Что такое рига в старину
Гумно с ригой
Коллективизация привела к объединению и перестройке гумен из малых в большие. В послевоенные 50-70-е годы потребность в гумнах стала отпадать. Они либо заброшенные разрушались, либо разбирались на дрова, либо приспосабливались для других нужд, например, как сараи для хранения сена, соломы, как конюшни и прочего. Вместо гумен появились комбайны, значительно облегчающие крестьянский труд. Они косят, молотят, грузят зерно на автомашины, солому сбрасывают в большие кучи, которые можно скирдовать или отвозить в хранилища, те же сараи.
В сушильной камере делались балки и по ним из толстых жердей свободно укладывались колосники. На них-то и укладывали снопы для просушки. В стенах овина и риги под потолком прорубали небольшие оконца типа волоковых, которые затыкали ветошью и раскрывали после просушки партии снопов для выпуска дыма.
Со стороны гумна в сушильную камеру вела вторая небольшая дверца для загрузки и выгрузки снопов.
Помещение сушильни обычно делается значительно уже гумна. Оно может располагаться по продольной оси всего здания или быть смещено. Крыша на ней обычно выше, чем на гумне.
Теперь вряд-ли кто увидит старейший способ ручной молотьбы. Он отмер, уступив место комбайну, но пройдя несколько промежуточных временных этапов, связанных с механизацией обмолота, провеивания зерна, мятия льна, конопли и некоторых других небольших работ.
Молотили обычно несколько человек, от 4 до 8. Снопы расстилали на полу (раньше любой пол или настил на улице назывался мостом). Укладывали в два ряда колосьями друг к другу и внахлест. Работники выстраивались в два ряда у комлей снопов (развязанных!) лицом друг к другу. И по команде (иногда молчаливой) опытного крестьянина включались в работу. Важно было выдержать ритм. Ударяли цепами порознь, чтобы не задеть друг друга, что случалось крайне редко, и не ударить цепом о цеп.
При слаженной работе звучала своеобразная музыка, поскольку звуки выходили у каждого свои. Люди при этом часто разговаривали, иногда и пели.
Сейчас современная эстрадная музыка буквально заражена ударной ритмикой. Без нее она ничто. Это какая-то болезнь, эпидемия. Мне приходилось слушать музыку молотьбы и даже, иногда, участвовать в ней. Да поверит мне читатель, что современные эстрадные ударные ритмы ничто по сравнению с музыкой молотьбы. Они примитивны и даже убоги. Слушаешь их и хочется.
Молотилки, веялки, льномялки появились уже к началу XX столетия. Но их было крайне мало. Принадлежали эти механизмы, приводимые в движение вручную, обычно помещикам или очень богатым крестьянам, кулакам. Позже, при колхозах таких «ручных» механизмов стало больше. Затем в послевоенные годы широкое распространение получили приводы на бычьей и конной тяге. Рядом с гумном, обычно сбоку, устанавливался вертикальный вал с очень большой горизонтальной шестерней. Шестерня поддерживалась подкосами. Вал внизу упирался в подпятник, вверху удерживался балками и втулкой. К валу приделывались дышла, обычно четыре, но могло быть три или два. К дышлам припрягались лошади. На некотором расстоянии шестерня обносилась дощатой стеной с окошками, стена перекрывалась конусной крышей. Лошади, подгоняемые обычно пацанами, ходили по кругу. Движение шестерни передавалось на цевку, насаженную на горизонтальный вал, а оттуда через отверстие в гумне на те же молотилки, веялки, льномялки.
Увы, от этих оригинальных и остроумных сооружений ничего (!) не уцелело. Жаль.
Теперь конкретно о гумне с ригой из д.Горбухино. Оно в деревне было не одно. Заброшенные, как и другие хозяйственные и производственные постройки, оно выглядело еще хорошо. Состояло из трех частей: риги и двойного гумна. Задняя часть гумна пристроена была явно позднее, при коллективизации. При этом пожертвовали торцовой наружной стенкой старого гумна, выпилив ее и тем ослабив общую конструктивную жесткость и цельность. К тому же щеповая кровля на крыше пристроенной части прохудилась, стропила распирали стены, и в начале разборки эта часть неожиданно рухнула полностью. Впрочем, ее и не предполагалось перевозить. Пол в ней отсутствовал.
Гумно стояло за крестьянскими огородами. Музей приобрел его у колхоза для Витославлиц. Мужик, живший напротив его, прознав, видимо, про это, решил запастись дровишками, и стал разбирать некоторые части сушильни в риге. Устраивать с ним разбирательство было поздно. Бревна были уже перепилены, да и командировочное время было ограниченным.
Разборка и перевозка гумна проводилась в декабре 1981 годы (с21 по 29). Два дня были потрачены на дорогу туда и обратно. В работе участвовали, кроме автора, архитекторы Попов В.А., Ковалев А.А., прораб Малышев Ю.П. (короткое время), плотники Карташов А.А. (бригадир), Маляров Г.А., Финагин Б.М., Колосов М.П., Михайлов А.П. и Сидоров С.Н.
Дни стояли морозные. Жители жилье не давали. Колхоз отвел нам брошенное и совершенно промерзшее помещение правления колхоза в д.Кирва в 4-х километрах от Горбухина. К концу работы стены и пол отведенной рабочим обители удалось прогреть.
Для очистки дороги от снега и площадки для складирования материала пришлось нанимать местного бульдозериста.
Разработка проекта реставрации не вызывала затруднений. Все основные конструкции гумна и его риги сохранились. Утраченные или искаженные и переделанные части и детали легко восполнялись по уцелевшим остаткам, врубкам и деталям. Посложнее было с крышей. Но над ригой все ее конструкции уцелели. Над гумном врубок и отпечатков на стене и фронтоне риги было вполне достаточно. Кровля запроектирована драничная на основе тех колотых еловых досок, которые найдены на риге. Кстати, в деревне имеется несколько бань, амбаров и пелевен, где кровли до сих пор драничные. Их делали в послевоенные годы. Этот материал был самым распространенным по Новгородчине и в самом Новгороде. Ему уступали даже соломенные и тростниковые кровли.
Обмерные чертежи и проект реставрации выполняли те же три архитектора.
Место для гумна определено в северо-восточном секторе за будущей улицей и огородами. Строительные работы начаты с большим опозданием. Начиная с 1981-82гг. НСНРУ (Новгородское специальное научно-реставрационное управление) резко снизило темпы ремонтно-реставрационных работ в Витославлицах. В лучшем случае работают 3-5 плотников и то не более 3-х месяцев с перерывами. Порой работы вообще затихают, тем более что финансирования их почти нет.
Реставрация гумна началась лишь осенью 1985г. с закладки столбчатых фундаментов, после перевозки спустя почти 4 года. И шла очень медленно. Все операции выполнялись в соответствии с проектом, сопровождались надзором и руководством научного руководителя. И. до сих пор не закончены. Не доделана глинобитная печь, не завершено минимальное благоустройство у стен памятника и. не сделана постоянная драничная кровля. Постройка и посетители довольствуются. временной рубероидной, как и на двух житницах. Короче, памятник не введен в число действующих экспонатов уже более 15 лет. Такое положение ни объяснить, ни оправдать невозможно. Кто-то за это должен нести ответственность.
Часовня из Гари, житницы из Борихина и Лямцины, кузница из Спас-Пископца, гумно из Горбухина и не собранная еще изба из Усть-Кирвы обозначили основные контуры северо-восточного сектора. Нужно закончить реставрацию свезенных памятников и привезти предусмотренные проектом. Лишь в этом случае западная часть музея Витославлицы получит хоть не совсем полное, но завершение. В ином случае Новгороду не стоит гордиться, тем более хвастаться своим музеем народного деревянного зодчества.
Что такое рига в старину
Рига — постройка с печью для сушки снопового хлеба и льна и обмолота снопов. Иногда ригой называют обычный сарай.
В деревнях они ставились на расстоянии «в 30 саженей» от домов, что примерно равно 80 м. Просушку и обмолот снопов крестьяне, как правило, оставляли на позднюю осень, и присутствие этих хозяйственных построек позволяло молотить хлеб даже в непогоду, когда дожди затягивались на несколько недель. Вместе с тем, иногда сушку и обмолот в риге начинали уже в августе, одновременно с уборкой первых хлебов. Так поступали, в основном, бедные крестьяне, у которых к тому времени уже не оставалось хлеба от прежнего урожая.
Также как бани и амбары, риги на протяжении веков не претерпели значительных изменений. Немецкий путешественник Адам Олеарий Эльшлегер, посетивший Россию в 1633–1639 гг., так описал эти постройки: «В каждом сельском имении имеются особо построенные сараи или дома, называемые у них ригами. В них хлеб, пока он в колосьях, накладывается на бревна над печью, вроде такой, как в пекарне, затем разводят огонь, и над подымающимся жаром зерно сушится. Часто бывает, что подобные риги сгорают вместе с хлебом».
Конструкционно, рига — это срубная постройка, значительной высоты, перекрытая двускатной крышей с большими свесами. Крышу крыли тесом или дранкой. Иногда устраивался навес над крыльцом. Риги не украшались причелинами и полотенцами, подобно домам и амбарам, но в прошлом на некоторых из них от конька свисала резная доска, которая первоначально служила оберегом. Дверь, в целях сохранения тепла, всегда делалась низенькой, она могла состоять из двух частей — верхней, значительно меньшей по размеру, и нижней. При этом во время топки открывали только верхнюю часть, которая служила для выхода дыма. Для этой же цели в одной из стен прорубалось волоковое окно.
Пол в ригах, также как и в амбарах, поднимался высоко над землей, во избежание сырости. Делался он из толстых тесин, плотно пригнанных друг к другу. Печь складывалась из дикого камня на глиняном растворе, ставилась она не у входа, как это было в банях, а напротив двери, на деревянном опечье. На высоте человеческого роста в стены врубались две балки–матицы, на которых размещались подвижные еловые жерди — «колосники», толщиной 7–10 см. Привезенные с поля снопы заносили в ригу и поднимали на колосники, ставя их колосками вверх, вплотную друг к другу, чтобы снопы не падали, но не слишком тесно, чтобы зерно сохло равномерно. При этом комлевую часть снопа разделяли надвое, чтобы он как бы «сидел верхом» на колоснике.
Приступая к просушке снопов, печь–каменку затапливали рано утром. «Теплили» (т.е. топили) ригу до позднего вечера, используя березовые или ольховые дрова. Топили очень осторожно, чтобы семена от перегрева не потеряли всхожесть (иногда семенное зерно сушили отдельно, при более низких температурах). Следили за топкой старшие члены семьи, детям эту работу не доверяли. Xодили в ригу очень часто, «поминутно». Едкий дым и сухой жар, который постепенно достигал температуры 90 градусов, уничтожали всех паразитов, надежно консервируя поверхность зерен. После завершения топки дверь и окно риги плотно закрывали, чтобы зерно досыхало. Дверь непременно запирали на замок, а то и не на один. Ночью хозяин часто ходил проведывать ригу — хлеб очень берегли. За ночь хлеб просыхал, и к утру начинался обмолот снопов. Молотили тут же в риге или на гумне, если таковое имелось (гумном называли место для обмолота, крытый ток). На работу надевали поношенную, «нежалимую» одежду. Молотили цепами – «пригузами». В молотьбе участвовали от трех до семи человек, из них 2–4 человека молотили, остальные поправляли снопы, убирали солому и пр.
Обмолоченное зерно веником сметалось в кучу. Далее следовало провеять его, чтобы отделить зерно от мякины и прочего мусора. Веяли чаще всего на улице, где для этого случая расстилали половики. Зерно бросали веяльной лопатой против ветра, при этом мякину относило в сторону, а зерно падало на половик. Если погода была дождливой, то могли работать прямо в риге. В этом случае зерно набирали в совок и бросали его «веером» об стену. Ость и мякина, как более легкие, падали ближе к веяльщику, а зерно — ближе к стене. Лучшее, самое тяжелое зерно, которое шло на семена, ложилось у самой стены. Обмолоченное и провеянное зерно ссыпали в мешки и отвозили на мельницу или в амбар, где оно и хранилось: то, что для еды, отдельно от посевного.
Строили риги трех типов: однокамерные (собственно рига), двухкамерные (рига с гумном), изредка встречались трехкамерные (рига–гумно–рига).
Однокамерная рига представляет собой квадратный или прямоугольный в плане сруб, который, в большинстве случаев, имеет значительную высоту. В риге с гумном, последнее составляло по площади две трети всего помещения. Крыша была двускатной безгвоздевой, опиралась на курицы и длинные выпуски бревен (придававшие особую художественную целостность всей постройке), имела тесовое или драночное покрытие. Риги не украшались резными досками типа причелин или полотенец (как, например, жилые постройки или амбары), но в прошлом на некоторых ригах от конька свисала резная доска, которая первоначально служила оберегом.
В риге всегда делалась невысокая дверь. Иногда она состояла из двух частей — верхней, значительно меньшей по размеру, и нижней. Во время топки открывалась только верхняя часть, которая служила для выхода дыма. Над дверью, на противоположной стене или одной из боковых стен также для выхода дыма прорубалось небольшое волоковое окно. Пол, делавшийся из толстых досок-тесин, во избежание сырости был высоко поднят над землей.
В углу, напротив двери, прямо на земле ставилась печь-каменка, сооружавшаяся, например, в Кижах из сланца (камня-плитняка), который в отличие от песчаника не рассыпался при длительном нагреве. Примерно на высоте человеческого роста в стену врубались два бревна-матицы, на которых размещались подвижные «колосники» — еловые жерди толщиной 7-10 см.
Последним этапом в обработке зерновых была их переработка на муку, крупу и толокно. Для этих целей служили мельницы. Принципиально они делились на два типа: водяные и ветряные. Главным в работе мельницы было приведение в движение мельничных жерновов, которыми, собственно, и размалывали зерно. Для этого, в первом случае использовалась энергия воды, а во втором – энергия ветра.
Обмолоченные «кубачья» — вновь связанные после обмолота снопы (они были больше по размерам) выносили из риги и складывали в высокие («пока руки хватают») скирды. Зимой солома использовалась на корм скоту.
Мякину и солому собирали в специальные корзины — «колосовые бураки», «колосники». Корзины делались из лучины, ручки из березовой вицы. Они отличались большими размерами — до двух метров в длину. Мякину от овса относили в сарай в особый закуток — так называемый «мякинник» или «пелушня».
С ригой было связано много поверий, примет, обычаев. Так, считалось, что в риге живет ригачник или ригачница, которых следует почитать. Во время «осенних праздников» в риге, по окончании работ (особенно в ненастную погоду) собиралась молодежь деревни. По воскресным дням молодые люди собирались на «пабедно» — гулянье, которое проводилось в риге или на гумне. Звучала музыка (гармонь, балалайка), молодежь танцевала кадрили. Для деревенской молодежи рига была своеобразным клубом — центром встреч и веселья.
В нижеследующей небольшой статье я хотел не только раскрыть предполагаемое происхождение слов Рига и Латвия, но в большей степени добавить этой статьей еще одну каплю в подтверждение истинности источников, данных нам через Елену Петровну Блаватскую учителями человечества, хранителями древних записей.
Почему именно Рига и Латвия. Я здесь родился и многие годы прожил, и давно уже глозжило любопытство о значении этих слов. Названия сии достаточно необычны, во всяком случае не имеют прямых переводов ни в латышском, ни в русском, ни в прочих балтийских языках.
Сама статья небольшая. Куда более места занимают ссылки и фрагменты других статей, книг и материалов, собранных мною в нэте, которые я решил разместить в конце статьи для упрощенного к ним доступа. На мой взгляд они весьма интересны и познавательны.
На фото хорошо просматривается глубокое русло. Такой след могла оставить только могучая древняя река.
Балтийское море фото из Википедии.
Итак подведем некоторые итоги вышесказанному и добавим к нижеследующим выводам: «Сие не есть факт, но имеет немало оснований, чтобы быть»:
название города Рига дошло до наших времен, как память о пути в древнюю страну Гиперборею, а возможно Рига и являлась городом таковой страны или ее частью;
река Западная Двина являлась притоком реки Эридан и была удобным путем в Гиперборею. Путем откуда? Из Древнего Допотопного Египта и Атлантиды;
названия стран Латвия и Литва связаны с событиями, запечатленными в древних записях и с именем богини Лето (Латона).
материал живой, работа над ним продолжается.
Источники и вспомогательные материалы:
river |;riv;r|
nou
a large natural stream of water flowing in a channel to the sea, a lake, or another such stream.
• a large quantity of a flowing substance : great rivers of molten lava | figurative the trickle of disclosures has grown into a river of revelations.
• [as adj. ] used in names of animals and plants living in or associated with rivers, e.g., river dolphin, river birch.
ORIGIN Middle English : from Anglo-Norman French, based on Latin riparius, from ripa ‘bank of a river.’
“рига” в словаре Даля, Ушакова, Ефремовой
рига
Общее значение: большой крытый сарай для сушки снопов и обмолота.
Николай Михайлович Карамзин, вслед за другими историками, отождествлял Эридан с Западной Двиной. В устье Западной Двины можно найти «слёзы Гелиад» — янтарь.
На протяжении истории река Западная Двина имела около 14 наименований: Дина, Вина, Танаир, Турун, Родан, Дюна, Эридан, Западная Двина и другие. Так в XV веке Гильберт де-Ланноа[источник не указан 238 дней] отмечает, что племена земгалов называли Двину Самегальзарой (Semigals-Ara, т.;е. земгальская вода). По ней в древности проходил путь «из варяг в греки».
Нынешнее название «Западная Двина» впервые упоминается монахом-летописцем Нестором. В начале своей летописи он пишет: «Днепр бо потече из Вольковського леса и потечет на полдне, а Двина из того же леса потечет на полуноще и внидеть в море Варяжьское».
Название «Даугава» образовалось, по-видимому, из двух древнебалтских слов, daug — «много, обильно» и ava — «вода».По преданию, Перконс приказал птицам и зверям вырыть реку.
Заселение бассейна Западной Двины началось в эпоху мезолита[4].
Несколько ссылок из Википедии:
Ливо;ния (лат. Livonia, нем. Livland, эст. Liivimaa, латыш. Livonija, ливск. L;v;m;) — «Земля ливов», историческая область в северной Прибалтике. Названа немецкими рыцарями-крестоносцами по имени одного из проживавших в то время на этой территории финно-угорских племён — ливов.
На рубеже XII—XIII под Ливонией подразумевается исключительно область расселения ливов: земли по северной стороне Даугавы, прибрежные территории Рижского залива, на юге — земли куршей (Курляндия); со 2-й четверти XIII века по 1561 имеется в виду уже вся территория современных Латвии и Эстонии, завоёванная немецкими рыцарями-крестоносцами.
Etymology of Estonia
One theory is that the modern name of Estonia originated with the Roman historian Tacitus, who in his book Germania (ca. 98 AD) described a people called the Aesti.[10][non-primary source needed]
On the other hand, ancient Scandinavian sagas refer to a land called Eistland, close to the Danish, German, Dutch, Swedish and Norwegian term Estland for the country. Early Latin and other ancient versions of the name are Estia and Hestia.[citation needed]
Esthonia was a common alternate English spelling prior to independence.
the Latvian and Lithuanian languages are the only surviving members of the Baltic languages of the Indo-European family. The modern name of Latvia is thought to originate from the ancient Latvian name Latvji, which, like the name of Lithuania, may have originated from the river named Latuva.[citation needed]
Далее идут ссылки на труды Е.П.Блаватской.
История Латоны (Лето), матери Аполлона, особо изобилует различными значениями. Астрономически, Латона есть полярная область и ночь, дающая рождение солнцу, Аполлону, Фебу и так далее. Она рождена в гиперборейских странах, где все жители были жрецами ее Сына, праздновавшими его воскресение и нисхождение в их страну каждые 19 лет при возобновлении лунного цикла[1808]. Геологически Латона есть Гиперборейский Материк и его Раса[1809].
Царь Гиперборейцев был, таким образом, сыном Борея, Северного Ветра, и Первосвященников Аполлона. Ссора Латоны с Ниобеей – Атлантической Расою – матерью семи сыновей и семи дочерей, олицетворяющих семь суб-рас Четвертой Расы и их семь ответвлений[1812], есть аллегорическая история двух Материков. Гнев «Сынов Бога» или же «Воли и Йоги», при виде неуклонного падения атлантов, был велик[1813]; уничтожение детей Ниобеи детьми Латоны – Аполлоном и Дианою, Божествами света, мудрости и чистоты, или же Солнцем и Луною астрономически, влияние которых производит изменения в положении Земной оси, потопы и другие космические катаклизмы – таким образом, весьма ясно[1814]. Легенда о никогда не прекращающихся слезах Ниобеи, горе которой заставляет Зевса превратить ее в источник – Атлантида, покрытая водою – не менее изобразительна, как символ. Запомним, что Ниобея есть дочь одной из Плеяд или Атлантид и потому внучка Атласа[1815], ибо она олицетворяет последние поколения осужденного Материка. Правильно замечание Байи, который говорит, что Атлантида оказала огромное влияние на древний мир. Он добавляет:
«Если эти мифические имена являются простыми аллегориями, то все, что в них есть истинного, пришло из Атлантиды; если легенда есть истинное предание – хотя бы и измененное – то вся древняя история является их историей»
Один из аспектов Латоны столь оккультен и мистичен, что она появляется даже в Откровении (XII), как Жена, облаченная Солнцем (Аполлоном), имея Луну (Диана) под ногами и на главе венец из двенадцати звезд, «она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения». Огромный красный Дракон стал перед Женою, дабы пожрать, когда она родит, ее младенца. «и родила она младенца мужского рода, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его» – Солнцу. А Жена убежала в пустыню, все еще преследуемая Драконом, «и пустил Змий Дракон из пасти своей вслед Жены воду, как реку, дабы увлечь ее рекою, но Земля помогла Жене, и разверзла земля уста свои и поглотила реку. и рассвирепел дракон на жену и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божьи». (См. XII, 15, 16, 17). Каждый, кто прочтет аллегорию о Латоне, преследуемой местью ревнивой Юноны, признает тождественность двух изложений. Юнона посылает Пифона, чтобы нагнать и уничтожить Латону и пожрать ее младенца. Последний есть Аполлон и олицетворяет Солнце, ибо младенец мужского рода в Книге «Откровение», «которому надлежит пасти народы жезлом железным», конечно, не кроткий «Сын Божий», Иисус, но физическое Солнце, «который правит всеми народами»; Дракон олицетворяет Северный Полюс, постепенно гнавший ранних лемурийцев из земель, которые становились все более и более гиперборейскими и непригодными для жизни тех, кто развивались в физических людей, ибо теперь им приходилось считаться с климатическими изменениями. Дракон не позволяет Латоне «иметь младенца во чреве» – Появление Солнца. «Она изгнана из Неба и не может найти места, где бы разрешиться от бремени» до тех пор, пока, наконец, Нептун, Океан, охваченный жалостью, не делает неподвижным плавучий остров Делос – нимфа Астериа, которая тогда скрывалась от Юпитера под волнами Океана, – на этом острове Латона находит пристанище и родит светлого Бога Делиоса, Бог, который, как только появился, убивает Пифона, холод и мороз Арктической области, в мертвящих объятиях которого всякая жизнь прекращается. Другими словами, Латона-Лемурия превращается в Ниобею Атлантиду, над которой ее сын Аполлон или Солнце царствует жезлом железным, воистину, ибо Геродот изображает Атлантов, как проклинающих его чрезмерный жар. Эта аллегория воспроизведена в ее ином мистическом смысле (еще один из семи ключей) в только что приведенной главе Откровения. Латона стала, действительно, могущественной Богиней и видела воздаваемые почитания своему Сыну (Солнечный Культ) в почти каждом храме древности. В своем Оккультном аспекте Аполлон является Покровителем числа Семь. Он родился на седьмое число месяца и лебеди Миорика проплывают семь раз вокруг Делоса воспевая это событие; ему даны семь струн на Его Лире – семь Лучей Солнца и семь Сил Природы. Но это лишь астрономическое значение, тогда как вышеприведенное относится к чисто геологическому.
Египет гораздо древнее Европы, в том виде, как она начертана сейчас на карте. Атланто-арийские племена начали заселять его, когда Британские острова[1750] и Франция даже еще не существовали. Хорошо известно, что «язык Египетского Моря» или же Дельта нижнего Египта стала твердою сушею очень постепенно и последовала за плоскогорьями Абиссинии; но в противоположность от последних, которые, говоря сравнительно, поднялись внезапно, Дельта образовывалась весьма медленно на протяжении долгих веков из последовательных наслоений морского ила или тины, ежегодно отлагаемых почвою, наносимою широкою рекою, нынешним Нилом. Тем не менее, даже Дельта, как твердая и плодородная земля, была обитаемой значительно дольше, нежели на протяжении 100,000 лет. Позднейшие племена с еще большим количеством арийской крови в них, нежели в их предшественниках, прибыли с Востока и завоевали ее у народа, само имя которого потеряно для потомства, исключая в Сокровенных Книгах. Именно эта естественная преграда из ила, которая засасывала медленно и неизбежно каждое судно, приближавшееся к этим негостеприимным берегам, и была еще несколько тысячелетий до Р. Хр. лучшим предохранителем позднейших египтян, которым удалось достичь ее через Аравию, Абиссинию и Нубию под предводительством Ману Вина в дни Вишвамитра[1751].
Древность человека становится с каждым днем настолько очевидной, что даже церковь готовится к достойной сдаче и отступлению. Ученый аббат Фабр, проф. Сорбонны, категорически заявил, что до-историческая палеонтология и археология могут, без всякого вреда для Писаний, открывать в слоях Третичного Периода столько следов Пред-Адамического человека, сколько им угодно.
Великий народ, упомянутый египетскими жрецами, от которого произошли предки греков в веке Трои, и которые, как это утверждается, сражались с атлантами, конечно, не был тогда, как мы видим это, расою дикарей Палеолита. Тем не менее, даже в дни Платона, за исключением жрецов и Посвященных, никто, по-видимому, не сохранил какого-либо четкого воспоминания о предшествующих расах. Древнейшие египтяне были отделены от позднейших атлантов тысячелетия тому назад; сами они были потомками чуждой народности и поселились в Египте около 400,000 лет назад[1761], но их Посвященные сохранили все рекорды. Даже в такое позднее время, как век Геродота, они еще обладали статуями 341 царя, царствовавших над их немногочисленной атланто-арийской суб-расою[1762]. Если мы допустим лишь двадцать лет, как среднюю цифру для царствования, каждого царя, то длительность Египетской империи должна быть отнесена от времени Геродота, приблизительно на 17,000 лет назад.
Бунзен вычислил древность большой Пирамиды в 20,000 лет. Более современные археологи не уделяют ей более, нежели 5000 лет или, в крайнем случае, 6000 лет, щедро уделяя Фивам, с их Ста Вратами, 7000 лет от самого их основания. Но, тем не менее, существуют рекорды, доказывающие, что египетские жрецы – Посвященные – путешествовали в северном направлении по суше, путем, который позднее стал Гибралтарским проливом, затем поворачивали к северу и проходили через будущие поселения финикиян в Южной Галлии; затем еще дальше на север, пока не достигали Карнака (Морбиган), а затем они снова поворачивали на Запад и прибывали, продолжая идти по суше к северо-западному мысу Нового Материка[1763].
Какова была цель их долгого путешествия? И как далеко назад должно быть отнесено время таких посещений? Архаические рекорды свидетельствуют, что Посвященные второй суб-расы арийской семьи передвигались из одной страны в другую с целью надсмотра над сооружениями менгиров и дольменов, колоссальных Зодиаков из камней, так же как мест гробниц, долженствовавших служить вместилищами для праха грядущих поколений. Когда же это происходило? Факт их перехода из Франции в Великобританию сухим путем может дать представление о времени, когда такое путешествие могло совершаться сухопутно.
Это было, когда:
«Уровень Балтийского и Северного Морей был на 400 футов выше, нежели в настоящее время. Долина Соммы еще не опустилась до той глубины, которой она достигла сейчас; Сицилия была соединена с Африкой, Варварийские Владения с Испанией. Карфаген, Пирамиды Египта, дворцы Уксамала и Паленке еще не существовали, и отважные мореплаватели Тира и Сидона, которым в более поздние времена было суждено совершать свои опасные путешествия вдоль берегов Африки, еще не народились. С достоверностью мы знаем лишь, что европейский человек был современником вымерших видов Четвертичной эпохи. что он явился свидетелем подъема Альп[1764] и распространения ледников, короче говоря, что он жил на тысячелетия раньше зари отдаленнейших исторических преданий. Даже возможно, что человек был современником исчезнувших млекопитающихся, может быть, еще более древних видов. как elephas meridionalis из песков в Сен-Прэ, или же, по крайней мере, elephas antiquus, который считается более древним, чем elephas primigenius, ибо кости их находимы вместе с обитыми кремнями в нескольких пещерах в Англии и по соседству с костями носорога haemitechus и даже machairodus latidens еще более древнего. Эд. Лартэ также придерживается мнения, что, действительно, нет ничего невозможного в существовании человека в раннем Третичном периоде»[1765].
Но главный пункт для нас лежит не в соглашении или расхождении натуралистов относительно длительности геологических периодов, но, вернее, в их совершенном, к удивлению, согласии в одном пункте, и притом весьма важном. Все они соглашаются, что во время Миоценского Века – миллион либо десять миллионов лет тому назад – Гренландия и даже Шпицберген, остатки нашего второго или Гиперборейского Материка, «обладали почти тропическим климатом». Именно греки до Гомеровских времен сохранили яркое предание об этой «Стране Вечного Солнца», куда ежегодно путешествовал их Аполлон. Наука говорит нам:
«Во времена Миоценского периода, Гренландия (на Северной Широте 70°) развила роскошную растительность, деревья подобные тису, красному дереву – sequoia, близкие видам Калифорнии, бук, платаны, ивы, дубы, тополя, орешник, так же как и магнолии и замия»[26].
Короче говоря, Гренландия имела южные растения, неизвестные в северных зонах.
И теперь встает следующий естественный вопрос. Если греки, в дни Гомера, знали о Гиперборейской стране, т. е., о благословенной Земле, вне предела достижения Борея, Бога зимы и вихрей, об идеальной области, которую позднейшие греки и писатели их тщательно пытались поместить за пределами Скифии, страны, где ночи были коротки, а дни долги, а за ней страну, где Солнце никогда не заходило и пальмы росли в изобилии – если они все это знали, то кто же сказал им это? В их дни и даже века до них Гренландия, конечно, уже должна была быть покрыта вечными снегами, никогда не тающими льдами, именно, как в настоящее время. Все склоняется к тому, чтобы доказать, что страной коротких ночей и долгих дней была Норвегия или же Скандинавия, за которой находилась благословенная страна вечного света и лета. Для того, чтобы это стало известно грекам, предание должно было дойти до них от другого народа, более древнего, нежели они сами, и которому были известны эти климатические подробности, о которых сами греки ничего не могли знать. Даже в наше время наука подозревает, что за полярными морями, в самом круге Арктического Полюса существует море, которое никогда не замерзает, и вечнозеленый Материк. Архаические учения, также и Пураны для того, кто понимает их аллегории, содержат те же утверждения. Потому нам достаточно этой убедительной вероятности, что во время Миоценского Периода современной науки, в то время, когда Гренландия была почти тропической страной, на ней жил народ, ныне неизвестный истории.
Далее идут ссылки на другие источники, найденные в интернете.
Несколько миллионов лет назад через теперешние Скандинавию, Северную Польшу, Германию и Нидерланды по направлению к бассейну Северного моря протекала древняя река Эридан. Ее гигантская дельта полностью занимала территорию современного Северного моря. Почти миллион лет назад берега реки были разрушены ледником, в результате чего сформировались Северное и Балтийское моря.Нидерландские геологи решили точно выяснить, где находилась дельта Эридана. С корабля, находящегося на плаву в Северном море, геологи посылали на дно древней реки и современного моря акустические сигналы. Гидрофоны «засекали» их эхо, в результате чего ученые смогли определить форму дельты огромной древней реки, а также точно выяснить, как с течением времени менялось положение русла Эридана.Как выяснилось, на «маршрут» реки сильно влияли климатические изменения. Если на территории современной Европы было тепло и влажно, в Эридане накапливалось мало осадка, тогда как холодный и сухой климат способствовал перегрузке реки пылью и мусором. В такие периоды Эридан мог даже выйти из берегов, в результате чего сильно менялось направление его течения.Исследователи надеются, что полученные данные об истории Земли помогут им предсказать будущее современных рек Европы, и в частности, определить, какое влияние на них может оказать глобальное потепление.
Ангелина Федорова http://nature.web.ru/db/msg.html?mid=1182836
Г. Заполярный. Кольская сверхглубокая скважина