Что можно найти на дне реки
От черепах до «Мерседесов»: что находят на дне Москвы-реки
Воду в Москве-реке нельзя назвать кристально чистой, и бытует мнение, что в ней живут рыбы-мутанты. Однако водоемы в столице регулярно очищают, потому их страшные обитатели — это, скорее, выдумки. Водолазы же чаще рассказывают о совсем других находках.
Чистим-чистим чисто-чисто
Для начала нужно отметить, что очисткой Москвы-реки в черте города занимается «Мосводосток»: в обязанности службы входит сбор плавающего мусора с поверхности воды, устранение нефтяных пятен, а также очистка водовыпусков — мест впадения в реку маленьких речек и ручьев. В год служба собирает примерно две тысячи пятьсот кубических метров мусора, которым можно заполнить самое большое речное грузовое судно, которое проходит по Москва-реке.
«Хотя мы заметили, что в последние годы количество мусора постепенно уменьшается», — говорят в «Мосводостоке». Вероятно, граждане становятся сознательнее — внимательнее относятся к экологии.
А вот дно рек и водоемов специально очищают только в местах, разрешенных для купания. Ежегодно Московская городская поисково-спасательная служба на водных объектах (МГПСС) проводит осмотр дна таких участков в апреле. «Затем в мае до 25 числа — перед началом купального сезона, и еще раз в июле. После обследования водолазами МГПСС, очисткой занимаются другие специализированные организации, которых приглашают балансодержатели пляжей», — рассказывают в службе.
Ловись большая и маленькая
В местах, не предназначенных для купания, водолазы погружаются исключительно при необходимости, например, для выполнения аварийно-спасательных работ, обследования подводных нефтепроводов и газопроводов, по запросам полиции — чтобы поднять со дна вещественные доказательства.
«Чаще всего предметы, выловленные в реке, не пригодны для дальнейшего использования, поэтому так же, как и остальной мусор, оправляются на полигон. Если речь идет о документах, то они передаются в правоохранительные органы. А черепах и лягушек мы отпускаем обратно», — рассказывают в «Мосводостоке».
Бывают и более странные находки: самовары, утюги, строительные и даже магазинные тележки, банкоматы, сейфы. Одной из самых удивительных находок Максимова в городе были целых три велосипеда — прокатных, которые сейчас можно взять на специальных станциях по всей столице. Они лежали под водой в районе «Москвы-Сити».
У водолазов МГПСС был, пожалуй, еще более забавный и необъяснимый случай — сотрудники обнаружили «подводный» унитаз с бочком и висячей грушей из старых домов. А однажды водолазы службы помогали потерявшей дорогую вещь женщине: доставали из реки ее слуховой аппарат стоимостью 100 тысяч рублей. Но это неординарный случай, обычно поиском по заказу спасатели не занимаются.
Сыскные работы
В Мосводостоке имеется целое управление водолазных работ, которое было сформировано в 2014 году. Основной его задачей является обслуживание столичных водоемов — это реки, озера, пруды, подземные коллекторы.
А для того чтобы искать потерянные ценности существуют частные водолазные компании, говорит Максимов. «Специальная лицензия для этого не требуется. Главное — юридическое лицо, дающее право на коммерческую деятельность, и умение погружаться», — отмечает он.
Причем погружаться в Москве-реке можно где угодно и кому угодно — хоть в самом центре. «Как-то раз нашей компании заказали найти упавший в реку планшет. Дело было прямо напротив Кремля», — вспоминает Максимов.
Несколько лет назад водолазов в срочном порядке вызвали в вейкборд клуб в Строгине. Незадолго до этого молодому вейкбордисту на день рождения его родственники подарили очень дорогую и модную подводную видеокамеру, которую он потерял во время очередного лихого «пируэта». Водолазы погрузились, нашли камеру, отдали семейству. Но оказалось, что это не она, а такая же, только более старой модели. Причем даже удалось найти хозяина неожиданной находки: достали флешку и посмотрели сделанные фото, сотрудники клуба узнали владельца.
«Но наше семейство не отчаялось — мы продолжили поиски. И на второй день нашли работающие наручные часы, которые стоят около 50 тысяч рублей. Нужная камера обнаружилась только на третий день», — рассказывает Максимов.
Коп по дну реки — что там может быть интересного?
Приятно возвращаться в родные места. Каждый раз, когда едешь туда, где прошли твои детство и юность, то переполняешься воспоминаниями от прожитого. В моём же случае это ещё и воспоминания о поисковых работах, первых находках, первых шурфах и много чего «первого» вдобавок.
Проезжаешь по всем родным дорогам и в голове всё всплывает как наяву — вот здесь нашёл эту монету, там была найдена царская помойка с бутылками из красивого узорного стекла, а здесь был найден боец, тут немец в полном «фарше», там СВТ лежал на краю обрыва и у позиции. Этим воспоминаниям нет конца и ведь, что интересно, есть ещё места, где ты ни разу не копал за прошедшие 15 лет! И туда хочется направиться. Так и у меня — была одна локация, копал там только по верхам обрыва, где шла линия обороны. О старине тогда ещё и не думал, а ведь стоило спуститься пониже, ближе к реке, как тебе достались бы все первые медные и серебряные (а вдруг и золотые!) монеты Империи! Но тогда мы о старине думали иначе — только шурф, только случайные монеты, больше война или царские помойки.
И я спустился с того обрыва ближе к реке. Приехал прямо на машине, благо есть внедорожник, а не «пузотёрка» и на нём можно легко кататься по накатанным рыбаками и охотниками тропами. Именно тропами, ибо дорогой это не назовёшь, скорее приятное и интересное времяпрепровождение! Машину на обочину, чуть-чуть загнав её между кустов, место же находится в пограничной зоне, а лишнее внимание нам никогда не нужно. На себе камуфляж немецкий — флектарн, такой быстрее затеряется в весеннем ландшафте, сломает изображение и глаз не зацепит уже за 30 м от местонахождения копаря. 🙂
Расчехляю прибор и прикидываю местность, что же здесь есть и куда направляться. Вся история в том, что современная дорога и новый мост прошли на метров 500-600 от этого места, на высоте, где безопаснее. Но в старину здесь всё было иначе и опытный глаз выцепляет из ландшафта домовые ямы и очертания той, старой дороги, которая была здесь все последние 500 и более лет! Немного в стороне была усадьба местного помещика, а чуть далее её постройки. В основном, стояли сараи, но не мудрено, что в одной из построек была небольшая корчма, место же удобное. Старинный тракт с мостом через ручей, путники должны были останавливаться, ночевать, пить и есть, гулять и веселиться где-то. В нескольких километрах был морской порт, где путешественники и купцы могли погрузиться на суда и отплыть в соседние страны, в Европу. Чуть вглубине континента уже была старинная крепость и некогда крупный город, который во время Ганзейского торгового союза был одной из ключевых точек в этих землях, а значит старина тут везде.
Опытный взгляд замечает и шурф прошлых копателей. Шурф сделан непрофессионально, только по верхам и без углубления.
По краям остатки камней и керамики. Охотились явно не за металлом, а искали бутылки. Не там искали, конечно, это видно и по шурфу, что он был небольшой и быстро заканчивался. Не стали бы люди вывозить мусор вблизи от тракта и рядом с мостом через ручей, а вывозили бы выше и дальше, куда никто не забредёт просто так и не будет отдыхать. А вдоль ручья это самое лучшее место для отдыха, можно и коней напоить, и воды набрать, кто будет мусорить на месте отдыха? Только недалёкие люди, как те, что шурфили тут, например. И селиться совсем близко к воде никто не будет — половодье весной и осенью поднимает уровень реки и ручья очень хорошо.
Собственно там и я решил пройти, по размываемому берегу. Да, он полон ила, но слой ила выносится совсем в устье ручья, а берега должны быть более-менее нетронутыми.
Устье ручья решил пробить, на всякий случай. Ходить было удобно только по поваленным деревьям и палкам, иначе проваливаешь на глубину по колено и более, вылезти из такой трясины тяжело. Но она же и даёт находки, что интересно! Помимо пробок и бутылок полезла и первая старина.
Лопатой раскапываешь ил и как только лопатой подцепляешь грунт так лопата отвечает звучным таким чавканием. Наверное такой же звук происходит и когда болотная трясина захватывает человека и накрывает его с головой, погружая в бесконечность.
Места тут полны историей и война не обошла стороной. Ил скрывал в себе несколько снарядов и патроны, обоймы. Видимо был сброс. Сохран у всего металла будто его положили недавно, следы ржавчины есть, но сама цветнина ещё покрыта необычным цветом.
От таких штук лучше держаться подальше, пусть это и всего-лишь кумулятивная противотанковая граната от немецкого ручного гранатомёта, но в случае взрыва гарантированно оторвёт конечности и будет уже не до приборного поиска. Так что будьте аккуратнее на копе и осторожнее с неизвестными вам предметами цилиндрической и круглой формы разных размеров.
По фото выше можно оценить, как разливается река в половодье и орошает илом прибрежные берега. Из мощной широкой реки в половодье она переходит в небольшой ручей ближе к середине весны, но местность у новообразованного берега становится непроходимой. Проваливаешься на довольно большую глубину, ил затягивает и не отпускает ноги, потому если и ходить, то только по поваленным деревьям. Очень сложный грунт для любого металлоискателя, а обилие металлического мусора не даёт возможности правильно отстроить баланс грунта на приборе, потому я рекомендую выставлять нейтрально значение — у кого Эквинокс это 0, а на остальных приборах (Деус, Гарретт и прочие) порядка 85-90.
Долго на таком месте не получается работать. Понимаю, что совершил ошибку, когда не взял снайперку-катушку с собой, в реке сигналов море. И старина тоже лезет.
Интересное ядрышко, старинное, давало хороший и сильный цветной сигнал.
Непонятная часть из цветного металла, но с гербом Российской Империи! Красота!
Решил идти вдоль берега и искать, ведь должны быть монеты где-то.
Наткнулся на остатки старого моста, который был разрушен уже после войны. Местами видны деревянные сваи, которые ещё стоят в воде, но поверх дороги уже крепко заросли деревья и вросли своими корнями в каменную опалубку берега.
Рядом с мостом всё усеянно керамикой. Интересно, может ли здесь быть клад? Хотя вряд ли, место уж больно людное, у всех на виду, в таких местах ничего прятать не будешь.
Что по итогу? Несколько железяк, ядрышко, старинная штука, рассыпуха советских монет, на которые не очень интересно смотреть. Где же имперские монеты? Неудивительно, что таким илом их могло давно уже нанести и никакой металлоискатель их уже не цепляет и не видит. Реальность она такова, что если ил вскопать трактором, то Имперских монет полезет много, но трактора, увы, нет.
Есть идея летом уже пройтись по воде, в сапогах или в костюме для дайвинга, на ноги обязательно надо что-то надеть, ведь дно полно мусора и железяк, неисключены возможности травм. Взять скуп и прибор подводный, воды там где-то не выше пояса, так что все шансы есть.
От черепах до «Мерседесов»: что находят на дне Москвы-реки.
Воду в Москве-реке нельзя назвать кристально чистой, и бытует мнение, что в ней живут рыбы-мутанты. Однако водоемы в столице регулярно очищают, потому их страшные обитатели — это, скорее, выдумки. Водолазы же чаще рассказывают о совсем других находках.
Для начала нужно отметить, что очисткой Москвы-реки в черте города занимается «Мосводосток»: в обязанности службы входит сбор плавающего мусора с поверхности воды, устранение нефтяных пятен, а также очистка водовыпусков — мест впадения в реку маленьких речек и ручьев. В год служба собирает примерно две тысячи пятьсот кубических метров мусора, которым можно заполнить самое большое речное грузовое судно, которое проходит по Москва-реке.
«Хотя мы заметили, что в последние годы количество мусора постепенно уменьшается», — говорят в «Мосводостоке». Вероятно, граждане становятся сознательнее — внимательнее относятся к экологии.
А вот дно рек и водоемов специально очищают только в местах, разрешенных для купания. Ежегодно Московская городская поисково-спасательная служба на водных объектах (МГПСС) проводит осмотр дна таких участков в апреле. «Затем в мае до 25 числа — перед началом купального сезона, и еще раз в июле. После обследования водолазами МГПСС, очисткой занимаются другие специализированные организации, которых приглашают балансодержатели пляжей», — рассказывают в службе.
Ловись большая и маленькая
В местах, не предназначенных для купания, водолазы погружаются исключительно при необходимости, например, для выполнения аварийно-спасательных работ, обследования подводных нефтепроводов и газопроводов, по запросам полиции — чтобы поднять со дна вещественные доказательства.
«Чаще всего предметы, выловленные в реке, не пригодны для дальнейшего использования, поэтому так же, как и остальной мусор, оправляются на полигон. Если речь идет о документах, то они передаются в правоохранительные органы. А черепах и лягушек мы отпускаем обратно», — рассказывают в «Мосводостоке».
Бывают и более странные находки: самовары, утюги, строительные и даже магазинные тележки, банкоматы, сейфы. Одной из самых удивительных находок Максимова в городе были целых три велосипеда — прокатных, которые сейчас можно взять на специальных станциях по всей столице. Они лежали под водой в районе «Москвы-Сити».
У водолазов МГПСС был, пожалуй, еще более забавный и необъяснимый случай — сотрудники обнаружили «подводный» унитаз с бочком и висячей грушей из старых домов. А однажды водолазы службы помогали потерявшей дорогую вещь женщине: доставали из реки ее слуховой аппарат стоимостью 100 тысяч рублей. Но это неординарный случай, обычно поиском по заказу спасатели не занимаются.
В Мосводостоке имеется целое управление водолазных работ, которое было сформировано в 2014 году. Основной его задачей является обслуживание столичных водоемов — это реки, озера, пруды, подземные коллекторы.
А для того чтобы искать потерянные ценности существуют частные водолазные компании, говорит Максимов. «Специальная лицензия для этого не требуется. Главное — юридическое лицо, дающее право на коммерческую деятельность, и умение погружаться», — отмечает он.
Причем погружаться в Москве-реке можно где угодно и кому угодно — хоть в самом центре. «Как-то раз нашей компании заказали найти упавший в реку планшет. Дело было прямо напротив Кремля», — вспоминает Максимов.
Несколько лет назад водолазов в срочном порядке вызвали в вейкборд клуб в Строгине. Незадолго до этого молодому вейкбордисту на день рождения его родственники подарили очень дорогую и модную подводную видеокамеру, которую он потерял во время очередного лихого «пируэта». Водолазы погрузились, нашли камеру, отдали семейству. Но оказалось, что это не она, а такая же, только более старой модели. Причем даже удалось найти хозяина неожиданной находки: достали флешку и посмотрели сделанные фото, сотрудники клуба узнали владельца.
«Но наше семейство не отчаялось — мы продолжили поиски. И на второй день нашли работающие наручные часы, которые стоят около 50 тысяч рублей. Нужная камера обнаружилась только на третий день», — рассказывает Максимов.
Вообще, «семейно-подарочные» заказы, на самом деле, не такая уж редкость. Например, однажды «Водолаз.Москва» вылавливал вполне обыкновенный мужской перстень. Исключительность кольца заключалась в том, что его своему мужу подарила любимая жена, и без него мужчина просто не мог возвратиться домой.
«Но вот рыб-мутантов мы еще не встречали. Думаю, это легенды вроде тех, что о снежном человеке», — смеется Максимов.
В числе других необычных случаев Максимов называет выезд в Орел. «Нас позвали, чтобы достать со дна реки самолет времен Великой Отечественной войны: думали, что он наш, и поднять его хотели ради останков летчиков. Мы доставали самолет по частям. В итоге выяснилось, что он не советский, а немецкий. Теперь он стоит в музее. В Москве же такой крупногабаритной техники под водой давно уже нет: все подняли или власти, или те, кто собирает черный металл», — рассказывает он.
Действительно, затопленными суда в Московском регионе долго не остаются. По словам руководителя ФГБУ «Канал имени Москвы» Германа Елянюшкина, службы канала регулярно проводят мониторинг водных путей на предмет затонувших судов. Если такие обнаруживаются, начинается поиск их владельцев.
«Если в течение года собственник не объявляется, судно получает статус бесхозного. В том случае, если «утопленник» угрожает безопасности судоходства, его подъемом занимается «Канал имени Москвы». Сейчас мы пытаемся найти владельцев четырех таких объектов. Так, на Москве-реке в Капотне затонул дебаркадер, в Нагатинском затоне — баржа, а в районе Коломны — остатки дебаркадера и баржи», — говорит Елянюшкин.
На дне. Река сотни лет скрывала несметные сокровища забытой восточной Атлантиды. Как их нашли простые рыбаки
Рыбаки и ныряльщики из индонезийского города Палембанг отыскали сокровища Шривиджаи — таинственного царства, которое когда-то славилось своим богатством, а потом исчезло почти без следа. Так считает британский археолог Шон Кингсли, с легкой руки которого СМИ всего мира написали о драгоценностях, каждый день поднимаемых со дна реки Муси и оседающих в частных коллекциях. «Лента.ру» выяснила, стоит ли ему верить.
В 2009 году весь Палембанг обсуждал слух о кладе, который нашли в реке Муси. Поговаривали, что его достали ныряльщики, искавшие на дне металлолом на продажу. Вместо ржавого железа им попалась древняя статуя Будды, причем такая ценная, что антиквары дали за нее не то три, не то четыре миллиарда индонезийских рупий (15-20 миллионов рублей).
Точно было известно одно: после сделки лидер ныряльщиков Бана закатил небывалую вечеринку для множества гостей. Разгул продолжался трое суток и достиг таких масштабов, что им заинтересовались правоохранительные органы.
Полицейские, которых послали проверять слухи, вернулись с пустыми руками. Пресловутого Будды у ныряльщиков не оказалось, признаваться, куда он делся, тоже никто не хотел. В полиции подозревали, что статую уже переправили в другой город. Бана уверял, что ее никогда и не было. Один из его людей оказался разговорчивее и сообщил, что они нашли в реке драгоценные украшения, но совсем немного — всего на 14 миллионов рупий (около 70 тысяч рублей).
Разумеется, им никто не поверил. Индонезийская газета Kompas писала, что слухи вызвали настоящую золотую лихорадку. Сотни жителей города и его окрестностей съехались к Муси и с утра до вечера ныряли с лодок в надежде, что им тоже улыбнется удача.
Фото: John N. Miksic / из статьи Recent Research in the Southeast Sumatran Region
Сокровища с речного дна
О том, что мутные воды Муси скрывают немало диковинных вещей, было известно давно. Другое дело, что прежде никому не удавалось сделать на них состояние. Ныряльщики с 1970-х годов промышляли сбором металлического мусора и дерева, падавших в реку с торговых судов. Им часто попадались старинные монеты и черепки, но они не догадывались, что на такие находки тоже есть спрос.
Поворотной точкой стали Игры Юго-Восточной Азии — региональная Олимпиада, которую Палембанг принимал в 2011 году. Песок, который требовался для строительства спортивных объектов, поднимали со дна Муси. Вместе с ним на поверхности оказалось столько древних артефактов, что их наконец заметили серьезные коллекционеры.
Находки со дна Муси почти сразу всплыли на антикварных рынках Бали и Джакарты, а затем — на аукционах в интернете, где их скупали заграничные коллекционеры. Ныряльщики поняли, что напали на золотую жилу, и сосредоточились на поиске древностей, которые тут же скупали антиквары.
Когда весть о появлении иностранцев разнеслась по округе, группы ныряльщиков стали подходить к нам, чтобы предложить свой товар, добытый с речного дна. Похоже, таким промыслом регулярно занимается значительное количество мужчин, при этом они обходятся лишь очками для подводного плавания и шлангом, по которому подается сжатый воздух. Для прощупывания илистого дна используются железные прутья, что часто причиняет значительный ущерб китайскому фарфору
Вслед за подлинными древностями появились и фальшивки. Этому способствует то, что украшения из драгоценных металлов, в отличие от керамики или монет, довольно трудно датировать. «Вещи могут быть изготовлены, брошены в реку Муси, а потом подняты снова, будто их тут и нашли», — рассказала South China Morning Post индонезийский археолог Ретна Пурванти.
То же самое происходило и в других частях Суматры — в частности, на торфяниках в 80 километрах к юго-востоку от Палембанга. Считается, что первой ценной находкой в тех местах было старинное золотое кольцо, которое в 2005 году обнаружил местный житель, рыхливший землю в своем саду. После лесных пожаров в 2015 году река отступила, и в обнажившемся иле стали все чаще находить монеты и украшения, в том числе золотые. Теперь торфяники кормят небольшую армию профессиональных кладоискателей.
Золотые кольца, бисер и монеты VII-X веков, найденные в реке Муси
Забытое царство
И охотники за сокровищами, и антиквары считают, что ценности с речного дна — это остатки древнего царства Шривиджая, которое располагалось на Суматре. Тысячу лет назад оно контролировало морские пути, по которым шла торговля между Ближним Востоком и Китаем, — своего рода морской Шелковый путь. Дань, собираемая с иностранных купцов, приносила его жителям баснословные богатства.
После XI века Шривиджая пришла в упадок и к XIV веку окончательно исчезла, да так основательно, что до 1918 года историки не знали даже ее названия. «С тех пор в науке не угасают дискуссии, посвященные многочисленным проблемам изучения этого государственного образования — его политическому устройству, происхождению его правителей, местоположению столицы, причинам и времени его упадка и скудости археологических свидетельств на Суматре», — пишет российский этнограф Аглая Янковская.
Большая часть того, что известно о Шривиджае, почерпнуто из рассказов средневековых мореплавателей и торговцев, которые застали царство во времена расцвета. Первое упоминание о нем датируется концом VII века и принадлежит китайскому путешественнику И Цзину. Спустя 200 лет о Шривиджае писал мусульманский географ IX века Абу Зейд. Он утверждал, что этой страной правит богатейший махараджа, дворец которого располагался в устье реки.
Пока был жив правитель, каждый день в пруд бросали золотой слиток, и никто к ним не прикасался. Когда он умирал, его преемник вынимал [слитки] все до единого. Их пересчитывали, а затем плавили и распределяли между членами царской семьи, мужчинами и женщинами, их детьми, военачальниками и слугами, в зависимости от их ранга и привилегий, полагавшихся каждой категории. А то, что оставалось после этого, раздавали бедным и немощным
В легендах о Шривиджае, которые еще несколько столетий цитировали арабские авторы, хватает небылиц и преувеличений, но почти всегда можно догадаться, что именно лежало в их основе. К примеру, история про огромных змей, способных заглотить человека или буйвола, описанная персидским географом Ибн Хордадбехом, вероятнее всего, вдохновлена сетчатыми питонами — самыми большими змеями в мире, которые действительно водятся на Суматре. Вулканы, откуда, если верить арабскому историку Аль-Масуди, «исходит странный и внушающий ужас звук, который слышен на большом расстоянии», на этом острове тоже не редкость.
Дома на сваях в Джакарте
Фото: Ed Wray / Getty Images
Теория Шона Кингсли
В октябре «несметными сокровищами Шривиджаи» неожиданно заинтересовались СМИ всего мира. Поводом для этого стала публикация в журнале Wreckwatch, которая рассказывала о необычных находках ныряльщиков из Палембанга.
«В последние пять лет там появляются экстраординарные вещи, — пишет автор, британский археолог-любитель Шон Кингсли. — Монеты всех эпох, золотые и буддийские статуи, драгоценные камни и все то, о чем обычно читаешь в сказках про Синдбада-морехода и думаешь, что это выдумка. А это на самом деле правда».
Кингсли уверен, что ныряльщики наткнулись на уцелевшие остатки Шривиджаи. По его версии, столица царства, стоявшая на месте Палембанга, погибла в результат извержения вулкана или же затонула, подобно Атлантиде. «Когда цивилизации пришел конец, их деревянные дома, дворцы и храмы ушли на дно вместе со всем добром», — цитирует The Guardian легенду, якобы подкрепляющую эту теорию. Спустя несколько десятилетий постройки, оказавшиеся под водой, истлели, а монеты, украшения и драгоценности остались.
Как целый город мог оказаться на дне реки? Кингсли предполагает, что так случилось потому, что он с самого начала стоял на воде. В Индонезии до сих пор встречаются селения из построек, установленных на сваях или плотах. Одно из них располагается в устье Муси, совсем недалеко Палембанга.
Внимательное чтение древних текстов не оставляет сомнений в том, что граждане и моряки Шривиджаи жили физически на воде среди разливов реки Муси, подобно тому, как традиционные азиатские лодочные народы живут и сегодня
Кингсли опасается, что из-за распродажи сокровищ со дна реки история Шривиджаи будет утрачена еще до того, как мы ее узнаем. Поскольку ныряльщики сразу же сбывают свои находки антикварам, у археологов нет возможности их изучить. А профессиональные раскопки в русле Муси почти не проводились.
В интервью Livescience Кингсли посетовал на неэффективность мер, которые индонезийские власти принимают для борьбы с разграблением исторических ценностей. «Рыбаки не прекратят ловить рыбу и не прекратят совершать находки, — объяснил он. — Только теперь они вряд ли станут сообщать о них властям».
Дома на сваях в Палембанге
Фото: Tropenmuseum, Collectie Stichting Nationaal Museum van Wereldculturen
Плавучие дома Палембанга
Неуместную сенсационность и сомнительные намеки на Атлантиду, которые допускает Кингсли, можно объяснить тем, что журнал Wreckwatch не является серьезным научным изданием. Кингсли издает его сам в свободное время, остающееся после сочинения документальных книг о поиске сокровищ, участия в телепередачах и управления консалтинговой фирмой Wreck Watch International.
Несмотря на это, большая часть его утверждений не противоречит представлениям специалистов. Ученые действительно не исключают, что во времена Шривиджаи большая часть населения Палембанга жила на плотах или в домах на сваях, стоящих над рекой. На суше же строили только дворцы для местной знати.
О плавучих домах, в которых предпочитали селиться жители Сериры, то есть современного Палембанга и его окрестностей, еще в X веке рассказывал персидский купец Бузург ибн Шахрияр, написавший «Книгу о чудесах Индии».
Часть серирских домов стоит на суше, но большинство из них построено на воде и держится на плотах из скрепленных между собой бревен. Дома поставлены на воду из предосторожности: если по соседству случится пожар, каждый житель может отрезать якорь своего жилища и переправиться в другое место, убежав от огня; если кто-нибудь из туземцев невзлюбит своего соседа, он также снимается с якоря и перекочевывает в другой квартал
В XIII веке китайский автор Чжао Жугуа утверждал, что плавучие дома требовались для ухода от налогов, которыми облагались постройки на суше. Еще одной причиной были частые наводнения — на плотах и сваях прибывающая вода не страшна.
Обычай пережил распад Шривиджаи и в той или иной форме сохранялся до середины XIX века, когда в Палембанге побывал британский натуралист Альфред Рассел Уоллес. В своей книге «Малайский архипелаг» он писал, что в 1850-е годы весь город состоял из единственного ряда домов на сваях и плотах, которые стояли один за другим вдоль края реки на протяжении четырех или пяти километров, а уличное движение происходило только на лодках.
Не все специалисты разделяют убежденность Кингсли в том, что находки со дна Муси непременно связаны с Шривиджаей. Это, по мнению, индонезийского археолога Ретны Пурванти, еще нужно доказать: «Иностранные исследователи говорят, что Шривиджая — это остров золота, и обязательно упоминают историю про Синдбада. Но эта история — выдумка. Они просто рассказывают сказки».
Рыбацкие лодки у реки Муси в Палембанге
Фото: Edgar Su / Reuters
Золото в мутной воде
За последние пять лет никаких значительных находок, связанных со Шривиджаей, не было, утверждает Ретна Пурванти. Антиквары, работающие с ныряльщиками из Палембанга, могли бы с этим поспорить. Впрочем, у них свои мерки значительности — денежные. Один из коллекционеров рассказал индонезийскому изданию Kumparan, что за предметы старины со дна Муси дают от сотен тысяч до миллиардов рупий (от 500 рублей до 5 миллионов).
Одной из самых крупных находок по-прежнему остается золотой Будда весом восемь килограммов — по-видимому, тот самый, который стал причиной переполоха в 2009 году. По данным Kumparan, его продали за четыре миллиарда рупий (20 миллионов рублей). Золотые монеты обычно сбывают на вес по 750 тысяч рупий (около четырех тысяч рублей) за грамм. А стоимость украшений может достигать сотен миллионов рупий (миллионов рублей).
Для Палембанга, где минимальная зарплата составляет 3,27 миллиона рупий (около 17 тысяч рублей), это огромные деньги. Неудивительно, что ради них люди готовы рисковать здоровьем и даже жизнью.
Опасностей действительно хватает. Из-за грязи речная вода почти непрозрачна, поэтому ныряльщикам приходится работать вслепую, ориентируясь в кромешной темноте при помощи железных щупов. Чтобы не замерзнуть, они натирают тело жиром, но это не очень помогает. Как правило, погружение продолжается два часа. Воздух для дыхания поступает через длинный шланг, подключенный к компрессору в лодке.
«Ныряльщик обычно семейная профессия», — рассказывает изданию South China Morning Post 58-летний Хамид. Когда он был моложе, то нырял сам. Теперь здоровье не позволяет, поэтому его дело продолжают двое сыновей, а он лишь помогает им с лодки.
Когда я больше не могу терпеть холод, то хватаю веревку, которая идет к лодке, и дергаю за нее три раза. Это сигнал для них, что нужно включать мотор и поднимать меня на поверхность
Никаких гарантий, что удастся найти что-то ценное, нет. Сын Хамида Буди утверждает, что ему ни разу не попадалось золото. А в день, когда приехал журналист South China Morning Post, улов оказался особенно жалким: наконечник копья и несколько черепков, которые можно продать на рынке по 50-100 тысяч рупий (250-500 рублей). Так что многие ныряльщики перебиваются с хлеба на воду и в обычный месяц получают от трех до пяти миллионов рупий в месяц (15-25 тысяч рублей).
Куда выгоднее быть дилером, который скупает и перепродает находки. South China Morning Post упоминает бывшего ныряльщика Асмади, который занялся этим после года работы на дне. Несколько лет назад он отучился в университете по специальности «Государственное управление» и даже устроился на работу, но в 2018 году уволился и стал ныряльщиком, потому что надеялся сделать карьеру на торговле древними артефактами. Асмади везло: он утверждает, что ему удавалось найти старинные монеты из Китая, золотой бисер, кольца, браслеты и бронзовые статуи. Так продолжалось до конца 2019 года, когда он снова решил поменять род деятельности и сосредоточиться на «собирательстве». Бизнес тот же, а усилий и риска гораздо меньше.