Повторяющийся компонент литературного произведения обладающий повышенной значимостью что это

Повторяющийся компонент литературного произведения обладающий повышенной значимостью что это

Наука о художественной литературе (литературоведение) многопланова[1]. В ее составе различаются научные дисциплины двоякого рода. Первые традиционно именуются вспомогательными, но, по словам В. В. Прозорова, относятся «к основополагающим, жизнеобеспечивающим, опорным отраслям литературной науки»[2]. Эти дисциплины являются одновременно и служебными и «базовыми», фундаментальными, ибо придают литературоведению фактографическую, эмпирическую надежность. Таковы библиография, источниковедение (в том числе архивоведение), текстология (в ряде случаев основанная на данных палеографии) в их литературоведческих аспектах[3]. Без соответствующих знаний и практических навыков сколько-нибудь серьезный литературовед непредставим, ибо фундамент любой профессионально ответственной деятельности составляет владение ее техникой — ремеслом в самом высоком смысле этого слова.

Вторые дисциплины именуются «главными отраслями литературоведения» (Ю.В. Манн) и (в отличие от первых, «базовых») характеризуются как «надстроечные» (В.В. Прозоров). Это прежде всего крайне широкая область конкретных исследований историко-литературных фактов и связей между ними, т. е. история литературы, составляющая центр науки о литературе и, можно сказать, ее увенчивающая. И это также предмет нашей книги: теория литературы, или теоретическое литературоведение. Данная дисциплина занята общими закономерностями литературной жизни и в первую очередь — творчества писателей.

Теория литературы призвана обобщать сделанное в области истории литературы, а одновременно — стимулировать и направлять конкретные литературоведческие исследования, давать им познавательную перспективу. По отношению к истории литературы она является дисциплиной вспомогательной. Вместе с тем теория литературы обладает самостоятельной и уникальной гуманитарной значимостью. Ее правомерно отнести к числу фундаментальных научных дисциплин. Сфера теории литературы — максимально широкие обобщения, которые проливают свет на сущность художественной литературы, а в какой-то мере и на преломляемую ею человеческую реальность как целое. В этом отношении теоретическое литературоведение сродно (и постоянно пересекается) с теориями искусства и исторического процесса, с эстетикой, культурологией, антропологией, герменевтикой, семиотикой как дисциплинами философскими.

Теория литературы, в свою очередь, сложна и имеет различные аспекты и разделы. Ее центральное звено — общая поэтика, именуемая также теоретической. Это — учение о литературном произведении, его составе, структуре и функциях, а также о родах и жанрах литературы. Наряду с общей поэтикой теоретическое литературоведение включает в себя учения о сущности литературы как вида искусства, а также о закономерностях ее пребывания и движения в истории (теория литературного процесса).

Теория литературы изобилует моментами дискуссионными и спорными. Многие суждения и концепции между собой решительно расходятся, порой оказываясь несовместимыми. Разнобой мнений, позиций, точек зрения ученых закономерен и, надо полагать, неустраним в принципе, ибо понимание сущности литературного творчества во многом зависит от той культурно-исторической ситуации, в которой оно возникло и получило обоснование, и, конечно же, от мировоззренческой ориентации литературоведов, которая бывает самой разной. По словам современного польского ученого, любую теорию «надо рассматривать как документ, свидетельство о состоянии художественного сознания в данную эпоху». Отсюда делается достаточно жесткий вывод, что не может быть единой, универсальной теории литературы на все времена: «Суждения предыдущих теорий не входят в состав суждений теорий более новых — предыдущие обычно отвергаются или вообще игнорируются, а если что-либо из них и сохраняется, то всегда получает новую интерпретацию»[4]. При этом многие теории, склонные спорить с предшествующими, ориентируются на локальный художественный опыт, являясь программным обоснованием практики определенной литературной школы (направления), защищая и манифестируя некую творческую новацию. Таковы связи формальной школы на ее ранних этапах с футуризмом, ряда работ 30–50-х годов с социалистическим реализмом, французского структурализма (отчасти и постструктурализма) с «новым романом», постмодернизма с весьма влиятельной ныне эссеистикой. Подобного рода литературоведческие концепции имеют направленческий характер. Они, как правило, являются монистическими: сосредоточиваются преимущественно на какой-либо одной грани литературного творчества. Это обусловливает как их несомненные достоинства (углубленное рассмотрение определенного аспекта литературы, четкость обобщений и формулировок), так и нередко имеющую место односторонность: склонность к непомерно жестким схемам, которая ведет к догматической узости, а также невнимание к разнообразию и «многоцветью» словесного искусства. Среди монистических теорий (наряду с уже названными) — психоаналитический метод с опорой на 3. Фрейда, марксистская социология, структурализм, концепция мифопоэтической сущности искусства, опирающаяся на К. Г. Юнга. Перечисленные научные школы основываются каждая на своем, особом, специфическом методе, который его поборниками, нередко мыслится как единственно плодотворный и правильный.

Теория литературы располагает также и иной, «направленческой» традицией, которая чужда монистической жесткости и, на наш взгляд, ныне весьма актуальна. В отечественной науке она ярко представлена работами А.Н. Веселовского. Отвергая всяческий догматизм, ученый настойчиво отказывался провозглашать какой-либо научный метод единственно приемлемым и верным. Он говорил о границах использования каждого из них. Характеризуя труды одного из современных ему ученых, где акцентировалась генетическая связь народно-песенных сюжетов с бытовым укладом, Веселовский замечал: «Метод не новый, но им надо пользоваться умеючи, памятуя, что он не исключительный и что, когда бытового критерия не хватает, необходимо браться за другой»[5]. Теоретико-методологическая непредвзятость, недогматичность мышления Веселовского ценны и насущны поныне как противовес всякого рода «единоспасающим» концепциям и притязаниям ученых на полноту владения истиной, методологическому схематизму и априоризму.

Далеко не случайна и ненавязчивая, осторожная тональность работ Веселовского, которая, на наш взгляд, для теоретического литературоведения оптимальна. Ученый не любил жестких деклараций и резко провозглашаемых тезисов. Едва ли не основная форма его обобщающей мысли — это предположительное суждение, нередко формулируемое в виде вопроса. Например: «Сходство народных верований, при отличии рас и отсутствии исторических связей, не может ли быть объяснено из природы психологического процесса, совершающегося в человеке?»[6]. Или: «Нет ли законного (т. е. закономерного. — В.Х.) соотношения… между внешним признаком и тем содержанием, которое оно (произведение. — В.Х.) предназначено характеризовать?»[7]

Тому, что было свойственно «вненаправленческим» трудам А.Н. Веселовского, во многом сродны теоретические работы таких крупных ученых XX в., как В.М. Жирмунский, А.П. Скафтымов, М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев. Эти литературоведы активно синтезировали разнородный теоретико-литературный опыт и прошлых эпох, и современный. Подобные теоретические ориентации с некоторой долей приблизительности можно назвать традиционалистскими, или культурологическими. Они в большей мере опираются одна на другую, нежели враждуют между собою. Предлагаемая читателям книга наследует эту традицию теоретического литературоведения, но вместе с тем принимает во внимание и обсуждает опыт «направленческих» концепций[8].

Источник

Понятие мотива в литературоведении и его интерпретация А.Н. Веселовским в соотнесенности с сюжетом

Мотив – это компонент произведений, обладающий повышенной значимостью (семантической насыщенностью). Он активно причастен теме и концепции (идее) произведения, но им не тождественен.

Мотив – этим термином обозначаются наиболее значимые и, как правило, повторяющиеся в произведении (или во всем творчестве писателя) «опорные» художественные приемы и средства. Так, например, мотив переодевание характерен для целого ряда комедий фарсов на протяжении многих веков, а мотив узнавания бытовал во многих традиционных жанрах, начиная с эпопей Гомера.

Описание системы мотивов отдельных произведений (а так же их групп) – необходимое условие их научного постижения.

В теории компаративистов (они изучают литературу с помощью сравнений, развивая теорию заимствования) развитие литературы разных народов сводится к заимствованию отдельных мотивов (отношения, действия, переживания героев или мысли и чувства автора), из которых складываются произведения. Но в данном случае мотив понимается несколько шире.

Мотивы подразделяются на внутренние (эмоциональные) и внешние. Разделение происходит по семантическому принципу.

Теперь обратимся к Хализеву, который посвятил мотиву целый параграф:

Мотивы могут выступать либо как аспект отдельных произведений и их циклов, в качестве звена их построения, либо как достояние всего творчества писателя и даже целых жанров, направлений, литературных эпох, всемирной литературы как таковой. В этой надындивидуальной стороне они составляют один из важнейших предметов исторической поэтики.

Внимание к мотивам, таящимся в литературных произведениях, позволяет понять их полнее и глубже. Так, некими «пиковыми» моментами воплощения авторской концепции в известном рассказе И.А. Бунина о внезапно оборвавшейся жизни очаровательной девушки являются «легкое дыхание» (словосочетание, ставшее заглавием), легкость как таковая, а также неоднократно упоминаемый холод. Эти глубинно взаимосвязанные мотивы оказываются едва ли не важнейшими композиционными «скрепами» бунинского шедевра и одновременно – выражением философического представления писателя о бытии и месте в нем человека. Холод сопровождает Олю Мещерскую не только зимой, но и летом; он царит и в обрамляющих сюжет эпизодах, изображающих кладбище ранней весной. Названные мотивы соединяются в последней фразе рассказа: «Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре».

Едва ли не центральный мотив «Мастера и Маргариты» М.А. Булгакова – свет, исходящий от полной луны, тревожащий, будоражащий, мучительный. Этот свет так или иначе «задевает» ряд персонажей романа. Он связан, прежде всего, с представлением о мучениях совести – с обликом и судьбой испугавшегося за свою «карьеру» Понтия Пилата.

В цикле Блока «Кармен» функцию мотива выполняет слово «измена». Это слово запечатлевает поэтическую и одновременно трагическую душевную стихию. Мир измен здесь связывается с «бурей цыганских страстей» и уходом от отчизны, сопрягается с неизъяснимым чувством грусти, «черной и дикой судьбой» поэта, а вместе с тем – с чарой безграничной свободы, вольного полета «без орбит»: «Это – музыка тайных измен?/Это – сердце в плену у Кармен?»

Но какие бы смысловые тона ни придавались в литературоведении слову «мотив», остаются самоочевидными неотменимая значимость и подлинная актуальность этого термина, который фиксирует реально (объективно) существующую грань литературных произведений.

А теперь вернемся к теории Веселовского о мотивах.

А.Н. Веселовский считает, что мотив – это формула, отвечающая на вопросы, которые природа ставит человеку, или закрепляющая особенно важные впечатления (это относится к человеку первобытного строя, естественно, начинаем от истоков). Мотив следует отличать от сюжета, который есть комплекс мотивов. Признак мотива – образный одночленный схематизм, т.е. его нельзя разложить дальше, это минимальная единица. Мотивы очень хорошо видны в низшей мифологии и сказке. Мотивы могут заимствоваться или зарождаться самостоятельно у отдельных народов.

Простейший ход мотива можно выразить формулой а + в (злая старуха не любит красавицу и задает ей сложную задачу). Каждая часть формулы может видоизменяться, особенно подлежит приращению часть в.

Мотив вырастает в сюжет. Сюжет – это сложная схема, в образности которой обобщились известные акты человеческой жизни и психики в чередующихся формах бытовой действительности.

Чем сложнее комбинации мотивов, чем они нелогичнее и чем их больше, тем вероятнее их заимствование. И мотивы, и сюжеты входят в оборот истории. Но это совсем не обуславливает то, что весь процесс поэтического творчества сводится к воспроизведению старых мотивов и сюжетов.

Вот что пишет о теории А. Н. Веселовского Хализев:

24.06.2017, 8712 просмотров.

Источник

МОТИВ

мотив 1. м. Побудительная причина, повод к какому-л. действию. 2. м. 1) а) Простейшая ритмическая единица мелодии, состоящая обычно из двух-трех звуков, объединенных одним логическим акцентом (в музыке). б) Мелодия, напев. 2) Простейшая составная часть сюжета. 3) а) Характерный элемент, постоянно используемый в каком-л. изображении (орнаменте, росписи, вышивке и т.п.). б) Кружевной или вышитый узор, нашиваемый на ткань.

Найдено 5 изображений:

мотив
1. м.
1. муз. tune
2. (тема, сюжет произведения искусства) motif

2. м.
1. (причина, основание) motive, cause
2. (довод) reason
привести мотивы (рд.) — motivate (d.)

Библиография:
Понятие мотива в сравнительном литературоведении — Веселовский А. Н., Поэтика сюжетов, Собр. сочин., т. II, вып. I, СПБ, 1913; Leyen G. D., Das Marchen, Прага; Волков Р. М., Сказка. Розыскания по сюжетосложению народной сказки. Т. I. Сказка великорусская, украинская и белорусская, ГИУ, Одесса, 1924; Aarne A., Vergleichende Marchenforschung (русск. перев. А. Андреева, 1930); Krohn K., Die folkloristische Arbeitsmethode. См. также «Сказка», «Фольклор». Понятие мотива у формалистов — Шкловский В., О теории прозы, изд. «Круг», М., 1925; Fleschenberg, Rhetorische Forschungen, Dibelius-Englische Romankunst (предисловие). См. также «Методы домарксистского литературоведения». Понятие мотива у школы Дильтея — Dilthey W., Die Einbildungskraft des Dichters, «Ges. Schriften», VI, 1924; Его же, Das Erlebnis und die Dichtung, 1922; Korner J., Motiv; «Reallexikon der deutschen Literaturgeschichte», hrsg. v. Merker u. Stammler.

Источник

МОТИВ

Библиография:
Понятие мотива в сравнительном литературоведении — Веселовский А. Н., Поэтика сюжетов, Собр. сочин., т. II, вып. I, СПБ, 1913; Leyen G. D., Das Marchen, Прага; Волков Р. М., Сказка. Розыскания по сюжетосложению народной сказки. Т. I. Сказка великорусская, украинская и белорусская, ГИУ, Одесса, 1924; Aarne A., Vergleichende Marchenforschung (русск. перев. А. Андреева, 1930); Krohn K., Die folkloristische Arbeitsmethode. См. также «Сказка», «Фольклор». Понятие мотива у формалистов — Шкловский В., О теории прозы, изд. «Круг», М., 1925; Fleschenberg, Rhetorische Forschungen, Dibelius-Englische Romankunst (предисловие). См. также «Методы домарксистского литературоведения». Понятие мотива у школы Дильтея — Dilthey W., Die Einbildungskraft des Dichters, «Ges. Schriften», VI, 1924; Его же, Das Erlebnis und die Dichtung, 1922; Korner J., Motiv; «Reallexikon der deutschen Literaturgeschichte», hrsg. v. Merker u. Stammler.

Смотреть что такое МОТИВ в других словарях:

МОТИВ

мотив 1. м. Побудительная причина, повод к какому-л. действию. 2. м. 1) а) Простейшая ритмическая единица мелодии, состоящая обычно из двух-трех звуков, объединенных одним логическим акцентом (в музыке). б) Мелодия, напев. 2) Простейшая составная часть сюжета. 3) а) Характерный элемент, постоянно используемый в каком-л. изображении (орнаменте, росписи, вышивке и т.п.). б) Кружевной или вышитый узор, нашиваемый на ткань.

МОТИВ

МОТИВ

МОТИВ

МОТИВ

МОТИ́В (нем. Motive, франц. motif, от лат. moveo — двигаю), устойчивый формально-содержательный компонент литературного текста; М. может быть выделен как в пределах одного или нескольких произведений писателя (например, определенного цикла), так и в контексте всего его творчества, а также какого-либо литературного направления или литературы целой эпохи.

Термин «М.» генетически связан с музыкальной культурой и впервые был зафиксирован в «Музыкальном словаре» С. де Броссара (1703), в литературный же обиход введен И. В. Гёте («Годы учения Вильгельма Мейстера», «Об эпической и драматической поэзии»). Как литературоведческая категория исследуется с начала XX в. — в трудах Александра Н. Веселовского и В. Я. Проппа, рассматривающих М. как неразложимый элемент текста — предмет, образ, минимальная единица фольклорного сюжета (волшебное зеркальце, образ глупой жены, бой отца с сыном, похищение царевны змеем). Устойчивыми сюжетными М. обладают и отдельные, особенно канонические, жанры (странствия, кораблекрушения в эпопее и авантюрном романе, конь-предатель, вещий ворон, явление живого мертвеца — в балладе).

Позднее М. стали связывать с личностью автора и его художественным миросозерцанием, а также с анализом целостной структуры произведения (А. П. Скафтымов). Именно в русле этой традиции — современное понимание термина «М.».

М. более прямо, чем другие компоненты художественной формы, соотносится с миром авторских мыслей и чувств, но в отличие от них лишен относительно «самостоятельной» образности, эстетической завершенности; только в процессе конкретного анализа «движения» М., в выявлении устойчивости и индивидуальности его смыслового наполнения он обретает свое художественное значение и ценность.

Более строгое значение термин «М.» получает тогда, когда он содержит элементы символизации (дорога у Н. В. Гоголя, сад у Чехова, пустыня у М. Ю. Лермонтова, метель у А. С. Пушкина и символистов, карточная игра в русской литературе 30‑х гг. XIX в.). Мотив, т. о., в отличие от темы имеет непосредственную словесную (и предметную) закрепленность в самом тексте произведения; в поэзии его критерием в большинстве случаев служит наличие ключевого, опорного слова, несущего особую смысловую нагрузку (дым — у Тютчева, изгнанничество — у Лермонтова). В лирике с ее образными и философско-психологическими константами круг М. наиболее отчетливо выражен и определен, поэтому изучение М. в поэзии, выявляющих своеобразие художественного сознания автора и его поэтической системы, может быть особенно плодотворно.

Для повествовательных и драматических произведений, более насыщенных действием, характерны сюжетные М.; многие из них обладают исторической универсальностью и повторяемостью: узнавание и прозрение, испытание и возмездие (наказание). Один и тот же М. может нести разные оценочные моменты (ср. эпически завершенный, житийный «уход» Нехлюдова и отца Сергия у Л. Н. Толстого и проникнутый лирико-иронической интонацией автора «уход» героев «Моей жизни», «Учителя словесности» Чехова).

М. кочуют во времени и переосмысляются каждой последующей эпохой. Многие литературные М., наравне с мифологическими, навсегда вошли в духовный опыт человеческой культуры.

Веселовский А. Н., Поэтика сюжетов, в его кн.: Историческая поэтика, Л., 1940;

Томашевский Б. В., Теория литературы. Поэтика, 6 изд., М.-Л., 1931, с. 134—58;

Белецкий А. И., Избр. труды по теории литературы, М., 1964, с. 98—102;

Пропп В. Я., Морфология сказки, М., 1969;

Викторович В. А., Понятие мотива в литературоведч. исследовании, в сб.: Рус. литература XIX в. Вопросы сюжета и композиции, [в. 2], Горький, 1975;

Краснов Г. В., Мотив в структуре прозаич. произв., там же, [в. 4], 1980;

Лермонтовская энциклопедия, М., 1981 (цикл статей «Мотивы »).

Л. К. Незванкина, Л. М. Щемелёва.

МОТИВ

МОТИВ (англ. incentive) — 1) материальный или идеальный «предмет», который побуждает и направляет на себя деятельность или поступок, смысл которых состоит в том, что с помощью М. удовлетворяются определенные потребности субъекта; 2) психический образ данного предмета.

В англоязычной литературе (см., напр., словарь Вебстера) принимается более широкое толкование М. (motive): нечто внутри субъекта (потребность, идея, органическое состояние или эмоция), побуждающие его к действию. Поэтому во избежание смысловых ошибок, слово motive следует переводить как «побуждение», «состояние побуждения», «стремление», «импульс», «мотивация» (а иногда и как «мотивировка»).

Часто допускается, что у человека и животных могут возникать состояния побуждения (влечения) без переживания и осознания мотива. Это может означать 2 ситуации: 1) ситуацию «неопредмеченной» потребности; 2) ситуацию неосознанного мотива. 1-я ситуация возникает при отсутствии прошлого (индивидуального или инстинктивно-видового) опыта удовлетворения переживаемой потребности; лишь по мере приобретения такого опыта и формирования соответствующего знания у индивида формируются представления о предметах, способных удовлетворять ту или иную потребность. 2-я ситуация, с одной стороны, является общим случаем для животных, деятельность которых имеет неосознанный и непроизвольный характер; с др. стороны, и человек не всегда способен ясно отдавать себе отчет в истинных мотивирующих факторах своего поведения и деятельности.

Наиболее глубоко и последовательно раскрывал отношения в фундаментальной психологической триаде «потребность—М.—деятельность» А. Н. Леонтьев. Источником побудительной силы М. и соответствующего побуждения к деятельности выступают актуальные потребности. М. определяется как предмет, отвечающий потребности, а потому побуждающий и направляющий деятельность. Деятельность всегда имеет М. («немотивированная» деятельность — та, М. которой скрыт от самого субъекта и/или внешнего наблюдателя). Однако между М. и потребностью, между М. и деятельностью, а также между потребностью и деятельностью нет отношений строгой однозначности. Иначе говоря, один и тот же предмет может служить удовлетворению разнообразных потребностей, побуждать и направлять разные деятельности и т. д.

Нередко деятельность имеет сразу несколько М. (т. е. является полимотивированной); точно так же она может побуждаться несколькими потребностями одновременно. Подобные мотивационные комплексы имеют собственную динамику, которая может сопровождаться кратковременной или, напротив, затяжной, едва заметной или же весьма драматической борьбой М. Но окончательное решение «что и как делать?» принимает, как правило, сознательный субъект на основе внутренней системы ценностей (ценностных ориентаций). При этом, как тонко заметил Леонтьев, в ситуации полимотивированности один из М. становится основным, ведущим, а др. — подчиненными, играющими роль дополнительной стимуляции. Весь мотивокомплекс, как правило, не осознается, но он непосредственно проявляется в эмоциональной окраске тех или иных объектов или явлений, т. е. в форме сложного эмоционального отражения их субъективной ценности и в форме общего эмоционального настроения субъекта.

Формирование ведущего М. приводит к тому, что у него помимо функций побуждения и направления деятельности возникает особая смыслообразующая функция: он придает деятельности, действиям, целям, условиям деятельности определенный личностный смысл — осознанное внутреннее оправдание деятельности. Последнее, однако, может сильно отличаться от манифестируемого личностного смысла, называемого мотивировкой. В то же время у зрелой личности существует значительный ресурс произвольного и разумного управления своими М. (следовательно, смыслами), которые по большей части являются идеаторными, интеллегибельными образованиями (равно как и соответствующие потребности), напр., убеждениями. Личность способна не только осознавать стихийно и спонтанно формирующиеся ведущие М., ретроспективно решая т. н. «задачи на смысл» (Леонтьев), но и формировать ведущие М. в контексте той или иной ситуации и деятельности, придавая ситуации и деятельности определенный смысл на основе собственного понимания актуальности и значимости потребностей.

От вышеупомянутой полимотивированности необходимо отличать полимотивированность в др. значении. Хорошо известно, что «одинаковое» поведение может побуждаться крайне разными М. (и мотивокомплексами): у одного и того же индивида, тем более у разных. Поэтому понимание поведения представляет собой чрезвычайно сложную интерпретационную задачу. Тем не менее мотивационный анализ предполагается при юридической и моральной квалификации поступков человека. (Б. М.)

МОТИВ

МОТИВ

МОТИВ(фр. motif). 1) основная мысль, побудительная причина. 2) в музыке, известная форма сочетания звуков, тема какой-либо музыкальной пьесы.Словарь ин. смотреть

МОТИВ

– то, что побуждает деятельность человека, ради чего она совершается. В современной психологии термин «мотив» применяется для обозначения самых различных явлений и состояний, вызывающих активность субъекта. В роли мотива могут выступать потребности и интересы, влечения и эмоции, установки и идеалы. Изучением проблемы мотивации занимались также представители бихевиоризма и психоанализа. Бихевиористы понимают под мотивом действие любых стимулов, как внешних, так и внутренних, способных вызвать или активизировать поведение. В психоанализе роль мотива приписывается заложенным в человеке биологическим инстинктам и влечениям, которые под влиянием социальных условий отчасти подавляются и выступают в своих непрямых, символических формах (3. Фрейд и др.). Известным вкладом в развитие учения о мотиве была разработка идей о субъективно-объективной природе мотива (в частности, понятия о «побудительной силе» вещей К. Левина), о независимости мотива человека от элементарных биологических потребностей (Г. Оллпорт) и об «идеаторном», осознанном характере мотивов, выражающих систему жизненных ценностей человека (Ж. Нюттен). В советской психологии проблема мотивов разрабатывается в связи с исследованием структуры человеческой деятельности и сознания, общественно-исторических по своей природе. Соответственно мотив определяется как то, что в отражаемой человеком реальности побуждает и направляет его деятельность. В мотиве конкретизируются, «опредмечиваются» потребности, которые не только определяют собой мотив, но, в свою очередь, изменяются и обогащаются вместе с изменением и расширением круга объектов, служащих их удовлетворению, и способы их удовлетворения. Еще более ярко роль мотива в формировании человеческих потребностей проявляется при возникновении мотивов, не имеющих аналогов у животных и впервые возникающих лишь в обществе. Представление о предметной и социальной природе мотива противостоит как теориям, ставящим человеческие мотивы в зависимость от «глубинных» инстинктивных влечений, так и теориям, приписывающим побудительную силу субъективным эмоциональным переживаниям, поскольку не эмоции определяют сферу мотивов человека, а, наоборот, развитие мотива человеческой деятельности обогащает и перестраивает сами эмоции и чувства. Первичная форма существования мотива – вещественные предметы, отвечающие простейшим материальным потребностям человека. Впоследствии мотивами становятся также предметы идеальные, выступающие в форме тех или иных побудительных представлений или сознательных целей («мотивы-цели»). Деятельность человека побуждается обычно одновременно несколькими мотивами, один из которых является основным, ведущим, а другие – подчиненными, иногда выполняющими лишь функции дополнительной стимуляции (например, собственно мотив труда и его материальное стимулирование). Особенность ведущих мотивов состоит в том, что кроме функции побуждения и направления деятельности они придают деятельности, ее объектам и условиям тот или иной субъективный личностный смысл. Например, труд в коммунистическом обществе имеет для рабочего иной смысл, чем в условиях капиталистического производства, когда он вынужден трудиться лишь ради заработка. Мотивы могут находиться в различных отношениях между собой и различными внешними обстоятельствами: усиливать или ослаблять друг друга, вступать во взаимные противоречия и в противоречия с объективными возможностями реализации действия. Поэтому мотивация, процесс побуждения человека к совершению тех или иных действий и поступков, часто представляет собой сложный акт, требующий анализа и оценки альтернатив, выбора и принятия решений. Этот процесс психологически осложняется также тем, что далеко не всегда реальные мотивы осознаются субъектом актуально, т. е. при подготовке и выполнении действий; нередко они обнаруживают себя лишь после того, как соответствующее действие уже совершено. От мотивов следует отличать мотивировки, т. е. высказывания, оправдывающие то или иное действие путем указания на побуждающие его объективные и субъективные обстоятельства; мотивировки могут не совпадать с действительными мотивами поступка или даже сознательно маскировать их. Развитие мотивов находит свое выражение не только в их обогащении, но и в установлении определенной иерархии мотива – в выделении главных жизненных мотивов личности. При этом мотивы, отвечающие элементарным потребностям, подчиняются высшим социальным и духовным мотивам, так что при определенных условиях человек способен жертвовать материальными благами и даже самой жизнью во имя идеальных побуждений. смотреть

МОТИВ

МОТИВ а, м. motif m., > нем. Motiv. 1. Основание, причина, повод (к какому-л. действию. БАС-1. Поищи движений <фр. ориг. les motifs >, которы. смотреть

Источник