Что такое сестра милосердия
«Хотела к тем, кому хуже, чем мне»: зачем женщины идут в сестры милосердия
— Ой, нет. Публичность — это не для меня, я от всего этого далека, — говорит мне одна из сестер и скрывается в палате.
Оказывается, не так-то просто поговорить с сестрой милосердия, хотя в 12-м неврологическом отделении Первой городской больницы имени Пирогова они так и снуют туда-сюда — их легко узнать по платкам и длинным юбкам. Начинаю искать место для «засады». Но, похоже, моя первая не состоявшаяся собеседница уже предупредила коллег: завидев меня, они кидаются врассыпную.
Наконец одна все же соглашается пообщаться с журналистом, и мы уединяемся в сестринской — от обычной комнаты для медперсонала ее отличает лишь несколько полок с иконами. Елена Малаховская — «ветеран»: вот уже десять лет она совмещает работу медсестры и сестры милосердия.
«Чем старше, тем проще»
«Раньше я работала нейропсихологом. Но не чувствовала удовлетворения. Состоятельные родители приводили ко мне своих детей и тем самым устранялись от решения проблем, перекладывая их на меня. А мне хотелось помогать страждущим», — вспоминает Елена.
Как-то раз шла мимо церковной ограды и увидела объявление о наборе на церковные патронажные курсы. «У меня тогда был порыв. Я записалась на курсы, начала воцерковляться, потом окончила сестринское училище. Теперь совмещаю медицину и уход за больными», — рассказывает она.
С тех пор несколько дней в неделю Елена не только выполняет предписания врачей — ставит капельницы, водит больных на обследование, но и заботится о самых тяжелых пациентах отделения. Без малейшей брезгливости, как и другие сестры милосердия, тщательно моет лежачих, стрижет им волосы и ногти, бреет и кормит.
«Не знаю, для всех ли это приемлемо, но нас учат, подходя к тяжелому больному, представлять, что это наши бабушка или дедушка, кто-то из ближайших родственников. Это помогает проникнуться состраданием. Теперь передо мной не просто абстрактный больной человек», — делится она.
И так по 12 часов в день — с восьми до восьми. За 157 рублей в час. В месяц выходит около 20-25 тысяч. Женщина считает, что ей легче, чем молодым сестрам: дети выросли, можно больше не думать о том, как прокормить семью. Кроме того, больше нет присущей молодым потребности купить новые сапоги, сережки, сумочку. А еще у нее есть дополнительный оклад, так как Елена — штатная медсестра.
Не медсестры, не санитарки
«Страшно себе представить, как работало бы отделение без сестер милосердия. В больницах, где их нет, на 50 лежачих больных приходятся лишь две санитарки. При таком потоке весь уход — смена белья и памперсов два раза в день, как положено. Какие там протирания, умывания, стрижки и обработка пролежней! Конечно, сестры милосердия нам очень помогают», — делится заведующая отделением Екатерина Юцкова.
По ее словам, из всех сестер милосердия только четыре в штате больницы, так как у них есть медицинское образование. А было время, когда больница всем им платила зарплату. Потом спонсор. А теперь они на попечении Русской Православной Церкви.
«Пока все менялось, было время, когда женщины трудились, не получая вообще никакой зарплаты. И несмотря на это, ни разу не прерывали свой труд, работали даже безвозмездно», — отмечает Екатерина Валерьевна.
По сравнению со многими другими больницами, редкое «благоденствие». Ведь нередко из-за нехватки медсестер и санитарок одним из условий госпитализации тяжелого больного становится наличие «ухаживающего»: того, кто будет сидеть у его койки, ухаживать за ним, поворачивать, обрабатывать пролежни, кормить. При этом зачастую устроиться в больницу сестрой очень трудно: если свободные ставки есть, они разбираются теми, кто уже там работает — зарплаты маленькие, всем нужен дополнительный приработок. От перегрузок, естественно, страдает качество работы, а за плохую работу никто не хочет платить больше — такой вот порочный круг.
Чаще всего в больницу приходят совсем молодые девочки — 17-18 лет, рассказывает Екатерина Юцкова. А ухаживают они за самыми тяжелыми.
«Удивительно, как они спокойно и с улыбкой обрабатывают пролежни — гнойные, плохо пахнущие. Когда они этим занимаются, у них нет в глазах ни чувства брезгливости, ни отвращения. А ведь это колоссальный труд и неприятное занятие для молодой девушки», — удивляется заведующая.
По ее словам, если санитарки просто выполняют свою работу, то сестры милосердия делают все с душой, более ответственны и не боятся самых сложных больных. Однако, хотя они и называются сестрами, как таковую сестринскую работу не выполняют: не делают инъекций, не ставят капельницы, не водят пациентов на исследования — без медицинского образования они просто не имеют на это права. Их дело — только ухаживать за больными.
Обычные санитарки в отделении тоже есть. Но они ухаживают за самыми тяжелыми только вечером и ночью, когда нет сестер милосердия. А по выходным в больницу из храма, расположенного на ее территории, приходят добровольцы — люди самых разных профессий, которые тоже хотят облегчить жизнь пациентов.
Врачевание верой
К больным часто приходит священник. Впрочем, как поясняет Елена Малаховская, приходит он только когда его позовут. Сначала по палатам проходит «требная» сестра (помогающая священнику в совершении треб — особых священнодействий и молитв, совершаемых по просьбам конкретных людей. — Прим. ред.), общается с пациентами, спрашивает.
Если кто-то заинтересовался, приглашают батюшку. Некоторые больные принимают крещение, не выходя из палаты, для них даже упростили обряд. Вот и совсем недавно в больнице крестилась одна пожилая женщина.
Как на это реагирует администрация больницы? Здесь, в Первой городской, нормально. В других — по-разному. Священники, служащие в больничных храмах, говорят: все зависит от мировоззрения главврача: если он атеист и принципиально не приемлет православия, церковные общины, даже давно служившие в этих стенах, могут быть выдворены в считанные часы под разными предлогами. Если же главврач очень верующий (другая крайность), он, наоборот, старается сделать больницу «как можно более православной», вызывая раздражение и протест у части персонала и пациентов. Но есть главврачи, для которых важна именно польза, которую дает больнице приход церковных людей. Для них важно лишь не мешает ли это персоналу, не возникают ли конфликтные ситуации.
Помогать тем, кому хуже
Кого только нет среди сестер милосердия — бывшие медработники, звукооператоры, журналисты. Еще одна женщина, с которой мне удалось поговорить, — Светлана — в прошлом реанимационная медсестра. Но вот уже 14 лет трудится в Первой городской больнице сестрой милосердия.
«Я не всю жизнь была верующей, воцерковилась уже в сознательном возрасте. Как-то по радио «Радонеж» услышала, что в Церкви приглашают на работу сестер с опытом работы. У меня тогда была сложная ситуация в жизни. Мне хотелось прийти туда, где есть люди, которым гораздо тяжелее, чем мне», — вспоминает Светлана.
При этом ни она, ни Елена не знают, смогли бы они работать не со взрослыми и пожилыми людьми, а, например, с детьми-инвалидами.
«За детьми тяжелее ухаживать, чем за стариками. Старикам мы облегчаем существование, а дети — у них ведь еще жизнь впереди. С детьми не все наши сестры могут работать, только самые стойкие», — поясняет Елена.
А Светлана говорит, что целый год проработала с детьми, но в итоге поняла, что со взрослыми ей гораздо проще.
Удивительно, но, несмотря на многолетнюю работу в больнице, в обеих женщинах нет и следа обычного профессионального защитного цинизма медиков. «Мне кажется, нам помогает не выгорать православная среда. Участие в жизни храма, в литургии — все это придает нам сил, мы заряжаемся. А на исповеди — очищаемся. Поэтому мы и не раздражаемся, владеем собой, держим внутреннее равновесие», — считает Елена Малаховская.
Сестры милосердия
Сестры Крестовоздвиженской общины заботы о раненых в Севастополе в 1855 году: Баршевская, Н. Смирнова, Глебова, Савельева, Е. Гординская, Якукина, Домбровская, М. Гординская, Стахович, мать Серафима, Борисова, О. Смирнова
В 1875 году были изданы правила о сестрах милосердия Красного Креста, обучавшихся на курсах, благодаря чему на русско-турецкую войну 1877—1878 годов удалось послать более 1000 сестер милосердия. Санитарные отряды сестер милосердия Красного Креста посылались на места во время эпидемий, голода, стихийных бедствий.
В сестры милосердия принимались девицы и вдовы христианских вероисповеданий от 20 до 40 лет. Жили они при общинах либо при военных госпиталях и больницах, служба была безвозмездной, но от общины сестры милосердия получали одежду и содержание. Престарелым и потерявшим здоровье после 15 лет службы выплачивалась пенсия в 240 руб. в год, для престарелых сестер милосердия были устроены убежища при Общине св. Евгении в Петербурге и при комитете «Христианская помощь» в Москве и др. На 1900 год имелись 81 община с 1600 сестрами милосердия, 60 человек, готовившихся в сестры милосердия, и 860 человек в запасе. В 1897 году Красный Крест учредил в Петербурге также курсы братьев милосердия для ухода за больными и ранеными, а в военное время — для перевязочных пунктов на передовых позициях, куда сестры милосердия не допускались, а также для сопровождения транспортов с ранеными.
Специфика личных судеб сестер милосердия заключалась в том, что в XIX веке выйти замуж они не могли и были обречены на одиночество. Связано это было с предрассудками, бытовавшими в образованном обществе, из которого прежде всего и выходили сестры милосердия: в больницах и госпиталях им приходилось обмывать и перевязывать мужчин, ухаживать за неподвижными мужчинами и, значит, постоянно иметь дело с обнаженным мужским телом, и вследствие этого они уже считались развращенными; по общественным канонам XIX века девица даже не должна была задумываться о том, откуда берутся дети, а не то что знать об этом. В начале XX века, особенно во время Первой мировой войны, воззрения общества отчасти изменились, так что в столичных госпиталях сестрами милосердия работали даже Великие княжны — дочери Императора Николая II. Тем не менее среди пожилых мужчин — носителей прежней морали отношение к сестрам милосердия было однозначным.
Сестры милосердия имели нечто вроде униформы: длинное глухое серое платье с белыми, отдельно привязывавшимися рукавчиками, глухой белый передник и белая косынка, напоминавшая апостольник монахинь, с большим красным крестом на лобной части.
Беловинский Л.В. Иллюстрированный энциклопедический историко-бытовой словарь русского народа. XVIII – начало XX в. М., 2007, с. 615-616.
«Ангелы в белых платочках». Как в Российской империи появились сестры милосердия
По слезным лестницам, как белка, прыгая,
Крепясь при публике, во сне рыдая,
Мелькает белая, святая, тихая,
Такая скромная и молодая.
И в годы-сумерки, и в зори вешние,
И в жизни вечером – одна и та же:
Всегда безвестная, всегда нездешняя,
Покоя раненых она на страже…
(Игорь Северянин, «Белая фея». 1915 г.)
Опасное призвание
Сестры милосердия появились в Российской империи в 40-х годах XIX века. Тогда были основаны Свято-Троицкая и Никольская общины. Вступить в них могли женщины, готовые пройти серьезную медицинскую подготовку и приступить к работе в больницах и приютах. В годы Крымской войны Великая княгиня Елена Павловна открыла Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия. Пройдя курс обучения, дамы отправлялись на фронт. Врачебного персонала не хватало, и выдающийся хирург Николай Пирогов ждал помощи. Впоследствии он напишет о первых сестрах Крымской войны: «Горжусь тем, что руководил их благословенной деятельностью».
В 1867 году в России появилось Общество попечения о больных и раненых – впоследствии его переименуют в Российское общество Красного Креста. На женские плечи легла тяжелая работа: дежурства у кроватей раненых, кормление, уход, перевязки, помощь врачам во время операций, а также ведение хозяйства при госпиталях. Жалование женщинам платили, но, как правило, вовсе не оно было главным мотивом вступления в общину. Многие сестры милосердия были весьма знатного происхождения и о деньгах не беспокоились; некоторые из них искренне мечтали посвятить жизнь медицине или отправлялись на фронт вслед за своими близкими – отцами, сыновьями и братьями.
Звание сестры милосердия было почетным, а требования к претенденткам на звание выдвигались очень строгие. Вступить в общину могла женщина возрастом от 18 до 40 лет, обученная грамоте и не имеющая серьезных проблем со здоровьем. Прежде чем стать сестрой милосердия, необходимо было пройти двухгодичное обучение (во время войны этот срок был короче) и успешно сдать экзамены. Сестры носили темное платье, белую косынку и белый передник с красным крестом на груди, а также повязку на левой руке. В 1916 году Главноуполномоченный Красного Креста внутреннего района империи А.Д. Самарин издал по всем подведомственным ему учреждениям циркуляр о порядке ношения формы сестрами милосердия. Форму запрещалось надевать для похода в театр, кино, на концерты и «всякого рода публичные увеселения и зрелища». А также не допускалось сочетание формы сестры милосердия с не относящимися к ней элементами гардероба и украшениями.
Героини «Нулевой» и Первой мировой войн
Судьбы сестер милосердия складывались по-разному. Во время Крымской войны отправиться на помощь раненым решила дворянка Екатерина Михайловна Бакунина – в будущем основательница госпитального дела в России. К началу боевых действий ей было 40 лет: казалось, жизнь устроена и осмеливаться на резкие перемены нет смысла. Однако Екатерина Бакунина твердо решила ехать на фронт добровольцем. Близкие были против и всячески препятствовали ее смелому порыву, пытались «через голову» Екатерины Михайловны связаться с общиной сестер милосердия и просили начальство не принимать туда Бакунину.
Екатерина Михайловна все же добилась своего. Желая показать окружающим, что не отступит от цели, она пришла в самую, по ее словам, «гнусную больницу» в Москве и предложила свою помощь. Сутки Бакунина провела среди больных и ни на секунду не сомневалась в своем решении. Близкие Екатерины Михайловны сдались, а врачи дали ей разрешение на фронтовую работу. «Ежедневно днем и ночью можно было застать ее в операционной, даже в то время, когда бомбы и ракеты ложились кругом. Она обнаруживала присутствие духа, едва совместимое с женской натурой», – вспоминал Николай Пирогов. Многие сестры, с которыми довелось познакомиться Бакуниной, погибли на войне. Они выбивались из сил и заболевали, подхватывали инфекции (из-за скученного размещения раненых бушевал тиф). Екатерине Михайловне удалось выжить: она стала последней русской сестрой милосердия, покинувшей Севастополь.
В 1915 году молодая учительница Римма Иванова, записавшаяся в сестры милосердия, явила всей стране поразительный пример отваги. Во время боя близ деревни Малая Дубрава она оказывала помощь раненым, когда узнала, что никого из командования не осталось в живых. Оба офицера роты погибли, и солдат было некому вести в атаку. Девушка без раздумий приняла командование и под удивленными взглядами бойцов бросилась на окопы противника. Восхищенные смелостью сестры милосердия солдаты побежали за ней. Позицию удалось взять, но цена той победы была высока: Римма Иванова получила смертельное ранение разрывной пулей. Ей был всего 21 год. Николай II приказал посмертно наградить Римму Иванову орденом св. Георгия IV степени. Так она оказалась второй за всю историю женщиной (после Екатерины Второй), удостоенной этой награды.
На фронтах Первой мировой погибло немало сестер милосердия, сознательно жертвовавших собой. Хирург Владимир Андреевич Оппель рассказывал, как во время нападения турок на русский госпиталь девушки, трясясь от страха, закрывали собой раненых. В 1916 году немецкая подлодка U-33, презрев запрет Гаагской конвенции, потопила плавучий госпиталь Российского Общества Красного Креста в Черном море. Разорвавшись пополам, корабль мог продержаться на плаву всего несколько минут. Казалось, что судьбы неспособных передвигаться раненых предрешены, однако сестры милосердия (на судне их находилось двадцать) стали отдавать им свои спасательные средства. Выжили только семь сестер. Погибла старшая сестра милосердия баронесса Анна Мейендорф. Слова, сказанные ею при жизни, оказались пророческими: «Умирать стоит, только спасая других. Иначе обидно…».
Августейшие сестры милосердия
11 августа 1914 года был образован Верховный Совет по призрению семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов под председательством императрицы Александры Федоровны. Через два года супруга Николая II основала Комитет помощи русским военнопленным. Одной из выдающихся благотворительниц была и сестра императрицы, Великая княгиня Елизавета Федоровна. В августовском номере журнала «Женское дело» за 1914 год ее портрет в форме сестры милосердия был помещен на обложку. В начале войны, будучи председательницей Московского отдела Красного Креста, она занималась устройством госпиталей, аптечных складов, формированием санитарных поездов. Благодаря помощи раненым и увечным воинам Елизавета Федоровна стала образцом доброты и чуткости для множества женщин.
Беспрецедентным поступком в русской истории стало решение императрицы Александры Федоровны работать вместе со старшими дочерями, Ольгой и Татьяной, сестрами милосердия, ассистировать хирургам при операциях. В лазарете августейшие особы без каких-либо привилегий выполняли функции согласно полученной квалификации: Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна – в отделении для низших чинов, Александра Федоровна – в отделении для офицеров. Это оказывало сильное мотивирующее воздействие на женщин и добавляло престижа работе в больницах и лазаретах. В годы Первой мировой войны в России насчитывалось более 40 тысяч сестер милосердия, труд которых сложно переоценить. Им посвящали стихотворения и песни, а солдаты и офицеры уже после выписки отправляли «ангелам в белых платочках» трепетные письма со словами благодарности.
Женщина в белом: кто и зачем учится на сестру милосердия в XXI веке
Фото: ТАСС/Олег Булдаков
В последние годы москвичи стали чаще проявлять интерес к благотворительности. Люди передают одежду в многодетные семьи, покупают подарки для детских домов, сдают кровь, помогают в приютах для животных, перечисляют деньги во всевозможные фонды.
Так было не всегда. Волонтерство и меценатство в России начали развиваться со второй половины XIX века. Тогда-то и появилась профессия, долгие десятилетия вдохновлявшая на добрые дела, – сестра милосердия. О том, кто такие современные сестры, читайте в материале m24.ru.
Прообраз ее можно найти в далеком прошлом. Например, в Средневековье существовал духовно-рыцарский орден иоаннитов (госпитальеров), члены которого выхаживали раненых, давали кров паломникам, оказывали помощь во время эпидемий чумы. У ордена даже была печать с изображением лежачего больного с крестом на голове и светильником в ногах. Медицинские сестры и сестры милосердия появились значительно позднее и практически одновременно.
Впервые в России сестры, обладающие не только медицинскими, но и духовными знаниями, вышли на службу в годы Крымской войны. Случилось это в 1854 году благодаря великой княгине Елене Павловне, которая учредила Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия. Обучением девушек, служивших в госпиталях осажденного Севастополя, занимался ученый и хирург Николай Пирогов.
XX век начался с беспорядков, Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Медработников не хватало. Девушки из дворянских семей добровольно поступали на курсы профессиональных сиделок и в новые сестринские общины, каждая из которых подчинялась определенному ведомству, чаще всего – епархиальному начальству или Красному Кресту.
Сестры милосердия, независимо от происхождения, в общих для всех условиях работали во фронтовых госпиталях и в военно-санитарных поездах, болели тифом и гибли от ран вместе с солдатами. Для них не существовало понятий «свой», «чужой», «красный», «белый», «зеленый».
Эта профессия существует и в наши дни. Основам оказания первой помощи обучает Российское общество Красного Креста (РОКК). Но подготовкой именно сестер милосердия в столице занимается Свято-Димитриевское училище открывшееся в 1992 году. Инициатор создания – община сестер милосердия при храме Святого Благоверного Царевича Димитрия при городской клинической больнице № 1 им. Н.И. Пирогова.
О том, как учатся и чем занимаются современные сестры, рассказала студентка Свято-Димитриевского училища Мария Крюкова.
Фото предоставлено Марией Крюковой
Об учебе братьев и сестер
Поступить к нам может любой. Неважно, насколько сильно этот человек верит в Бога, знает ли все основные молитвы или нет. Главное, чтобы абитуриент был достаточно зрелым и понимал, куда он идет, чем будет заниматься. Последние годы к нам приходят даже мальчики. С недавних пор им в дипломах стали указывать «брат милосердия», а не как раньше – «сестра милосердия». Вступительных экзаменов у нас нет, только собеседование.
У нас есть профессиональные предметы, на которых рассказывают о лекарствах, способах их применения, а есть религиозные дисциплины, например: «ДОМ» (Духовные основы милосердия) и «Новый Завет».
По пятницам перед занятиями проходит служба. До начала пары и в конце мы читаем молитву. Раз в четыре недели – служба курса. В ней принимают участие все студенты без исключения: кто-то присматривает за свечками, кто-то поет, кто-то помогает в алтаре.
О внешности и благочестии
Мы носим юбки ниже колен, закрытые кофты, туфли на невысоком каблуке или без, белые халаты и платы. Нам запрещено надевать крупные серьги и краситься. Волосы нужно собирать, причем не в хвост, а в косу. В праздники мы меняем повседневные халаты на белые нарядные фартуки. Для мальчиков требования менее строгие: темные брюки или джинсы, не вызывающая кофта. Внешний вид отражает духовное состояние каждого из нас. Опрятность и гармония должны быть как снаружи, так и внутри человека.
О больных и терпении
В больницах мы помогаем местным медсестрам. Второкурсникам не дают сложных заданий, в основном они работают с документами или сопровождают пациентов из кабинета врача в палату, подают им лекарство. Ответственные задания по уходу и процедурам начинаются с третьего курса.
Нас учат общаться с пациентами: как подойти, с чего начать беседу. Например, не всегда стоит сообщать диагноз. Человек должен находиться в позитивном или спокойном расположении духа. Мне кажется, что без христианского терпения, сложно ухаживать за больными, особенно за теми, которые имеют психические расстройства или находятся в тяжелом эмоциональном состоянии.
О сходстве и различиях людей в белом
Обязанности одинаковые: дежурить в свою смену, делать лечебные процедуры по указанию врача. Сестры милосердия могут работать в поликлиниках, диспансерах, больницах и других медицинских учреждениях наравне с медсестрами. Но сестре милосердия легче, чем другому медработнику, прийти к взаимопониманию со своим подопечным. В какой-то степени она еще и психолог, потому что разговаривает с пациентом как с человеком, а не просто больным. Она выслушивает и прислушивается, старается найти ключ к душе. Главное – она молится за подопечного.
Фото: ТАСС/Александр Алпаткин
О призвании и работе
Нужно по-настоящему любить людей, чтобы принимать их такими, какие они есть. Тот, кому сестринское дело по душе, сможет посвятить ему всю жизнь. Есть хорошая пословица: человек, который любит свою работу, не работает в жизни ни дня. И я согласна с этим.
О благотворительности
Мы активно занимаемся благотворительностью вместе с фондом «Милосердие». У нас есть своя горячая линия, реабилитационный центр для алкоголиков, мы поддерживаем детские дома. Весной участвуем в ежегодной ярмарке «Белый цветок». Готовимся к этому мероприятию заранее: делаем поделки, придумываем развлекательную программу.
В 1911 году семья Романовых вдохновилась этой идеей и начала проводить Дни белого цветка в городах России. В акции принимали участие все слои общества. Императрица Александра Федоровна лично организовала четыре крупных ярмарки, для которых придумала и вместе с княжнами изготовила множество поделок. На таких акциях устраивались базары, концерты, мастер-классы. Слушательницы Высших женских курсов и медсестры ходили по улицам и меняли белые букетики на монеты. Каждый жертвовал сколько мог. Букеты всем выдавались одинаковые – и за рубль, и за копейку. Отчет о собранных средствах, их дальнейшем использовании публиковался в газетах.
Акция «Белый цветок» возродилась в столице в 2000 году. Каждую весну на территории Марфо-Мариинской обители проводится ярмарка, на которой можно купить приятную вещицу ручной работы, поучаствовать в мастер-классе, послушать музыку и, конечно, получить на память белый цветок. Собранные средства идут на лечение малоимущим людям.
О человеке и доброте
Каждый из нас может сделать мир лучше. Неважно, кто ты – верующий или атеист, врач или кто-то еще. Один человек, совершающий добрые дела, – зажженный светильник. Это маленькое пятнышко света, которое освещает обстановку вокруг и делает чью-то жизнь ярче. И таких огоньков может быть много.