Что такое росстань в былинах
Былинные слова и выражения
Лельки, пельки и другие непонятности из русских былин
АРАВИТСКИЙ. Арабский. Да и набрал много скатняго жемчуга, / Да и больше того он набрал меди аравитские. / Котора была медь аравитская, / Никогда она не бусела и не ржавела.
БАСА. 1. Краса, красота. 2. Украшение. Это не ради басы — ради крепости.
БАСИТЬ. 1. Рядиться, наряжаться. 2. Щеголять, красоваться, выказываться молодечеством, статью, щегольскою одежею. 3. Занимать в беседе других, краснобаить, потешать россказнями. Щапить-басить да им по три года, / На кажный день да платья сменные.
БАЯТЬ. Рассказывать басни, вымыслы; говорить, болтать. Буйны ветрушки там на меня не веяли, / Добры б людушки там про меня не баяли.
БОГОРЯЖЕНАЯ, БОГОСУЖЕНАЯ. Невеста. Я бы знаю бы себе да богосужену. богоряжену. Богосуженый. Жених. Видно, тут мне буде богосуженой.
БОЖАТУШКА. Крестная мать. Да не Дюкова здесь а есть я матушка, / А Дюкова здесь а есть я божатушка.
БРАТЫНЯ. Большой металлический или деревянный сосуд, обычно с носиком, для пива или браги. Наливали братыню зелена вина.
БРАТЧИНА. Спиртной напиток из меда. Братчину пить бы медовую.
БУРЗОМЕЦКИЙ. Языческий (про копье, меч). Да не было у Добрыни платья цветнаго, / Да не было меча да бурзомецкаго.
БЫЛИЦА. Действительный случай, правда. А ной хвастал как былицею, / А ной фастал у вас да небылицею.
ВЕЖЕСТВО. Ведение, родовое знание, соблюдение закона предков, норм, принятых в коллективе; позднее — вежливость, умение воздать честь, показать вежливое (культурное) обхождение, воспитанность. Я бы рада тебя, дитятко, спородити. / Красотой бы я в Осипа Прекрасного, / Я походкою бы тебя щепливою / Во того Чурилу во Пленковича, / Я бы вежеством в Добрынюшку Никитича.
ВЕДОМ. Известие, сообщение, приглашение. Посылала она ведом королю да Политовскому, / Что наехал бы король да Политовский.
ВИНО ЗЕЛЕНО. Вероятно, самогон, настоянный на травах. Выпивает зелена вина.
ВРАСТОПАШЕЧКУ. Нараспашку. Выставал Илья да на резвы ноги, / Надевал халат врастопашечку.
ВЫТЬ (СЫТЬ). 1. Количество пищи, которое человек может съесть в один прием, на завтрак, обед или ужин. Он по кулю да хлеба к выти ест. 2. Еда, пища. Ах ты, волчья сыть, медвежья выть!
ВЫХЕРИВАТЬ. Перечеркивать накрест написанное. Приезжал к тому серу камешку, / Старую подпись выхеривал, / Новую подпись написывал.
ВЯЗ. Дубина. Хватал Василий свой червленый вяз.
ГРАЯТЬ. Издавать громкие беспорядочные крики, каркать (о воронах, грачах, галках). Ай грае ворон ведь да по-враниному.
ГРИДНЯ. 1. Помещение, где князь и дружина устраивали приемы и торжественные церемонии. 2. Верхние покои знатных лиц. Отправлялись же ко ласковому князю ко Владимиру, / Да во гридни шли они да во столовые.
ГРЯДКА. Доска, перекладина, куда складывали или вешали одежду. Однорядочку снял да клал на грядочку, / А зелн сафьян сапожки клал под лавочку.
ГУЗНО. Седалищная часть тела. Не выслуга будёт богатырская лёжать-де под гузном нынь под бабьи тим.
ДОЛЮБИ. Досыта, до полного удовлетворения. Ели они досыти, пили долюби.
ДОСЮЛЕШНИЙ. Прежний, старинный, давнишний. Получайте-тко вы дани себе выходы / И за старые за года, и за нынешний, / Да и за вси вы за времена да й за досюлешни.
ДОСЮЛЬ. В прошлом, в прежние времена. У моего досюль у батюшка‑родителя / Было коровищо‑обжорищо.
ДРОВА. Подарки. А этыи дрова князю полюбилисе.
ЁБРЮШИТЬСЯ. Обрушиться, упасть, рухнуть. У старого ноньце конь, право, ёбрюшилса.
ЖЕРСТВОВАТЬ. Говорить, вещать. Жерствуе конь языком человечьиим.
ЖИЖЛЕЦ. Ящерица. Закричал Илья да громким голосом. / У богатыря конь-от на колени пал, / Выскочил спод стрмена багров жижлец. / Поди, жижлец, да на свою волю, / Лови, жижлец, да осетр-рыбу.
ЖУКОВИНЬЕ. Перстень с камнем, печаткой или с резной вставкой. Перецки тоненьки все по-женскому, / Где жуковинья ты были, да то место знать.
ЗАКЛЁКНУТЬСЯ. Подавиться, задохнуться при питье какой-либо жидкости. Хоте буде глонешь, заклёкнуться ти будёт.
ЗАПУРХИВАТЬ. Высоко залетать или заскакивать. Да ах же ты, Васильюшко Буслаевич! / Малолетно ты дитя, не запурхивай.
ЗАСЕЛЬЩИНА. Ирон., бран. Сельский житель, то же, что деревенщина. За смерд-от сидит да за засельщина.
ЗНАМЕЧКО. Метка, знак. — И ой же, Добрынина матушка! / Каке у Добрыни было знамечко? / — Знамечко было на головушки. / Ущупала ёна знамечко.
ЗНДЁБКА. Родимое пятно, родинка. А у моёго у милаго у дитятка / Была-то ведь зндёбка родимная, / А был-то на головке рубечёк-то есть.
ЗУБ РЫБИЙ. Обычно моржовый клык, также название резной кости и перламутра. В избушке не проста кровать, а слоновых костей, / Слоновых костей, зубья рыбьего.
ИГРАШКИ. Песни или мелодии. Мой муж прежде таки играшки играл.
КАЛИКА. 1. Паломник, странник. 2. Нищий странник, поющий духовные стихи, находящийся под покровительством церкви и причисленный к числу людей церковных. Свое название странники получили от греческого слова «ка́лиги» — это название обуви из кожи, затягивавшейся ремнем, которую они носили. Как приходит калика перехожая.
КОСЬ-ГЛАВА. Череп. Говорит кось-глава человеческа.
КОШКА. 1. Песчаная или каменистая отмель. 2. Низменный морской берег у подножия горы. Отросла бы-де кошка да нынь морска ле тут.
КРЯКНОВИСТЫЙ. Кряжистый, крепкий (о дубе). А ён как рвал сыря дуб да крякновистый.
КУЛЬ. Старая торговая мера сыпучих тел (около девяти пудов). Он по кулю да хлеба к выти ест. / По ведру вина да он на раз-то пьет.
КУПАВЫЙ. Красивый, пригожий. Ходил де гулял ужо купав молодец.
ЛЕЛЬКИ. Груди. Он правою рукою ю по лелькам бил, / А левою ногою ю под гузно пихнул.
МЕЖЕНЬ. Cередина лета, жаркое время; летний долгий день. Не во времечко белы снежки выпали, / Они выпали межень лета теплого.
МОСТ. Деревянный пол в избе. А й садился он на лавочку брусовую, / Утопил он очи во дубовый мост.
МУГАЗЕННЫЙ (МУГАЗЕЯ). Магазин. Да привела его в амбары мугазенные, / Где-ка складены товары заморские.
НАКУРИТЬ. Добыть, приготовить в каком-л. количестве путем перегонки (курения). А ён пива накурил да гостей назвал.
НЕКЛАДЕНЫЙ. Некастрированный (о домашних животных). Тридевять кобылиц есть неезжаныих, / Тридевять жеребчиков некладеныих.
ОБЛАТЫНИТЬ. Опоганить, осквернить; обратить в католичество. Православную веру облатынить всю.
ОБЫДЁННАЯ ЦЕРКОВЬ. Здание церкви, построенное по обету за один день. Я построю те церковь обыдённую.
ОНОГДЫ. Недавно; позавчера, третьего дня. Оногда ночёвали, так знаем мы, / А ёна как звал его во спальню княженецкую.
ПАБЕДЬЕ. Время еды между завтраком и обедом. Он по другой день ездил с утра до пабедья.
ПАГУБА. Гибель. На старость мне — душа пагуба.
ПЕЛЬКИ. Грудь. А я вижу-то по пелькам, что ты женской полк.
ПЕРЕЩАПИТЬ. Взять верх над кем-либо, превзойти кого-либо. Перещапил он Чурила сына Плёнковича.
ПЕРЬКИ. Женские груди. Хочет пластать груди белыя, / А видит по перькам, что женский пол.
ПОКЛЯПЫЙ. Наклонившийся; кривой, изогнутый. А сидит Словей-то он да на семи дубах, / Это в восьмыи березищи покляпыи.
ПОЛЕНИЦА УДАЛАЯ. Богатырь. Были двенадцать людей — полениц приудалыих.
ПОЩАПКА. Щегольство. Да сидит тут Дюк да Степанович, / Он похвастал своей пощапкой молодецкой.
ПРИЗНАШКА. Примета, отличительный признак, по которому можно узнать кого-, что-л. Одну кисточку повесил золоченую, / Не для ради красы, басы, угожества, / Для ради признашки богатырскоей.
РОСТАНЬ (РОССТАНЬ). Место, где расходятся дороги; перекресток, развилка дорог. Приежжат молодец к ростаням широкиим.
РУШАТЬ. 1. Делить, кроить, резать (о пище). Рушать хлеб, пирог или жаркое. Он не ест, не пьет, не кушает, / Его белою лебедушки не рушает. 2. Нарушать. А не рушайте вы заповеди великой.
СКИМЕР (СКИМЕР—ЗВЕРЬ, СКИМОН—ЗВЕРЬ). Эпитет чудовища, сильной, злой собаки, волка. И впреди бежит-то собачка, лютой скимер-зверь.
СЛЕТНЫЙ. Южный. Незаложены ворота в слетну сторону.
ТРУНЬ (ТРУН, ТРУНЬЁ). Тряпка, отрепья, лохмотья, ветошь, обноски. А гуня на калике сорочинская, / А трунь на калике трипетова.
ТЬМА. Десять тысяч. У кажнаго короля да королевича / Силы по три тьмы, по три тысячи.
УГОЖЕСТВО. Красота. Красотой ведь да всем угожеством / Как не хуже Добрынюшки Микитица.
УПЕЧЕНКА. Место на зное, сильном тепле. Да садился Добрыня на упечинку, / Начал во гусли наигрывати.
ХОБОТЫ. Трубчатые рыла мифических чудищ, напоминающие щупальца; выбрасываются для захвата противника. А овваживать стала хоботы змеиныя. Он и хобот-то мечёт да по-змеиному.
ЧОБОТЫ. Вместо: чеботы. Сапоги. В одных беленьких чулочках и без чобота.
ШАЛЫГА. Дубина, палка, кнут, плетка. Сразу ребята взяли дорожные шалыги и вышли.
ШИРИНКА, ШИРИНОЧКА. 1. Полотенце. Вышиват она разны шириночки. 2. Шеренга, ряд. Становились они в одну шириночку.
ЩАП. Щеголь, франт, нарядный и причесанный напоказ. А нету-то да ведь смелостью / Противо смелаго Алешеньки Поповича, / Поступкою, походкою, пощапкою / Противо-то Чурилки щапа Плёнкова.
ЯГОДИЦА. Щека. А отсекли у ей [щуки] да праву ягодицу.
ЯСАК. Знак для тревоги; сигнал вообще; условный, не всякому понятный или вообще чужой язык. Заржал [бурушко] лошадиныим тут саком.
Значение слова «росстань»
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
РО’ССТАНЬ, и, ж. (обл.). Перекресток двух дорог.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
ро́сстань
1. нар.-разг. перекрёсток двух или нескольких дорог; распутье ◆ Перепуганные богомолки бросились в лес, а на росстани остались одни мужики. Д. Н. Мамин-Сибиряк, «Три конца», 1890 г. ◆ За воротами, не глядя друг на друга, устремились в разные стороны, хоть обоим надо одним переулком идти ― до росстани. Василий Шукшин, «Бессовестные», 1970 г. (цитата из НКРЯ)
2. перен. поэт. ситуация, при которой приходится делать выбор ◆ А это было то событие, где большинство христиан отреклось от своей веры; это были те росстани, где огромное большинство пошло с христианским именем по языческой дороге и идёт до сих пор. Л. Н. Толстой, «Церковь и государство», 1891 г. (цитата из НКРЯ)
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: марокканский — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Перекресток (росстань).
«Росстань в быличках, бывалыцинах, поверьях — устойчивое место исполнения различных обрядов, призванных укрепить стихию рода, плодородия, урожая, поддержать естественный ритм и круговорот в природе и в общественной или конкретной человеческой жизни либо восстановить утраченный порядок, нейтрализовать силы хаоса.
В этом локусе, как известно, совершаются охотничьи и пастушеские ритуалы, без соблюдения которых, по народным верованиям, нет удачи на промыслах. Здесь же исполняется особый обряд, известный в севернорусской традиции под названием «отведывание», или «отворачивание»: его назначение — сохранить жизнь заблудившемуся в лесу человеку либо пропавшему там домашнему животному, вернуть их домой здоровыми и невредимыми. На росстани также совершались лечебные обряды, направленные на восстановление жизненной силы больного, на снятие порчи. С перекрестком связана и любовная магия».
«Согласно имеющимся в нашем распоряжении источникам, росстани отводится место на стыке освоенного и первозданного пространства, культурного и природного, и даже на грани миров, «этого» и «того», земного и потустороннего. Причем в соотношении этих миров (и особенно если судить по мифологическим рассказам) прослеживается определенная иерархия: в первом сосредоточены всевозможные бытовые коллизии, тогда как во втором находится ключ к их благополучному разрешению».
«Причем об¬раз пути-дороги уже сам по себе символизирует судьбу. Реликты подобных представлений поныне сохраняются в обыденной речи: «беспутный», «сбился с пути», «нет пути» и пр.»
«Концентрация верований связана с перекрестком, который, как правило, отмечен особыми сакральными атрибутами. Именно здесь нередко локализуется мифический камень Латырь (Алатырь, Олатырь)».
«Этимологию названия этого камня А. Н. Веселовский выводит из слова «алтарь» (церковнослав. алътарь)».
Витязь на распутье.
Художник Виктор Васнецов.
«…основная функция общефольклорного образа камня, по мнению исследователей, — быть границей между мирами. Вспомним, например, такой эпизод сказки: братья, отвалив в сторону лежащий на росстани камень, обнаруживают под ним пропасть, в которую и спускают Ивана-царевича. В результате, как оказалось, герой попадает в «подземельно царево», «на тот свет». С помощью чудесной птицы Ивану удается подняться к «дыре» между мирами и вернуться «на этот свет».
Росстань – это традиционное место расставания, до которого провожали деревенского жителя, отправляющего в далекий путь. Пересекая росстань человек, покидал знакомый мир деревни и оказывался в ином, опасном мире пути-дороги.
«Приравнивается к сакральному камню и фигурирует вместе с ним или самостоятельно дерево, стоящее на распутье. В одной из эпических песен это береза…»
Художник Иван Шишкин.
«В другом случае это «старый кряковистый» или «славный сырой» дуб, названный иногда по имени (например, Невид). Такой дуб подчас изображается с птицами на вершине (подобный мотив, как известно, распространен в севернорусской традиционной вышивке). От садящихся на него голубя с голубкой герой узнает о том, что творится дома. В этом образе можно обнаружить некоторые признаки мирового древа — древа жизни и судьбы, соединяющего миры».
«Согласно этнографическим сведениям, на распутьях или «на путех» и межах некогда стояли столбы, древесные обрубки, чураки, чурбаны, в буквальном смысле неотесанные болваны. Такой чурак воплощал умершего предка семейно-родовой общины, пращура. Одновременно он знаменовал границу ее владений — кон. Мимо этого столба-чурака ни конный не проезжал, ни пеший не проходил, не принеся какой-либо жертвы или, во всяком случае, не перекрестясь».
«Подобный столб мог заменяться крестом. Впрочем, и само пересечение дорог — перекресток образует крест и даже называется «крест».
Иллюстрация к книге П.Ершова «Конек-горбунок».
Художник Михаил Соловьев.
«С усилением христианства такие объекты языческого культа, как камень, гора, дерево, столб, были совмещены с атрибутами христианства, например, с иконой, либо вытеснены последними, например, крестом с иконой, а то и часовней:
И наехал часовню, зашел Богу молиться,
А от той часовни три дороги лежат».
Нередко это была маленькая часовня «на столбике под кровлей, защищающей от непогоды полку, где была установлена икона». Внешне «она мало чем отличалась от стоящего на росстани столба».
Часовня в виде столба на старинной росстани в Дроздово (Подмосковье).
По материалам книги:
Криничная Н. А. Русская народная мифологическая проза: Истоки и полисемантизм образов. Том второй: Былички. бывальщины, леген¬ды, поверья о людях, обладающих магическими способностями. — Петрозаводск: Карельский научный центр РАН. 2000.
Что такое росстань в былинах
ЯЗЫК ДЕТСКИХ ИГР И РЕГИОНАЛЬНАЯ ЛЕКСИКОЛОГИЯ
Пермский государственный университет
Дети города Перми в конце 30-х — начале 40-х гг. XX в. жили иначе, чем современные пермские дети. Тогда здесь существенно преобладали одно- и двухэтажные дома с коммунальными квартирами, небольшими садиками, иногда с огородами и часто закрытыми дворами, в которых были обязательными дровяники (сараи для дров), так как еще не использовали ни газовых, ни электрических плит и лишь в отдельных домах было централизованное горячее водоснабжение. В распоряжении детей разных возрастов (5-12 лег) находилась обширная территория для совместных, коллективных игр, преимущественно очень подвижных. Обычными были такие игры, как казаки-разбойники <казаки ловили разбойников), пряталки <прятки), колдунчики <салки), лапта, круговая лапта, волейбол (для маленьких не через сетку, а вкруговую), классы и т.д. И все это сопровождалось определенными названиями, присловьями, считалками, дразнилками. Они создавались обычно на основе общерусской лексики, но изредка в них встречались слова, непонятные не только детям, но и взрослым, особенно людям, приехавшим в Пермь из центральных или западных областей России.
Меня привезли в Пермь в возрасте 6 лет, я быстро подружилась со сверстниками, но не всегда понимала, почему употреблялись и что значили непривычные для меня названия: место, где текла река Егошиха, называли не оврагом, а логом, ключик на крутом берегу этого оврага, куда мы ходили за водой, если она не текла из крана, — родничком. Вместо идти гулять почему-то говорили идти бегать в ограде, хотя гуляли на улице или во дворе, даже если у него не было никакого забора или ограды. Горку, с которой катались на санках, называли катушкой (катушка в моем представлении могла быть только для ниток), а игру в куклы (в дочки-матери) очень странно называли игрой в клетку (почему-то клетка не для птиц или зверей, а для кукол, да и никакой клетки при этом не было). Иногда были и совсем непонятные, загадочные слова, которые нам не могли объяснить, например, название таинственного места Рестань.
Так, когда шел дождь, но он был не нужен, его хотели отогнать, прекратить, то распевали:
Дождик, дождик, перестань,
Я поеду на Рестань Богу молиться,
(И это в 30-е гг., когда шла активная борьба с религией и атеистическое воспитание проходило весьма успешно).
Что это за Рестань такая, куда надо было поехать молиться о прекращении дождя, никто из нас не знал. Слово воспринималось как топоним, называвший какую-то неизвестную местность: то ли реку, то ли гору, то ли край. Наталкивал на такое восприятие незнакомого слова предлог на, ср.: пойти на Каму (‘пойти на берег реки Камы’), поехать на Белую гору, на Алтай.
Прошли многие годы, прежде чем я познакомилась с пермскими говорами и простречием уже как лингвист-историк и диалектолог и смогла получить ответы на свои детские вопросы. Однако мои сверстники и наши дети, знающие этот текст, и сейчас не могут ответить, что такое и где находится Рестань и почему в далеком детстве мы играли в клетку. Данная статья для них и для тех, кому интересна история русской лексики.
Начнем с Рестани. Собирая материал для статьи, я обнаружила различные варианты этого непонятного названия, причем в основном с предлогом в.
Дождик, дождик, перестань, Я у Бога сирота,
Я поеду в Эристань Отворяйте ворота
Богу молиться, Кпючиком, замочиком,
Христу поклониться. Шелковым платоником.
Это место в 30-е гг. называлось еще — Нерестань, Ерестань, а позднее, в начале 60-х гг., — Арестань, Берестай и Бе-рестань:
Дождик, дождик, перестань, Дождик, дождик, перестань,
Объяснить все эти названия жители Перми обычно не могут, в лучшем случае отвечая: Где-то на востоке; Что-то восточное’, Место такое особое; Туда надо было ехать молиться.
И только редкие представители старшего поколения, жившие в детстве в сельской местности, называют на месте непонятного слова географический термин — апеллятив рос(с)танъ или рас(с)тань:
Дождик, дождик, перестань,
Мы поедем нарос(с)тань Богу молиться,
Но и они, как правило, не могут точно объяснить, что означает этот апеллятив, отвечая: Ну, это всё вокруг нас, Это за околицей’, Где-то за деревней’, Это где расставание.
Оказывается, за топоним принимали и принимают очень распространенный в различных русских говорах (и в частности пермских) апеллятив росстань (или его варианты), искаженный в результате забвения его мотивировки и стремления сблизить произношение рифмующихся слов: перестань — на Рестань [(вместо на рос(с)тань или рас (с) стань]’, в Нерестань; в Арестань; в Эристанъ; в Ерестань; в Берестань, в Берестай, а иногда даже — в Иордань.
Все варианты этого апеллятива [рос(с)тань, рдс(с)тань, росстани, рас(с)тань, рас(с)танъ, рас(с)тани] употреблялись и употребляются в живой речи (в различных говорах, а иногда известны и носителям городской речи) в одном и том же значении — ‘место разветвления дорог или перекресток (но за пределами населенного пункта)’. Он отмечается в памятниках, начиная с 1524 г. (Словарь русского языка 1997: 218). В XVII в. слово зафиксировано в текстах, написанных как на северных, так и на южных территориях России, например в «Воронежских межевых книгах»: «У дороге столб дубовой, а на нем грань, а от того столба тою же бол(ь)шою Воронежскою дорогою к ростанем, что поворачивают в село Чертовицкое, а на ростанех у Чертовицкой поворотки столб дубовой» (Словарь русского языка 1997: 218). Отмечается оно и в пермских деловых актах XVII — начала XVIII в., отражающих северно-русские диалектные особенности: «И против де деревни Седы наростанях вышед он Михайло из саней для про-ведыванья той деревни Седы» (Кунгурская. 1703). В словаре Памвы Берынды, вышедшем в 1627 г., слово церковно-книжного языка распутие толкуется словом живой речи рдстань (Лексикон 1961:107).
Дождик, дождик, перестань,
Мы поедем на росстань Богу молиться,
Уже в глубокой древности в жизни людей большую роль играли дороги. Они были путями связи племен, а затем постоянных жителей отдельных территорий, торговыми путями, тропами в отдаленные от жилья охотничьи и рыболовные угодья. Дороги обустраивали переходами через болота, наводя гати, через реки, обозначая место брода или сооружая мосты. Важно было обозначить и направление путей, отходящих от перекрестка или развилки дороги. Поэтому на распутье (росстани) клали камень (позднее на крупных торговых путях ставили каменный крест) или ставили столб, на котором нередко обозначали направление к определенному пункту. Видимо, именно такой дубовый столб с гранью (т.е. с зарубкой или зарубками) упоминется в процитированном выше воронежском документе XVII в.
Воспоминание о камнях на перекрестках путей сохранили сказки, в которых герой, доехав до разветвления дороги, видел камень с надписью: Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — голову потеряешь, прямо пойдешь. Замечательным памятником такой ситуации является известная картина В.М.Васнецова «Витязь на распутье», на которой мы видим витязя на коне, остановившегося у подобного камня. Голова витязя опущена, и его копье опущено, он в глубоком раздумье, а на камне видна надпись:
Какь прямо Ьхати живу не бывати н^ть пути ни проезжему ни прохожему ни пролетному.
У камня кости погибших, черные вороны, предвещающие гибель, уходящая вдаль дорога уже плохо просматривается, так как почти заросла, а незаросшая дорога видна слева. Все напоминает слова русской былины: И раздумался старый Илья Муромец, Илья Муромец, сын Иванович, да в которую дороженьку будет ехати (Лазуко 1990: 35).
Дождик, дождик, пуще,
Эту песенку мы тоже распевали в детстве, когда шел теплый и несильный дождь, не очень понимая, что такое гуща. В нашем представлении это был какой-то очень густой суп или жидкая каша, которую можно хлебать.
Слово гуща фиксируется словарями русского литературного языка без территориальных или стилистических помет в значении ‘густой отстой, осадок в жидкости’ с иллюстрациями: квасная гуща (Словарь современного. 1992: т. 3, 400), кофейная гуща (Толковый словарь. 1935-1940: т. 1,1642). Но оно отмечается и в говорах с различными диалектными значениями: ‘закваска для теста’, ‘каша из ячменя’, ‘щи с ячменем’, ‘суп из гороха’, ‘хорошо приправленное густое кушанье’ (Словарь русских. 1972: вып. 7,251). В пермских диалектах гуща — ‘пиво’ (Словарь русских. 1972: вып. 7,251), ‘слабый алкогольный напиток, брага’ (Словарь пермских говоров 2000-2002: т. 1,195). Так что пермяки «угощали» дождик скорее всего именно таким праздничным напитком.
Любопытно в этом тексте и слово пуще ‘сильнее, больше’, которое квалифицировали в словарях литературного языка либо как просторечное (Толковый словарь. 1935-1940: т. 3,1082), либо как устаревшее и разговорное (Словарь современного. 1948-1965: т. 11, 1779). В пермских говорах отмечаются и такие его значения, как ‘крепче’ (Пуще держи ее, а то упадет) ‘лучше’ (Орина пуще песни знат), ‘дольше’ (Пуще в девках живите) (Словарь пермских говоров 2000-2002: т. 2,250). И в детской песенке о дождике его призывали, видимо, идти сильнее и дольше.
Еще одно слово из языка детских игр, на котором стоит остановиться, — клетка в названии игры в куклы. Дети 30-х годов, игравшие в клетку, и тогда, и сейчас не могут объяснить, откуда это название, хотя подробно объясняют, что устраивали домик, в котором должны были жить куклы, их одевали, баюкали, с ними играли, им делали игрушечную мебель, шили одежки, готовили «понарошку» еду из песка, глины, листиков, цветов и т.д. И при этом все отмечали, что никакой клетки в современном понимании (‘закрытое помещение для птиц и других животных со стенками из железных или деревянных прутьев’ (Словарь современного. 1948-1965: т. 5, 1019)) не было.
Слова клетка в названии игры восходит к слову клеть — ‘четырехугольный бревенчатый сруб; особое помещение для хранения имущества при избе или отдельно от нее, кладовая’ (Словарь современного. 1948-1965: т. 5, 1022). Клети, как свидетельствуют пермские памятники письменности, строились в Прикамье издавна. Это были срубные постройки без печи и окон, но с небольшими прорезями в стене для проветривания и света, закрывавшимися при необходимости доской. Они либо располагались отдельно от изб, либо соединялись с ними мостом (т.е. мостками, чтобы удобнее было переходить из избы в клеть в снежную и дождливую погоду) или сенями (мостом, обшитым стенами и покрытым крышей). И сейчас в говорах и просторечии некоторых городов Прикамья сени называют еще мостом. Клети предназначались для хранения различного имущества и нередко строились большими — в двух или даже трех уровнях (этажах), например, в кунгурских памятниках 1704-1701 гг. читаем: КлЬтъо дву жирах [‘этажах’], в исподнем [‘нижнем’] жиру в дву закромах ярицы [‘яровой пшеницы’] по смете четвертей з дватцатъ; Кл^ть на погребу о два жира, в верхней wifymu пожитков ево зипун сермяжной, кожан телятинной (Словарь пермских памятников 1993-2001: вып. 2, 155). В помещении на нижнем этаже хранили продукты, на верхнем — различное имущество. Летом в клети иногда спали, туда отсылали маленьких ребятишек играть в плохую погоду. В общем, это было хозяйственное помещение, но в случае необходимости оно использовалось и как жилое.
В городах 30-х гг. клети отсутствовали, связь слова клетка с их названием была утеряна, но по традиции оно долго еще употреблялось в наименовании детской игры и его помнят современные бабушки.
При сборе материала для данного исследования были опрошены люди разных поколений, а именно: 1) бывшие детьми в 30-е гг., 2) их сыновья и дочери, бывшие детьми в 60-е гг., 3) внуки, т.е. люди, бывшие детьми в середине 80-х гг. XX в. В результате оказалось возможным проследить динамику употребления изучаемых слов в региональных (пермских) текстах.
Слово росстань (и его варианты), попавшее в пермское городское просторечие, видимо, еще в XIX в., забывается, в 30-е гг. в детской песенке от него образованы рифмующиеся и уже непонятные слова (Нерестанъ, Ерестань, Берестапь и др.), которые объясняют как имена собственные. Вспомнить тогда и сейчас старое слово росстань могут только приехавшие в Пермь, выросшие в сельской местности, но уже далеко не все из них могут объяснить, что оно значит.
Многие выросшие в Перми дети 60-х гг. помнят песенку о дождике, но знают только слова, образованные от термина росстань, и воспринимают их как неясный топоним. Дети 80-х гг. не знают ни песенки, ни слова росстань, ни образований от него.
Похожая картина наблюдается и в употреблении названия игры в клетку. Оно употреблялось в Перми в 30-е гг., его заменили названием в домик (в домики) уже не знающие об игре в клетку в 60-е гг., и в дом, в дочки-матери — в 80-е гг. Но в отдельных случаях современные двадцатилетние девушки вспоминали, что их бабушки, когда внучки играли в куклы, почему-то называли это игрой в клетку, но не могли объяснить, почему именно так было принято называть ее во времена их детства.
Никто из опрошенных не мог точно определить, что значит слово гуща в песенке о дожде, но всем оказалось понятным слово пуще, хотя его квалифицировали как ‘неправильное’, ‘нелитературное’, ‘какое-то очень старое’, т.е. буквально в соответствии со словарями литературного языка.
Причин изменений в употреблении или исчезновения из детской речи отдельных слов много: воздействие литературного языка, изучаемого в школе, речи образованных родителей, в 40-е гг. речи большого количества детей, попавших во время Великой Отечественной войны в Пермь в эвакуацию из городов западных и южных районов Советского Союза, увеличивающийся разрыв в речи городского и сельского населения, разрушение многих пермских говоров в связи со стремительным исчезновением значительного числа деревень и стремлением переехавших в город говорить «по-городскому» и т.д.
Изменения в детской речи особенно усиливаются в последние 10-15 лет, когда исчезают или уже исчезли многие коллективные игры (в связи с изменениями условий городской жизни). Так, на протяжении многих десятилетий можно было наблюдать, как на тротуарах, где только что стаял снег или лед, появлялись начерченные мелом классы — особым образом организованные клеточки для игры, в которых дети (чаще девочки) прыгали по определенным правилам. В этом году в Перми я уже нигде не увидела ни одного из таких классов. Очень мощное воздействие на игры детей оказывают новые игрушки (конечно, игра в клетку и кукла Барби несовместимы), телевизионные «мультики» (часто не российские, отражающие нерусский менталитет), очень агрессивная и лингвистически убогая реклама, компьютерные игры. Все это ведет к изменениям в лексике языка младшего поколения горожан, что не может не отразиться на будущей городской речи людей, в настоящее время являющихся детьми.
Таким образом, язык детских игр, лексика, фиксируемая в разные эпохи в определенном регионе дает основание для рассмотрения проблем исторической и региональной лексикологии различных эпох.