Что такое психофизиологическая адаптация
Научная электронная библиотека
Гордашников В. А., Осин А. Я.,
6.2. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИЯ
Соответственно этим сферам жизни и деятельности человека выделяют и основные виды психологической адаптации:
Кроме того, выделяют так называемые интегральные или системные виды психологической адаптации: профессиональную, семейно-бытовую, личностно-досуговую и др. Они представляют собой своеобразное сочетание всех названных выше видов психологической адаптации личности (рисунок 6.2.).
Рисунок 6.2. Виды психологической адаптации личности.
Процесс психологической адаптации личности характеризуется активностью человека, которая выражается в целенаправленности его действий по преобразованию действительности, среды как с использованием различных средств, так с подчинёнными ему приспособительными актами.
Следовательно, в активной целенаправленной приспособительной деятельности человека проявляется 2 тенденции, выраженные в разной степени и идущие параллельно:
Уровень адаптированности личности является результатом процесса адаптации. Адаптированность личности делится на внутреннюю, внешнюю и смешанную.
Внутренняя адаптированнооть личности характеризуется перестройкой её функциональных структур и систем при определённом изменении среды её жизнедеятельности. Происходит содержательная, полная, генерализованная адаптация.
Внешняя (поведенческая, приспособительная) адаптированность личности отличается отсутствием внутренней (содержательной) перестройки, сохранением себя и своей самостоятельности. Происходит инструментальная адаптация личности.
Процесс переадаптации связан либо с коренной перестройкой функциональных систем в целом у личности при экстраординарных обстоятельствах, либо с переходом личности из состояния устойчивой психической адаптации в привычных условиях в состояние относительно устойчивой психической адаптации в новых условиях, отличающихся от предыдущих условий жизни и деятельности (например, при переходе из гражданских условий в военные и др.).
Личность может нуждаться в реадаптации. Однако этот процесс нередко происходит с серьёзными психологическими последствиями (В.А. Сластенин, В.П. Каширин, 2001).
В процессе адаптации личности происходит гармонизация психической деятельности человека с заданными условиями среды и его деятельности в тех или иных обстоятельствах.
При этом уровень внутреннего, психологического комфорта личности может быть показателем психологической адаптированности личности, который определяется сбалансированностью положительных и отрицательных эмоций человека и степенью удовлетворения его потребностных состояний.
Состояние психологического комфорта личности и адаптированности возникает в адаптированной, привычной среде жизни и деятельности личности, в процессе успешного разрешения адаптационных трудностей и противоречий. Нарушение этого состояния комфортности и дестабилизация личности приводят к актуализации потребностей, побуждающих личность к активному взаимодействию со средой и с целью восстановления гармонизации взаимоотношений. Успешность протекания этого процесса сопровождается положительным эмоциональным состоянием. Это свидетельствует о формировании у личности потребности в определённом и повторяющемся нарушении гармонии во взаимодействии со средой. Это совершается с целью получения положительных эмоциональных подкреплений процесса и результатов деятельности по восстановлению внутреннего и внешнего баланса сил, уравновешиванию, гармонизации взаимодействий со средой.
Психологическая адаптация может выступить одним из механизмов развития и саморазвития личности. При актуализации негативных по содержанию потребностей человека (например, в алкоголе, табакокурении, наркотиках) психологическая адаптация является механизмом разрушения организма и психики, физического и психического здоровья в целом (В.А. Сластенин, В.П.Каширин, 2001).
Это может осуществляться по следующим направлениям:
Однако в управлении адаптационными процессами необходимо учитывать то, что параметры физиологических и психологических возможностей человека, возможностей среды, условий и содержания деятельности не безграничны в плане перемен и перестройки.
Дезадаптационные, потребностные состояния личности, возникающие в процессе осуществления деятельности и взаимодействия со средой, создают у неё состояния психического и физиологического дискомфорта. Они заставляют, побуждают проявлять личность активность, действовать либо по снижению, либо по устранению вообще этих состояний.
Дезадаптационные, потребностные состояния разнообразны. Адаптационные процессы обычно инициируются комплексом потребностей человека, включая потребности физиологические, этнические, в активности, общении, уединении, защищённости, аффилиации, справедливости, самоутверждении и др.
Все потребности человека взаимосвязаны. Успешность процесса адаптации по реализации одних потребностей оказывает влияние на другие. Место реализованных потребностей занимают другие потребности. По мнению А. Маслоу, человек постоянно испытывает какие-либо потребности. Среди них одни потребности выходят на первый план, доминируют и определяют характер и направленность поведения и деятельности человека, а другие потребности определяют общий стиль поведения и характер действий, их своеобразие.
В связи с этим человек выступает в двух ведущих состояниях и проявлениях: I) как потребностный человек и 2) как деятельный, действующий, активный человек.
При адаптации личности в малой социальной группе (коллективе) ведущую роль играет потребность в самоутверждении в различных видах деятельности. Эта потребность выступает системной и относительно самостоятельной, одной из основных и ведущих, постоянно проявляющейся потребностью человека.
Психологическая адаптация взаимосвязана с социализацией, как психологическим феноменом. Они близки, взаимозависимы, взаимообусловлены, но нетождественны.
функциями. Процесс адаптации личности выступает одним из ведущих механизмов социализации личности. Однако не всякий процесс адаптации ведёт к социализации личности. Так, конформное поведение личности, инструментальная её адаптация обычно не выступают процессами социализации личности. В то же время полная, внутренняя психологическая адаптация личности может оказаться тождественной процессу социализации личности (В.А. Сластёнин, В.П.Каширин, 2001).
Процесс дезадаптации личности является полярным адаптации и по своей сущности деструктивным явлением.
Дезадаптация может иметь патологический и непатологический характер. Непатологическая адаптация характеризуется отклонениями в поведении и переживаниях субъекта, связанных с недостаточной социализацией, социально-неприемлемыми установками личности, резкой сменой условий существования, разрывом значимых межличностных отношений и др. Дезадаптационные состояния и конфликты могут быть истоком суицидального поведения человека. В одних случаях конфликт вызывает и усугубляет дезадаптацию, переводит её в суицидальную фазу, в других ситуациях конфликт сам порождает дезадаптацию. При достаточно высокой степени его обострения и значимости для личности противоречия, дезадаптационные состояния могут провоцировать её суицидальное поведение.
Выделяют объективные и субъективные признаки дезадаптации.
К объективным признакам относят:
К субъективным признакам относят:
Выделяют 3 вида дезадаптированности личности:
Временная дезадаптированность характеризуется нарушением баланса между личностью и средой, порождающим адаптивную активность личности.
Устойчивая ситуативная дезадаптированность личности отличает её отсутствием механизмов адаптации, наличием желания, но неумением адаптироваться.
Общая устойчивая дезадаптированностъ проявляется состоянием перманентной фрустрированности, активизирующей патологические механизмы и приводящей к развитию неврозов и психозов (рисунок 6.3.).
Рисунок 6.3. Характер, признаки и виды дезадаптации.
Дезадаптированность, как результат дезадаптации, выступает альтернативой адаптированности (В.А. Сластёнин, В.П. Каширин, 2001).
Что такое психофизиологическая адаптация
В последние годы значительно вырос интерес медицинской науки к проблемам здоровья [25]. Вероятно, это связано с очевидной несостоятельностью концепции достижения здоровья только через лечение болезни [4, 17]. Это подтверждает динамика состояния здоровья населения в последние десятилетия. В структуре современной заболеваемости и смертности преобладают хронические неинфекционные заболевания, в первую очередь, сердечно-сосудистые и онкологические, составляющие около 70 % всех причин смерти [17, 34]. Однако медицина в подавляющем большинстве случаев пока не в состоянии радикально излечить больного при указанной патологии. Поэтому становится все более очевидным, что центром приложения усилий медицины должен быть здоровый человек, охрана и укрепление его здоровья [3, 4, 7, 8, 17, 18, 36]. Эта проблема в последние десятилетия занимает центральное место в деятельности ВОЗ [25, 47].
В настоящее время различные аспекты здоровья, в том числе и методы его оценки, изучены недостаточно, так как современная медицина занимается в основном состояниями болезни, разрабатывая все более совершенные методы их диагностики и лечения [40].
Известны около двухсот попыток дать определение понятию «болезнь» [39] и более 300 определений понятия «здоровье» [21]. Предпринимаются различные попытки их классификации и анализа [3, 8, 15, 24, 22, 49 и др.]. Однако и до сегодняшнего дня не существует определения этих понятий, которые бы в полной мере удовлетворяли большинство исследователей в теоретическом и в практическом аспектах.
Согласно Уставу Всемирной Организации Здравоохранения здоровье рассматривается как состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезни или физических дефектов [38]. До сегодняшнего дня это определение остается одним из лучших с методологических позиций. Оно расширяет представление о здоровье как явлении несравненно большем, чем только отсутствие болезни. Выделение трех составляющих здоровья – физического, душевного и социального – прослеживается в определениях многих авторов [49, 50]. Однако определение ВОЗ, как и все другие, носит чисто теоретический характер, основываясь на таком весьма неопределенном, относительном понятии, как «благополучие» [16, 24, 43, 47]. Его трудно охарактеризовать и тем более измерить, в то время как одним из основных требований к определению здоровья является его пригодность для формулирования критериев здоровья и возможности измерения количества здоровья у каждого конкретного индивида [5, 15, 23].
Традиционно здоровье индивида изучается и оценивается, главным образом, с позиции наличия или отсутствия у него тех или иных болезней, патологических отклонений, физических дефектов, т.е. здоровье и болезнь рассматриваются как взаимоисключающие понятия. Такой методологический подход используют большинство авторов, занимающихся этой проблемой.
Человек считается здоровым, если у него при обследовании не выявлены клинические и морфологические признаки известных заболеваний. Однако на сегодняшний день международная классификация болезней [26] насчитывает более 10 тысяч болезней и патологических синдромов, и перечень их постоянно расширяется. Известно, что чем выше квалификация врача и его техническая оснащенность, тем большее количество заболеваний будет выявлено. Поэтому поиск здоровых лиц при таком подходе малоперспективен. Следовательно, наличие или отсутствие болезни лишь свидетельствует об утрате или неутрате части здоровья и мало говорит о величине оставшейся его части [20]. По мнению Б. Когэна [46], здоровье – динамический атрибут жизни человека: когда он заболевает, то уровень его здоровья понижается, достигая иногда нуля (смерти); когда человек выздоравливает, то этот уровень повышается. G. Douglas [42] полагает, что здоровье может сосуществовать с болезнью.
Таким образом возможность сосуществования здоровья и болезни в наше время не вызывает серьезных возражений. Споры идут о том, является ли здоровье и болезнь результатом борьбы нормы и патологии или же это две стороны одного и того же биологического качества, проявляющегося в зависимости от условий [22, 23].
Большинство ученых выступают против понимания болезни как качественно отличного от здоровья состояния. Они рассматривают процесс перехода от здоровья к болезни с позиции диалектического материализма, т.е. как проявления единства и борьбы противоположностей, как переход количества в качество [11, 22, 40].
Между состояниями нормы и патологии нет принципиальных различий, жизнедеятельность осуществляется на основе одних и тех же законов и с помощью одних и тех же систем, просто работающих в других сочетаниях и режимах. Определенные величины функций воспринимаются как нормальные, другие – как симптомы болезни [21]. Практика показывает, что отсутствие болезней не делает человека здоровым, а при том, или ином заболевании человек может сохранять высокую жизнеспособность и социальную активность [5, 40].
Переход от здоровья к болезни, как правило, не является внезапным. Между этими двумя состояниями организма имеется ряд переходных состояний. И.В. Давыдовский [11] отмечает, что между состояниями здоровья и болезни располагается целая гамма промежуточных состояний, указывающих на особые формы приспособления, близкие то к здоровью, то к заболеванию и все же не являющиеся ни тем, ни другим. И.И. Брехман [8] предложил выделять «третье состояние», промежуточное между здоровьем и болезнью, которое может длиться очень долго и которое нельзя отождествлять с преморбидными состояниями. В «третьем состоянии» человек располагает примерно только половиной психофизических возможностей, заложенных в него природой.
Известны четыре состояния человека: здоровье, характеризующееся оптимальной устойчивостью к действию факторов окружающей среды; предболезнь, когда возможно развитие патологического процесса вследствие снижения резервных возможностей организма; состояние, характеризующееся наличием патологического процесса без признаков манифестации, и, наконец, болезнь – манифестированный в виде клинических проявлений патологический процесс Г.Л. Апанасенко [5].
Наиболее распространенная градация переходных состояний разработана Р.М. Баевским с соавторами [7]. Согласно их концепции, каждое из этих состояний рассматривается как результат взаимодействия организма со средой, т.е. как результат адаптации организма к условиям среды. Исходы этого взаимодействия авторы классифицируют как состояние удовлетворительной адаптации; состояние напряжения регуляторных механизмов; состояние неудовлетворительной адаптации; срыв адаптации.
Такое распознавание исходов адаптивного поведения получило название донозологической диагностики [7], так как при этом определяются состояния организма, предшествующие развитию определенных нозологических форм заболеваний.
Другим достаточно распространенным подходом к понятию здоровья является отождествление его с понятием нормы. При таком подходе здоровье рассматривают как отсутствие существенных отклонений от нормы основных жизненно важных показателей. Предполагают, что для здорового организма характерны нормальные значения частоты сердечных сокращений, артериального давления, ударного объема, величины энерготрат, жизненной емкости легких и др.
Однако само понятие нормы, как и понятие здоровья, до сих пор остается предметом дискуссии. Существующие взгляды на норму, ее определение и характеристику не могут считаться четкими и исчерпывающими [9, 12, 20, 23, 67, 44]. Рассматривают норму адаптивную, динамическую и статистическую, математическую и корреляционную, общую и частную, конкретно-историческую и индивидуальную и т.д. Однако удовлетворительного ответа на вопрос, что же представляет собой норма, пока не получено [3, 23, 40].
В научной литературе и клинической медицине норму чаще всего определяют как среднестатистический вариант, который включает комплекс конкретных структурно-функциональных показателей, полученных статистическими методами. Средний показатель с учетом доверительного интервала принимается за стандарт нормы [12].
Подобным образом составляются подробные таблицы, характеризующие нормальную величину артериального давления, частоты сердечных сокращений, уровня сахара в крови и др. Однако многие нормальные функции организма определяются индивидуальными, возрастными и половыми особенностями.
Критерий статистической распространенности, широко используемый в науке, не достаточен для клинического понимания нормы. Статистические показатели не являются ее исчерпывающей характеристикой. В общее понятие нормы всегда должна входить и качественная оценка того, что получает количественное определение в виде количественной характеристики [20].
Проблема осложняется также тем, что для многих состояний критерии нормы не разработаны. Например, нет еще окончательно сложившихся представлений об особенностях физиологии женского организма, о возрастных особенностях и др. [6, 12]. Средние показатели часто огрубляют многообразие существующих явлений, лишь приблизительно отражая закономерности функционирования в той или иной системе [24].
В противовес общепринятого понимания нормы как стандарта, или совокупности средних показателей Р. Уильямсом [37] было выдвинуто представление об индивидуальной норме. Изучая биохимические особенности индивидов, автор отметил наличие вариации отдельных показателей до 800 % (для концентрации некоторых аминокислот в крови) и даже до 5000 % (для уровня многих ферментов крови). Следовательно, теперь уже ясно, что каждый человек здоров по-своему [3, 39, 40 и др.].
Не существует человека, стандартизованного по всем параметрам, однако индивидуальные вариации признаков, в любом случае, имеют общие закономерности [20, 23].
Большинство исследователей, занимающихся проблемой нормы и патологии, признает, что наиболее рациональным определением нормы является характеристика ее как функционального оптимума [12, 20, 43 и др.]. Оптимальное функционирование при этом характеризуется протеканием всех процессов в системе с наиболее возможной слаженностью, надежностью, экономичностью и эффективностью [20].
Здоровый организм обеспечивает оптимальность функционирования своих систем при изменении окружающих условий. Поэтому под нормальным состоянием организма понимают не столько нахождение определенных показателей в заданных диапазонах значений, соответствующих среднестатистическим нормам, сколько сохранение способности регулировать свои параметры для обеспечения уравновешивания со средой в различных ситуациях [24].
Иной подход к понятию индивидуального здоровья возник во второй половине прошлого века в связи с развитием прикладной физиологии и профессиональной медицины. В основе определения состояний здоровья и болезни с позиции этого подхода лежат представления об адаптации как об общем универсальном свойстве живых систем изменять свои функциональные и структурные элементы в соответствии с условиями окружающей среды [28].
Основы теории адаптации, как известно, были сформулированы в 1936 г. Г. Селье [33]. Понятие адаптации большинство современных авторов рассматривает в двух аспектах: адаптация как свойство биосистемы, ее устойчивость к условиям среды, уровень ее адаптированности; с другой стороны, адаптация как процесс приспособления биосистемы к меняющимся условиям среды [3, 13, 27].
В настоящее время адаптацию рассматривают как одну из фундаментальных биологических закономерностей, как неотъемлемую принадлежность всех живых систем, характеризующуюся таким же многообразием, как сама жизнь [11, 18, 27 и др.].
C позиции теории адаптации переход от здоровья к болезни рассматривается как процесс постепенного снижения степени адаптации организма к окружающим условиям, т.е. болезнь возникает в результате недостаточности адаптационных механизмов, их истощения и срыва [7, 8, 18, 34, 26]. Определение здоровья как способности успешно приспосабливаться к изменениям внешней среды звучит в определениях многих других авторов [44, 45]. Широкое распространение получила концепция механизма индивидуальной адаптации, сформулированная Ф.З. Меерсоном с соавторами [27].
В связи с термином «адаптация» при анализе медико-социальных аспектов населения в последнее время употребляется понятие «реадаптация».
Это связано, в частности, с тем, что в России увеличивается поток лиц, мигрирующих с Крайнего Севера в более комфортные климатогеографические условия. Особенно острым является вопрос о судьбе жителей Крайнего Севера, которые адаптируются и реадаптируются в период разрушения своего здоровья. Для коренного населения Крайнего Севера, прожившего в этих условиях в продолжение многих поколений, такой проблемы не существовало. Их образ жизни полностью соответствовал условиям Крайнего Севера. Они были идеально адекватными этим условиям. Пришлое население Крайнего Севера в наше время в продолжение одного поколения не успевает должным образом адаптироваться к данным условиям. Чтобы получить северную популяцию, необходимо несколько поколений. Этот путь создания северной популяции не реален. Для освоения Арктики привлекаются новые контингенты пришлого населения. Поэтому надо решать и проблему их своевременного возвращения в среднюю полосу [30, 32]. Таким образом, актуальным является изучение процессов реадаптации.
Под термином «реадаптация» общепринято понимать комплекс лечебно-профилактических мер, направленных на восстановление физиологических и психофизиологических реакций человека, обеспечивающих его приспособление к определенным условиям труда и быта [1, 2, 27].
Представляется, что «реадаптация», это, прежде всего, процесс восстановления приспособленности человека к конкретным условиям. Другими словами, реадаптация – это возврат к состоянию нормальной адаптированности индивида к новым условиям проживания [37].
По своим психофизиологическим механизмам этап реадаптации имеет много общего с этапом адаптации, но это не простое восстановление, а новое приобретение утраченной адаптированности. Осуществляется такая реадаптация как «старыми», уже проверенными в онто- и филогенезе механизмами, так и новыми. В этом случае реадаптацию следует рассматривать как этап приспособления на сложном многоуровневом пути по восстановлению скрытых (действующих) функций, адаптационных механизмов, предназначенных для защиты организма [17, 31, 32, 37].
И чем длительнее срок пребывания в измененных условиях, тем труднее и дольше происходит реадаптация к обычным условиям жизни [32, 37].
Согласно этим представлениям в большинстве случаев «ценой» адаптации и реадаптации является болезнь, которая может рассматриваться как срыв адаптации. Действительно, многие исследования подтверждают, что стрессорные ситуации окружающей среды могут вызывать или потенцировать развитие язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, гипертонической болезни, атеросклероза, ишемической болезни сердца, диабета, психических и кожных заболеваний и, как доказано, даже бластоматозного роста [27].
Таким образом, неадекватная адаптация и реадаптация играет решающую роль в возникновении основных неинфекционных заболеваний, профилактика которых составляет главную нерешенную проблему современной медицины.
Следовательно, оценивая уровень адаптивных и реадаптивных возможностей организма, можно решить одну из важнейших проблем диагностики здоровья в целом.
Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ 13-07-00908.
Рецензенты:
Климацкая Л.Г., д.м.н., профессор, профессор кафедры социальной педагогики и социальной работы Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева, г. Красноярск;
Семенова Н.Б., д.м.н., краевое ГБУЗ «Красноярский краевой психоневрологический диспансер № 1», заведующая медико-психологическим отделением, г. Красноярск.
Что такое психофизиологическая адаптация
Главенствующую роль в обеспечении национальной безопасности государства играет численность населения – лица трудоспособного возраста, которые входят в структуру национального богатство страны в виде основной ее составляющей – человеческого капитала [8]. С этих позиций особое внимание отводится кадровому потенциалу, являющемуся главной движущей силой повышения эффективности производства. В успехе и процветании организации решающая роль отводится категории руководителей и специалистов, которая, как правило, имеет высшее профессиональное образование. Учебная деятельность вообще и в системе профессионального образования в частности несёт в себе многие черты трудовой деятельности, отличаясь от профессионального труда, может быть, только продуктом [7].
Обучение в вузе относится к категории умственного труда, и этот процесс с позиции трудовой деятельности отличается спецификой [1]. Данная социальная группа (студенческая молодежь) относится к группе повышенного профессионального риска вследствие высокой напряженности умственной деятельности и длительных психоэмоциональных нагрузок, связанных с обучением [11, 12, 15].
Многолетние психофизиологические исследования, проведенные на студентах, позволили Некипелову М.И. и соавт. выдвинуть представление о трех типах адаптации в вузе:
1) быстрой – регулируемой психологическими механизмами;
2) умеренно быстрой – осуществляемой под руководством нервной системы;
3) медленной – управляемой эндокринным аппаратом в соответствии с общим адаптационным синдромом.
Также они утверждают, что в плане ранней профилактики утомления и дезадаптации большую гигиеническую ценность и прогностическую значимость имеет быстрый тип адаптации [17]. По мнению Бисалиева Р.В., Куц О.А., изучение и прогнозирование процессов адаптации к обучению у студентов связано с двумя особенностями: в процессе формирования адаптации перед студентами стоит задача приспособиться к учебной деятельности в определенных условиях внешней среды, а также имеется возможность включать в адаптационный процесс психологические механизмы, которые обеспечивают поиск оптимальной стратегии адаптации и реализации выбранной стратегии в виде различных форм поведения [7].
Особый социальный статус, специфические условия учебной деятельности, быта и образа жизни студентов вузов отличают их от всех других категорий населения и делают эту группу чрезвычайно уязвимой в социальном плане, подверженной воздействию негативных факторов общественной жизни [4]. Интенсивные психоэмоциональные нагрузки, связанные с усвоением учебного материала, способствуют снижению уровня адаптивных резервов организма, работоспособности, психологической устойчивости к стрессовым ситуациям [7]. Развитие высшей школы в современных условиях сопровождается интенсификацией труда студентов, широким внедрением технических средств и компьютерных технологий в обучение. В связи с этим учебный процесс для студентов становится все более здоровьезатратным [18], что проявляется в ухудшении состояния здоровья студентов, негативно отражается на эффективности процесса обучения в высшем учебном заведении, приобретении профессиональных навыков [4, 7]. Исследования показывают, что за 5–6-летний период обучения в вузе здоровье студентов заметно ухудшается [2].
Одним из факторов, определяющих современный уровень организации труда студентов и влияющих на состояние здоровья обучающихся, является использование компьютерных технологий. При работе за компьютером на организм действует целый комплекс интенсивных нагрузок: статические напряжения отдельных групп мышц, информационные нагрузки, напряжение функций зрительного анализатора и т.д. [4]. В исследовании Анфаловой Н.С. были изучены нейродинамические свойства при помощи компьютерной программы «НС-писхотест» и психоэмоциональное состояние у 50 студентов 1-5 курсов 18-20 лет разных специальностей с различным уровнем компьютерных технологий обучения. Было установлено, что средняя успеваемость в группах была примерно одинаковой. Однако у студентов с большим объемом компьютерных технологий было отмечено повышение функционального напряжения и утомляемости, что расценивается как своеобразная цена адаптации за увеличение скоростных свойств центральной нервной системы. Таким образом, при имеющихся учебных компьютерных технологиях у студентов развиваются адаптационно-компенсаторные изменения, которые приводят к функциональному напряжению и преобладанию процессов возбуждения. Значительное увеличение интенсивности «компьютерных нагрузок» может привести к развитию дезадаптации и способствовать психофизическим нарушениям в организме [4].
Характер учебной деятельности и связанные с ней нагрузки, сама организация учебного процесса являются ведущими факторами, определяющими качество жизни студенчества. В настоящее время существует необходимость поиска новых средств оздоровительного воздействия на организм студента [4]. Оптимальными с гигиенических позиций можно считать такие условия обучения, которые обеспечивают сохранение устойчивой работоспособности в процессе учебных занятий без развития выраженного утомления, что способствует в конечном итоге укреплению состояния здоровья учащихся [16]. Неадекватное усложнение учебного материала приводит к несоответствию между эмпирически сложившимися методами обучения в вузах и лимитом времени. Результатом этого являются нарушения режима дня, снижение работоспособности, что отражается на эффективности обучения, а в ряде случаев и повышение заболеваемости студентов вследствие переутомления, вызванного учебной перегрузкой.
В различных работах показано влияние пола на психофизиологические и психологические показатели функциональных состояний при адаптации к учебному процессу. Состояние утомления у девушек при одних и тех же условиях наступает быстрее, чем у юношей, и обычно бывает более выраженным, что определяется адаптационно-приспособительными реакциями [3], зависящими, в частности, от половых гормонов [3].
В исследовании, проведённом Кашиной Ю.В., было обследовано 89 здоровых студентов (юношей и девушек) второго курса медицинского университета в начале и в конце учебного года. У испытуемых проводили пробу сердечно-дыхательного синхронизма с последующим расчетом параметров. Результаты исследования показывают отрицательную динамику параметров сердечно-дыхательного синхронизма и регуляторно-адаптивного статуса, что свидетельствует о том, что под действием учебной нагрузки функциональное состояние юношей понижается сильнее, чем девушек. У девушек регуляторно-адаптивный статус был связан с фазой менструального цикла. В начале учебного года регуляторно-адаптивные возможности девушек в фолликулиновую фазу оценивались как «высокие», а в лютеиновую как «хорошие»; в конце учебного года в фолликулиновую фазу регуляторно-адаптивные возможности девушек оценивались как «хорошие», а в лютеиновую как «удовлетворительные» [14].
Изучению гендерных различий в восприятии жизненных ситуаций у студентов при «вхождении» в учебный процесс в 1 семестре первого курса посвящена работа Каминской Л.А. Было проведено анонимное анкетирование студентов 1 курса лечебно-профилактического факультета перед первой сессией, из них девушек – 60 %, юношей – 40 %. Юноши настроены более оптимистично: «учиться легко» заявили 6 % студентов и только 2 % студенток, «скорее легко, чем трудно» 37 и 12 % соответственно, «скорее трудно, чем легко» – 41 и 57 %. Более значительная часть респонденток указывает на обилие новых терминов и понятий, оценивает учебу как трудную. Студентки тратят больше сил на занятия, и в итоге на наличие сложных для себя тем указывают только 22 % девушек и 55 % юношей. Студентки значительно выше оценивают свое умение заниматься в семестре по сравнению со студентами: «мне надо учиться заниматься» подтвердили 72 % студентов и только 25 % девушек. Вывод «мне надо учиться заниматься и надо заниматься в семестре» сделали 50 % представителей мужской группы и 25 % женской. 20 % студенток считают, что их умение заниматься достаточно для успешной учебы [13].
В исследовании, проведённом Шумаковой А.С. с соавт., была изучена зависимость уровня успеваемости (УУ) от реактивной, личностной тревожности, невротизации и депрессии у студентов различного пола. Было обследовано 75 студентов 3 курса лечебного факультета медицинского университета, из них – 45 % женщин (34 чел.) и 55 % мужчин (41 чел.). Средний возраст – 21,2 ± 2,4 года. Уровень успеваемости (УУ) оценивался по сумме баллов, полученных в течение всего академического года на практических занятиях кафедры пропедевтики внутренних болезней. По УУ студенты были разделены на три группы: 1 – УУ от 3,0 до 3,4 баллов; 2 – УУ от 3,5 до 3,9 баллов; 3 – УУ от 4,0 до 4,7 баллов. При анализе полученных результатов были выявлены закономерности: у женщин с низкой, средней и высокой успеваемостью показатели невротизации, реактивной и личностной тревоги достоверно выше, чем у мужчин. Самые низкие показатели реактивной, личностной тревожности и невротизации отмечаются у мужчин и у женщин с высокой успеваемостью. Уровень депрессии в группах мужчин и женщин с низкой и средней успеваемостью не имел статистических различий и находился на низких значениях. В группе женщин с высокой успеваемостью уровень депрессии имел высокие значения, вплоть до депрессии легкой степени. Полученные результаты авторы объясняют половыми стереотипами эмоционального поведения женщин, в соответствии с которыми они более подвержены дистрессу, чем мужчины [19].
В работе Ахмедовой О.О. с соавт. была показана связь между уровнем физической активности, степенью напряжения регуляторных механизмов (по Р.М. Баевскому) и показателями умственной работоспособности у студентов-первокурсников (мужчин). Было выявлено, что улучшение показателей умственной работоспособности (увеличение объема памяти, снижение числа ошибок, рост уровня функциональных возможностей и сокращение латентного периода зрительно-моторной реакции) сопровождается ростом напряжения регуляторных систем организма. Увеличение напряжения регуляторных систем организма более выражен у лиц с низким уровнем физической активности. Авторы делают вывод, что физическая активность снижает «цену адаптации» организма к изменяющимся условиям среды [5].
Л.Н. Дроздовой с соавт. было проведено исследование 108 студентов-психологов I и II курсов всех форм обучения в возрасте от 17 до 23 лет, направленное на выявление особенностей профессионального становления личности. На основании анализа состояния сердечно-сосудистой системы как индикатора состояния всего организма у 66,7 % испытуемых зарегистрировано сниженное функциональное состояние на начальных этапах адаптации. Было выделено две группы студентов в зависимости от уровня психологической адаптационной реакции. Первая группа характеризовалась высоким и средним уровнями адаптационного потенциала, функциональным состоянием, близким к оптимальному, высоким уровнем функциональных возможностей (34,2 %), высоким и достаточным уровнем нервно-психической устойчивости (33,3 %), высоким коммуникативным потенциалом (41,7 %). У респондентов второй группы был выявлен низкий уровень личностного адаптационного потенциала, что может привести в дальнейшем к развитию социально-психологической дезадаптации: у 46,8 % студентов выявлены признаки дезадаптативных нарушений. Для группы характерны невысокие и низкие уровни нервно-психической устойчивости (66,7 %), предельно-допустимое функциональное состояние (67 %), максимальное напряжение регуляторных систем и сниженный уровень резервных возможностей [9].
В лонгитудинальном эксперименте (1994–2004 гг.), проведённом Егоровой Н.А. с соавт., изучалась динамика умственной работоспособности 650 студентов (юношей и девушек) медицинского вуза (2–6 курсы) с целью верификации прогноза ее изменений в процессе обучения и связи с особенностями психологического типа личности. Было установлено, что изучаемая когорта студентов включала в себя четыре совокупности темпераментов, предложенных Д. Кейрси, в пределах SP (сенсорно-импульсивный) – 10 %, SJ (сенсорно-планирующий) – 67 %, NF (интуитивно-чувственный) – 15 %, NT (интуитивно-логический) – 8 %. Темпераментные группы студентов показывали различную хронолабильность при дозированной нагрузке в процессе оценки умственной работоспособности. Наиболее стрессоустойчивыми оказались лица из NT – темпераментной группы, самыми лабильными – лица SJ темперамента. Промежуточное положение занимали лица SP и NF темпераментов. Наиболее выраженное снижение умственной работоспособности связано у обследованных студентов обоих полов с «критическими» периодами, когда биоритмальные кривые (четырех анализируемых биоритмов) либо пересекалась между собой, либо оказывались переходящими из фазы активации в противофазу [10].
Таким образом, современный учебный процесс своей технологией, объемом информации, построением, спецификой занятий, условиями их проведения предъявляет к учащимся большие психофизиологические и физиологические требования, которые достаточно часто превышают возрастные ментальные и физические возможности студента. Такое несоответствие приводит к снижению функциональных резервов организма, его компенсаторных и адаптационных возможностей, нарушает своевременность созревания основных систем [6].
Учитывая вышеизложенное, необходимо и далее проводить углубленные исследования физической и умственной работоспособности трудовой деятельности, связанной с обучением в вузах, поскольку от решения этой проблемы зависят успешное обучение и состояние здоровье будущего кадрового потенциала страны.
Рецензенты:
Гудков А.Б., д.м.н., профессор, директор института гигиены и медицинской экологии, ГБОУ ВПО «Северный государственный медицинский университет», г. Архангельск;
Громова Л.Е., д.м.н., доцент кафедры фармакологии, ГБОУ ВПО «Северный государственный медицинский университет», г. Архангельск.