bruno pelletier личная жизнь

Bruno pelletier личная жизнь

Он поет, и все содрогается. Десять баллов по шкале Рихтера. Надежный, как скала, Брюно Пельтье выкроил время для встречи с нашей журналисткой Встреча была как землетрясение. Это он-то уязвим, наш Брюно? Неотразим!

Дорогие читательницы, я уже слышу ваши завистливые вздохи. Везучая, она обедала с ПРЕКРАСНЫМ Брюно Пельтье. Да, да, именно с тем, кто заставляет трепетать ваши души, жаждущие романтики, своим неподражаемым «Временем соборов». Успокойтесь (но только чуть-чуть), я не обедала с Брюно Пельтье, мы просто выпили с ним на двоих литр «Эвиан»*. Во время турне, когда он представлял свой диск «D’autres rives», и при отъезде в Париж парень заставлял себя придерживаться строгой дисциплины. Той, которая научила его за долгую практику карате обуздывать себя. Увлекающаяся натура, контролирующая себя? «Ну да, это прекрасный образ. Это правда, что я очень люблю жизнь. К тому же, я более или менее общителен».

Когда ты известен, чувствуешь себя не очень удобно. «Я предпочитаю отдыхать там, где никто не просит у меня автограф. Я парень скромный и застенчивый. Я ни эксцентричен, ни несдержан. Когда я не перед публикой, и настаивают, чтобы я спел, это меня парализует, сводит с ума. Я терпеть не могу пускать пыль в глаза. Это парадокс, но когда я на сцене, то могу полностью проявить себя».

Журналистка, не слишком чувствительная по натуре, теперь понимает, почему жительницы Квебека каждый год ставят его на вершину списка их любимых мужчин. Тем не менее, мне был скорее безразличен герой предстоящей беседы. Слишком много волос, слишком контролирует себя, слишком правильный этот Брюно для того, чтобы быть по-настоящему интересным. Посмотрим, что у него внутри. Да пусть пропадут мои предубеждения. Я открыла для себя настоящего парня.

Это выглядит глупо, но те женщины, которые тащат на себе своих «самцов», хорошо знают, что такие на улице не валяются. Замечательный тип квебекского мужчины, недвусмысленно мужественный. С этой особенной эмоциональной интеллигентностью, равновесием между чувством и, почему бы не сказать, глубиной мужчины, который задумывается о главном, да-да!

Этот разговор о его типе женщины вовсе не принижает его. Вот, читайте скорее: «В общем, я всё больше и больше люблю женщин с их недостатками. Меня не привлекает совершенная красота девушек с журнальных обложек, это блюдо для других. «

Дружеский совет девушкам: зарубите это себе на носу и бережно используйте как мантру в свои худшие дни, в моменты, когда снижается самооценка.

Что ни говори, наш мужчина страшно хитер, как он сам говорит: «заурядный (или практичный, приземленный, обычный) парень, который умеет размышлять, и идет по своему пути». Скажем так, мы выбираем одно из двух счастливых сочетаний.

Для своего альбома «D’autres rives» («Другие берега») Брюно написал слова песни «Хороший парень и негодяй» («Le bon gars et le salaud»), посвящённой той частице мрака, которую каждый носит в себе, двойственности человеческого существа. Связана ли эта песня с тем разрывом, которому газеты-сплетницы придали слишком большое значение?

Ты вероятно согласен забыть о себе, Брюно. Это самозабвение, иногда только это. Такое же, как и то, что заставляет тебя петь, вкладывая всю душу и так естественно входить в роль своего персонажа, как ты сделал это в «Омерте-2». «Немного подвыпив, я могу по-настоящему увлечься. Но в нормальном состоянии я испытываю трудности. Я научился танцевать сальсу в Европе с одним кубинским другом. Я обожаю это. Мне нравится эта музыка, я спортивный парень. Но я знал, что, вернувшись в Монреаль, я уже нигде не буду танцевать сальсу. Взгляды и все такое. «

Мы возвращаемся к этому. «Есть много певцов, которые напиваются повсюду, им на это наплевать, они делают глупости. Я не способен вести себя так же свободно. Однако я совсем не закомплексованный парень». И смотреть нечего, подозреваю, что нет. Все равно догадываешься, что он не из породы «мучеников».

«Женщины и мужчины-политики позволяют системе сломать себя. Они приходят с хорошими идеями, но должны придерживаться линии партии. Итак, что они делают? Они решают плыть по течению и зарабатывают себе на кусок хлеба. Некоторые берут быка за рога и решают быть независимыми. Таких все забывают. Конечно, это приводит в уныние. Однако ни у кого нет права всё бросить. Не надо опускать руки. «Я попытался, я сделал вид, я сделал так, словно был гигантом. Мне больно за людей». Я пою об этом, и это меня захватывает. У меня ком в горле».

Персонал ресторана OPUS II отеля Omni Montreal не позволил себе дрогнуть под прожигающим (как серная кислота :-)) взглядом нашего гостя.

Женевьева Сен-Жермен
ELLE Quebec, 2000

Источник

Bruno pelletier личная жизнь

12 июня 2001 года Брюно Пельтье подписал договор с музыкальной компанией EASTWEST FRANCE, филиалом AOL/Time-WARNER. Благодаря этому Брюно Пельтье получил возможность выпускать свои диски как во Франции, так и в Канаде.
Брюно является официальным представителем канадской ассоциации «Reves d’enfants» («Мечты детей»), которая помогает осуществлять мечты тяжело больных детей и предоставляет материальную помощь их семьям.
В середине 2001 года Пельтье объявляет о том, что уходит в творческий отпуск. Результатом этого отдыха стал новый альбом «Un monde a l’envers» («Мир наоборот»), который вышел в августе 2002 года.

Брюно Пельтье в двух словах:

31 января 2006 года в театре Сен-Дени состоялась премьера мюзикла «Дракула Между любовью и смертью» (“Dracula Entre l’amour et la mort”).
Работа над этим проектом, в котором Брюно Пельте выступил не только как исполнитель главной роли, но и сопродюсер и арт-директор, заняла около 2 лет. Спектакли успешно прошли в Монреале, Квебеке и других городах. В январе 2008 года пройдут гастроли спектакля в Лионе (Франция).

В перерыве между участием в мюзикле, Брюно воплотил в жизнь еще один проект «Брюно Пельтье и ГрозОркестр» (Bruno Pelletier et le GrosZorchestre).

Источник

Bruno pelletier личная жизнь

Брюно Пельтье родился 7 августа 1962 года в Шарльбурге, небольшом городке канадской провинции Квебек. Когда Брюно было семь лет, его отец заметил, что мальчик любит музыку, и подарил ему гитару. Мальчик не только начал играть на гитаре и на ударных, но и стал сам сочинять мелодии.

В колледже Брюно шесть раз менял специализацию, пытаясь найти себе занятие по душе. В том числе, несколько лет будущий певец отдал работе с детьми: сначала в детской комнате в большом супермаркете, а потом в открытой им самим школе карате (увлечение Брюно карате началось после просмотра им фильмов с участием Брюса Ли; он достиг в этом боевом искусстве значительных успехов и даже может похвастаться черным поясом). Кроме того, Брюно принимал участие в театральных постановках и танцевальных конкурсах.

Музыка была его главным увлечением и Брюно начинает выступать с двумя разными англоязычными группами «Amanite» (1985) и «Sneak Preview» (1987). Позже, в 1989 году, желая петь на родном языке, Брюно организовывает группу «Pëll» (название взято от первого слога его фамилии).

В возрасте двадцати трех лет Брюно перебрался из своего родного города в Монреаль и начал выступать в местных барах. Из-за пропитанного табачным дымом воздуха этих заведений Брюно практически потерял голос. Чтобы вылечиться, он был вынужден на некоторое время воздержаться не только от пения, но и от разговоров, что было нелегко для словоохотливого юноши. Затем он прошел курсы вокала, чтобы восстановить голос. Несмотря на это, Брюно можно участвовал в таких телепередачах, как «Beau et Chaud» и «Ad Lib». Кроме того, он снимался в рекламных клипах таких известных торговых марок, как Culinar, Pepsi, O’Keefe.

В 1989 году Брюно принял участие в конкурсе «Rock Envol»; певцу был присужден специальный приз за качество выступления. Его талант был на пути к признанию.

В 1991 году Брюно исполнил одну из ролей в мюзикле «Vu d’en haut» («Вид сверху», который был показан в рамках Международного Фестиваля Монгольфьеров в городке Сен-Жан-Сюр-Ришелье.

В 1992 году певец присоединился к труппе «Fous de rock’n’roll» («Безумцы рок-н-ролла» и принял участие более чем в сорока спектаклях. В том же году Брюно выпустил свой сольный альбом под названием «Bruno Pelletier». Это была первая попытка заявить о себе как об авторе песен, композиторе и исполнителе. Многие песни этого альбома обрели популярность. Композиция «Tu pars» («Ты уходишь» занимала первое место в хит-параде «Radio-Activité». Однако продавался альбом не очень хорошо, и Брюно с трудом удалось продать 10 000 копий.

В ноябре 1992 года Брюно вошел в труппу мюзикла «La legende de Jimmy» («Легенда о Джимми», авторами которого были Люк Пламондон (Luc Plamondon) и Мишель Берже (Michel Berger). Именно Пламондон, пораженный вокальными данными Пельтье, пригласил его в труппу. В квебекской постановке мюзикла Брюно выступал на одной сцене с такими исполнителями, как Нанет Воркман (Nanette Workman), Ив Жак (Yves Jacques) и Люс Дюфо (Luce Dufault, с которой они быстро стали друзьями). Брюно досталась главная роль – роль тинэйджера Джимми, которую он исполнил около пятидесяти раз.

В 1993 году Люк Пламондон, прослушав во время подготовки новой версии мюзикла «Starmania» более сотни певцов, вновь остановил свой выбор на Брюно. В роли Джонни Рокфора, главаря банды «Черные звезды», Брюно выступал уже во Франции. Предполагалось, что Брюно пробудет в труппе около трех месяцев, но певец исполнил эту роль с таким блеском, что контракт был продлен. Всего Брюно сыграл Джонни Рокфора около пятисот раз. Его исполнение песни «S.O.S. d’un terrien en detresse» («С.О.С. отчаявшегося землянина» просто затмило оригинальную версию в исполнении Даниеля Балавуана.

Брюно провел в Париже два года и в этот период он подготовил свой второй сольный альбом «Defaire l’amour» («Разрушить любовь». В создании диска участвовали Марио Эбер, Люк Пламондон, Ришар Коччанте и сам Брюно (как автор, композитор и аранжировщик). Этот альбом имел больший успех, чем первый, он разошелся в 30 000 экземпляров, песни «Ailleurs c’est comme ici» («Там так же, как и здесь» и «En manque de toi» («Мне тебя не хватает» часто звучали в радиоэфире, однако критика не обратила внимания на новую работу певца. Брюно был подавлен этой неудачей, но друзья всеми силами старались подбодрить его.

Летом 1994 года Брюно пригласили принять участие в фестивале «FrancoFolies», проходившем в городе Ля-Рошель (Франция), где на вечере, посвященном Люку Пламондону, он исполнил несколько песен на стихи этого известного либреттиста.

По возвращении в Квебек Брюно много выступал по телевидению, а также исполнил десять лучших песен года на «Gala de l’ADISQ» 1995 и принял участие в концерте-бенефисе в «Saguenay» летом 1996 года. Во время этого представления, состоявшегося в центре «Мольсон», Брюно вызвал настоящую бурю аплодисментов своим исполнением песни «Miserere», посвященной Паваротти и уже известной в исполнении Андреа Бочелли. На следующий день пресса была полна восторженными отзывами: общее мнение было таково, что Брюно наконец-то нашел свой путь. в опере. На музыкальные магазины обрушился шквал звонков от желающих получить запись этой песни. В течение этого года в Квебеке Брюно дал более шестидесяти пяти концертов.

1997 год оказался еще более успешным: Брюно принял участие во многих концертах с симфоническими оркестрами, в летних фестивалях и в серии концертов в «Casino de Montréal». Осень этого года стала одним из важнейших периодов в его карьере. Третий альбом Брюно Пельтье, включавший полюбившуюся всем песню «Miserere», разошелся тиражом в 250 000 экземпляров. Песня «Aime» («Люби» удерживалась на первой позиции хит-парада «Le Palmares» десять недель подряд. Более того, Брюно получил приз «Félix» в номинации «исполнитель года» на церемонии «Gala de l’ADISQ». В это же время Брюно снялся в побившем все рекорды зрительской популярности в Квебеке сериале «Омерта-2», в котором он исполнил роль Мишеля Бержевена.

С января по август 1998 года Брюно дал более ста концертов в Квебеке в рамках турне «Miserere». В это время ему поступило предложение от давнего знакомого, Люка Пламондона, принять участие в новом мюзикле «Notre Dame De Paris» («Собор Парижской Богоматери». Первоначально Брюно был вынужден отказаться, так как это мешало его турне. После повторной просьбы Пламондона, Брюно вылетел в Париж, где он исполнял роль поэта Гренгуара до 30 января 1999 года. Как говорил Брюно, это было не так просто: в романе Гюго Гренгуар является далеко не главным героем, и над тем, как воплотить этот персонаж на сцене, надо было поразмыслить. В итоге Брюно перевел эту роль в новую плоскость, сделав Гренгуара «чем-то средним между Джимом Моррисоном и Бодлером». Как только срок контракта закончился, Брюно возвратился в Квебек, чтобы продолжить турне «Miserere» в феврале и марте 1999 года. «Собор Парижской Богоматери» был представлен квебекской публике с марта по июнь 1999 года.

Ободренный успехом мюзикла, Брюно параллельно работал над подготовкой альбома для квебекского и французского рынков, который был выпущен осенью 1999 года и назывался «D’autres rives» («Другие берега».

Вместе с другими квебекскими членами труппы «Notre Dame de Paris» Брюно принял участие в Концерте Тысячелетия в Монреале в ночь на 1 января 2000 г. Концерт был задуман как бенефис Селин Дион, которая захотела сделать перерыв в карьере, чтобы уделить время своему будущему ребенку.

В конце апреля 2000 года Пельтье сделал перерыв в турне «Другие берега» и снова надел костюм поэта парижских улиц, на этот раз – чтобы сыграть эту роль на языке Шекспира в лондонской постановке «Notre Dame de Paris». В середине ноября 2000 года Брюно Пельтье вместе с Клодом Руссо и Гиленом Мерсье основал компанию для молодых талантов, которая была названа «Productions de Champlain».

В марте 2001 года Брюно выпустил сценический альбом, многие песни из которого не вошли ни в один из его предыдущих сольных альбомов. Альбом под названием «Sur Scene» («На сцене» состоит из двух дисков, один из которых представляет собой обычный аудио-CD, а другой содержит съемки концертов и прочие видеоклипы в цифровом формате. 12 июня 2001 года Брюно Пельтье подписал договор с музыкальной компанией «EASTWEST FRANCE» и получил возможность выпускать свои диски как в Канаде, так и во Франции.

Он обещает продолжать работать по две стороны океана и в октябре 2003 года представляет публике свой новый альбом с рождественскими песнями «Concert de Noël», записанный во время выступления в базилике «Notre Dame de Montréal».

13 ноября 2008 года в офисе «Тандем Мюзик» Брюно был вручен памятный знак за 2 миллиона проданных экземпляров дисков. Тогда же команда артиста отметила 25-летие его творческой деятельности. Во время торжественного мероприятия прозвучали песни из нового альбома. Выход альбома запланирован на начало февраля 2009 года, затем последует ряд концертов в Квебеке. Певец обещает быть разным… и самим собой, таким, каким он оставался всегда.

Брюно Пельтье в двух словах:

Семья: подруга Мелани, мать Лиет, младшая сестра Доминик. Есть сын Тьерри.

Имеет черный пояс по карате (занимался этим видом спорта с 12 по 25 лет).

Кроме карате увлекался хоккеем, баскетболом, плаванием на байдарке и альпинизмом.

В настоящее время занимается йогой и велосипедным спортом.

Ненавидит бесполезную болтовню по телефону.

Несправедливость во всех ее проявлениях, лицемерие, нетерпимость и люди, которые не держат своего слова, выводят его из себя.

Его философия: быть честным, иметь собственное мнение и уметь слушать других.

Любит собак, кинематограф, путешествия и мотоциклы.

Любит готовить, предпочитает вегетарианскую пищу.

Брюно признаётся, что его страсть – это вина. У него даже есть свой винный погреб.

Любимый стиль одежды: «джинсовый».

Любимый аромат: Vetiver от Guerlain, Cologne от Thierry Muglere.

Лучшее качество (по словам Брюно):искренность.

Самый большой недостаток (по словам Брюно): «Я никогда не бываю доволен результатами»

Источник

Брюно Пельтье: «Для меня важно прежде всего содержание»

Брюно Пельтье о взаимоотношениях отцов и детей, гражданском долге артиста и нелегком выборе между карьерой депутата и дрессировщика

На его счету 12 сольных альбомов, миллионы проданных дисков и звездные роли в культовых мюзиклах. Он поет французский шансон, британский рок, итальянскую оперу и американский джаз. Его голос называют музыкальным наркотиком, вызывающим стойкую зависимость с первого прослушивания. И хотя его гастрольный график расписан на несколько лет вперед, выступить в России он никогда не отказывается, ведь история любви, связавшая российскую публику и канадского певца, столь же удивительна и неожиданна, как его репертуар.

В день единственного концерта в Москве, поводом к которому стал десятилетний юбилей первых российских гастролей, Брюно Пельтье согласился дать эксклюзивное интервью для портала Musecube. «Золотой голос Квебека», как называют канадца на родине, известен сдержанностью в общении с журналистами по обе стороны океана: его редко можно увидеть на ковровых дорожках, он сторонится пафосных мероприятий и даже слово «звезда» избегает, а когда приходится его произносить, всегда немного кривится.

Мы с фотографом приезжаем за пару часов до концерта и готовимся к долгому ожиданию, но Брюно Пельтье не заставляет себя ждать – уже через несколько минут нас приглашают за кулисы. И даже будучи готовым ко всему, удивляться начинаешь с порога.

Двукратный обладатель World Music Awards собственноручно двигает кресла, галантно рассаживая журналистов и, кажется, не видит в этом ничего необычного. Быстрые, уверенные движения, располагающая улыбка и внимательные глаза, в которых читается живая заинтересованность и искренняя симпатия, а не томная усталость звездных персонажей. Скромная сдержанность в манерах и легкая небрежность в одежде: черная кожанка напоминает о непереходящей любви к рок-музыке, а ботинки на высокой подошве – о том, что в юности будущий золотой голос Квебека переживал по поводу невысокого роста. Обычный и настоящий, он совсем не похож на знаменитость, и лишь автоматизм, с которым он занимает наиболее выигрышную позу перед фотокамерами, выдает его с головой.

О любви по-русски и забытых мелочах

– В этом году – десятилетний юбилей Вашего очного знакомства с российским зрителем. Знаю, что перед первой поездкой в Россию Вы немного нервничали – ожидали, что прием будет прохладным, а публика — сдержанной. С каким чувством ехали сейчас?

С большим желанием и огромным нетерпением. По-английски в таких случаях говорят «дождаться не могу». В первый раз все было по-другому. Тогда я еще не знал, к чему готовиться, поэтому так удивился теплому приему, который устроили мне зрители. Теперь этой истории любви уже десять лет. Всякий раз, когда продюсеры Magnifik Productions (Magnifik Productions – компания, которая работает с большинством известных франкофонных артистов, среди которых Брюно Пельтье, Гару, Патрик Фьори, Патрисия Каас и другие, а также является создателем собственных проектов в сопровождении симфонического оркестра, таких как «Mozart, l’opéra rock. Le concert», «Notre-Dame de Paris. Le concert», «3 часа в Париже». – Прим. автора) приглашают меня выступить в России, я жду поездки с большим нетерпением. Люди в зале принимают живое участие в концерте, мы друг другу готовим сюрпризы: они – мне, я – им. Поэтому каждый раз получается настоящее событие.

– Помнится, на Вашем первом концерте в Москве в зале буквально яблоку было негде упасть – зрители даже на полу сидели. Тогда вы объясняли интерес публики эффектом новизны – все-таки поклонники ждали Вашего приезда не один год. А чем объясняете сегодняшний аншлаг?

(Задумывается.) Не знаю. Для меня некоторые вопросы остаются без ответов. Этой истории уже десять лет, а я так и не нашел ей объяснения. Сам не понимаю, откуда такая привязанность. Ведь я – иностранец, говорю на французском, пою на французском, английском, итальянском (и чуть-чуть на русском). Вот откуда такая любовь? Наверное, не все в этом мире возможно объяснить.

– Сегодняшняя программа «Душевный вечер» уже знакома российской публике. Потому особых сюрпризов, наверное, не будет?

Да, этой программе уже два года, мы отыграли около сотни концертов. Этот московский концерт – дополнительный по просьбе публики, мы приезжали в 2017 году, а сейчас нас пригласили сыграть его повторно. Программа будет та же, я лишь поменял порядок песен и выучил несколько новых русских слов.

– Будут шпаргалки?

(Смеется.) Да, шпаргалька! Можно было бы, конечно, взять с собой планшет, чтоб быть посовременней (кивает на гаджеты, разложенные вокруг на случай выхода из строя основного диктофона), но с бумажными листочками, по-моему, лучше, да и слово «шпаргалька» мне очень нравится. Чувствую себя школьником! Я говорю с акцентом, это забавно, но я сам не против над собой посмеяться. Хотя я достаточно серьезно занимаюсь с преподавателем в Монреале. Беру 4 – 5 уроков перед каждой поездкой в Россию, чтобы немного вспомнить русский. В России, общаясь с Татьяной Михайлофф (Татьяна Михайлофф – директор по связям с общественностью компании Magnifik Productions. – Прим. автора), я постоянно уточняю: «А вот это я правильно сказал?» А мне в ответ: «Нет-нет, вообще не так!» (Смеется.) Татьяна – мой второй преподаватель

– Вы, наверное, первый иностранец, сумевший выговорить по-русски слово «гидроэлектростанция». (Один из своих хитов – La Manic – Брюно Пельтье традиционно предваряет рассказом об истории создания песни, связанной со строительством одноименной гидроэлектростанции в Квебеке – Прим. автора.)

(Смеется.) Сегодня таких подвигов не будет. Я немного обновил лексикон – не говорить же все время одно и то же!

– У Вас есть и новый проект – альбом классических квебекских хитов, который будет представлен в Канаде. А российскую публику планируете познакомить с франко-канадским песенным наследием?

Если будет такое приглашение – с удовольствием. Этот проект – дань уважения тем артистам, что были до меня. Эти люди сильно на меня повлияли в юности, и влияют по-прежнему. Я выбрал четырнадцать композиций: Жиля Виньо, Жан-Пьера Ферлана, Диан Дюфрен, Harmonium… Я был бы рад возможности познакомить российскую публику с этими значимыми для Квебека именами.

– Поколение моих родителей учило английский, чтобы понимать, о чем поют Deep Purple и Led Zeppelin. Вы с коллегами из «Нотр-Дам де Пари» в начале 2000-х завели новую моду на изучение французского. Как Вы себя чувствуете в роли посла франкофонной культуры?

Я невероятно горд. Я ведь родом из франкоязычной канадской провинции, которая со всех сторон окружена англофонами, и мы гордимся тем, что мы – квебекцы, и наш родной язык – французский. А я горжусь, что способствую распространению французского языка в мире. Всякий раз, когда кто-то из русских поклонников говорит: «Благодаря Вам я начал учить французский, потому что влюбился в «Нотр-Дам де Пари» и Ваши песни», — мне очень приятно. Ведь считается, что лишь англоязычная музыка способна завоевывать мир. Получается, что и французская тоже. Поэтому повторюсь: я горжусь тем, что я франко-канадец, и что у меня есть возможность делиться культурой Квебека с жителями других стран. Вы бы видели глаза канадских журналистов, когда я им говорю, что на моих концертах в России зал поет «Ля Маник»! (Гримасничает, демонстрируя изумленные лица представителей массмедиа, узнавших, что в далекой России ценят квебекскую классику.)

– У Вас даже есть особая премия, которой награждают артистов, получивших наибольшую известность за пределами Квебека.

В Квебеке действительно существует такая премия, но не припомню, чтобы я ее получал…

– У Вас их столько, все не упомнишь.

(Смеется.) Да, похоже, Вы лучше меня знаете. У меня действительно много наград, но я не придаю им такого уж большого значения. Я, конечно, польщен, когда меня награждают, но потом – оп! (хлопает в ладоши) И все!

– Вы про них забываете.

(Хмурит брови.) Нет, в самом деле, не помню, чтоб я ее получал!

– По-крайней мере, так написано на Вашем официальном сайте.

Серьезно? Надо почитать свою биографию. (Смеется.) Ладно, поверю Вам на слово. Вы же готовились к интервью, искали информацию, а я не провожу дни, подсчитывая свои достижения.

О самоопределении и гражданской позиции

– Скажите, существуют ли вещи, которые Вы делаете лучше, чем поете?

Я люблю спорт, и, пожалуй, мог бы стать профессиональным спортсменом. А может быть, школьным учителем физкультуры или тренером. Я еще с животными неплохо управляюсь, возможно, мне бы хватило таланта, чтобы освоить профессию дрессировщика собак. Думаю, мне бы это дело понравилось, возможно, я даже когда-нибудь этим займусь. Но музыка для меня всегда на первом месте.

– Франкофонная музыкальная традиция известна своими поющими поэтами: Жорж Брассенс во Франции, Жорж Дор в Квебеке. У Вас их называют авторами-композиторами-исполнителями. Вы себя характеризуете как исполнителя-автора-композитора. Но ведь от перестановки мест слагаемых сумма не меняется?

На первое место я ставлю то, в чем больше силен. Я считаю себя прежде всего исполнителем: мне дают песню, а я даю ей смысл, даю ей жизнь. В этом главная моя сила. Сам я тоже пишу песни, но для меня это не основное. Я – исполнитель, который иногда занимается и сочинительством.

– Когда рождается новая песня, то кто становится ее первым слушателем?

Жена. Она часто готовит рядом на кухне, и слышит, как я наигрываю на пианино… Хотя я не люблю давать слушать кому бы то ни было черновые работы. Жена обычно слышит наброски, потому что находится рядом, но кому-то специально я песню не показываю, пока не решу, что буду ее петь.

– В эту концертную программу вошло немало композиций, написанных для других исполнителей. Ваши каверы имеют особый почерк – авторские аранжировки и столь точное перевоплощение в персонажа песни, что зрителям кажется, будто это Ваша личная история. В этой связи мне запомнилась композиция Creep группы Radiohead, которой Вы завершили предыдущий концерт в Москве. Что Вас привлекло в этой песне?

Театральность. Возможность примерить на себя чужую роль. Когда я пою, то стараюсь превратить каждую песню в маленький спектакль. А эта мне особенно нравится тем, что здесь можно сыграть собственническую, нездоровую, странную и немного безумную любовь. Герой песни абсолютно на меня не похож, но я становлюсь им, пока звучит музыка. А с последними нотами внутри что-то рвется – прерывается связь между мной и персонажем, я возвращаюсь к публике, что-то говорю залу… Мне нравится создавать это ощущение особого мира, и эта песня – одна из самых подходящих для этого.

– Давайте вернемся к Вашему собственному репертуару. Ваш последний на сегодняшний день студийный альбом Regarde autour – достаточно светлый и позитивный – завершается треком Mangez donc toute d’l’amour, который выбивается из общего настроения альбома.

О, это очень квебекская вещь!

– Насколько я понимаю, в названии содержится отсылка к выражению, которое не употребляют в приличном обществе.

Да, я, пожалуй, не смогу перевести его на русский. В общем, это ругательство, достаточно сильное. (Следует непереводимая игра слов с использованием квебекских идиоматических выражений.) Текст песни, положенный на жесткую музыку в стиле рок, принадлежит моему другу и представляет собой критику существующего строя – политического, социального и даже религиозного. Меня многое раздражает в нашем обществе. Вообще я удивлен, что Вы об этой песне заговорили, потому что она действительно отличается от остальных своей мрачностью.

– Вы поете о «политиканах, что пилят без устали госбюджеты». Как будто про Россию написано. Для благополучной Канады тоже актуально?

Чем больше читаю международную хронику, смотрю, что происходит в Бразилии, Венесуэле, в Европе, в Англии с «брекситом», в России – тем больше констатирую, что коррупция повсюду. Повсеместно всплывают темные делишки, проворачиваемые чиновниками, а люди все больше и больше теряют веру, становятся циничней. Движение «желтых жилетов» во Франции, о котором Вы наверняка слышали, – бунт против этой системы. Но система эта повсюду, и Канада – не исключение. Вот об этом, в частности, я и пою в этой песне.

– Есть мнение, что известные певцы, музыканты, способные в силу своей популярности влиять на общественное мнение, должны обозначать свою гражданскую позицию, это в некотором роде их гражданский долг. Вы разделяете эту точку зрения?

И да, и нет. Я считаю, что артисту нельзя навязывать обязанность выражать свою позицию публично. Он может делать это через музыку, как я делаю в своих песнях. Но высказываться в средствах массовой информации, вставать под знамёна, доносить какую-то идею… Я, правда, занимаюсь этим, но ради благотворительной организации –
Квебекского противоракового фонда, – а это другое дело, это ради помощи людям. Что касается политических взглядов, у меня есть определенное мнение, и иногда я могу его высказать с трибуны, но я не хотел бы становится ярым борцом или защитником какой-то идеи, неважно – политического, социального или экологического характера. Я могу поговорить, обсудить подобные темы, но считаю, что принуждать к этому артиста нельзя. У артистов не возникает обязанности высказываться на политические темы лишь потому, что у них есть трибуна и микрофон в руках. Если же артист сам этого хочет, то возможность такая у него есть.

– В одном из давних интервью Вы сказали, что могли бы пойти в политику, так как у Вас хорошо подвешен язык. Между прочим, в России среди звёзд шоу-бизнеса и спорта эта тема весьма популярна. Видите себя в роли депутата или парламентария?

Сейчас уже намного меньше, чем во времена того интервью. Одно время жена мне часто говорила: «Тебе нужно заняться политикой. Тебе это интересно, у тебя есть свое мнение по многим вопросам…», и был момент, когда я достаточно серьезно задумывался об этой перспективе. Сегодня я смотрю на то, что у нас происходит в Квебеке, и желание мое ослабло. Политика – это целая наука, и пытаться просто воспользоваться своей известностью, чтобы изменить что-то в системе – гиблая затея. Я видел, как другие артисты пробовали и обламывали себе зубы, пытаясь заниматься профессией, которой не владеют. Поэтому сейчас подобных мыслей у меня поубавилось. Мне кажется, иметь определенное влияние можно и не будучи в правительстве. Так у тебя больше свободы, ты не привязан к линии партии, и можешь открыто говорить то, что думаешь.

О славе и «Нотр-Даме»

– Вы как-то сказали, что громкий успех мюзикла «Нотр-Дам де Пари» дал Вам понять, что быть артистом и быть звездой – это совсем не одно и то же. В чем для Вас принципиальная разница?

(Следует долгая пауза. Его лицо становится серьезным, и он начинает говорить медленно, тщательно подбирая слова.) Когда к тебе приходит успех, тем более успех такого масштаба, ты оказываешься под светом прожекторов: телевидение, журналы, газеты – все стремятся вывернуть тебя наизнанку. Опыт в «Нотр-Дам де Пари» позволил мне понять, как нужно вести себя в этой профессии после того, как к тебе пришла слава. И я понял, что это не совсем то, ради чего я хотел заниматься музыкой. Я ничего не имею против системы звездности, но я человек скорее скромный…

– Мне показалось, Вы и само слово «звезда» не любите. Словно избегаете его в беседах с журналистами.

Да, это правда. Поэтому мне очень нравится то, каким образом события развиваются здесь (в России — Прим. автора). У меня нет необходимости появляться на телевидении, я даю ограниченное количество интервью, но публика все равно приходит на мои концерты – и это для меня самое главное. Ведь именно в этом для меня заключается моя профессия. Сегодня из-за социальных сетей видимость нередко превалирует над содержанием. Собирать лайки и клики для многих артистов становится приоритетом, они стремятся стать звездами соцсетей, при этом то, что они делают в профессиональном плане, может не представлять особого интереса. У меня другая закалка. Для меня важно прежде всего содержание, а уж потом, если у тебя получится сделать музыку своей профессией, возможно, ты и станешь звездой. Хотя вся эта система звездности – довольно странная штука. Я близко с ней познакомился, но я не очень хорошо в нее вписываюсь. Я человек достаточно сдержанный.

– Настолько, что коллеги Вашей супруги даже не знают, что она замужем за Брюно Пельтье, и очень удивляются, если узнают эту новость. Похоже, что жёлтая пресса на Вашей семье много не зарабатывает.

Папарацци о моей жизни ничего не известно. Я очень внимательно слежу за тем, чтобы в мою личную жизнь не вмешивались. В прессе практически нет моих фотографий с женой. Зато с собакой Гайей есть. И с сыном тоже почти нет. Я очень осмотрителен в этом плане.

Об отцах и детях

– Кстати, о Вашем сыне: он тоже приезжал в Россию и даже выступал с Вами на одной сцене. Он по-прежнему занимается музыкой?

Да, он занимается музыкой, у него собственные проекты. И у нас обоих остались прекрасные воспоминания об этой поездке.

– Ваш отец был против Ваших занятий музыкой. А когда Ваш сын сказал, что он тоже хочет стать музыкантом, что Вы ему ответили? Имея за плечами опыт, зная о всех трудностях профессии…

«Мужайся! И готовься много работать. Таланта недостаточно, нужно еще работать и не бояться поражений – вот тогда ты в конце концов сможешь добиться успеха».

– Как по-вашему, детям знаменитостей легче или сложнее сделать карьеру в той же области?

Непростое это дело. Детей вообще нужно отпускать на волю, им нужно отрываться от родителей, но когда сын занимается тем же делом, что и отец, ему еще труднее стать независимым, потому что его постоянно подвергают сравнению. Я предупредил сына, что ему придется научиться с этим справляться, но, найдя собственные опоры, он сможет гордиться собой.

О том, как пережить столько любви

– Вашего приезда с нетерпением ждет не только публика. Московские флористы тоже очень рады Вашему возвращению. (Смеется.) На концертах Вам дарят десятки, если не сотни букетов. А Вы сами часто дарите цветы?

Да, я дарю цветы – матери, сестре, жене. Должен сказать, что это невероятное количество букетов стало для меня первым шоком на российской земле. Никогда столько цветов не видел. Каждый раз, когда приезжаю с концертом, думаю: «В этот раз точно будет меньше. Ну вот в этот раз точно!». Я ведь не могу забрать их все с собой. В общем, да, флористы действительно должны быть счастливы. (Улыбается.) Конечно, приходится собирать цветы очень быстро, иначе концерт затянется, но я стараюсь каждому сказать «спасиба», взглянуть на человека, установить контакт. Хоть на секунду посмотреть в глаза. Ведь что еще я могу сделать? Только это.

– Вы как-то сказали, что столько любви публики – это слишком много для одного человека. В самом деле, если тобой постоянно восхищаются, можно потерять голову. Но, похоже, это вообще не Ваш случай. Как Вам удается избегать звездной болезни?

Я стараюсь не слишком сильно верить. Словно любовь, которую я вижу, чересчур велика, чтобы быть правдой. (Улыбается.) Но в то же время она здесь, она реальна, ведь вот она – передо мной. Наверное, я просто такой человек, что… (Задумывается на мгновение.) Впрочем, нет, не совсем так. Были времена, когда я терял голову, как раз в эпоху «Нотр-Дам де Пари»: жизнь становилась какой-то не вполне нормальной, неестественной. Как раз из-за этого я захотел вернуться к другому формату карьеры – более спокойному и камерному. Мне больше нравится тот формат, в котором развивается моя карьера сейчас. Конечно, я не могу знать, какой прием будет сегодня вечером, но если вспомнить прошлые концерты, там было столько любви, что когда возвращаешься домой, ты словно ото сна пробуждаешься. Ты как в сказке побывал. И это ощущение наполняет тебя полностью. (Улыбается.)

…Брюно Пельтье ждет саундчек и последние приготовления перед выходом на сцену. Он быстро прощается и исчезает за дверью. И спустя минуту, пока фотографы еще пакуют аппаратуру, со сцены, резонируя во всех закоулках зала, разносится мощный глубокий баритон. «Вот это голос…», – завороженно произносит фотограф и невольно задерживается в дверях, наблюдая из-за кулисы, как на сцене перед пустым залом Брюно Пельтье берет первые ноты SOS d’un terrien en détresse – той самой, что подарила ему статуэтку Victoires de la musique и отдала сердца взыскательной французской публики задолго до премьеры «Нотр-Дам де Пари». Ария из рок-оперы «Стармания» размахом в две с половиной октавы требует практически оперного регистра и является одной из самых сложных в жанре мюзикла. Брюно Пельтье по-прежнему исполняет ее на концертах, но включает в программу не каждый раз.

Сегодня вечером Москве повезет.

Ирина Никифорова специально для Musecube
Фотографии Алексея Молчановского можно увидеть здесь
Фотографии Ольги Назаровой можно увидеть здесь
Musecube выражает благодарность Magnifik Productions и лично Татьяне Михайлофф за организацию интервью

Источник