Что такое реконструкция история
«Популяризируя военную историю, реконструкторы популяризируют архаичное почитание войны и силы»
Антон Свешников о реконструкторском движении в России
После трагедии, случившейся с подругой историка и реконструктора Олега Соколова Анастасией Ещенко, в России вырос конъюнктурный интерес к реконструкторской субкультуре. Большинству из нас она знакома благодаря участию реконструкторских клубов в мероприятиях, где имитируются сражения исторических эпох. Откуда взялось это движение, почему оно поддерживается государством, зачем в него идут женщины и в какую сумму обходятся энтузиастам кольчуга и доспехи, «Реальному времени» рассказал историк Антон Свешников.
«Реконструкторы постоянно подчеркивают свое принципиальное отличие от ролевиков»
— Что собой представляют реконструкторские клубы в России? Как много их и в каких они располагаются городах?
— По приблизительным подсчетам, в каждом крупном городе сейчас можно насчитать около 10 клубов исторической реконструкции. Естественно, чем больше город, тем больше реконструкторских клубов. Есть «большие» клубы, отделения которых существуют в нескольких городах, например, сибирский «Дортмунд» или «Нюрнберг», отделение которого есть в Казани. Их официальный статус весьма вариативен, некоторые оформлены как общественная организация, а некоторые — нет, и принципиально не собираются этого делать. Разнообразна и их тематика, то есть привязка к исторической эпохи, с которой они «работают» — от античности до периода холодной войны. Есть клубы и с более экзотической тематикой.
— И чем занимаются «экзотические» реконструкторские клубы? Это не ролевики-толкинисты?
— Дело в том, что реконструкторы постоянно подчеркивают принципиальное различие между исторической реконструкцией и ролевыми движениями (в том числе толкинистами). По их словам, они сами «реконструируют подлинную историческую эпоху», а ролевики, понятно, нет. Это в идеале. Понятно, что в реальности граница и взаимосвязь между ними гораздо более тонкая, многие реконструкторы вышли из ролевиков, но тем не менее.
Говоря об экзотическом сегменте реконструкции, я имел в виду тех, кто реконструирует не самую распространенную тематику — Японию эпохи сёгуната или индейцев доколумбовой Америки.
— Сколько обычно членов в таком клубе?
— Здесь тоже ситуация очень вариативна. В большинстве случаев реконструкторские клубы имеют постоянный костяк, ядро, инициативную группу. Это примерно 5—10 человек, те, кто связан с реконструкторским движением годами. И кроме ядра, есть подвижная периферия. Новые люди приходят в клуб, через какое-то время по разным причинам из него уходят, на смену им приходят другие. Как правило, приток новых людей наблюдается после какого-нибудь большого фестиваля. Реконструкторские клубы — это очень динамичные сообщества. Постоянно меняется состав клубов, возникают новые, перестают существовать старые.
— Откуда в Россию пришла историческая реконструкция? Как она зарождалась в нашей стране?
— Историческая реконструкция появилась в рамках западной культуры, а затем уже была позаимствована в нашей стране. Считается, что первые (неофициальные) реконструкторские клубы появились в СССР во второй половине 1970-х годов. Важной вехой является 1987 год, когда реконструкторы заявили о себе публично в ходе празднования «юбилея» 175-летия войны 1812 года.
Но это, так сказать, первые ростки, а массовое реконструкторское движение — это уже постсоветское явление. Большинство «авторитетных» (легендарных в рамках движения) клубов возникает на рубеже 1990—2000-х годов. Появляются реконструкторские клубы в Новосибирске, Красноярске, Иркутске, Владивостоке. Ну а 2010-е годы — это время, когда количество клубов достигает своего максимума на настоящий момент. Достаточно заметные сообщества реконструкторов существуют и в Татарстане. Это такие клубы, как «Польско-литовское копье», «Витязь», «Лесные разбойники», Noldor.
Фото Руслана Давлетшина
Большинство «авторитетных» (легендарных в рамках движения) клубов возникает на рубеже 1990—2000-х годов. Появляются реконструкторские клубы в Новосибирске, Красноярске, Иркутске, Владивостоке. Ну а 2010-е годы — это время, когда количество клубов достигает своего максимума
«Скучно быть менеджером без всяких перспектив. А реконструкции дают возможность раскрасить серую жизнь»
— Почему люди приходят в реконструкторское движение?
— Здесь, на мой взгляд, значимым оказывается пересечение нескольких факторов и контекстов.
С одной стороны, грубо говоря, современная глобальная массовая культура формирует у человека интерес к истории. История постоянно присутствует в современной культуре в разнообразных формах. Практически невозможно быть современным человеком и «быть свободным» от истории. Нельзя не знать, кто такой, например, Гитлер. При этом в разнообразных формах репрезентации знания о прошлом это знание маркируется как важное или интересное.
Но с другой стороны, можно говорить, как и говорят многие современные исследователи, о кризисе «классического режима» конструирования образа прошлого, сформировавшегося еще в XIX веке. Он предполагал, что есть профессиональные историки, компетентные эксперты по изучению прошлого — и все остальные, неспециалисты, публика, общество. Историки именно для этого и нужны обществу, они «компетентно», опираясь на конвенциональные нормы научности, изучают прошлое, и результаты своих исследований упаковывают в различные формы нарративов, адресованных широкой аудитории. Которая в рамках данного режима выступает в качестве пассивного потребителя исторического знания.
Так вот, в силу различных причин этот классический режим дает сбой. «Публику» не устраивают классические формы упаковки знания о прошлом и она не согласна выполнять сугубо пассивную роль потребителя. Она сама стремится участвовать в конструировании знания о прошлом. Изучение прошлого демократизируется, и историческая реконструкция служит одной из форм, далеко не единственной, проявления этой тенденции. При этом в рамках исторической реконструкции значимым оказывается стремление, не ограничиваясь словесной формой, образно говоря, «потрогать прошлое своими руками», «понюхать», почувствовать его, включив в контакт с прошлым «телесный опыт».
И надо сказать, что при всей неоднозначности этой тенденции (а здесь есть множество сложных нюансов) современные профессиональные историки готовы идти ей навстречу. Это проявляется и в появлении новых проблемных областей исторических исследований, и в поиске новых форм упаковки исторического знания, и в развитии такой формы работы историков, как «публичная история». Это первый момент.
Второй момент, на мой взгляд, заключается в том, что реконструкторское движение — это форма эскапизма. Оно позволяет человеку, неудовлетворенному своим социальным положение, скучной работой или повседневностью, уйти от нее и тем самым, как ему кажется, реализовать себя. Скучно быть просто обычным менеджером без всяких перспектив. А реконструкции дают возможность эту серую жизнь раскрасить.
И третий момент, тоже очень значимый: массовость реконструкторского движения — это во многом результат влияния интернета и цифровизации в целом. Интернет во много раз повышает и возможность коммуникации, значимую для формирования сообществ, и доступность почти любой информации о прошлом. Если еще в 90-е годы интересующемуся, скажем, средневековьем жителю провинциального российского города сложно было увидеть воочию средневековый доспех, то теперь интернет позволяет ознакомиться и с внешним видом такого доспеха во всех деталях, и с его подробным описанием.
— А зачем приходят в реконструкторское движение женщины?
— Причины ровно те же — «интерес к истории» и эскапизм. В реконструкторском движении женщин намного меньше, чем мужчин, и чаще всего им приходится играть традиционные роли женщин в традиционном обществе — шить и носить одежду, изображая на рыцарских турнирах прекрасных дам, готовить и накрывать на стол. Хотя женщины, не всегда удовлетворенные таким положением дел, стараются как-то по-другому выразить себя в реконструкции. Есть сугубо женские клубы реконструкции, а в ИСБ (исторический средневековый бой, — прим. ред.) есть женские боевые номинации — облаченные в доспехи девушки лупят друг друга мечом. Не очень аутентично, зато интересно.
Фото Ильи Репина
В реконструкторском движении женщин намного меньше, чем мужчин, и чаще всего им приходится играть традиционные роли женщин в традиционном обществе — шить и носить одежду, изображая на рыцарских турнирах прекрасных дам, готовить и накрывать на стол. Хотя женщины, не всегда удовлетворенные таким положением дел, стараются как-то по-другому выразить себя в реконструкции
«Кольчугу или другой несложный доспех в провинции можно купить за 10 тысяч рублей»
— Существует ли какой-то традиционный мировой съезд реконструкторских клубов вроде Олимпийских игр в спорте?
— Да, конечно. Реконструкторы активно взаимодействуют друг с другом как на бывшем постсоветском пространстве, так и шире. Но здесь нужно иметь в виду следующий момент: с точки зрения форм и принципов работы с прошлым реконструкторское движение неоднородно, и эта неоднородность накладывает свой отпечаток на формы взаимодействия. Для каждого вида реконструкции «съезд» свой. Так, например, если мы говорим о медиевальных клубах исторической реконструкции (тех, что реконструируют западноевропейское средневековье), то среди них можно выделить два вида деятельности.
Первый — это так называемая «живая история» (living history), в основе которой стремление к воссозданию повседневной жизни и быта людей того или иного исторического периода. Это реконструкция строений, поселений, ремесленной деятельности, одежды, кухни и так далее. Для российских реконструкторов этого направления значимым съездом оказывается, например, крупный фестиваль исторической реконструкции «Времена и эпохи», который проводится в Москве.
Хотя порой, особенно в провинции, проводятся реконструкторские мероприятия, на которых сторонники «живой истории» и ИСБ участвуют сообща и активно взаимодействуют друг с другом.
Фото Илья Репина
Мне неоднократно приходилось слышать мнение, что настоящий реконструктор — это тот, кто сделал свой комплект своими руками. Более того, «принципиальные» реконструкторы говорят о том, что изготовление кольчуги и шитье платья — это и есть самый главный момент, а фестивали и турниры — это уже вторично
— А какова стоимость кольчуги? Ее качество сильно отличается от традиционной?
Но с другой стороны, реконструкторы живут в современном мире, в силу чего аутентичность оказывается в реальности практически недостижимым идеалом. Они вынуждены использовать в большинстве случаев современные нитки, иголки, сплавы стали, работать в кузнице с электрическим освещением и так далее. На фестивалях, конечно, публике показывают «настоящую средневековую кузницу», но в реальности комплект делается не в столь чистых условиях.
Вполне осознавая эту проблему, реконструкторы, таким образом, допускают некий момент условности, стремясь, скажем так, к аутентичности хотя бы внешних форм предмета.
«Наполеоника», пожалуй, самый массовый сегмент движения»
— До каких масштабов разрослись постановочные сцены реконструкторских клубов? Они еще не делают стенобитные орудия, не строят небольшие крепости?
— Вы знаете, дай реконструкторам волю, они бы достаточно далеко ушли в этом направлении. Но в реальности все упирается в ограниченность масштабов места, времени и бюджета. Чтобы построить «настоящий» рыцарский замок или средневековый город нужен не один год. Но, например, деревянные крепости с частоколом и рвами реконструкторы возводят и берут штурмом. Это достаточно распространенная практика. Могут «разыгрывать» масштабные сражения, разворачивающиеся на большой территории со значительным количеством участников. Это характерно, например, для «наполеоники» (реконструкции войны 1812 года), пожалуй, самого массового сегмента движения исторической реконструкции.
В организации пространства отчасти чуть проще приходится тем реконструкторским клубам, которые имеют возможность проводить свои мероприятия в музеях под открытым небом, но здесь, понятно, особо не разгуляешься, приходится контролировать себя и умерять пыл сражений.
— Вообще какое благо для общества несут реконструкторские движения?
— Говоря о смысле своей деятельности, сами реконструкторы апеллируют к тому, что они занимаются изучением истории и популяризацией исторических знаний, способствуя росту интереса к истории. И в какой-то степени с ними можно в этом согласиться. Действительно, в рамках реконструкторского движения формируется и поддерживается интерес к истории, причем в довольно яркой и оригинальной форме. Сотни людей стараются что-то узнать о прошлом, причем не в режиме разового пассивного восприятия информации, а систематически, принимая участие в конструировании определенного варианта образа прошлого. Читают книги, собирают информацию, мастерят «исторические комплекты», готовят и проводят мероприятия без всякого внешнего принуждения. В ходе этой деятельности формируются новые нетрадиционные формы взаимодействия с прошлым и новые смыслы этих взаимодействий. Более того, в ходе совместной «работы с прошлым» люди выстраивают свои коммуникации, формируют круг общения, находят новые формы поведенческих практик и конструирования идентичности и своего социального пространства, которых им недостает в обыденной жизни, делают свою жизнь «насыщенной и интересной».
Дальше, правда, современные российские реконструкторы, обосновывая свою социальную значимость, часто переходят на официальный государственный дискурс и говорят о «формировании патриотизма», «популяризации традиционных ценностей», и это уже не столь очевидные вещи.
Фото Ильи Репина
Говоря о смысле своей деятельности, сами реконструкторы апеллируют к тому, что они занимаются изучением истории и популяризацией исторических знаний, способствуя росту интереса к истории. И в какой-то степени с ними можно в этом согласиться
«Чиновники могут отчитаться, что проведено патриотическое воспитательное мероприятие»
— К этому мы еще вернемся. А за что вообще можно покритиковать реконструкторов?
— Критики реконструкторского движения в публичном пространстве не так много, и она связана в современной России с тремя моментами.
Во-первых, реконструкторов часто критикуют с определенных идеологических позиций за чрезмерную лояльность официальной «исторической политике», в результате чего они порой становятся важным инструментом в проведении этой политики.
Во-вторых, профессиональные историки порой критикуют реконструкторов за нерефлексивный методологический «наивный объективизм». Реконструкторы уверены, что они знают или, по крайней мере, могут узнать, как оно было на самом деле, и на установлении «объективных фактов» строят свою деятельность. С точки зрения современной теории исторического познания познание прошлого имеет более сложный характер.
Хотя, справедливости ради, следует признать, что представители Living history от этой тенденции пытаются дистанцироваться.
Можно, конечно, поднять вопрос и о продуктивности эскапизма, бегства от современности в прошлое как жизненной стратегии (часто говорят, что в реконструкцию приходят те, кто не может реализовать себя в нормальной жизни), но этот вопрос вряд ли поддается однозначной трактовке.
— Вы говорили, что государство поддерживает реконструкторское движение. С какой целью оно это делает?
— Тут тоже есть несколько моментов. Во-первых, поддержка этого движения дает возможность чиновникам поставить галочку в плане отчетности о проделанной работе. На самом деле большую часть подготовки к реконструкторским фестивалям проводят сами реконструкторы, а чиновники могут отчитаться, что проведено важное патриотическое воспитательное мероприятие большого масштаба. В этом плане государственные структуры охотно идут навстречу реконструкторам, выделяя денежные гранты и оказывая другие виды поддержки. Особенно благоволят, естественно, тем реконструкторским мероприятиям, тематика которых укладывается в официальную государственную историческую политику и которые могут быть проведены под грифом «патриотическое воспитание». Скажем, для Сибири это фестивали, реконструирующие события походов Ермака и «воспевающие героизм» покорителей Сибири. Хотя, справедливости ради, следует сказать, что сами реконструкторы воспринимают такое сотрудничество порой весьма цинично.
Фото Максима Платонова
На самом деле большую часть подготовки к реконструкторским фестивалям проводят сами реконструкторы, а чиновники могут отчитаться, что проведено важное патриотическое воспитательное мероприятие большого масштаба. В этом плане государственные структуры охотно идут навстречу реконструкторам, выделяя денежные гранты и оказывая другие виды поддержки
Во-вторых, для власти поддержка реконструкторского движения — это, в какой-то степени, возможность перенаправить общественную инициативу в мирное, т. е. безопасное для самой власти русло. Пусть лучше доспехи куют и мечами машут, чем занимаются чем-то другим.
Справка
Антон Свешников — доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского.
Историческая реконструкция, проблемы развития
Историческая реконструкция, проблемы развития
(аналитическая статья)
Тарасов Д.А.
Наука не сводится к сумме фактов, как здание не сводится к груде камней.
Жюль Анри Пуанкаре
Реконструкция в России существует уже почти 30 лет, есть много наработок, но и много проблем, которые тоже нуждаются в систематизации. Данная аналитическая статья ставит своей целью взглянуть на историческую реконструкцию средневековой Руси и ее соседей с точки зрения проблематики соответствия основных понятий, заявленных в определении исторической реконструкции, и реального положения вещей.
ИСТОРИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ, ПОНЯТИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ.
Источники – это основа для реконструкции, обойтись без них невозможно. Если репродукции изобразительных источников можно найти, то работа с археологическими и письменными источниками производится опосредованно через научные исторические книги, на которые, как правило, и ссылаются в своих работах реконструкторы. Более того, на жаргоне реконструкторов, научные исторические книги и называются «источниками». Но научные исторические книги не отражают сами факты, а только их научную интерпретацию.
Воссоздание (моделирование) – сводится к внешнему копированию (макетированию) отдельных элементов, в основном материальной культуры, зачастую с применением современных материалов и технологий. Доля аутентичных технологий и материалов невелика. Что же касается духовной культуры и социальной сферы, то попытки реконструкций в этой области весьма сложны и спорны, поэтому носят либо формально игровой, либо фентезийный характер.
ИСТОЧНИКИ. СООТВЕТСТВИЕ ИНТЕРПРЕТАЦИЙ ФАКТАМ.
КРИТЕРИЙ АУТЕНТИЧНОСТИ РЕКОНСТРУКЦИИ НА УРОВНЕ ИСТОЧНИКОВ.
КРИТЕРИЙ АУТЕНТИЧНОСТИ РЕКОНСТРУКЦИИ НА УРОВНЕ ОСНОВНЫХ
МАТЕРИАЛОВ И ТЕХНОЛОГИЙ ИХ ПРОИЗВОДСТВА.
Если делать костюм на сословие выше среднего с соблюдением всех аутентичных технологий изготовления, из материалов, произведенных по аутентичным технологиям, с хорошей доказательной базой, то на это уйдет много времени, и десятки, а возможно и сотни тысяч рублей.
Если делать все самому, то нельзя быть мастером во всех средневековых ремеслах, необходимых для создания костюма. Лишь в нескольких смежных можно довести свое мастерство до совершенства, и потратить на это много лет, пока изучишь источники, освоишь технологии и доведешь их до аутентичного состояния.
КРИТЕРИЙ АУТЕНТИЧНОСТИ РЕКОНСТРУКЦИИ НА УРОВНЕ
ТЕХНОЛОГИЙ ВОССОЗДАНИЯ
Таблица 1. Уровни аутентичности комплекта. (См. рисунок выше)
Таблица 2. Определение уровня аутентичности объектов и комплекта.(См. рисунок выше)
СОБЛЮДЕНИЕ КРИТЕРИЕВ АУТЕНТИЧНОСТИ РЕКОНСТРУКЦИИ
НА УРОВНЕ ФОРМАТА МЕРОПРИЯТИЯ
Есть два подхода к исторической реконструкции, они отличаются целями создания комплекта, и, соответственно, методами.
Научная реконструкция (прикладная и экспериментальная археология) – Основная цель: В рамках исследования добиться максимально возможной аутентичности элемента материальной культуры или комплекта, с учетом типологий, материалов и технологий. Системный подход к изучению материала, применение экспериментального метода для реконструкции, как отдельных объектов материальной культуры, так и комплекта в целом. Представители этого направления очень редко меняют реконструируемый народ и период. Они немногочисленны, обладают глубоким знаниями и умениями в разных сферах, это, люди науки, археологи экспериментаторы, историки-любители, мастера ремесленники и т.д. Для представителей этого направления фестивали исторической реконструкции не основная цель. На фестивале они, как правило, ведут торговлю, мастер-классы средневековых ремесел т.п.
Реконструкция как вид досуга – Мотивации: отдых, неформальное общение. Цель – любыми способами попасть на фестиваль исторической реконструкции, чем крупнее мероприятие, тем лучше. Ничем не отличается от любой другой тусовочной субкультуры: есть определенные места для сборов, свой дресс-код, жаргон, правила поведения. Цели и методы представителей этого подхода полностью совпадают с шоу форматом фестивалей, поэтому прирост участников фестивалей осуществляется в основном за счет представителей этого подхода. Они стремятся обжить фестиваль, закрепится на нем, сдружившись с организаторами и постоянными участниками. Субъективно усредненные «жесткие требования» формируются именно под представителей этого подхода.
Они очень любят быть на виду, стараются стать законодателями моды в реконструкции, часто становятся душой компании. Характерные особенности: представители этого подхода многочисленны, любят часто менять реконструируемые народы, эпохи и костюмы, при этом не стремятся к глубокому изучению, ограничиваясь поверхностными знаниями, или используют наработки и готовые изделия представителей научной реконструкции. Среди этого направления встречаются люди, которые в состоянии купить себе несколько аутентичных комплектов одежды и доспехов, чтобы с одной стороны, соответствовать дресс-коду субкультуры, с другой, выделится на фоне остальных, порой они же выступают в роли спонсоров полюбившихся фестивалей и клубов.
При многочисленных разговорах о повышении качества реконструкции:
1. Нет стимулов к повышению уровня аутентичности, созданию качественной доказательной базы и обоснования реконструкций, но есть подмена вышеперечисленного сводом субъективно усредненных «жестких требований» мероприятий
2. Нет стимулов, в том числе экономических, для развития аутентичных технологий, но их предостаточно для развития «дешевой реконструкции» под шоу формат мероприятий.
3. Нет четкой системы и достаточного научного обоснования, легитимности допусков или субъективно усредненных «жестких требований» аутентичности.
4. Завышение фестивального формата и неэффективное его использование.
Когда не может быть изначально четкого соответствия критериям аутентичности на уровне источников, материалов и технологий, они попросту выдумываются, преподносятся в виде субъективно усредненных «жестких требований» или «допусков» на мероприятия и в клубы исторической реконструкции. Тут вмешивается человеческий фактор, начинаются перегибы и произвол в насаждении бессистемных допусков и требований в областях, где научные знания носят фрагментарный характер. Или состав подобных требований слишком часто и абсурдно меняется.
Существуют попытки на уровне фестивалей, ассоциаций клубов «узаконить» некие требования к аутентичности в основном для производства льна, шерсти и пошива одежды, реже кожи. Но про технологии производства бронзового литья и, главное, металла и технологии сборки доспехов и вооружения иногда вовсе забывается, а они, в основном, современные.
Сказывается давление рыночных отношений. С одной стороны, рынок бронзового литья, производства доспехов и вооружения хорошо развит, немногим хуже развит рынок изделий из кожи. И все благодаря применению современных технологий и материалов, что позволяет делать быстро и качественно, а, главное, намного дешевле по сравнению с затратами на аутентичные технологии и материалы. С другой стороны, нет достаточного количества мастеров, умеющих работать по аутентичным технологиям, очень дорого и долго осваивать. Слабый спрос на аутентичные изделия отчасти потому, что аутентичные технологии и материалы дороги, отчасти высокая аутентичность не требуется на мероприятиях шоу формата. Субъективно усредненные «жесткие требования» на мероприятиях шоу формата есть ни что иное как стимулирование спроса на «дешевую реконструкцию». Есть «жесткие требования» и запреты, но нет четкой системы стимулов для развития качества реконструкции, аутентичных технологий и роста числа мастеров, умеющих с ними работать. Либо эти стимулы носят формальный характер и неэффективны. Пример экономических стимулов. Мастерам, привозящим аутентичный товар или дающим мастер-классы по средневековым ремеслам или тем, кто проводит на фестивале исторический эксперимент, возможно уменьшение пошлин за участие, торговлю и т.п. Реконструкторам, чей клуб ведет систематические исследования (имеет консультанта), чей комплект подкреплен научным обоснованием (паспортом), или высоко оценен в конкурсах костюма, доспеха возможно уменьшение пошлин за участие (и) или выдача приглашений (флаеров) на следующий год и т.п.
Научная обоснованность и легитимность субъективно усредненных «жестких требований» аутентичности, насаждаемая любителями самоучками, часто не обладающими ни историческим образованием, ни достаточно глубокими званиями, вызывает большие сомнения. Потому что для подобных усреднений необходимы глубокие знания и большой опыт в слишком обширной области исторической науки, археологии и средневековых технологиях.
У клубов исторической реконструкции нет стимула вести систематические глубокие исследования, вырабатывать самостоятельно цели и методы достижения высокой аутентичности, изучать технологии, искать консультанта, проводить научные эксперименты. Потому что стремление к идеалу аутентичности, связанное с научным подходом, экспериментом, анализом результатов, подменено субъективно усредненными «жесткими требованиями», а вершиной качества реконструкции считается вовсе не аутентичность комплекта, а факт участия в неком фестивале.
И возникает досадное противоречие науки и исторической реконструкции. Поэтому профессиональные историки и археологи не хотят вмешиваться во внутренние споры об основах исторической реконструкции, ограничиваются консультациями реконструкторов. А отдаление реконструкции от науки не сказывается благотворно на качестве всего движения.
Данная статья задумывалась не для того, чтобы поругать историческую реконструкцию, но чтобы обозначить лишь малую толику проблем и противоречий. Осознание проблемы есть первый шаг к ее решению. Анализ проблем помогает снизить затраты времени и средств на их решение. Жизнь не стоит на месте, она ставит новые задачи перед исторической реконструкцией. Поэтому необходимо искать новые формы и методы для развития движения, это связанно не только с романтикой творчества и новыми знаниями, но и с решением постоянно возникающих научных, технических и экономических проблем.