Что такое синдром наполеона у мужчин
Комплекс Наполеона
Когда говорят «большой человек», «маленький человек», то обычно имеют в виду общественное положение, социальный статус. Ясно, что «большой человек» — это начальник, министр, личность известная и авторитетная, к тому же с солидным денежным состоянием. Однако у некоторых людей эти понятия в буквальном смысле ассоциируются с ростом. Прежде всего, это те, которых природа обделила большим ростом. Это не обязательно карлики, а просто люди с ростом ниже среднего. Такое состояние именуется «комплексом Наполеона»: считается, что французский правитель имел небольшой рост, поэтому горел желанием завоевать мир. Ниже мы покажем, что это не совсем верно.
Кто такие «наполеоны»?
Люди, страдающие комплексом Наполеона, изо всех сил стремятся выделиться – профессионализмом, эрудицией, юмором, общительностью, талантом. Они стараются блеснуть умом, понимая, что ростом (и большими мускулами) они «не удались». Если им не удаётся привлечь к себе максимум внимания, они сильно страдают, впадают в депрессию и отчаяние, поскольку связывают физический рост с заметностью и думают, что их не замечают.
Чаще всего комплекс Наполеона встречается у мужчин, ведь для них физические показатели стоят на первом месте. К тому же мужчины часто находятся в плену предубеждений о том, что женщины смотрят на мужчин снизу вверх, оценивают их таким образом, и любят, чтобы мужчина был ростом выше их самих. На самом деле это не так.
«Наполеонам» свойствен перфекционизм и требовательность по отношению к себе. При этом они нередко навязчивы – ведь им нужно доказать всем свою значимость. Их очень легко обидеть, они самолюбивы, злопамятны и не любят критики в свой адрес. Но при этом они не терпят снисхождений для себя, все проблемы предпочитают решать самостоятельно. Их острый ум позволяет им находить решения там, где обычные люди их не видят. Ещё одна черта «наполеонов» — это их любовь ко всему большому, величественному: они приобретают большой автомобиль, внушительный дом, офис; в друзья они себе выбирают высоких людей. В этом тоже проявляется попытка компенсировать маленький рост.
В литературе, фильмах и мультфильмах фигурируют гениальные и при этом безумные учёные, которые пытаются захватить мир. Они изобретают супероружие, уникальный химический состав и т. д., создавая из всего этого глобальную катастрофу. И чаще всего они изображаются людьми маленького роста, а то и вовсе карликами. Такие произведения массовой культуры поддерживают миф о том, что маленькие люди жестоки и безумно кровожадны. В действительности «наполеоны» редко бывают по-настоящему злыми, чаще они добры, хотя и требовательны. Жестокость им невыгодна, ведь они тянутся к людям и бывают зависимыми от общения: «наполеонам» всеми средствами нужно привлечь к себе людей.
Комплекс Наполеона или… Кораиса?
Многие считают, что Наполеон Бонапарт был маленького роста, чем и объясняется его честолюбие и желание покорить мир. Люди из его окружения даже называли его «наш маленький капрал». Однако в действительности рост «маленького капрала» был выше среднего: 169 см. Практически таким же – 172 см – был рост Кутузова. Почему же распространилась легенда о низкорослости Наполеона? Одно из объяснений тому – в том, что солдаты и офицеры его армии носили пышные наряды с высоким плюмажем, который визуально добавлял им сантиметры; сам же Наполеон одевался просто, поэтому на фоне разряженных подчинённых казался маленьким. Другое объяснение – Наполеон был ниже некоторых правителей-современников, в частности – Александра I. Русский царь в то время и вовсе считался гигантом – целых 183 сантиметра. Понятно, что в российской придворной среде высмеивали Наполеона именно как «маленького» правителя.
Однако был в окружении Наполеона человек по имени Адамантиос Кораис. Это греческий учёный и просветитель, который доверял Франции и надеялся, что Наполеон окажет помощь Греции, только что обретшей независимость. Один из трудов Кораиса – перевод Страбона на французский. Эту свою книгу учёный преподнёс Наполеону на торжественной церемонии. Когда Наполеон увидел направляющегося в его сторону Кораиса, то едва не умер со смеху: рост греческого учёного составлял… около 1 метра. Это был настоящий карлик. Облачён он был в парадную форму, рассчитанную на высокого человека, и то и дело спотыкался о привязанную к поясу шпагу.
Так что правильнее было бы назвать это заболевание «комплексом Кораиса». Правда, сам Кораис гипертрофированным желанием захватить мир не страдал.
Рост мировых диктаторов тоже не подтверждает мнение о том, что низкорослость как-то связана с жестокостью и кровожадностью. Муссолини имел рост 169 см, как и Наполеон. Гитлер и Сталин имели рост 173 и 174 см соответственно. Ниже их всех был, к примеру, Уинстон Черчилль (167 см), которого никак не назовёшь диктатором.
Как избавиться от комплекса Наполеона
Если вы – «наполеон» (но при этом не шизофреник и не торт) и очень переживаете из-за своего роста, то необходимо избавляться от этого комплекса. Прежде всего, необходимо уяснить, что физический рост ничем не изменишь; полюбите себя таким, какой вы есть. Как мы уже говорили, рост не является главным критерием привлекательности для девушек: многие любимцы дам имели довольно низкий рост. Есть среди них и знаменитости: так, Пушкин и Лермонтов были очень низкорослыми – 161 и 158 см соответственно; тем не менее, их отношения с прекрасным полом (особенно первого) в своё время стали примером для подражания.
Если вы хотите визуально «удлинить» фигуру, то необходимо в первую очередь следить за фигурой. Полные люди всегда кажутся низкорослыми, а стройные, наоборот, высокими. Также нужно носить тонкие ремни и галстуки, а стрижку иметь короткую. У женщин в одежде должны быть длинные бусы, вертикальные полоски, V-образный вырез. Важно ходить с прямой спиной и не сутулиться.
Лучше ниже, да лучше
Далеко не всегда высокий рост – это хорошо. В некоторых профессиях, наоборот, требуются или приветствуются низкорослые. Таковы, к примеру, гонщики Формулы-1. Самый маленький чемпион мира по боксу Джейкоб Матлала (147 см) – не единственный в своём роде: наш Костя Дзю имеет рост 170 см, что тоже считается в боксе не особенно большим размером. Один из символов мирового бокса Майк Тайсон хоть и высок (178 см), но по сравнению со многими его коллегами – середнячок.
В целом высокий рост и мышечная масса тела имели решающее значение для человека в прежние эпохи, когда ничего, кроме мускульной силы, в хозяйстве не существовало. В наше время, когда увеличивается объём умственного труда, физические показатели делаются всё более несущественными. А раз так, то не стоит комплексовать по поводу своего низкого роста.
Маленькие люди не агрессивны
Маленький рост людей многие ассоциируют с повышенной агрессией. Недаром слово «карлик» прочно связано со злом и жестокостью, в отличие от более нейтрального «гном». Однако исследователи развенчали и этот миф. В ходе специального эксперимента выяснилось, что бóльшая агрессия свойственна как раз высоким людям.
Не были доказаны и другие мифы – о том, что низкорослые меньше зарабатывают и меньше нравятся женщинам.
Нарколог-Психиатр
центр наркологической и психиатрической помощи
Мания величия – что это такое
Мания величия – расстройство психики, при котором пациент ощущает себя великим человеком, не имея на это никаких объективных оснований. Многие думают, что мания величия – это когда человек считает себя Наполеоном. На самом деле, далеко не у каждого «наполеона» есть мания величия – у большинства можно говорить лишь о бредово-галлюцинаторного синдрома.
В вот если пациент считает, что именно он нашел лекарство от всех болячек, захватил (или захватит) мир – высока вероятность того, что у него действительно мания величия. Сам пациент при этом будет рьяно отрицать свое болезненное состояние – будет твердо уверен в том, что его способности истинные, ему предначертаны великие роли и миссии.
Мания величия: особенности личности пациента
Каждая мысль пациента с манией величия сосредоточена на его истинной ценности для социума и исключительности его идей. Как следствие, каждый его поступок и любой разговор, каждая мысль и каждое действие будут направлены на признание в социуме именно этой самой великой ценности, оповещение максимального числа слушателей о существовании пациента и его исключительности.
Такой пациент не может просто поверить, что на планете существуют еще люди, которые в силу своей неграмотности и убогости не знают о нем, его идеях и великих планах. Он искренне верит в то, что все им обязаны восхищаться и хвалить, ставить в пример и любить его идеи, как свои. Пациента сложно (практически нереально) убедить в том, что озвученные им идеи не столь уж и важны и замечательны, а дела – обычны. Человек с манией величия будет вовлекать в свои круги все большее число слушателей.
Симптоматика патологии при мании величия
Не у каждого пациента патологическое состояние (собственно, сама мания величия) будет проявляться достаточно ярко и активно, сопровождаться сильными бредовыми идеями и попытками донести и навязать собственные взгляды окружающим. Симптоматика патологического процесса также может включать и другие проявления:
У мужчин мания величия диагностируется гораздо чаще, чем у женщин – им присуще большее проявление агрессии в процессе донесения собственных мыслей и идей, что может вылиться, в том числе, и в физическое проявление агрессии. Мужчины активны и настойчивы, стараются нейтрализовать каждого, даже мнимого соперника, пытающегося оспорить величие пациента.
У женщин мания величия протекает в более мягких формах и приступы яркого проявления агрессии – большая редкость. Основной мотив «великих женщин» – быть лучшей во всем. Мания величия часто принимает формы эротомании и бреда, в качестве показателей своего величия женщины часто выдумывают интимные связи со знаменитостями. У женщин мания величия часто сопровождается приступами депрессии и суицидальными наклонностями, чего практически не бывает у мужчин.
Факторы и риски развития мании величия
Опираясь на статистические данные, выделяются основные «группы риска» по мании величия:
В течение патологического процесса у пациентов чередуются следующие стадии:
Есть дополнения?
Если вы можете дополнить статью или встретили хорошее определение мании величия – оставьте комментарий на этой странице. Мы обязательно дополним словарь. Уверены, он поможет сотням нынешних и будущих психиатров-наркологов.
Словарь терминов
В этом разделе мы собрали все термины, с которыми вы могли столкнуться в этой статье. Постепенно, мы соберём из этих пояснений настоящий словарь нарколога-психиатра. Если какие-то понятия остались для вас непонятными – оставляйте ваши комментарии под статьями нашего сайта. Мы обязательно поможем вам разобраться во всём.
Бредово-галлюцинаторный синдром – вид галлюциноза, который сопровождается бредом. По содержанию, этот бред соответствует галлюцинациям, из-за чего достигается стойкая уверенность пациента в реальности вымышленных (галлюцинаторных) событий.
Что такое комплекс Наполеона у мужчин: причины и признаки
Когда мы говорим, про комплекс Наполеона у мужчин, что это такое? Что подразумевается?
Наполеон I – император Франции, известный своим стремлением к массовым завоеваниям, нравился далеко не всем. Его политика была порой слишком разрушительной, чем и спешили воспользоваться враги.
То и дело в журналах появлялись новые карикатуры на французского завоевателя. А, как вы знаете, карикатура часто искажает физические черты не в лучшую сторону. Сегодня уже известно, что средний рост французов-современников в то время не превышал и 164 см, в то время как у Наполеона он был равен 169 см. Так что, рост императора тут точно не при чем. Однако карикатурный образ за политиком закрепился.
комплекс наполеона у мужчин что это такое
С тех самых пор в ходу так называемый синдром коротышки: когда при небольшом росте у человека огромные амбиции. Считается, что свой физический недостаток мужчина хочет компенсировать большими достижениями, будь то создание компании или завоевание земель.
Комплекс Наполеона – это комплекс определенных психологических характеристик, которые свойственны людям с ярко выраженным физическим недостатком. Это не обязательно должен быть маленький рост, но и другие надуманные или реальные проблемы с внешностью.
Такое поведение чаще всего свойственно мужчинам. Чтобы скрыть проблемы низкого роста, маленького дохода, физической слабости, мужчина пытается компенсировать все это достижениями, за которыми уже никто не обращает внимания на его недостатки.
Мы часто можем увидеть это в обыденной жизни. Например, мало кого волнует лысина, преклонный возраст или третий подбородок мужчины, если на его счетах больше денег, чем в экономике небольшого государства.
Почему именно рост
Мужской мир раньше, да и еще сейчас, всегда зиждился на агрессии. Атака, превосходство, подавление в мире физическом, интеллектуальном или социальном подразумевают большие размеры. Когда перед собой вы видите обычную кошку, то не беспокоитесь, потому что даже при наличии когтей и быстроты реакции, максимум, что она сделает – это поцарапает.
Другое дело, если перед вами тигр. Это та же кошка, но она больше, быстрее и проворнее вас, а вред, который она нанесет, может быть слишком серьезным.
В физическом мире размеры всегда имеют значение. Это один из признаков устрашения. А поскольку мужчины все еще инстинктивно сравнивают себя физически с потенциальными конкурентами, то небольшой рост явно не добавит им очков на поле боя. Если вы под два метра ростом, то на вас обращают внимание девушки и даже при посредственной физической подготовке вы кажетесь сильнее низкорослых мужчин.
Низкий рост как будто сигнализирует, что оппонента нечего бояться. Ведь если он такой низкий, то и силы в нем особой нет.
Сегодня все это мало общего имеет с реальностью. Рост не указывает ни на социальное превосходство, ни на физическую силу, ни на интеллект. Но где-то на уровне инстинктов стереотипы сохраняются и заставляют искать другие способы самоутвердиться.
Как распознать Наполеона
Необязательно человек с маленьким ростом страдает комплексом Наполеона. И необязательно человек с этим комплексом будет иметь маленький рост. У Наполеона есть несколько характерных черт характера, которые сформировались под давлением стыда за свои недостатки. Обычно эти признаки присутствуют все сразу, если мы говорим о Наполеоне, но часть из них может быть выражена более слабо или более сильно.
Деспотичность. Уходит в крайности, требует беспрекословного подчинения, лишен гибкости в любых вопросах.
Ничем не подтвержденная самоуверенность. Напыщенный Наполеон нахваливает себя по любому даже самому мелкому поводу и ждет этого от других. Он не пропустит возможности продемонстрировать свое превосходство даже путем ущемления чужих интересов.
Искаженное представление о реальности. Наполеону всегда кажется, что другие к нему слишком предвзяты. Он увидит подвох там, где его нет – жесткую критику в простом и корректном замечании по делу или предательство в выражении противоположной точки зрения во время дискуссии.
Агрессивность. Это проявляется как в словесных уколах, так и в применении физической силы, а градация зависит только от самоконтроля и силы оппонента.
Зависть. Наполеон не выносит, когда другой получает больше. Это «больше» должно быть только у него: богаче дом, шикарнее отпуск, длиннее машина, круче должность.
Главное отличие от других комплексов
Комплекс Наполеона – это одна из разновидностей глобального и общего комплекса неполноценности. Но его главная проблема – Наполеону всегда мало.
Нас с детства приучили сравнивать себя с другими, при этом, особенно сосредотачиваясь на своих негативных сторонах. В таких обстоятельствах любой проигрывает, а Наполеон тем более.
Это особый образ мышления «мне стыдно за свой низкий рост, а у него крутая машина». И неважно, что тот другой взял эту машину в кредит под большие проценты, важно только то, что у него она есть, а у меня – маленький рост. Это самобичевание повышает градус агрессии и найдет выход только в покупке машины более высокого класса, лишь бы утереть нос.
Наполеон разрушителен и в отношениях. Чтобы показать окружающим свой успех у женщин, он будет менять их как перчатки, при этом останется невероятно ревнивым собственником. Если его третья по счету любовница только посмотрит в сторону другого мужчины без задней мысли, это вызовет в Наполеоне самые болезненные переживания.
Почему с комплексом нужно бороться
Можно понять попытки мужчины скрыть недостатки за социальным успехом. Как уже упоминалось выше, никому не будет дела до вашей внешности, если вы успешны в спорте, бизнесе или в чем-то другом. Но в попытках замаскировать недостатки человек уходит от сути – он так стыдится своих недостатков, что ожесточается против всего мира, даже если оппонент не представляет угрозы.
Наполеон так увлекся победами, что потерял связь с реальностью, заморил голодом свою армию и привел страну в упадок. Пелена тщеславия так плотно закрыла его глаза, что он не заметил собственного падения в пропасть. Но одно дело разрушать себя, другое – разрушать все вокруг.
Мужчины с комплексом Наполеона отличаются деспотичностью, чрезмерной агрессивностью и чрезвычайно злопамятны. Самое худшее, что отыгрываются они в основном на более слабых – на подчиненных, на женщинах и даже детях – на всех тех, кто не может им противостоять.
агрессия при комплексе наполеона
На какое-то время агрессия в сторону более слабого оппонента облегчает Наполеону муки собственной несостоятельности, но надолго этого не хватит. В следующий раз ему потребуется больше власти, больше доказательств собственного превосходства, а значит, он станет более жестоким и деспотичным.
В идеале же мужчина должен сделать все, чтобы принять свои недостатки как есть. Это требует определенной мудрости, терпения и смелости, но в итоге духовный рост позволяет прийти к внутреннему умиротворению.
У всех есть недостатки. У кого-то их больше, у кого-то – меньше. Французский актер Луи де Фюнес ростом всего в 164 см, но это не помешало ему стать признанной во всем мире звездой кинематографа, а ведь в шоу-бизнес якобы пускают только красивых, высоких и стройных. Но и пальцев не хватит, чтобы посчитать, сколько актеров с явно посредственной внешностью и маленьким ростом добились невероятных успехов.
Как отличить Наполеона от целеустремленного мужчины
Каждый Наполеон стремится завоевать мир, но не каждый мужчина, завоевавший мир, – Наполеон.
Мужчинам свойственно добиваться побед. Это у них в крови. Но это не значит, что каждый из них деспот и эгоцентрик. Главное отличие – наличие внутреннего тормоза. Мужчина понимает, что у любой цели есть средства, но не все они годятся для ее достижения.
Целеустремленный мужчина умеет останавливаться, если цель больше не оправданна; он не разрушит все вокруг ради победы; он не будет мстить за обиды и умеет отличать критику от простых комментариев для его же блага.
Наполеон никогда не остановится. Сколько бы он ни завоевал, сколько бы ни добился, всегда найдется тот, кто будет выше и только фактом своего существования даст понять Наполеону, что он – ничтожество. Это война никогда не закончится и Наполеон в ней никогда не выиграет.
Итак, что это такое – комплекс Наполеона у мужчин? Это желание почувствовать себя и быть лучше всех с целью компенсировать свои недостатки. Получается ли это? Да, но в ущерб психологически здоровым отношениям с другими людьми.
Главное помнить – менять нужно не других, а себя. Если научиться принимать свои недостатки, то они перестанут быть таковыми. А в мире с собой вы принесете мир и всем остальным.
Не пропустите первые признаки инсульта
В цивилизованных странах ежегодно регистрируются сотни тысяч случаев инсульта. К сожалению, если «пропустить» первые минуты и часы этого грозного заболевания, процесс становится необратимым… Вот почему так важно знать правила первой помощи при инсульте
Когда происходит инсульт?
Инсульт происходит, когда перекрывается просвет или разрывается стенка какого-либо сосуда, расположенного в головном мозге. Инсульт может быть ишемическим (когда тромб полностью перекрывает просвет кровеносного сосуда) и геморрагическим (когда рвется стенка артерии, снабжающей кровью тот или иной участок мозга, образуется гематома). При этом, естественно, нарушается нормальный режим кровоснабжения и начинается гибель клеток головного мозга. Процесс повреждения структур мозга может развиваться крайне стремительно, и чем дольше человеку не оказывается должная медицинская помощь, тем больше необратимых изменений происходит.
Из-за чего случается инсульт
Какой-то одной причины возникновения инсульта не существует, поэтому принято говорить о комплексе факторов риска, которые могут привести к инсульту. В первую очередь это, конечно, наследственность. Если у человека «слабые» сосуды (то есть наблюдается генетически обусловленная слабость соединительной ткани), у него может развиться аневризма (расширение или расслоение стенки сосуда, питающего головной мозг), которая, достигнув определенного размера, может «порваться» и произойдет геморрагический инсульт. Если же у человека есть склонность к накоплению «плохого» холестерина, то в его сосудах будут образовываться атеросклеротические бляшки, сужающие просвет и способствующие образованию тромбов. «Работают» и такие факторы риска, как курение, гипертония, аритмия, избыточный вес и сахарный диабет. Поэтому чувствовать себя застрахованным от инсульта не может никто.
Учим правила инсульта
«Да зачем они мне, — скажете вы, — я же вполне здоровый человек, да и в круг моих родных и знакомых входят молодые, полные жизненных сил, люди». К сожалению, инсульт редко интересуется возрастом того, к кому приходит. Безусловно, в группе риска находятся мужчины старше 45 лет и женщины старше 55 лет, но сегодня нередки случаи инсульта и у 30-летних, и у тех, кому только исполнилось 25. Причем, чем моложе человек, тем менее ожидаемыми у него могут быть признаки, характерные для инсульта, а следовательно — тем дольше он будет оставаться без помощи, и тем более печальными могут оказаться последствия мозговой катастрофы.
Подозреваете инсульт?
Улыбнись — заговори — подними руки
Симптомы инсульта, как правило, развиваются очень быстро. Сценарий, примерно одинаков, может меняться только последовательность их возникновения. Обычно у человека начинается приступ резкой, нестерпимой головной боли, он жалуется на то, что голову буквально «разрывает». Может измениться походка, она становится неустойчивой, человек падает, или начаться парез (онемение) мышц конечностей или лица. Для инсульта характерен односторонний парез, когда мышечная слабость проявляется только на левой или на правой стороне тела. Из-за этого у больного как бы «перекашивается» рот и даже изменяются черты лица. Речь становится менее четкой — или замедляется, или, наоборот, человек начинает говорить очень быстро, но непонятно. Также возможны туман перед глазами, расфокусировка взгляда, больному становится трудно формулировать свои мысли и подбирать слова.
Врачи рекомендуют запомнить три основных приема распознавания симптомов инсульта: УЛЫБНИСЬ — ЗАГОВОРИ — ПОДНИМИ РУКИ (УЗП)
Что делать дальше?
Срочно, без промедления, вызывайте скорую помощь. Если это невозможно — везите больного в ближайшую больницу или медпункт самостоятельно. Но очень-очень быстро! Не надо ничего ждать, а тем более «вестись» на слова пострадавшего о том, что «сейчас все пройдет». Если это инсульт — то ничего не пройдет, больному станет хуже, он может умереть или остаться глубоким инвалидом на всю жизнь!До приезда бригады скорой помощи (или пока вы везете пострадавшего в больницу), нужно сделать следующее:
Если после комплекса этих мероприятий человеку «полегчало» — это не означает, что инсульт прошел стороной. Расслабляться рановато, поскольку все вышеописанные симптомы могли быть признаками транзиторной (преходящей) ишемической атаки (ТИА), то есть сосуд головного мозга был перекрыт не полностью, а лишь частично. Но подобный приступ в любой момент может обернуться и настоящим инсультом. Предотвратить его смогут лишь квалифицированные действия медиков, качественное обследование сосудов головного мозга, которое возможно только в клинике, и, конечно же, адекватная терапия этого состояния.
Бред ревности
Введение
Ревность бывает разная.
В пользу этого свежего авторского наблюдения говорят работы многих специалистов, занимающихся феноменом ревности по роду профессиональной деятельности (психологи, психотерапевты, сексологи и сексопатологи, психиатры, этнографы, философы и т.д.): в ревности они выделяют различные виды, уровни и степени выраженности. Так, в литературе описана ревность собственническая, привитая, отраженная, ретроспективная и т.д.; каждый вариант может проявляться на эмоциональном, когнитивном, мотивационно-ценностном, поведенческом уровнях, в бессознательных оговорках, сновидениях и мн.др. Что касается выраженности этого сложнейшего феномена, достаточно рассмотреть три основные градации: нормальная, сверхценная и бредовая.
Сверхценная ревность носит характер компульсивной обсессии: человек не может отключиться от соответствующих переживаний и чаще всего ведет с ними сознательную, но безуспешную волевую борьбу; знает, что сам же будет мучиться, но мазохистски ищет все новые поводы ревновать. Фраза К.Шнайдера, сказанная им о психопатах, в полной мере применима и к патологическим ревнивцам: страдает сам(а) и заставляет страдать других (заметим, психопатические личности также чрезвычайно ревнивы в попытках построить близкие отношения). Связь с любовью тут уже, пожалуй, сугубо номинальная: чуть только появляется ревность, – и любовь как-то сразу отходит в ее тень, начиная там потихоньку чахнуть в забвении и невостребованности.
А ревность не просто деструктивна, словно концентрированная кислота, но и самодостаточна. Эта аффективная опухоль замыкает на себя значительную часть психических ресурсов и питается нарастающим напряжением – как если бы электромотор питался от генератора, приводимого в действие этим же мотором. В электротехнике подобный контур остановился бы сразу же; невротические «вечные двигатели» работают бесперебойно, а то и с ускорением.
Рассмотрение конкретных аспектов, оттенков, проявлений, последствий ревности нормальной и ревности сверхценной (уже патологической или, по крайней мере, пограничной) выходит за тематические рамки данной статьи.
Бред ревности отличается от первых двух вариантов качественно. Это не очередная градация в спектре, а совершенно иной регистр и другая, неклассическая система координат. Но прежде всего необходимо определиться с самим понятием бреда.
Определения
В психиатрии и патопсихологии существует множество определений бреда, и семантическим содержанием все они существенно отличаются как от конфликтно-бытового выражения «нести бред», так и от глагола «бредить» в значении «продуцировать бессвязную мусситирующую (бормочущую) речь в помраченном состоянии сознания на фоне тяжелой соматической болезни». Вообще, вне двух упомянутых выше наук многие люди, даже если это хорошо образованные и близкие к психоневрологии клиницисты, часто относят феномен бреда к нарушениям именно сознания, тогда как в действительности данная патология развивается в иной психической метафункции – мышлении.
Отечественные авторы обычно определяют бред как комплекс грубо патологичных идей, представлений, алогичных или паралогичных умопостроений, отражающих реальную биосоциальную ситуацию больного в совершенно искаженном виде или не связанных с нею вообще. Парафренный фантастический бред можно считать крайней точкой на масштабной линейке, противоположным полюсом которой выступает т.н. бред малого размаха (бред бытового ущерба), встречающийся при некоторых видах органической и/или инволюционной психопатологии. Между этими полюсами лежат все мыслимые и немыслимые разновидности бредовой фабулы.
Существует огромное количество классификаций, критериев диагностики, представлений о стадиях развития бреда (от бредового настроения и бредовой готовности к резидуальным, остаточным идеям). По сей день не утратила своего значения широко известная триада Карла Ясперса, согласно которой любой бред характеризуется, помимо отрыва фабулы от действительности, очень высокой аффективной насыщенностью и невозможностью рациональной коррекции со стороны другого человека, даже если это врач. Существенным представляется также уточнение другого выдающегося немца из числа т.н. «старых мастеров», Ганса Груле: в вольном переложении его концепции, бред – это изуродованная болезнью система интерпретации причинно-следственных связей, аксиоматичных и априори понятных любому здоровому человеку. Осмелимся дополнить: бред – это странные, вычурные, нелинейные и неортогональные координатные оси мышления; это фактически нечеловеческая логика – в том смысле, что привычные нам операторы булевой алгебры («больше-меньше», «если…, то…, в противном случае…», «…следовательно» и т.д.) в ней уже не действуют.
Расстройство мышления; грубо оторванная от реальности система представлений и идей; аффективный накал и перенасыщенность переживаний; иррациональность логических операций и выводов; принципиальная невозможность коррекции. Бред.
Теперь представим себе, что содержанием, фабулой, смыслом, целью и следствием этой ментальной катастрофы является ревность к самому близкому и любимому человеку.
Причины
Фундаментальные, эволюционно-конкурентные причины ревности как таковой уходят к истокам филогенеза – настолько глубоко, что туда не добраться даже наследникам Зигмунда Великого, которые, говорят, до сих пор «блуждают с мерцающей свечкой психоанализа по сырым подвалам бессознательного». Но и те причины, которые лежат на поверхности, достаточно сложны и многочисленны. Любой человек, немного подумав, с легкостью назовет десятка полтора: чувство собственничества, страх потерять, комплексы неполноценности, – прежде всего, сексуальной, – общая неуверенность в себе, дефицит доверия к ревнуемому и/или провокативное поведение последнего, невротическая потребность оказаться униженным и оскорбленным, вытесненное желание увидеть акт партнера с кем-то чужим, тиранические черты характера… словом, среди истинных причин можно раскопать что угодно, кроме разве что любви. И непосредственные поводы для ревности тоже всегда найдутся: например, случайно прошедший мимо мускулистый красавец; неосторожно брошенный на него (или им) заинтересованный взгляд; странная СМСка в телефоне ревнуемого; «дружеские» нашептывания, подметный платок…
Кстати, о друзьях и платках. С легкой руки англичан Дж.Тодда и К.Дьюхерста, опубликовавших статью в одном из специальных журналов (1955), бред ревности стали называть синдромом Отелло. Это название по сей день мелькает иногда в околомедицинских текстах, однако в профессиональной среде оно не прижилось, да и не могло прижиться. Дело в том, что структура переживаний и логика поступков мавра в великой трагедии – они не бредовые. У несчастного доверчивого Отелло повод для ревности все-таки был; индуцированный извне, подло подстроенный, но был. И глубинные психологические причины ревновать (см. выше) тоже были, а как же. И в чудовищной его аффективной реакции прослеживается вполне понятная внутренняя причинно-следственная связь.
Но страдай Отелло бредом ревности, и история выглядела бы совершенно иначе. Например, мавр равнодушно пожимает плечами, отмахивается от Яго с его подначиваниями («Кассио – это и так ясно, не до него сейчас», или даже «Не неси бред, Яго, при чем тут Кассио?!») и продолжает работать перфоратором, пробождая отверстие в спальню: необходимо поймать Дездемону in flagrante delicto, то есть в процессе «реальной» измены мужу со статуей Аполлона; с тенью отца Гамлета; с внучатым племянником; с начальником отдела, в котором работает Дездемона, ибо начальник специально для этого недавно развелся; с продавцом мандаринов и шестью его кунаками; с персидским котом; с …
В это перечисление с равной вероятностью попадает любой объект или субъект. Если вы сейчас улыбнулись (и если вообще патология такого уровня может вызвать улыбку), то совершенно напрасно: финал может оказаться тем же самым, что и у Шекспира. Или непредсказуемо другим.
Мы ведь говорим не о ревности, а о бреде ревности.
В отличие от так называемой минус- или негативной симптоматики (регресс различных сфер психики вследствие болезни), бред относится к продуктивным расстройствам – продуктивным, конечно, не в смысле личностного роста и успеха, а в части порождения новой, болезненной интрапсихической реальности. Преморбидные личностные особенности (педантизм, скрупулезность, некоторая вязкость, аккуратность, т.н. паранойяльный стиль мышления, тревожная мнительность и т.д.) имеют значение как патопластический фактор, но наличие этих качеств вовсе не является облигатным признаком, – а что до конкретных поводов, то бред ревности в них не нуждается. Он их продуцирует сам или обходится вовсе без них. Иногда они ему только мешают.
Говоря об этиопатогенезе и нозологической принадлежности, следует заметить: бред ревности – это, собственно, не болезнь. Это действительно синдром, то есть устойчивая, повторяющаяся в рамках той или иной (различной) психопатологии, диагностически распознаваемая совокупность симптомов, которая обладает собственной спецификой и закономерностями развития. Иные западные авторы оспаривают обязательную принадлежность к каким-то «рамкам», т.е. наличия более общей психопатологической почвы в основе бреда. Вообще, известно, что по сравнению с отечественными западные специалисты гораздо более склонны к недооценке органических факторов, психологизации душевных болезней и избеганию «больших» диагнозов. Это не значит, что западные коллеги хуже или лучше; возможно, они просто больше измучены политкорректностью, бодрыми оптимистичными методичками ВОЗ «для родственников» (лучшее лекарство, господа, – это группы самопомощи больных), предчувствием очередной антипсихиатрической волны, а главное – психодинамическими теориями, которые у них, что называется, в крови. Словом, в западной литературе встречаются трактовки бреда ревности с психоаналитических, юнгианских, бихевиористских и других аналогичных позиций, – как самостоятельного, изолированного и инкапсулированного расстройства. Порой это драматически противоречит описываемой в самих же публикациях клинике, легко узнаваемой и всем известной, ну да Бог с ним: любая точка зрения хороша, лишь бы вылечивала. С этим, однако, немного сложнее.
В МКБ-10 нет отдельной нозологической единицы «Бред ревности». Это всегда часть чего-то большего. Бред ревности развивается либо на фоне хронического алкоголизма с соответствующей ему деградацией, либо в рамках пресенильных и сенильных атрофических процессов, сосудистой деменции, инволюционного параноида и других органических расстройств, – либо, чаще, в структуре прогредиентного шизофренического процесса, причем обычно не сразу. В большинстве таких случаев бред ревности окончательно оформляется после 30-35 лет, и к тому моменту, даже если нет «симптоматики первого ранга» (по тому же Шнайдеру), – ретроспективно можно обнаружить целый ряд зарничных симптомов параноидного регистра, в том числе и проявления все более странной, иррациональной, заметно нездоровой ревности. Классические галлюцинаторно-параноидные эпизоды в анамнезе, впрочем, тоже присутствуют почти всегда, но обычно тщательно диссимулируются.
Женщины страдают этим расстройством намного реже мужчин (но страдают, безусловно, тоже); их гендерным эквивалентом можно считать бред любовный или бред эротический, однако это отдельный разговор. Бред же ревности – все-таки больше мужская прерогатива; в этом как раз и чувствуется мощнейший императив эволюции как глубинной причины, равнодушной и предельно целесообразной: конкурируй, побеждай, обладай монопольно или исчезни со своим родовым генофондом лузера.
Согласно данным специальных исследований (см., напр., Шестаков Д.А., 1992), до 35% всех женоубийц в качестве мотива приводят ревность (остальная доля, наверное, приходится на разного рода Раскольниковых, Чикатил, убийц по неосторожности, пьяных водителей и пр.), причем подробный анализ криминальной статистики не обнаруживает тенденции к снижению этого показателя (Нагаев В.В., 2000).
Симптоматика
Учитывая вышесказанное, далее будем говорить о бреде ревности в мужском варианте. Для получения гендерной инверсии достаточно изменить родовые окончания.
Осевым, синдромообразующим симптомом данного расстройства выступает чувство… ну, понятно. Однако следует понимать также, что в словосочетании «бред ревности» ключевым является первое слово, а не второе. Остальное – нюансы, во многом детерминируемые клиническими особенностями основного заболевания. Так, лица с хроническим алкоголизмом, возрастными дементирующими процессами или иной органической патологией зачастую небрежно подходят к сбору доказательной базы. Им достаточно «просто знать, и всё», либо же опираться на незатейливые люмпен-пролетарские силлогизмы вроде: «Все женщины – бл… удницы. Ты – женщина. Следовательно, ты – …». Дефиниции и обвинения, которые в этом случае ревнуемая выслушивает в свой адрес, заставили бы покраснеть самый разнузданный организм из подворотни. У алкоголиков и «органических» пациентов, кроме того, в силу ряда причин гораздо ниже тот порог, за которым заканчивается мужчина и начинается грозный единоборец, кулачный боец и суровый наказыватель неверных жен, – иногда импульсивный, эксплозивный и отходчивый, а иногда трудолюбивый и добросовестный, как ветеран охоты на ведьм во времена инквизиции.
Иное дело, когда бред ревности развивается в рамках шизофрении, особенно если больной обладает высоким интеллектом или, упаси Боже, имеет отношение к силовым структурам, что зачастую долго остается возможным благодаря фасадной сохранности социальных и профессиональных навыков. В некоторых случаях сбор «доказательств» осуществляется с применением таких технических средств и, главное, с такой неистощимой изобретательностью, по сравнению с которой ЦРУ показалось бы мелкой склочницей у замочной скважины.
Дети, которые растут в таких семьях, – один из наиболее тяжелых и трудноразрешимых аспектов проблемы. Эти сцены не предназначены, собственно, и для взрослых глаз, но детскую психику они попросту уродуют, порой необратимо. Самое страшное начинается тогда, когда ребенок становится заложником психологическим, финансовым («Подашь на развод – не дам денег, а алименты оформят минимальные, по официальной-то зарплате») или непосредственным, в самом прямом смысле слова, орудием шантажа. Такие ситуации особенно сложны для жертвы в тех случаях, когда мужу и отцу в течение длительного времени удается поддерживать все ту же сугубо внешнюю, фасадную видимость обычной, крепкой, дружной, здоровой семьи («Тебе все равно никто не поверит»). К счастью, в большинстве случаев пациент на словах декларирует любовь и неспособность жить без сына / дочери / детей, но по мере нарастания негативной апатико-абулической симптоматики постепенно утрачивает к ним всякий интерес, – не забыв при этом объявить, что дети не его, а «принесенные в подоле» и «нагулянные от любовников».
Бытует в психиатрии неофициальный, но достаточно меткий жаргонизм: «вплести в бред». Так вот, в структуру монотематических бредовых переживаний пациентом может быть «вплетен» порой самый неожиданный, казалось бы, человек, – например, врач. Но здесь логика, по крайней мере, понятна: сговорился с женой-изменщицей, чтобы «упечь в психушку, а уж потом»… (варианты – получил взятку, проводит научный эксперимент, подговорил или запугал родственников, желает отобрать не только жену, но и квартиру, и т.д., и т.п.).
Зачастую ничего особо не меняет развод с переездом: пациент, применяя уже хорошо развитые, отточенные за долгие годы детективные навыки, рано или поздно узнаёт новый адрес и код подъездного замка, и начинается бесконечное столпничество под дверью, нескончаемые разговоры все о том же, ночные молчания в телефонную трубку, потоки сообщений в электронную почту и социальные сети, разбитые окна (если этаж позволяет), и снова попытки «выследить и доказать». Снова и снова. Снова и снова…
Если это бред ревности, больной найдет неопровержимые доказательства измены даже в космосе, прожив вдвоем с ревнуемой полтора года на космической станции и там же выпустив ее из поля зрения на пять минут.
И даже если происходит реализация бреда, т.е. больной наблюдает объективно совершаемый адюльтер наяву, своими глазами, или получает действительно неоспоримые доказательства, – например, от самой жертвы, доведенной до последней степени отчаяния и «восходящей к высокой степени безумства», – процесс продолжает прогрессировать своим ходом, мышление остается бредовым, а ситуация по-прежнему непредсказуемой.
Кто прав, а кто виноват, и изменяют ли эти жены на самом деле, и если да, то почему, и насколько вески в каждом случае основания ревновать… все это не имеет к теме статьи, поверьте уж, ни малейшего касательства. Это избыточные детали, несущественные подробности, интересоваться которыми профессионалу даже в голову не придет. Это все где-то там, в зоне условной нормы, конфликтологии, психологии семейных отношений, в крайнем случае – неврозологии.
Бред ревности относится исключительно к компетенции психиатра.
А случается действительно всякое.
Когда работаешь в клинике более четверти века, срабатывает закон больших чисел. То, что раньше было строкой в учебнике, превращается в человеческую судьбу. И таких строк с каждым годом все больше.
Пациент ***, 82 года, поступает с тяжелой черепно-мозговой травмой, которую штыковой лопатой нанес ему ревнивый сосед по даче (старше на два года, ревнуемая старше на четыре).
Пациент ***, 32 года, собирает всю семью у экрана, чтобы засвидетельствовать, наконец, факт измены жены (24 года), якобы зарегистрированный записью со скрытой видеокамеры. По убеждению пациента, жена изменяет ему с его же, пациента, родным братом (впоследствии выясняется, что первый брак больного распался по той же причине, после нескольких эпизодов явно неадекватного поведения), и единственные люди, кому он, пациент, поверит – это мама с бабушкой: «Всё сейчас увидите сами, и как скажете, так и будет!». Вся семья живет в большом частном доме. Об установленном видеорегистраторе жена знала. Пациент характеризуется родственниками как мягкий, от природы интеллигентный, очень аккуратный, «нудноватый», но заботливый семьянин и любящий муж. Отношения с братом стабильно-хорошие (!), родственные и, кроме того, деловые – братья являются партнерами по мелкому бизнесу. На экране ровным счетом ничего не происходит: пустая комната и изредка искажения явно технического характера (накануне пациент всю ночь провел за компьютером, якобы очищая запись от помех в программе нелинейного видеомонтажа). Указывая присутствующим на экран, больной неоднократно восклицает с торжествующей интонацией и мимикой: «Вы видели? Ну что, убедились наконец?». Ни мама, ни бабушка, ни брат, ни сама «изменщица» не видят ничего. В то время, когда производилась съемка, братья находились на работе, а жена с трехмесячным сыном (ребенок на грудном вскармливании) пребывала дома, причем практически постоянно на глазах у матери больного и его бабушки, о чем те и сообщают пациенту в резкой форме. После просмотра пациент, даже не особо раздосадованный «слепотой» или «сговором» ближайших родственников (ни то, ни другое вслух не высказал), с загадочной ухмылкой смотрит на жену – и остается при собственном мнении, т.к. «увидел все, что ему нужно», а остальным предоставит «в следующий раз более качественную запись». Известно, что в течение года перед описываемыми событиями больной стал выпивать по вечерам, дабы «заглушить невыносимую душевную и сердечную боль от постоянных измен жены» (жена в тот период несколько раз госпитализировалась с угрозой срыва беременности). Через три месяца после «просмотра» пациент поступает в стационар с клиникой отека мозга, причем доступные анамнестические сведения не исключают истинной суицидальной попытки [слово «истинной» употребляется здесь как антоним гораздо более распространенным демонстративно-шантажным попыткам – прим. Лахта Клиники]. Через сутки пребывания в коматозном состоянии – exitus letalis.
Пациент ***, 38 лет, служащий одной из контролирующих структур исполнительной ветви власти, находится в специализированном отделении СПЭ [судебно-психиатрической экспертизы – прим. Лахта Клиники]. В течение многих лет упрекал «слишком молодую и красивую жену» (по собственной формулировке больного) в ветреном поведении, непрестанном флирте «со всем, что движется», а затем и в супружеских изменах. В последние 2-3 года каким-то образом прослушивал телефон, установил сервис-маячок (трекер местонахождения абонента), просматривал все СМС-сообщения, взломал ящик электронной почты, затем установил «прослушку» и камеру слежения в офисе жены (частный нотариус, 34 года). На одном из отснятых фрагментов якобы видел, со слов, «промелькнувшую голую спину, явно мужскую, поскольку у жены татуировка не такая и не там». На других видеоматериалах видел также автомобиль марки ВАЗ-2103 неподалеку от гаража, из чего заключил, что жена в гараже занималась любовью со своим «бывшим», т.к. у того тоже «раньше был Жигуль» (какой именно модели, больной не знает). Дома неоднократно заявлял, что ощущает к себе пристальное внимание и, видимо, слежку на работе, но всякий раз рационализировал переживания тем, что «действительно ведь потом приходили проверки». Стал выпивать, но практически не пьянел [атипичная реакция на алкоголь и другие психоактивные вещества нередко встречается при шизофрении – прим. Лахта Клиники]. Вплоть до самой госпитализации продолжал работать; согласно служебной характеристике, отличался добросовестностью, уравновешенностью, исполнительностью, высоким чувством ответственности, часто засиживался на работе допоздна, чтобы уложиться в сроки сдачи документации и не допустить ошибок. В то же время, обращался за помощью к семейному психологу, невропатологу, «экстрасенсу», а затем был даже госпитализирован в частный центр реабилитации лиц с наркозависимостью, т.к. имел место психотический эпизод с галлюцинаторными переживаниями и психомоторным возбуждением: «видел» сквозь забор, как жена в парковой зоне занимается сексом с двумя кавказцами, пытался сломать ограждение, позвонил родственникам (сестре и ее мужу) – которые, по счастью, случайно проезжали неподалеку и успели увезти больного до появления полиции. На следующий день выписался из реабилитационного центра, потому что там, со слов, «хотели уколами превратить в овощ, и вообще не понравилось лечиться с наркоманами». Еще через три месяца обратился в частную клинику к психотерапевту, настаивал на немедленном обследовании жены, мотивируя это тем, что «жить с ней стало невыносимо из-за постоянного вранья и измен»; демонстрировал найденный в ее машине чек из парикмахерской, в которой супруга «в то время и в тот день никак не должна была находиться». Высказывал искреннее недоумение по поводу того, что жена собирается переезжать с сыном к своим родителям из-за «какого-то там права на личное пространство». На приеме, вместе с тем, был вполне спокоен, за рамками бредовой фабулы адекватен, всесторонне ориентирован и даже формально-критичен к собственному состоянию, которое охарактеризовал как мучительное и нуждающееся в медицинской коррекции. Обещал «подумать» над рекомендацией психотерапевта, который осторожно предложил госпитализацию и обещал содействие. Через две недели соседи, встревоженные шумом и криками, вызвали полицию, сотрудники которой, в свою очередь, – «Скорую». Как оказалось, больной увидел подъехавшую к подъезду машину жены, и по походке последней «внезапно понял» [описывается так называемый «ага-феномен», встречающийся при шизофрении – прим. Лахта Клиники], что сейчас она в извращенной форме будет изменять ему в лифте. Пока жена поднималась в лифте на двенадцатый этаж, во всех подробностях представлял себе, слышал и даже «почти видел», как это происходит. Было совершено убийство, способ которого…
…и все прочие подробности мы оставляем для беспристрастного анализа судебно-медицинским экспертам. Есть отличная такая поговорка, которую взять бы на вооружение всем масс-медиа: «Бывают кадры для телевизора, а бывают для судмедэксперта, и нельзя путать одно с другим».
Да и не добавишь уже к вышесказанному ничего существенного.
Диагностика
Диагноз устанавливается психиатром на основании жалоб больного и анамнестических данных, предоставленных пациентом и родственниками, а также по результатам осмотра, клинической беседы и дополнительных исследований, в первую очередь ЭПО [экспериментально-психологическое обследование – прим. Лахта Клиники]. В случае диагностических затруднений, напр., недостаточности или противоречивости полученных данных, проводится общебольничный клинический разбор или собирается кафедральный консилиум.
Лечение (вместо заключения)
Лечение производится в условиях стационара. Терапевтическая схема выбирается в зависимости от того, какое именно заболевание было диагностировано и подтверждено в ходе тщательного обследования. Лечение соответствует стандартным протоколам оказания помощи при данном заболевании, с учетом его синдромологической структуры, типа течения и актуального состояния больного.
А теперь поговорим о самых важных, может быть, вещах, ради которых и писалась данная статья.
Такие оценочные конструкты, как «хороший-плохой», «добрый-злой», «справедливый-несправедливый» и т.д., здесь неприменимы, они неизбежно заводят в тупик; а напрашивающийся конструкт «вменяемый-невменяемый» – это вообще категория не моральная и не медицинская (как думают многие). Это решение суда.
Бред ревности любой этиологии – одно из тяжелейших расстройств психики, оно чрезвычайно плохо (если вообще) поддается коррекции, и его исход в отдельных случаях, при отсутствии своевременной специализированной медицинской помощи, действительно может оказаться драматическим или трагическим. Единственно возможная ось психосемантических координат, в которой мы можем осмыслить изложенное и остаться при этом людьми (не мстителями, не карателями, а людьми) – это ось «здоровый-больной».
В отношении душевнобольных существует множество предрассудков, поверий, идиотских анекдотов, голливудских психоспекуляций, архетипических установок коллективного бессознательного и вполне осознанных обыденных предубеждений. Проблема социальной стигматизации лиц, страдающих психическими расстройствами, стоит весьма остро по всему миру. Об этом много и с тревогой пишут на разных языках очень умные, многоопытные, экстра-профессиональные, часто увенчанные высокими научными регалиями, – но так и не выгоревшие, так и не ставшие равнодушными дядьки и тетки. Крайне не хотелось бы их подвести, оставив такое впечатление, которое подпитывало бы живучую (или, скорее, дремучую) уверенность в том, что все «психи» – это агрессивные, жестокие, опасные для себя и окружающих маньяки, которых надо как можно быстрее и надежней упрятать за заборы с колючей проволокой. Человечество всё это уже проходило, как проходило и другую крайность: антипсихиатрическую кампанию «деинституционализации» в западных странах, когда благодаря активной общественной пропаганде, борьбе за «свободу личности» и соответствующим произведениям искусства (например, книге К.Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» и гениальной одноименной экранизации М.Формана) в качестве источников душевных болезней стали восприниматься психиатрические больницы, а «врагами свободы и гуманизма номер один» сделались специалисты психоневрологического профиля. Все это уже было, и сейчас наступил зыбкий баланс. Зыбкий, потому что вопросы этики и человечности – они самые сложные. Это давно известно. Они гораздо сложнее, чем квантовая механика или счета за жилищно-коммунальные услуги.
Синдром, о котором здесь написано и рассказано – исключение. Одно из немногих исключений, когда психическое расстройство действительно сопряжено с определенной опасностью в прогностическом плане. Но даже этот риск реализуется редко; многие семьи так и доживают до глубокой старости.
Человек, которого выше мы называли «ревнующий», «ревнивец» (крайне неудачное, кстати, словцо, какое-то вульгарно-фарсовое), а также «пациент» и «больной» – этот человек живет в аду. Что такое «нормально» ревновать жену и насколько это чувство бывает мучительным, пыточным – представить, пожалуй, может только читатель-мужчина. Что такое сверхценная ревность – сможет приблизительно понять специалист, да и то лишь благодаря развитой эмпатии и богатому опыту общения с такими пациентами.
Что испытывает человек с бредом ревности – на самом деле не знает никто. Он несет внутри преисподнюю, которая милосердно сокрыта от наших органов чувств и от нашего здорового, интактного, ничем (кроме сотни тысяч лет полуобезьяньей жизни) не замутненного абстрактного мышления.
«Милосердно» – заметили, как промелькнуло это слово? Оно обязательно прозвучало бы в данном контексте, и когда же еще, как не сейчас.
Человек как некий собирательный образ, о котором мы говорили, – он тяжело болен.
Вот точно так же человек с бредом ревности (и с любым другим бредом тоже) не может не думать о том, о чем он думает круглые сутки. Он не может усилием воли поступить иначе, чем он поступает. Для него естественные безусловные рефлексы, мыслительные и поведенческие – это то, что создано в его мозгу болезнью, и будь она трижды проклята, эта болезнь.
Болезнь. Но не человек, ею страдающий.
И поэтому: женщины, уникальные вы наши, феноменальные, неповторимые, не похожие ни на каких других женщин земного шара. Женщины, которым выпала доля столкнуться с бредом ревности. Вы очень наблюдательны и чувствительны, вы сразу поймете, где заканчивается большая-пребольшая ревность и начинается маленький-премаленький, поначалу и не приметный вовсе, скромненький такой бред.
Существует феномен интуитивной бытовой диагностики. Вы поймете сразу, что дело принимает какой-то совсем уж странный оборот. И одной ревностью дело не ограничится. Присмотритесь. Сравните с тем, как оно было два, четыре, шесть с половиной лет назад.
Многим из вас хватает сил, молчания и милосердия годами терпеть то, что мужчина не вынес бы и неделю. Вы не можете оставить любимого, вы не хотите лишать детей отца, вам не на что и негде будет жить… поймите, пожалуйста: лучше жить «не на что и негде», но с детьми, чем не жить вообще. Не играйте с огнем, не рискуйте собой и жизнью того человека, который внешне до сих пор неотличим от вашего мужа.
Единственное, что можно со всем этим поделать – лечить. Ничего другого, кроме психиатрии, на этот случай пока не придумано, поэтому не бегайте вы по гадалкам и бормотуньям, уважайте хоть немного себя и больного человека рядом с вами. Будьте милосердны по-настоящему.
Это лечится плохо, мы пока не знаем триггеров, не знаем всех механизмов, у нас несовершенная психофармакология, и да, не все наши санитары окончили Кембридж, вернувшись оттуда с манерами лорда. Но это всё, чем мы располагаем на сегодняшний день. Завтра обязательно будет лучше, мы тоже не стоим на месте и пытаемся развиваться вверх. Самое милосердное, что вы можете сделать сегодня, – это привести мужа к нам. А потом уже подниматься на лифте, ехать в офис, сидеть в парикмахерской и ставить машину в гараж.
Не сможете, не простите себе потом, не согласны, не верите старому патопсихологу – тогда просто соберите чемодан, стисните зубы, возьмите детей подмышку и уходите. А лучше уезжайте, и чем дальше, тем лучше. Как у Стругацких: все остальное, – судьба. Но уже не ваша.
Потому что бред ревности, повторимся, – это не ревность, а бред.
Чем бы ни был обусловлен этот синдром, он не шутит и не «накручивает себя», здесь все очень всерьез и очень по-взрослому.
И все-таки это лечится, симптоматика все-таки купируется и редуцируется, негативные изменения блокируются и тормозятся нейролептиками последнего поколения.
Оно лечится. Но «само» не проходит.
Ну что ж, тогда хотя бы перечитайте, пожалуйста, эту статью еще раз.