Что такое психологический садизм
Садизм: психическое отклонение или черта характера?
Садизм – это получение удовольствия и наслаждения от причинения боли другому человеку. Известно несколько форм проявления садизма: сексуальный, психологический и аутосадизм, направленный на себя. Психиатры считают, что эта патология проявляется у тех людей, которых агрессивно воспитывали в детстве. Если родители или воспитатели применяли слишком жестокие наказания, постоянно причиняли боль ребёнку, то он воспримет данный шаблон поведения, как естественный.
Причины развития садизма
Садизм может развиваться с детства, а может быть временным явлением. Причин данной патологии множество. В частности, основной причиной являются проблемы в психическом развитии в раннем детстве. Если родители или воспитатели бьют ребёнка за любую провинность, то у него возникают садистские тенденции, которые обязательно проявятся в более зрелом возрасте.
Психологические травмы, неудачи в сексуальной сфере, неуверенность в себе, комплексы, подавление агрессии, эротические фантазии, просмотр порнографической продукции с садистскими наклонностями, психические заболевания – вот основные причины развития садизма.
Настоящие садисты не особо выделяются из толпы. Обычно они находят себе партнёра-мазохиста и удовлетворяют свои желания, не причиняя никому вреда. Тяжелее, когда садизм ярко проявлен у одного из членов семьи, а его партнёр не желает поддерживать подобные сексуальные фантазии.
Садизм может быть моральным, когда человек специально доводит свою жертву до бешенства и получает от этого колоссальное удовольствие. Если же садизм проявлен в сексуальной сфере, и человек не может контролировать свою агрессию, то садизм часто может быть причиной насилия. При этом именно сопротивление жертвы причиняет садисту наибольшее удовольствие.
Садист стремится получить полную власть над объектом своей власти, самоутвердиться за счёт жертвы. Так, часто мужчины стремятся подчинить себе женщину и перестроить её психику нужным образом, чтобы она не сопротивлялась его наклонностям. Желание власти над объектом не знает ограничений и может привести к печальным последствиям в случае неповиновения.
Если человек не осознаёт своих садистских наклонностей, то у него часто наблюдаются проблемы с достижением оргазма обычными методами. Женщины считают себя фригидными, а мужчины преждевременно записываются в ряды импотентов.
Возможно ли вылечить садизм?
Фрейд писал в своих работах, что садизм является неотъемлемой частью сексуального влечения. Он считал садизм и мазохизм взаимодополняющими понятиями. Роли в сексуальной игре могут меняться. Однако если в людях преобладают животные инстинкты, то садизма не избежать.
Садисты не просто получают удовольствие от причинения боли. Они считают это нормальным и естественным, что и стараются донести своей жертве. Садисты стремятся показать другому человеку всю гамму ощущений, снабдив удовольствия болезненным привкусом.
Если наклонность к садизму заложена на стадии импринтирования, то полностью излечить человека от данной патологии получится только с помощью сильного стресса. Для садизма используются методы динамической и тренировочной психотерапии. Однако специалисты не гарантируют полноценное излечение.
Иногда садистам выписывают специальные препараты, которые ослабляют сексуальное желание и ограждают их партнёров от болезненных половых отношений.
Садомазохистическая личность. Садистическое расстройство
Садомазохистическая личность. Некоторые личностные типы, указывают Г.И.Каплан и Б.Дж.Сэдок, характеризуются «элементами садизма, мазохизма или комбинации из них двух». Авторы считают, что они представляют большой интерес для психиатрии. Речь не идет здесь о соответствующих сексуальных расстройствах, которые могут иметь место, но это необязательно, как она вообще не может идти о так называемых половых психопатиях, выделяемых некоторыми авторами.
Садистический радикал упомянутого типа личности сводится в основном к гиперкомпенсаторному стремлению причинять боль и моральные страдания другим индивидам с целью почувствовать свою власть над ними, ощутить силу своего Я, избавляясь тем самым на некоторое время от неуверенности в себе, самоуничижения, воспоминаний о перенесенных унижениях и оскорблениях человеческого достоинства со стороны других людей. Вчерашний раб легко превращается в деспота, желающего отыграться за свою придавленность. Лакей, ставший господином, — это более чем грустное зрелище.
 | Коррекцией садомазохистической личности может заниматься социальный психолог |
Садистическое расстройство личности. Отличается от предыдущего практически полным отсутствием мазохистических тенденций и явным доминированием садистического начала. Субъекты этого типа выделяются устойчивым паттерном жестокого, уничижающего и агрессивного поведения, начинающегося в ранней молодости и направленного против других. Физическая жестокость и применение силы используются для того, чтобы вызвать боль у других, а не для достижения каких-либо других целей (например, обмануть кого-то с целью воровства).
Устойчивый паттерн садистического поведения, возникающий в ранней молодости, выражается повторным появлением по меньшей мере пяти из следующих признаков:
Такое поведение не направлено лишь на одного какого-нибудь индивида и не является средством достижения только сексуальной активации, как это свойственно сексуальному садизму.
Агрессивность пациентов не является, таким образом, инструментальной, она не имеет внешней мотивации в виде некоего вознаграждения извне. Склонность к жестокости на виду у людей преследует, видимо, одну цель: демонстрацию своей силы. Факторы, закрепляющие такое поведение, связаны каким-то образом с внутренней мотивацией. Это могут быть, например, стремление жестко контролировать окружающих, потребность в позитивной самооценке, горделивость своей силой и жестокостью. Отнести данный тип расстройства личности к какому-то из вышеупомянутых достаточно сложно.
Похоже на то, что оно вполне может претендовать на известную самостоятельность. Можно только предполагать, что оно является итогом развития личности, стремящейся преодолеть глубинный страх и чувство неуверенности в себе. Скорее всего, оно является итогом патологического развития личности астенического и отчасти истерического круга. Такие пациенты, несмотря на жестокость, лишены личной и гражданской мужественности. Они малодушны, в ситуации личной опасности трусливы, готовы предать или продать кого или что угодно. Склонность к насилию является для них единственным или главным способом самоутверждения в собственных глазах и имеет тенденцию к эскалации, вызывая враждебность и непокорность окружающих.
Садизм
Садизм – это черта характера или психическое расстройство? Чем он опасен для самого садиста, объектов его воздействия и социальной среды обитания. Разновидности садизма. Как избавиться от садизма, какими способами? Применяется ли принудительное лечение и в каких случаях? Все эти темы мы затронули в интервью с Главным врачом медицинского центра «Гармония здоровья, ведущим психиатром, психиатром-наркологом и психотерапевтом Владиславом Сиповичем.
Что такое садизм, его виды, степень распространения и кто к нему более предрасположен – мужчины или женщины?
Что касается классификации садизма, то выделяют такие его типы, как:
• Сексуальный, представляющий форму сексуального поведения, при которой половое возбуждение, достижение оргазма и наивысшее наслаждение связаны с причинением страданий половому партнеру, нанесением ему физической боли, унизительными и оскорбительными действиями. Фактически, садизм предполагает сочетание агрессии с половыми устремлениями. Сексуальный садизм известен также под такими терминами, как половое насильничество, эротический тиранизм и активная альголагния.
• Садомазохизм. С научной точки зрения представляет собой концепцию объединения садизма с мазохизмом на основании общей динамики. И хотя Американская официальная психиатрия в классификации DSM-5 все-таки разграничивает эти состояния, считая их отдельными диагнозами, в МКБ-10 садомазохизм диагностирован как отдельная рубрика, в которую включен и сексуальный садизм. Само явление садомазохизма довольно актуально и требует дальнейшего серьезного научного осмысления и исследования. Оно довольно распространено, например, известно, что садомазохизм встречается у 5% мужчин и 2% женщин, т.е. фактически каждый 20-й мужчина – садист.
• Психологический садизм, иначе именуемый как моральный или пси-садизм. Представляет собой вид садизма, также связанный с действиями, вызывающими страдания жертвы, но психологического и морально-нравственного характера. Это могут быть унижения, оскорбления, угрозы, надругательства над достоинством и т.п. Фактически, это дает ощущение власти над другим человеком, которого садист может заставить почувствовать себя униженным и оскорбленным. Некоторые крайние проявления пси-садизма способны довести жертву до самоубийства, а особо изощренные мучители-манипуляторы даже могут спровоцировать конфликты и убийства чужими руками выбранной ими жертвы. Вспомните хотя бы произведение Агаты Кристи «Последнее дело Пуаро», в котором описывается пси-убийца Нортон, который не выносил вида крови, но тем не менее совершал свои идеальные убийства, умело манипулируя на чувствах других и вызывая в них желание расправиться с мнимыми недругами. При этом сам тихо наслаждался своим «талантом» и властью над людьми.
• Садистическое расстройство личности отличается тем, что для него характерно постоянное агрессивное стремление к унижению другого человека, фактически определяющее мышление и поведении садиста. Как и мазохистическое, садистическое расстройство личности хотя и было предложено психиатрами для включения в Международную классификацию болезней, но так и не попало в нее в виде официального диагноза. То же произошло и с американским диагностическим и статистическим руководством по психическим расстройствам DSM-5. Остается надеяться, что достижение научного консенсуса по этому вопросу еще впереди. Обычно первые признаки этого расстройства появляются в старшем подростковом возрасте в виде физического насилия в целях доминирования над другими, пристрастия к темам насилия и унижения, жестокого обращения с зависимыми людьми, получении удовольствия от мучения животных, слез малышей, обиды домашних и т.п. Многие родители списывают все эти проявления жестокости на трудности подросткового возраста и думают, что их чадо перерастет этот период. Но в действительности надо бить во все колокола, идти на консультацию к специалисту и серьезно заниматься этим вопросом, иначе в противном случае вы через несколько лет получите закоренелого садиста, что неминуемо скажется на судьбе всей семьи.
• Садизм, связанный с органическим поражением головного мозга (ГМ). Исследования пациентов с садистическими наклонностями показало, что 40% садистов имели патологию височной доли ГМ.
Кроме того, садизм может быть следствием и симптомом психических заболеваний.
Какова природа и причины сексуального и других видов садизма?
Факторами, предрасполагающими к развитию склонности к садизму, могут быть такие личностные характеристики:
• Вспыльчивость и раздражительность.
• Неуверенность в себе, низкая самооценка и сниженная коммуникабельность в общении.
• Наличие в анамнезе психотравм, связанных с опытом насилия и унижения.
Наиболее частыми клинически подтвержденными причинами садизма являются такие:
• Психические расстройства, а именно эмоционально-поведенческие отклонения при некоторых видах психопатий, например, эпилептоидной, неустойчивой и др.
• Генетическая отягощенность подобными расстройствами.
• Биологические факторы, например, органические поражения височной доли ГМ.
• Слишком жесткие и даже жестокие методы воспитания – болевые наказания, унижения ребенка, невозможность вымолить прощение. Многие родители, полагаясь на неотвратимость наказания, как лучшую воспитательную методу, часто могут переусердствовать в своем стремлении буквально «выдрессировать» свое чадо на безоговорочное послушание. В дальнейшем этот шаблон ребенок переносит на свое окружение, пытаясь действовать тиранически и жестоко подавляя любое своеволие и неподчинение. Во взрослую жизнь такой маленький тиран может войти уже с явными садистскими наклонностями.
• Подавление агрессии, накопленной в результате сексуальных неудач, развития различных комплексов, неудовлетворенности желаний и побуждений, внутреннего напряжение рано или поздно обрушится издевательствами, унижениями и мучениями на более психически и физически слабую, чувствительному в садистским приемчикам личность. В равной мере это касается как сексуального, так и психологического садизма.
Кстати, охотничий инстинкт развит даже у современного человека, хотя потребности убивать у него нет – все необходимое можно купить в ближайшем супермаркете. Но если ранее человек охотился ради пропитания, то теперь тяга к убийству получила «благородное» название спортивной охоты. Вид бьющейся в конвульсиях жертвы доставляет развлекающемуся «охотнику» настоящее удовольствие, причем не только от удачного и меткого выстрела. Собственно, так и удовлетворяется стремление к насилию. Возможно, единственная польза от такого «спорта» – это психологический выхлоп скрытой и накопленной агрессии, направленный не на человека, а на животных.
Последователи психоанализа считают, что садизм развивается в результате конфликта между желаниями и возможностями, что приводит к постоянному напряжению, страху и тревожному состоянию.
Напряжение снимается и наступает облегчение, если человек отождествляя себя с агрессором, начинает вести себя жестоко, совершать насильственные поступки, мучить и издеваться над жертвой, в том числе и над своим сексуальным партнером. Такое поведение позволяет садисту удовлетворить свое сексуальное желание, получить наивысшее наслаждение и сладостное ощущение власти над другим человеком. Собственные фобии и тревога исчезают или снижаются при полном унижении и подчинении партнера.
Как распознать сексуального садиста?
При тяжелом течении садизма подобные экзекуции могут приобретать опасную для здоровья и жизни партнера форму. Причем наивысшая степень наслаждения достигается садистом не от самого полового контакта, а от удовлетворения его садистских устремлений. Пытаясь достичь апогея своих ощущений садист в экстазе может утратить контроль над своими действиями и довести своего партнера до летального исхода.
Еще один важный момент – сексуальный садизм может проявляться не только по отношению к особам противоположного пола, но и на детей в сочетании с педофилией, стариков при совмещении с геронтофилией и даже на животных при зоосадизме.
Исходя из сказанного, можно утверждать, что без своевременной диагностики и лечения сексуальный садизм может привести к убийствам, тяжелым увечьям и психическим расстройствам жертвы насилия. Общество боится и сторонится садистов, они часто вынуждены быть затворниками, скрываться от правоохранителей. Не всегда они могут найти партнера-мазохиста, чаще всего положение осложняется тем, что в семейной паре партнер не всегда склонен удовлетворять потребности садиста. Мужчина-садист в семье пытается полностью подчинить женщину своему влиянию, перестроить ее психику, добиться безоговорочного исполнения всех его желаний и ему абсолютно наплевать на ее потребности. Фактически садист не способен воспринимать свою жертву как личность, она для него только объект для самоутверждения. Стремление властвовать над ней не знает ограничений, а неповиновение способно привести к довольно печальным последствиям. Кроме того, жестокое обращение может переноситься и на детей, оправданием в этом случае служат воспитательные моменты, а наказание сильно преувеличено по сравнению с провинностью. Любое незначительное непослушание или опрометчивый поступок способны вызвать «праведный гнев» и жестокое избиение.
Закоренелый садист, даже полностью осознавая свои наклонности, редко обращается за помощью к психиатрам, психотерапевтам и сексологам. Но при тяжелых формах садизма, антисоциальных и опасных для окружающих по решению суда возможно принудительное лечение и заключение. Особенно, если садизм сочетается с наркоманией, алкоголизмом и агрессивным поведением. Кстати, на долю садистов в «обществе» серийных убийц и сексуальных маньяков приходится 10%.
Постановка диагноза садизма проводится при добровольном обращении пациента за помощью или в результате судебно-медицинской экспертизы. Диагностика проводится психиатром, психотерапевтом или сексологом. При этом диагноз ставится на основании таких критериев:
• Подробный сбор анамнеза, наблюдение, опрос родственников и пострадавших, характеристики с места работы или учебы, заключения других узкопрофильных специалистов.
• Регулярности и продолжительности симптоматики. Удовлетворительными для диагноза являются периодически возникающие симптомы садизма на протяжении не менее 6 месяцев.
• Выраженное влияние садистических наклонностей на жизнь человека, его поведение, мышление и эмоции.
• Обязательность симптоматики – наличие не менее одного из 3-х симптомов: стремление наносить боль, унижать и подчинять, т.е. делать жертву зависимой.
• Необходимость и стойкая потребность садистских действий для получения оргазма и сексуального удовлетворения.
Можно ли избавиться от сексуального садизма?
Ответить положительно на этот вопрос довольно трудно. Терапия сексуального садизма имеет комплексный характер и осуществляется по таким направлениями:
• Выявление и преодоление внутреннего психологического конфликта, вызвавшего связь агрессии с половым возбуждением. Это сфера действия таких методов психотерапии, как психоанализ, когнитивно-поведенческая терапия. К сожалению, они эффективны лишь на ранних этапах развития садизма и при добровольном обращении пациента, имеющего стойкую мотивацию к излечению.
• Медикаментозное купирование проявлений садизма, способных привести к тяжелым последствиям для окружающих, часто с помощью препаратов, снижающих половое влечение, блокирующих агрессию, нестабильность поведения и приступы гнева. Для этого назначают психотропные средства, антидепрессанты, седативные и гормональные препараты, снижающие выработку тестостерона.
Только такой комплексный и сугубо индивидуальный подход способен привести к положительному результату при отсутствии сопутствующих психических нарушений.
Что касается профилактики садизма, то ее надо начинать еще с детства. Любовь и уважение, спокойная и благоприятная психологическая обстановка в семье не дадут сформироваться у ребенка неуверенности в себе и тревожности. Важно не подавлять агрессию в ребенке, а поощрять ее открытое проявление, направляя ее в другое русло – не на людей, а состязательные виды спорта. Стремление доминировать и командовать можно реализовать в более приемлемой форме – например, занятиях восточными единоборствами под руководством опытного тренера, придерживающего основные принципы не применять полученные знания и умения для агрессии и нападения. Ребенку будет интересно проявить себя в интеллектуальных, военных играх и даже в самых обычных делах – организации уборки по дому, уходе за придомовой территорией, покупке важных вещей, планировании семейного бюджета. Не подавляйте инициативу в ребенке, учитывайте его мнение, признавайте рациональность его предложений – таким образом вы удовлетворите его стремление к самоутверждению и не позволите сформироваться комплексу неполноценности.
В чем особенности садомахизма?
Термин «садомазохизм» был предложен в 1913 г. последователем Фрейда психоаналитиком из Австрии Исидором Задгером. Последний развил и дал название учению Фрейда о стремлении к причинению боли другим или испытанию боли самому, как способу сексуального удовлетворения, основанному на отношениях доминанты или подчинения. Как я уже рассказывал, в психоанализе садизм и мазохизм рассматриваются, как единый психический феномен, причем мазохизм считается аутосадизмом, т.е. садизмом, направленным на себя.
Следует сказать, что до сих пор не существует единого мнения о классификации садомазохизма. В МКБ-10 такой диагноз был внесен, но уже при одиннадцатом пересмотре 2018 года он вновь исчез и теперь, начиная с 2022 года в МКБ-11 официально диагноз садомазохизма не признан.
Что касается самого явления, то независимо от признания или непризнания в МКБ, оно имеет место, причем считается самым распространенным отклонением сексуального поведения и с этим надо считаться при проведении терапии. Основы садомазохизма закладываются еще в раннем детстве, когда садомазохистские наклонности одного или обоих родителей воспринимаются ребенком как стереотип поведения. Кстати, многие специалисты считают садомазохизм явлением, присущим любому человеку, все дело в его выраженности и влиянии на социальную адаптацию и формирование семейных отношений. Если в паре садизм одного партнера удовлетворяет мазохистские потребности другого и находится под контролем, то это даже способствует установлению более тесного психологического контакта. Садизм в любовном экстазе сливается со своим антиподом и превращается в садомазохизм. При этом партнеры могут меняться ролями.
В заключение хочу сказать, что современные представления некоторых исследователей жестокости, садизма, ненависти, злобы и эгоцентризма получили свое гипотетическое обоснование в виде понятия о темном ядре психики личности, так называемом D-факторе. Когда «темное» ядро в психике человека разрастается до невероятных размеров, то оно максимизирует все негативные и дурные устремления, в том числе и садизм. Кстати, в садизме присутствуют практически все элементы черной триады:
• Нарциссизм, как крайний эгоцентризм.
• Макиавеллизм, как убежденность в том, что цель оправдывает средства.
• Психопатия – полное отсутствие эмпатии (сочувствия и сострадания).
D-фактор определяется, как склонность добиваться собственной выгоды любой ценой, игнорируя потребности других и не обращая внимания на морально-нравственные понятия и общественные установки. Доминирующей является тенденция ставить свои интересы, желания и потребности выше, чем у других людей. При этом постепенно сам процесс создания им неудобств, унижения и насилия начинает приносить удовольствие.
Именно поэтому садизм, как особый тип связи человека с человеком, основанный на господстве, требует ранней диагностики и своевременного лечения, чтобы предотвратить его развитие в социально опасную и разрушительную для личности форму. Если вы у себя или у близких обнаружили признаки садизма или мазохизма, немедленно обращайтесь к специалистам, иначе последствия могут быть самыми непредсказуемыми и крайне нежелательными.
Что такое психологический садизм
Но аналогия между обоими извращениями существует не только относительно внешних проявлений, она распространяется также и на внутреннюю их сущность. Оба извращения представляют собой врожденные психические болезненные состояния душевно ненормальных индивидов, в особенности страдающих психической половой гиперестезией и наряду с этим обычно еще и другими ненормальностями; для каждого из обоих извращений можно доказать существование двух составляющих элементов, коренящихся в психических фактах в физиологических пределах. Для мазохизма элементы эти, как уже изложено было нами выше, заключаются в том, что: 1) в половом аффекте всякое исходящее от соучастника извращения воздействие само по себе, независимо от рода этого воздействия, окрашивается сладострастным ощущением, и, при наличии половой гиперестезии, окраска эта может достигнуть такой интенсивности, что она совершенно подавляет всякое болевое ощущение; 2) половое рабство, вытекающее из самих по себе не извращенных психических элементов, при патологических условиях может возрасти до извращенной, сладострастно окрашенной потребности в подчинении своей личности индивиду другого пола, что представляет собой патологическое развитие черт, собственно присущих женщине, патологическое развитие женского физиологического инстинкта подчинения, причем отнюдь не обязательно унаследование с женской стороны.
Соответственно для объяснения садизма можно указать главным образом два составляющих элемента, происхождение которых может быть прослежено вплоть до физиологической области: 1) в половом аффекте, до известной степени в качестве психического движения, может возникнуть влечение к воздействию на предмет желаний всяческим возможно более интенсивным образом, причем у лиц, страдающих половой гиперестезией, влечение это может усилиться до такой степени, что появляется потребность в причинении боли; 2) активная роль мужчины, его задача завоевания женщины при патологических условиях может возрасти до стремления к безграничному подчинению себе.
Исходя из противопоставления всех элементов и явлений мазохизма и садизма и вывода из всех наблюдавшихся случаев можно считать, что наслаждение от причинения боли и наслаждение от перенесения ее представляют собой лишь две различные стороны одного и того же душевного процесса, первичной и существенной частью которого является сознание активного, соответственно пассивного, подчинения, причем связь жестокости и сладострастия имеет в нем вторичное психологическое значение. Жестокость служит для выражения этой подчиненности потому, что, во-первых, она является самым сильным средством такого выражения при подобных обстоятельствах, во-вторых, вообще представляет самое сильное воздействие, которое может оказать один человек на другого одновременно с половым актом или вне его.
Садизм и мазохизм суть результаты ассоциаций подобно всем сложным явлениям психической жизни. Психическая жизнь состоит только из ассоциаций и диссоциаций простейших элементов сознания.
Однако главный вывод из только что сделанного анализа состоит в том, что садизм и мазохизм суть результаты не случайных ассоциаций, появившихся под влиянием моментов временного характера, а ассоциаций, которые образовались уже раньше и при нормальных обстоятельствах, но только при известных условиях — именно при половой гиперестезии — легко связываются между собой вследствие своего близкого соседства. Ненормально повышенное половое влечение растет не только в высоту, но и в ширину. Переходя на соседние области, оно перемешивает свое содержание с содержанием этих областей и образует таким путем патологическую ассоциацию, являющуюся сущностью и того и другого извращения.
Конечно, не всегда дело обстоит именно таким образом и есть случаи гиперестезии без извращения, однако случаи чистой половой гиперестезии, особенно в резко выраженной форме, наблюдаются реже, чем случаи извращения.
Очень интересны, но представляют некоторые трудности для объяснения те случаи, где садизм и мазохизм существуют одновременно у одного и того же человека. К таким относятся, например, наблюдения 47 в 7-м издании, 57 и 67 в этом издании, в особенности наблюдение 29 в 9-м издании данной книги, из которого видно, что именно представление о подчинении является исходной точкой извращенной похоти в активной или в пассивной форме. Более или менее ясные следы этого можно наблюдать нередко, но во всяком случае одно из этих извращений всегда значительно преобладает над другим.
Своеобразные случаи смешанных явлений мысленного мазохизма и садизма с гомосексуальными явлениями — педофилией и явлениями фетишизма — представляют нижеследующие автобиографии.
Наблюдение 89. X. «Первое проявление полового влечения наступило у меня на 13-м году жизни. Из-за моей лености мне пригрозили и в не особенно строгой форме, что меня отдадут в ученики. Однажды я стал в своей фантазии рисовать себя в положении ученика каменщика, представлял себе, как я работаю в легкой рабочей одежде, обливаясь потом от напряжения, как мальчики старшего возраста обременяют меня работой, смеются надо мной, истязают. Это представление вызвало у меня своеобразное ощущение, которое я теперь считаю сладострастным. Я представил себе наказание путем ударов в области около заднего прохода и здесь впервые у меня явилось извержение семени. Я совершенно не понял этого явления, до сего времени я смотрел на пенис, как на средство выделения мочи, о размножении людей имел очень слабое представление или, вернее, не имел никакого и потому не знал, что означает внезапно появившаяся жидкость. Я назвал ее «молоком мальчика» и в ее появлении видел удивительную случайность, разъяснением которой я и занялся. Я описываю это так подробно, чтобы показать, что я стал онанировать вполне инстинктивно, без всякого стремления к разврату, без какого-либо противозаконного желания. В последующие дни я убедился, что извержение семени можно легко вызвать ручными манипуляциями с пенисом, и так как испытываемое при этом сладострастное чувство доставляло мне удовольствие, а я ничего противоестественного в этом акте не видел, то онанизм скоро вошел у меня в привычку.
Как и в первом случае представления, сопровождавшие онанизм, носили всегда извращенный характер. После прочтения вашей книги я считаю возможным определить их как смесь садизма и мазохизма гомосексуального типа при сопутствующих явлениях фетишизма; единственной причиной этого я считаю возбуждение полового влечения без ясного представления об его сущности. Когда наконец в возрасте свыше 17 лет я в одном энциклопедическом словаре познакомился с естественной историей человека, было уже поздно, так как вследствие многочисленных онанистических актов мое половое влечение уже было извращено.
Я попытаюсь теперь обрисовать те проявления фантазии, которые сопровождали онанистический акт.
Объектом их всегда были мальчики 10—16 лет, т. е. в возрасте, когда пробуждается сознание и выявляется красота тела, но когда они еще носят короткие штаны. Последние были необходимой принадлежностью. Всякий мальчик из моих знакомых, действовавший на меня возбуждающим образом, пока он был в коротких штанах, переставал интересовать меня, как только надевал длинные брюки. Хотя я никогда не обнаруживал внешним образом своего возбуждения, но в действительности я бегал на улице за каждым мальчиком в коротких штанах, подобно тому как другие бегают за юбками. Это влечение было всеобъемлющим. Мне нравились одинаково все: я и мои товарищи, босяки-нищие в отрепьях так же, как принцы. Если выпадали дни, что я не встречал подходящего объекта для моей фантазии, то измышлял для себя идеальные объекты, а когда стал старше, то представлял себе самого себя в самых разнообразных возможных и невозможных положениях в соответствующем возрасте. Кроме штанов, которые должны быть так коротки, чтобы вся голень, начиная от колена, была видна, для меня была еще важна вообще легкая детская одежда. Лифчики, матросские блузы, длинные черные чулки или также короткие белые чулки, оставляющие открытыми колени и икры, играли в моей фантазии большую роль. Что касается носильного платья, то я предпочитал его из белой материи или совершенно новое, чистое, или, наоборот, сильно загрязненное, смятое и разорванное до того, что обнажены бедра. Однако мне нравились также штаны из грубого или голубо го сукна и кожаные узкообтягива ющие ноги штаны. Объявления о продаже детского платья сильно меня возбуждали, притом тем сильнее, чем более низкими были цены. Если, например, было написано: «Полный костюм для детей от 10 до 14 лет от 3 франков», то для меня это был повод для возбуждения. Я представлял себе, как я, длинноногий мальчик, 14 лет, за бесценок приобретаю этот костюм, рассчитанный на 8-летнего и потому мне узкий. Что касается физического облика моего объекта, то тут меня привлекали коротко остриженные, по возможности светлые волосы, дерзкое свежее лицо с блестящими осмысленными глазами, пропорционально сложенная стройная фигура. Ноги, на которые я обращал особое внимание, должны быть очень стройными, узкие колена, напряженные икры, элегантная ступня.
Описав таким образом объекты моей фантазии, я теперь сообщу, что с ними проделывал я в возбужденном состоянии. Тут я подхожу, в сущности, к основе моей аномалии, к уже упомянутой смеси садизма и мазохизма. Я не верю, что садизм и мазохизм две противоположности. Мазохизм есть особый вид садизма, подобно тому как альтруизм есть особый вид эгоизма. К этому, впрочем, я еще вернусь впоследствии.
Жестокости, которые я изобретал в своей фантазии, равным образом распространялись и на меня, и на всякого другого, и случалось, что я одновременно с кем-нибудь подвергался истязаниям, так что, с одной стороны, я наслаждался воображаемыми страданиями, с другой — видел, как мой коллега извивается под ударами. Часто мне представлялось, что мы вместе находимся во власти кого-то неумолимого, который одним бичом сразу проводил широкие кровавые полосы через наши ягодицы. В эти минуты я испытал и отраду собственного унижения, и радостное сознание, что рядом со мной подвергается унижению другой, таким образом, это означало мазохизм и садизм в одно и то же время. Если бы это были две противоположности, они не могли бы существовать одновременно. Я склонен вообще приписать внутреннее смешение того и другого свойствам моего строго объективного характера. Я стараюсь всегда возможно полнее войти в положение и чувства другого лица, так что и о себе самом я сужу беспристрастно и беспощадно. Что касаетс я формы моих садистско-мазохист ских мыслей, то они состояли в главных чертах, как уже раньше было описано, в том, что мальчика в критическом возрасте, похожего на меня, или меня самого жестоким образом физически истязают. Пощечины, удары по голове, тасканье за волосы и за уши, удары палками, бичами, ремнями и т. д., попирание ногами и тому подобные истязания сменяли друг друга. Удары бичом производили наибольшее впечатление, если они наносились по коленям или по обнаженным ягодицам, любил я также удары в ухо. Доставляли удовольствие палочные удары по всему телу. Попирание ногами казалось мне более почетным и потому и более приятным, если оно производилось босыми ногами, а не в сапогах. Тасканье за уши при одновременном получении пощечин или ударов бичом мне особенно нравилось. Я испытывал приятное ощущение, если бичевание являлось как бы наказанием за что-нибудь содеянное, и я затем униженно благодарил за наказание.
Должен прибавить, что, за исключением нескольких пощечин, полученных мною в детстве от товарищей во время игр, я никогда за всю жизнь не был наказываем и никогда не видел даже издали, чтобы кого-нибудь истязали так жестоко, как это изобретала моя фантазия.
Наказывавшая меня особа рисовалась мне различно, чаще всего в образе мужчины, редко — женщины (единственный случай гетеросексуальности). Постоянно придумывал я определенную причину для наказания — это было или нарушение правил, или нарушение условия со стороны наказуемого.
Особенно подробно рисовался тот случай, когда не только подвергавшийся наказанию, но и наказывавший б ыл мальчик, похожий на меня. Чтобы придать этому случаю вид правдоподобия, я представлял себе дело таким образом, будто отдавал бедного мальчика на службу в бедную семью, где был ребенок одних с ним лет или моложе его. Или же я создавал в своем воображении школу, где каждый класс носил особую одежду, которую я подробно расписывал в ряде параграфов; подобно тому как это бывает в Англии, воспитанники старших классов имели право приказывать и наказывать младших воспитанников, затем тем же правом обладали лучшие ученики по отношению к худшим и т. д. Совершенно особое место занимали ученики, преуспевавшие в гимнастических играх; они могли наказывать и хороших учеников, если последние плохо делали гимнастические упражнения. Если младший ученик, например, 12-летний наказывал более взрослого (например, 15-летнего), я испытывал при этом наибольшее удовольствие, безотносительно к тому, играл ли я при этом активную, пассивную или нейтральную роль.
Представление о том, как это горячило моих любимцев, опьяняло меня. Чувство человека, «находящегося между коленями», было для меня в высокой степени сладострастным, представление о поте приятным, запах грязных ног привлекательным.
Если акт наказания проходил без одновременного онанизма (в последнем случае тотчас наступало отрезвление), то я часто преисполнялся сильнейшим сочувствием к наказанному, я охотно прижал бы его, бедного наказанного, красного от стыда, всхлипывающего, к себе и умолял бы его простить меня за причиненную ему боль; подобно описанному в вашей книге «пажизму», питал я иногда чистое желание усыновить какого-нибудь мальчика-сиротку, доставить ему средства для продолжения образования, сделать из него человека, с тем чтобы в старости он был мне верным другом. Особенно часто являлось у меня стремление к перевоспитанию учеников средней школы. Я знаю недостатки современной педагогики на основании собственного опыта и вижу, как приходят туда здоровые, крепкие и духом и телом дети, невинные и как через несколько лет они уже напоминают старичков, становятся циниками, дегенератами, бредут в жизнь без сил и без идеалов; тогда у меня появляется стремление вмешаться в это дело, защитить юные существа, не для того, чтобы их использовать — подобные мысли очень далеки от меня в этот момент, — но чтобы явиться их доброжелателем, спасителем и хранителем. Но я еще скажу об этом.
Кроме подобных мыслей, которые хотя и носят постоянно приличный характер, все-таки стоят в связи с моим извращением, часто являлась мне мысль, внутренне связанная с ними, но уже грязная, с половым оттенком, о том, чтобы сделаться учителем и служащим у мальчика, похожего на меня. Какая-нибудь богатая семья берет меня — бедного студента — из милости к себе в дом. Моя обязанность учить сына их, ленивого, нахального мальчишку и целый день заниматься с ним. Я должен помогать ему одеваться и раздеваться, вообще прислуживать ему, выказывать безусловное «повиновение», даже если он из чувства злости предъявляет требования нелепые и позорные. «При нахальстве, непослушании или лени — побои». В этом случае, как и во всех подобных фантазиях, огромное значение в смысле возбуждения имел выбор определенных слов. Подчиненный должен был называть начальника «молодой человек». Последний, хотя бы он был моложе подчиненного, называл его «вшивый мальчишка», «навозная куча», «негодяй», «дурак», всячески дрессировал его, при всяком выговоре и пощечине заставлял его почтительно стоять или опускаться на колени. (Мысль о наказании стоянием на коленях, часто на железной заостренной решетке, являлась у меня при разных истязаниях.)
Вообще выражения «побои», «пощечины» и т. п., даже такие совершенно невинные названия, как «мальчишка», «паренек», «колени» и т. д., возбуждали меня, когда они стояли в какой-нибудь связи между собой. Настолько тесно соприкасались эти слова с моими сладострастными фантазиями.
Должен обратить внимание на мое стремление к босоногим мальчикам. Так, например, мне очень нравилось представлять мальчишку-рабочего, одетого в истертые разорванные штаны, который под жестокими ударами должен был везти тачку через болото, причем то и дело падал; эта картина принадлежала к наиболее эффектным в моей грязной фантазии. Здесь я иногда даже переходил обычные пределы моего извращения. Я представил себе однажды, что этот мальчик делал усилия, у него отлетели пуговицы от штанов и обнажились половые части — единственный случай, где последние играли известную роль. Два раза я перешел даже к действию, покинул мысленные рамки. В первый раз я разделся и остался в одной рубашке и кальсонах, завернув их выше колен, бегал несколько секунд по комнате, стал на колени перед зеркалом и пустил струю мочи себе в лицо (!), причем я представил себе, что это делает другой мальчик, который после победы надо мной в драке заставил меня стать на колени, чтобы таким путем выказать свое величие и мое падение. Второй случай подобного рода имел место в прошлом году. Разделся я таким же образом и, находясь в лихорадочном состоянии, еле дыша, бил себя палкой по ягодицам с такой силой, что спустя восемь дней еще были заметны полосы и рубцы. И в этом случае я представлял себе, что меня наказывает за лень поставленный наблюдать за мной юноша. При осуществлении этой своей фантазии я испытывал только небольшую боль, не было никакого разочарования, наоборот — усиленное сладострастие, что противоречит большинству наблюдений из области мазохизма. Я прекратил удары только тогда, когда сильно устал. Во всяком случае, в этот день я был в особенно возбужденном состоянии: стояла сильная жара (25° по Реомюру в тени), я сильно нервничал, так как вечером мне предстояло испытание, к которому я считал себя не вполне подготовленным. Интересно то, что, несмотря на утомление, вызванное этим эксцессом, что обыкновенно препятствует умственной работе, я успешно выдержал испытание. Получилась характерная картина: при значительной физической слабости сверхчеловеческая энергия, сильная борьба между духом и телом.
О моем психическом состоянии до и после другого реального акта (истории с мочой) я, к сожалению, не помню достаточно точно.
Я уже упомянул, что напечатанные слова часто оказывали на меня возбуждающее действие; должен к этому прибавить, что такое же влияние оказывали картины и статуи.
Для примера могу указать, как в течение нескольких дней меня возбуждал портрет мальчиков. Изображены были два мальчика, один приблизительно 11, другой 14 лет, крепкие, в домашней одежде, в передниках, с напряженными, загоревшими обнаженными икрами, покрытыми легким пушком. Оба мальчика стояли в таком положении, как будто их во время оживленной игры в саду могучий окрик отца заставил остановиться; щечки у детей раскраснелись, у старшего мальчика было особенно печальное выражение лица. Об этих мальчиках я придумал длинную историю, в которой большую роль играла палка. Вряд ли на нормального человека картина могла оказать такое влияние. В театр я любил ходить особенно на такие представления, где были роли мальчиков, и каждый раз сердился, когда эти роли исполнялись девочками, что лишало меня полового наслаждения. Когда я в пьесе «Флаксман как воспитатель» увидел в роли школьника настоящего мальчика, мое восхищение не имело границ. Молодой артист играл прелестно. Резкое ослушание, смешанное с детским страхом, — этот конгломерат чувств, которые каждый ученик испытывает по отношению к директору и что дает себя знать в жесткости ответов, — были прекрасно переданы им и привели меня снова к онанизму.
Больше всего, однако, влияли на меня печатные произведения, предоставлявшие широкий простор фантазии. Нет ни одного классика и вообще выдающегося писателя, в произведениях которых я не находил бы мест, служивших мне для возбуждения сладострастных ощущений. Особенно возбуждала меня в течение многих лет «Хижина дяди Тома», затем путешествия Синдбада-морехода в книге «Тысяча и одна ночь», а именно приключение с чудовищем, когда Синдбад играл роль лошади. В этом рассказе я вижу указание на то, что мазохизм был известен уже древним арабам.
Это желание быть лошадью, как и быть запряженным, часто повторялось в картинах моей фантазии. Я часто воображал себя то в виде запряженной в повозку собаки, то в виде лошади, причем в период возбуждения я пытался объяснить это переселением душ, хотя в обычном состоянии я никогда не верил в бессмертие души.
Наконец, по поводу моих половых вожделений к своему полу я должен сделать еще несколько замечаний относительно моего характера и моей общественной жизни.
В духовном отношении я чувствую себя всегда мужчиной, в половом отношении я нейтрален. Нормальный половой акт, равно как и педерастия, никогда не были предметом моей фантазии. Охотнее всего я духовно общаюсь с интеллигентными и серьезными людьми, т. е. чаще всего с пожилыми или же с женщинами энергичного характера с мужским умом. С товарищами я почти не поддерживаю знакомства. В обычном дамском обществе или в общении с людьми плоскими, малоразвитыми я чувствую больше стеснения, чем с людьми, которые мне импонируют своим большим умом, так как я не знаю, что их интересует.
К женщинам я далеко не чувствую отвращения. Я даже любуюсь их телесной красотой, но любуюсь только, как красивым ландшафтом, розой, новым домом. Я совершенно спокойно могу вести разговоры о половых вещах без краски на лице, без того, чтобы кто-нибудь подозревал, что во мне происходит».
Случай, где в детстве имели место садистские явления, а в зрелом возрасте мазохистские.
Наблюдение 90. X., 28 лет. «Когда я был мальчиком 6—7 лет, мысли мои уже имели извращенно-половой характер, я представлял себе, что у меня есть дом, в котором я держу пленницами молодых, красивых девушек; ежедневно я их бью по обнаженным ягодицам. Я вскоре нашел единомышленников мальчиков и девочек, с которыми мы часто играли в разбойников и солдат, причем пойманных разбойников отводили на чердак и там били по обнаженным ягодицам, а затем ласкали их. Я точно помню, что мне доставляло тогда удовольствие только, если я мог бить девочек. Когда я стал старше (10—12 лет), у меня появлялось без всякого повода обратное желание, причем я представлял себе, что меня девочки ударяют по обнаженным ягодицам.
Я часто останавливался перед афишами зверинцев, где была изображена сильная укротительница зверей, ударявшая бичом льва, и представлял себе, что я лев и меня наказывает укротительница; часами простаивал я перед объявлениями об индийской труппе, где была нарисована полуобнаженная индианка, причем я воображал, что я раб и должен исполнять для моей госпожи всевозможные унизительные вещи, когда я отказывался исполнять это, она меня самым жестоким образом наказывала, причем это наказание рисовалось мне всегда в виде ударов по обнаженным ягодицам. Я читал в это время охотнее всего истории о пытках и особенно останавливался на тех местах, где говорилось об избиении людей. До этого времени в действительности меня ни разу не били, и меня это очень огорчало. На 15-м году жизни товарищ научил меня онанизму, и я занимался этим очень часто, обыкновенно в связи с моими извращенными половыми мыслями. Влечение к этим мыслям все усиливалось, и на 16-м году я потребовал от симпатичной мне служанки, с которой мы были в платонических любовных отношениях, побить меня испанской тростью, причем я ей сказал, что я плохо учусь в школе, родители меня никогда не наказывают, если же она меня накажет, я исправлюсь. Хотя я ее просил об этом на коленях, она отказалась, в то же время настаивала, чтобы я пришел к ней ночью, но на это я не согласился из отвращения. Я не мог добиться того, чтобы она побила меня, но зато она выполняла все мои другие желания: она велела мне лизать ей ягодицы, куски сахара держала у заднего прохода и я потом должен был их есть и т. д. Она постоянно играла моими половыми органами, брала их в рот, пока не наступало извержение семени. Около года спустя девушка была удалена из нашего дома, но мои влечения все усиливались, так что я наконец отправился в дом терпимости и заставил проститутку высечь меня по обнаженным ягодицам, она должна была при этом положить меня к себе на обнаженные бедра и все время ругать меня за мои скверные поступки, а я уверял, что больше никогда не буду этого делать, только пусть в этот раз она меня простит. Однажды я заставил привязать меня к скамейке и просил дать мне 25 палочных ударов, но это причинило мне значительную боль, и на 14-м ударе я просил перестать, однако в следующий раз я заявил девушке заранее, что я ей не дам ни гроша, если она не нанесет мне 25 ударов. Испытываемая мной при этом боль, а также высокая цена, которую я платил за это, заставили меня отказаться пока от подобных наказаний, и я начал сам себя бить ремнями, розгами, палками, однажды даже крапивой по обнаженным ягодицам; при этом я ложился на скамейку, поджимал под себя колени и представлял себе, что госпожа моя наказывает меня за проступки; не удовлетворяясь этим, я вводил часто в задний проход мыло, перец, разные предметы с резкими краями, иногда мое влечение было так сильно, что я вкалывал в ягодицу иглы на глубину до 3 см. Так шло дело до прошлого года, когда я познакомился случайно при своеобразнывх условиях с девушкой, страдавшей таким же половым извращением. Я посетил однажды знакомую семью и застал дома только гувернантку с детьми. Я остался посидеть, и, когда я с ней беседовал, дети много шалили. Тогда она увела двух детей в соседнюю комнату и высекла их, после чего явилась очень возбужденной: ее глаза блестели, лицо раскраснелось, голос ее дрожал. Это происшествие и меня сильно возбудило, я начал тогда разговор о наказаниях и истязаниях, постепенно мы разговорились и скоро поняли друг друга. Она оставила свое место, мы поселились вместе и предавались там своим порокам. Однако эта женщина во всем остальном противна мне, и я начал все чаще в свободные минуты задумываться, у меня появилось отвращение к тому, что я сделал, и я все обдумываю, как мне отрешиться от этого. Должен заметить, что я уже прибегал ко всевозможным средствам, чтобы избавиться от этого, но безрезультатно. И я безнадежно смотрю на свое будущее, так как нравственная сила моя слишком недостаточна, чтобы победить этот порок».
Это объяснение садизма имело бы, конечно, отношение и к мазохизму, так как если искать корень полового общения в проявлениях каннибализма, то здесь целям природы служит как победа одной стороны, так и поражение другой, и тогда стремление быть жертвой, быть в подчинении становится понятным.
Надо, однако, заметить, что основа этих рассуждений неудовлетворительна. Такое сложное явление, как конъюгация низших организмов, к которому наука только в последнее время подошла ближе, не может быть рассматриваемо просто как поглощение одного индивида другим (см. Weismann. Die Bedeutung der sexuellen Fortpflanzung fur die Selektionstheorie. Jena, 1886. S. 51).