Что такое рехаб в россии
Рехаб? Прехаб! И зачем вам это нужно
За последние несколько лет отношение к фитнесу кардинально изменилось. Культ мышц, тяжелых весов и чрезмерных нагрузок в прошлом, на повестке — осознанность и холистический подход, в том числе к собственному телу. Явление легко объяснимо: популярность качалок и «железа» привела к огромному количеству травмированных людей — да, возможно, визуально крепких и даже притягательных, но совершенно нездоровых. В зале спортсмены-любители получают те же нагрузки, что и профессиональные спортсмены, и при этом не получают той поддержки по предотвращению травм, которой профессионалы, безусловно, обеспечены.
Неудивительно, что, разочаровавшись в изнурительных нагрузках, все мы постепенно склоняемся к более мягким, созидательным практикам — бум всевозможных студий растяжки, йоги, пилатеса говорит красноречивее любых слов. Еще одна относительно новая и стремительно набирающая обороты активность — прехаб-фитнес (prehab fitness). О ней и поговорим подробнее.
Что такое прехаб?
Prehab fitness, или «разминочные классы», — специальные занятия, предназначенные для минимизации риска травмирования клиентов во время тренировок. Основные упражнения до боли знакомы: ходьба выпадами, вращения суставами и другие динамические функциональные движения, обеспечивающие контролируемую мобильность бедер, позвоночника и плеч. Однако во главу угла ставится техника выполнения и неусыпный профессиональный супервайзинг.
«Безусловно, методика не нова и в чем-то напоминает симбиоз старого доброго ЛФК и пилатеса, да и всевозможные девайсы для самостоятельного прехаба часто можно найти в любом фитнес-клубе, — говорит Озджан Учар, велнес-амбассадор D-Gym в отеле D-Resort, Gocek. — Вот только немногие знают о том, как работать с ними эффективно. И еще меньшее количество людей понимает, что приставка „пре“ в названии — ключевая: нужно готовить тело к нагрузкам, мобилизировать мышечные волокна и пучки, а не залечивать раны после изнурительной тренировки». В общем, prehab not rehab.
Подготовка мышц, сухожилий и суставов к последующим нагрузкам особенно важна с учетом того, что в современной жизни мы большую часть времени задействуем лишь малую часть из них (например, сидя за компьютером по восемь-десять часов), в то время как другие ослабевают, становятся жесткими. В общем, ни о каком балансе речи не идет, а именно дисбаланс — главный триггер травм.
Зал для групповых и персональных тренировок в D-Gym, расположенном в D-Resort Gocek
Принцип прехаб-тренировок взят непосредственно из профессионального спорта — причем его элитных видов. Так, в 2009 году FIFA начала активно популяризировать собственную программу по профилактике травматизма в качестве комплексной методики для предотвращения травм за счет повышения прочности пресса, улучшения баланса и ловкости у футболистов-любителей. Чуть позже в «Британском медицинском журнале» были опубликованы результаты исследований, доказывающие, что выполнение программы в течение двух недель снижает риск бесконтактных травм вроде повреждения передней крестообразной связки.
Прехаб-тренер или доктор?
Логичный вопрос: кто должен консультировать клиентов по таким нагрузкам? Озджан Учар отвечает на него однозначно: врач, физиотерапевт. Или тренер с медицинским образованием. В D-Gym за прехаб отвечают именно такие.
Прехаб и спа
Можно ли усилить эффект от прехаб-тренировок? Однозначно да: индивидуально подобранные спа-программы вам в помощь. Прехаб готовит тело именно к тому виду нагрузок, которые позволят вам добиться поставленных целей максимально быстро, а спа-терапевты помогают восстановиться после занятий.
Неудивительно, что в меню D-Spa, расположившегося на 1500 м 2 отдельного стоящего здания D-Resort, десятки программ и процедур, отвечающих разным задачам: балийский массаж и массаж горячими камнями, обертывания морскими водорослями и глиной, ароматерапия и рефлексология. И конечно же, ритуалы в традиционном турецком хаммаме. По запросу большинство процедур могут провести в уединенном дзен-саду с видом на горы или на пляже под шум прибоя.
«Отпустите меня на волю родителей и Бога»
Организаций «социальной поддержки», которые зарабатывают на людях с разнообразными зависимостями, в России сотни. При этом они не подлежат лицензированию, а информация о них непрозрачна. По просьбе «Таких дел» корреспондентки Рита Бондарь и Катя Чистякова выясняли, что происходит за закрытыми дверями неприметных загородных коттеджей и городских квартир
«Выходя из групповой, согласуй с дисциплиной»
Неоднократно он пытался бросить наркотики самостоятельно. В июне прошлого года, когда у него случился срыв, жена связалась со свекровью, и та нашла для сына филиал реабилитационного центра «Вектор». Три месяца, по его словам, стоили ей 60 тысяч рублей.
16 июня к Алексею вломились два крепких парня — его попытались увезти силой. Он вызвал полицию. Всех троих забрали в участок, и Алексея направили в психиатрическую клинику на экспертизу. Через пять дней он вышел оттуда, и мать угрозами и упреками уговорила его все же отправиться на реабилитацию в «Вектор».
Алексей согласился с одним условием: чтобы у него оставался телефон для связи с работодателями (потерять работу для него значило оставить жену и ребенка без денег). Ему пообещали предоставить средства связи и выпустить по первому требованию. Но все оказалось с точностью до наоборот.
Центр выглядел как «потрепанный» двухэтажный коттедж. Первый этаж был выделен для наставников и групповых занятий, на втором этаже жили реабилитанты. Там же располагалась так называемая карантинная зона, где к Алексею тут же приставили двух охранников, которые везде сопровождали его и докладывали начальству о его действиях.
Через две недели начались групповые занятия. По словам Алексея, там просто унижали людей: необходимо было рассказывать об ошибках прошлого вне зависимости от желания это делать. «У одной девочки взломали телефон, стали всем говорить про ее интимные фотографии и зачитывать переписки. И чтобы выглядеть хорошим в глазах наставников, я должен был унижать других зависимых. Там все было направлено на то, чтобы настроить нас друг против друга: распорядок дня, правила, эти позорные группы».
Санкции за нарушение правил центра были не менее тираническими: например, за невыключение света заставляли полночи писать в тетради «вкл. — выкл.», за выход из комнаты без спроса — громко кричать: «Выходя из групповой, согласуй с дисциплиной!», а за отказ заставляли это делать всех остальных.
Алексей был категорически не согласен с лишением свободы, унижениями и абсолютной властью «наставников» над реабилитантами и пытался привлекать людей на свою сторону, убеждая, что то, что происходит в центре, — ненормально. Он также стал задавать наставникам вопросы, на которые они не могли ответить: например, о качестве питания — их кормили просроченными продуктами. Реабилитанты действительно стали требовать улучшить условия и прекратить издевательства. Это не работало. Тогда Алексей поставил сотрудникам центра ультиматум: либо ему сейчас же открывают двери, либо они «вылетают» из окна.
По его словам, в ту же ночь за ним приехали несколько человек и увезли в другой дом, который назывался «светским». Реабилитация там стоила дороже, и условия были лучше. Но и там Алексей продолжил протестовать. И был не единственным, кто был против условий содержания. «Одна девочка, Ирина, порезала там [описание способа самоубийства], да даже не просто порезала: буквально искромсала ножом, — рассказывает Алексей. — Тогда ее отвезли к какому-то “своему” врачу, и он зашил ее».
Однажды приехал руководитель центра и Алексея вывели в комнату для консультантов, повалили на пол и начали избивать железной трубой. «Меня тогда даже не били — меня убивали. Сидит этот начальник, рядом его двухлетняя дочка кричит: “Папа, не надо!” Меня били по рукам, по ногам и в голову, и при каждом ударе я слышал, как у меня трещат кости».
В реабилитационном центре оказались не только зависимые: так, при Алексее туда попали два человека с психическими расстройствами и мужчина, мать которого решила присвоить его бизнес и недвижимость, — достаточно было заплатить за «программу», чтобы избавиться от подобных родственников.
В конце января Алексей подал заявление о насильственном удержании, пытках и издевательствах (есть в распоряжении редакции). Ответа он пока не получил. Примерно тогда же в Красноярске СОБР провел операцию на территории филиала «Вектора»: под видом реабилитации людей с алкогольной и наркотической зависимостью несколько лет унижали и держали в нечеловеческих условиях, принуждая к тяжелому труду и в качестве наказания приковывая наручниками или закрывая в погребах. В отношении сотрудников центра было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 127 УК РФ (незаконное лишение свободы, не связанное с похищением, совершенное группой лиц по предварительному сговору).
По телефону горячей линии, который указан на сайте «Вектора», нам сообщают, что на линии «наркологический центр». На уточняющий вопрос, реабилитационный ли это центр «Вектор», отвечают утвердительно, но, выслушав вопрос о программе реабилитации и связанных с ней пытках, говорят, что горячая линия к конкретному центру не привязана и в их центре никого не пытают, а с «Вектором» просто сотрудничают. На вопрос, как связаться с «Вектором», вешают трубку.
Криминализация без реабилитации
Наткнуться на объявление с предложением помощи зависимым, чаще всего «бесплатной и анонимной», можно где угодно: и в интернете, и на улицах любого города. Кажется, расклейщики не пропустили ни один фонарный столб. Подобных организаций сотни, и выяснить условия содержания реабилитантов часто невозможно: настоящие адреса непрозрачны, а потерпевшие боятся обращаться в полицию и к журналистам. В то же время родственники людей с зависимостями готовы на все ради лечения близких: и частная реабилитация этим пользуется.
Контроль со стороны государства над ними ограничен. Согласно ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», лечением наркозависимых могут заниматься только государственные учреждения. Но орган исполнительной власти, который отвечал бы за реабилитацию и ресоциализацию потребителей наркотиков, не определен до сих пор. До 2016 года этим занимался наркоконтроль — ФСКН. После ликвидации наркополиции эти функции перешли к МВД. А с 2019 года этим не занимается никто, отмечает в беседе с «Такими делами» эксперт Института прав человека (внесен в реестр иностранных агентов), юрист пункта правовой помощи Арсений Левинсон.
Иллюстрация: Влад Милушкин для ТД
То, что из законодательства исключили такую обязанность у МВД, — логично: не дело полиции заниматься реабилитацией, признает Левинсон. Но проблема в том, что никто не принял полномочия: ни Минздрав, ни Минтруд.
Из-за этого пробела в законе нарушения часто невозможно отследить. Отдельные организации закрываются в случае громких дел, но рынок частных услуг в сфере реабилитации зависимостей продолжает функционировать: по словам лидера движения «Рехаб-Контроль» Виталия Туминского, сегодня эту сферу делят между собой несколько крупных сетей. Кроме того, отсутствие четкой регуляции приводит к тому, что поддержку получают сомнительные организации. Так, проект помощи «семьям алкоголиков и наркоманов» под названием «Моя семья — моя крепость» соучредителя Александра Горяинова среди прочих реабилитационных центров рекомендует «Вектор».
Адрес, по которому зарегистрирована организация, совпадает с адресом регистрации фонда «Центр здоровой молодежи», президентом которого также, по некоторым данным, был Горяинов. Фонд же, в попечительском совете которого состоят, например, народная артистка России Ксения Раппопорт, певица и телеведущая Вера Брежнева, генерал-лейтенант Юрий Леканов, начальник Главного управления криминалистики Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, пользуется поддержкой общественности и инфлюэнсеров, оказывает влияние на методы работы с зависимыми и наркополитику России в целом.
«Начинали молиться — иначе били»
В апреле 2018 года Евгений (имя изменено по просьбе героя. — Прим. ТД) приехал в Санкт-Петербург в поисках работы. В первый же день на улице ему попалось объявление: работодатель искал грузчиков. Евгений позвонил и договорился о встрече.
Евгений отказался заполнять документы. Ему пообещали, что «сейчас приедет начальник и все объяснит». Начальник и правда приехал, а с ним — несколько мужчин. Один из них взял со стола и убрал в карман телефон Евгения. Второй предупредил, чтобы Евгений вел себя «без лишних движений», и пообещал отпустить через три месяца.
Евгений молиться отказывался, и его угрожали избить, но почему-то не били. Другим реабилитантам повезло меньше. «Все время привозили бездомных людей с зависимостью от спиртного. Они там действительно переставали пить и начинали молиться, но только потому, что иначе их били. Еще били за попытку побега. Один парень после побоев неделю не мог есть и вставать, чуть не умер. Но скорую ему, конечно, никто не вызывал», — вспоминает собеседник.
«Я подошел к надсмотрщикам и сказал, что меня осенило свыше и я хочу пойти с ними в церковь: помолиться там всей компанией. Когда мы проходили мимо метро, я нырнул в подземный переход, — вспоминает мужчина. — За мной никто не побежал, потому что в переходе стояли полицейские».
Сейчас Евгений — клиент фонда «Безопасный дом», который оказывает помощь и поддержку людям, оказавшимся в трудовом рабстве. По его данным, у похитителей только в Санкт-Петербурге четыре квартиры. А есть еще другие города, другие регионы, дружественные организации — сложно представить, сколько людей сейчас находится в рабстве.
Иллюстрация: Влад Милушкин для ТД
«Возрождение» — действительно сетевая организация с филиалами в 17 регионах, позиционирующая себя как благотворительный центр с бесплатными и анонимными услугами. Но понять, какая именно помощь предлагается реабилитантам и кто ее осуществляет, сложно: на сайте нет данных о специалистах, сотрудниках и руководстве, не указаны фактические адреса центров. Чтобы выяснить подробности, корреспондентка «Таких дел» позвонила на горячую линию с легендой о брате, который употребляет наркотики и нуждается в помощи. Трубку поднял мужчина. Он ужаснулся вопросу о пытках в центре, подтвердил, что у них имеются филиалы в Санкт-Петербурге и Ленобласти, но порекомендовал отправить брата в другой город.
Развитую сеть часто имеют и другие рехабы. Например, так была устроена организация «Преображение России», возникшая в конце 1990-х. Реабилитационная программа заключалась в том, что у людей с зависимостью забирали документы, давали время «перетерпеть» синдром отмены, а затем отправляли работать грузчиками и дворниками. Иногда реабилитантов вывозили на строительные объекты или на кладбище копать могилы. Все это — за еду и проживание в центре: денег на руки «Преображение» обычно не выдавало.
Внимание к организации привлекла гибель реабилитанта: он вернулся из города в центр поздно нетрезвым и во время «наказания» погиб от побоев. Убивший его сотрудник явился с повинной. Осужден за убийство был и создатель «Преображения» Андрей Чарушников, до смерти забивший черенком от лопаты подчиненного, которого заподозрил в воровстве еще в 2004 году. В 2011-м, когда «Преображение» закрыли решением Верховного суда, в состав сети входило более 340 центров в 200 городах России.
«Отпустите меня на волю родителей и Бога»
В трубке помехи и эхо, время от времени звонок прерывается и переадресуется. Бывший реабилитант центра «Луч» Антон, с которым мы пытаемся созвониться, сильно напуган: говорит о прослушке и о контактах своих «наставников» с трехзначными структурами. После разговора он предупреждает, что собирается выключить телефон и исчезнуть на неопределенный срок.
«Луч», по словам Антона, представляет собой двухэтажный коттедж. Первый этаж — для персонала и собраний, второй — для «пациентов». На лечении — около 40 человек. Распорядок дня расписан по минутам: подъем, завтрак, пробежка, перекур, «курсы». Опоздание даже на несколько секунд, как и другие провинности, называется «косяк» и строго карается. Видов наказаний несколько: например, «Белка» — это когда человека раздевают до трусов, он ложится на землю и начинает крутиться, а кураторы считают, сколько «белок» он сделал: 10, 20, 50…
По его словам, потом они возвращались окровавленные, с абсолютно отсутствующим выражением лица, некоторые улыбались.
Самого Антона усмиряли по-разному: и «белками», и ледяной водой, и переписыванием тетрадей. «А однажды летом меня заставили стоять полдня в помойной яме — среди пищевых отходов, дохлых ласточек и мышей, червей. Но им было недостаточно того, что я просто стою, они заставили меня нырять, потом еще и из ведра облили пару раз. Ну а когда достали, бросили кусок мыла и полили из шланга», — вспоминает он. Были и не менее жесткие санкции: как-то раз его заставили съесть «пятилитровую кастрюлю с поросячьим комбикормом, в которую высыпали стакан соли», пока у него не пошла рвота с кровью, — за то, что он своевольно попробовал кашу на соль. В другой раз его поздравили «с чистой датой» (сроком без употребления наркотиков), замотав скотчем и опустив в бочку с водой. Выжил, по его словам, он по случайности: мимо проходил парень, который задел и уронил бочку.
Однажды, продолжает Антон, в центр привезли бывшего заключенного, которому было плевать на правила, одним из которых был запрет на курение до утренней пробежки. А он хотел курить — и закурил. Его выволокли на мороз и стали заливать водой, после чего бросили в подвал. Когда за ним вернулись, он был мертв, рассказывает собеседник.
Весной 2019 года, по его словам, после звонка родителям в центре [описание способа суицида] человек: не выдержал предательства семьи. После этого не выдержал и Антон. Он написал заявление: «Отпустите меня на волю родителей и Бога». Это неожиданно помогло: мужчину отпустили, пояснив, что речь идет о коротком отпуске и через неделю он должен будет вернуться. Антон сбежал к сестре в Новосибирск.
Очень хорошие люди
Поскольку за частной реабилитацией нет должного государственного контроля, защита прав и здоровья пациентов таких центров становится задачей отдельных активистов и инициатив. Часто это НКО: например, Фонд Андрея Рылькова (внесен в реестр иностранных агентов), который оказывает социальную и юридическую поддержку, реализует в Москве программу снижения вреда от употребления наркотиков, занимается профилактикой ВИЧ-инфекции, осложнений и передозировок. По словам сотрудников фонда, истории о нарушениях в секторе частной реабилитации не редкость: участники программы часто делятся таким опытом.
В беседе с «Такими делами» координатор уличной социальной работы Фонда имени Андрея Рылькова Максим Малышев объясняет, почему люди обращаются на небезопасный рынок частной реабилитации: пациентов государственных наркологических больниц в России ставят на наркологический учет — так называемое диспансерное наблюдение. Это серьезно ограничивает их в правах, поэтому люди готовы поддерживать серый бизнес платой от 30 тысяч рублей в месяц за содержание в частных центрах.
Проблема в том, что рехабы регистрируются как немедицинская реабилитация — ее может открыть кто угодно, на это не нужна лицензия. До суда же в случае правонарушений доходят единицы заявлений потерпевших. Так, одному из подопечных Фонда Рылькова пришел отказ в возбуждении уголовного дела о насильном удержании в рехабе: во время проверки участковому заявили в ребцентре, что все в порядке.
«На одной чаше весов у проверяющего, с одной стороны, оказывается какой-то, на его профессиональный взгляд, нарколыга непонятный, по 228-й ранее судимый, а на другой — какие-то люди, которые якобы таким спасают жизни. И обычно чаша весов склоняется в сторону очень хороших людей», — объясняет Малышев.
Иллюстрация: Влад Милушкин для ТД
Борьбой с незаконной деятельностью реабилитационных центров также занимается общественное движение «Рехаб-контроль»: здесь собирают информацию о пытках и нарушениях, находят центры, где людей удерживают или используют в качестве бесплатной рабочей силы. Реабилитантам стремятся помочь, а руководителей и сотрудников организаций — привлечь к ответственности.
На звонок по зарегистрированному на центр номеру отвечает мужчина. Вопросы о насильном удержании и пытках он называет «ерундой какой-то», а на уточняющий вопрос, можно ли покинуть центр в любой момент, заверяет, что да.
Центров, которым можно доверять, в России единицы. Туминский называет несколько важных признаков: прозрачность работы (на сайте должны быть указаны договоры, сертификаты, лицензия, методика работы, адрес, фиксированная цена на услуги, а на здании центра — отличительные знаки), хорошие условия (достаточное количество денег на питание: от 150-200 рублей в день на человека, возможность покинуть центр в любой момент, количество реабилитантов — 8—12 человек с отдельной кроватью на каждого, справки на ВИЧ, гепатит, туберкулез, сифилис при поступлении, доступ к психиатру-наркологу и клиническому психологу, терапии и медикаментам). Также на сайте размещается информация о сотрудниках центра: фотографии, ФИО, специализация. И разумеется, в хорошем рехабе не должно быть абьюза.
Несчастные случаи
Антон — не единственный бывший реабилитант «Луча», с которым нам удалось связаться. Другого нашего собеседника зовут Юрий. В центр он попал в 2014 году, когда ему исполнилось 22 года. Туда его также поместили отчаявшиеся родители: у сына начались проблемы с алкоголем и наркотиками уже с 10 лет.
В день после заключения контракта к Юрию домой вломились двое крепких парней и, недолго уговаривая, увезли. В центре его заставили подписать договор, намекнув, что он сделает это все равно. Когда же срок пребывания там подошел к концу, у Юрия начались проблемы: его не хотели отпускать.
Выйдя из изолятора, Юрий связался с родителями. Те настояли на том, чтобы после лечения он остался работать в центре. При этом они продолжали платить центру — уже за работу Юрия в бригаде «наставников», которые тоже ранее прошли там реабилитацию. «Остаются обычно те, кто порвал отношения с семьей за время реабилитации, а выбрасывают тех, кто не лоялен начальству и за кого не платят родители», — объясняет собеседник.
Его отпустили на свободу только в январе 2019 года — после того как родители перестали платить за его реабилитацию и работу в «наставничестве». Всего они отдали центру более 800 тысяч рублей.
Редактор: Лариса Жукова
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Вы можете им помочь
Помогаем
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных