовалось пополнение и замена некоторых командиров, вероятно раненых или убитых на поле боя. Тем не менее масштабы потерь были несравнимы: литовская армия на какое-то время фактически перестала существовать.
В Москве известие о Ведрошской победе встретили с ликованием: возможно, что даже сам Иван III не ожидал подобного исхода операции объединённых ратей. Появилась реальная возможность развить успех: в начале августа 1500 года на севере был взят Торопец, на юге Путивль, Любеч и ещё ряд городов Северской Руси. Можно сказать, что цели войны были достигнуты уже к этому моменту.
Думается что, ещё менее чем в Москве, подобного поворота событий ожидали в Вильно: Александру Казимировичу было ясно, что кампанию этого года он проиграл (благодаря суровой зиме русские не смогли подступиться к Смоленску в зимнюю кампанию 1500−1501 гг.) и нужно срочно искать дипломатические способы решения конфликта, так как ни Польша, ни Венгрия, ни Молдавия воевать с Иваном III не собирались. В следующем году удалось привлечь лишь силы Ливонского ордена, который вступил в войну на стороне Литвы и атаковал псковские и новгородские земли.
Однако дипломатическое давление на московского государя не дало желаемых результатов. Иван Васильевич вёл хитрую игру: мотивируя свои действия возвращением «отчины», он отказывался очищать занятые территории, однако, дальше особенно не двигался (осада Смоленска в 1502 году провалилась). Тем не менее, старого государя (Ивану III шёл уже седьмой десяток — возраст для 15-го века солидный) всё больше беспокоили вопросы престолонаследия и внутренней политики, так что решительного продолжения война так и не получила, тем более что ресурсы Литвы, несмотря на разгром, не были истощены.
В 1503 году было заключено перемирие сначала с Великим Княжеством Литовским, а после и с Ливонией. По условиям договора Иван Васильевич «временно» получал всю Северскую землю (вплоть до Днепра), Верховские княжества (находящиеся в верховьях Оки), Торопец, Дорогобуж — всего около 3-й части (!) территории Литвы. Это был большой военный и политический успех великого государя, достигнутый продуманной стратегией и тактикой.
К концу правления Ивана III на востоке Европы появилась огромная держава, пугавшая соседей своими размерами и военной мощью. Однако эта сила покоилась прежде всего на грамотной и продуманной политике московских государей.
В военном искусстве
Развитие тактических приёмов, известных ещё со времен первых московских князей (притворное отступление, которое так часто практиковали противники русских князей татары, устройство засадного полка для удара в решающую минуту), демонстрирует общую эволюцию тактики русских в позднем Средневековье. Русские воеводы и в походе, и на поле боя не выпускают инициативу из своих рук (не забывая, правда, при этом местничать), проявляют высокий уровень боевого взаимодействия.
Провал при Ведроши хорошо запомнил и гетман Острожский: впредь он будет куда осмотрительнее в сражениях, а в войнах с русскими больше полагаясь на польских наёмников, чем на посполитое рушение. В начале осени 1514 года он взял реванш за позор при Ведроши (применив схожий тактический приём с засадой), разгромив главную русскую армию под Оршей, о чём мы уже рассказывали. Несмотря на впечатляющие тактические результаты, Оршанская битва, к сожалению для Острожского, не имела таких стратегических последствий как Ведрошская победа: главная цель войны — Смоленск так и остался в руках «московитов», а война затянулась ещё на долгие восемь лет.