Что такое словесный знак

Регистрация словесного товарного знака

Товарный знак на сегодняшний день остается самым популярным и значимым средством индивидуализации в предпринимательских отношениях. Зарегистрировано их огромное количество. Основным признаком торговых марок, как известно, является уникальность, т.е. один товарный знак не должен быть похож на другой. Ситуация усложняется тем, что с каждым разом создать уникальное обозначение все более проблематично. Здесь приходит на помощь норма Гражданского кодекса, позволяющая регистрировать разные виды обозначений – например, словесные, изобразительные, звуковые и другие. В статье поговорим о словесном товарном знаке, обратим внимание на его особенности, недостатки и достоинства.

Общая характеристика

Из самого названия явствует, что такие торговые марки состоят лишь из слов или словосочетаний. Никаких дополнительных элементов вроде картинок указывать не требуется, достаточно лишь словесного элемента, который, впрочем, должен быть уникальным, выделять обозначение среди множества других. Охраняется также и шрифт, которым начертаны слова. Когда специалисты в области интеллектуальной собственности (например, О.А. Городов) проводят анализ зарегистрированных в России товарных знаков, то отмечают: словесный товарный знак выбирается предпринимателями в 80% случаев. Почему же субъекты предпринимательства отдают предпочтение именно этой разновидности торговых марок?

Преимущества

Первым достоинством таких обозначений является простота. Достаточно придумать яркое запоминающееся слово или комбинацию из слов, написать все это необычным шрифтом, и Роспатент одобрит заявку (естественно, при соблюдении вами требований Гражданского кодекса). Классический пример – легендарный товарный знак Coca-Cola. Шрифт, которым написано это слово, придумал Фрэнк Робинсон, и по сей день обозначение в такой форме охраняется как торговая марка. Сегодня бренд Coca-Cola знают во всем мире.

Кроме того, с помощью творческого подхода можно сделать даже из простого слова яркое изображение, которое, тем не менее, будет охраняться как торговая марка в словесной форме. Примеры – товарный знак Max Factor (см. №302964 в реестре ФИПС) и другие.

Очень часто субъекты предпринимательской деятельности в товарных знаках употребляют слоганы, которые тоже могут попасть под охрану интеллектуальным правом. Слоганы используются для индивидуализации товаров в таких торговых марках, как Tefal, Toyota, МТС и многих других, но отметим, что они будут охраняться только тогда, когда вы прямо укажете это в заявке, подаваемой в Роспатент.

К плюсам следует отнести и более быстрое рассмотрение заявки в Роспатенте, если сравнивать с регистрацией торговых марок других разновидностей. Это связано с тем, что словесные обозначения проверить на уникальность и на наличие различительных свойств гораздо проще, чем другие виды товарных знаков. Впрочем, это представляется не таким важным.

Недостатки

Конечно, товарный знак – дело второе, куда более важным является сам товар. Так, товару низкого качества вряд ли поможет даже самый яркое обозначение, индивидуализирующее его. Но, тем не менее, товарные знаки других видов выглядят более оригинально по сравнению со словесными. В частности, интересные изобразительные элементы привлекают потребителей больше (см., к примеру, свидетельство №325494 в реестре), не говоря уже о прочих оригинальных видах (можно, вспомнить известнейшую мелодию Intel, которая зарегистрирована как звуковой товарный знак). И хотя японское качество бренда Makita трудно поставить под сомнение, но их словесное обозначение (№105071) явно уступает по оригинальности. Правда, компания, как видно, и не ставила себе цель создать уникальное обозначение, сделав упор на производство товара, что представляется правильным.

К минусам также можно отнести «занятость» большинства интересных слов и словосочетаний. И связано это в ряде случаев с намеренными и недобросовестными действиями других компаний, которые регистрируют уникальные обозначения, а затем продают их тем, кто хотел стать владельцем такого же, но оно оказалось уже зарегистрировано. Что же касается изобразительных и других обозначений, то они затронуты вышеупомянутым случаем значительно меньше в силу своего многообразия.

Регистрация словесного товарного знака

Мы уже вскользь отметили, что регистрация происходит несколько быстрее, потому что обозначение, состоящее из слова (или слов), проще проверять на тождество и сходность с другими. Есть и еще некоторые нюансы, о которых стоит сказать.

Очень важно при составлении заявки в Роспатент в графе «место для товарного знака» не просто произвольно написать желаемое обозначение, но сделать это в том цвете, в котором вы хотите, тем же шрифтом, тем же размером букв. Именно эти свойства в совокупности и будут отличать ваш товарный знак от тысяч других.

Таким образом, словесная форма является универсальной. При умелом подходе даже из простых слов можно создать достаточно запоминающееся обозначение, которое будет узнаваемо на рынке.

Источник

Знак, значение, значимость. Словесный знак А.А. Потебни, его структура. Понятие семиозиса.

Знак – основное понятие и термин семиотики.

Знак обладает значимостью (ценностью) — совокупностью реляционных (соотносительных) свойств. Значимость можно выявить только в системе, сравнив языковой знак с другими языковыми знаками.

Соссюр вводит новое понятие – значимость. Для уяснения этого понятия Соссюр приводит аналогию языка с шахматами. Любой элемент сам по себе ничего не значит. Он становится реальным и конкретным лишь постольку, поскольку он наделён значимостью и неразрывно связан с ней. То же и в языке – не важно, имеет ли языковая единица звуковую или какую-либо иную природу, важна её противопоставленность другим единицам.

Понятие значимости для Соссюра было исключительно важным: »Понятие значимости покрывает и понятие единицы, и понятие конкретной языковой сущности, и понятие языковой реальности». Язык–система чистых значимостей. Язык есть система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного элемента проистекает только из одновременного наличия прочих». Такое понимание языка не согласуется с ранними представлениями Соссюра, согласно которым язык– хранящаяся в мозгу система, а обозначающее –»акустический образ». Знак или имеет собственные свойства, или в нём ничего нет?

Семиозис – важнейшие понятие семиотики.

Потебня – «Учение о слове»:

Словесный знак – двусторонняя сущность: звучание/значение.

Есть звуковая материя, которая разлита в природе. Звуковая материя достаточно бесформенна, мы не можем перечислить все источники звуков. Звук – это чувственная реакция (рефлексия чувств).

Звучание вне словесного знака, но оно обязательно. У нас возникает звуковой (акустический) образ слова.

1-й элемент словесного знака – звуковой образ. Этот образ субъективен, он личный, индивидуальный, основывается на личных ассоциациях каждого человека. Возникает один индивидуальный образ и один индивидуальный смысл.

На основе 1-го содержательного признака образуется представление. Смысл представления возникает здесь и сейчас. Звуковой образ – без смысла. Представление тоже м.б. без смысла (если его не опознать). Если остановиться здесь, то звуковой образ – знак, а представление – значение. Но нас могут не понять, т.к. смыслы индивидуальны. Можно выразить по-другому. Можно объяснить, с чем ещё связано это значение. Возникает несколько смыслов.

Тогда возникает ближайшее значение. Оно уже предстаёт как языковое. Оно распадается на лексическое и грамматическое. Грамматическое значение очень абстрактно, оно представляет грамматическую категорию. А в лексическом значении есть некий набор признаков. Можно не знать лексического значения, но понять грамматическое. Отсюда самое общее можно понять (процесс, предмет). Ближайшее значение должен понимать каждый. Это минимум информации, доступный и понятный наивному носителю языка. Оно указывается в словаре.

Дальнейшее значение – количество смыслов стремится к бесконечности. Это предмет других наук. Это энциклопедические знания. Внеязыковое содержание (как и предмет как познаваемый объект).

В основе семиотики лежит понятие знака. Знак – минимальный

носитель языковой информации. Совокупность знаков образует знаковую систему.

Знак представляет собой двустороннюю сущность. С одной стороны, он материален ( имеет план выражения, или денотат), с другой – он является носителем нематериального смысла (план содержания). Структуру знака обычно представляют в виде так называемого треугольника Фреге ( Готлоб Фреге – немецкий философ и логик, один из основателей логической семантики ). Вот как он выглядит:

(план выражения) (план содержания)

Наиболее простым языковым знаком естественного языка является слово. Так, у слова «дом» смыслом будет само это понятие «дом», а денотатом некий абстрактный дом (у словосочетания «этот дом» денотатом будет конкретный дом, на который указывают, произнося его).

Но знаком является и предложение. Согласно Фреге, смыслом предложения является высказанное в нем суждение, а денотатов у предложения может быть только два – «истина» и «ложь», т.е. соответствие или несоответствие высказанного в предложении суждения реальному положению вещей.

В котором V вызывает в W предрасположенность к определенной реакции (X) на определенный вид объекта (Y) при определенных условиях (Z). В случаях, где существует это отношение,

Y – ЗНАЧЕНИЕ ( означивание, сигнификация),

Приблизительно так можно представить процесс семиозиса.

Источник

Можно ли зарегистрировать слово как товарный знак?

Словесные товарные знаки — это зарегистрированные в Роспатенте названия. Бывают также другие знаки:

Только вот словесные среди них — самые распространенные.

Именно в качестве словесных знаков чаще всего предприниматели и компании регистрируют названия товаров, организаций, доменные имена, фамилии основателей, их псевдонимы, а также слоганы и аббревиатуры.

Если вы собираетесь зарегистрировать уникальный товарный знак, скорее всего, именно регистрация словесного товарного знака (ТЗ) принесет вам больше всего пользы. Давайте выясним, почему это так, а заодно пройдемся по нескольким подводным камням и популярным заблуждениям.

Регистрация словесного ТЗ дает правообладателю самый широкий объем правовой охраны

Зарегистрировать слово как товарный знак в Роспатенте — значит получить возможность защитить интересы производителя и продавцов при любом использовании названия как такового. Регистрация слова как ТЗ защищает название вне зависимости от цвета шрифта, а также сопровождения его любым изображением.

Например, если у вас зарегистрирован словесный ТЗ, а кто-то использовал такое же наименование, но другим шрифтом или цветом — это будет нарушением исключительного права на знак. Если у вас название на русском языке, а кто-то написал его на латинице — это тоже нарушение. Если вы используете название строчными буквами, а кто-то заглавными, это также незаконно.

Регистрация словесного товарного знака выполняется стандартным шрифтом. Это значит, что шрифт и цвет не имеют значения с точки зрения охраны, а регистрация защищает само по себе слово.

С теми же комбинированными российскими марками все сложнее. Дело в том, что если фирма зарегистрировала логотип и слово на нем как товарный знак, а потом другая компания использовала только название с этого лого, суд может решить, что нарушения ТЗ нет. Логика суда будет такая: на вашем знаке именно логотип привлекает больше всего внимания покупателей, а ответчик использовал только похожее название и не использовал логотип, значит, вряд ли покупатели могли перепутать его продукцию с вашей.

Регистрация комбинированного права интеллектуальной собственности охраняет всю композицию в совокупности. Если кто-то чужой использует без разрешения только наименование с логотипа, суд может признать это нарушением, а может и не признать — зависит от обстоятельств дела. У правообладателей «Забияки» доказать нарушение не получилось. Дело № А60-27509/2016.

Именно поэтому, если вы хотите защитить название, в первую очередь стоит регистрировать само слово как товарный знак. Именно регистрация такого типа даст самую широкую правовую охрану наименованию.

Словесный знак легко использовать в бизнесе. Значит, конкурентам сложнее аннулировать его со ссылкой на неиспользование.

Если у компании зарегистрирован товарный знак в Роспатенте, правообладатель должен его использовать. Если предприниматель не использует свой бренд в течение трех лет и более с момента регистрации, то любое заинтересованное лицо может этот ТЗ аннулировать согласно статье 1486 ГК РФ.

Чтобы не подвергаться риску аннулирования, нужно использовать торговую марку в бизнесе, а также быть готовым доказать это соответствующими документами. Чтобы доказать использование знака, нужно показать суду, что он применяется на товарах, услугах, в рекламе, документации или на сайте организации.

Если компания зарегистрировала комбинированный товарный знак — слово и логотип, ей нужно использовать его в точности в том виде, в котором он был зарегистрирован и как указан в свидетельстве. Допускается небольшое изменение отдельных его элементов, которые не влияют на его сущность. Но это минимальные отличия: цвет шрифта или контуры логотипа. Это называется отсутствием изменений, влияющих на существо знака.

Иногда бывает так, что юридическое лицо регистрирует комбинированный знак, а потом использует его в бизнесе, как придется — где-то напишет только название, где-то поставит только логотип. Конкуренты могут обратиться в суд, чтобы попросить аннулировать ТЗ по причине неиспользования — компания же и правда не использует торговую марку в зарегистрированном виде.

Именно так и делают, когда нужно захватить удачное название: аннулируют чужую регистрацию за неиспользование и регистрируют свой знак. Чтобы избежать этого, нужно регистрировать новый логотип как новый товарный знак.

У владельца словесного ТЗ таких проблем нет. Слово может быть использовано как угодно: любым цветом, шрифтом, с разной графикой. В любом варианте такое использование будет считаться надлежащим. Главное только, чтобы правообладатель просто не менял само по себе словесное обозначение — не добавлял к нему лишних букв и не выдергивал из него отдельные слова.

Из-за всех этих нюансов, некоторые компании регистрируют два товарных знака: отдельно — словесный, отдельно — логотип. Такой подход дает самую надежную защиту: и название защищено, и логотип. Так при доказывании нарушения можно выбирать среди своих знаков, а риск аннулирования практически отсутствует, если компания использует знаки в бизнесе. Но если бюджет ограничен и важно обойтись одной регистрацией, лучше сначала зарегистрировать просто название, а уже потом, когда появится возможность — логотип.

Словесные товарные знаки — это самые сильные ТЗ, которые составляют основу исключительныхправкомпании. Их легко использовать, сложно аннулировать, и интереснее всего защищать.

Источник

ОСОБЕННОСТИ СЛОВЕСНОГО ЗНАКА

При определении знаковой сущности слова необходимо при­нимать во внимание ту прочную и неразрывную связь между внеш­ней (звуковой) и внутренней (смысловой) сторонами, которая яв­ляется определяющим моментом не только для существования и функционирования самого словесного знака, но также необходима для возникновения и закрепления в языке его новых значений14. Несмотря на прочное единство формального и содержательного в слове, между его внешней и внутренней сторонами нет полного параллелизма, т. е. однозначного соответствия одного другому; кроме того, это единство не абсолютно, а относительно, т. е. может быть нарушено.

Особенностью словесного знака, в отличие от предложений и словосочетаний, является то, что одна знаковая форма (звуко­вая или графическая последовательность) способна вместить в себя целый ряд означаемых. Словесный знак в системе номинаций, в парадигматике, где одному означающему соответствует несколько означаемых (наименьших значимых элементов) резко отличается от реализованного словесного знака, где одному означающему, как правило, соответствует одно означаемое. В тоже время предло­жения, если считать их знаками, как правило, однозначны.

Словоизменительные морфемы, совмещающие в себе несколько грамматических значений (семантических минимумов), так же полисемны, как и слова. Например, морфема -s в системе английского глагола выражает одновременно 3 л. ед. ч. наст. вр. изъявит. накл.; полнозначный словесный знак to break означает в системе английской лексики 1) ‘ломать’, 2) ‘разрывать’, 3) ‘нарушать’ 4) ‘прерывать’, 5) ‘ослабевать’, 6) ‘ломаться’, 7) ‘начинаться’, 8) ‘ворваться’, 9) ‘разразиться’.

Однако между полисемией формальных и предметных морфем имеется большое различие. Полисемантизм формальных морфем присущ им одинаково как в парадигматике, так и в синтагматике, в то время как полисемия словесных знаков свойственна им толь­ко в системе номинаций. Линейный, синтагматический ряд слов снимает многозначность словесного знака, присущую ему в системе языка; семантически реализованное слово всегда однозначно, за исключением образной речи. В первом случае следует говорить поэтому о синкритизме формальных морфем, в отношении словес­ного знака — о двух его модификациях: виртуальной и актуаль­ной.

Понятие виртуального и актуального в языке идет от Гуссерля, который подводил под «виртуальное» чисто логическое, постоянное, по сравнению с «актуальным», из­менчивым в языке. Язык движется между двумя полюсами,— пи­сал С. О. Карцевский, — которые можно определить как общее и отдельное15 (индивидуальное), абстрактное и конкретное, поэтому языковые значимости имеют непременно виртуальный, следова­тельно, общий характер, для того чтобы язык оставался независи­мым от индивидов. Проф. С. Ульман относит понятие «виртуаль­ного» и «актуального» только к форме знака (signifiant) к двум его аспектам; виртуальный как хранящийся в виде отпечатка (engram) в системе языка, и акустический — когда знак реализован в ре­чи. А. А. Леонтьев относит понятия «виртуального» и «актуального» аспекта в знаке как раз к его содержанию: «Виртуальный знак — это известные особенности деятельности, отвлеченные от конкрет­ных знаковых операций и атрибутированные соответствующему материальному объекту, т. е. закрепленные в знаковой форме; это элемент конкретной знаковой операции» [34, 26]. В значении словесного знака, в обобщении, как оно выступает в слове, выражена как чувственная сторона мышления, так и действенная его сторо­на, возникающая из общения человека с другими людьми.

Словесный знак виртуально должен быть автоматизированным знаком и застывшим с точки зрения функции и структуры. Эти особые свойства словесного знака, только ему одному присущие, проистекают из самой сущности языка и сводятся к тому, что слово способно обобщенно выражать идею, дифференцируя или отожде­ствляя понятие, мысль, и в то же самое время служить средством общения, неся в каждом акте речи конкретную информацию. Сло­весный знак по своей природе двойствен, с одной стороны, он связан с механизмом обобщения, отражая в той или иной форме и ме­ре ступени абстрагированного познания явлений и предметов ре­ального мира, с другой — он связан с формированием мыслей и выражением различных интенций говорящего и слушающего в процессе общения. Это превращает его в знак особого типа.

Слово в ряду других знаков языка яв­ляется основным, потому что оно имеет семиологическую ценность в нескольких планах, слово обобщает (сигнифика­тивная функция), дает наименование, обозначает (номинативная функция), слово сообщает (выполняет коммуникативную функ­цию) и выражает определенное чувство, переживание говорящего, слушающего (прагматическая функция). Об этих свойствах словес­ного знака С. О. Карцевский писал в свое время следующее: «Если бы знаки были неподвижны и каждый из них выполнял только одну функцию, язык стал бы простым собранием этикеток. Но также невозможно представить себе язык, знаки которого были бы подвиж­ны до такой степени, что ничего бы не значили за пределами конк­ретных ситуаций. Из этого следует, что природа лингвистичес­кого знака должна быть неизменной и подвижной одновременно. Призванный приспособиться к конкретной ситуации, знак может изменяться только частично; и нужно, чтобы благодаря неподвиж­ности другой своей части знак оставался тождественным самому себе» [30, 85]. Что же составляет в словесном знаке то устойчивое, которое позволяет ему оставаться тождественным самому себе как в синхронном, так подчас и в историческом планах. В словес­ном знаке, прежде всего, выделяется как некое постоянное, общее — форма знака, последовательность звуков или графем (звуковой или графический образ слова). Нужно отметить, что эта материаль­ная опора словесного знака, сугубо своеобразная по сравнению с другими знаками, выступает в качестве того постоянного и устойчи­вого, что сохраняет его материальное тождество.

Другой особенностью формы словесного знака, в какой-то сте­пени прямо противоположной первой, является то, что она полно­стью сливается со значением знака (так называемая «прозрачность для значения»), поэтому человек, воспринимающий словесный знак, не обращает никакого внимания на его материальную сторону.

Вопрос об общем и отдельном, о постоянном и переменном в словесном знаке сопрягается с проблемой разграничения языка как системы общих, потенциальных средств и речи как реализация этих системных возможностей.

Чем создаются у словесного знака системные смысловые по­тенции, реализуемые в речи? Прежде всего, словесный (полнозначный) знак всегда относится не к одному какому-нибудь отдель­ному предмету, явлению, а к целому классу или к группе ему подоб­ных предметов. Поэтому любое референтное (предметное) значение слова с точки зрения психологии и результата его образования есть обобщение и представляет собой имя, название класса предметов.

Отношение между понятием, передаваемым данным словесным знаком, и предметом, им обозначаемым, таково, что понятие ло­жится в основу содержательной характеристики наименования предметов, а имя, соответственно, называет это понятие, т. е. сум­му отличительных признаков этих предметов, общих для класса. Так, в знаковом значении русск, слова стол можно выделить два уровня обобщений, что ставит его в определенную субординацию отношений с другими словесными знаками: 1) общие признаки, различающие данный класс предметов от другого класса — стол : кровать, стол : стул, стол : шкаф и т. п. 2) общие признаки, объединяющие данный класс с другими — стол : мебель. В первом случае имеем противопоставительные отношения, во втором — гипонимичные, т. е. инклюзивные, благодаря которым происходит включение более низкого класса в более высокий класс классов — категорию; что же касается различных видов «предметов», то они выражаются уже не парадигматическими (противопоставительными) отношениями знаков, а путем контрастирующих отношений, осуществляемых в синтагматическом ряду; обеденный стол, пись­менный стол — ‘мебель’ : адресный стол, паспортный стол — ‘учреждение’ : диетический стол — ‘пища’. В тех случаях (на­пример, в группе имен нарицательных), когда между понятий­ной и предметной отнесенностью знака имеется совпадение, рав­ное тому, которое существует между содержанием и объемом поня­тия, словесный знак является названием целого класса конкрет ных предметов (подводимых под данное содержание) и выражает конкретное (полное, содержательное) понятие класса предметов, подпадающих под его объем16. В тех случаях, когда понятийная отнесенность превалирует над предметной, словесной знак слу­жит названием общего понятия типа «движение», «отношение»; тогда названия конкретных действий, состояний обозначены в языке другими словесными знаками, ср.: движение — ходьба, бег, езда и т. п. Наконец, в случае так называемой специализиро­ванной, узкой по своему понятийному содержанию лексике и особенно в именах собственных, предметная отнесенность доми­нирует над понятийной стороной знака, поэтому последний служит специализированным названием предмета, процесса, явления.

Возвращаясь к вопросу о том, что сохраняет смысловое тож­дество словесного знака, необходимо отметить, что с точки зрения языковых средств то или другое обобщение получает определенное языковое выражение, упорядоченность и определенную взаимосвязь с содержанием других словесных знаков. Устойчивым, кроме формы знака и его номинативной функции, является также то, что обоб­щение получает соответствующую языковую форму выражения; в зависимости от того, является ли обобщаемое «предметом», «про­цессом» или «признаком», форма слова соответственно отражает это общекатегориальное семантическое значение и словесный знак получает отнесенность к определенной части речи. Правда, это выдерживается не всегда и не всеми языками, однако в подавляю­щем большинстве языков это различие находит формальное вы­ражение. Далее в пределах того или другого лексико-грамматического класса слов (части речи) содержание словесного знака дифференцируется в зависимости от семантических свойств. По линии этого содержания данный словесный знак выстраивается во второй ряд зависимостей — в парадигматические связи, в соот­ветствующие семантические подклассы слов — ‘одушевленные — нео­душевленные предметы’ и т, п. Наконец, по характеру конкретного лексического содержания слово входит в несколько парадигматиче­ских рядов — синонимические ряды, лексико-семантические груп­пы, словообразовательные ряды, семантические поля и т. п. Эти три вида зависимости, своеобразная иерархия смыслового содержания слова, не могут не способствовать сохранению семан­тического и формального тождества словесного знака.

Как историческое, так и синхронное тождество слова, наличие виртуального и актуального в словесном знаке является не просто научной фикцией, а его реальной формой существования в языко­вой системе и непременным условием функционирования в речи. Игнорирование этой двойной жизни словесного знака, двусторон­ней его природы приводит к двум крайностям: 1) к изучению лек сики как системы вокабул, 2) к изучению только комбинаторики, синтагматики словесных знаков.

Сторонники первой точки зрения сводят значение слова к ста­тически закрепленным за данным звуковым комплексом неиз­меняемым концептам (significatum) или прямым соотносительным связям с внешним миром и «опытом» (designatum). Гипертрофируя номинативную функцию знаков, сущность смысловых изменений слов усматривают исключительно в сдвиге наименований. В иссле­дованиях подобного рода рассмотрению подлежит лишь предмет­ная и понятийная соотнесенность словесного знака, его качествен­ная сторона; количественная же сторона, так называемое «семан­тическое распространение полисемантического слова», актуализа­ция виртуального словесного знака в линейном ряду, в речи пол­ностью игнорируется.

Приверженцы второй точки зрения, наоборот, считают, что лексическое значение слова в системе — фикция17 и сводят сущ­ность знака к его употреблению, к комбинаторике словесного зна­ка в синтагматическом ряду, подменив изучение его значения опре­делением шкалы дистрибуций, сбросив со счетов парадигмати­ческие связи слов, их системное значение. Значение сводится к дистрибуции, но как в случае с разными фонемами, имеющими оди­наковую дистрибуцию, так и в лексике, разные значения, разные лек­сические единицы могут иметь и имеют одинаковую дистрибуцию.

Несмотря на различие в интерпретации значения словесного знака, почти во всех научных направлениях делалась попытка выделить в нем «постоянные» и «переменные» элементы, установить сферу устойчивого и изменчивого в словесном знаке. Так, в тра­диционной семасиологии это различие в лексическом содержании слова подавалось в виде противопоставлений: узуального и окка­зионального (Г. Пауль), прямого и переносного (Г. Стерн), ближнего и дальнего (А. Потебня), значений и употреблений слова (В. В. Ви­ноградов); в функциональной лингвистике в виде «первичной и вторичной семантических функций слова» (Е. Курилович), «знаков языка» и «знаков речи» (Ф. Микуш), «адекватной и случай­ной ценности знака» (С. О. Карцевский), «прямой и смещенной ре­чи» (Л. Блумфилд) и др.

Неоднозначное соответствие формы словесного знака и его содержания было сформулировано в виде принципа «асимметрич­ного дуализма» С. О. Карцевским, который подошел к определению семиологических свойств языковых знаков несколько с иной сто­роны, нежели Ф. де Соссюр.

Первой и необходимой особенностью знака, особенностью, рас­крытой С. О. Карцевским главным образом применительно к сло ву, является то, что он не может не носить дифференциального ха­рактера, в противном случае словесный знак превратился бы в простой сигнал. Сущность семиологической значимости слова сос­тоит не только в дифференциации, но и в отождествлении. Словес­ный знак, будучи образован скрещением этих двух мыслительных рядов (отождествления и дифференциации), может быть отождест­влен или дифференцирован как по своей форме, так и по содержа­нию. Возможность отождествления словесных знаков то по их форме, то по их содержанию приводит к тому, что каждый словес­ный знак является потенциально омонимом и синонимом одно­временно.

Каждый полнозначный словесный знак (имена нарицательные), подобно атому, несет в себе два заряда: положительный (отож­дествляющий, общий) и отрицательный (дифференцирующий, раз­личный). Поэтому словесный знак, как, впрочем, и любой другой знак, из указанного класса знаков может быть одновременно ото­ждествлен с другими знаками и быть от них непременно в чем-то отличным. При новой номинации, т. е. при любом вхождении зна­ка в парадигматический ряд или при сочетании словесных знаков в синтагматическом плане новое включается как «новой род ста­рого вида». В силу этого основным принципом структурной ор­ганизации системы номинаций являются два противоположных, но всеобщих принципа: 1) принцип включения словесных знаков по их смысловому содержанию при парадигматических отношениях; 2) принцип семантической (смысловой) совместимости в линейном ряду.

Таким образом, словесным знакам свойственна двойная струк­турная организация — парадигматические (оппозиционные) от­ношения, обеспечивающие номинативно-классификационную дея­тельность языка, и синтагматические (контрастирующие) связи, удовлетворяющие потребностям его синтагматической деятель­ности. Соответственно каждому словесному знаку присуща как номинативная ценность — способность называть, обозначать предметы, явления, их свойства и действия, так и синтагматическая валентность — способ­ность в силу своей семантики вступать в разные лексические связи в синтагматическом ряду. В языке словесные знаки в зависимости от соотношения этих двух функций могут быть разделены на полнозначные (полные знаки), обладающие как номинативной, так и синтагматической ценностью (имена нарицательные), и семанти­чески неполнозначные (имена собственные), у которых номинатив­ная ценность является превалирующей; к особому классу словес­ных знаков можно отнести так называемые дейктические слова — заместители полных словесных знаков: личные, указательные ме­стоимения, наречия места, времени, обозначающие координаты ре­чевого акта, семантика которых полностью раскрывается в син­тагматическом ряду. Кроме того, в языке есть словесные знаки, не обладающие номинативной ценностью, а всецело выполняющие синтагматическую функцию в языке — союзы, связки, предлоги. Интересно отметить, что даже в классе полнозначных слов, обладающих как номинативной, так и синтагматической ценностями, их соотношение различно. Так, в именных лексемах, выражающих в основном понятие предметности, номинативная ценность прева­лирует над синтагматической, поэтому в содержание именных лексем входят такие признаки семантических разрядов и категорий слов, как ‘одушевленность — неодушевленность’, ‘исчисляемость — неисчисляемость’, ‘лицо — нелицо’ и т. п. В семантике глагольных лексем, в самом лексическом значении отражены дву­сторонние или трехсторонние отношения: действия к его агенту, действия к объекту или к тому и другому одновременно.

Итак, словесный знак резко противостоит другим языковым знакам по характеру своего знакового значения, последнее скла­дывается из семантических признаков разной степени обобщенно­сти.

В содержании словесного знака можно строго разграничить: конкретное содержание, свойственное индивидуальному знаку, ка­тегориально-семантическое содержание, присущее семантическим категориям слов, и грамматическое, свойственное самым крупным в языке классам слов. Соответственно полнозначный словесный знак выстраивается в три ряда семантических отношений — лек­сические парадигмы, семантические категории и лексико-грамматические разряды слов — части речи. Лексическая абстракция, в отличие от грамматической, носит ступенчатый характер, склады­вается из нескольких рядов признаков, различных по степени своей обобщенности.

При этом каждая из ступеней абстракции имеет подчиненную связь с вышестоящей и подчиняющую — с нижестоящей: целое составляется путем включения нижестоящей в вышестоящую сту­пень абстракции. Например, в значение англ. man ‘мужчина’ входят семы ‘предметность’, ‘одушевленность’, ‘лицо’, ‘муж­ской пол’; означаемое словесного знака man может быть опреде­лено следующим образом: ‘предмет, одушевленный, относящийся к человеческому роду, мужского пола, взрослый’.

Специфика полнозначного словесного знака заключается в характере его означаемого, включающего в себя собственное значение знака, обозначение и значимость в парадигматике, собственное значение и смысл («семантическое приращение» в синтагматике).

Итак, естественный язык как особая органически целостная семиотическая система обладает большим своеобразием. Специфи­ка языковых знаков создается прежде всего тем, что естествен­ный язык служит средством познания объективного мира и орга­низации речемыслительной деятельности человека. Языковые зна­ки, обладающие основными семиологическими функциями обобще ния, различения, интеграции и дифференциации, обеспечивают номинативно-классификационную деятельность языка. Знаки любой другой семиотической системы не имеют функции обобще­ния и интеграции, не обладают номинативной функцией.

Способность языкового знака совмещать в себе как дифферен­цирующие, так и интегрирующие семиологические функции (так называемые полные знаки), свойство знаков вступать друг с другом в смысловые связи в линейном ряду создает возможность порождения бесконечного числа новых знаков и новых семантичес­ких значимостей — свойство, присущее исключительно естест­венному языку или построенным на его основе символическим языкам наук. Это свойство языковых знаков обеспечивает синтаг­матическую деятельность языка.

В основу определения типов языковых знаков, очевидно, может быть положен характер семиологических функций знака, обусловливающий, в свою очередь, тип означаемого, знакового значения. Могут быть выделены:

а) языковые знаки, которым в большей мере свойственна дифференцирующая функция, например, фонемы;

б) языковые знаки, в которых отождествляющая функция пре­валирует над дифференцирующей — грамматические морфемы и модели синтаксических и семантических связей языковых единиц;

в) языковые знаки, которым присущи как дифференцирующая, так и обобщающая функции, так называемые полные знаки (собственно знаки) — слова, словосочетания, предложения.

Помимо функциональных отличий языковых знаков, семиоти­ческой системе естественного языка, глобальной по своей сущности, присуща особая структурная организация;

а) двойное членение языка, создающее основное своеобразие структурной организации языковых знаков;

б) двойная структурная организация языковых элементов — парадигматические смысловые отношения знаков и их синтагмати­ческие семантические связи;

в) наличие «словаря» и «грамматики» в системе языка.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Л. А. Абрамян. Семиотика и смежные науки. — «Изв. АН АРМ. ССР», 1965, №2.

2. Л. А. Абрамян. Гносеологические проблемы теории знаков, Ере­ван, 1968.

3. Э. Г. Аветян. Природа лингвистического знака. Ереван, 1968.

4. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. IV. 1935.

5. Л. В. Баженов, Б. В. Бирюков. Семиотика и некоторые аспек­ты языка и мышления, — В сб.: «Язык и мышление». М., 1967.

6. Л. Блумфилд. Язык. М., 1968.

7. М. Блэк. Лингвистическая относительность (Теоретические воззре­ния Б. Л. Уорфа). — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 1. М., 1960.

8. Т. В. Булыгина. Особенности структурной организации языка как знаковой системы и методы ее исследования. — В сб. «Материалы к кон­ференции «Язык как знаковая система особого рода»». М., 1967.

9. И. Вaxeк. Лингвистический словарь пражской школы. М., 1964.

10. А. А. Ветров. Лингвистика, логика, семиотика. «Вопросы философии», 1967, №2.

11. А. А. Ветров. Семиотика и ее основные проблемы. М., 1968.

12. В. Н. Волошинов. Марксизм и философия языка. Л., 1929.

13. Л. С. Выготский. Избранные психологические исследования. М., 1956.

14. Л. С. Выготский. Мышление и речь. М. — Л., 1934.

15. Л. С. Выготский. Развитие высших психических функций М., 1960.

16. М. М. Гухман. Лингвистическая теория Л. Вейсгербера.— В сб.: «Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике». М., 1961.

17. М. М. Гухман. Э. Сепир и «Этнографическая лингвистика». — ВЯ, 1954, №1.

18. А. Ф. Демьяненко. О методологических направлениях семио­тики и о связи мышления и языка. — В сб.: «Язык и мышление». М., 1967.

19. Л. Ельмслев. Метод структурного анализа в лингвистике. — В кн.: В. А. Звегинцев. История языкознания XIX—XX веков в очерках и извлечениях, ч. II. М., 1965.

20. Л. Ельмслев. Пролегомены к теории языка. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 1. М., 1960.

21. А. А. Зализняк. Опыт анализа одной относительно простой знако­вой системы. — В сб.: «Структурно-типологические исследования». М., 1963.

22. В. А. Звегинцев. Глоссематика и лингвистика.—В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 1. М., 1960.

23. В. А. Звегинцев. Значение и понимание с точки зрения машины. — В сб.: «Теоретические проблемы прикладной лингвистики», М., 1965.

24. В. А. Звегинцев. Очерки по общему языкознанию. М., 1962.

25. В. А. Звегинцев. Семасиология. М., 1957.

26. А. А. Зиновьев. Об основах абстрактной теории знаков.— В сб.: «Проблемы структурной лингвистики». М., 1963.

27. Вяч. Вс. Иванов. Лингвистика и гуманитарные проблемы семио­тики. — «Изв. АН СССР». Серия литературы и языка, т. XXIII, вып. 3, 1968.

28. Вяч. Вс. Иванов. Язык в сопоставлении с другими средствами передачи и хранения информации. — В сб.: «Прикладная лингвистика и машинный перевод». Киев, 1962.

29. Э. В. Ильенков. Идеальное. «Философская энциклопедия», т. II. М., 1962.

30. С. О. Карцевский. Об асимметричном дуализме лингвистического знака. — В кн.: В. А. Звегинцев. История языкознания XIX и XX ве­ков в очерках и извлечениях, ч. II. М., 1965.

31. С. Д. Кацнельсон. Содержание слова, значение, обозначение. М. — Л., 1964.

32. Г. Клаус. Сила слова. М., 1967.

33. В. И. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Сочинения, т. 14.

34. А. А. Леонтьев. Слово в речевой деятельности. М., 1965.

35. А. А. Леонтьев. Языковой знак как проблема психологии. — В сб.: «Материалы к конференции «Язык как знаковая система особого рода»», М., 1967.

36. А. Мартине. О книге «Основы лингвистической теории» Луи Ельмслева. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 1. М., 1960.

37. А. Мартине. Основы общей лингвистики. — В сб.: «Новое в лингви­стике», вып. 3. М., 1963.

38. В. В. Мартынов. Кибернетика, семиотика и лингвистика. Минск, 1967.

39. М. Б. Митин. Материальное и идеальное. «Вопросы философии», 1962, №2.

40. В. П. Мурат. Глоссематическая теория. — В кн.: «Основные направ­ления структурализма». М., 1964.

41. И. С. Нарекий. Современный позитивизм. М., 1961.

42. А. М. Пешковский. В чем же, наконец, сущность формальной грамматики? — В кн.: А. М. Пешковский. Избранные труды. М., 1952.

43. В. Поржезинский. Введение в языковедение. Изд. 4. 1916.

44. И. И. Ревзин. О структурной лингвистике и семиотике. «Вопросы философии», 1964, №4.

45. Л. О. Резников. Гносеологические вопросы семиотики. Л., 1964.

46. Л. О. Резников. Гносеология прагматизма и семиотика Ч. Морриса. «Вопросы философии», 1963, №1.

47. А. А. Реформатский. Проблема фонемы в американской лингви­стике. «Уч. зап. Моск. гор. пед. ин-та», т. V, вып. 1, 1941.

48. А. А. Реформатский. О перекодировании и трансформации ком­муникативных систем. — В сб.: «Исследования по структурной типоло­гии». М., 1963.

49. В. Скаличка. Асимметричный дуализм языковых единиц. — В кн.: «Пражский лингвистический кружок». М., 1967.

50. Н. А. Слюсарева. Теория ценности единиц языка и проблема смысла.— В сб.: «Материалы к конференции «Язык как знаковая систе­ма особого рода». М., 1967.

51. А. И. Смирницкий. К вопросу о слове (проблема «тождества сло­ва»). «Труды Ин-та языкознания АН СССР», т. IV, 1954.

52. Ф. Соссюр. Курс общей лингвистики. М., 1933.

53. Ю. С. Степанов. Структура современной семиотики. — В сб.: «Ма­териалы к конференции «Язык как знаковая система особого рода»». М., 1967.

54. Л. В. Уваров. Образ, символ, знак. Минск, 1967.

55. А. А. Уфимцева. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

56. А. Шафф. Введение в семантику. М., 1963.

57. Г. П. Щедровицкий. О методе исследования знаковых систем. — В сб.: «Семиотика и восточные языки». М., 1967.

58. Г. П. Щедровицкий, В. В. Садовский. О характере основ­ных направлений исследования знака в логике, психологии и языко­знании. — В сб.: «Новые исследования в педагогических науках», вып. 2. М., 1964.

59. Г. П. Щедровицкий. Что значит рассматривать язык как знако­вую систему? — В сб.: «Материалы к конференции «Язык как знако­вая система особого рода»». М., 1967.

60. L. Antal. The questions of meaning. The Hague, 1963.

61. Н. Âasilius. Neo-Humboldtian Ethnolinguistics. «Word», 1952, v. 8.

62. E. Benveniste. Nature du signe linguistique. «Acta Linguistica», 1939, v. 1, ¹1.

63. L. von Âertalanffy. Definition of the symbol. «Psychology and the Science» (ed. by I. R. Royce). N. Y., 1965.

64. L. Âloomfield. Language or Idias. «Language», 1936, ¹2.

65. Е. Âuyssons. La communication et l’articulation linguistique. Bruxelles, 1967.

66. Е. Âuyssens. Les langages et le discours. Broxelles, 1943.

67. Е. Âuyssens. La nature du signe linguistique. «Acta Linguistica», 1940, v. 2, ¹2.

68. К. Âühler. Sprachtheorie. Die Darstellungs-funktion der Sprache. Jena, 1934.

69. R. Ñarnap. Der logische Aufbau der Welt. Berlin, 1928.

70. R. Carnap. Introduction to semantics. Cambridge (Mass.), 1948.

71. R. Ñarnap. Logische Syntax der Sprache. Vienna, 1934.

72. R. Carnap. Meaning and necessity. A study in semantics and modal logic. Chicago, 1956.

73. Е. Ñassirer. Philosophic der symbolischen Formen. Bd. I. Die Spra­che. Berlin, 1923.

74. N. Chomsky. The logical basis of linguistic theory. «Preprints of Pa­pers for Ninth International Congress of Linguists». Cambridge (Mass.), 1962.

75. G. Frege. Über Sinn und Bedeutung. «Zeitschrift für Philosophie und philosophische Kritik», 1892, Bd. 100.

76. A. W. Gardiner. The theory of speech and language. Oxford, 1931.

77. W. Haas. On defining linguistic units. — TPS, 1954.

78. E. Íusserl. Logische untersuchungen, Bd. II. Halle, 1922.

79. G. Ipsen. Sprachphilosophie der Gegenwart. Berlin, 1930.

80. G. Êlaus. Semiotik und Erkenntnistheorie. Berlin, 1963.

81. E. Êoschmieder. Die Structurbildenden Eigenschaften sprachlicher Systeme. «Die Welt der Slaven», 1957, ¹11.

82. E. Êuryłowicz. Linguistique et theorie du signe. «Journal de Psychologie», 1949, 42.

83. E. Lerch. Vom Wesen des sprachlichen Zeichens. «Acta Linguistica», 1939, v. I, ¹3.

84. A. Martinet. La double articulation linguistique. — TCLG, 1949, v. 5.

85. Ñh.W. Morris. Foundations of the theory of signs. «International En­cyclopedia of United Science». Chicago, 1938, v. I, ¹2.

86. Ñh. W. Morris. Signification and significance. Cambridge (Mass.), 1964.

87. Ñh. W. Morris. Signs, language and behaviour. N. Y., 1946.

88. С. К. Ogden, I. A. Richards. The meaning of meaning. London, 1923.

89. Ñh. S. Pierce. Collected Papers. Cambridge (Harvard University), 1931.

90. L. Prietо. Massages et signaux. Paris, 1964.

91. W. Qnine. From a logical point of view. Cambridge (Mass.), 1953.

92. В. Russel. Human knowledge. Its scope and limit. London, 1948.

93. W. Schmidt. Lexikalische und actuelle Bedeutung. Berlin, 1963.

94. A. Sechehaye. Ch. Bally, H. Freis. Pour l’arbitraire du signe. «Acta Linguistica», 1940, v. 2, ¹2,

95. H. Spang-Hanssen. Recent theories on nature of language sign. — TCLC, 1954, v. 9.

96. J. Trier. Der deutsche Wortschatz im Sinnbezirk des Verstandes. Hei­delberg, 1931.

97. S. Ullmann. Semantics. An introduction into the science of meaning. Oxford, 1962.

98. S. Ullmann. The principles of semantics. Glasgow, 1957.

99. W. W. Urban. Language and reality. London, 1939.

100. L. Weisgerber. Die Bedeutungslehre — ein Irrweg der Sprachwissenschaft? «Germanisch-Romanische Monatsschrift», 1927, Bd. XVI.

101. L. Weisgerber. Das Gesetz der Sprache als Grundlage des Sprachstudium. Heidelberg, 1951.

102. L. Weisgerber. Von den Kräften der deutschen Sprache, Bd. I — IV. Düsseldorf, 1951—1954.

103. L. Wittgenstein. Tractatus Logico-philosophicus. London — N. Y., 1922

104. Zeichen und System der Sprache. Berlin. Bd. I, 1961; Bd. II, 1962; Bd. III, 1966.

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Источник