Какие хорошие выросли дети стихотворение
Стихи к Последнему звонку
Михаил Щербаков
Прощальная
Вчера и сегодня, и завтра, и после, почти незаметно,
всегда неизменно, почти не начавшись, кончаются сроки.
Суда уплывают, почти не дождавшись попутного ветра.
В далекие дали они уплывают, почти не разведав
счастливой дороги.
Они исчезают, становятся сказкой, становятся пылью.
Но долгое время мне видятся в дымке их белые крылья.
Вчера и сегодня, и завтра, и после, покуда живется,
до синего неба, до самого края, до цели заветной,
всегда неизменно, куда – неизвестно, покуда плывется, –
плывите, плывите, а я вам желаю счастливой дороги,
попутного ветра!
И пусть вас почаще обходят ненастья и бури жалеют.
И пусть ваши крылья все выше взлетают, все ярче белеют.
Мы свиделись с вами в гостях у какого-то странного века.
И нынче меж нами – обряды, обеты, законы, запреты.
Мы были чужими, мы стали друзьями. Попутного ветра!
И пусть вас минуют жестокие штормы, подводные камни
и прочие беды!
Плывите, плывите, и пусть ничего не осталось в залоге.
Мы были друзьями, мы стали чужими. Счастливой дороги!
И пусть разделяет нас время и даже – различная вера.
Но где-то в тумане, в той дымке, где с небом сливается море,
быть может, однажды, внезапно дождавшись попутного ветра,
по странным законам, по вечным законам, мы встретимся снова,
мы свидимся вскоре.
Мы встретимся с вами, мы были чужими, мы были друзьями.
Счастливой дороги!
Плывите, плывите, мы станем другими, мы встретимся с вами.
Попутного ветра.
Большая перемена
Долгий звонок соловьем пропоет в тишине,
всем школярам перемену в судьбе обещая.
Может, затем, чтобы вспомнить тебе обо мне,
перемена приходит большая.
Утро и ночь проплывают за нашим окном.
Хлеб и любовь неразлучными ходят по кругу.
Долгий звонок…
Мы не раз еще вспомним о нем,
выходя на свиданье друг к другу.
Время не ждет. Где-то замерли те соловьи.
Годы идут. Забываются школьные стены.
Но до конца… Это, видимо, в нашей крови
ожиданье большой перемены.
Булат Окуджава
В нашей жизни, прекрасной, и странной,
и короткой, как росчерк пера,
над дымящейся свежею раной
призадуматься, право, пора.
Призадуматься и присмотреться,
поразмыслить, покуда живой,
что там кроется в сумерках сердца,
в самой черной его кладовой.
Пусть твердят, что дела твои плохи,
но пора научиться, пора
не вымаливать жалкие крохи
милосердия, правды, добра.
Но пред ликом суровой эпохи,
что по-своему тоже права,
не выжуливать жалкие крохи,
а творить, засучив рукава.
Не сольются никогда зимы долгие и лета:
у них разные привычки и совсем несхожий вид.
Не случайны на земле две дороги – та и эта,
та натруживает ноги, эта душу бередит.
Эта женщина в окне в платье розового цвета
утверждает, что в разлуке
невозможно жить без слез,
потому что перед ней две дороги – та и эта,
та прекрасна, но напрасна, эта, видимо, всерьез.
Хоть разбейся, хоть умри –
не найти верней ответа,
и куда бы наши страсти нас с тобой не завели,
неизменно впереди две дороги – та и эта,
без которых невозможно, как без неба и земли.
Николай Гумилев
Канцона
Храм Твой, Господи, в небесах,
Но земля тоже Твой приют.
Расцветают липы в лесах,
И на липах птицы поют.
Точно благовест Твой, весна
По веселым идет полям,
А весною на крыльях сна
Прилетают ангелы к нам.
Если, Господи, это так,
Если праведно я пою,
Дай мне, Господи, дай мне знак,
Что я волю понял Твою.
Перед той, что сейчас грустна,
Появись, как Незримый Свет,
И на все, что спросит она,
Ослепительный дай ответ.
Ведь отрадней пения птиц,
Благодатней ангельских труб
Нам дрожанье милых ресниц
И улыбка любимых губ.
Леонид Мартынов
Какие хорошие выросли дети!
У них удивительно ясные лица.
Должно быть, им легче живется на свете.
Им проще пробиться, им легче добиться.
Положим, они говорят, что труднее:
Экзамены, всякие конкурсы эти.
Быть может, и верно: им, детям, виднее,
Но очень хорошие выросли дети.
Конечно, задорные эти ребята,
А впрочем, по множеству признаков судя,
Мы сами такими же были когда-то,
И нас не смирение вывело в люди.
Екатерина Горбовская
Я думала, что главное в погоне за судьбой –
Малярно-ювелирная работа над собой;
Над всеми недостатками, которые видны,
Над скверными задатками, которые даны, –
Волшебными заплатками, железною стеной
Должны стоять достоинства, воспитанные мной.
Когда-то я так думала по молодости лет,
Казалось – это главное, а остальное – нет,
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил.
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи,
Считая их загадками,
Считая их глубинами,
Неведомыми тайнами
Твоей большой души.
Исай Тобольский
В детстве все мы умелы,
Все нам просто и ясно:
Белый цвет – это белый,
Красный цвет – это красный.
А потом вырастаем,
Убегаем от сказки.
И вовсю начинаем
Перемешивать краски…
Юрий Визбор
Радуга
Диалог о соотношении возвышенного и земного
– Смотри-ка, моя дорогая, к нам радуга в гости!
Какие законы Ньютона – лучей преломленье!
– Ах, глупенький, радуга – это ведь временный мостик
От неба до поля, от вечности и до мгновенья.
– Смотри-ка, моя дорогая, вот веточка мая!
– Ах, глупенький, это привет от далеких созвездий.
– Какая ж ты умная, право, моя дорогая.
– Конечно, мой милый, ведь в небо смотреть интересней.
То листья, то вести, то снег, то весна,
То блестки надежд на цветных парашютах.
Разломанным яблоком всходит луна,
По сходням на берег стекают минуты,
Как капли времен без границ и без дна.
– Но хлеб-то, моя дорогая, рождается в поле!
Смотри-ка, засеяно поле пшеницей озимой.
– А небо засеяно звездами, глупенький Коля.
Ах, что-то сегодня с тобою мы несовместимы.
– Ну как же на небе нам жить без крылечка и хлеба?
Пристроимся где-нибудь здесь в ожидании чуда.
– Согласна, но будем поглядывать в синее небо,
Поскольку уж если придут чудеса, то оттуда.
То листья, то вести, то снег, то весна,
То блестки надежд на цветных парашютах.
Разломанным яблоком всходит луна,
По сходням на берег стекают минуты,
Как капли времен без границ и без дна.
До свиданья, дорогие!
Вот как будто бы сначала
Начинается судьба
У бетонного причала,
У последнего столба.
Здесь вдали остались бури,
Здесь земля уже близка,
Здесь косынку голубую
Я, прищурившись, искал.
И забудутся едва ли
Эти несколько минут:
Здесь меня когда-то ждали,
А теперь уже не ждут. 
Белой пеной, мягкой лапой
Бьются волны о маяк.
Я схожу себе по трапу –
Независимый моряк.
Но все время призывают
Отдаленные моря,
Все куда-то уплывают,
Выбирают якоря.
Так и мы от чьих-то судеб,
Как от пирса, отошли,
Так от нас уходят люди,
Словно в море корабли.
До свиданья, дорогие,
Вам ни пуха ни пера!
Пусть вам встретятся другие,
Лишь попутные ветра!
Море синее сверкает,
Чайки белые снуют.
Ни на что не намекаю,
Просто песенку пою.
Поэзия Татьяны Георгиевны Четвериковой
***
Какие хорошие выросли дети,
У них удивительно ясные лица.
Леонид Мартынов
Какие ужасные выросли дети,
Им ценности наши, представьте, «до фени».
Мы сами для них – виртуальные тени,
А нам говорят, что за них мы в ответе.
Римейки, ремиксы, видюшники, кола,
Чак Норрис, Сталлоне – ну кто там еще-то?
А нам лишь сомненья и страхи без счета,
Адониса запах да вкус валидола.
Нахальны, упрямы, нелепо одеты,
Живут, не боясь, ни упрека, ни риска.
А впрочем – «битлы», мини-юбка и «Плиска»,
Асадов, Высоцкий, в портфеле записка
И первых романов крутые сюжеты.
***
Ах, годы – ряд крутых ступенек
И «сердце горестных замет».
Меня судьба хранит от денег,
А значит, все же я поэт.
На сквозняках шального рынка
(За лишний рубль – стократ умри!)
В моей руке одна снежинка,
Нет, не одна – вот две, вот три …
***
И в этом усложненном мире
С его борьбой и суетой
Поэт, как Павел Препростой,
Ему не надобно цифири.
Он не стремиться все разъять
И разложит на составные,
Как все философы земные.
И в этом божья благодать
А ты, конечно же, мудра,
Грехи тебя не замарали.
Но все морали да морали,
А не стихи из-под пера…
***
Крылья выросли – разве плохо?
Значит, доля твоя высока.
Холодок последнего вздоха–
И взметнуться под облака.
Задышать глубоко и вольно
Ветром, радостью, синевой.
На прямых путях, не окольных
Крепнут крылья, хороший мой.
Расправляешь перышки, очень
Занят тем, чтоб перо – к перу.
. Что-то ветер усилился к ночи,
Дождик капает – не к добру!
Лишь поднимешься по-над крышей,
Покрасуешься – и к крыльцу.
Крылья выросли – так лети же!
Не хлещи меня по лицу.
СКВОЗЬ ГОДЫ
Как будто через влажное окно,
Людей я вижу.
Лица их размыты.
Одна забота–все дела забыты!–
Друг друга переспрашивать:
– А кто
Тогда был с нами?
Помните, когда
Вот также в октябре рябина спела,
И женщина одна никак не смела
Сказать простое слово «навсегда».
А может, это именно она.
Ее сгубила робость и поспешность.
Она не знала, что такая нежность
Дается раз.
И в том ее вина.
– Да,
Это я, – кричу я, –
Это я.
ПОЛЫНЬ
Полынью веет с пустыря.
Среди и скрежета, и воя
Полынью – тропкой полевою,
Сухим дыханьем сентября.
Замедлю шаг и надышусь
На суматошные недели,
На все грядущие метели,
Их и считать я не берусь.
И удивительно подчас:
В огромном городе доныне
Есть место, где расти полыни
И запахом тревожить нас.
***
А осень нынче медлит,
Тихая,
Она без ветра и дождей.
Она пугливою лосихою
Глядит из леса на людей.
И чем теплее не по времени,
Чем веселее бережок,
Тем неожиданней на зелени
Ее оранжевый стежок.
Да, будет все, как и положено:
Хлестнут дожди по лицам зло.
Глядим мы в небо настороженно,.
Не верим в позднее тепло.
А осени легко ворожится
На дым, на воду в поздний час,
Как будто и она тревожится
О том, что ожидает нас.
***
– Кому это надо – бродяжить,
Зимой без тропы, без дорог,
А что там–лесок да овражек.
Вы что, не видали сорок?
– По вязкому снегу!
Добро бы
Гоняли вы лис или коз.
Там пусто–березы, сугробы.
Вы что, не видали берез?
Как видно, смущали вопросы,
Сказал он, уставясь в окно:
– Вы видели семя березы?
На птицу похоже оно.
НА ВОКЗАЛЕ
Мальчишку делят, боже мой!
Кричат и топают прилюдно.
И, всхлипывая поминутно,
Кричит он тоже, сам не свой.
Отец и мать – они враги.
И помирить их невозможно.
Мальчишка!
Сердце береги,
Ведь надорвать его несложно.
Но что ему слова, молва.
Нет сил беды своей стыдиться.
Хватает их за рукава,
Кричит,
А все не докричится.
ГОСТЬЯ
Стихи некрасивой девочки,
Они о любви, конечно.
Так искренни, так наивны,
Что даже неловко читать.
О птице на зябкой веточке,
О ласковом,звонком ливне,
О том, что самое страшное
Сутки Его не видать.
Глазами вчерашней отличницы
Глядит она так серьезно.
Стихи ее без помарок,
И аккуратна тетрадь.
Наверное, ей и вправду
Непросто живется-дышится,
Поэтому вечером поздним
Садится она писать.
О звездах, что бед не ведают,
О парне, что нравится втайне,
Который гуляет с друзьями,
А может быть, и с другой.
В стихах она с ним беседует
И ждет от него признанья,
И даже порою ссорится,
Вернее – сама с собой.
Глядит на меня и хмурится,
Угрюма и угловата.
Чем ей помочь, не знаю.
И помощь ей не нужна.
Выходит она на улицу.
И у окна виновато
Гляжу, как она уходит
Все дальше,
совсем одна.
***
– Вы свободны?
– Конечно, свободна.
Я свободна, как тот снегопад,
Что прошел над землею холодной,
Раздавая себя наугад
Крышам, веткам и людям печальным,
Дети топчут его полотно.
Ну а как же с кольцом обручальным.
Вам, скажите, оно не тесно?
Норовите из круга, из круга.
Не боитесь вспугнуть воронье?
Но душа ведь свободна, как вьюга,
Разве можно на привязь ее?
Кружат черные птицы, и ладно.
Лишь одно мне житья не дает –
В руки душу возьмет ненаглядный,
Как птенца, и случайно сожмет.
***
Я некогда жила в другой стране.
Она была прекрасной и великой,
И я могла припасть к ней повиликой.
Я растворялась в ней, она – во мне.
Я некогда жила в другой стране,
Могла счастливой быть с рублем в кармане.
И роскошь споров и стихописаний
Тогда доступны были мне вполне.
Прогулки в парке! Ночью! При луне!
Двойные двери? Это просто дикость!
О господи, проспали мы великость.
Я некогда жила в другой стране.
Я, может, за беспечность и плачу,
Живя в стране угрюмой и жестокой.
Зато опять «мы верною дорогой
Идем»…
***
Сумасшедшая ночь на поляне, где юрты и кони.
Сумасшедшая ночь после скачек и песен степных.
Попроси я сейчас, – и протянет звезду мне в ладони
Тот степняк, что средь пира нахмурился вдруг и затих.
Не подарит звезду, а протянет как будто бы плату.
И под взглядом его плечи ноют мои и болят.
Это чувство в крови от прабабок, со времени Бату,
А земля под кошмой хоть тепла, да чужая земля.
Время сдвинулось вдруг и помчалось по кругу, по кругу:
Храп коней боевых, стоны пленных, посады в огне.
На руке ощущаю я сильную властную руку.
Мой далекий, прошу, позабудь в этот час обо мне!
. Начинает светать.
Пир на убыль и речи на убыль.
Выпрямляется время, века пробивает стрелой.
Жар горящих посадов не сушит глаза мне и губы,
И костры кипчаков покрывает столетней золой.
Начинает светать.
Нет холодной безжалостной власти,
Что мерещилась ночью, в глаза мне глядела темно.
И с последней звездой разомкнулось на левом запястье
Жарких пальцев кольцо – оказалось непрочным оно.
***
Россия. Сосны и летящий снег,
И дятла стукоток над головою.
Я не в гостях–живу и верю с ней –
Моей землей – моей душой живою.
Спущусь к реке, обжитой с тех веков,
Когда звенели ермаковы стрелы.
Я не покину этих берегов –
Здесь дом и доля – здесь мои пределы.
Заносит берега и острова,
А снег все валит по-сибирски щедрый.
По-своему права и неправа,
Живу я там, где сталкивает ветры.
Один из них – от моря, от Оби.
Другой пронизан казахстанским солнцем
И так сильны, что не копить обид,
Печалей, зла – все с пылью унесется.
Недаром наши волосы прямы,
А лица огрубелы, загорелы.
Недаром дорожим покоем мы,
Таким, как этот –
Редким, хрупким, белым.
Россия – снег над бором все сильней,
Он окрыляет, радует и кружит.
О матери, о сыне ли, о муже –
Все помыслы о Родине – о ней.
***
Памяти бабушки
Марии Алексеевны
Научили бабушки
крест класть,
говорили бабушки:
грех красть.
Поучали бабушки:
лгать – грех.
Как любили бабушки
нас всех.
Баюшки да ладушки,
шанежки-оладушки…
Говорили бабушки:
дай срок,
что снесли – отстроится,
над Россией Троица,
Свят-Бог!
…Из небесных бабушки
не придут мест.
Научили бабушки
класть крест…
***
Мне нравится жить в этой осени мокрой,
Где тополь сорит невесомою охрой.
Где в каждом окне то герань, то фиалки,
Где ходят дорожками важные галки.
Мне нравится жить в этом городе старом,
Он тайны свои не откроет задаром.
Привыкни сперва к одиноким прогулкам,
Пойди-поброди по старинным проулкам.
Пойди-подыши-ка архивною пылью
И станут предания явью и былью.
Во времени этом глухом и протяжном
Мне нравится думать о вечном и важном.
О древних старухах, глядящих по-детски,
О том, что не нужен мне берег турецкий.
Зачем мне галопом – по призрачным странам,
Когда пахнет дождик тайгой и шафраном.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2022 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Стихи к Последнему звонку
Прощальная
Вчера и сегодня, и завтра, и после, почти незаметно,
всегда неизменно, почти не начавшись, кончаются сроки.
Суда уплывают, почти не дождавшись попутного ветра.
В далекие дали они уплывают, почти не разведав
счастливой дороги.
Они исчезают, становятся сказкой, становятся пылью.
Но долгое время мне видятся в дымке их белые крылья.
Вчера и сегодня, и завтра, и после, покуда живется,
до синего неба, до самого края, до цели заветной,
всегда неизменно, куда – неизвестно, покуда плывется, –
плывите, плывите, а я вам желаю счастливой дороги,
попутного ветра!
И пусть вас почаще обходят ненастья и бури жалеют.
И пусть ваши крылья все выше взлетают, все ярче белеют.
Мы свиделись с вами в гостях у какого-то странного века.
И нынче меж нами – обряды, обеты, законы, запреты.
Мы были чужими, мы стали друзьями. Попутного ветра!
И пусть вас минуют жестокие штормы, подводные камни
и прочие беды!
Плывите, плывите, и пусть ничего не осталось в залоге.
Мы были друзьями, мы стали чужими. Счастливой дороги!
И пусть разделяет нас время и даже – различная вера.
Но где-то в тумане, в той дымке, где с небом сливается море,
быть может, однажды, внезапно дождавшись попутного ветра,
по странным законам, по вечным законам, мы встретимся снова,
мы свидимся вскоре.
Мы встретимся с вами, мы были чужими, мы были друзьями.
Счастливой дороги!
Плывите, плывите, мы станем другими, мы встретимся с вами.
Попутного ветра.
Большая перемена
Долгий звонок соловьем пропоет в тишине,
всем школярам перемену в судьбе обещая.
Может, затем, чтобы вспомнить тебе обо мне,
перемена приходит большая.
Утро и ночь проплывают за нашим окном.
Хлеб и любовь неразлучными ходят по кругу.
Долгий звонок…
Мы не раз еще вспомним о нем,
выходя на свиданье друг к другу.
Время не ждет. Где-то замерли те соловьи.
Годы идут. Забываются школьные стены.
Но до конца… Это, видимо, в нашей крови
ожиданье большой перемены.
В нашей жизни, прекрасной, и странной,
и короткой, как росчерк пера,
над дымящейся свежею раной
призадуматься, право, пора.
Призадуматься и присмотреться,
поразмыслить, покуда живой,
что там кроется в сумерках сердца,
в самой черной его кладовой.
Пусть твердят, что дела твои плохи,
но пора научиться, пора
не вымаливать жалкие крохи
милосердия, правды, добра.
Но пред ликом суровой эпохи,
что по-своему тоже права,
не выжуливать жалкие крохи,
а творить, засучив рукава.
Не сольются никогда зимы долгие и лета:
у них разные привычки и совсем несхожий вид.
Не случайны на земле две дороги – та и эта,
та натруживает ноги, эта душу бередит.
Эта женщина в окне в платье розового цвета
утверждает, что в разлуке
невозможно жить без слез,
потому что перед ней две дороги – та и эта,
та прекрасна, но напрасна, эта, видимо, всерьез.
Хоть разбейся, хоть умри –
не найти верней ответа,
и куда бы наши страсти нас с тобой не завели,
неизменно впереди две дороги – та и эта,
без которых невозможно, как без неба и земли.
Канцона
Храм Твой, Господи, в небесах,
Но земля тоже Твой приют.
Расцветают липы в лесах,
И на липах птицы поют.
Точно благовест Твой, весна
По веселым идет полям,
А весною на крыльях сна
Прилетают ангелы к нам.
Если, Господи, это так,
Если праведно я пою,
Дай мне, Господи, дай мне знак,
Что я волю понял Твою.
Перед той, что сейчас грустна,
Появись, как Незримый Свет,
И на все, что спросит она,
Ослепительный дай ответ.
Ведь отрадней пения птиц,
Благодатней ангельских труб
Нам дрожанье милых ресниц
И улыбка любимых губ.
Какие хорошие выросли дети!
У них удивительно ясные лица.
Должно быть, им легче живется на свете.
Им проще пробиться, им легче добиться.
Положим, они говорят, что труднее:
Экзамены, всякие конкурсы эти.
Быть может, и верно: им, детям, виднее,
Но очень хорошие выросли дети.
Конечно, задорные эти ребята,
А впрочем, по множеству признаков судя,
Мы сами такими же были когда-то,
И нас не смирение вывело в люди.
Я думала, что главное в погоне за судьбой –
Малярно-ювелирная работа над собой;
Над всеми недостатками, которые видны,
Над скверными задатками, которые даны, –
Волшебными заплатками, железною стеной
Должны стоять достоинства, воспитанные мной.
Когда-то я так думала по молодости лет,
Казалось – это главное, а остальное – нет,
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил.
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи,
Считая их загадками,
Считая их глубинами,
Неведомыми тайнами
Твоей большой души.
В детстве все мы умелы,
Все нам просто и ясно:
Белый цвет – это белый,
Красный цвет – это красный.
А потом вырастаем,
Убегаем от сказки.
И вовсю начинаем
Перемешивать краски…
Радуга
Диалог о соотношении возвышенного и земного
– Смотри-ка, моя дорогая, к нам радуга в гости!
Какие законы Ньютона – лучей преломленье!
– Ах, глупенький, радуга – это ведь временный мостик
От неба до поля, от вечности и до мгновенья.
– Смотри-ка, моя дорогая, вот веточка мая!
– Ах, глупенький, это привет от далеких созвездий.
– Какая ж ты умная, право, моя дорогая.
– Конечно, мой милый, ведь в небо смотреть интересней.
То листья, то вести, то снег, то весна,
То блестки надежд на цветных парашютах.
Разломанным яблоком всходит луна,
По сходням на берег стекают минуты,
Как капли времен без границ и без дна.
– Но хлеб-то, моя дорогая, рождается в поле!
Смотри-ка, засеяно поле пшеницей озимой.
– А небо засеяно звездами, глупенький Коля.
Ах, что-то сегодня с тобою мы несовместимы.
– Ну как же на небе нам жить без крылечка и хлеба?
Пристроимся где-нибудь здесь в ожидании чуда.
– Согласна, но будем поглядывать в синее небо,
Поскольку уж если придут чудеса, то оттуда.
То листья, то вести, то снег, то весна,
То блестки надежд на цветных парашютах.
Разломанным яблоком всходит луна,
По сходням на берег стекают минуты,
Как капли времен без границ и без дна.
До свиданья, дорогие!
Вот как будто бы сначала
Начинается судьба
У бетонного причала,
У последнего столба.
Здесь вдали остались бури,
Здесь земля уже близка,
Здесь косынку голубую
Я, прищурившись, искал.
И забудутся едва ли
Эти несколько минут:
Здесь меня когда-то ждали,
А теперь уже не ждут. Белой пеной, мягкой лапой
Бьются волны о маяк.
Я схожу себе по трапу –
Независимый моряк.
Но все время призывают
Отдаленные моря,
Все куда-то уплывают,
Выбирают якоря.
Так и мы от чьих-то судеб,
Как от пирса, отошли,
Так от нас уходят люди,
Словно в море корабли.
До свиданья, дорогие,
Вам ни пуха ни пера!
Пусть вам встретятся другие,
Лишь попутные ветра!
Море синее сверкает,
Чайки белые снуют.
Ни на что не намекаю,
Просто песенку пою.
 |  | |
Вчера и сегодня, и завтра, и после, почти незаметно, 