Был ли штирлиц на самом деле
Правда и вымысел «Семнадцати мгновений весны»
Популярные
Статья: Курская битва
Статья: Собаки из блокадного Ленинграда
Статья: Парад Победы: уникальные особенности и легенды
Статья: Женское лицо войны
Статья: Внешняя политика Ивана Грозного
Статья: Почему борщ русский?
Мнение эксперта: День Победы над милитаристской Японией должен быть возвращен народу
Статья: СУ-100 – самоходное орудие завершающего этапа войны
Статья: Внешняя политика Екатерины II
Ветеран-разведчик Виталий Коротков рассказал о том, кем мог быть Штирлиц в реальной жизни, кто из советских агентов на самом деле дослужился до высоких постов в гестапо и к кому обратилась за советом Татьяна Лиознова, чтобы снять роды радистки Кэт.
11 августа 1973 года на советские киноэкраны вышел фильм «Семнадцать мгновений весны», и сразу стало понятно, что он будет культовым.
В основу военной драмы о советском разведчике, внедренном в гестапо, был положен одноименный роман писателя Юлиана Семенова. Съемки картины велись в Москве и Риге, в Грузии и ГДР… В общей сложности работа над фильмом продолжалась около трех лет.
Изначально премьера фильма была запланирована на май 1973 года – картину хотели приурочить ко Дню Победы. Но в итоге из-за визита Брежнева в ФРГ премьеру было решено отложить. Первый показ принес картине колоссальную популярность и всенародную любовь, поэтому уже через три месяца было решено устроить повторный показ «Семнадцати мгновений».
Т.М. Лиознова и В.В. Тихонов
История о разведчике Максиме Исаеве, работавшем в германской внешней разведке под псевдонимом Макс Отто фон Штирлиц, стала классикой советского кинематографа, да и сам главный герой стал нарицательным и даже превратился в персонажа многочисленных анекдотов. Именно по фильму Татьяны Лиозновой многие из нас составили впечатление о том, каким был «идеальный» советский разведчик, как выглядели офицеры СС и что происходило в высших эшелонах власти Третьего рейха весной 1945 года.
Во многом здесь надо отдать должное блестящей игре Вячеслава Тихонова, который идеально попал в образ расчетливого, хладнокровного, но при этом не лишенного эмоций шпиона. Очевидно, что Штирлиц – это образ собирательный, однако это отнюдь не означает, что у него не было прототипа в реальной жизни, а точнее… прототипов!
Тем не менее здесь, как и в любом историческом кино, есть место некоторым неточностям. К примеру, военная форма немецких офицеров, показанная в «Семнадцати мгновениях», – да-да, та самая красивая черная форма, один вид которой вызывает у многих трепет и ужас, – вовсе не соответствует той, которую действительно носили в СС. Точнее, такая форма была, только еще до начала Второй мировой войны.
О том, с кого мог быть списан образ знаменитого разведчика, почему встреча Штирлица с женой выглядит не совсем правдоподобно и о чем создатели фильма консультировались со шпионкой, родившей нескольких детей «под прикрытием», порталу «История.РФ» рассказал ветеран Службы внешней разведки России, полковник в отставке Виталий Коротков.
«Сцена свидания с женой кажется невероятной»
– Виталий Викторович, вы проработали в советской разведке 40 лет – страшно представить, какой это большой срок! Вы, как никто другой, имеете право оценивать фильмы о работе наших разведчиков. Скажите, на ваш взгляд, насколько образ советского спецагента, показанный здесь, соответствует действительности?
– Ну вы же прекрасно понимаете: работа – это работа, а творчество – это творчество. Этот фильм сделан очень здорово, блестяще написан сценарий. Что там звучит не совсем правдоподобно. К примеру, сцена свидания Штирлица с женой – она кажется, конечно, совершенно невероятной. Но, тем не менее, я знаю, что такие вещи осуществлялись! И, скажем, поездка и выброс в Швейцарию – это, конечно, очень рискованная операция. Но я знаю, что у нас осуществлялись и другие не менее рискованные операции.
– А почему встреча Штирлица с женой вам кажется неправдоподобной?
– Просто это крайне сложное предприятие, несущее в себе определенные риски. Но, естественно, это было сделано, чтобы морально поддержать Штирлица, показать, что о нем заботятся, заботятся о его семье. Конечно, с точки зрения идеологии это очень важный и красивый ход. И я знаю, что такие вещи делались в реальности.
– А был ли, на ваш взгляд, у Штирлица реальный прототип? Я вычитала массу версий: кто-то считает, что образ Максима Исаева списан с агента Вилли Лемана, кто-то убежден, что Штирлицем в жизни был Ян Черняк, а также Николай Кузнецов, Анатолий Гуревич, Исай Боровой. Кстати, упоминается и фамилия Коротков – не о вас ли речь?
– Это мой однофамилец, Александр Михайлович Коротков! Мы друг друга хорошо знали, были очень близки. Он был одним из моих учителей и шефов.
– Думаете, он мог быть прототипом Штирлица?
– Конечно, Александр Михайлович мог быть очень близок к этому герою. Тем более что в начале своей работы в разведке он находился на нелегальном положении, работал во Франции, в Германии… Так что он вполне мог быть прототипом Штирлица.
Полковник А.М. Коротков и генерал-полковник Г.Ю. Штумпф
«Попал в РСХА и… дорос до руководителя реферата!»
– Многие критикуют создателей фильма за один момент: Штирлиц имел звание штандартенфюрера, что у нас соответствует полковнику. Не совсем понятно, как разведчик мог дослужиться до такого высокого звания, не занимая никакой важной должности и являясь простым рядовым сотрудником. Не кажется ли это странным? И интересно узнать, какие звания обычно занимали советские агенты в гестапо?
– Вы знаете, я долгое время работал с одним человеком по имени Хайнц Фельфе. Он уже в послевоенное время работал с нами в западногерманской разведке. А в годы войны, окончив пару курсов Берлинского университета, он попал в 6-е управление РСХА – к тому самому Шелленбергу, начальнику внешней германской разведки. И через пару лет он дорос там до руководителя реферата по Швейцарии! И даже те переговоры, которые велись в Швейцарии с Алленом Даллесом (руководитель резидентуры Управления стратегических служб США в Берне в годы Второй мировой войны. – Прим. ред.), проходили через него.
– Ему удалось, как и Штирлицу, избежать провала?
– Он долгие годы работал с нами, а потом, к сожалению, был арестован. Это произошло в 1961 году. Позже Фельфе написал книгу, в которой описал свою работу у Шелленберга. Так что вот, пожалуйста, вам пример: человек, работавший в управлении у Шелленберга, возглавлял швейцарский реферат. Он блестяще работал там, а потом стал нашим человеком и оставался им до последних дней. Мы с ним переписывались до самого дня его смерти…
Х. Фельфе
«Консультант по части родов»
– Интересно, а были прототипы у других героев фильма о Штирлице? Я слышала, что создатели картины консультировались с настоящими разведчиками во время съемок. Может быть, с них списаны и другие образы?
– Здесь могу рассказать о еще одной нашей разведчице – это Анна Филоненко-Камаева. В ее семье было трое детей, и двоих из них она родила, находясь на нелегальном положении – в Китае и Латинской Америке. И Татьяна Лиознова, режиссер фильма «Семнадцать мгновений весны», обратилась к ней, попросив рассказать, как рожают наши разведчицы за границей. И Камаева рассказала ей о своем опыте. Таким образом, она стала консультантом по части родов. Это очень помогло написать сценарий для сцены, где рожает радистка Кэт.
А.Ф. Филоненко-Камаева
– Позвольте еще один вопрос в заключение – он, наверное, будет самым сложным, но важным. До сих пор вызывает споры вопрос о том, насколько наша страна была готова к войне в 1941 году. И многие упреки отправляются в том числе в адрес нашей внешней разведки: якобы «проспали» начало войны. Но ведь секретные сведения, насколько я знаю, оперативно поступали, и из разных каналов? О подготовке Германии к нападению на СССР советская агентура никак не могла не знать… Или все-таки могла?
А.Х. Артузов
Кстати, прямо сейчас вы можете посмотреть фильм о главном закадровом герое «Семнадцати мгновений весны» на портале «Культура.РФ», который создан Министерством культуры Российской Федерации.
Особый агент гестапо. Как Мюллер раскрыл реального «Штирлица»
Прототип Штирлица Вилли Леман информировал СССР о сверхсекретных разработках, прикрывал советских агентов и вплоть до часа предсказал дату нападения Германии.
» _id=»5e013816f4352e43d95facd4″ name=»057b8d78cf0177ef760262a0a53524f5.jpg» height=»0″ src=»https://static.life.ru/posts/2019/09/1240589/057b8d78cf0177ef760262a0a53524f5.jpg» loading=»lazy»/>
7 сентября 1929 года началось сотрудничество между начальником канцелярии немецкой политической полиции Вилли Леманом и советской разведкой, продлившееся 13 лет. За эти годы Леман, ставший большим начальником в гестапо, превратился в самого ценного советского агента в Германии. Он передавал сведения о секретных немецких разработках, спасал от провала других советских агентов и стал единственным человеком, с точностью до часа сообщившим время начала войны с Германией. Именно его историей вдохновлялся Юлиан Семёнов при создании образа Штирлица.
Отличия Штирлица и Лемана
Вилли Леман (слева) и Вячеслав Тихонов в роли Штирлица (справа). Коллаж © LIFE. Фото © Wikipedia, © «Кинопоиск»
Образ Штирлица, созданный Юлианом Семёновым, был собирательным, на основе нескольких заметных советских разведчиков и агентов. Однако ключевое влияние на образ оказал сотрудник гестапо Вилли Леман, он же агент советской разведки Брайтенбах. Об этом свидетельствовали и друг писателя Борис Эскин, и биографы Семёнова и историки спецслужб.
В СССР имя Лемана было почти не известно до перестройки, однако Семёнов был журналистом-международником, часто выезжал за границу и имел возможность познакомиться с его историей из зарубежных источников.
Между Штирлицем и его реальным прототипом было несколько отличий. Леман был этническим немцем, тогда как Штирлиц — русский, хотя и выросший за границей. Штирлиц имел более высокое звание штандартенфюрера (аналог полковника), а Леман носил звание гауптштурмфюрера (капитан).
Оба работали в Главном управлении имперской безопасности (РСХА), однако в разных управлениях. Штирлиц — в VI управлении, отвечавшем за разведку. Леман — в IV управлении, которое занималось контрразведкой. Поэтому прототип Штирлица был даже более ценен для СССР. Во-первых, он курировал контрразведку на оборонных предприятиях и имел доступ ко всем секретам в области немецких вооружений. Во-вторых, он имел возможность прикрывать других советских агентов от преследований гестапо.
Вилли Леман начинал свою карьеру в немецком флоте, где прослужил несколько лет. В период Русско-японской войны он служил на немецком корабле, который стал свидетелем отчаянного боя крейсера «Варяг» с превосходившими его японскими силами. Леман был впечатлён подвигом русских моряков и с той поры симпатизировал России.
После демобилизации из флота он начал службу в полиции. Сначала в простой уголовной, затем в политической. Впервые Леман установил контакт с советской разведкой в сентябре 1929 года при помощи своего приятеля, ранее изгнанного из полиции за дисциплинарные нарушения. Первоначально Леман передавал информацию через него, однако позднее стал работать со связными напрямую, без посредников. В советских документах он фигурировал как агент Брайтенбах.
Леман не был идейным коммунистом, скорее, он был русофилом и сильно не любил то, что происходило в немецкой политике в конце 20-х — начале 30-х годов.
К моменту установления контакта он работал начальником канцелярии контрразведывательного отдела политической полиции. Его отдел занимался непосредственно слежкой за советскими представительствами, а через картотеку проходила вся информация о его работе. Поэтому Леман оказался едва ли не самым осведомлённым человеком в отделе. Он передавал информацию обо всех, кто попадал в разработку, за кем следили, кого собирались арестовать.
Сотрудничество с Леманом оказалось огромной удачей для советской разведки. Ведь теперь она была заранее осведомлена обо всех намерениях контрразведки и могла быть на шаг впереди.
Леман начал сотрудничать ещё в период Веймарской республики, но приход к власти нацистов, которых он не поддерживал, сделал его ещё более активным. Леман совершенно не разделял идеи национал-социализма, но умело маскировался и благополучно избежал чисток в полиции. Нацисты сотнями изгоняли из ведомства кадры, набранные во времена Веймарской республики, но Лемана они сочли достаточно благонадёжным и оставили в полиции.
Более того, в 1933 году, когда нацисты создали гестапо, Леман был переведён в контрразведывательный отдел тайной полиции. На одной из встреч он сообщил связному, что нацисты заменяют весь персонал идейными и партийными людьми, избавляясь от старых кадров. В СССР Лемана считали ценнейшим агентом в Германии, и связной предложил ему маскироваться под нациста в интересах дела. Вскоре Леман вступил в СС и НСДАП (нацистскую партию).
Арнольд Дейч был одним из самых знаменитых советских агентов довоенной эпохи. Именно он в конце 30-х годов сумел завербовать знаменитую Кембриджскую пятёрку в Англии. Но всего этого могло и не случиться, если бы не помощь Лемана.
В 1934 году Дейч, тогда ещё начинающий советский нелегал в Германии, попал в поле зрения гестапо по подозрению в шпионаже. За несколько дней до ареста (уже был выписан ордер на арест Стефана Ланга, именно под этим именем Дейч жил в Германии) Леман успел предупредить об этом своего связного Василия Зарубина, который связался с Дейчем. Тот сразу же покинул пределы страны и благополучно избежал ареста. Вскоре он перебрался в Британию.
Ракеты и другие секреты
Ракета Фау. Фото © Public Domain
После того как нацисты убедились в лояльности и надёжности Лемана, они перевели его на более серьёзное направление. Теперь он уже не присматривал за советскими торгпредствами и диппредставительствами, а работал в отделе, отвечавшем за контрразведку в оборонной промышленности.
Это направление было, пожалуй, самым секретным из всего, что только существовало в Третьем рейхе. Версальский мир наложил на Германию строжайшие ограничения в военной сфере, запрет на существование целых военных отраслей, суровые лимиты на численность армии. Втайне немцы всё равно занимались определёнными разработками, но пытались как можно дольше сохранить это в секрете. Поэтому наличие агента в столь закрытой отрасли было колоссальным успехом.
Именно от Лемана в СССР впервые узнали о германской ракетной программе и первых экспериментальных запусках ракет Вернера фон Брауна, из которых впоследствии выросли ракеты «Фау».
Кроме того, Леман по долгу службы неплохо знал аппарат гестапо. Он передал подробные характеристики на всех своих начальников. Он первым посоветовал обратить пристальное внимание на малоизвестного Гейдриха, который через несколько лет станет одной из ключевых фигур нацистов.
Леман не отличался богатырским здоровьем. Он страдал диабетом и почечными коликами. В конце концов в Москве решили оплатить достаточно дорогую операцию своему важнейшему немецкому агенту. Под видом выигрыша на скачках (Леман был завсегдатаем тотализатора на ипподроме) ему передали крупную сумму, благодаря которой он смог поправить здоровье.
Смерть резидента советской разведки в Берлине Александра Агаянца, который был его связным после ухода Зарубина, поставила Лемана в затруднительное положение. Он не разделял идей национал-социализма, и ему не нравилось работать в гестапо. Фактически он оставался там только ради сотрудничества с советской разведкой. Но его связи с ней прервались, новых связных из СССР не присылали, он утратил контакт.
Между тем немцы уже вовсю развернулись в Европе, оккупировав Данию, Норвегию, Францию, часть Польши. Не желавший разделять с нацистами ответственность за их дела Леман решился на отчаянный шаг, который угрожал ему раскрытием. Он сам пошёл на контакт, сумев передать послание через персонал советского посольства. В записке он предложил возобновить с ним контакт, в противном случае был готов уйти из гестапо, где уже занимал высокий пост.
Германия нападёт 22 июня
Объявление о начале Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 года. Фото © Евгений Халдей / ТАСС
Осенью 1940 года контакты с Брайтенбахом были возобновлены. К этому времени в Германии уже многое поменялось. Гестапо, как IV управление, теперь стало частью РСХА — Главного управления имперской безопасности, которое объединило все немецкие специальные службы под крылом Гейдриха. IV управление возглавил Генрих Мюллер. Сам Леман стал начальником одного из отделов IV управления и отвечал за контрразведку на промышленных предприятиях.
Учитывая сложность обстановки, в которой приходилось работать, Берия запретил давать Леману какие-либо специальные задания, чтобы не привлекать к нему внимание. Немецкий агент сам должен был передавать информацию, которую он узнавал. И только тогда, когда это было ему удобно.
С начала 1941 года поступавшие от Лемана сведения становились всё более тревожными. Кадровые перестановки в нескольких ведомствах, усиление разведслужб, действовавших против СССР, переброска эшелонов на восток — всё это явно свидетельствовало о приготовлениях к войне.
Леман оказался единственным советским агентом, кто точно сообщил дату нападения Германии вплоть до часа. 19 июня он встретился с советским связным в Берлине и сообщил, что ночью 22 июня немецкие войска перейдут советскую границу. Это была последняя встреча агента со своим связным. После начала войны все советские граждане покинули Германию.
Коллаж © LIFE. Кадр фильма «Шпионский мост» / «Кинопоиск»
Литературный Штирлиц благополучно пережил войну, однако его реальный прототип был разоблачён ещё в 1942 году.
Летом 1942 года в Москве попытались восстановить контакт со своими агентами в Германии. С этой целью двух немецких коммунистов в форме солдат вермахта десантировали в тыл немецких войск (в районе Брянска). Они были снабжены радиостанцией и обучены работе с ней. Их задачей было добраться до Берлина, устроиться там и затем связаться с Москвой для получения контактов.
Однако осенью того же года они были разоблачены гестапо и перевербованы. Мюллер, которому было доложено об агенте в гестапо, решил сделать всё тихо и не привлекая внимания Гитлера. Перевербованные радисты получили от Москвы контакты советских агентов в Берлине. Леману была назначена встреча, на которую он пришёл. Однако связного там не было, только наблюдавшие за ним гестаповцы.
Через несколько дней Леман ушёл на работу и никогда больше не вернулся. Он был тайно арестован гестаповцами и отправлен в тюрьму Плётцензее. Точная дата и обстоятельства смерти Лемана также неизвестны. Вероятнее всего, он был тайно казнён в декабре 1942 года. Жене Лемана сообщили, что он «погиб за фюрера».
Уже в брежневскую эпоху в СССР решили воздать должное всем погибшим в Германии советским агентам. Леман и два других агента, Харнак и Шульце-Бойзен, были представлены к ордену Красного Знамени. Однако кандидатура Лемана была встречена категорическими протестами со стороны руководства ГДР.
Офицер люфтваффе Шульце-Бойзен не состоял ни в одной нацистской организации, советник Министерства экономики Харнак по служебной необходимости состоял в НСДАП. А вот Леман был членом сразу всех нацистских организаций, признанных преступными: НСДАП, СС и гестапо. Хотя все понимали важную роль, которую играл Леман для советской разведки, награждать орденом Красного Знамени эсэсовца и гестаповца посчитали неприемлемым. Советские представители посетили вдову Лемана, но вместо ордена подарили ей золотые часы.
Кто на самом деле был прототипом Штирлица?
Главный герой «Семнадцати мгновений весны» – лицо вымышленное, рожденное гением Юлиана Семенова. Но писатель «ваял» Штирлица не на пустом месте: у этого персонажа были вполне реальные прототипы!
Чекист Блюмкин
Один из прообразов Штирлица – Яков Блюмкин. Личность этого человека была поистине уникальной. Сын простого бакалейщика, окончивший духовное училище, Блюмкин так искренне проникся идеями революции, что стал одним из родоначальников советской разведки и весьма успешным шпионом.
История этого выдающегося человека была хорошо известна Юлиану Семенову. Наверняка она произвела на писателя большое впечатление, ведь даже имя для своего Штирлица он позаимствовал у Блюмкина, среди псевдонимов которого значатся «Исаев» и «Макс». По легенде, штандартенфюрера СС Штирлица как раз и звали Максом. Оперативным псевдонимом литературного героя была фамилия «Исаев».
Семенов использовал не только эту информацию о реальном чекисте Блюмкине, но и некоторые эпизоды его жизни и разведдеятельности. В частности, в 1921 году советский шпион работал под прикрытием в Прибалтике. Там он вжился в образ еврея-ювелира и проник в тайную сеть работников Гохрана, сотрудничающих с иностранной разведкой. Этот эпизод писатель удачно применил в одном из своих широко известных романов.
Спортсмен Коротков
Вторым предполагаемым прототипом литературного и экранного героя был еще один советский агент Александр Коротков. У этого реально существовавшего человека Юлиан Семенов позаимствовал его спортивное прошлое.
Коротков был теннисистом. Не самым лучшим, но единственным из советских разведчиков, кто умел держать в руках ракетку. О Штирлице также известно, что в прошлом он взял золото на чемпионате Берлина по теннису.
Гестаповец Леман
Третьим прототипом исследователи творчества Семенова считают немца Вилли Лемана, сотрудника СС и гестапо. Работать на Советский Союз он начал вынужденно. Однажды, сильно проигравшись на скачках, Леман взял взаймы крупную сумму дойчмарок у советского агента. Попав в денежную зависимость, гестаповец согласился красть у своего руководства ценную информацию в обмен на списание долга.
Со временем страстный игрок и прожигатель жизни стал одним из ценнейших сотрудников разведки. Есть предположения, что Леман шпионил против своих не только из-за материальной выгоды, но уже и по идейным соображениям.
Агент Михалков
Четвертым человеком, который мог вдохновить писателя на создание образа «советского Бонда», являлся разведчик Михаил Михалков. Во время Второй мировой он служил в особом отделе. В первый же год войны Михалков попал в плен, бежал, затем сумел просочиться в ряды фашистов и продолжить службу в качестве агента под прикрытием.
В 1945 году был арестован СМЕРШем, после чего последовало обвинение в сотрудничестве с немецкой контрразведкой и тюремный срок. В 1956-м был реабилитирован.
Главный прототип
Им, несомненно, был агент Коминтерна Норман Бородин. С этим выдающимся деятелем Юлиан Семенов часто беседовал лично. Бородин охотно рассказывал писателю о своей жизни, многие эпизоды которой легли впоследствии в основу романа.
В целом же очевидно, что Штирлиц – это колоритный собирательный образ нескольких реально существовавших людей.
Существовал ли Штирлиц на самом деле?
Всеволод Владимиров, он же Максим Исаев, он же Отто фон Штирлиц — легендарный разведчик, работавший в Японии, Испании, Третьем рейхе и много где ещё. Герой Советского Союза, персонаж четырнадцати книг, полудюжины фильмов и сотен анекдотов. Существовал ли он на самом деле? Кто был прототипом самого известного советского бойца невидимого фронта? Сейчас разберёмся.
Разумеется, сам по себе Штирлиц — персонаж вымышленный. Бывали в реальности люди с не менее богатой и причудливой биографией, но чтобы с точно такой же — про таких ничего не известно. Родившийся в 1900 году Всеволод Владимирович Владимиров ещё в юном возрасте успел пожить с родителями в Швейцарии, после революции вернулся на родину.
Работал на красную разведку во Владивостоке и Эстонии, подрывал планы барона фон Унгерна в Монголии, был агентом-нелегалом в Японии и Испании, шпионил против верхушки Третьего рейха, после войны ловил беглых нацистов в Бразилии и Аргентине. Словом, объехал полсвета и успел так или иначе отметиться в большинстве значимых исторических событий первой половины XX века.
Но какие-то реальные прототипы наверняка были? Не высосал же Юлиан Семёнов героя своих романов целиком из пальца? Что ж, давайте разбираться.
Начать стоит с того, что в реальности привычный нам по шпионским произведениям сюжет «наш человек в стане врага» используется редко. Агента надо научить выдавать себя за представителя совершенно иной культуры, отбить ему все старые привычки, вплоть до последних бытовых мелочей, а потом привить новые (помните анекдот про русского шпиона в Англии, которого ложку из чая вынимать научили, но правый глаз он по привычке всё равно зажмуривал, на чём и попался).
Потом надо обеспечить его «легендой», причём непробиваемо надёжной — ведь если мы хотим внедрить агента куда-то поближе к секретам и тайнам, надо быть готовым, что его будут тщательно проверять. Это сложно, долго и в итоге всё равно не даёт надёжного результата. Куда проще завербовать местного, который доступ к нужным секретам уже имеет. И обычно поступают именно так.
Сам Семёнов говорил, что Штирлиц — образ собирательный. Он впитал в себя отдельные черты Рихарда Зорге, Рудольфа Абеля, Николая Кузнецова и других известных на тот момент (начало 1960-х) советских разведчиков. Кстати, Кузнецов — один из немногих примеров агента, реально успешно выдававшего себя за иностранца. Но идея персонажа возникла у писателя всё же под влиянием одного конкретного человека.
Это некий Максим Максимович — журналист, отправленный Дзержинским в оккупированный японцами Владивосток в начале 1920-х. Там он работал на несколько газет, одновременно передавая информацию о ситуации в городе красным. О нём Семёнов узнал из рассказов знакомых и вдохновился на написание романа «Пароль не нужен» — первого произведения о легендарном разведчике. И герою дал оперативный псевдоним «Максим Максимович Исаев» именно в честь того журналиста.
Позже он услышал о том, что во время визита Вильгельма Кейтеля в Краков во время Второй мировой в его окружении был офицер, работавший на советскую разведку, чьё описание до крайности походило на описание того самого Максима Максимовича. Это натолкнуло писателя на мысль отправить своего героя в гитлеровскую Германию. Ну а дальше пошло‑поехало.
Но о его дальнейшей судьбе ничего не известно, так что можно сказать, что он послужил лишь отправной точкой для образа Штирлица, но никак не его полным историческим прототипом.
Штирлиц погиб в застенках гестапо? Что осталось за кадром знаменитого фильма
45 лет назад на советском телевидении впервые показали многосерийный фильм «Семнадцать мгновений весны». А 10 лет назад уральский краевед и историк спецслужб Анатолий Шалагин написал очерк, который был воспринят читателями с интересом и некоторым недоверием
Автор опубликовав заметки об этом на своей странице в соцсети. Приведем выдержки из них.
В часы показа фильма «Семнадцать мгновений весны» улицы городов и поселков СССР пустели, показатели уличной преступности «скатывались» до полного нуля, общественный транспорт ходил пустым. Вся страна, припав к экранам телевизоров, с замиранием сердца переживала за судьбу главного героя фильма, советского разведчика-нелегала Исаева – Штирлица.
Говорят, в те дни генсек Брежнев каждое утро мучил руководство советского телевидения расспросами типа «чем все закончится?». Леонид Ильич воспринял сюжет сериала настолько буквально, что потребовал от председателя КГБ СССР Андропова разыскать разведчика и наградить его высшими государственными наградами. Однако Андропов вынужден был разочаровать руководителя партии, сообщив, что Штирлиц – вымышленный герой, рожденный фантазией писателя Семенова. А образ главного героя сериала чисто собирательный.
Очевидцы сцены вспоминают, что сообщение руководителя КГБ Брежнева расстроило по-настоящему. После продолжительной паузы генсек изрек: «Хоть артистов наградите». Это, как знаем, было сделано.
Андропов сказал тогда Леониду Ильичу правду, но не всю. В основу сериала легла повесть Юлиана Семенова, которая в общем-то прошла незамеченной широкой читательской аудиторией.
Уже в лихие 90-ые годы злые языки будут утверждать, что автор повести «стащил» сюжет из мемуаров руководителя политической разведки третьего рейха Вальтера Шелленберга, опубликованных на Западе в середине 50-х годов. Отметим, что в мемуарах Шелленберга действительно фигурирует имя человека, который стал одним из прообразов легендарного Штирлица. Имя его – Вилли Леман.
Для непосвященных оно мало что скажет. А между тем Леман, он же «Брайтенбах», он же «А-201» являлся крупнейшим агентом советской разведки. На протяжении 13 (!) лет передававшим в Москву самую секретную информацию третьего рейха.
Его привлекли к сотрудничеству еще в далеком 1929 году. Гитлер только рвался к власти, на Лубянке в то время вряд ли понимали, какую угрозу представляет национал-социализм для нашей страны и всего мира. Скорее всего, поначалу Леман заинтересовал НКВД лишь как «свой человек» в столичной полиции, а Леман работал именно там. В «услугах» полиции нуждается любая разведка мира.
Одно перечисление материалов, переданных «А-201» в Центр, заняло бы немало места. Сообщим лишь, что в гестапо Леман руководил специальным отделом, занимавшимся контрразведкой, направленной, прежде всего, против СССР! Понятно, какой была результативность работы отдела. Неслучайно поэтому накануне войны германское руководство было уверено в том, что СССР, «одураченный» Пактом о ненападении, не ведет никакой разведывательной деятельности против Германии.
Но как они ошибались! Благодаря Леману советская резидентура в Берлине в предвоенные годы не имела ни одного провала.
В 1937 году в Советском Союзе начались массовые политические репрессии. В жернова этой «бойни» попало немало советских разведчиков, верой и правдой служивших Отчизне. И произошло то, что и должно было произойти. В 1939 году Леман остался без связи с Центром. Все сотрудники советской внешней разведки, работавшие с ним, были отозваны в Москву и репрессированы.
Но вернемся к Штирлицу. Актер Вячеслав Тихонов создал поистине бессмертный образ. Весь образ разведчика источал мужественность и бесстрашие, совмещенные с эффектной внешностью. Леман таковым на самом деле не был. Бесстрашия ему было не занимать, но вот эффектной назвать его внешность было трудно. Коренастый, невысокого роста, большая залысина на голове, уши, плотно прижатые к черепу, переломанный еще в юности нос. Словом, не красавец.
Понятно, таким кинообраз разведчика делать было нельзя. Люди, близкие к разведке, взглянув на Тихонова-Штирлица, безошибочно узнавали в его внешности советского разведчика Александра Короткова. Этого человека называли в свое время «королем нелегалов». Пожалуй, самым эмоциональным моментом фильма «Семнадцать мгновений весны» явилась сцена встречи главного героя с женой в кафе «Элефант».
Кому-то может показаться, что эти кадры фильма – художественный вымысел писателя и кинорежиссера, призванный «выдавить» слезу у сентиментальных зрителей. А между тем Юлиан Семенов, работая над своей повестью, а позже и сценарием фильма, имел возможность работать с недоступными для многих смертных документами и общаться с разведчиками-нелегалами. Именно тогда он узнал историю легенды советской внешней разведки, вошедшую в скрижали американских спецслужб под именем полковника Абеля (он же – советский разведчик-нелегал Вильям Фишер).
Работая в труднейших условиях «холодной войны» в США, Фишер очень тосковал по Родине и семье, которую не видел уже много лет. Во время одной из встреч со связным из Центра он просил своих коллег организовать ему встречу с женой, подобно той, которую мы видели в сериале. Так что Андропов не лукавил, когда говорил Брежневу, что образ Штирлица собирательный.
Июньским утром 1940 года дворник советского посольства в Берлине обнаружил на газоне конверт, который вскоре оказался на столе у полпреда Шкварцева. Вскрыв конверт, посол среди прочего прочитал: «…если не будет восстановлен утраченный контакт, то моя работа в гестапо потеряет всякий смысл». Далее в послании указывались пароль для вызова по телефону, место и время встречи. Удивительно, но факт: в то время всеобщей подозрительности анонимное письмо дошло до адресата. И на Лубянке случился переполох. Кинулись искать тех, кто лично знал Лемана. Увы, таковых оказалось немного.
Одним из тех, кто избежал ежовско-бериевских «жерновов», был упомянутый Александр Коротков. Его срочно направили в Берлин для восстановления связи со столь важным агентом.
Говорят, сообщения агента, содержащие в себе уникальную информацию, направлялись с Лубянки прямиком в Кремль в запечатанном и скрепленном пятью печатями конверте. От Сталина эти «послания» возвращались в разведку тоже в тщательно упакованном виде. Насколько эти «разговоры» верны, сказать трудно. Однако заметим, Служба внешней разведки не подтверждает этого факта, но и не отрицает его.
Среди прочего агент первым сообщил в Москву информацию о работах инженера Вернера фон Брауна по созданию жидкотопливных ракет (ФАУ-1), подробное описание новых типов военной техники германской армии, доклад «Об организации национальной обороны Германии» и многое-многое другое.
Вспомните звучащие за кадрами фильма завораживающие слова Ефима Капеляна: «Так близко к провалу Штирлиц еще не был». Однажды Леман действительно оказался «под колпаком» шефа гестапо Мюллера. На стол руководителя тайной полиции поступило письмо некой фройляйн Дильтей, которая утверждала, что Леман – русский шпион. За «Брайтенбахом» было установлено плотное наблюдение. Он об этом знал. Профессионал экстракласса не мог не заметить слежки. Но его выдержка была железной. Ни одним своим поступком он не выдал себя. Шеф гестапо собственноручно на материалах расследования «дела Лемана» поставил тогда резолюцию: «Дело закрыть из-за отсутствия фактов». Как же он об этом позже будет жалеть!
За неделю до начала войны Сталин по поводу срочных сообщений агентов из Берлина с сарказмом заявил начальнику советской внешней разведки Павлу Фитину: «Есть только один немец, которому можно безоговорочно верить,- это товарищ Вильгельм Пик» (руководитель компартии Германии – прим. авт.).
Уже позже, в 1942 году, после провала «Красной капеллы» (так гестапо называла сеть немецких подпольщиков-антифашистов, именно этот термин вошел в историю Второй мировой войны, как символ мужества антифашистов Европы – прим. авт.) гестапо собьет ноги в поисках таинственного Александра Эрдберга. Эсэсовские ищейки не знали, что под этим именем в Германии работал все тот же Александр Коротков. Его искали вплоть до окончания войны. Но Коротков к тому времени был уже в Москве.
Его руководство ставило перед ним новые задачи, которые он выполнил с честью. Заметим, что за годы войны «король нелегалов» как минимум дважды бывал в Челябинске. Эти приезды на Южный Урал были неслучайными. В Челябинске в то время располагалось одно из важнейших звеньев операции «Монастырь» (уникальная операция советской контрразведки по дезинформации противника), Коротков участвовал в ее реализации. Известно, что, находясь на Южном Урале, Александр Михайлович допрашивал таинственного заключенного Верхнеуральской тюрьмы. Но детали того допроса до сегодняшнего дня не рассекречены. А еще были Иран и Афганистан, поездки на фронт для организации разведывательных операций в тылу врага.
Ставки в битве разведок двух противоборствующих стран были весьма велики. Центр посылает к своим европейским агентам, у которых уже давно сели запасные батареи на маломощных рациях, одного радиста за другим, но они в большинстве случаев гибнут, так и не успев преступить к исполнению своей опасной работы. Но информация была нужна срочно. Близилось время начала летней кампании.
И вдруг радиостанция советской разведки в Куйбышеве получила из Берлина шифровку от посланного на связь с «Красной капеллой» радиста Роберта Барта. Казалось, это удача. Центр принимает решение передать на связь с Бартом и Лемана. Увы, итогом этого стал провал лучших агентов советской разведки в Европе. Радист под пытками в гестапо выдал имена 18 агентов советской разведки. Он согласился сотрудничать с германской контрразведкой и до 1944 года передавал в Москву дезинформацию (решением суда в 1948 году за предательство и пособничество врагу Роберт Барт, схваченный советской контрразведкой, был приговорен к расстрелу).
11 декабря 1942 года шеф гестапо Генрих Мюллер вызвал Вилли Лемана на совещание в здание Имперской службы безопасности. В ту же ночь в подвале гестапо его расстреляли. Своим палачам «Брайтенбах» не назвал ни одного имени.
В «Мгновениях» сюжет разворачивается вокруг явного провала Штирлица, связанного с радисткой Кэт. История этого образа весьма интересна. Первоначально в повести Семенова все было гораздо проще. Радистка попадает под бомбежку, на развалинах дома находят ее знаменитый чемодан с отпечатками пальцев. Никаких младенцев в первоначальном сценарии вообще не было. Этот сюжетный ход, кстати, очень понравившийся Семенову, придумала режиссер фильма Татьяна Лиознова.
Но это не было творческим вымыслом автора. «Идею» младенцев режиссеру подсказала консультант фильма Анна Филоненко. Именно эта женщина стала прообразом легендарной радистки Кэт. Ей не на экране, а в реальной жизни пришлось рожать во вражеском тылу. Но это, как говорится, совсем другая история.
28 апреля 1945 года вместе с наступающими частями Красной Армии в Берлин вступила группа специального назначения НКВД СССР. Ею руководил полковник Александр Коротков. В задачи спецподразделения входил поиск оставшихся в живых агентов советской разведки. На развалинах здания Имперской службы безопасности Коротков обнаружил документ об аресте «Брайтенбаха».
Кого-то история Штирлица-Брайтенбаха может и разочаровать. Как так, прообразом идола советской эпохи стал не советский человек, а завербованный сотрудник гестапо? По этому поводу следует заметить, в те годы русскому человеку путь в гестапо был заказан. Отбор в тайную полицию проводился жесточайший. Перед вступлением в СС родословная претендента проверялась в буквальном смысле до седьмого колена. Мало того, желающего вступить в ряды СС подвергали специальному обследованию, включающему в себя измерение размеров черепа и других антропометрических показателей. Дико? Но это было реальностью третьего рейха, провозгласившего расовое превосходство немцев.
Отметим, советская, а позже и российская разведка в любых условиях находила возможность «добираться» до самых верхов структур, представляющих угрозу для нашей страны. Были и есть в российской разведке люди, проявляющие мастерство экстракласса. Кому-то это покажется невероятным, но что было, то было.
Советский разведчик стал чрезвычайным и полномочным послом одной из стран Южной Америки. Или еще вариант – русский разведчик был советником президента одной из европейских стран. Этот перечень можно продолжить.