Что такое ррн операции

RRN в чеке: что это и где найти?

На кассовом чеке, который согласно законодательству РФ выдается при совершении оплаты наличными деньгами или по безналичному расчету, содержится важная информация. Она может понадобиться для разбирательства в случае проблем с оплатой или возвратом товаров или услуг, указанных в чеке.

В частности, может пригодиться строка RRN в кассовом чеке.

Расшифровка аббревиатуры RRN

Значение сокращения RRN расшифровывается как Reference Retrieval Number, что дословно можно перевести как «Поиск ссылочного номера». Специалисты используют термин «референс» для русского обозначения аббревиатуры RRN.

Кодировка RRN состоит из двенадцатизначного сочетания букв на латинице и цифр.

Идентификатор RRN, указанный при осуществлении платежа, требуется для того, чтобы уточнить детали по осуществленной банковской транзакции, или проверить статус выполнения операции. Он создается банком-эквайрером при осуществлении процедуры платежа.

Где можно найти RRN

Внимательно рассмотрев чек, полученный после произведенной оплаты, можно найти строку RRN, расположенную обычно в нижней части. В случае отсутствия такой строки необходимо зайти в свой мобильный банк или интернет-приложение.

В приложении потребуется выполнить следующие шаги:

Если поиск в мобильном банке или приложении не дал результатов, следует обратиться в свой банк с запросом о предоставлении необходимой информации.

Для этого потребуется подтвердить свою личность.

В том случае, если банк не может предоставить информацию об идентификаторе RRN, можно обратиться в электронную систему, которая обработала прохождение оплаты.

Для чего нужен RRN

В случае совершения возврата оплаты отправитель денежных средств может потребовать указать RRN, присвоенный операции по оплате. Это необходимо для того, чтобы подтвердить уникальность операции. В случае указания неверного RRN оплата может «потеряться» и не поступить к получателю.

Идентификатор RRN также может помочь вернуть «зависшие» деньги, если при переводе были указаны неверные или неполные реквизиты получателя платежа.

Источник

Результаты операции

Вопрос о результатах операции волнует вас больше всего. Он тесно связан с вопросом: «А надо ли, стоит ли ее делать?». Вполне возможно, что вы столкнетесь с мнением: «Не ходите никуда, все равно ребенок будет инвалидом».

Здесь мы затронем вопросы, о которых всегда задумываются при лечении врожденных пороков, и не только — сердца. И попробуем доказать: сегодня лечить, оперировать врожденные пороки сердца можно и нужно.

Понятно, что в каждом конкретном случае, в каждой ситуации результаты могут быть разными. Но давайте сначала поговорим не об отдельных пороках, а о результатах в целом (и результаты эти во многом зависят и от вашего отношения к проблеме!).

Будем исходить из того, что сегодня в развитых странах мира ожидаемая продолжительность человеческой жизни равняется 70 годам. Мы нередко видим стариков 75-80 лет, и очень редко — 90-летних. Но, увы, мы часто теряем друзей и близких, которые уходят в 45-50 лет. И это — люди, не имевшие никаких врожденных пороков сердца, родившиеся совершенно здоровыми. Мы не будем касаться здесь причин ранней смертности — они многообразны и часто не имеют никаких объективных оправданий.

В хирургии принято оценивать результаты как ближайшие, средней продолжительности времени после операции и отдаленные.

Ближайшие — это как ребенок чувствует себя к моменту выписки из клиники, в каком состоянии он уходит домой. Средний период — это время от нескольких месяцев после операции — до 2-5 лет, а отдаленный — 5-10 и более лет. Такой разброс в годах наблюдения связан с отсутствием единого стандартного определения длительности каждого периода. Возможно, что оно и условно: скажем, почему пять лет, а не три года? Но даже такая оценка позволяет каким-то образом сравнивать результаты операций при разных пороках в разных лечебных учреждениях между собой и делать соответствующие выводы.

О хирургии

Слово «хирургия» впервые было применимо в I веке нашей эры римским врачом и ученым Корнелиусом Цэльсом. Этим словом обозначались способы лечения, требующие со стороны врача активных, агрессивных действий, чтобы помочь больному или – что было тогда гораздо чаще — раненому.

Как ни странно это сегодня звучит, но в течение многих веков хирурги не считались врачами. Они были объединены в одну ремесленную гильдию с парикмахерами. Только в XVII веке, т.е. всего немногим более трех веков назад, врачебная и хирургическая профессии соединились.

На протяжении веков уделом хирургии оставалось зашивание ран, лечение переломов, удаление зубов и видимых глазу опухолей. Только в конце XIX века, то есть совсем уж недавно, хирургия освоила такие операции, как удаление аппендикса или желчного пузыря, или устранение паховой грыжи, да и то достаточно безопасно это стало лишь в середине прошлого века. Мы и здесь постоянно говорим: «удаление», «зашивание». Львиную долю хирургической деятельности в общей хирургии, в урологии, гинекологии, онкологии занимают резекция, ампутация, экстирпация (то есть частичное или полное удаление органа). И, когда мы говорим о полном удалении опухоли или органа, пораженного болезнью, слово «радикальная» операция вполне применимо и правильно. К счастью, организм человека создан с огромным запасом прочности. Человек может вполне прожить долгую благополучную жизнь без аппендикса, желчного пузыря, одной почки, селезенки, без двух третей желудка, половины печени, значительной части тонкой и толстой кишки, одного легкого. Организм достаточно легко компенсирует отсутствие отдельного или одного из парных органов за счет того, что их функцию берет на себя оставшийся орган или его часть.

Паллиативные операции

Теперь поговорим об операциях не радикальных, а паллиативных, т.е. вспомогательных. Если мы скроем гнойник, выпустим гной, но не удалим источник, первопричину его образования, будь то заноза, воспалившийся ноготь или закупоренная кожная пора, у больного пройдет боль, снизится температура, но, когда все «заживет», гнойник образуется снова. В данном случае паллиативная операция — устранение боли, но не причины, ее вызвавшей.

В сегодняшней хирургии, особенно онкологии, паллиативные операции делаются тогда, когда убрать опухоль, т.е. сделать радикальную операцию — невозможно, т.е. опухоль проросла все окружающие ее ткани. Но можно, путем сшивания незатронутых процессом участков, например, кишечника или удаления жидкости из черепной коробки — уменьшить боль, снять симптомы и облегчить страдания больного, хотя дни его сочтены. Так что паллиация в таких случаях — это временная помощь.

В хирургии сердца это понятие имеет совершенно другой смысл, хотя слово — одно и то же. Хирургия сердца потому и стала истинным флагманом медицинской науки в конце двадцатого века, что она впервые предложила два принципиально новых пути. Первый — это операции внутри органа с целью прямого устранения имеющегося порока и второй, может быть, даже более важный, — искусственное создание другого порока, который облегчает больному сердцу осуществление его главной задачи — постоянную и полноценную доставку окисленной в легких крови ко всем органам и тканям организма в достаточном количестве. Ведь именно это нарушается при врожденных пороках и, в конечном счете, не так уж важно, какой ценой и каким образом это будет сделано.

В отличие от паллиации в других областях хирургии, у нас ситуация иная — хотя основной порок сердца остался, состояние ребенка улучшилось сразу и настолько, что мы даже иногда сомневаемся, надо ли лечиться дальше. Почему мы так детально говорим об этом?

Дело в том, что, как вы уже могли обратить внимание, хирургическое лечение наиболее сложных пороков сердца, даже сделанное в 2-3 этапа, не заканчивается, как хотелось бы, полным, идеальным восстановлением структуры обоих желудочков сердца, обоих магистральных сосудов, а направлено на нормализацию кровообращения в обоих кругах, и является, по сути дела, паллиативным в широком смысле этого слова. Однако пусть оно вас не пугает: результат, а значит, и качество жизни ребенка может быть отличным и стабильным в течение многих лет. Вместе с тем, наблюдение в специализированном учреждении — абсолютно необходимое условие. Почему?

Возможные осложнения, связанные с техническим выполнением самой операции — раннего закрытия созданного анастомоза, плохой его функции, отрыва заплаты внутри сердца — должны быть быстро диагностированы и решены рано или поздно, в зависимости от их угрозы для жизни.

Радикальные операции

Паллиативные операции, которые делаются как первый этап, подготовка к радикальному лечению (процедура Рашкинда при транспозиции, анастомозы при цианотических пороках, сужение легочной артерии при большом сбросе слева направо), имеют целью временное улучшение состояния ребенка и создание условий для проведения радикальной операции. Этот окончательный этап сделает ребенка здоровым и к нему полностью относится все, что сказано выше для первичных радикальных коррекций. Больные, оперированные в детстве, ведут нормальный образ жизни, учатся, работают, рожают детей и, возможно, за исключением профессионального спорта, им можно делать все.

Чем раньше в жизни сделаны операции, тем быстрее проходят и для вас, и для ребенка все последствия.

Паллиативные операции, окончательной целью и возможностью которых является изменение условий кровообращения, стоят особняком. Больные после операции Фонтена как окончательной паллиации живут без правого желудочка вообще. Это — люди с единственным, левым, желудочком, и даже после отлично и вовремя сделанных всех этапов хирургического лечения все-таки абсолютно здоровыми не являются. Они постоянно должны принимать медикаменты, следить за здоровьем и наблюдаться у специалистов. Это не значит, что они не могут стать совершенно полноценными членами общества, но их выбор занятий и в детстве, и в отрочестве должен быть абсолютно индивидуальным: для каждого – свой, и предусматривать возможные ограничения физических нагрузок. Впрочем, в обществе достаточно занятий, где нагрузки особенно и не нужны. Надо только быть готовым к этому психологически, без трагедий, и точно понимать собственные возможности.

В любом случае, если речь идет о таком плановом двух- или трехэтапном лечении, вам объяснят, когда, как и почему его необходимо делать, в какие сроки, чтобы не упустить наилучший для ребенка момент, и — в каких лечебных центрах. Не стесняйтесь все это узнать. Просто опыт в крупных учреждениях может быть большим, а результаты – лучшими. Мы хотим заверить вас, что при точном выполнении всего комплекса лечебных и хирургических мер ваш ребенок, несмотря на предстоящее, поправится и будет расти и доставлять вам много радости.

Повторная операция

Повторная операция — это немного другое. По сути, это такая же операция, которая была сделана раньше, но по каким-то причинам сердце уже не в состоянии справляться с теми задачами, которые возникаю перед ним для выполнения своей неустанной и непрерывной работы, а эти причины хирургически вполне устранимы. Определение довольно широкое, но и повторные операции производятся по самому разнообразному поводу. Сюда входят и сужение ранее наложенных анастомозов, и частичный отрыв внутрисердечных заплат с возникновением нового шунта, и другие осложнения, связанные с самой техникой операции. Такие осложнения выявляются довольно скоро и вполне устранимы.

Но есть и другая группа операций, о которых нам хотелось бы поговорить. Это особенно касается пороков, частью которых является нарушение строения клапанов, пороков, при которых операция требует вшивания синтетических трубок — так называемых кондуитов, пороков, для коррекции которых требуется нанесение большой травмы внутрисердечным структурам.

Обычно, после первых коррегирующих операций, как правило, очень сложных, проходят годы. В течение этих лет дети растут, развиваются и, конечно, меняются. Вы регулярно показываете их кардиологам и, в одно из таких посещений вам могут сказать, что увеличился шум, или вырос градиент давления, или появился сброс. Не нужно впадать в панику и думать, что вам ужасно не повезло. Некоторые вещи, к сожалению, часты и закономерны.

Начнем с клапанов. Как мы уже говорили в разделе о строении сердца, и предсердно-желудочковые, и полулунные клапаны аорты и легочной артерии — нежнейшие и тончайшие структуры.

У детей грудного возраста они очень прочны, но прозрачны, как крылья бабочки, если пыльца на них стерлась.

Стенки магистральных сосудов — аорты и легочной артерии — тонкие, мягкие, эластичные трубочки, тоже почти прозрачные. Через створки их клапанов просвечивает стенка сосуда, в просвете которой они находятся. Даже тончайшие швы, которые должен наложить хирург, выглядят в сравнении с их структурой, как швартовые канаты. Но других пока — нет.

Эти швы, узлы, заплатки останутся внутри сердца навсегда. Через 2-3 недели после операции они покроются тонким слоем собственных клеток ребенка, и их станет почти невозможно увидеть глазом. Даже внутрисердечно вшитые заплаты, которые сегодня делают из синтетических или биологических материалов, через месяц вживаются в ткани сердца. Но ребенок растет, а вместе с ним сердце и его структуры увеличиваются в размерах. Участки, где наложены швы и заплатки, могут не успевать за этим ростом, и снова создавать препятствие кровотоку, или начать пропускать струйку крови, которая будет отрывать заплату все дальше, увеличивая отверстие и — сброс через него.

Все это может тянуться годами и не требовать никаких агрессивных, хирургических мероприятий, но может и стать большой помехой для нормальной жизни ребенка. Такая ситуация может потребовать повторной операции, показания к которой следует точно взвесить и подробно обсудить с кардиологами и кардиохирургами. Мы говорим пока о случаях, которые могут быть, но вероятность их невелика.

Мы говорим о результатах длительного, многолетнего наблюдения за больными, которым в раннем детстве были сделаны операции по поводу коарктации аорты, атрио-вентрикулярных коммуникаций, дефектов перегородок. Сегодня многие из осложнений, которые не так давно можно было устранить только повторной операцией, достаточно просто излечиваются рентгенохирургическими методами, т.е. закрытыми, позволяющими ее избежать.

Результаты экстренных операций

Но что делать, когда первая операция была экстренной, спасшей жизнь ребенка, устраняя смертельно опасное нарушение? Ведь нет ни времени, ни возможностей предусмотреть то, что будет потом, через несколько месяцев или, тем более, лет. Такая ситуация возникает при критических состояниях, вызванных пороками сердца.

В результате экстренного устранения, например, стенозов аортальных клапанов или клапанов легочной артерии, их створки, неправильно развитые первоначально, не приобретают нормальное строение, а лишь будут рассечены, чтобы срочно создать нужной величины отверстие для кровотока. Понятно, что в таких случаях повторная операция, скорее всего, будет необходимой рано или поздно. Вот мы подошли еще к одному очень важному вопросу, касающемуся повторных операций и их необходимости при некоторых пороках.

Наша жизнь, жизнь во времени — это процесс старения. В сущности, человек сразу после рождения начинает стареть. Он уже никогда не будет таким, как неделю назад. Стареет все в природе, кроме бегущего времени. Стареют камни, ледники, пустыни… И в организме человека процессы созревания и старения происходят непрерывно. В первые четверть века организм человека созревает, и это выражается не только в увеличении его роста — выше и выше — но и в развитии всех органов и тканей, увеличении их массы и размеров.

Период созревания достаточно короток, но обменные процессы идут с огромной интенсивностью и скоростью. Они, в том числе, очень агрессивно относятся к любым искусственным тканям и устройствам, которые по каким либо причинам оказались внутри организма.

Поэтому любой чужой протез или клапан, помещенный в кровоток, во время операции, будет подвергнут разрушению в растущем организма гораздо быстрее, чем это происходит при такой же операции у взрослого.

Механизмы этого разрушения — различны. Это может быть и постоянное зарастание клапанного отверстия, и сужение области ранее идеально наложенных швов, и закупорка синтетического протеза.

Какой бы ни была технически совершенной операция, сделанное ею было искусственно, и организм это понимает.

Поэтому детские кардиохирурги всегда стремятся по возможности избегать применения синтетических протезов, механических или биологических клапанов в периоде роста ребенка, особенно в раннем детском возрасте. Дело не только в размерах, которые неизбежно изменятся – дело в ускоренном процессе их разрушения.

Сегодня при таких ситуациях потребность в повторных операциях очевидна, и вам об этом обязательно скажут. Но наука движется вперед и приближается время, когда станет абсолютно реальным создание внутрисердечных протезов, клапанов и заплат, покрытых изнутри клетками самого ребенка. Тогда они могут работать всю жизнь, не подвергаясь разрушению, и это – устранит сегодняшнюю неизбежность многих повторных операций при ВПС.

Вернемся теперь к самому началу. Чего ожидать в конечном счете? Только хорошего. Не знаю, убедили ли мы вас или нет, но мы хотим, чтобы вы поняли: сегодня сам факт рождения и жизни ребенка, имевшего врожденный порок сердца, при условии своевременного оказания ему современной медицинской и хирургической помощи никаким образом не влияет на ожидаемую продолжительность жизни. Иными словами, он может и должен прожить длинную полноценную жизнь и уже от вас во многом зависит, будет ли эта жизнь радостной и счастливой.

Источник

Оценка риска операции и профилактика осложнений

Любое, даже небольшое, хирургическое вмешательство таит в себе определенные опасности, которые необходимо предвидеть и попытаться предотвратить. О возможности развития интра- и послеоперационных осложнений нужно думать еще до начала операции, тогда же начинают принимать необходимые профилактические меры.

Цель предоперационной подготовки – максимально возможное снижение риска хирургической операции, предотвращение послеоперационных осложнений и уменьшение психологического стресса у пациента.

Прогнозирование риска хирургического вмешательства

Для суждения о степени опасности операции введено понятие «операционный риск». Однако множество факторов, от которых зависит благополучный исход вмешательства, делают это понятие весьма расплывчатым. Эти факторы включают, как физическое состояние самого больного, так и целый ряд других условий, таких как опыт и знания хирурга, подготовка и квалификация анестезиолога, наличие или отсутствие специального инструментария и фармакологических средств, качество предоперационной подготовки и послеоперационного ухода. По понятным причинам объективный учет и анализ всех этих факторов для каждого пациента практически невозможен. В связи с этим целесообразно при решении вопроса о прогнозе операции исходить из понятия «физического состояния больного», в оценке которого врач опирается на всю совокупность данных, полученных при предоперационном обследовании.

На определении физического состояния пациента основана классификация Американской Ассоциации Анестезиологов (ASA) широко используемая в мировой клинической практике.

Классификация физического состояния пациента по ASA:

I класс ∙ нормальный здоровый субъект;

II класс ∙ пациент с легкими системными расстройствами;

III класс ∙ пациент со значительными системными расстройствами,

ограничивающими активность, но не приводящими к

IV класс ∙ пациент с выраженным инвалидизирующим заболеванием,

которое представляет угрозу жизни;

V класс ∙ умирающий больной, который может погибнуть в течение

ближайших суток даже без хирургического вмешательства.

_______________________________________________________________

Экстренные операции обозначают дополнительным символом «Э»,

добавляемым к соответствующему классу.

Риск экстренной операции намного выше, чем плановой. Это связано с тем, что состояние пациента при подготовке к плановой операции можно улучшить с помощью коррекции метаболических и электролитных сдвигов, устранения анемии и гипоксии, адекватного питания. Вместе с тем в острых ситуациях опасность промедления с хирургическим лечением нередко перевешивает преимущества предоперационной подготовки.

Вместе с тем при определении степени риска хирургического вмешательства нельзя не учитывать объем и характер предстоящей операции. Естественно, что прогноз будет лучше даже для больного, отнесенного к третьей или четвертой группе, если ему предстоит небольшое вмешательство на поверхности тела. С другой стороны, шансов на благополучный исход становится меньше, если больному, отнесенному к первой или второй группе, предполагается произвести тяжелую операцию на полостных органах. Поэтому классификацию «физического состояния больного» дополняют типом предстоящего хирургического вмешательства. В России для определения прогноза операции на органах брюшной полости используют классификацию В. А. Гологорского:

А. Малые операции (вскрытие поверхностных гнойников,

аппендэктомия, грыжесечение, перевязка и удаление

Б. Операции средней тяжести на полостных органах (холецистэктомия,

вскрытие абсцесса брюшной полости).

В. Обширные хирургические вмешательства (резекция желудка и

Г. Радикальные операции на пищеводе и расширенные операции с

удалением нескольких органов брюшной полости.

Сумма баллов шкалы Глазго составляет 3-15. Конечную оценку получают путем сложения баллов по каждой из трех групп признаков; в каждой группе учитывают лучшую из выявленных реакций.

Профилактика осложнений

Возможности хирургии в лечении огромного числа заболеваний постоянно возрастают. Неизбежным спутником высокой хирургической активности являются различные послеоперационные осложнения. Возникающие осложнения значительно ухудшают результаты хирургического лечения, увеличивают летальность, приводят к существенному увеличению сроков госпитализации пациентов и общих затрат на лечение. В предоперационном периоде хирург и анестезиолог, иногда, несмотря на довольно жесткий цейтнот, обязаны детально ознакомиться с состоянием больного и провести его подготовку, направленную если не на полную нормализацию всех функций, то хотя бы на устранениё наиболее опасных нарушений деятельности жизненно важных органов и систем.

Всесторонняя подготовка пациента к хирургической операции включает физиологическую и психологическую поддержку и предусматривает развитие доверия, которое необходимо для оптимальных взаимоотношений между врачом и пациентом. Психологическая подготовка должна проходить одновременно с физиологической поддержкой, направленной на коррекцию имеющихся у пациента нарушений гомеостаза. Особые трудности возникают при подготовке к экстренной операции. Хотя и в этой ситуации необходимо стремиться к максимально возможной коррекции физиологических параметров и обсудить с пациентом пользу и риск предстоящей операции, возможности альтернативных методов лечения и прогнозируемый риск хирургического вмешательства. Кроме юридической обязанности хирурга предоставить эту информацию, процесс информированного согласия пациента на операцию позволяет уменьшить беспокойство пациента и получить его доверие.

При подготовке больных к операции, хирург и анестезиолог могут столкнуться главным образом с тремя видами расстройств — хроническими сопутствующими заболеваниями, нарушениями, связанными с основной хирургической патологией, и их сочетанием.

Сердечно-сосудистые осложнения

Сердечно-сосудистые заболевания – главная причина периоперационных осложнений и летальности. Риск периоперационного инфаркта миокарда или смерти, вызванной сердечно-сосудистыми осложнениями, у больных, которым предстоит экстракардиальная операция, значительно увеличивается при наличии факторов, приведенных в табл. 3. 4. Особенно высок риск послеоперационных осложнений в первые месяцы после перенесенного инфаркта миокарда. Сочетание любых трех из первых шести перечисленных факторов свидетельствует о 50% вероятности периоперационного инфаркта миокарда, отека легких, желудочковой тахикардии или смерти больного. Наличие одного из трех последних факторов увеличивает риск этих осложнений только на 1%, тогда как любое сочетание двух из трех последних признаков повышает риск до 5-15%.

Степень риска развития послеоперационных осложнений может быть определена по сумме баллов (табл. 3. 5). Риск таких угрожающих жизни осложнений, как периоперационный инфаркт миокарда, отек легких и желудочковая тахикардия, становится высоким у пациентов с третьей степенью риска, а у больных при четвертой степени риска оперативное вмешательство возможно лишь по жизненным показаниям. Особенно высок риск анестезии и операции у больных со свежим инфарктом миокарда. Лишь по прошествии не менее полугода этот риск снижается (табл. 3. 6). Риск развития угрожающих жизни послеоперационных кардиальных осложнений может быть оценен также по виду хирургического вмешательства (табл. 3. 7).

Плановые хирургические вмешательства не следует проводить в первые 6 месяцев после перенесенного инфаркта миокарда. Больным с ИБС необходима адекватная премедикация, предотвращающая активацию симпатоадреналовой системы и повышение потребности миокарда в О2 (бензодиазепины, центральные a-адреностимуляторы). ЭКГ – мониторинг у этой категории больных обязателен. Признаки ишемии миокарда – отрицательный зубец Т или высокий остроконечный зубец Т. Прогрессирующая ишемия – косонисходящая и горизонтальная депрессия сегмента ST. Подъём сегмента ST над изолинией – спазм коронарных артерий (стенокардия) или инфаркт миокарда.

Инвазивный мониторинг гемодинамики во время хирургического вмешательства и в течение 48 часов после операции показан при тяжёлой ИБС (фракция выброса 75

Источник