Что такое ригидность мышления
Что такое ригидность мышления
Понятием «инертное мышление» можно определить группу синдромов расстройств мышления, основной признак которых — недостаточная подвижность психических процессов. К нему относятся вязкое мышление, персевератор-ное мышление и мышление со стереотипиями. Элементы инертности психической деятельности наблюдаются и при депрессивных состояниях, однако в этих случаях инертность мыслительных процессов является второстепенным фактором, так как ведущую роль играют замедление мышления и стойкий депрессивный аффект, характеризующийся затуханием побудительных мотивов уже начатого действия.
Б. В. Зейгарник (1976) называет инертным мышлением мыслительную деятельность больных эпилепсией. Нам этот термин представляется более широким — инертностью протекания психических процессов можно объяснить такие психопатологические явления, как ригидность, персеверации и стереотипии, которые применительно к поведенческим актам объединяются понятием «фиксированные формы поведения». Г. В. Залевский (1976) под фиксированными формами поведения понимает акты поведения, упорно и непроизвольно повторяющиеся или продолжающиеся и в ситуациях, которые объективно требуют их прекращения или изменения. Применительно к патологии мышления нам представляется более целесообразным говорить о фиксированных формах мыслительной деятельности. Проявления инертного мышления наблюдаются при заболеваниях различного генеза, главным образом при шизофрении, в рамках грубой органической патологии головного мозга. Поэтому мы не можем говорить о их каузально-этиологическом родстве, речь идет о сходных патогенетических механизмах, которые могут быть обусловлены и функциональными и органически-деструктивными изменениями.
Вязкое мышление наблюдается при эпилептическом слабоумии. Оно характеризуется обстоятельностью, склонностью к детализации, неумением отделить основное от второстепенного, тугоподвижностью, «топтанием» на месте, невозможностью выйти из круга определенных представлений и переключиться на что-то другое. Вязкое мышление больных эпилепсией может быть охарактеризовано в первую очередь как ригидное, недостаточно лабильное.
Застревая на мелочах, подробностях, больной эпилепсией, однако, никогда не теряет из виду цели своего рассказа. Факты, сообщаемые больным, связываются со случайными обстоятельствами, но в пределах заданной темы. Больной старательно описывает частности, перечисляет их так, что его трудно перебить. Ему тяжело связать подробности с общим содержанием. Эта склонность к застреванию, «прилипание» к одному и тому же кругу представлений, излишняя детализация, неумение выделить главное характеризуют мышление при эпилепсии. Хотя больной и уклоняется в своих рассуждениях от прямого, ведущего к цели пути, но самой этой цели из внимания не упускает. Рассказывая о чем-либо, он то топчется на одном месте, то увлекается деталями, поучениями, рассуждениями, объяснениями, но остается в круге тех представлений, какие обозначены начальным намерением повествования. Тема рассказа не меняется. Темп и характер речи больного эпилепсией крайне трудно корригировать.
Я. В. Бернштейн (1936) указывал, что тугоподвижность, инертность мышления при эпилепсии, являясь первичной, всегда входит в сложный симптомокомплекс характерных черт основного поражения, отражается в каждой черте этого поражения и все его черты отражаются в ней. И действительно, тугоподвижность свойственна всей психической жизни больного эпилепсией, она проявляется в его поведении, аффективности, в особенностях его мышления. В то же время ригидность, которая может наблюдаться и при других заболеваниях, в клинике эпилепсии специфически окрашивается в силу ее неразрывной связи с другой присущей эпилептическому слабоумию симптоматикой.
Для речи больного с вязким мышлением характерны олигофазия, повторения, паузы, уменьшительные и ласкательные слова. Паузы в речи больные заполняют такими словами, как «понимаете», «так сказать», «значит» и т. п. Уже в обычной беседе у больных с вязким мышлением обнаруживается склонность к чрезмерной обстоятельности, детализации. Еще больше это выявляется при описании ими рисунка или пересказе текста. Нередко, крайне обстоятельно описав рисунок, перечислив изображенные на нем даже самые незначительные детали, больной все же не может осмыслить его, уловить его содержание. Эта слабость суждений соответствует степени выраженности эпилептического слабоумия.
Приводим типичный пример вязкого мышления — больной обращается к собеседнику.
Вязкое мышление при эпилепсии характеризуется также выраженными эгоцентрическими тенденциями. Это отчетливо видно в приведенном выше примере. При выраженном эпилептическом слабоумии ответы больных однообразны, носят характер штампов — на все слова-раздражители в ассоциативном эксперименте больной может отвечать 2— 3 словами (« хороший» или «плохой», «знаю» или «не знаю»). Нередко словесные реакции отражают лишь отношение больного к предметам, обозначенным словами-раздражителями. При предложении сочинить рассказ по 3 заданным словам «дом, лампа, огонь» больной написал:
«Мы получили новую квартиру, переехали в пятиэтажный дом. Жене комната не понравилась, так как не было электрической лампочки, и мне пришлось бежать вечером в магазин покупать лампочку. Яркий свет озарил нашу новую комнату. Я пошел на кухню поставить чай. Когда засверкал яркий огонек на газовой плите, я поставил чайник и вернулся к себе в комнату».
Такого рода включение себя в ситуацию рассматривается как признак преобладания конкретных представлений в мышлении больных эпилепсией, недостаточности в осмыслении условного характера задания, как проявление эгоцентрических тенденций (И. Я. За вилянский, Р. Е. Тара щанская, 1959). Внешние отвлекающие моменты мало влияют на течение мыслительных процессов — излагая свои мысли, больной не обращает внимания на вопросы, которыми перебивает его речь собеседник, даже если это должно облегчить стоящую перед ним задачу.
Аналогичное включение себя в ситуацию наблюдается и в пиктограммах больных эпилепсией, которые всегда носят сугубо конкретно-ситуационный характер и отражают личный опыт и систему оценок, присущие обследуемому.
Инертность модуса деятельности больных эпилепсией особенно четко обнаруживается при выполнении заданий по методикам переключения (сложение и вычитание с поочередно меняющимся одним из слагаемых или вычитаемым, корректурная просьба с переключением).
Персевераторное мышление. Под персеверацией в мышлении понимают склонность к застреванию в сознании больного каких-либо мыслей, представлений, образов, слов или фраз, вне зависимости от изменения ситуации и нарушения цели деятельности. Г. В. Залевский (1976) пишет об ослаблении при персеверации представления цели деятельности. Персеверация проявляется в речи больного.
Персеверации наиболее часто наблюдаются в рамках грубой органической патологии головного мозга — при церебральном атеросклерозе (главным образом, при значительной его выраженности или при наличии локальной симптоматики), старческом слабоумии, бо лезни Альцгейме ра, болезни Пика. Особенно отчетливо они обнаруживаются при локализации поражения в лобной доле. В этих случаях персеверации являются частым структурным компонентом моторной афазии. Так, страдающий моторной афазией больной по просьбе врача повторяет за ним слово «да», после этого врач безуспешно просит его повторить за ним слово «нет», но больной упорно говорит «да». Лишь после длительного перерыва больной смог повторить за врачом «нет». В таких случаях персеверациям в речи часто сопутствуют и двигательные персеверации. Далеко не всегда больной правильно оценивает наличие у себя такого рода проявлений.
Персеверации обнаруживаются и при амнестической афазии. Больной называет показываемый ему предмет, а затем и все другие предметы называет теми же словами. Например, увидев чайник, больной говорит: «Это — пить… кипятят, а потом пьют». Затем ему показывают наперсток и он говорит: «Ну, чайник.. шить им надо. У дочки есть такая штука».
Больные не замечают персеверации при одновременном поражении речевоспринимающего анализатора, например, при сенсорно-моторной афазии.
В рамках афатического синдрома персеверации как бы структурный компонент афазии и долго сохраняются даже после исчезновения основных афатических проявлений. Они наблюдаются и при неочаговых органических поражениях головного мозга — при выраженном, но безынсультно протекающем церебральном атеросклерозе, при олигофрениях.
Существуют многочисленные наблюдения персевераций в мышлении и речи при шизофрении. По Н. Flegel (1965), они охватывают широкий круг речевых явлений — от отдельных звуков до слов, отрывков фраз и целых речевых оборотов. Е. Kraepelin (1927) связывал появление персевераций при шизофрении с обеднением представлений и тенденцией заполнять эти пробелы мышления за счет предшествующих представлений. Н. Flegel (1965), находясь на тех же позициях, в генезе персевераций придает большое значение усиливающейся автоматизации мыслительно-речевой деятельности.
Персеверации наблюдаются и при резком утомлении, а также в состоянии алкогольного опьянения. В таких случаях, однако, они носят эпизодический, кратковременный характер.
Стереотипии в мышлении. Под стереотипиями понимают склонность к повторению одних и тех же актов психической деятельности. Иногда стереотипно повторяются отдельные слова, в других случаях речь идет о мышлении стереотипами. Различна и степень автоматизации в процессе стереотипии. Так, вербигерация (проявление стереотипии в речи больных шизофренией) характеризуется совершенно бессмысленным, автоматическим, непроизвольным повторением одних и тех же слов или фраз. Настолько же автоматизированными представляются стереотипии двигательные, галлюцинаторные. Последние нередко осуществляются при недостаточно ясном сознании, например при острых интоксикациях. Несколько более произвольны стереотипии мыслей, однако и в этих случаях, очевидно, большую роль играют явления психического автоматизма.
Стереотипии следует отличать от персевераций. Персеверации, по М. С. Лебединскому и В. Н. Мясищеву (1966), характеризуются тем, что уже законченное действие целиком или в каких-то своих элементах проникает в последующее, направленное на решение новой задачи, хотя для ее выполнения персевераторные компоненты деятельности, начавшейся в рамках выполнения предшествующей задачи, чужды и непригодны. При стереотипиях же деятельность больного (мыслительная, речевая, двигательная) утрачивает всякий смысл, вообще не связана с решением какой-либо задачи. Мы не можем уловить связи стереотипных оборотов в мышлении или речи с какой-либо предшествовавшей деятельностью, они также чужды и прежним мыслительным заданиям.
Стереотипии проявляются длительно и не изменяются под влиянием специально создаваемого психиатром в общении с больным переключения модуса его деятельности. Персеверации зависят от степени трудности решения новой задачи, легче выявляются в деятельности, сходной с прошлыми действиями. Эти признаки не обнаруживаются при стереотипиях. В отличие от персевераций больной не пытается противодействовать стереотипиям.
Приводим пример стереотипии в мышлении больного шизофренией.
«На меня напали 8 лет назад иностранные разведчики, разрезачи мне живот и в животе зашили радиоаппараты. И где я ни хожу, я слышу голоса по радио в голове из радиоаппаратов, что зашиты у меня в животе, слышу, как по радио мне внушают на душу различные чувства. Шов после разреза живота, когда в него зашили радиоаппараты, загладили и радиоаппаратами так зачувствовали, что шва не стало видно». Далее на нескольких страницах подробно излагаются болезненные переживания больного, описываются его псевдогаллюцинаторные переживания. Больной очень четко излагает наблюдающиеся у него явления синдрома Капгра (те же иностранные разведчики заменили в его селе ближайших родственников—12 человек — похожими на них людьми). Через 8 страниц в этом же письме больной пишет: «Моему родному дяде иностранные разведчики разрезали живот и зашили в него затем радиоаппараты и этими радиоаппаратами так рассердили его, что он ударил жену, и жена умерла. Прокурор не знал, что у дяди в животе зашиты радиоаппараты и что его специально злили, и дядю в г. Макеевке судили. Этого хотели иностранные разведчики, чтобы моего дядю осудили и поместили в тюрьму».
Этот мотив (иностранные разведчики, зашивающие в живот различным людям радиоаппаратуру) стереотипно повторяется и в дальнейшем, во всей письменной и устной речи больного применительно к самым разным лицам. Мы видим здесь отмеченную Е. Kraepelin (1910) у больных шизофренией склонность постоянно возвращаться к одним и тем же мыслям и представлениям, которую автор определял как стереотипии в мышлении.
Стереотипии наблюдаются не только при шизофрении. Они часто обнаруживаются в клинике органических психозов. Примером стереотипии органического генеза является описанный W. Mayer-Gross (1931) симптом граммофонной пластинки (симптом курантов). Он относится к характерным для болезни Пика стоячими оборотам и заключается в стереотипном и безостановочном повторении с неизменными интонациями через определенные интервалы времени одного и того же рассказа или нескольких фраз. Соответственно течению заболевания стоячие обороты при болезни Пика претерпевают обусловленные нарастанием слабоумия и распада речи изменения — все больше упрощаются, редуцируются и в конечном итоге сводятся к стереотипно повторяемой фразе или нескольким словам.
Со временем стоячие обороты становятся все более бессмысленными, иногда слова в них настолько парафати чески искажаются, что теряют даже отдаленное сходство со словом-прототипом.
Концепция не изменилась. Что такое ригидность и как она мешает адаптироваться
Упертые консерваторы часто вызывают удивление у гибко мыслящих людей: они могут отказываться поменять свою точку зрения, даже узнав свежие факты, доказывающие ее неправоту. Вопреки расхожему мнению, это не признак глупости — среди людей с таким типом мышления встречаются и прекрасно образованные индивиды с высоким IQ. За склонность придерживаться раз и навсегда принятой программы отвечает такое свойство психики, как ригидность. В умеренных дозах она полезна, но ее переизбыток приводит к дезадаптации
Поделиться:
Ригидность — это противоположность психологической гибкости: люди с высокой ригидностью с трудом приспосабливаются к новому. Это касается как бытовых привычек (например, нежелание пользоваться новыми технологиями, даже если они сильно упростят жизнь), так и целей, мировоззренческих установок и привычных моделей поведения («Я всегда так делал, значит, и сейчас буду!»). Непредвиденные ситуации в целом пугают таких людей, и они стараются избегать их до последнего, но даже если случилось что-то неожиданное, это не заставит человека с выраженной ригидностью попробовать новый способ поведения. У психологической ригидности принято выделять три основных вида:
«Отдельные виды психической ригидности, включая когнитивную и аффективную, не связаны между собой непосредственно, — отмечает психолог Андрей Юдин. — Выраженная ригидность одного типа может сочетаться с пластичностью другого типа. Однако существуют факторы, влияющие на степень выраженности всех видов психической ригидности (например, инертность нервных процессов)».
Гибкость от природы
Когда мы говорим, что человек «мыслит шаблонами», мы обычно подразумеваем под этим что-то плохое. Но если бы мы в любой ситуации придумывали решения заново, это требовало бы очень больших энергозатрат от нашего мозга (который и так потребляет 20% всей энергии, составляя при этом лишь 2% от веса нашего тела). Так что вообще «когнитивный автопилот» — это древняя, важная и полезная часть нашего мышления. Нобелевский лауреат Даниель Канеман в книге «Думай медленно, решай быстро» называет ее «Системой 1» (также существует «Система 2», отвечающая за анализ). «Система 1» — фундамент нашего принятия решений (и реагирует она гораздо быстрее более сознательной части нашего «Я»), а аналитическая часть обычно подключается только в незнакомых или особенно сложных ситуациях. Поэтому гибкое мышление, заточенное на постоянный поиск новых решений, для нас в каком-то смысле «контринтуитивно», хотя и позволяет быть креативными и застраховаться от ошибок, связанных с популярными когнитивными искажениями (например, склонностью человека искать, интерпретировать или отдавать предпочтение информации, которая согласуется с его точкой зрения, убеждением или гипотезой).
Тем не менее разные люди демонстрируют разную способность к «растяжке». «Гибкость мышления зависит от множества факторов, — рассказывает Андрей Юдин, — индивидуальных генетических особенностей, эпигенетики, темперамента, возрастных изменений, психического здоровья, модели воспитания в родительской семье, а также других аспектов жизненного опыта человека. Вопрос о связи отдельных личностных характеристик с гибкостью мышления в современной психологии остается открытым, что отчасти связано со сложностью однозначного определения понятия психической ригидности. То, насколько выражена гибкость мышления, может также в значительной степени изменяться в зависимости от факторов среды, например, от сложности и характера предлагаемых когнитивных задач».
Американский психиатр Роберт Клонингер предлагал определять личность через генетически обусловленную склонность к определенным реакциям на стимулы. Он выделял четыре основных показателя:
Клонингер связывал каждый параметр с действием определенного нейромедиатора в мозгу: поисковое поведение — с допамином, избегающее — с серотонином, зависимость от вознаграждения — с эндорфином, настойчивость — с ацетилхолином. Но это довольно условная привязка, ведь мозг — это очень сложная система с множеством взаимовлияющих факторов. Кроме того, тут нет «плохих» или «хороших» параметров: каждый показатель эффективен в определенной ситуации. Например, настойчивость может быть очень полезна в достижении какой-либо цели, где в первую очередь требуется усердие и терпение. Но она может мешать там, где человеку нужно не просто «ломиться» в одну дверь, а подбирать к задаче разные ключики или вовремя отказаться от нее как от слишком энергозатратной. Так или иначе, можно предположить, что баланс определенных нейромедиаторов влияет на то, где будет находиться человек на шкале «гибкость — ригидность». Это может быть врожденной спецификой или следствием определенных факторов (в том числе психических расстройств).
В отечественной психологии и психиатрии принято выделять так называемые акцентуации характера — выраженные «перекосы», которые неотделимы от личности, ярко проявляются при взаимодействии с внешним миром (создавая порой определенные проблемы), но остаются в рамках психиатрической нормы. Некоторые виды акцентуаций делают людей более ригидными: яркий пример — паранойяльная акцентуация. Такие люди очень настойчивы и работоспособны, но с трудом меняют свои взгляды и поведение. Также они очень чувствительны к критике и злопамятны: их внимание подолгу «застревает» на старых обидах. Они могут быть очень эффективны в тех случаях, когда надо взять новую цель штурмом, и у них уже есть необходимый набор инструментов (инструменты тут понятие условное, в том числе имеются в виду и типы поведения), но будут уязвимы в положении, когда необходимо отбросить прежние подходы и учиться чему-то новому, особенно среди людей, которые разбираются в этом лучше.
Всегда ли это плохо
Разные исследования связывают душевное здоровье и благополучие с психологической гибкостью: чем лучше человек адаптируется к новым ситуациям, тем он стрессоустойчивее. Кроме того, более разнообразный набор моделей поведения позволяет творчески подходить к задачам, договариваться с самыми разными людьми и находить новую мотивацию к действию, потеряв прежние опоры в неблагоприятных обстоятельствах.
Но это не означает, что гибкость — абсолютное благо: она может вести к слишком большой импульсивности и недостатку упорства. Такому человеку будет слишком сложно совершать рутинные действия и стоять на одной точке зрения, что порой бывает необходимо. Получается, нужно искать компромисс: сочетать достаточную устойчивость установок «по умолчанию» со способностью при необходимости заменить «когнитивный автопилот» на ручное управление и повести себя нестандартно, если это поможет получить преимущество в новых условиях.
«В бытовом представлении ригидность обычно воспринимается как нежелательное, негативное качество личности, — объясняет психолог Андрей Юдин. — Однако в профессиональной среде отдельные виды психической ригидности вполне могут способствовать более высокой эффективности сотрудника при решении специфических задач, например при выполнении скучной, однотипной, жестко регламентированной «исполнительской» работы. Поэтому различные виды психической ригидности крайне желательно учитывать уже на этапах найма персонала, определения должностных обязанностей и распределения сфер ответственности в коллективе».
Можно ли стать гибче самому и как общаться с ригидными людьми?
«В ежедневном рутинном взаимодействии с человеком с повышенной ригидностью можно порекомендовать максимально четко выражать свои ожидания от его работы, ясно формулировать задачи и аккуратно перепроверять его понимание этих задач «на берегу», — говорит Андрей Юдин. — А также, само собой, уважать его личностные особенности, не требовать невозможного, проявлять чуть больше терпения и помнить о том, что он тоже сталкивается с симметричными трудностями во взаимодействии с вами.
А что касается собственного состояния, методы работы по коррекции когнитивной ригидности зависят от возраста и характерологических особенностей человека. В случае детей и подростков основным направлением работы может быть изменение стиля воспитания через работу с родителями, в частности, поощрение творческой и познавательной деятельности в семье, создание атмосферы уважения и личной ответственности и одновременное снижение тенденций к психологическому подавлению и избыточному контролю.
При работе со взрослыми людьми коррекционная работа может проводиться в форме индивидуальной или групповой психотерапии, а также тренингов по развитию творческих и познавательных способностей. Эффективность такой работы, однако, трудно предсказуема и полностью зависит от индивидуальных особенностей человека и его текущей жизненной ситуации. Психотравма в любом возрасте приводит к нарушению механизмов адаптации человека к среде и может способствовать усилению различных типов психической ригидности».
Шизоидное расстройство личности
Шизоидное расстройство на ранних стадиях заметно уже с 3-5 летнего возраста. Это конституциональная аномалия, включающая в себя крайнюю степень интроверсии, ранние нарушения привязанности. Такой человек не нуждается в моральной близости. Пациентам свойственно чрезмерное погружение в собственные фантазии, присутствует парадоксальность мыслительного процесса.
Характеристика
Шизоидное расстройство личности (далее – ШРЛ) «замыкает» личность внутри себя. Присутствуют большие проблемы в сфере общения, налаживания социальных связей. Психотерапевт в данном случае необходим для смягчения острых граней сферы социализации, адаптации.
У носителей патологии отсутствует синтонность (внутренняя уравновешенность, эмоциональная отзывчивость). При попытках установить контакт они испытывают неловкость и напряжение. Исследователь E. Kretschmer указывал, что между шизоидной личностью и социумом будто присутствует «стеклянная перегородка». Общительность очень снижена и избирательна, но крайняя степень замкнутости встречается нечасто.
Причины
Терапия расстройства начинается с выявления причин развития. Методы лечения напрямую зависят от того, что послужило «толчком»: проблемы с самоуважением, генетические нарушения, проблемы в воспитании, выраженная потребность в самоизоляции или нечто иное.
Признаки и симптомы расстройства
Люди с описанной патологией часто не вступают в брак, а их деятельность не сопряжена с межличностным взаимодействием. Либидо низкое, удовольствие от прикосновений отсутствует. Диагноз «шизоидное расстройство личности» устанавливается на основании черт характера: наличие отрешенности и общей незаинтересованности в социальном взаимодействии; эмоциональная ограниченность. Данные черты проявляются в следующих признаках:
Симптоматика проявляется в детском возрасте и длится без периодов «паузы». В соответствии с данными по DSM-5, лица с шизоидным расстройством не испытывают желания принять участие в мероприятиях, предполагающих скопление людей. Они проявляют отрешенность к принятым в обществе нормам, ожиданиям. Такие люди озабочены интроспективными размышлениями (погружены в самонаблюдение) и фантазиями.
Существует так называемое сенситивное шизоидное расстройство. Внутренняя организация людей с такой патологией немного отличается от классической картины ШРЛ. Носители сенситивного типа расстройства более чувствительны. Такие люди будут долго переживать, если их кто-либо обидит, хотя внешне это будет незаметно. Они чувствительно относятся к грубому отношению, но не умеют проявлять свои чувства во вне. Их самонаблюдение, интроспекция чрезмерно выражены и нередко доходят до самобичевания, аутоагрессии.
Помощь организму в физическом восстановлении