Что может быть замечательнее интереснее пещер
Стилистические различия конструкции с однородными членами
.Спишите, расставляя недостающие знаки препинания. Вставьте пропущенные буквы.
Что может быть зам… чательнее и интересн. е подземных пещер? Узкий извилистый вход. Темно и сыро. Постепенно привыкаеш. к свету дрожащ. й свечи. Ходы тяну. ся ветвя. ся то неожиданно ра. ширяю. ся в целые залы то круто спускаю. ся куда-то вниз и вдруг обрываю. ся пропастями. Ни верёвки ни крючки ни верёвочные лестницы н. что не помогает добра. ся до н. ведомых глубин, чтобы изучить до конца подземный лабиринт.
В гулкой пустоте пещер слыш. тся разные звуки и шелест летучих мышей и тихий мерный шум падающих капель и глухие раскаты камней, обрывающихся под ногами. Долго-долго кат. тся они, пока где-то д. леко н. послыш.. тся всплеск воды. Стараеш… ся уг… дать, что там такое озеро подземная река или водопад.
Особенно зам… чательно в пещерах их пышное убранство то из причудливых бел. снежных узоров то из длинных высоких колонн то из сосулек гирлянд и занавесей, свеш… вающихся сверху. Иногда стенки пещер покрываю. ся отл… жениями белых жёлтых красных минералов. Странные формы этих отложений напоминают то фигуры каких-то великанов то кости гиган. ских ящеров.
(По А. Е. Ф е р с м а н у.)
Особенно замечательно в пещерах их пышное убранство: то из причудливых белоснежных узоров, то из длинных, высоких колонн, то из сосулек, гирлянд и занавесей, свешивающихся сверху. Иногда стенки пещер покрываются отложениями белых, жёлтых, красных минералов. Странные формы этих отложений напоминают то фигуры каких-то великанов, то кости гигантских ящеров.
Что может быть замечательнее интереснее пещер
© Ферсман А. Е., наследники, 2015
© ООО «Торгово-издательский дом «Амфора», 2015
Разве минералогия может быть занимательной? Что можно найти в ней такого, что увлекло бы пытливый молодой ум, заставило бы его призадуматься и пожелать дальше и дальше знакомиться с камнем? Камень – это мертвая часть природы: булыжник нашей мостовой, простая глина, известняк наших тротуаров, драгоценный камень в витрине музея, железная руда на заводе и соль в нашей солонке. Где же кроются в камне замечательные и таинственные явления, о которых нам говорит, например, астрономия, описывая миллионы новых миров звезд, или биология, изучающая самые загадочные и самые интересные явления природы – жизнь, или физика с ее пытливыми опытами и «фокусами»?
Действительно, возьмем обычные учебники и книги по минералогии. Даже окончившие высшие учебные заведения нередко с неудовольствием вспоминают об этой науке, очень скучной, с массой названий, длинным перечислением географических местностей и, что самое ужасное, с очень трудной и скучной наукой о кристаллах.
И все-таки я пытаюсь утверждать в этой книжке, что минералогия – наука очень занимательная, что мертвый камень живет своей собственной жизнью и что занимается эта наука такими важными и интересными вопросами, что ей, пожалуй, могут позавидовать даже науки о живых существах.
К тому же на основе минералогии и ее данных создается замечательная техника, получается металл, извлекается строительный камень, добываются чудодейственные радиоактивные элементы, соли, – словом, строится все наше хозяйство и промышленность.
Вам самим будет виднее, достиг ли я своей книгой этой цели и сумел ли я увлечь вас в мир камня и кристалла.
А я очень хочу вас увлечь, хочу, чтобы вы начали интересоваться горами и каменоломнями, рудниками и копями, чтобы вы начали собирать коллекции минералов, чтобы вы захотели отправиться вместе с нами из города, подальше, к течению реки, к ее высоким каменистым берегам, к вершинам гор или скалистым берегам моря, туда, где ломают камень, добывают песок или взрывают руду. Там всюду мы найдем чем заняться; и в мертвых скалах, песках и камнях мы научимся читать великие законы природы, по которым построена Вселенная.
Я буду рисовать отдельными отрывочными картинками – так, как художник вырывает отдельные моменты из природы и раньше, чем написать большую картину, готовит десятки и сотни эскизов и рисунков. Общую картину природы должен построить сам читатель, своим воображением связав все вместе.
Я уверен, однако, что далеко не все смогут это сделать. Мои слова для них будут слишком слабы, и им будет нужен более сильный художник, который заставит их ум и мысль работать в определенном направлении. Этот художник – сама природа. Тогда отправляйтесь, прочтя эту книгу, с экскурсией в Крым, на Урал, в Карелию, в Хибины, на берега Волги или Днепра и подумайте сами над камнем, его загадками и его жизнью.
Книгу я советую читать подряд, так как иногда для понимания очерка необходимы некоторые познания, почерпнутые из предыдущих глав. Но читайте все-таки не сразу, а понемногу.
Книга распадается на две части: первая вводит в мир камня, знакомит с его свойствами и образованием в сложном течении явлений природы и жизни; вторая переносит читателя в две резко различные области: в область чудес камня, поражающих воображение и вызывающих тысячи фантазий, и в область повседневной жизни человека, который использует камень в промышленности и хозяйстве. Впрочем, не знаю – где больше диковинного? Там ли, где камень нас поражает изменчивостью цветов, сходством с растениями или животными, массами своих скоплений или красотой строгих линий кристаллов; или там, где в громадных печах и домнах заводов совершаются таинственные процессы его сгорания, плавления, улетучивания, где творческая фантазия человеческого гения сумела из невзрачного темного камня извлечь сверкающее серебро, из красной рудной массы добыть жидкую ртуть, а простой колчедан превратить в тяжелую жидкость серной кислоты.
Давно-давно, в Средние века, в тиши лабораторий алхимики старались в своих ретортах сделать из ртути золото, из земли добыть философский камень, из железного колчедана выжечь серу.
Если бы сейчас мы привели их в наши лаборатории и на наши заводы, показали бы зеленую радиевую руду и полученную из нее щепотку «вечно» светящейся и «вечно» нагретой соли радия; если бы им показали, как из белой соли глинозема получаются прекрасные кристаллы алого яхонта-рубина или легкий серебристый металл – алюминий наших самолетов, а из желтых колчеданов извлекается чудодейственный селен, – я думаю, алхимики должны были бы признать, что их фантазии претворены в жизнь и даже превзойдены человеческим гением.
Боюсь, что они даже переоценили бы успехи человечества и не заметили бы, как много еще стоит перед наукой и техникой нерешенных задач.
Природа далеко еще не побеждена человеком; практически почти бесцельно расточаются каждый день миллионы лошадиных сил в падающих на землю лучах солнца, бесцельно для человека пропадает гигантская сила ветра, и человеку недоступны еще самые близкие к нему глубины Земли.
Человек далеко еще не победил и не обуздал сил природы, и еще нужно громадное напряжение ума, воли и знания, чтобы научиться превращать силы и вещества природы в полезные и культурные завоевания хозяйства и промышленности.
К этой творческой работе я хотел бы призвать читателя. И если он, прочтя эту книжку, хоть немного загорится желанием узнать мир камня, его использование, захочет поработать над теми задачами, которых так много вокруг нас, в нашем строительстве новой жизни и новой культуры, то книжка сделала свое дело. А разбудив интерес, она разбудит и волю, и энергию, и стремление к работе и к знанию.
В годы Великой Отечественной войны, когда количество и качество вооружения играли огромную роль на полях сражений, когда для построения танков и самолетов использовались многие элементы и среди них редкие и сверхредкие, добываемые из руд и минералов, интерес к минералогии, к изучению богатейших недр нашей Родины неизменно возрастал.
Минералогия стала не только занимательной, но необходимой, важнейшей наукой.
Эта книга – дар нашим молодым силам, нашей гордости и радости – нашей смене!
Камень в природе и городе
Я сделался страстным минералогом, когда мне было только шесть лет. Каждое лето мы проводили в Крыму, и мальчиком я ползал по скалам около Симферопольского шоссе, вблизи того дома, в котором мы жили. В этих скалах отдельными жилками попадался горный хрусталь – камень прозрачный, как вода, очень твердый и неподатливый, который я с трудом выковыривал из твердой породы перочинным ножом. Еще сейчас я помню, как мы, дети, особенно восторгались горным хрусталем в кристаллах, прозрачных, как бы отшлифованных «драгоценных камнях», которые мы тщательно заворачивали в вату и называли «тальянчиками». Мы сами находили в скале эти отшлифованные природой камешки, и, когда старшие сомневались, что мы сами их нашли, и думали, что эти камешки отшлифованы рукой человека, мы с гордостью возражали им.
Потом случайно в наших «исследованиях» мы нашли на чердаке старого помещичьего дома запыленную минералогическую коллекцию. Мы снесли ее вниз, вымыли, вычистили и с восторгом присоединили к нашим хрусталикам. Мы заметили в этой коллекции несколько совсем простых, грубых пород камней, совсем таких, каких много было вокруг в горах Крыма. Раньше мы их не собирали и даже не интересовались ими: это были такие простые камни, не то что наши кристаллы хрусталя! Но на этих простых кусках камней были наклеены какие-то небольшие номерки, а на листочке при коллекции были написаны названия. Я помню, как это нас поразило: даже простые камни имеют, оказывается, свое имя, и им тоже должно найтись место в нашей коллекции. Мы стали собирать и их и очень скоро увидели, как различны скалы наших гор: одни камни мягкие и белые – известняки, другие – твердые и темные.
Что может быть замечательнее интереснее пещер
Вы еще внимательнее присматриваетесь и кое-где замечаете золотистые блестки колчедана, зеленые потеки, говорящие о следах меди; ваши наблюдения подтверждает спутник, который говорит о том, что в руде содержатся следы фосфора и серы.
Вы понемногу начинаете понимать, как в расплавленных магмах глубин образовалась эта масса в триста двадцать пять миллионов тонн, как ворвалась она в древние известняки Урала и положила начало одному из самых замечательных в мире железных рудников.
Но надо отходить: сейчас на наших глазах начнется отпалка нескольких сот шпуров, механически заложенных своеобразными перфораторами. Тяжело дышит земля под взрывами аммонала, только кое-где вырываются камни, взлетая блестящим фейерверком на воздух.
К разбитой на куски массе сверкающего магнетита подходит громадная пасть экскаватора — до четырех тонн камня поглощает она сразу в своих разинувшихся челюстях, чтобы потом положить руду мягко, спокойно в самоопрокидывающийся вагон.
Четыре таких механических лопаты — и тысячи тонн камня погрузят в сутки три смены из восьми механиков!
Мы не знаем, чему больше удивляться — могуществу природы, накопившей в одном месте такие богатства, или силе человеческого разума и советской технике!
Но я прежде всего — минералог, и, пока товарищи идут осматривать другие части завода, домны, станы, фабрики, я остаюсь один среди камней.
Почему ни один минералог не описал еще минералов, этой нашей гордости, гордости уральских богатств и гордости рабочей энергии? Почему после прекрасных геологических работ академика А. Н. Заварицкого ни один минералог с лупою в руках не засел на этих сверкающих отвалах, штабелях, чтобы разгадать природу и строение этого камня, дать точнейший химический и минералогический анализ его строения? Почему?
Я ушел с горы под вечер, когда настойчивые звонки по телефону с аэродрома стали звать нас скорее обратно к нашей дюралюминиевой птице, уже розовевшей в ярких красках осеннего заката ковыльной степи.
Что может быть заманчивее и интереснее пещер? Узкий извилистый вход, темно и сыро; постепенно привыкаешь к свету дрожащей свечи. Ходы тянутся, ветвятся, то неожиданно расширяясь в целые залы, то круто спускаясь вниз, то обрываясь пропастями, то превращаясь в узкие щели. Веревки, крючки, веревочные лестницы — ничто не дает возможности дойти до неведомых глубин и изучить до конца подземный лабиринт. Мне хорошо памятны детские скитания по пещерам Крыма, где смешиваются и шелест летучих мышей, и тихий мерный шум падающих капель, и глухие раскаты обрывающихся под ногами камней; долго-долго в неведомые глубины катятся эти обломки, и где-то далеко слышится всплеск воды, — там озеро, подводные реки, водопады. Вы прислушиваетесь ко всем этим шумам в глубине земли, стараясь их разгадать. Но что особенно замечательно в пещерах, — это их нарядное, иногда пышное убранство, то из нежных узоров, то из длинных высоких колонн, стройных, как молодой лес, то из длинных свешивающихся сверху сосулек, гирлянд, занавесей. Белые, желтые, красные минералы своими отложениями покрывают стенки пещер; в их причудливых формах чудятся таинственные диковины, напоминающие фигуры каких-то застывших великанов или кости гигантских ящеров. Чаще всего стенки пещер выстилает углекислый кальций — кальцит, тот прозрачный или просвечивающий минерал, который медленно и постепенно осаждается из просачивающихся капель воды. Капля за каплей скользит по потолку и по стенкам, и из каждой капельки на стенках пещеры остается ничтожная частица этого минерала. Постепенно маленький бугорок на потолке вырастает в маленькую сосульку, а потом в целую трубочку. Сначала она внутри пустая. Капелька за капелькой, падая вниз, вытягивают трубки в длинные, в несколько метров, тонкие стебли. Целый лес таких вертикальных нитей-стеблей, а внизу, под ними, обломившиеся и упавшие трубки покрываются причудливыми, ветвистыми кустиками белых натеков. Так постепенно растут сталактиты сверху[1] и сталагмиты снизу, пока они не встретятся и не срастутся вместе в большие занавеси, в массивные колонны или сплошные гирлянды. В одних местах вырисовываются как бы окаменелые водопады, в других — мелкий молодой лес, а в третьих — целые цветники разнообразнейших форм и оттенков. Трудно перечислить все формы кристаллизации углекислого кальция, и каждая пещера имеет свои отличительные черты. Не удивительно поэтому, что для молодого минералога в пещере на каждом шагу всё новые и новые загадки. Мы прекрасно знаем, что убранство пещер зависит от деятельности подземных вод, медленно проникающих в трещины пород, но мы не всегда понимаем те сложные процессы, которые растворяют известняки в одном месте и осаждают растворенное вещество в другом. Иногда рост этих образований идет на наших глазах: так, в дворцовых подвалах Петродворца за десять лет выросли огромные белоснежные сталактиты, длиною до одного метра. Под Кировским мостом (в Ленинграде) ежегодно вырастают нежные сосульки известковых натеков. Они дрожат, когда тяжелый поезд трамвая спускается на Кировский проспект. В городе эти явления иногда идут очень быстро, но в природе нужны тысячи и десятки тысяч лет, чтобы из ничтожнейших капель, мерно падающих на дно пещеры, могли образоваться толстые колонны минерала.
Нужно выписать все прилагательные и причастия. Что может быть замечательнее и интереснее пещер? Узкий извилистый вход. Темно
вершинами вершин- корень, ами- окончание, вершин- основа
плавился- плав- корень ил- суффикс, ся- окончание, плавил- основа
промытом-про- приставка, мыт- корень, ом- окончание. промыт- основа
Эта проблема, конечно, имеет важное значение, она всегда актуальна, потому что сквернословие вошло в речь очень многих людей разного возраста. Можно услышать матерщину даже из уст детей, подростков. Виноградов считает, что это – одна из примет культурной катастрофы. Он говорит, что сквернословие существует в разных вариантах. Во-первых, свойственно людям с невысоким уровнем культуры, для которых мат привычен в любых ситуациях, даже в семье. Во-вторых, является эмоциональной реакцией человека. Это так называемое аффективное сквернословие. В-третьих, мат употребляется как вызов обществу, эпатаж, чтобы намеренно нарушить правила приличия. Виноградов подчёркивает, что «мат – это, увы, объективная суровая реальность», что он не только оскорбляет других людей, но и разрушает самого человека.
Позиция автора такова: он призывает: «Давайте будем нетерпимы к сквернословию – наложим на него полный и не подлежащий обсуждению запрет». Я поддерживаю этот призыв, потому что речь – это признак нашей культуры, отношения к людям, к окружающему миру.
В комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» речевая характеристика героев играет большую роль. Мать Митрофанушки, помещица Простакова, бранными словами осыпает не только слуг (портного Тришку, няньку Еремеевну, учителей сына), но и собственного мужа. Она груба, необразованна. Писатель подчёркивает, что её речь говорит о низком культурном и человеческом уровне. Фонвизин призывает читателя задуматься не только о проблемах, поставленных в произведении, но и своём отношении к слову, к русскому языку.
Нельзя не вспомнить стихотворение в прозе великого русского писателя И.С. Тургенева «Русский язык». В этом произведении автор называл наш язык «великим и могучим, правдивым и свободным». Говорил, что такой язык может быть дан только великому народу, подчёркивал его неисчерпаемое богатство. Ведь нет такого предмета, явления, которое нельзя было бы выразить русским словом. Сегодня же происходит неоправданное засорение языка скверными словами. «Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками», — писал Тургенев. Давайте последуем этому совету.
Интернет стал частью нашей жизни. И даже на различных сайтах и в блогах его нашло себе место сквернословие. Это тоже говорит о культурном уровне некоторых его пользователей. Но я думаю, что далеко не всем приятно читать материалы, в которых употребляется мат. Даже среди моих друзей есть люди, которые не приемлют матерщины. Значит, не всё ещё потеряно.
В заключение хотелось бы вернуться к призыву автора текста быть нетерпимыми к сквернословию, беречь наш богатый и красивый русский язык и дорожить им.
Что может быть замечательней и интересней пещер
Что может быть замечательней и интересней пещер.
Подземный мир пещер… Царство безмолвия и вечной темноты, подземных рек и водопадов, гигантских провалов и узких щелей. Это мир, где открытия, связанные с риском, встречаются на каждом шагу, среди подземных пейзажей неповторимой и удивительной внеземной красоты. Здесь, в тысячелетнем холоде и мраке, растут свои каменные деревья и распускаются кристаллы необыкновенных каменных цветов. Их никогда не озаряли лучи тёплого и ласкового солнца. Хрустальная гладь подземных озёр никогда не волновалась под дуновением нашего, земного ветра, а мертвая тишина огромных пустот пещерных гротов не нарушалась привычным шелестом листвы и птичьим гомоном.
И так, Пещеры — естественные пустоты в земной коре, образовавшиеся в результате растворяющей и размывающей деятельности воды. Но они возникают не везде и не всегда. Здесь необходим набор определённых условий, только при наличии, которых в земной коре могут начаться так называемые карстовые процессы. Перечислим эти условия.
Во-первых, присутствие легко растворимых водой карстующихся пород. К ним относятся известняк, доломит, гипс, мел, мрамор, калийные и каменные соли. Все эти породы являются осадочными.
Во-вторых, карстуюшаяся порода, в свою очередь, должна быть трещиновата, т. е. легко проницаема для воды.
В-третьих, наличие воды. Наиболее подходящей для этой цели является талая снеговая или дождевая вода. В ней всегда присутствует растворённый углекислый газ, и такая вода начинает воздействовать на карстовую породу как слабый раствор углекислоты. Разъедающая способность этой воды усиливается ещё и за счёт различных органических кислот, образующихся в почве в процессе гниения растительных остатках.
В-четвёртых, необходимо движение этой агрессивной воды в горном массиве.
Что же такое карст?
ПЕЩЕРЫ АШИНСКОГО РАЙОНА.
ПЕЩЕРА КОМСОМОЛЬСКАЯ. Находится в 25км. к юго-западу от г. Аши, в Сухом логу, дойти до которого, можно по лесовозной дороге от посёлка Усть-Курышка.
ПЕШЕРА КИСЕЛЁВСКАЯ. (Чабоевского) Расположена в 4-5км. к востоку от города Аши, в районе Аминовка. Вход в пещеру расположен в провальной воронке на восточном склоне Киселёвского лога на высоте 70м. относительно русла одноимённого ручья.
Пещера начинается крутым спуском. Каждую зиму в первом гроте пещеры, Летучих мышей, под воздействием холода вырастают ледяные сталагмиты и сталактиты. И каждый раз причудливой формы. Потолок при входе покрывается крупными кристаллами инея. Пещера за сутки делает два вдоха и выдоха, то есть два раза меняется направление движения воздушных масс: в пещеру и из пещеры.
Пройдя гроты Манежный и температурной аномалии, попадаем в Органный. Этот грот довольно большой. Стены и потолок обильно украшены кальцитовыми натечными образованиями. Среди них сталактиты, гребешки, драпировки…
Основной ход имеет форму вытянутой вверх узкой щели. В 30м. от входа основная галерея раздваивается, и от нее на юго-запад оветветвляется 60-метровый узкий и высокий ход. В двух местах пол этого хода обрывается двух-трёхметровыми уступами, и переходит в меандр. Продвигаться по которому можно в распоре по середине трещины. Вообще для пещеры характерна резкая смена уклонов пола.
Вход в пещеру расположен на дне карстовой вороники, которая образовалась в толсто слоистых известняках светло-серого цвета. Основное развитие ходы пещеры получили в юго-восточном направлении. На пересечении с тектоническими трещинами, простирающимися с юго-запада на северо-восток, образовался ряд ответвлений. Их длина в основном не превышает 10-20 м. Форма поперечного сечения ходов преимущественно треугольная.
Проникнуть в пещеру можно по очень узкой трещине, которая выводит в большой зал. На полу в хаотическом беспорядке валяются обрушившиеся с потолка глыбы. В 25 м от входа основной коридор пещеры разветвляется на три направления. В боковых ответвлениях грота на стенах обнаружены кальцитовые образования различных форм. Стены и потолок основного коридора покрыты натечной корой, пятнами «монд-мильха», имеются небольшие сталактиты. Через 125 м от входа основная галерея пещеры заканчивается узкой и низкой трещиной, занесенной глинистыми отложениями.
Пожарная была открыта в 1981 г а затем подробно исследована 1982 году группой миньярских спелеологов.
НИКОЛЬСКАЯ ПЕЩЕРА. В 5-6км. к востоку от г. Миньяра, около разъезда Биянка, на вершине крутой горы. Вход в пещеру имеет округлую форму. Диаметр его около 2-х м. Далее следует несколько полостей цикличной формы, соединённых между собой широкими и узкими ходами (фото-8). Вход покрыт карстовой глиной и местами завален многочисленные надписи на её стенах. Есть среди них и такие которые относятся к 1897г. каменными глыбами. Стены и потолок пещеры окатаны водой, на них слой мягкого и влажного кальцита. Отмечается обилие сталактитов и сталагмитов самой разнообразной формы. Поскольку пол в пещере имеет отрицательный уклон и длина его довольно велика, летом температура воздуха составляет всего +8 градусов. Пещера, общая длина которой 66м., относится к звеньевому типу, о происхождении её названия существует несколько интересных легенд. В одной из них, например, рассказывается о том, что в пещере умер прикованный на цепь крепостной рабочий Миньярского завода, который чем-то не угодил хозяину. Пещеру давно посещают люди. Об этом свидетельствуют
Глубочайшие карстовые пропасти России и ближнего зарубежья.