Челябинский металлургический завод кому принадлежит контрольный пакет акций
«Самый бедный олигарх»: кто выручает Игоря Зюзина после истории с «доктором»
Большие надежды
В деньгах создатели «Мечела» Игорь Зюзин и Владимир Иорих не нуждались: став партнерами в 1995 году, они зарабатывали на торговле кузбасским углем, затем начали скупать акции угольных предприятий. Иорих в середине 1990-х уехал в Германию, взяв на себя привлечение кредитов и сбыт угля на Западе, Зюзин остался отвечать за другие аспекты работы их трейдинговой компании «Углемет». Они отлично дополняли друг друга: жесткий, порой агрессивный, но умеющий работать «на земле» Зюзин и очень осторожный, рассудительный Иорих, мастер построения сбытовых и финансовых схем. В конце 1990-х они купили контрольный пакет компании «Южный Кузбасс», затем — «Междуреченскугля» и ряда более мелких компаний. К 2001 году Зюзин и Иорих контролировали предприятия с добычей 12 млн т угля в год и три обогатительные фабрики. А затем решили стать еще и металлургами.
Рекорд за рекордом
После «доктора»
Все терялись в догадках, кто стоит за атакой на компанию: из-за тяжелого характера и упрямства Зюзин нажил себе множество недоброжелателей, а в предкризисные годы металлурги открыто жаловались на то, что «Мечел» отказывается заключать с ними долгосрочные контракты по углю, постоянно повышая цены, — больше всего трений у Зюзина было с НЛМК Владимира Лисина, почти не имеющего своих угольных активов. Лисин, в частности, ходил жаловаться на Зюзина Игорю Сечину, говорит источник в окружении нынешнего главы «Роснефти». Именно Сечин, в мае 2008 года назначенный вице-премьером, инициировал проверку Зюзина, подтверждает источник. Но из «Мечела» не собирались делать второй ЮКОС, говорит он: «Когда был «доктор», это был некоторый накал и показательное выступление, никто не хотел Зюзина губить».
Но так вышло, что «Мечел» погрузился в жестокий кризис на пару месяцев раньше, чем остальные. «Когда вся эта история началась, финансовые организации сразу приостановили выборку по кредитам. У нас были кредитные линии, переговоры о финансировании, рефинансировании — все сразу встало», — вспоминает старший вице-президент по финансам «Мечела» Станислав Площенко. Чиновники попытались минимизировать последствия «доктора»: антимонопольная служба в августе 2008 года вынесла компании сравнительно мягкое наказание — штраф в размере 5% выручки от продажи угля, или 790 млн рублей, и снижение цен на уголь в размере всего на 15% (а могло бы быть до 15% годового оборота и снижение цен на 30%). Источник в окружении Сечина утверждает, что своим поведением владелец «Мечела» заслужил симпатию вице-премьера: вопреки обыкновению Зюзин со всем соглашался, был сговорчив и готов снижать цены. Зюзин, за всю жизнь не давший ни одного интервью, от общения с Forbes отказался.
Чудесное спасение
Почему так случилось? По словам Площенко, компания не хотела расставаться с дешевыми и длинными деньгами своих иностранных кредиторов. ВЭБ давал короткий кредит на год под более высокий процент (LIBOR + 8% по сравнению с LIBOR + 2,9%, под который выдавался бридж), а в обеспечение этого кредита хотел получить не только Oriel, но и контрольный пакет акций «Мечел-Майнинга», холдинга, который владеет «Южным Кузбассом», Коршуновским ГОКом и «Якутуглем».
По словам Площенко, до кризиса с иностранными кредиторами была устная договоренность: если «Мечел» не сможет разместить «префы» и не проведет IPO «Мечел-Майнинга», западные банки рефинансируют долг. Во время кризиса никто уже не хотел об этом вспоминать, но руководство «Мечела» настойчиво напоминало. «Западные банки говорили: «Берите у государства деньги и гасите нас». Мы тогда считали эту позицию неправильной: взялся за гуж — не говори, что не дюж. Нам не хотелось тратить государственные деньги на то, что мы считали обязанностью коммерческих банков», — рассказывает Площенко. Никаких обязательств перед «Мечелом», по его словам, у иностранцев не было, но «по понятиям» они должны были рефинансировать кредит. В конце концов, тот же ВТБ в декабре перекредитовал «Мечел», предоставив ему 15 млрд рублей. Почему бы западным банкам не поступить так же?
Шок для банкиров
Владелец «Мечела» в то время лично встречался с банкирами. «В критической ситуации уровень переговоров всегда резко повышается, банки уже не хотят видеть финансового директора, а хотят видеть акционера», — объясняет Площенко. Эти переговоры произвели неизгладимое впечатление на иностранцев, один из них назвал владельца «Мечела» «абсолютно недоговороспособным».
«Они не могли платить по долгам, просили продлить кредиты и вдруг — бабах — купили Bluestone. Это был самый странный ход, который кто-либо предпринял в кризис. Это прекрасная иллюстрация отношения Зюзина к риску», — говорит один из участников процесса реструктуризации долгов «Мечела».
Можно всё
В то время лучший актив «Эстара» — Донецкий электрометаллургический завод (ДЭМЗ) принадлежал входящей в «Альфа-Групп» компании А1. После кризиса Альфа-банк забрал его в счет погашения кредита. Зюзин очень хотел приобрести завод, но был готов заплатить чуть ли не вполовину меньше того, что хотела получить «Альфа» (всю сумму кредита с процентами и штрафами).
Татарчук признает, что переговоры шли с огромным трудом и часто были близки к провалу. Например, когда он предложил Зюзину усилить обеспечение по кредиту, отдав в залог акции Коршуновского ГОКа, бизнесмен вспылил и обвинил банкира чуть ли не в рейдерстве. «Игорь Владимирович просто очень трепетно относится к Коршуновскому ГОКу. Мы долго за него боролись в свое время, с ним связано много личного. Иногда владельцы к некоторым активам относятся как к своим детям», — объясняет Михель реакцию Зюзина.
Вторая волна
«Мечел» нарушал установленные банкирами ковенанты, ему выставляли новые, он нарушал их тоже, и так снова и снова. Но госбанки продолжают выдавать компании кредиты, и остальные банки терпеливо ждут. В какой-то момент Зюзин понял, что игра зашла слишком далеко. «Отскок» цен угля и металлов оказался совсем коротким, во второй половине 2011-го они медленно поползли вниз.
«В конце 2011 года мы поняли, что это либо второй виток кризиса, либо он не заканчивался совсем», — говорит Евгений Михель. В мае 2012 года «Мечел» принял новую стратегию развития, впервые объявив о намерении сокращать долг. В сентябре «Мечел» выставил на продажу 15 компаний (сейчас продано около половины). В ноябре 2012 года остановил неприбыльные стальные заводы в Румынии и ДЭМЗ, в декабре — Южноуральский никелевый комбинат. Сейчас «Мечел» возвращает донецкий завод прежнему хозяину Вадиму Варшавскому, а компания JP Morgan «ищет возможности для развития Bluestone» — от продажи до стратегического альянса.
Но никакие ограничения не действуют, когда Зюзину подворачиваются хорошие активы. Так было с Ванинским портом, 73,3% которого государство выставило на торги в конце 2012 года. Всего «Мечел» потратил на Ванино 20,5 млрд рублей — 15,5 млрд заплатил государству, а еще 5 млрд — Олегу Дерипаске, у которого выкупил оставшиеся акции. А в начале 2013-го неожиданно перепродал 71% акций таинственным офшорам, владельцев которых не раскрывает. Ходили слухи, что за ними стоит сам Зюзин, а также люди из РЖД, поскольку для покупки акций «Мечел» частично использовал средства НПФ «Благосостояние». Владимир Якунин в интервью Forbes заявил, что среди покупателей руководства РЖД нет: «Сами подумайте, зачем мне или моим топ-менеджерам в это вмешиваться, притом что сейчас есть еще постановление, чтобы мы раскрывали все данные по доходам и расходам». Уже после этого разговора «Мечел» сообщил в отчетности, что один из трех офшорных владельцев Ванино продал 25% акций дочерней структуре РЖД. Для «Мечела» порт Ванино очень важен — именно через него он планирует отгружать уголь с Эльгинского месторождения, а это в перспективе больше 20 млн т угля в год.
Однако и с металлургией «Мечел» не расстается, по крайней мере Челябинский меткомбинат и связанные с ним заводы точно останутся, говорит Михель. «А все остальное мы теоретически могли бы продать, хотя пока таких планов нет».
«Настоящий русский человек»
Банкиры надеются, что государство поможет «Мечелу». «Зюзин остается настоящим русским человеком, который думает не столько о внешних атрибутах бизнеса, о том, как заработать свой P&L, сколько о государственных интересах. Если бы он думал по-другому, у него был бы другой баланс», — говорит топ-менеджер одного из госбанков.
У Зюзина нет ничего, кроме бизнеса, — ни яхт, ни самолета, ни произведений искусства, ни роскошной зарубежной недвижимости, ни дорогостоящих увлечений, говорит один из западных банкиров. Сын Зюзина живет в Нерюнгри и работает в «Якутугле». «Зюзин — самый бедный олигарх, все его дела так и не сделали его реально богатым». Спасая «Мечел», Зюзин спасает все, что у него есть, поэтому будет биться отчаянно и до конца.
— При участии Надежды Иваницкой и Ксении Докукиной
Разбор Мечел (в рамках большого разбора металлургического сектора)
Мечел
«Мечел» объединяет более 20 промышленных предприятий — производителей угля, железной руды, стали, проката, ферросплавов, тепловой и электрической энергии.
Работает в 3-х сегментах
Металлургический (производство стали и металлопродукции).
Добывающий (добыча угля, железной руды, производство кокса).
Энергетический (производство и сбыт электро и тепловой энергии).
Структура выручки (по состоянию на 2 квартал 2021 г.)
Добывающий сегмент – 26,9%
Металлургический сегмент – 67,3%
Энергетический сегмент – 5,8%
Рынки сбыта:
Россия – 56%
Европа – 18%
СНГ – 19%
Азия – 3%
Средний Восток – 4%
Финансовые показатели за 1-е полугодие 2021 года.
Выручка – рост на 40% и составила 184,9 млрд рублей,
EBITDA – рост на 136% и составил 52 млрд рублей,
Показатель рентабельности EBITDA – 28% (рост на 64%)
Чистая прибыль – 31,8 млрд.руб.
Свободный денежный поток – 37,7 млрд.руб.
Объемы производства и продажи:
Выросли по отношению 2-го квартала к 1-му 2021 года, но при этом упали по отношению 1-го полугодия 2021 к 1-му полугодию 2020 г.
Все данные видны в таблицы. Для удобства перевел для вас все термины.
Run-of-mine Coal – уголь; Pig Iron – чугун; Steel – сталь; Coking Coal – коксующийся уголь
Steam Coal – энергетический уголь; Long Products – сортовый прокат; Flat Products – листовой прокат
Сильнее всего просел добывающий сектор – в среднем на 20%,
Металлургический сектор – 4%.
Но при этом выручка секторов выросла кратно. Таблицы прилагаю.
Причины такого роста уже всем известны – положительная рыночная конъюнктура и рекордные цены на сырье. Но ничто не вечно.
При этом у компании огромный чистый долг в 306 млрд. руб., и задолженность неоднократно реструктуризировалась.
Привожу некоторые факты о долге, указанные в последних отчетах компании.
Почти все заемные средства, выданы под плавающую ставку.
Мечел постоянно рефинансирует свою задолженность, не стремится к их погашению, а выплачивает дивиденды вместо этого.
И не исполняет кредитные обязательства.
Соотношение чистого долга к EBITDA на конец первого полугодия 2021 года составило 5,8. (хотя в отчете, указано 4,3, видимо по другому считают)
И даже в таких благоприятных для компании условиях чистый долг сократился по отношению к 2020 году всего на 6,5%.
Компания продолжает испытывает сложности с производством, вызванные недоинвестированием в основные средства: «…в 1-м квартале была сокращена добыча и продажа угля из-за невозможности в полном объеме профинансировать подготовку запасов, сообщила компания…»
Но Мечел «радует» инвесторов щедрыми дивидендами (согласно уставу, дивидендная политика компании предполагает выплату 20% прибыли МСФО на дивиденды по привилегированным акциям). И отказывается от такой политики видимо не намерена.
Факторы влияния:
— Большой чистый долг, превышающий капитализацию компании более, чем в 3 раза.
— Нерациональное распределение денежных потоков (выплата дивидендов при большой долговой нагрузки и недоинвестировании основных средство производства).
— Дополнительная нагрузка в виде экспортной пошлины в 15%. (экспорт в общем объеме составляет 44%).
— Дополнительная налоговая нагрузка в виде увеличения НДПИ.
— Курсовые разницы (55% задолженности в рублях, 45% – в иностранной валюте.)
— Цикличность компании (прибыль и выручка зависят от мировых цен сырье и продукции).
Оценивать компанию по мультипликаторам с таким подходом к ведению бизнеса пока нецелесообразно.
На мой взгляд, вся положительная динамика в акциях – чистой воды спекуляция и жадность частных инвесторов. А большие дивиденды только раззадоривают участников рынка. И большая волатильность тому подтверждение.
С точки зрения долгосрочного инвестирования – компания не представляет никакого интереса. По крайней мере для меня.
Спасибо, что поддерживаете лайками и сохраняете мои посты в избранно.
Кто еще не читал разборы НЛМК, Северстали и ММК, ниже прилагаю ссылки:
НЛМК — разбор тут
Северсталь — разбор тут
ММК — разбор тут
Выводы по тройке лидеров + общий файл со всеми тремя разборами — разбор тут
