Что можно выразить с помощью языка
Что можно выразить с помощью языка
Психолингвистику не следует рассматривать как отчасти лингвистику и отчасти – психологию. Это комплексная наука, которая относится к дисциплинам лингвистическим, поскольку изучает язык, и к дисциплинам психологическим, поскольку изучает его в определенном аспекте – как психический феномен. А поскольку язык – это знаковая система, обслуживающая социум, то психолингвистика входит и в круг дисциплин, изучающих социальные коммуникации, в том числе оформление и передачу знаний.
Человек рождается, наделенный возможностью полного овладения языком. Однако этой возможности еще предстоит реализоваться. Чтобы понять, как именно это происходит, психолингвистика изучает развитие речи ребенка. Психолингвистика исследует также причины, по которым процесс развития речи и ее функционирование отклоняются от нормы. Следуя принципу «что скрыто в норме, то явно в патологии», психолингвистика изучает речевые дефекты детей и взрослых. Это дефекты, возникшие на ранних этапах жизни – в процессе овладения речью, а также дефекты, явившиеся следствием позднейших аномалий – таких, как мозговые травмы, потеря слуха, психические заболевания.
Вот вопросы, которые традиционно занимают умы психолингвистов:
1. Симметрично ли устроен процесс распознавания звучащей речи и процесс ее порождения?
2. Чем отличаются механизмы овладения родным языком от механизмов овладения языком иностранным?
3. Какие механизмы обеспечивают процесс чтения?
4. Почему при определенных поражениях мозга возникают те или иные дефекты речи?
5. Какую информацию о личности говорящего можно получить, изучая определенные аспекты его речевого поведения?
Принято считать, что психолингвистика возникла около 40 лет назад в США. Действительно, сам термин «психолингвистика» был предложен американскими психологами в конце 1950-х годов с целью придания формального статуса уже сложившемуся именно в США научному направлению. Тем не менее наукой с четко очерченными границами психолингвистика не стала и к настоящему времени, так что со всей определенностью указать, какие аспекты языка и речи эта наука изучает и какими методами с этой целью пользуется, едва ли возможно. Подтверждение сказанному – содержание любого учебника по психолингвистике. В отличие от учебника по лингвистике, где обязательно будет говориться о фонетике, лексике, грамматике и т.п., или учебника по психологии, где непременно будут освещаться проблемы восприятия, памяти и эмоций, содержание учебного пособия по психолингвистике в решающей степени определяется тем, в какой научной и культурной традиции написан данный учебник.
Для большинства американских и англоязычных психолингвистов (по образованию, как правило, психологов) в качестве эталонной науки о языке обычно выступает наиболее влиятельная в США лингвистическая теория – генеративная грамматика Н.Хомского в разных ее вариантах. Соответственно, психолингвистика в американской традиции сосредоточена на попытках проверить, в какой мере психологические гипотезы, основанные на идеях Хомского, соответствуют наблюдаемому речевому поведению. С этих позиций одни авторы рассматривают речь ребенка, другие – роль языка в социальных взаимодействиях, третьи – взаимосвязь языка и познавательных процессов. Французские психолингвисты, как правило, являются последователями швейцарского психолога Жана Пиаже (1896–1980). Поэтому преимущественной областью их интересов является процесс формирования речи у ребенка и роль языка в развитии интеллекта и познавательных процессов.
С позиций европейской (в том числе отечественной) гуманитарной традиции можно охарактеризовать сферу интересов психолингвистики, описав сначала подход, который заведомо чужд изучению психики. Это понимание языка как «системы чистых отношений» (langue в терминах основоположника структурной лингвистики швейцарского лингвиста начала 20 в. Ф. де Соссюра), где язык выступает как конструкт, в исследовательских целях отчужденный от психики носителя. Психолингвистика же изначально ориентирована на изучение реальных процессов говорения и понимания, на «человека в языке» (выражение французского лингвиста Э.Бенвениста, 1902–1976).
Представляется продуктивным рассматривать психолингвистику не как науку со своим предметом и методами, а как особый ракурс, в котором изучается язык, речь, коммуникация и познавательные процессы. Этот ракурс вызвал к жизни множество исследовательских программ, разнородных по целям, теоретическим предпосылкам и методам. Общими для этих программ являются три группы факторов.
1. Неудовлетворенность чисто кибернетическими, функциональными моделями речевой деятельности. Функциональные модели позволяют изучать речь «методом черного ящика», когда исследователь строит умозаключения только путем сопоставления данных на «входе» и данных «на выходе», тем самым отказываясь ставить вопрос о том, что же происходит «на самом деле».
2. Порожденная этой неудовлетворенностью смена ценностных ориентаций. В соответствии с новыми ценностными ориентациями исследовательский интерес направлен прежде всего на понимание реальных (хотя непосредственно и не наблюдаемых) процессов, происходящих в психике говорящего и слушающего.
3. Внимание к методикам исследования, среди которых безусловное предпочтение отдается эксперименту, а также тщательно спланированному наблюдению над процессами порождения и воспитания речи в режиме реального времени.
Можно считать, что психолингвистический ракурс изучения языка и речи фактически существовал задолго до того, как группа американских ученых ввела в обиход термин «психолингвистика». Так, еще в 19 в. немецкий философ и лингвист В. фон Гумбольдт приписывал языку важнейшую роль в «мировидении», или, как мы выразились бы сегодня, в структурировании субъектом поступающей из внешней среды информации. Аналогичный подход обнаруживается в работах русского филолога 19 в. А.А.Потебни, в том числе – в его учении о «внутренней форме» слова. Само это понятие обретает содержание только при условии его психологической интерпретации. Ощущение внутренней формы слова предполагает, что индивид способен осознать связь между звучанием слова и его смыслом: если носитель языка не усматривает за словом портной слово порты, то внутренняя форма слова портной утеряна.
Отечественная традиция психолингвистического подхода к феномену языка восходит к И.А.Бодуэну-де-Куртенэ (1845–1929), русскому и польскому лингвисту, основателю Казанской школы языкознания. Именно Бодуэн говорил о языке как о «психо-социальной сущности», а лингвистику предлагал числить среди наук «психолого-социологических». Изучая звуковую организацию языка, Бодуэн называл минимальную единицу языка – фонему – «представлением звука», поскольку смыслоразличительная функция фонемы осуществляется в процессе определенных психических актов. Ученики Бодуэна – В.А.Богородицкий (1857–1941) и Л.В.Щерба (1880–1944) регулярно использовали экспериментальные методы для изучения речевой деятельности. Разумеется, Щерба не говорил о психолингвистике, тем более что этот термин в отечественной лингвистике закрепился лишь после появления монографии А.А.Леонтьева с таким названием (1967). Однако именно в известной статье Щербы О трояком языковом аспекте языковых явлении в эксперименте в языкознании (доложенной устно еще в 1927) уже содержатся центральные для современной психолингвистики идеи: это акцент на изучении реальных процессов говорения и слушания; понимание живой разговорной речи как особой системы; изучение «отрицательного языкового материала» (термин, введенный Щербой для высказываний с пометкой «так не говорят») и, наконец, особое место, отведенное Щербой лингвистическому эксперименту.
Любые, в том числе обыденные, знания (в отличие от умений) требуют языкового оформления. На этом пути интересы психолингвистики переплетаются с задачами когнитивной психологии и психологии развития.
Язык является важнейшим инструментом социализации индивида. Именно полноценное владение языком обеспечивает включенность индивида в тот или иной пласт социокультурного пространства. Так, если в процессе развития ребенка овладение родным языком оказывается по каким-либо причинам заторможенным (ранний детский аутизм, глухота, органические поражения мозга), это неизбежно сказывается не только на развитии интеллекта, но и ограничивает возможность построения нормальных отношений «Я – другие».
Для чего нужен язык?
Теперь нам нужно выяснить, что мы делаем в реальной жизни при помощи языка?
Во-первых, общаемся с другими людьми, устанавливаем контакты, разрываем отношения;
во-вторых, выражаем свои чувства и эмоции;
в-третьих, вызываем чувства и реакции в других людях.
В-четвёртых, язык – это система магических знаний и действий в окружающем мире.
Язык – удивительный инструмент, посредством которого люди общаются между собой. Именно язык хранит все людские знания с древнейших времён и до наших дней. Именно язык делает возможным само существование и развитие человеческой культуры.
В общении двух людей есть две позиции: говорящий и воспринимающий. Слова говорящего явно и не явно воздействуют на воспринимающего. Что в этом явного?
Мы знаем, что голос человека, определённые вибрации от слов его воздействуют на слуховой анализатор воспринимающего. А вот что происходит дальше в мозгу человека, в его сознании. Вот здесь наука может только гадать.
Я влияю через свою мысль на окружающий меня мир, людей.
Часто приходится слышать от людей: «Этот человек пытался управлять мной, манипулировать» или «Он не даёт мне нормально жить».
Мы все влияем друг на друга. Без этого жить невозможно. Даже, если вы уйдете в лес, в горы, то всё равно будете ощущать влияние. В конце концов, цивилизация доберётся до вас, как когда-то добралась до индейцев Америки и Австралии.
Очевидно то, что слова каким-то образом воздействуют на человека. Но каким образом?
Ответ сокрыт в самом вопросе.
Именно образ является ключом к разгадке.
Слышим слово «Собака». Что происходит с нами? В сознании возникает образ собаки. Причём, у каждого он свой.
Вот другое слово – «Дом».
И снова образ-картинка. У одного человека это образ многоэтажки и квартиры в ней. У другого – это образ дома бабушки и дедушки, с русской печкой. Вот он уже ощущает запах свежеиспечённого хлеба и вкус парного молока, слышит мычание коровы и лай собаки.
А теперь соединим эти образы неким действием: «Собака бежит к дому». Картинка ожила. И оживил её глагол «бежит». Предлог «к» направил действие. Всё просто.
Слова говорящего вызвали к жизни образы в сознании у слушающего. Но, что особенно важно, они произвели в нём некое действие. Это действие очень тонкое, пока не видимое. Но оно произошло. Сочетания букв и слов могут вызывать в человеке разные чувства. Одни из них могут разрушать, другие будут благотворны и целительны. Именно звуки, слова, в том числе и напечатанные, вызывают в душе человека необычное движение чувств.
А если наделить слова неким смыслом, вызвать в слушающем движение чувств? То тогда можно сказать, что общение состоялось, и люди поняли друг друга.
Но вот что интересно. При общении не происходит передачи информации.
И для чего же нужно общаться?
Мы с вами уже знаем, что в подсознании человека есть вся информация, которая имеется во Вселенной. А раз есть ВСЯ информация, то что может быть передано при общении?
Что же тогда происходит при взаимодействии людей?
Я уже писал в своих предыдущих книгах о том, что общение с человеком – это всегда соприкосновение с другим миром. Мы воздействуем друг на друга на очень глубоком подсознательном уровне и помогаем друг другу задействовать чувства и образы. Происходит взаимодействие двух Миров, Вселенных. Но какова цель этого взаимодейситвия?
Оказывается, единственная цель общения – сотворчество, созидание. При общении происходит объединение мыслей-образов, а значит, и энергий людей, их усилий. Формируется коллективная мысль, которая силой обладает неимоверной. А под воздействием многих коллективных мыслей формируется общая реальность.
У одного человека нет никакого сознания. Есть только знание. Со-знание (совместное знание) есть как минимум у двух и более людей. Поэтому, когда человек говорит о сознании, он подразумевает связь со многими разумами.
Язык – это инструмент. Это система символов и знаков, это неявная философская система. Однажды Конфуций сказал: «Знаки и символы управляют миром». Но кто-то же их создал? Поэтому следует уточнить: управляет миром человек, создающий знаки и символы.
Общение побуждает к совместному действию. Это действие может быть созидательным или разрушительным. Происходит соединение энергий людей (если общение состоялось). Люди начинают производить одни и те же мысли, или очень похожие. Мысли, образы и чувства – становятся общими. Потом они переходят в действия. Так происходит процесс сотворения.
А вот на что мы направим этот процесс?
Ведь можно подумать о конце света и представить страшные картины. А можно дружно помечтать о прекрасном будущем и приблизить его своими действиями.
К вам подходит на улице женщина с какими-то книжечками в руках и начинает пугать апокалипсисом. А потом предлагает спастись вместе с ней.
Знайте, этот человек не хочет жить в этом мире. Но это его выбор. В мыслях он уже уничтожил этот мир. Но одной его мысли недостаточно, и поэтому он хочет привлечь вас и ещё людей, чтобы коллективная мысль стала сильнее и воплотилась в реальных событиях. Именно подобные мысли и способствуют разным катастрофам и стихийным бедствиям.
Если вы хотите жить, то вы не пойдёте за этими людьми.
Вывод: слова и общение нужны для совместного творения. Для того, чтобы включить коллективный разум, а значит, сделать мысль во сто крат, в миллион раз сильнее.
Потому человек и не может жить без общения. Оно необходимо ему как воздух, вода или пища. Именно с помощью общения человек обретает цельность, целостность. Общение – это жизнь.
Сказать что-то – сделать это
Мы используем как устную, так и письменную речь. Мы можем использовать ее посредственно, а можем понимать всю глубину происходящих явлений, порождаемых нашей речью и мыслями.
Значительная часть используемых нами форм речи активно влияет на окружающий мир. Другими словами, когда мы что-то говорим, мы уже делаем то, о чём мы говорим.
Это очень важно понять!
За любым словом стоит образ. У любого слова есть своя функция.
Существует два вида языка.
1. Чувственный язык. Описывает конкретные предметы и явления. Это то, что можно заснять на пленку.
«Стол стоит на полу»
2. Оценочный язык. Это понятия, абстракции, процессы.
«Я чувствую себя счастливым».
«Вы выглядите усталым».
Магия языка заключена в его структуре.
Давайте заглянем в словарь.
У каждого слова есть свое значение. Но значения эти, по сути, абстрактны.
Переживая субъективный опыт, человек называет предметы и явления своими именами и закрепляет за ними то или иное значение. Но значение – это иллюзия. Оно не присутствует в самом предмете. Это мы, люди, наделяем предметы значениями. Мы создаём образы.
В первом случае мы связали предмет (лимон) с неким качеством (кислый), определяемым нашими органами чувств.
Потом мы связываем один предмет или качество с другим, создавая ассоциации.
Например: Белый и сладкий
Сначала мы называем предмет или явление, т.е. даём ему название. Затем определяем его функцию, т.е. связываем с другими предметами и используем для получения чего-либо. Мы снова представляем себе то, что увидели, услышали и почувствовали. Слова позволяют нам описать свои образы, чувства.
С другой стороны, слово – это ключ к образам и чувствам, хранящимся в подсознании.
Но с лимоном как будто всё понятно. Это предмет и мы можем проверить на опыте его качества.
А что означает слово «Горе»? Как нам толкует его словарь?
Горе – скорбь, глубокая печаль.
Печаль – чувство грусти и скорби, состояние душевной горечи.
Ничем не лучше. Посмотрим ещё слово «Скорбь».
Скорбь – крайняя печаль, горесть, страдание.
Опять одни абстракции. Ходим вокруг да около.
Но пока мы искали в словаре значение всех этих слов, у вас уже наверняка возникло воспоминание, в котором проявились эти чувства. Значение этого чувства для вас зависит от конкретных образов, звуков, ощущений, которые появляются у вас в ответ на это слово.
Радость – ощущение большого душевного удовлетворения, весёлое чувство.
И здесь получается описание ощущений. Мы связываем это слово с теми чувствами, которые мы испытываем внутри себя. Но какие чувства мы испытываем, зависит только от нас. Так как одна и та же ситуация у первого человека может вызвать горе, а у второго – радость. Даже у одного человека в течение короткого времени чувства могут резко измениться, если изменится отношение к ситуации.
Как вы уже поняли из вышесказанного, никакого значения или смысла в реальности не существует отдельно от человека, так как значение предмету придаёт человек. Оно существует только в функционировании его нервной системы. Оно существует только благодаря Человеку.
Отсюда следует гениальный вывод! Так называемая объективная реальность – это среднестатистическая, совокупная, усреднённая характеристика субъективных реальностей всех людей. Получается, что Реальность – это своеобразное негласное соглашение людей. Почему негласное? Потому что действует на уровне подсознания.
Отсюда следует второй гениальный вывод: мы можем изменить объективную реальность только в том случае, если изменим свою субъективную реальность.
Вообще дело обстоит так. Создатель сотворил наш прекрасный мир, Природу и Человека, как венец своего творения по образу и подобию своему. Создатель отдал Человеку всё, что имел, в том числе и свободу воли. Далее Человек, обладая свободой выбора, может улучшить мир, созданный Отцом, создав свой уникальный, или уничтожить то, что ему уже дали. По какому пути пошло человечество – нетрудно догадаться!
Если мы на глубоком подсознательном уровне сможем понять, что мы сами конструируем реальность с помощью слов и значений, то станем хозяевами языка, а не только его потребителями, пользователями. Мы сможем творить чудеса при помощи слов. Мы сможем использовать свой язык магическим образом, меняясь при этом сами и помогая измениться другим.
Меня удивляет, что большинство людей просто не осознают своих уникальных волшебных возможностей. Они продолжают жить совершенно безсмысленно, не понимая сути происходящих явлений.
Язык не просто описывает взаимосвязь предметов и явлений окружающего мира. Он создает и структурирует этот мир.
А сейчас проделаем небольшое упражнение.
Прочитайте фразу «Я люблю?»
Какой образ и какие ощущения возникли у вас? Что вы видите, слышите, чувствуете? Это события из прошлого или будущего? Где вы находитесь и есть ли кто-то рядом с вами?
Что же произошло? Возникло ли у вас переживание, образ? Если да, то вы поддались магическому действию слов. Вы отправились внутрь себя и придали этим словам свой смысл и значение. Причём, обратите внимание, у каждого человека возник свой образ. Это очень важный момент в осознании этого процесса! СВОЙ ОБРАЗ!
Именно мы сами создаём воздействие на себя, придавая ему некое значение. И в то же время мы воздействуем на окружающий мир, так как порождаем словами образы и чувства у других людей.
А теперь давайте раскроем волшебные механизмы воздействия языка.
Как язык формирует мышление, память, восприятие времени, цветов и даже понятия вины, наказания
«Представьте себе, что в библиотеке медуза танцует вальс и думает при этом о квантовой механике. Если в вашей жизни до сих пор всё складывалось нормально, скорее всего, такая мысль вам в голову ещё не приходила. Но только что я заставила вас подумать об этом и сделала это с помощью языка», – говорит психолингвист Лера Бородицки в своём выступлении на конференции TED о том, как язык формирует мышление.
Влияет ли язык, на котором мы говорим, на наше мышление? Ответ на этот вопрос люди ищут с древних времён. Учёный-когнитивист Лера Бородицки рассказывает, что известно науке про связь языка с определением реальности. Приводя в пример племя австралийских аборигенов, не использующих слова «влево» и «вправо», особенности языковых конструкций английского, русского, немецкого и испанского, Бородицки убедительно демонстрирует, как язык влияет на восприятие времени, цветов и даже понятия вины, наказания и память очевидцев.
В разговоре с вами я буду использовать язык – потому что я могу. Это одна из потрясающих способностей, которыми обладает человек. Мы можем обмениваться друг с другом довольно сложными сообщениями. И вот сейчас я разговариваю с вами и на выдохе через рот произношу звуки. Я издаю шумы и тоны и выпускаю воздушную струю, создавая тем самым колебания воздуха. Вы улавливаете эти колебания – они воздействуют на ваши барабанные перепонки. Далее информация о звуковых колебаниях передаётся в головной мозг, который преобразовывает эту информацию в мысли. Я надеюсь.
Надеюсь, что так всё и происходит. Благодаря этой способности мы, люди, можем передавать информацию на огромные расстояния в пространстве и времени и делиться знаниями. Прямо сейчас я могу посеять в вашей голове совершенно нелепую мысль. Например, я скажу: «Представьте себе, что в библиотеке медуза танцует вальс и думает при этом о квантовой механике».
Если в вашей жизни до сих пор всё складывалось нормально, скорее всего, такая мысль вам в голову ещё не приходила. Но только что я заставила вас подумать об этом и сделала это с помощью языка.
Конечно, в мире сегодня существует не один, а примерно 7 000 языков. И все эти языки отличаются друг от друга. Они могут отличаться набором звуков, лексическим составом, а также иметь разную структуру, что очень важно. Тут напрашивается вопрос: влияет ли язык, на котором мы говорим, на наше мышление? Этот вопрос вставал ещё в древности – и ответ на него люди ищут уже давно. Карл Великий, император Римской империи, сказал: «Владеть другим языком – это как иметь вторую душу». Это довольно сильное заявление о том, что язык определяет реальность. Но, с другой стороны, Джульетта в трагедии Шекспира говорит: «Что в имени? Как розу ни зови – В ней аромат останется всё тот же». Из этого следует, что, возможно, язык вовсе и не определяет действительность.
Споры об этом ведутся уже тысячелетия. Но до недавнего времени у нас не было достаточно данных, чтобы их разрешить. Не так давно на эту тему начали проводиться исследования – в нашей и других лабораториях по всему миру – и теперь у нас есть научные данные, чтобы обосновать гипотезу.
Позвольте мне привести несколько любимых примеров. Начну я с племени австралийских аборигенов, с которыми мне посчастливилось работать. Это народ куук-таайорре. Они живут в Пормперао, на самом западе Кейп-Йорка. Что интересно, куук-таайорре не используют слова «левый» и «правый», а вместо этого, о чём бы они ни говорили, они называют стороны света: север, юг, восток и запад. И на самом деле, стороны света у них присутствуют в любых разговорах. К примеру, они могут сказать: «Ой, по твоей юго-западной ноге ползёт муравей». Или: «Передвинь чашку немного на северо-северо-восток». Если вы захотите сказать «привет» на языке куук-таайорре, это будет звучать так: «Куда вы направляетесь?» И ответ мог бы быть таким: «Далеко на северо-северо-восток. А вы?»
И вот представьте себе, что на каждое приветствие в течение дня вы должны сообщить собеседнику о том, куда направляетесь.
Но зато вы довольно быстро научились бы определять стороны света, не так ли? Потому что если бы вы не знали, в какую сторону направляетесь, то не смогли бы продвинуться в разговоре дальше приветствия. Люди, которые говорят на таких языках, отлично ориентируются в пространстве – гораздо лучше, чем мы когда-то предполагали. Мы думали, что нам это не дано из-за биологических особенностей человека: «Но ведь в наших клювах и чешуе нет магнитов». Но нет, если это заложено в вашем языке и культуре, то и вам это будет под силу. В мире есть люди, которые способны отлично ориентироваться в пространстве.
Чтобы вы осознали, как по-разному мы определяем стороны света, я хочу, чтобы вы на секунду закрыли глаза и указали на юго-восток.
Не открывайте глаза. Покажите, где юго-восток. Хорошо, откройте глаза. Я вижу, вы указываете туда, туда, туда, туда, туда. Я вообще-то и сама не знаю, где юго-восток. Но вы не очень-то мне помогли.
Давайте просто согласимся, что вы не слишком точны в своих оценках. Когнитивные способности у носителей разных языков могут сильно различаться. Правда? Представители одной уважаемой группы, вроде вас, не знают, где какая сторона света. Но в другой группе я могла бы спросить пятилетнего ребёнка и получила бы точный ответ.
О времени люди также могут мыслить совершенно по-разному. У меня есть фотографии моего деда, сделанные в разном возрасте. Если я попрошу носителей английского языка разложить их в хронологическом порядке, они сделают это вот так – слева направо, в соответствии с направлением письма. Если вы говорите на иврите или арабском языке, вы разложите фотографии в обратном порядке – справа налево.
А как бы подошли к этому вопросу аборигены куук-тайорре, о которых я вам уже говорила? Они не используют слова «левый» и «правый». Я вам подскажу. Когда мы усадили их лицом к югу, оказалось, что время у них движется слева направо. Когда мы посадили их лицом на север, направление времени изменилось: справа налево. Когда мы посадили их лицом к востоку, время начало течь по направлению к опрашиваемому. Где здесь логика? С востока на запад, верно? Время для них не определяется положением человека, оно зависит от сторон света. Если я встану таким образом, время потечёт в эту сторону. Если я встану так, время пойдёт иначе. Если я повернусь в эту сторону, направление снова изменится. Очень эгоцентрично с моей стороны заставлять время менять направление каждый раз, когда я изменяю положение тела. Для куук-таайорре время определяется сторонами света. Это совершенно новый способ восприятия времени.
Вот ещё один интересный пример. Я попрошу вас сказать мне, сколько здесь пингвинов. Уверена, что знаю, как вы решите эту задачу, если решите вообще. Вот так: «Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь». Вы посчитали. Каждому пингвину вы присвоили число, и последнее число определило количество пингвинов. Этому трюку вы научились ещё в детстве. Вы выучили порядок чисел и научились его применять – такая маленькая лингвистическая хитрость. В некоторых языках такое невозможно, потому что в них нет слов, обозначающих число. Например, в этих языках нет слова «семь» или «восемь». Носители этих языков не умеют считать, им трудно назвать опредёленное количество. Например, если я попрошу вас сравнить число пингвинов с таким же числом уток, вы сможете сделать это, посчитав их. Но если человек не знает этого языкового трюка, то не сможет сравнить число птиц.
Языки также по-разному делят цветовой спектр окружающего мира. В некоторых есть множество названий для обозначения цвета, в других – лишь пара слов: «светлый» и «тёмный». Также языки по-разному определяют границы цветов. Например, в английском языке есть слово «синий» – оно обозначает все цвета, которые вы видите на экране. А вот в русском языке нет единого слова. Русские различают светло-синий, то есть голубой цвет, и тёмно-синий, то есть собственно синий. Со временем русскоговорящий человек начинает с лёгкостью различать эти два оттенка. И если мы проверим способность людей воспринимать эти цвета, то обнаружим, что носители русского языка быстрее пересекают лингвистическую границу. Они быстрее отличат светло-синий от тёмно-синего.
Исследование мозга людей, когда те смотрят на разные оттенки цветов, – например, когда цвета медленно меняются от светло-синего к тёмно-синему, – показывает, что испытуемые, говорящие на языках, различающих оттенки синего, реагируют на смену цветов от светлого к тёмному с удивлением, как бы думая: «Что-то кардинально изменилось». Зато те, для кого английский является родным, не замечают большой разницы, реагируют без удивления, потому что для них ничего особо не меняется.
Языки могут иметь и структурные особенности. Вот один из моих любимых примеров. Во многих языках есть грамматическая категория рода, и все существительные делятся по родам – бывает, например, мужской или женский род. Но родовые группы в языках различаются. Например, в немецком языке cолнце – женского рода, а в испанском – мужского. Луна же – наоборот. Может ли это влиять на образ мышления носителей разных языков? Возможно ли, что немцы приписывают cолнцу женские черты, а луне мужские? Оказывается, что так оно и есть. А если мы попросим носителей немецкого или испанского языков описать мост, например вот этот? Мост в немецком языке женского рода, а в испанском – мужского. Немцы с большой вероятностью скажут, что мост красивый, элегантный, опишут его прилагательными, которые ассоциируются с женщиной. Зато те, для кого родным является испанский, скорее всего, охарактеризуют его как сильный или длинный – это типично мужские слова.
Языки также по-разному описывают события. Согласны? Например, произошёл вот такой случай. В английском языке считается нормальным сказать: «Он разбил вазу». Для испаноговорящих более приемлемый вариант будет звучать так: «Ваза разбилась». Если это произошло ненамеренно, вы никого не будете винить в случившемся. Немного странно, но в английском можно даже сказать: «Я сломал свою руку». Во многих других языках вы не сможете использовать эту конструкцию, если только не лишились ума, а потому нарочно попытались сломать себе руку, и это вам удалось. Если это была случайность, вы используете другую конструкцию.
Всё это может иметь последствия. Люди, говорящие на разных языках, будут обращать внимание на разные вещи в зависимости от того, что от них требует язык. Если мы покажем одну и ту же сцену носителям английского и испанского языков, те, кто говорят по-английски, запомнят виновника, потому что английский язык требует конструкции: «Он это сделал, он разбил вазу». В то же время носители испанского языка вряд ли вспомнят, кто это сделал, если это произошло ненамеренно, – они скорее припомнят, что это была случайность. Намерение будет играть для них большую роль.
Итак, два человека наблюдают одно и то же событие, становятся свидетелями одного и того же преступления, но в итоге запоминают об этом событии совершенно разные вещи. Конечно, это будет иметь последствия при даче свидетельских показаний, а также при установлении виновников и определении наказания. Поэтому если мы покажем носителю английского языка инцидент с вазой и скажем: «Он разбил вазу», а не «Ваза разбилась», даже если он видел всё своими глазами, посмотрел видео, наблюдал преступление, совершённое в отношении вазы, он будет склонен кого-то наказать, обвинить, если мы скажем: «Он разбил вазу», а не: «Ваза разбилась». Язык направляет ход наших суждений о произошедшем.
Я привела несколько примеров того, что язык может оказывать существенное влияние на мышление человека, и происходит это по-разному. Результаты такого влияния могут быть значительными. Мы с вами наблюдали, как люди соотносили пространство и время в радикально отличающихся системах координат. Язык также оказывает глубокое воздействие при определении количества. Если в языке есть числительные, это открывает целый мир математики. Конечно, если вы не умеете считать, не разбираетесь в алгебре, вам не под силу построить такое помещение, в котором мы с вами находимся, или организовать трансляцию, не так ли? Этот маленький трюк с числительными открывает дверь в целый мир знаний.
Язык может проявить себя в раннем возрасте, например при определении оттенков цветов. Это простые, базовые решения, связанные с восприятием человека. За свою жизнь мы принимаем тысячи таких решений, и язык играет при этом существенную роль – он влияет на наше восприятие, когда мы принимаем даже пустяковые решения. Язык может оказывать широкое влияние. Пример с грамматическим родом несерьёзный. Но поскольку грамматический род присваивается всем существительным, язык определяет наши мысли обо всём, что является именем существительным. Это немаловажно.
И наконец я привела пример, как язык может определять вещи, которые имеют значение для нас лично, включая понятия вины, наказания или память очевидцев. Всё это играет важную роль в нашей повседневной жизни.
Прелесть языкового многообразия заключается в том, что благодаря ему мы понимаем, насколько изобретательным и гибким является человеческий ум. Ведь человек создал даже не одну, а 7 000 когнитивных вселенных – 7 000 языков, на которых говорят народы мира. И мы способны придумать гораздо больше языков. Языки, безусловно, являются живыми организмами. Мы можем их улучшить или изменить в соответствии с нашими потребностями. Печально то, что мы всё время теряем значительную часть этого языкового многообразия. Каждую неделю исчезает хотя бы один язык, и, по некоторым оценкам, в ближайшие сто лет половина мировых языков исчезнет навсегда. Хуже того, сегодня почти всё, что мы знаем о человеческом разуме и мозге человека, основано на исследованиях, проведённых англоязычными студентами американских университетов, что исключает большую часть человечества. Так ведь? Таким образом наши знания о человеческом разуме оказываются весьма ограничены и лишены объективности, и наука обязана заполнить эту пропасть.
Закончить своё выступление я бы хотела вот чем. Я рассказала вам, что люди, говорящие на разных языках, и мыслят по-разному. Но важно, конечно, не то, как мыслят другие люди. Важно то, как мыслите вы, как язык, на котором вы говорите, формирует ваше мышление. И вы можете поинтересоваться: «Почему я думаю именно так?», «Как я могу мыслить иначе?», а также: «Творцом каких мыслей я хотел бы стать?». Большое спасибо.