По портсмутскому мирному договору россия потеряла что
Российско-американское историческое и культурное наследие
ПОДПИСАНИЕ МИРНОГО ДОГОВОРА МЕЖДУ РОССИЕЙ И ЯПОНИЕЙ
ПОДПИСАНИЕ МИРНОГО ДОГОВОРА МЕЖДУ РОССИЕЙ И ЯПОНИЕЙ
5 сентября 1905 г., Портсмут, штат Нью-Гэмпшир
5 сентября 1905 года был подписан Портсмутский мирный договор, ознаменовавший окончание Русско-японской войны 1904-1905 гг. Подписание состоялось после переговоров, проходивших в городе Портсмут, штат Нью-Гэмпшир. Портсмутский мирный договор − первый международный договор, подписанный на территории США. Организации переговоров и подписанию договора содействовал президент Т.Рузвельт.
Со стороны России документ подписали С.Ю. Витте и Р.Р.Розен, со стороны Японии – Ю.Комура и К.Такахира.
В 1994 года Американо-японское общество Нью-Гэмпшира создало форум «Портсмутского мирного договора». Цель − изучение истории договора, его влияния на последующие международные события в Тихоокеанском регионе.
Деятельность Форума предполагает поддержку научных исследований, сфокусированных на изучении портсмутских переговоров и Портсмутского мира «с японской, американской и российской перспективы». Акцентируется актуальность Портсмутского договора как одного из наиболее удачных примеров мирного разрешения военного конфликта. Подчеркивается успешный характер российской дипломатии, дипломатическое мастерство главы российской делегации на переговорах С.Ю.Витте. Книги и брошюры, издающиеся при содействии Форума, проникнуты духом уважения к России.
Форумом учреждены специальные стипендии для ученых, разрабатывающих соответствующую проблематику.
Особое внимание уделяется той роли, которую могут играть в международном посредничестве с целью конфликтного урегулирования обыкновенные горожане. Имеются в виду жители Портсмута, которые в период переговоров создали благоприятную атмосферу для российско-японского сближения. Этот момент исключительно важен для организаторов Форума – ведь в истории Портсмута, небольшого провинциального американского города (население немногим более 20 тыс.), события августа-сентября 1905 г. – самые яркие и значительные в его истории.
В 2005 г. по случаю 100-летия подписания Портсмутского договора Форумом был организован ряд юбилейных мероприятий. Развернута постоянно действующая экспозиция, посвященная этому событию, сочиняются музыкальные композиции, ставятся театральные спектакли. В том же году было объявлено о «Мемориальном проекте Портсмутского договора», задача которого заключается в увековечении памяти об этом событии. Издается соответствующая литература, создан веб-сайт «Портсмутский договор», насыщенный документами, фотографиями и различными информационными материалами. Американо-японское общество Нью-Гэмпшира в память о заключении Договора высадило в Портсмуте привезенные из Японии вишневые деревья (сакуру).
Планируется торжественно отметить 110-летие с момента подписания Договора.
Портсмутский мирный договор. Что Россия отдала Японии и почему
7 июня президент США Теодор Рузвельт предложил воюющим сторонам собраться на конференцию для обсуждения условий мира. Токио немедленно согласился на предложение Вашингтона. В сложившейся ситуации 30 мая (12 июня) Николай II вынужден был принять приглашение к мирным переговорам. В качестве места переговоров по настоянию Японии был выбран город Портсмут на тихоокеанском побережье США — японцы не желали переносить их в Европу. Поражение России в русско-японской войне было очевидным, внешнеполитическая обстановка накануне переговоров — неудовлетворительная. Русскую делегацию на русско-японских переговорах после отказа нескольких профессиональных дипломатов от предложений, сделанных императором, возглавил С. Ю. Витте. Николай II пошел на это назначение с трудом, и только после второго представления, сделанного главой МИД графом В. Н. Ламздорфом. К моменту приезда в Нью-Йорк новости, которые глава делегации получал от В. Н. Коковцова, не настраивали на положительный лад: японцы продолжали занимать Сахалин и частично высаживались напротив острова на материке; по мнению Петербурга, существовала опасность движения противника на Владивосток и овладения им, а также вытеснения армий Линевича из Манчжурии и полной оккупации ее.
Общественное мнение Америки было настроено крайне враждебно по отношению к официальному Петербургу, и в высшей степени сочувственно к революционерам и Японии. Причиной были опасения чрезмерного усиления России на Тихом океане и состояние еврейского вопроса. Погромы во время революции лишь добавили эти настроения, и они разделялись президентом и государственным секретарем Дж. Хеем. Фактически сама война велась благодаря займам, которые предоставил Японии американский банк Я. Шиффа «Кун, Лейб и К.» (май 1904 г. — 50 млн долларов, ноябрь 1904 г. — 58 млн долларов, в марте 1905 — 150 млн долларов и в июле 1905 г. — 150 млн долларов). 7 июля 1905 г. США согласились содействовать передаче Японии Порт-Артура и Ляодунского полуострова, а также признали особые права Японии на Корею. Схожие положения содержались и в продленном 12 августа 1905 г. на следующее 10-летие англо-японском союзе. В отличие от предыдущего он содержал обязательство одной из сторон прийти на помощь союзнику даже в случае войны с одним государством (под вероятными противниками по-прежнему подразумевались Россия и Франция), а в сферу действия союза были включены и индийские владения Великобритании.
Перед отъездом в Портсмут, 1 (14) июля 1905 г. Витте встретился с Великим Князем Николаем Николаевичем-мл. для того, чтобы выяснить состояние русской армии и ближайшие перспективы военных действий. Результаты были малоутешительными: больших поражений, подобных Ляояну и Мукдену, Николай Николаевич не ожидал. Наоборот, он считал, что армия в состоянии перейти в контрнаступление и оттеснить японцев за Ялу и Квантун, но оценивал стоимость кампании в 1 млрд руб., а потери — в 200 тыс. убитыми и ранеными. При этом господство на море останется в японских руках, и следовательно, можно будет ожидать занятия противником Сахалина и значительной части Приморской области. Подобный сценарий летом 1905 года был неприемлем, в охваченной революцией стране невозможно было провести новые частичные мобилизации без применения силы, в казне не хватало средств на военные действия, возможность внешнего займа практически исключалась. Тем не менее Витте просил русское командование организовать наступление — даже частичный успех в этой обстановке был бы важен для улучшения позиций русской делегации. Однако Линевич не собирался наступать, к его нерешительности добавилось опасение, что революция сделает то, чего не удалось японской армии, т. е. отрежет русские войска в Манчжурии от снабжения по железной дороге.
Витте пришлось рассчитывать только на собственные дипломатические способности. Его внешнеполитическая программа теперь отличалась трезвостью.
«Нам нужен скорейший, но прочный мир на Дальнем Востоке, — писал он 23 июня (6 июля) Куропаткину. — Нужно пожертвовать всеми нашими успехами, достигнутыми там в последние десятилетия. Нужно покончить со смутою в России и начать новую, деятельную жизнь разумного строительства. Нужно лет 20−25 заняться только самими собой и успокоиться во внешних отношениях. Мы не будем играть мировой роли — ну с этим нужно смириться. Главное, внутреннее положение, — если мы не успокоим смуту, то можем потерять большинство приобретений, сделанных в XIX столетии».
С таким настроением отправился в США глава русской делегации. Перед ним стояла весьма непростая задача. Еще будучи в Париже он дал интервью Ассошиэйтед Пресс, которое вышло под заголовком «За мир, но не любой ценой». По прибытию в Нью-Йорк, еще до начала переговоров, он сумел добиться многого. Прежде всего, ему удалось встретиться с Шиффом и другими представителями еврейской общины.
«Приезд Витте, — докладывал финансовый агент 23 июля 1905 г., — безусловно произвел во враждебном, даже злорадном к нам отношении американского общества как будто перемену; в части публики замечаются признаки симпатии к России; независимо от прекрасной — пока в общем — прессы мы окружены, благодаря уменью и такту Сергея Юльевича, всеобщим вниманием».
Впрочем, эти успехи не стоит переоценивать, так как американский внешнеполитический курс оставался последовательным.
На встрече с Рузвельтом 22 июля (4 августа) Витте заявил, что категорически против заключения мира на условиях, «задевающих честь» России, но поддержки у президента он явно не получил. Тот считал желательным как можно быстрее прекратить войну, о чем недвусмысленно заявил на следующий день во время встречи с делегациями двух стран. В сложившейся ситуации ускорить переговоры можно было лишь путем максимальных уступок Японии. 5 августа две делегации прибыли в Ойстер Бей на американских крейсерах «Такома» (японская) и «Чаттануга» (русская), где они впервые встретились на борту президентской яхты «Мейфлауер».
Вслед за первой неформальной встречей было принято решение о том, что русская делегация отправится в Портсмут на борту «Мейфлауера», а японская — на борту крейсера «Дельфин». 27 июля (8 августа) делегации прибыли в Портсмут. Фактически уже на следующий день начались переговоры. Формально это были консультации по принципам ведения переговоров, которые завершились подписанием 28 июля (9 августа) предварительного протокола — документы должны были вестись на французском (русская делегация) и английском (японская делегация) языках, в секретном режиме. Все заявления прессе должны были делаться по взаимному соглашению участников. За неделю до первой встречи делегаций Рузвельт информировал Розена о том, что японцы потребуют уплаты контрибуции и уступки занятого уже ими Сахалина. Эта информация быстро подтвердилась.
С самого начала министр иностранных дел Японии выступил с весьма тяжелыми для России требованиями. Они были озвучены уже на первом утреннем заседании 10 августа: 1) признание особых политических, военных и экономических прав Японии в Корее; 2) вывод русских войск из Манчжурии и отказ от всех преимуществ, которые имела там Россия, признание принципа равных возможностей; 3) Япония возвращает Китаю оккупированные территории, за исключением Ляодунского полуострова; 4) полное восстановление китайского суверенитета над Манчжурией, включая право Пекина на развитие ее в коммерческом и промышленном отношениях; 5) передача Японии Сахалина и прилегающих островов; 6) передача прав на аренду Порт-Артура и Квантуна Японии; 7) передача Японии ЮМЖД по линии Порт-Артур — Харбин; 8) ограничение прав России на использование КВЖД, которая должна использоваться исключительно в коммерческих и промышленных целях; 9) компенсация военных расходов Японии; 10) передача Японии всех русских военных судов, укрывшихся в нейтральных портах; 11) ограничение права России держать флот на «Крайнем Востоке»; 12) предоставление японским подданным прав на рыбную ловлю у русских берегов, в заливах, гаванях и реках бассейнов Японского, Охотского и Берингова морей. Из дипломатичности японцы решили изъять слово «контрибуция» из своих требований, кроме того, по рекомендации Рузвельта Комура снял требования о передаче Владивостока или ограничения права России укреплять побережье.
Витте проявил незаурядные дипломатические способности на переговорах, сочетая отказы с уступками. Основные пункты своей программы сам он сформулировал следующим образом:
«1) ничем не показывать, что мы желаем мира, вести себя так, чтобы внести впечатление, что Государь согласился на переговоры, то только ввиду общего желания почти всех стран, чтобы война была прекращена; 2) держать себя так, как подобает представителю России, т. е. представителю величайшей империи, у которой приключилась маленькая неприятность; 3) имея в виду громадную роль прессы в Америке, держать себя особливо предупредительно и доступно ко всем ее представителям; 4) чтобы привлечь к себе население в Америке, которое крайне демократично, держать себя с ним совершенно просто, без всякого чванства и совершенно демократично; 5) ввиду значительного влияния евреев, в особенности в Нью-Йорке, и американской прессы вообще не относиться к ним враждебно, что, впрочем, совершенно соответствовало моим взглядам на еврейский вопрос вообще».
Витте дал категорически негативный ответ на требования выдачи кораблей из нейтральных портов, уплаты контрибуции, уступки русской территории и ограничения прав на использование КВЖД и вооружений на Дальнем Востоке. Всем своим поведением Витте демонстрировал, что поражение, пусть и весьма неприятное, в далекой колониальной войне ничем страшным России не грозит. 4(17) августа во время дискуссий по вопросам о контрибуции он заявил:
«Вот если бы японцы заняли Москву, то тогда можно было бы поднять такой вопрос».
Русская делегация продолжала радушно общаться с представителями прессы, японцы, по словам американского журналиста, «захлопывали им перед носом двери». Они ограничивали себя ежедневными «бессодержательными» бюллетенями, которые зачитывались в холле гостиницы, в которой жила японская делегация. Что касается Витте — он был постоянно открыт для общения со всеми журналистами, вне зависимости от того, как они освещали ход переговоров.
Несколько раз переговоры находились на грани срыва, и в конце концов самым главным вопросом споров стал Сахалин. 9(22) августа с телеграммой к Николаю II обратился Рузвельт, призывавший согласиться на уступку южного Сахалина.
16(29) августа было достигнуто принципиальное соглашение об условиях мира. Япония отказалась от требований выкупа северного Сахалина. Россия уступала южную часть острова на условиях сохранения для русских судов свободного плавания по проливу Лаперуза и отказа японцев от использования этой территории в военных целях. Договор был подписан 23 августа (5 сентября) 1905 г. Условия Портсмутского мира в сложившейся ситуации можно признать удовлетворительными для России. По окончанию переговоров был назначен торжественный молебен в честь прекращения войны в англиканской церкви Христа Спасителя, на который японская делегация не явилась. Через два дня последовала Высочайшая благодарность Витте и Розену.
Россия признавала Корею сферой влияния Японии. Токио немедленно приступил к наведению собственного порядка в стране. Военный бюджет страны был сокращен на 56%, с 2 426 087,5 иены в 1905 до 1 379 617 иен в 1906 г. Сокращались штаты армии, при этом в 15 раз выросли траты на центральное управление Военного министерства и в 28 — на жандармерию, формировавшуюся из преданных японцам людей. Расходы на полицейские силы составили таким образом ¾ всех военных расходов Кореи. Кроме того, в стране было размещено 24 японских батальона при 36 горных орудиях, 8 эскадронов и вспомогательные части. Фактически страна управлялась японским резидентом — маркизом Ито. После попытки Коджона в 1907 г. направить корейских представителей на конференцию по международному праву в Гаагу японское правительство пошло на открытое вмешательство. После визита министра иностранных дел Японии в Сеул император отрекся в пользу своего сына. 29 августа 1911 г. Корея была присоединена к Японии под названием провинция Чосон, в которой было установлено японское генерал-губернаторство, но русским подданным в этой стране должны были быть предоставлены такие же условия, как и подданным наиболее благоприятствуемой страны.
Безусловно проигравшей стороной в этой войне был и Китай, на территории которого прошли основные сражения войны, в ходе которой погибло около 20 000 китайцев, несколько сот тысяч стали беженцами, материальные потери Поднебесной империи исчислялись в 60 млн таэлей. Россия уступала Японии арендные права на Квантун с Порт-Артуром и Дальним, участок ЮМЖД от Порт-Артура до станции Чанчунь (Куаньченцзы). Только стоимость железной дороги и Дальнего равнялась 125 761 108 рублям 71 коп. К японцам переходила и южная часть острова Сахалин. Перед эвакуацией северной части острова японцы сожгли все казенные здания и постарались вывезти всё более или менее ценное. Япония и Россия обязывались не укреплять остров и не препятствовать свободе плавания в проливах Лаперуза и Татарском. Проводилась одновременная и полная эвакуация Манчжурии. Россия предоставила японским подданным право рыбной ловли только вдоль своих берегов в Японском, Охотском и Беринговом морях (статья 11).
Последний мир Российской империи
Ровно 110 лет назад — 5 сентября 1905 года — был подписан Портсмутский мирный договор, завершивший русско-японскую войну 1904–1905 годов. Вспомним перипетии этой уникальной дипломатической дуэли
Мир нужен всем — и не нужен никому
Русско-японская война не стала для Петербурга «маленькой и победоносной». Последние надежды на успешный исход противоборства пошли ко дну после разгрома русского флота в Цусимском сражении.
К тому моменту японский посол вовсю консультировался с президентом САСШ Теодором Рузвельтом о мирной инициативе. Возможности Японии продолжать войну иссякали. Островная империя целиком зависела от иностранных капиталов, в частности займов банка Якоба Шиффа «Kuhn, Loeb & Co». 50 млн долларов в мае 1904 года, 58 млн в ноябре 1904, 150 млн в марте и столько же в июле 1905 года – эти цифры вполне красноречивы. Тяжесть бремени войны сознавали даже «ястребы» в японском правительстве.
В России летом 1905 года обострилась революционная ситуация, продолжались волнения на Сибирской железной дороге. Назревал риск отсечения русских войск в Маньчжурии от империи. Главнокомандующий всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами, действующими против Японии, генерал Н. П. Линевич требовал подкреплений в составе не менее двух армейских корпусов. Проведение же новых мобилизаций в условиях революции было чревато беспорядками. Необходимые для восстановления status quo меры били по казне. Контрнаступление на японцев обошлось бы в 1 миллиард рублей и сотни тысяч человеческих жизней. Внешний заём России запросить было не у кого.
– утверждал генерал-адъютант В. В. Сахаров, выражая общее мнение русских военных. Император Николай II тоже стоял за продолжение войны. Однако бывший министр финансов С. Ю. Витте настаивал, что России необходим мир.
Великобритания и Соединённые Штаты преследовали свои цели. И рост влияния Японии на Дальнем Востоке их отнюдь не устраивал.
«В наших интересах, чтобы война между Россией и Японией затянулась, чтобы обе державы как можно больше истощились и чтобы по заключении мира не были устранены их пограничные трения»
– подобную мысль неоднократно повторял Рузвельт. Он был потрясён Цусимой, а также осознавал, что победа революции на шестой части суши смешает все карты в мировой политической игре.
Дипломатическое зондирование Рузвельтом российской почвы ещё с начала 1905 года не давало результатов – Певческий мост оставался глух и нем. Откликнуться на заокеанскую мирную инициативу царя побудило полученное 23 мая (5 июня) письмо кайзера Вильгельма II. Кузен Вилли призывал кузена Ники завершать войну. Три дня спустя Рузвельт отправил царю официальное предложение посредничества, 12 июня российский МИД ответил согласием.
Стороны утверждали состав делегаций. Японский министр иностранных дел Ютаро Комура подготовил программу, в реализацию которой политическая и военная верхушка верили с трудом. Даже умеренные требования включали японское влияние в Корее, приоритет в Маньчжурии и признание прав на Квантунский полуостров (принципиальные позиции), а также пожелания по контрибуции, передаче русских судов в нейтральных портах, получению Сахалина с прилежащими островами и разоружению Владивостока. Провал на переговорах погубил бы чью угодно репутацию. Император Муцухито избавил от такого риска японскую аристократию; делегацию возглавил сам барон Комура. 8 июля 1905 года многолюдная толпа провожала его криками «банзай!».
Японская делегация в Портсмуте: Когоро Такахира, Ютаро Комура (сидят) с двумя сотрудниками и Х. В. Дэннисон, американский советник японской делегации
Граф Полусахалинский
На Витте во главе российской делегации Николай II согласился с большим трудом и не с первого раза. Перед дипломатами в сложившихся условиях стояла чрезвычайно сложная задача. Царь был против территориальных уступок, мировая пресса считала требование контрибуции оправданным, а японцы занимали Сахалин. По пути в Америку Витте попытался получить у Франции денежный заём, но потерпел фиаско. В чём он был действительно уверен, так это в избранной модели поведения.
Ещё следуя через океан, Витте активно общался с прессой на борту парохода. Он держался хладнокровно. Прибыв в Нью-Йорк, глава русской делегации первым делом встретился с представителями еврейских кругов, в том числе Шиффом. Один этот жест повлиял на американское общественное мнение в отношении России, наряду с враждебностью появились и признаки симпатии.
27 июля (8 августа) обе делегации прибыли в Портсмут. На следующий день прошли консультации с подписанием протокола по ведению переговоров. Документация должна была вестись на английском и французском языках, в условиях секретности. Публичные заявления – только по обоюдному соглашению сторон.
Утром 10 августа открылось первое заседание, на котором Комура озвучил ряд тяжёлых для России требований. Два дня спустя Витте ответил на них, продемонстрировав недюжинный талант дипломата. Уступая японцам по второстепенным позициям, он оставался твёрд в принципиальных моментах. Программу действий сам Витте для себя сформулировал так:
«1. Ничем не показывать, что мы желаем мира, вести себя так, чтобы внести впечатление, что Государь согласился на переговоры, то только ввиду общего желания почти всех стран, чтобы война была прекращена;
2. держать себя так, как подобает представителю России, то есть представителю величайшей империи, у которой приключилась маленькая неприятность;
3. имея в виду громадную роль прессы в Америке, держать себя особливо предупредительно и доступно ко всем её представителям;
4. чтобы привлечь к себе население в Америке, которое крайне демократично, держать себя с ним совершенно просто, без всякого чванства и совершенно демократично;
5. ввиду значительного влияния евреев, в особенности в Нью-Йорке, и американской прессы вообще не относиться к ним враждебно».
Пятый пункт здесь был не менее важен, нежели прочие. Зловещее русское слово «pogrom» уже тогда стало пятном на международной репутации России, вдобавок восход японского солнца вручную оплачивался из кармана Шиффа. Ставка Витте сыграла – американские финансовые круги отказали Японии в очередном займе.
Историк О. Р. Айрапетов пишет:
«Всем своим поведением Витте демонстрировал, что поражение, пусть и весьма неприятное, в далёкой колониальной войне ничем страшным России не грозит».
17 августа, дискутируя о контрибуции, Витте заметил, что занятие японскими войсками Москвы ещё позволило бы поднимать такой вопрос. На территориальные уступки и поражение в правах на КВЖД русская делегация тоже ответила категорическим отказом.
С. Ю. Витте, погружённый в мысли, покидает отель Wentworth Hotel
Комура предлагал выкупить Сахалин, либо аннексировать его вместо контрибуции. Целью японских дипломатов было ограничение русского военного влияния на Дальнем Востоке. Несмотря ни на что, Витте с коллегами продолжали охотно общаться с представителями СМИ. Японцы же ограничивались малоинформативными коммюнике, зачитывавшимися в холле гостиницы. Однако переговоры зашли в тупик. В этот момент «миротворец» Рузвельт вмешался в процесс, 22 августа в телеграмме Николаю II призвав его уступить в вопросе Сахалина. Это обращение было доставлено царю через Витте. И самодержец, прежде твёрдо стоявший за целостность державы, поддался. 25 августа японская делегация была уведомлена о согласии передать часть территории Сахалина к югу от 50-й параллели. Требование контрибуции было отвергнуто. Рузвельт в тот день признавался:
«У меня волосы поседели из-за общения с русской и японской мирными делегациями. Японцы просят слишком много, но русские в десять раз хуже япошек, потому что они настолько тупы и не скажут правду»
(перевод О. Р. Айрапетова).
Первая полоса газеты The Portsmouth Herald от 29 августа 1905 года – мир ещё не подписан, но уже неизбежен
Комура вознамерился прервать переговоры. Его последней попыткой 28 августа стало предложение России выкупить север Сахалина за 1,2 миллиарда иен. Ответ Витте демонстрировал, что торг здесь неуместен. Экстренно собранный в Токио совет предписал главе японской делегации подписать мир без контрибуции.
Портсмутская мина замедленного действия
5 сентября 1905 года был подписан Портсмутский мирный договор. Россия признавала за Японией права на Квантунский полуостров, а значит – и на Порт-Артур с городом Дальним. Кроме того, неприятелю переходил участок Южно-Маньчжурской железной дороги и южная часть Сахалина. Право ловить рыбу японцы получили лишь вдоль собственных берегов Берингова, Охотского и Японского морей.
Открытка, посвящённая подписанию Портсмутского мирного договора
«Нам нужен скорейший, но прочный мир на Дальнем Востоке. Нужно пожертвовать всеми нашими успехами, достигнутыми там в последние десятилетия. Нужно покончить со смутою в России и начать новую, деятельную жизнь разумного строительства. Нужно лет 20–25 заняться только сами собой и успокоиться во внешних отношениях. Мы не будем играть мировой роли — ну, с этим нужно смириться. Главное — внутреннее положение…».
Интересная историческая параллель: следующий мирный договор, заключённый уже Советской Россией в Брест-Литовске в 1918 году, станет ещё более тяжким. Большевистское правительство и глава руководитель В. И. Ленин будут руководствоваться во многом схожей с мыслями Витте логикой (за вычетом экспорта революции).
В геополитическом плане Портсмутский мир развязал руки Японии в Азии. Сразу после подписания договора военный бюджет империи был урезан вдвое. Однако по прошествии шести лет Корея стала генерал-губернаторством Тёсэн в составе Японской империи. В 1914–1918 годах Япония поддержала Антанту, упрочив своё влияние в Китае и продолжив экспансию. В известном смысле миротворец Теодор Рузвельт своей политикой заложил на Тихом океане мину замедленного действия, взорвавшуюся в период президентства его дальнего родственника. Портсмутский мир и подписание Акта о капитуляции Японии ровно сорок лет спустя в ретроспективе оказываются звеньями одной цепи.
В тексте мирного договора 1905 года была ещё одна статья, посвящённая обмену военнопленными и компенсации расходов на их содержание. 46 миллионов рублей по договору были выплачены Токио в ноябре 1907 года – ровно за десять лет до демобилизации русской армии декретом СНК. Более полутора тысяч воинов погибли в плену, 72 тысячи сумели возвратиться домой. Наступило мирное время, которому суждено было продлиться недолго…