Что такое равенство по аристотелю
Теория справедливости Аристотеля. Учение Аристотеля о справедливости, праве и законах
Теория справедливости Аристотеля строится на понятии добродетели. Для Аристотеля справедливость – это добродетель. Мировая философия обязана Аристотелю существенным различием между двумя аспектами понятия справедливости:
Если первый аспект является добродетелью, то второй аспект касается политических законов, основанных на разуме. Это различие, сделанное Аристотелем, будет сохраняться в западной традиции до появления теории справедливости Джона Ролза. Аристотель определяет Дике (богиню справедливости) как объективный порядок политического сообщества.
Учение Платона и Аристотеля о справедливости
В отличие от Платона, Аристотель делает понятие добродетели зависимым от конкретной ситуации и, следовательно, от разного рода элементов, внешних по отношению к действиям добродетельного человека.
Для Платона справедливость состоит в том, чтобы дать каждому то, что он заслуживает. Для Аристотеля справедливость заключается в соответствии наших действий существующим законам, ради сохранения блага политического сообщества. По мнению Аристотеля, справедливое – это политическое благо, то есть общее преимущество.
Концепция справедливости Аристотеля (рациональная справедливость)
Чтобы отказаться от мифического и универсалистского смыслов своих предшественников, Аристотель пытается обосновать концепцию справедливости с помощью разума.
В «Этике Никомаха» Аристотель стремится основывать рациональные принципы справедливости на обосновании функции и роли установления меры и баланса в этой области. Идея справедливости основана на отношениях законности между мерой и балансом. Это всегда середина по отношению к крайностям, которая определяет две равные части. Это суть справедливости.
Аристотель также считает, что справедливость находится на полпути между несправедливостью, которую мы совершаем, и несправедливостью, которую мы терпим. Нет справедливости с одной стороны и несправедливости с другой, как считали догматики абсолютной справедливости. На самом деле, на обеих противоположных сторонах существует несправедливость. Справедливость всегда находится посередине. Другими словами, справедливость всегда подразумевает середину определённых отношений.
Этого недостаточно, чтобы понять значение справедливости. Простого равенства двух сегментов недостаточно для определения справедливости. Поскольку идея справедливости применима к людям и их отношениям, она является не только мерой, определяемой количественно, но и качественной мерой.
Принцип законности Аристотеля. Учение Аристотеля о справедливости праве и законах
Вторым рациональным принципом справедливости для Аристотеля является принцип законности. Он считает, что бесполезно пытаться найти справедливость вне законов (только если мы не хотим воспроизвести с социальной точки зрения законы природы).
Он также предостерегает нас от тенденции применять принцип равенства абсолютно ко всему. Напротив, мы должны сомневаться в некоторых его аспектах. Если бы мы применяли закон равенства систематически ко всему, то это привело бы нас к справедливости в духе «око за око и зуб за зуб». Этот принцип исключил бы нас из царства закона, а мы погрузились бы в царство мести.
Вот почему Аристотель утверждает, что справедливое действие – это только то, что соответствует существующим законам. Эта законность выражается постулатом, что закон одинаков для всех граждан. Следует отметить, что для Аристотеля не все люди были гражданами. Рабы по своей внутренней сущности не могли пользоваться законами города, прибегать к ним.
Принцип справедливости. Справедливость по Аристотелю
Третий принцип – это принцип справедливости. Если законы иногда кажутся сомнительными, то это не из-за их аморальности, а особенно из-за той степени общности, которая может сделать их неприменимыми в определённых частных случаях.
По своей природе законы являются общими, в то время как действия всегда являются частными. Это делает законы недоступными для автоматического применения. Аристотель находит решение этой проблемы в дополнительном принципе, отличным от закона, но который дополняет его: принципе справедливости.
Сама природа справедливости заключается в исправлении закона, поскольку он оказывается недостаточным из-за своего общего характера. Агентом справедливости является не кто иной, как судья, который своей ролью должен более или менее разумно адаптировать или толковать общий закон к конкретным делам. Справедливое судебное разбирательство учитывает как закон, так и реальность обстоятельств.
Принцип добродетели Аристотеля. Учение Аристотеля о добродетелях
Последний рациональный принцип справедливости – это добродетель. Гражданская добродетель, по мнению Аристотеля, склонна к осуществлению действий, которые производят и сохраняют счастье и его элементы для всего политического сообщества. Эта гражданская добродетель субъективно применяется к гражданину, когда он подчиняется закону. Объективно гражданская добродетель применяется к самому закону, когда он хорош.
Естественный закон Аристотеля в наше время
Древние теории справедливости, даже самые рационалистические (такие как теории Аристотеля), остаются в некоторой степени неприемлемыми для нашего современного мышления. Это в первую очередь связано с тем, что они не учитывают гуманистических ценностей, которые лежат в основе нашего современного права, составляющих то, что мы называем естественным законом.
Факт признания определённых существенных различий между социальными классами и между личностями привёл к тому, что эти теории увековечивают как неравенство, так и человеческую эксплуатацию.
Понятия «справедливость», «равенство» и «благо» в философии Аристотеля. Политическое обоснование права.
Аристотель предпринял попытку всесторонней разработки науки о политике, которая включает в себя также учение о праве и законе.
Объектами политической науки являются прекрасное и справедливое, но те же объекты в качестве добродетелей изучаются и в этике. Этика предстает как начало политики, введение к ней. В «Этике» Аристотель исследует, наряду со специфически этической темой, также и ряд собственно политико-правовых проблем.
Соотношение этики и политики отчетливо проявляется при освещении проблемы справедливости. Как приобретенное качество души и черта характера справедливость является величайшей из добродетелей (в соотношении с мужеством, умеренностью, щедростью, великодушием и т. д.) и относится к предмету этики; в этом аспекте справедливость — часть добродетели. Но у справедливости есть и иной аспект, выражающий отношение одного человека к другим; в таком смысле справедливость представляет всю добродетель в человеческих отношениях и относится к предмету политики.
Характеризуя соотношение справедливости и добродетели, Аристотель (Этика, V, 3) замечает:
«По существу они тождественны, но в проявлении они различаются: одна — справедливость, добродетель, проявляющаяся в отношении к другим, другая, т. е. добродетель, — приобретенное душевное качество, взятое безотносительно».
Политика, право и законы под справедливостью имеют в виду всю добродетель, т. е. политическую справедливость.
Отмечая употребление понятия справедливости вообще в различных значениях, Аристотель (Этика, V, 2) пишет: «Итак, понятие «справедливость» означает в одно и то же время как законное, так и равномерное, а несправедливость — противозаконное и неравномерное (отношение к людям)». Неравномерное и противозаконное — не одно и то же; они отличаются друг от друга, как часть от целого: «ибо все неравномерное противозаконно, но не все противозаконное неравномерно» (Этика, V, 5).
В процессе анализа справедливости как некоторой равномерности Аристотель говорит о «специальной справедливости» и различает два вида ее проявления: справедливость распределяющую и справедливость уравнивающую. Уяснение содержания этих понятий необходимо для понимания политических и правовых взглядов Аристотеля, поскольку речь здесь по существу идет об объективном смысле той специальной равномерности (т. е. равенства, меры и т. д.), которая обязательна для политических отношений и справедливого закона.
Распределяющая справедливость — это проявление справедливости при распределении всего того
общества. Здесь возможно, как равное, так и неравное наделение различных лиц соответствующими благами.
Уравнивающая справедливость действует в сфере обмена и «проявляется в уравнивании того, что составляет предмет обмена» (Этика, V, 5). Этот вид справедливости применяется в области гражданско-правовых сделок, возмещения вреда, преступления и наказания.
В самом общем виде равномерность характеризуется Аристотелем как середина между излишком и недостатком, и в этом смысле справедливое есть равномерное. «Итак, — пишет он (Этика, V, 6), — необходимо, чтобы справедливое было серединой и равномерным (по отношению к известным предметам) и лицам; поскольку оно середина, оно должно быть серединою чего-либо (а это есть избыток и недостаток); поскольку оно есть равномерное, оно равномерно относительно двух предметов, а поскольку оно справедливое, оно справедливо относительно известных лиц».
Отсюда Аристотель делает вывод о том, что справедливое предполагает, по крайней мере, четыре условия: два лица, по отношению к которым оно справедливо, и два предмета, по поводу которых оно проявляется. Лишь с учетом правильно найденного соотношения всех этих условий можно установить справедливость. Предметы, говорит Аристотель, относятся друг к другу так же, как и лица: неравному не соответствует равное. Нарушение этого соответствия приводит к тяжбам и спорам, поскольку в таких случаях равные люди владеют неравным или неравным уделено равное.
Основным выводом этических исследований Аристотеля, существенным для политики, права и законодательства, является положение о том, что политическая справедливость возможна лишь между свободными и равными людьми, принадлежащими к одному общению, и имеет целью их самоудовлетворенность (автаркию). Политическая справедливость, таким образом, предстает как принцип политической формы властвования (в отличие от власти господина над рабом, отца над детьми, от отношений мужа и жены) и как право политического способа организации отношений между людьми.
Трактуя политическую справедливость как политическое право, Аристотель поясняет: «Не должно ускользнуть от нашего внимания то обстоятельство, что искомое нами понятие состоит как в справедливости вообще, так и в политической справедливости (праве). Последнее же имеет место между людьми, принадлежащими к одному общению, и имеет целью самоудовлетворенность их, притом между людьми свободными и равными, равными в смысле или пропорциональности, или числа вообще. Люди, не находящиеся в подобных отношениях, не могут и иметь относительно друг друга политической справедливости (прав), но имеют некоторого рода справедливость, названную так по сходству с предшествующим видом. Те люди имеют права, для которых существует закон, определяющий их отношения; закон же предполагает преступление, суд — распределение правды и неправды» (Этика, V, 10).
Политическое обоснование права.
Право в целом как явление политическое Аристотель называет «политическим правом». Это, в частности, означает невозможность неполитического права, отсутствие права вообще в неполитических (деспотических) формах общения, общественного устройства и правления. Как естественное, так и условное право — явления политические и носят политический характер. «Что касается политического права, — пишет Аристотель (Этика, V, 10), — то оно частью естественное, частью условное. Естественное право — то, которое везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнания его. Условное право то, которое первоначально могло быть без существенного различия таким или иным, но раз оно определено (это безразличие прекращается), и есть разница, выкупить ли пленника за одну мину, и принести ли в жертву одну козу, а не двух баранов. Сюда же относятся законоположения, даваемые для отдельных единичных случаев, например, касательно жертвоприношения Бразиду, законоположения, получающие силу путем голосования».
Аристотель выступает против сведения всего права к праву волеустановленному (условному, установленному людьми). Хотя вся область права изменчива, однако понятия о справедливости и праве, согласно Аристотелю, изменчивы только в известной степени. «Ясно, — пишет он (Этика, V, 10), — что из явлений, могущих быть и иными, должно отнести к области естественного права, и что должно отнести не к области естественного права, а установленного законом и всеобщим соглашением».
Аристотель поясняет свое понимание условности права следующим образом. Правовые отношения, основанные на взаимном соглашении (т. е. на условном праве), подобны мерам. Не везде существуют одинаковые меры, скажем, для вина или хлеба и, например, мера крупных покупщиков большая, чем мера мелких торговцев: Подобным же образом, говорит он, и условное (человеческое) право, как и политические устройства, не повсюду одинаковы, «хотя лучшее от природы одно» (Этика, V, 10).
Та часть политического права, которую Аристотель называет естественным правом, естественна прежде всего потому, что она политична, адекватна политической природе человека и выражает вытекающие отсюда требования и представления о политической справедливости в человеческих взаимоотношениях. В аристотелевском понятии естественного права фиксируется совпадение и единство естественного, политического, этического (волевого), дианоэтического (интеллектуального) и правового моментов.
17. Основные черты юснатурализма в философии права.
Теория естественного права
Тесно связана с теорией общественного договора как идеей возникновения и сущности государства; государство при этом понимается как организация, созданная для охраны и закрепления естественного права в системе государственных законов.
1. В рамках данной доктрины разделяется право и закон. Наряду с позитивным правом, т.е. законами, принимаемыми государством, существует высшее, «естественное право», свойственное человеку от рождения. Это данные от природы, неотъемлемые права человека (право на жизнь, свободу, семью, собственность), которые выступают критериями права позитивного;
2. Право по существу отождествляется с моралью. По мнению представителей данной теории, такие абстрактные нравственные ценности, как справедливость, свобода, равенство, составляют ядро права, определяют собой правотворческий и правоприменительный процессы;
3. Источники прав человека содержаться не в законодательстве, а в самой «человеческой природе», права даются либо от рождения, либо от Бога.
Как определял Аристотель справедливость?
Справедливость – принцип, регулирующий взаимоотношения людей по поводу распределения социальных ценностей (сюда входят богатство, престиж, уважение, свобода). Справедливость – это воздаяние каждому по его заслугам, а несправедливость – произвол, нарушающий права человека.
Несправедливо получение одними благ за счет других и перекладывание на других собственных обязанностей. Справедливы объективные решения и несправедливы пристрастные.
Справедливость – это принцип, регулирующий отношения между людьми как членами общества и имеющими определенный социальный статус и наделенными обязанностями и правами.
Аристотель говорил, что справедливость выражает не какую-то одну добродетель, а охватывает их все. Поэтому справедливость – это особая, «совершенная добродетель». Правосудность (справедливость) – величайшая из добродетелей, «и ей дивятся больше, чем свету вечерней и утренней звезды» (Аристотель).
«Вообще повсюду причиной возмущений бывает отсутствие равенства, коль скоро это последнее оказывается несоответственным в отношении лиц, находящихся в неравном положении».
По Аристотелю, справедливость не есть равное распределение благ и не есть правый суд. Справедливость есть правильная оценка объема и степени сложности труда, которая проявляется в обмене и может измеряться деньгами.
«Некоторым кажется, что воздаяние равным безусловно справедливо. Однако воздаяние равным нельзя подвести ни под понятие распределяющей справедливости, ни под понятие уравнивающей».
Речь идет о том, что никогда нельзя кому-либо разделить что-нибудь по справедливости. Несправедливо также и то, когда люди из общего блага, например земли, хватают каждый кто сколько может. В любом случае здесь действует грубая сила или корыстная хитрость.
Аристотель выделил несколько видов справедливости: распределительную и уравнивающую.
Первая связана с распределением почестей, имущества и других благ между членами общества согласно с принципом достоинства каждого – то есть пропорционально его заслугам.
Распределяющая справедливость исходит из принципа «геометрического равенства» и означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общения. Она предполагает неравенство и оправдывает его. Здесь Аристотель солидарен с Платоном. Тот говорил о справедливом неравенстве. Аристотель предпочитает формулу «неравная» (т. е. распределяющая) справедливость. Здесь возможно как равное, так и неравное наделение соответствующими благами (властью, почестью, деньгами).
Принципом уравнивающей справедливости является «арифметическое равенство», сферой применения этого принципа – область гражданско-правовых сделок, возмещения ущерба, наказания. Уравнительная справедливость связана с попыткой уравнять стороны, здесь достоинство не принимается во внимание.
Справедливость предполагает некоторый уровень согласия между членами общества относительно принципов, по которым они живут. Эти принципы могут меняться, но конкретное понимание справедливости зависит от того, какие правила и привычки установились в данном обществе.
Учение Аристотеля о душе, благе и справедливости
1. Справедливость как особая, «совершенная добродетель».
Рассмотрение справедливости Аристотелем послужило отправной точкой почти для всех западных исследований справедливости. Согласно Аристотелю, ключевым моментом справедливости является схожая оценка схожих случаев, идея, которая поставила перед последующими мыслителями задачу выяснения того, какие подобия (потребностей, заслуг, таланта) являются релевантными. Аристотель проводил различие между справедливостью при распределении богатства или других благ (распределительная справедливость) и справедливостью в случае компенсации, как, например, при наказании кого-то за проступок (карательная справедливость).
Понятие справедливости имеет существенное значение для концепции справедливого состояния, которая занимает центральное место в политической философии.
Тем не менее, в той степени, в какой политические решения и законы рассматриваются как справедливые или несправедливые, речь всегда идет об их нравственной оценке, то есть о том, согласны ли люди жить в обществе, проводящем данную политику, или же отвергают его как несправедливое, бесчеловечное, унижающее достоинство человека или отдельных групп людей.
Вне понимания значения сохранения этого целого в интересах всех оценка отдельных действий как справедливых или несправедливых, теряет смысл. У Платона справедливость – это качество всего государства, в отличие от других добродетелей (мужество, умеренность, мудрость), которые характеризуют отдельные социальные группы.
Аристотель говорил, что справедливость выражает не какую-то одну добродетель, а охватывает их все. Поэтому справедливость – это особая, «совершенная добродетель». Правосудность (справедливость) – величайшая из добродетелей, «и ей дивятся больше, чем свету вечерней и утренней звезды» (Аристотель).
Справедливость – принцип, регулирующий взаимоотношения людей по поводу распределения социальных ценностей (сюда входят богатство, престиж, уважение, свобода). Справедливость – это воздаяние каждому по его заслугам, а несправедливость – произвол, нарушающий права человека.
Несправедливо получение одними благ за счет других и перекладывание на других собственных обязанностей. Справедливы объективные решения и несправедливы пристрастные.
Справедливость – это принцип, регулирующий отношения между людьми как членами общества и имеющими определенный социальный статус и наделенными обязанностями и правами.
Аристотель выделил несколько видов справедливости: распределительную и уравнивающую.
Первая связана с распределением почестей, имущества и других благ между членами общества согласно с принципом достоинства каждого – то есть пропорционально его заслугам.
Уравнительная справедливость связана с попыткой уравнять стороны, здесь достоинство не принимается во внимание.
Справедливость предполагает некоторый уровень согласия между членами общества относительно принципов, по которым они живут. Эти принципы могут меняться, но конкретное понимание справедливости зависит от того, какие правила и привычки установились в данном обществе.
«Государственным благом, – пишет он, – является справедливость, т.е. то, что служит общей пользе». Далее эта мысль получает такое выражение: «равномерно правильное имеет в виду выгоду для всего государства и общее благо всех граждан». Итак, для Аристотеля важнейший аспект справедливости – общее благо. Наряду о этим он подчеркивает связь справедливости с равенством, отнюдь не абсолютизируя этот принцип: «По общему представлению справедливость есть некое равенство», она имеет отношение к личности, «равные должны иметь равное». Но справедливость может быть и неравной: равенство справедливо для равных, а неравенство для неравных, «безусловно, справедливым может быть только равенство по достоинству”. «Равенство по достоинству» представляет собой вариант распределяющей справедливости, которая должна доминировать в сфере политики.
Это, по Аристотелю, одна из важнейших сфер осуществления справедливости. К связи справедливого и политического он обращается постоянно: «устойчивым государственным строем бывает единственно такой, при котором осуществляется равенство в соответствии с достоинством, и при котором каждый пользуется тем, что ему принадлежит, между подобными друг другу существами прекрасное и справедливое заключается в чередовании (властвования и подчинения), ибо оно и создает равенство и подобие, неравенство же между равными и различие между одинаковыми противоестественны, а ничто противоестественное не может быть прекрасным».
Аристотель исходит из необходимости установления справедливого политического строя или государства и выделяет его существенные признаки. Он отмечает, что «главной причиной крушения политий и аристократий являются встречающиеся в самом их государственном строе отклонения от справедливости».
He отождествляя справедливость с определенной формой государства (несмотря на явное предпочтение политии), Аристотель формулирует принцип хорошего, т.е. справедливого государственного порядка: «наилучшее существование как для каждого в отдельности, так и вообще для государств есть то, при котором добродетель настолько обеспечена внешними благами, что вследствие этого оказывается возможным поступать в своей деятельности согласно требованиям добродетели».
Самое простое понимание справедливости заключается в требовании соблюдения равенства. Поэтому первой формулировкой принципа справедливости как нравственной нормы было золотое правило нравственности: «Поступай по отношению к другим так, как они поступают по отношению к тебе».
2. Учение Аристотеля о душе.
Душа, понятие, выражающее исторически изменявшиеся воззрения на психику и внутренний мир человека; восходит к анимистическим представлениям об особой субстанции, обитающей в теле человека и животного (иногда и растения) и покидающей его во время сна или смерти. С этим связано представление о метемпсихозе (переселении душ).
Древне-греческая натурфилософия проникнута представлениями о всеобщей одушевленности космоса (гилозоизм); Платон и неоплатоники развивают учение о мировой душе как одном из универсальных принципов бытия; у Аристотеля душа – активное целесообразное начало («форма», энтелехия) живого тела. В теистических религиях душа человека – созданное богом, неповторимое бессмертное духовное начало. Дуалистическая метафизика Декарта разделяет душу и тело как две самостоятельные субстанции, вопрос о взаимодействии которых обсуждается в русле психофизической проблемы. В новоевропейской философии термин «душа» стал преимущественно употребляться для обозначения внутреннего мира человека.
Именно, каждая вещь, по Аристотелю, во-первых, материальна, во-вторых, эйдетична, в-третьих, причинна и, в-четвертых, сама указывает на свою цель, или на свое назначение.
В психологии Аристотель применил общие принципы своей философии – понятия формы и материи – для того, чтобы понять соотношение души и тела. В результате он создал еще одну великую концепцию, которую греческая мысль породила в этой области. Согласно этой концепции, душа не является субстанцией, которая оторвана от тела, как это утверждал Платон, но не является также и телом, как это представлял себе Демокрит.
Согласно Аристотелю, она является формой, или энергией, органического тела, а это означает, что душа и органическое тело составляют неразрывное целое: душа не может существовать без тела, тело же не может выполнять своих функций без души, которая его оживляет.
Определение, согласно которому душа является энергией органического тела, означало, что она является причиной самодеятельности органического существа. Это было динамическое понятие души, которое было подготовлено еще Платоном. Динамическое понятие было широким понятием, еще не ставшим специально психологическим, оно имело, скорее, общебиологическое значение. Душа, трактуемая таким образом, была основным фактором органической жизни, и вполне понятны рассуждения Аристотеля, поскольку естественник-биолог имеет дело, главным образом, с живым, а не с неодушевленными телами.
Сознание было только одной из функций, таким образом понимаемой души, которая обладает столькими функциями, в скольких органических телах может себя проявить. Эти функции Аристотель изложил в виде иерархии. Высшими функциями он считал те, которые не могут быть осуществлены без участия нижних. В этом смысле мысль выше восприятия, а восприятие выше питания (поскольку и оно является функцией столь широко понятой души). Аристотель отмечал троякие функции и в соответствии с этим выделял три вида души.
Растительная душа имеет наиболее простые функции, руководит питанием и ростом; она не обладает соответствующими органами и не способна к восприятию. Этой способностью обладает душа более высокого порядка – животная душа. Но так как с восприятием связывается удовольствие и огорчение, а с ними желание приятного и стремление избежать огорчения, в силу этого животная душа – и только она – постигает чувства и желания. Только на этом втором уровне души появляются психические функции. Существует еще более высокий уровень – мыслящая душа, присущая лишь человеку. Ее способность – разум — наивысшая из способностей души.
Так, выделив в душе четыре части:
1) рационально-познающую (ее способность – мудрость);
2) производящую мнения (ее способность – рассудительность);
4) подвластную влечению и стремлениям.
Аристотель связывает мыслительные и нравственные добродетели с определенными частями души: мыслительные добродетели с первыми двумя, нравственные добродетели с последней частью души. Отличие этих двух видов добродетелей в том, что мыслительные добродетели формируются благодаря обучению, нравственные же благодаря привычке.
С введенным в учении о душе трояким расчленением страстей, способностей и навыков связано определение Аристотелем добродетелей как навыков, т.е. как устойчивых, одинаковых и последовательных поступков человека. Добродетель принципиально отличается от страстей (влечения, гнева, страха, отваги, злобы и т.д.) и от способностей. Становление добродетельного человека Аристотель связывает с его моральными навыками, коль скоро, «входя в человека», добродетель становится состоянием души и проявляется в его деятельности, приводя к хорошему выполнению своего дела.
Разум познает одинаково как бытие, так и благо. Зная благо, управляет волей, в результате чего и воля становится разумной. Разум, когда управляет волей, называется практическим, в отличие от теоретического, или познающего. Поскольку высшие способности включают в себя низшие, человеческая душа соединяет в себе все способности души.
Аристотель сближал в данном случае противоположности: тело и душу, чувства и разум. Его психология была типичным примером того, как способный к компромиссам разум из факторов, которые для других мыслителей были противоречиями, создал понятия одного ряда. Однако и у Аристотеля протяженность этого ряда была разорвана в одном месте, а именно: наивысшая способность души – разум – имеет совершенно иной характер и является исключением в принципах психологии Аристотеля.
В понятии, которое Аристотель имел о разуме, была скрыта принципиальная трудность. Он был уверен, что любая познающая сила души должна быть рецептивна, если выделить познание, однако, с другой стороны, исключительно рецептивная душа была бы машиной, которая приводится в движение извне. Аристотель готов был признать, что машинами являются низшие души, но не разумная душа. Она должна быть самодвижима, должна быть первопричиной своих действий.
Эту трудность – разум, с одной стороны, рецептивен, с другой же стороны – самодвижим, – Аристотель разрешил, разделив разум на пассивный и деятельный. Пассивный разум дает удовлетворенность рецептивности познания, а деятельный выражает самодвижения души. Пассивный разум является как бы фильтрующим аппаратом души, а деятельный – ее двигателем.
Интенции этого учения понятны, но сама наука не ясна. Деятельный разум, чтобы стать первопричиной, должен быть чистой формой, чистой деятельностью. Все функции души, связанные с телом, разделяют судьбу тела, а деятельный разум – нет, поскольку, будучи свободным от материи, он неуничтожим и поэтому имеет скорее божественную, чем человеческую природу. Через деятельный разум душа является микрокосмосом с собственной первопричиной.
Аристотель считал, что природа блага может быть найдена не путем абстрактного размышления, а через установку, какую в реальной жизни люди ставят перед собой посредством цели. Цели людей разнообразны, однако есть среди них высокие и низкие; высшими являются те, для которых низшие цели служат средствами. Последовательность средств и целей не может продолжаться до бесконечности, а должна, как Аристотель предполагал в соответствии со своим финитным способом мышления, существовать какая-то наивысшая цель, которая не является средством ни для чего.
Такая цель и есть наивысшее достижимое благо. Согласно Аристотелю, им является эвдемония. Она является той конкретной целью, которая в его этике заняла центральное место, какое в этике Платона занимала абстрактная идея блага. Эвдемония, в понимании греков, была тем совершенством личности или достижением того оптимума, которого человек в соответствии со своей природой может достигнуть. В соответствии с традицией, однако не без столкновения с некоторыми недоразумениями, можно перевести слово «эвдемония» как «счастье».
Эвдемонизм, полагающий эвдемонию наивысшим благом, утверждал, что наивысшим благом не является ни идеальное благо, ни внешнее, ни общественное, – это исключительно совершенство личности. Что же такое совершенство? Эвдемонизм представляет собой обобщенную и несовершенную теорию и пока этого не объясняет. Эвдемонистами были почти все греческие этики, но каждый посвоему понимал эвдемонию. Аристотель усматривал ее в деятельности, которая присуща человеку. А природе человека, с точки зрения рационализма Аристотеля, присущ разум.
Поэтому эвдемония содержится в деятельности разума и является основой совершенной жизни.
Аристотель разделил блага человеческой жизни на 3 группы: блага внешние, духовные и телесные. Сохраняя лишь тройное деление, я утверждаю, что все, чем обусловливается различие в судьбе людей, может быть сведено к трем основным категориям.
1) Что такое человек: – т. е. личность его в самом широком смысле слова. Сюда следует отнести здоровье, силу, красоту, темперамент, нравственность, ум и степень его развития.
2) Что человек имеет: – т. е. имущество, находящееся в его собственности или владении.
3) Что представляет собою человек; этими словами подразумевается то, каким человек является в представлении других: как они его себе представляют; – словом это – мнение остальных о нем, мнение, выражающееся вовне в его почете, положении и славе.
Аристотель прежде всего подчеркивает многозначность и многоликость блага, коль скоро оно связывается с удовольствием: «Дело в том, что каждому складу присущи свои представления о красоте и удовольствии и ничто, вероятно, не отличает добропорядочного больше, чем то, что во всех частных случаях он видит истину так, будто он для них правило и мерка».
Итак, одно из важных разграничений блага, проводимых Аристотелем, благо как состояние удовольствия и благо как удовольствие, получаемое при различных видах деятельности. Это принципиальное для этики Аристотеля разграничение, поскольку все остальные так или иначе связаны с этим разграничением.
Последние для Аристотеля предпочтительны перед всеми остальными. Это уже второе разграничение различных видов блага – внешних, телесных и душевных. Кроме того, подчеркивая многообразие подразделений блага, он проводит различие между ценимыми, хвалимыми, благами-возможностями и благами, сохраняющими или создающими другие блага. К области морального поступка относятся лишь те блага, которые являются деятельным проявлением праведного навыка.
Рассматривая удовольствие как деятельное проявление морального навыка, Аристотель включает в этический анализ целый ряд компонентов, которые характерны именно для деятельности – цель сознательный выбор цели и средств ее осуществления, принятие решения, акт решения и поступок, устойчивая цепь которых и формирует определенный навык, склад, способ поведения. Если благо есть цель поступка, то «высшее благо есть совершенная цель», а совершенная цель сама по себе совпадает со счастьем.
Высшей и совершенной целью, согласно Аристотелю, является такая, которую преследуют саму по себе, а удовольствие, цель которого не отличается от него самого, тождественно созерцанию, созерцательной деятельности.
Именно созерцательной деятельности присущи самодостаточность, сосредоточенность, непрерывность и автономность относительно всех внешних целей.
Созерцательная деятельность присуща богу, является исключительным блаженством и созерцание, присущее некоторым формам деятельности человека, близко божественному. Эта способность в наибольшей степени присуща мудрецам, которые счастливцы по преимуществу и «сех любезней богам». Благо предполагает, согласно Аристотелю, полноту моральных добродетелей и полноту жизни. Высшим Благом, или высшим идеалом, для Аристотеля является полнота созерцательной, теоретической жизни и полнота моральных добродетелей, обнаруживаемых в философском размышлении и деятельности философского ума.
Учение Аристотеля о «нравственной красоте», об идеале «калокагатии» по сути дела завершает его размышления о критериях моральности поступков: «Нравственно прекрасный человек – это тот, кому присущи блага, прекрасные сами по себе, и кто осуществляет в своих поступках эти нравственно прекрасные блага ради них самих. Прекрасны же добродетели и дела, производимые добродетелью».
И подобно тому, как для любого вида деятельности необходимо «иметь перед собой мерило для осуществления в поступках и выбора благ», подобно этому и созерцательная деятельность должна обладать такого рода мерилом им является «созерцание бога». Это и есть «самое прекрасное мерило».
Аристотель. О душе //Аристотель. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. – М., 1976. – С. 439.
Аристотель. Политика. – М.: Изд-во АСТ. – 2002. – 393 с.
Благо и истина: классические и неклассические регулятивы / РАН. Ин-т философии; Отв. ред. А.П. Огурцов. – М., 1998. – 265 с.
Аристотель. Сочинения: В 4-х т. Т. 4 / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А. И. Доватура. – М.: Мысль, 1983. – 830 с.
Материалы сайта http://www.helpeducation.ru/
Хрестоматия по истории философии. Т.1, 2, 3. – М., 1997.
Чанышев А.Н. Философия Древнего мира. – М., 1999.
Работа предоставлена пользователем Student.km.ru.
[1] В работе были использованы материалы сайта http://www.helpeducation.ru/
[2] Аристотель. Политика. – М.: Изд-во АСТ. – 2002. – 393 с.
[3] Аристотель. О душе //Аристотель. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. – М., 1976. – С. 439.
[4] Аристотель. Сочинения: В 4-х т. Т. 4 / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А. И. Доватура. – М.: Мысль, 1983. – 830 с.
[5] В работе были использованы материалы сайта http://www.helpeducation.ru/
[6] Благо и истина: классические и неклассические регулятивы / РАН. Ин-т философии; Отв. ред. А.П. Огурцов. – М., 1998. – 265 с.