Самый массовый танк в мире
Самый массовый танк в истории
Танк Т-54 имеет узнаваемые черты, классическую компоновку, а также является одним из лучших и самых массовых танков Советского Союза за все времена. Успех модели вполне объясним. Машина традиционно получилась простой, удивительно сбалансированной и надежной. Главное, что конструкторы учли ошибки на основе бесценного опыта Второй Мировой войны.
Т-54/55 экспортировался и стоит на вооружении во многих странах, использовался в большинстве послевоенных локальных конфликтов. Танк стал известен своей высочайшей надёжностью и простотой, высоко оценивавшимися многими экспертами. Хотя на вооружении Советской, а позже Российской Армии, Т-54/55 был полностью заменён более современными образцами, он, по состоянию на 2008 год, всё ещё состоит на вооружении многих стран и по оценкам специалистов, продолжит оставаться в строю в течение десятилетий.
Полномасштабное производство Т-54 удалось развернуть лишь в 1948 году. За год было выпущено 593 танка, из них 285 — на заводе № 183, 218 — на ХЗТМ и 90 — на ОЗТМ. Однако уже вскоре после начала войсковой эксплуатации, из танковых частей, получивших первые Т-54, стали во все инстанции в массовом порядке поступать рекламации на многочисленные дефекты машины. Танки регулярно выходили из строя, вдобавок, серийные машины оказались существенно переутяжелены по сравнению с проектом и обладали неудовлетворительной проходимостью. Из пяти поставленных на гарантийные испытания танков, государственная комиссия не приняла ни одного. Представители танковых частей на совещании у министра Вооружённых сил Н. А. Буланина в целом положительно отозвались о новом танке, но отметили, что начало серийного производства оказалось явно преждевременным. К этому прибавились и результаты испытаний Т-54 обстрелом, проведённых в 1947 году и показавших то, что было обнаружено ещё в 1943—1944 годах: при попадании в нижнюю часть башни, её заман давал очень высокий шанс рикошета снаряда в тонкую крышу корпуса, со всеми вытекающими последствиями. Результатом этого в январе 1949 года стало решение правительства об остановке выпуска танка. На последовавших за этим многочисленных совещаниях, специалисты сходились в том, что одной из главных проблем Т-54 являлась перегруженность. Единственным, за счёт чего можно было снизить массу танка, являлась броневая защита.
Снижение защиты лобовой части корпуса ниже 100 мм представлялось нецелесообразным, однако лобовая часть башни и без того уступала корпусу в защищённости. Выход из этого положения был найден в изменении формы и размеров башни. Разработанная КБ завода № 183 уже в 1948 году новая башня, имевшая приближенную к полусферической форму в лобовой части, обеспечивала не только снижение массы, но и лучшую защиту. Кроме этого, ширина орудийной амбразуры на ней была уменьшена с 1000 до 400 мм, что позволило поднять монолитность башни и как следствие, защищённость. Достигнуть этого удалось за счёт замены общей маски для орудийной установки отдельными узкими прорезями для ствола орудия, пулемёта и прицела.
Первый Т-54 с новой башней поступил на испытания 29 августа 1949 года, ещё два контрольных танка были собраны в сентябре. По результатам их испытаний, в ноябре было дано разрешение на серийное производство новой модификации, известной как Т-54 образца 1949 года или Т-54-2. Серийные машины отличались, помимо замены башни, уменьшением лобовой брони корпуса до 100 мм, с увеличением наклона нижней бронеплиты. Также были ликвидированы пулемёты на надгусеничных полках и заменены одним, жёстко закреплённым внутри корпуса и ведшим огонь через отверстие в лобовой плите. Гусеницы шириной 500 мм были заменены новыми, шириной 580 мм, что позволило снизить удельное давление на грунт до приемлемого уровня. Средний вес Т-54-2 снизился по сравнению с серийными Т-54-1 в среднем на 1700 кг, что, вкупе с продолжавшейся доводкой отдельных узлов, позволило значительно поднять надёжность танка.
Самый массовый танк в мире
Т-54/55 экспортировался и стоит на вооружении во многих странах, использовался в большинстве послевоенных локальных конфликтов. Танк стал известен своей высочайшей надёжностью и простотой, высоко оценивавшимися многими экспертами. Хотя на вооружении Советской, а позже Российской Армии, Т-54/55 был полностью заменён более современными образцами, он, по состоянию на 2008 год, всё ещё состоит на вооружении многих стран и по оценкам специалистов, продолжит оставаться в строю в течение десятилетий.
Создание Т-54
Непосредственным предшественником Т-54 явился танк Т-44, созданный в 1943—1944 годах. На ранних стадиях, процесс создания Т-54 неотделим от Т-44, поскольку разработка обоих танков велась в общем русле развития советской бронетанковой техники тех лет, и на первых порах, воплощённый в металле Т-54 представлял собой в значительной степени модернизированный вариант Т-44.
Т-44 был создан КБ нижнетагильского завода № 183 в результате наработок по программе модернизации Т-34, приведшей к созданию танков Т-34М и Т-43, предназначенных для его замены, но в серию так и не пошедших из-за условий военного времени. Главным новшеством Т-44 явилась уникальная для своего времени компоновка. За счёт перекомпоновки моторного отделения и поперечной установки двигателя и трансмиссии, удалось значительно сократить его длину и высоту, а также сместить башню к середине корпуса, разгрузив лобовые катки. Вместе с устранением из состава экипажа стрелка-радиста, это позволило также значительно сократить забронированный объём и при массе, меньшей чем у серийного Т-34-85, добиться значительного усиления бронирования.
Согласно сформулированным ЦНИИ-48 ещё в конце 1943 года требованиям к защите перспективного среднего танка от 75-мм и 85-мм снарядов:
а) верхняя деталь корпуса и лоб башни должны быть неуязвимы полностью;
б) верхняя половина борта корпуса должна быть полностью неуязвима в пределах определённых курсовых углов;
в) борт башни должен быть полностью неуязвим в интервале курсовых углов, примерно вдвое большем, чем тот же интервал для борта корпуса;
г) интервал курсовых углов неуязвимости подкрылка может быть принят средним между интервалом для борта башни и интервалом для борта корпуса.
Эти требования, хотя и не полностью, были реализованы на Т-44, первая модификация которого имела 75-мм лобовую броню и борта толщиной 45 мм в нижней части и 75 мм в верхней. Уже на первой крупносерийной модификации, Т-44А, толщина лобового бронирования была увеличена до 90 мм, а бортового — до 75 мм по всей высоте.
Однако, несмотря на все эти достоинства, вооружение Т-44 осталось тем же, что и на Т-34-85 — 85-мм пушка ЗИС-С-53 с длиной ствола в 56 калибров, считавшаяся бесперспективной для среднего танка уже в 1944 году. Путей повышения огневой мощи существовало два. Первый заключался в создании орудий с повышенной начальной скоростью снаряда за счёт большего удлинения ствола и увеличенного заряда пороха. Однако, опыты с 85-мм орудиями такого типа, «большой мощности» по тогдашней терминологии, проводившиеся в 1944 году показали проблематичность их производства с существующей технологической базой. Вдобавок анализ результатов испытаний обстрелом показал, что лёгкие высокоскоростные снаряды менее эффективны в поражении расположенной под значительными углами наклона брони, чем низкоскоростные, но тяжёлые снаряды 100-мм и 122-мм пушек. В результате, был избран второй путь — повышение артиллерийской мощи за счёт роста калибра.
Предпринимались попытки перевооружить новым орудием Т-44. В 1945 году были построены два опытных образца Т-44-100, со 100-мм пушкой ЛБ-1 в прежней башне, однако испытания показали их невысокую надёжность и маневренность, что привело к прекращению дальнейших работ в этом направлении. Вместе с тем, для размещения 100-мм пушки, в КБ завода № 183 ещё с лета 1944 года в инициативном порядке приступили к проектированию новой модификации Т-44, первоначально получившей обозначение Т-44Б. 20 августа проект был представлен наркому танковой промышленности В. А. Малышеву. В сентябре-ноябре, проект, получивший уже окончательное название — Т-54, был одобрен наркоматом танковой промышленности. Согласно правительственному заданию, к 1 декабря 1944 года КБ надлежало создать опытный образец, к 15 января 1945 года завершить его испытания, а уже к 20 мая того же года — разослать рабочие чертежи танка заводам-производителям, но эти сроки выдержаны так и не были.
Серьёзнейшим обстоятельством, влиявшим на разработку нового танка, к подвижности которого предъявлялись высокие требования, была силовая установка. Несмотря на все усилия конструкторов, единственным доступным танковым дизелем по-прежнему оставался модернизированный В-2 мощностью 520 л.с. и создание танкового двигателя приемлемой надёжности с мощностью более 700 л.с. было в условиях тогдашнего уровня технологии, по оценкам современных экспертов, малоосуществимым. В результате, необходимо было жёстко ограничивать массу машины, чтобы избежать снижения подвижности, вариант с установкой авиационного двигателя, обеспечивавшего необходимую мощность, но обладавшего массой других недостатков, практически не рассматривался.
Такое положение делало невозможным дальнейший рост бронирования за счёт увеличения массы танка. Путём дальнейшего роста доли бронирования в общем весе танка достичь этого было также нельзя, поскольку это привело бы к ухудшению других характеристик и снижению в итоге боевых возможностей. Усиление защиты путём повышения качества броневой стали являлось в принципе возможным, но на тот момент нецелесообразным. На Т-44 удалось значительно усилить бронирование путём сокращения забронированного объёма, однако дальнейшие возможности такого сокращения были практически исчерпаны, в связи с чем единственным остававшимся у конструкторов выходом являлась дальнейшая дифференциация броневой защиты.
Первый прототип Т-54 был, по данным «Справки об изготовлении и испытаниях опытных образцов танка Т-54» 1946 года, закончен в январе 1945 года и был передан на испытания на полигон в Кубинке. Однако, в другом документе говорится, что это был уже второй прототип, первый же был закончен ещё в конце 1944 года и проходил испытания непосредственно на заводе. Первый образец танка, известный как «Т-54 образца 1945 года», всё ещё был сильно схож с Т-44. Наиболее заметным внешним отличием была новая, более крупная башня со 100-мм пушкой, чьё лобовое бронирование увеличилось со 120 до 180 мм, а бортовое — с 90 до 90—150 мм. Форма башни вместе с тем, существенных изменений не претерпела и углы наклона её стенок не превышали 20°. Лобовая броня корпуса была также увеличена, до 120 мм, однако толщина бортового бронирования увеличилась лишь на 5 мм, а кормовая часть и вовсе была заимствована у Т-44 без изменений. В лобовой плите корпуса была ликвидирована щель смотрового прибора механика-водителя, в результате она стала монолитной. Поскольку общая масса танка неизбежно возросла по сравнению с Т-44, была несколько удлинена подвеска для увеличения площади опорной поверхности гусениц, а также увеличена ширина опорных катков. Двигательная установка же и трансмиссия практически без изменений перешли с Т-44, была заметно модернизирована только система охлаждения двигателя.
Испытания переданного на государственные испытания Т-54 проводились с 11 марта по 11 апреля 1945 года. Руководивший государственной комиссией, полковник Е. А. Кульчицкий так описал позднее первое впечатление от встречи с новым танком:
В отчёте об испытаниях, составленном комиссией, говорилось о высоких тактико-технических характеристиках Т-54. При массе в 35,5 тонн — лишь на 3,7 тонн больше, чем у серийного Т-44, танк обладал значительно более мощным бронированием и вооружением, при этом высота его вышла даже меньшей, чем у предшественника — 2275 мм вместо 2400 мм. Максимальная скорость танка, правда, упала до 45 км/ч вместо 51 км/ч на Т-44, но средняя скорость движения осталась прежней, а запас хода даже несколько возрос. Испытания выявили и множество недостатков новой машины, но несмотря на это, в заключении отчёта об испытаниях говорилось:
1. Танк Т-54, представляющий собою модернизированный танк Т-44, по своим основным боевым качествам (мощность вооружения и бронирование) превосходит все существующие средние танки.
2. Полигонные испытания в объёме 1553 км пробега по прочности основных механизмов опытный образец танка Т-54 выдержал. Однако испытаниями установлена необходимость доработки ряда узлов и агрегатов.
3. К основным недостаткам танка Т-54 следует отнести недостаточную снарядостойкость башни и устарелость конструкции трансмиссии, что является недопустимым для современного танка. Башня поражается на больших дистанциях, а трансмиссия и ходовая часть снижают динамические качества танка.
4. Учитывая резкое повышение боевых качеств среднего танка, достигнутое в танке Т-54, комиссия считает целесообразным рекомендовать танк Т-54 на вооружение Красной Армии с обязательным устранением отмеченных в отчёте недостатков.
5. В связи с тем, что отработка ряда новых узлов может задержать ввод в серийное производство танков Т-54, комиссия считает возможным начать производство танков Т-54, не ожидая введения следующих узлов и механизмов, срочную отработку которых поручить заводу № 183 в очерёдности, устанавливаемой НКТП и ГБТУ КА:
а) башни по типу ИС-3;
б) КПП с синхронизаторами и 2-ступенчатого планетарного механизма поворота танка;
в) экрана от гранат типа «Фауст»;
г) изменения углов наклона кормовых листов корпуса;
д) вращающегося пола боевого отделения;
е) смотровых приборов по типу M4A2 в командирской башенке;
ж) гусениц с цевочным зацеплением;
з) амортизаторов ходовой части (на всех катках).
Помимо этого, комиссией было рекомендовано изменить привод поворотного механизма башни для обеспечения более плавной наводки, предусмотреть установку зенитного пулемёта, ввести более совершенные приборы наблюдения за полем боя, принять меры для уменьшения загазованности боевого отделения при интенсивной стрельбе и разработать автоматическую систему пожаротушения для МТО. Всего список замечаний составил 68 пунктов.
В июле 1945 года КБ завода № 183 был построен второй (или третий) опытный образец Т-54, созданный с учётом части замечаний комиссии. Танк получил новую башню, скруглёной формы, по типу ИС-3, но с заманом по всему периметру, особенно заметным в кормовой части. Толщина лобового бронирования башни достигла 200 мм, а бортов — от 160 до 125 мм, углы наклона вертикальных поверхностей башни доходили до 45°. Были изменена трансмиссия в соответствии с требованиями испытательной комиссии, а ходовая часть наконец получила цевочное зацепление гусениц. Также была увеличена ёмкость внутренних топливных баков с 530 до 545 литров. В состав вооружения танка добавились два 7,62-мм пулемёта СГ в бронированных ящиках на надгусеничных полках, неприцельный огонь из которых вёл механик-водитель, а также 12,7-мм зенитный ДШК, установленный на турельной установке у люка заряжающего на крыше башни. В июле—ноябре 1945 года этот образец проходил испытания на полигоне в Кубинке, по результатам которых он был вновь рекомендован государственной комиссией к серийному производству, но опять-таки, после устранения ряда недостатков. После доработки прототипа и очередных испытаний, постановлением Совета министров СССР № 960—402сс от 29 апреля 1946 года, Т-54 был принят на вооружение Красной армии.
Подготовка к массовому производству Т-54 образца 1946 года, известного также как Т-54-1, началась уже в 1946 году сразу на трёх заводах: заводе № 183 в Нижнем Тагиле, ХЗТМ в Харькове и ОЗТМ в Омске. По плану, за оставшиеся месяцы 1946 года завод № 183 должен был выпустить 165 машин. В реальности же, за 1946 год изготовлены были всего три предсерийных Т-54: два — к июлю и один — в октябре. И даже эти машины не были приняты государственной комиссией, которая потребовала снизить массу машины, усовершенствовать установку вооружения, ходовую часть и приводы управления. Всего в том году КБ завода № 183 пришлось внести в конструкцию танка 649 различных изменений.
План 1947 года был уже скорректирован в сторону уменьшения. Всего за год планировалось 400 Т-54, из них 250 — на заводе № 183, 100 — на ХЗТМ и 50 — на ОЗТМ. Однако реальность и в этот раз не совпала с планами. Две головные машины первой серии поступили на государственные ходовые испытания и испытания обстрелом в апреле и проходили их по май того же года. По заключению комиссии, образцы выдержали испытания, хотя и с рядом замечаний. Было рекомендовано производство установочной серии Т-54, но — после выполнения списка на 1490 изменений различных деталей и узлов танка, составленного комиссией. Последовавшие доработки вновь отложили начало производства танка и первая серия из 20 танков была произведена лишь в конце года, таким образом доведя производство за 1947 год до 22 машин, все из которых были выпущены заводом № 183.
Полномасштабное производство Т-54, уже на всех трёх заводах, удалось развернуть лишь в 1948 году. За год было выпущено 593 танка, из них 285 — на заводе № 183, 218 — на ХЗТМ и 90 — на ОЗТМ. Однако уже вскоре после начала войсковой эксплуатации, из танковых частей, получивших первые Т-54, стали во все инстанции в массовом порядке поступать рекламации на многочисленные дефекты машины. Танки регулярно выходили из строя, вдобавок, серийные машины оказались существенно переутяжелены по сравнению с проектом и обладали неудовлетворительной проходимостью. Из пяти поставленных на гарантийные испытания танков, государственная комиссия не приняла ни одного. Представители танковых частей на совещании у министра Вооружённых сил Н. А. Буланина в целом положительно отозвались о новом танке, но отметили, что начало серийного производства оказалось явно преждевременным. К этому прибавились и результаты испытаний Т-54 обстрелом, проведённых в 1947 году и показавших то, что было обнаружено ещё в 1943—1944 годах: при попадании в нижнюю часть башни, её заман давал очень высокий шанс рикошета снаряда в тонкую крышу корпуса, со всеми вытекающими последствиями. Результатом этого в январе 1949 года стало решение правительства об остановке выпуска танка.
На последовавших за этим многочисленных совещаниях, специалисты сходились в том, что одной из главных проблем Т-54 являлась перегруженность. Единственным, за счёт чего можно было снизить массу танка, являлась броневая защита. Снижение защиты лобовой части корпуса ниже 100 мм представлялось нецелесообразным, однако лобовая часть башни и без того уступала корпусу в защищённости. Выход из этого положения был найден в изменении формы и размеров башни. Разработанная КБ завода № 183 уже в 1948 году новая башня, имевшая приближенную к полусферической форму в лобовой части, обеспечивала не только снижение массы, но и лучшую защиту. Кроме этого, ширина орудийной амбразуры на ней была уменьшена с 1000 до 400 мм, что позволило поднять монолитность башни и как следствие, защищённость. Достигнуть этого удалось за счёт замены общей маски для орудийной установки отдельными узкими прорезями для ствола орудия, пулемёта и прицела.
Первый Т-54 с новой башней поступил на испытания 29 августа 1949 года, ещё два контрольных танка были собраны в сентябре. По результатам их испытаний, в ноябре было дано разрешение на серийное производство новой модификации, известной как Т-54 образца 1949 года или Т-54-2. Серийные машины отличались, помимо замены башни, уменьшением лобовой брони корпуса до 100 мм, с увеличением наклона нижней бронеплиты. Также были ликвидированы пулемёты на надгусеничных полках и заменены одним, жёстко закреплённым внутри корпуса и ведшим огонь через отверстие в лобовой плите. Гусеницы шириной 500 мм были заменены новыми, шириной 580 мм, что позволило снизить удельное давление на грунт до приемлемого уровня. Средний вес Т-54-2 снизился по сравнению с серийными Т-54-1 в среднем на 1700 кг, что, вкупе с продолжавшейся доводкой отдельных узлов, позволило значительно поднять надёжность танка.
Самый массовый танк второго поколения
Впрочем, при всех равных, его популярность можно объяснить. Каким образом? Факты налицо.
Цена. Иностранный заказчик может приобрести данную армейскую игрушку за цену меньше одного миллиона долларов, но, безусловно,это не отменяет того факта, что он может стоить и дороже: все зависит от комплектации и уровня модернизации. Для наглядности, тот же относительно современный «Т 72 Б3» может обойтись и в два миллиона американской валюты, то есть его усовершенствованная аппаратная начинка и «обвес» стоят больше, чем сам стоковый вариант. Но даже в этом случае он обойдется на порядок дешевле, чем иностранные аналоги. Напомним, что французский аналог «Леклерк» требует не меньше семи миллионов долларов. Зачем нужен танк за семь миллионов долларов для запугивания голодных крестьян в какой-нибудь африканской стране? Ответ очевиден.
Танк Т 72 Б3
Танк Абрамс
Наиболее распространенные модификации-это А,АВ,Б, экспортные модификации М,М1. Однако, каждая страна-покупатель вносит в него отечественные конструктивные доработки под конкретный район применения. В частности, наиболее отличились в данном направлении сирийские полевые инженеры: тут можно увидеть и наваривание дополнительных бронелистов, импровизированные противокумулятивные решетки, установка дополнительных пулеметов, пушек, минометов.
Польский танк PT-91
Ремонтопригодность. В контексте данного вопроса он является наследником легендарной тридцатьчетверки, когда наши прадеды с помощью лома и благого слова на голом поле заставляли машину восстать из пепла аки Феникс. Опять же инженерами заранее был проработан данный аспект, в силу концепции танковых лавин до Ла-Манша. Вряд ли бы предоставилась возможность провести качественное обслуживание в условиях специальных мастерских и тотальной нехватки времени среди европейских лесов и равнин.
Еще одно незаменимое качество Т 72-массовость. Массовость, в свою очередь, предполагает наличие большего количества запасных частей. В визуале, на вооружении российской армии состоит около тысячи танков данной модели, на хранении находится около восьми тысяч, танки с хранения легко могут предоставить недостающие детали танкам, находящимся в активной эксплуатации. Да и принципиально конструкция танка предполагает возможность для незатрудненного ремонта основных агрегатов и частей.
Т-64БВ 1987 года
Самый массовый и самый боевой
По совокупности своих тактико-технических данных и технологичности Т-34 оказался самым удачным танком Второй мировой войны. Во многом именно продуманная конструкция этого танка и его массовое производство позволили СССР перевесить в свою пользу чашу весов вооружённого противостояния с Третьим рейхом. За предвоенные и военные годы приёмщики получили от советских предприятий 35 333 экземпляра Т-34, и «тридцатьчетвёрка» стала самым массовым танком времён Второй мировой
В истории танкостроения есть машина, которая навсегда останется примером успеха. По совокупности своих тактико-технических данных и технологичности Т-34 оказался самым удачным танком Второй мировой войны (далее – ВМВ). Во многом именно продуманная конструкция этого танка и его массовое производство позволили СССР перевесить в свою пользу чашу весов вооружённого противостояния с Третьим рейхом.
В начале славных дел
Появление танка на свет было неслучайным – ему предшествовало целое десятилетие кропотливого труда советских конструкторов, творческих поисков, человеческих трагедий, горьких поражений и упоительных побед. Всё началось с того, что в 1927 году на Харьковском паровозном заводе (далее – ХПЗ) сформировали специальную конструкторскую группу, которой было поручено сконструировать первый средний советский танк Т-1-12. Его разработка вылилась в создание более совершенной модели Т-24, но её выпустили только опытной серией в 25 машин. Однако вскоре вместо танка собственной разработки ХПЗ обязали поставить на поток купленный в США танк М1931 конструкции Джона Уолтера Кристи. На американской машине использовалась уникальная свечная подвеска, запатентованная Кристи, которая впоследствии стала одним из фирменных отличий Т-34.
Переход на производство импортной модели танка вызвал конфликт между конструкторами ХПЗ, эффективность труда которых военные функционеры из Управления моторизации и механизации РККА (далее – УММ) поставили под сомнение. Руководитель конструкторского бюро (далее – КБ) завода Т2К (в которое выросла специальная конструкторская группа) И. Н. Алексенко со скандалом уволился, а директор предприятия И. П. Бондаренко высказал своё неудовольствие руководству, но продолжал работать.
Вместо Алексенко в Харьков прислали нового начальника КБ – А. О. Фирсова. Потомственный дворянин, он работал генеральным конструктором ленинградского завода «Русский дизель» ещё с дореволюционных времён. Здесь в 1930 году его арестовали за «участие во вредительской группе». Однако 18 сентября 1931 года оставшийся срок ему заменили работой в качестве главного конструктора КБ Т2К ХПЗ. Под руководством Фирсова на базе американского М1931 харьковчане создали танк с башней собственной конструкции, названный БТ-2 («быстрый танк») и освоили его серийное производство. Следом появились модернизированные БТ-5 с более совершенной башней и БТ-7, в котором конструкторы осуществили более серьёзные изменения корпуса, двигателя, трансмиссии и ходовой части. Фактически, начиная с появления на ХПЗ Фирсова, на заводе начались работы над агрегатами и конструкторскими решениями, которые позже органично войдут в компоновку Т-34.
Создание дизельного «сердца»
Почти одновременно с запуском в производство танков БТ руководство СССР инициировало на целом ряде советских предприятий и НИИ работы по созданию авиационных и танковых дизельных двигателей. Включился в работу и ХПЗ, на котором ещё с 1912 года существовал соответствующий отдел, а с 1914 года – тепловой цех для выпуска дизелей. В 20-е годы конструкторы завода создали первый в СССР тракторный дизель для производимого на ХПЗ по лицензии немецкого трактора «Ганомаг» WD-50, получившего в Харькове новое название – «Коммунар».
К началу 1932 года заказчиком были определены основные параметры будущего «сердца» советских танков и материалы его изготовления. Требовалось спроектировать 12-цилиндровый дизель мощностью 400 л. с. при 1700 об/мин с удельным расходом топлива 180–190 г/л. с. в час в танковом и авиационном вариантах. В его конструкции предполагалось использовать прогрессивные решения: непосредственный впрыск топлива, штампованные легкосплавные поршни, четыре клапана на цилиндр, несущие силовые шпильки, литую алюминиевую головку. Двигатель собирались изготавливать из отечественных материалов и комплектующих, за исключением топливных насосов и форсунок фирмы «Бош», изготовление которых на территории СССР планировали наладить позже.
В Харькове работу над проектом, первоначально названным БД-2 («быстроходный дизель»), начали в октябре 1932, а закончили к февралю 1933 года. Один из создателей этого двигателя конструктор К. Ф. Челпан вспоминал, что Фирсов внёс значительный вклад в его разработку. Проект двигателя не утверждался в УММ и Научно-танковом комитете Наркомата обороны, но высшее руководство внимательно следило за ходом работ – так, глава УММ комкор И. А. Халепский специально приезжал на ХПЗ, чтобы посмотреть на перспективный дизель, а Сталин вызывал в Москву директора завода И. П. Бондаренко, чтобы тот доложил о продвижении работ над прототипом.
Первый БД-2 харьковчане показали руководству страны в конце 1934 года, за что завод 27 марта 1935 года наградили орденом Ленина. Этот же орден вручили И. П. Бондаренко, главному конструктору ХПЗ по машиностроению К. Ф. Челпану и начальнику КБ по дизельному двигателю Я. Е. Вихману.
«Предродовые муки» советских танкостроителей
Во второй половине 1936 года ХПЗ имени Коминтерна был переименован в завод №183. Внутри предприятия ввели цифровую индексацию служб, а танковому КБ Т2К присвоили индекс КБ-190.
В этот период времени главный танковый конструктор ХПЗ Фирсов начал задумываться о создании кардинально нового танка. Один из создателей Т-34 конструктор В. Н. Васильев вспоминал: «…основы для создания Т-34, его первичный технический облик, основные боевые характеристики были заложены ещё при Фирсове. Уже в конце 1935 г. на столе главного конструктора лежали проработанные эскизы принципиально нового танка: противоснарядное бронирование с большими углами наклона, длинноствольная 76,2-мм пушка, дизельный двигатель В-2 (индекс, впоследствии присвоенный БД-2 – прим. автора), масса до 30 т…».
Однако воплотить эти идеи в жизнь конструктору-арестанту было не суждено. Вслед за наградами на ХПЗ обрушились репрессии. Большие военные манёвры лета-осени 1936 года выявили низкое качество танков, поступивших на вооружение Красной армии – так, на нескольких сотнях первых БТ-7, поставленных в войска, начали выходить из строя коробки перемены передач (далее – КПП). В это время в Испании началась гражданская война, и руководство СССР справедливо полагало, что она является прелюдией к мировой войне. В столь ответственный момент оказалось, что в танкостроении у Страны Советов существуют серьёзные проблемы. Чтобы срочно исправить положение, в полную силу заработала кровавая репрессивная машина.
Первым пострадал Фирсов. Летом 1936 года его отстранили от руководства КБ – на эту должность с ленинградского завода №185 имени Кирова перевели конструктора М. И. Кошкина. Это был относительно молодой тридцатисемилетний человек, которого на протяжении 1910-х и 1920-х годов судьба бросала и в траншеи Первой мировой, и в пехотные цепи Гражданской войны. После окончания боевых действий он угодил за парту Коммунистического университета имени Я. М. Свердлова, где слушал лекции Ленина, Сталина и Ворошилова. После распределения Кошкин оказался на должности директора Вятской кондитерской фабрики, потом сменил несколько кресел, занимая различные партийные должности. В 1929 году по личному распоряжению С. М. Кирова (Кошкин некоторое время занимал руководящие посты в Вятской губернии, откуда Киров был родом) его как инициативного работника в числе «парттысячников» зачислили студентом в Ленинградский машиностроительный институт. Стране требовалось множество инженеров, и в приказном порядке несколько тысяч командиров РККА и партийных работников начали учёбу в инженерных вузах.
Ещё во время учёбы Кошкин начал работать на Ленинградском заводе опытного машиностроения №185 имени С. М. Кирова (ОКМО завода «Большевик») в качестве конструктора. Здесь Михаил Ильич участвовал в разработке опытного среднего танка Т-29, призванного заменить, но так и не заменившего серийный трёхбашенный Т-28. Затем в качестве заместителя генерального конструктора Кошкина привлекли к созданию экспериментального танка Т-46-5/Т-111 с противоснарядным бронированием, за работу над которым его наградили орденом Красной Звезды.
Между тем, «закручивание гаек» на ХПЗ одним увольнением Фирсова не ограничилось. Для доработки двигателя БД-2 в 1937 году на завод из Москвы направили специальную комиссию. Она же должна была определить причины появления некачественной продукции. По результатам работы комиссии несколько позже в Харьков из Москвы прибыла целая группа «дизелистов». Приезжие специалисты обнаружили в конструкции двигателя неравномерное распределение нагрузки на подшипники коленчатого вала, что приводило к повышенной вибрации корпуса и быстрому выходу силовой установки из строя. Кроме того, качество исполнения составляющих в металле было крайне низким – внутри сломавшихся БД-2 обнаруживались задиры в цилиндрах и на деталях, а также металлическая стружка. В результате моторесурс двигателей оказался очень малым, а некоторые экземпляры выходили из строя всего через 10–15 часов работы.
С помощью московских и ленинградских специалистов БД-2 (индекс был изменен на В-2) доработали, внеся в него до двух тысяч различных изменений. В то же время Челпана отстранили от работы над двигателем. В середине 1937 года НКВД во второй раз арестовал Фирсова, после чего его расстреляли (по некоторым данным, через шесть лет после ареста, по другим – в том же году). В декабре 1937 года оказался за решёткой арестованный по сфабрикованному «греческому делу» Челпан – его приговорили к «высшей мере» и привели приговор в исполнение 11 марта 1938 года в харьковской тюрьме.
Вместе с руководителями органы НКВД арестовывали и рядовых конструкторов-«дизелистов»: заместителя Челпана И. Я. Трашутина (которому удалось избежать гибели – в феврале 1939 года его освободили), Г. И. Аптекмана, М. Б. Левитана, З. Б. Гуртового (этих специалистов расстреляли), главного инженера ХПЗ Ф. И. Ляща, главного металлурга А. М. Метанцева и многих других. 25 мая 1938 года очутился на нарах и вскоре был расстрелян директор ХПЗ И. П. Бондаренко, вместо него к руководству предприятием приступил Ю. Е. Максарёв. На фоне этих арестов, тотальной деморализации инженеров завода, доносов, взаимных подозрений и шёл процесс разработки нового танка.
Для усиления и пополнения конструкторского состава завода №183 в июне 1937 года в его КБ направили адъюнкта московской Военной академии механизации и моторизации (ВАММ) имени Сталина военинженера 3-го ранга А. Я. Дика. Ему подчинили часть инженеров, и в бюро воцарилось двоевластие, которое ничем хорошим закончиться не могло. В этот период проектанты работали над внесением изменений в конструкцию БТ-7 (модель БТ-7-2000), над его модернизированной версией БТ-7-Б-ИС и разрабатывали кардинально новый танк БТ-9. Последний должен был отличаться от БТ-7 наличием шести ведущих колёс, дизель-мотором, конической башней с 45- или 76-мм пушкой и наклонной бронёй. Кошкин и Дик обвиняли друг друга в неправильных инженерных решениях, в срыве, а иногда и прямом саботаже работ. Количество взаимных претензий у конструкторов росло, а работа с места не двигалась.
В конце концов, московскому руководству надоели эти конфликты, и 28 сентября 1937 года директора завода №183 обязали разделить танковое КБ-190 на два. Отдельное КБ (далее – ОКБ), подчинённое непосредственно главному инженеру завода, предписали с 5 октября пополнить тридцатью выпускниками ВАММ, и ещё двадцатью – с 1 декабря. Не позднее 30 сентября его отделы должны были возглавить восемь самых опытных и талантливых конструкторов завода. В качестве главного военного консультанта привлекли известнейшего в то время танкового испытателя капитана Е. А. Кульчицкого, прославившегося знаменитыми прыжками на танках серии БТ. Начальником ОКБ назначили А. Я. Дика, его помощником – инженера П. Н. Горюна, а начальниками секций – В. М. Дорошенко (контрольная), М. И. Таршинова (корпусная), Горбенко (моторная), А. А. Морозова (трансмиссия), П. П. Васильева (ходовая часть).
Кошкин оставался начальником КБ-190, которое должно было заниматься исключительно разработкой модернизированных вариантов БТ-7: артиллерийского БТ-7А, вооружённого 76-мм пушкой, и дизельного БТ-7М. Таким образом, конфликтовавших конструкторов «развели по разным углам». Для обслуживания серийного производства на заводе существовало отдельное конструкторское бюро КБ-35, возглавляемое И. С. Бером.
Предтечи из серии БТ
13 октября 1937 года руководители Главного автобронетанкового управления РККА (далее – ГАБТУ), сменившего УММ, сообщили приехавшему в Москву Дику и главам групп его бюро тактико-технические требования нового танка БТ-20:
Устанавливался жёсткий, а исходя из случившегося впоследствии, жестокий график проведения работ:
Однако уже в первом квартале 1938 года стало ясно, что сроки ОКБ срывает. 27 марта 1938 года и.о. главного инженера Комитета обороны при Совете Народных Комиссаров комкор В.Н. Соколов направил председателю Комитета обороны СССР В.М. Молотову докладную записку, содержавшую следующие строки:
«Постановление правительства, обязывающее завод № 183 создать в 1938 г. новые типы танков БТ и Т-35, обеспечить их переход на производство с 1-го января 1939 г., заводом сорвано. Составленный к настоящему времени эскизный проект БТ расходится с данными правительства. Вес вместо 13-14 т спроектирован 16 т, толщина лобовой брони вместо 25 мм – 16-20 мм. Вооружение – вместо 2 ДТ – 3 ДТ, установка огнемёта не предусмотрена… (работает над проектом 18 человек)».
Что же происходило на заводе №183? Почему над проектом работало всего восемнадцать конструкторов вместо запланированных пятидесяти дипломников ВАММ и старых инженерных кадров предприятия? По какой причине эскиз подали на утверждение в ГАБТУ почти на два месяца позже положенного срока? Ответами на данные вопросы автор не располагает. Известно лишь то, что виновным в результате признали руководителя ОКБ адъюнкта ВАММ А.Я. Дика. В апреле 1938 года, на следующий день после подачи на защиту подготовленной им диссертации, его арестовали и осудили на десять лет лагерей, которые он отбыл «от звонка до звонка» (после освобождения из лагеря Дик ещё семнадцать лет прожил в ссылке на Алтае).
Параллельно с ОКБ завода №183 над разработкой новых танков, представлявших собой модифицированные БТ, в автобронетанковых мастерских Харьковского военного округа работала группа военных, возглавляемых воентехником 2-го ранга Н.Ф. Цыгановым. Этот коллектив создал не пошедшие в серию прототипы БТ-2-ИС, БТ-5-ИС, БТ-СВ и БТ-СВ-2. Последняя машина, быстроходный танк «Сталин-Ворошилов» (имевшая неофициальное прозвище «Черепаха»), была забронирована со всех четырёх сторон бронелистами, расположенными под рациональными углами наклона (у противоснарядного варианта толщина брони достигала 40-55 мм). При проектировании БТ-7-Б-ИС и БТ-9 ОКБ использовало подвеску конструкции Цыганова и другие решения, найденные его группой. К сожалению, этот талантливый военный изобретатель повторил судьбу многих инженеров того периода. В начале 1938 года его арестовали, после чего работы над БТ-СВ-2 (который иногда ошибочно называют одним из прототипов Т-34) прекратились. Позже Цыганова реабилитировали и вернули в армию, он участвовал в боевых действиях и умер от ран в январе 1945 года.
Рождение легенды
До ареста А.Я. Дика КБ-190, возглавляемое Кошкиным, занималось модернизацией танка БТ-7. Для него спроектировали новую коническую башню с наклонными стенками, усовершенствовали трёхскоростную КПП (до модернизации она была четырёхскоростной) и усилили подвеску. 1 сентября 1937 года новую машину приняли на вооружение. Кошкин уже занимался запуском «изделия» в серийное производство, когда оказалось, что ОКБ расформировывают, его назначают генеральным конструктором завода №183, и ответственность за создание новых танков теперь ложится на него.
Вместо ОКБ на заводе сформировали КБ-24, куда вошли лучшие специалисты из бюро Дика, а также из КБ-190 и КБ-35. Общее руководство и увязку решений по новым танкам осуществлял заместитель Кошкина А.А. Морозов, корпусом занялся инженер М.И. Таршинов, башней и установкой в неё вооружения – А.А. Молоштанов, трансмиссией – Я.И. Баран, управлением – П.П. Васильев, ходовой частью – В.Г. Матюхин.
Работы над двигателем осуществлялись в отдельном КБ. Как раз в этот период, с 19 по 26 апреля 1938 года, на стенде завода проходили государственные испытания трех двигателей В-2. Первый дизель проработал всего 72 часа, у второго после ста часов непрерывной эксплуатации «погнало» масло, появился дымный выхлоп, и треснула головка блока цилиндров, а у третьего лопнул картер. Исходя из столь неутешительных результатов испытаний, двигатель комиссия не приняла, но, тем не менее, было приказано собрать в мае – 5, в июне – 10, а в июле – 25 экземпляров.
28 апреля 1938 года на совещании Народного Комиссариата обороны (далее – НКО) Кошкин представил на рассмотрение эскизы не одного, а сразу двух танков: заказанного БТ-20 (заводской индекс – А-20) и его исключительно гусеничного варианта А-20Г. Кто был инициатором и автором последнего, сегодня доподлинно неизвестно. Официальная историография приписывает его создание М.И. Кошкину, и если учесть, что он в своё время руководил разработкой танка Т-46-5/Т-111, есть веские основания считать эту версию правдоподобной. Однако в последние десятилетия появились предположения, что эскизный проект этого танка мог быть создан А.Я. Диком. В докладной записке от 20 августа 1937 года, составленной районным инженером ГАБТУ РККА военинженером 2-го ранга Сапрыгиным, есть такие слова:
«…[Кошкин, конструктор Морозов и др. – прим. автора] совершенно отказались ввести следующие усовершенствования [предложенные Диком – прим. автора]:
1. пятиступенчатую коробку передач [реализовано на Т-34 в 1942 году – прим. автора];
2. установку 5 пар колес, что дает значительные преимущества для танка (отпадает необходимость уширять и утяжелять колеса и гусеницу) [реализовано на А-32 – прим. автора];
6. установить наклон брони, хотя бы верхней бортовой [реализовано на А-32 – прим. автора];
7. сделать люк в днище [реализовано на А-32 – прим. автора]…»
Как бы там ни было, в конце апреля 1938 года харьковчане представили на рассмотрение военных заказчиков проекты двух танков. Гусеничный вариант очень понравился руководителю ГАБТУ герою Испании комкору Д.Г. Павлову. Ещё в феврале он направил Наркому обороны СССР К.Е. Ворошилову доклад, в котором, в том числе, указывал и на необходимость разработки будущей замены танкам БТ в двух вариантах: колесно-гусеничном и гусеничном. В то время в среде высшего танкового командования ещё не выработалось окончательное единое мнение о предпочтительном типе движителя (гусеничного или колесно-гусеничного) для будущих лёгких и средних танков. Первые были дешевле, обладали более высокими резервами увеличения массы и проходимостью. Вторые – отличались высокой скоростью на ровных участках местности. Павлов больше склонялся к первому варианту: «При получении ходовой части (включая гусеницу) чисто гусеничного танка, работающей не менее 3000 км, можно будет отказаться от колесно-гусеничного типа танка». Таким образом, вполне возможно, что создание гусеничного проекта было совместной инициативой функционеров из ГАБТУ и харьковских конструкторов.
В октябре 1938 года предприятие предоставило ГАБТУ чертежи и макеты А-20 и А-20Г, которые Главный военный совет РККА рассмотрел 9-10 декабря. На заседании Комитета обороны СССР 27 февраля 1939 года Сталин в присутствии М.И. Кошкина и заместителя наркома обороны Г.И. Кулика обсуждал вопрос, какой прототип заказать харьковчанам. И Сталин, и военные функционеры по-прежнему склонялись к колёсно-гусеничному варианту, а те из присутствующих, кто придерживался другого мнения, не рисковали его озвучить. Исключение составил главный конструктор завода №183. Кошкин настоял на том, что для принятия окончательного решения необходимо сравнивать прототипы с двумя видами движителей. В ответ Сталин произнёс известную фразу: «Не надо стеснять инициативу завода, я верю заводчанам. Пусть построят оба танка».
В Харькове закипела работа, гусеничному танку присвоили заводской индекс А-32 и включили в программу производства. Толщину его брони решили увеличить на 5-10 мм, использовав вес «полегчавшей» ходовой. На А-20 установили 45-мм пушку, а А-32 вооружили 76-мм орудием Л-10 производства Ленинградского Кировского завода (далее – ЛКЗ). В начале 1939 года три танковых КБ (КБ-190, КБ-35 и КБ-24) завода №183 объединили в одно подразделение, которому присвоили секретное наименование – «отдел 520». Организационные изменения провели в связи с увеличением объема работы и необходимостью постоянной переброски конструкторских кадров с одних «горящих» участков на другие. Новое КБ возглавил Кошкин, а заместителем главного конструктора стал Морозов.
Прототипы А-20 и А-32 изготовили к маю 1939 года, и за последующие три месяца они прошли полный цикл государственных испытаний. К этому времени дизельный участок окончательно выделили из состава завода №183 в самостоятельный дизельный завод №75 Наркомата авиационной промышленности. В июне В-2 наконец успешно прошёл государственные испытания, и 5 сентября его рекомендовали к запуску в серийное производство.
Между тем, 1 сентября 1939 года началась ВМВ, и тянуть дальше с началом поточного выпуска нового основного среднего танка не имело смысла. В конце сентября К.Е. Ворошилов назначил проведение показательных испытаний на полигоне в Кубинке. За танками наблюдали Сталин, Ворошилов, а также другие члены НКО и правительства. На полигоне советские танкостроители продемонстрировали сразу шесть машин: экспериментальные тяжёлые СМК и КВ, лёгкие модернизированные Т-26 и БТ-7М, а также А-20 и А-32. Танк А-32 показал отличную проходимость, кроме того, в отличие от А-20, его вес можно было значительно увеличить. Кошкин сообщил руководству страны, что КБ ведёт работы по увеличению толщины танковой брони до 45 мм и считает это вполне оправданным решением в случае окончательной доработки заводом №75 дизеля В-2.
После испытаний Сталин изменил своё мнение о танках с гусеничными движителями. Было принято решение продолжить испытания ходовой части танка А-32 с балластом и подготовить два прототипа с более мощным противоснарядным бронированием. В то же время, от модели А-20 не отказывались – рассматривалась возможность параллельного производства этой машины совместно с А-32 и её использование в качестве кавалерийского танка.
19 декабря 1939 года на заседании Комитета обороны по результатам испытаний А-32 было принято постановление №443сс, которым предписывалось принять на вооружение гусеничный танк Т-32, изготовленный заводом №183. Предварительно харьковчан обязали внести в его конструкцию изменения: увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм, улучшить обзорность из танка, установить вместо орудия Л-10 76-мм пушку Ф-32, спаренную с 7,62-мм пулемётом ДТ, а также предусмотреть установку курсового, отдельного и зенитного пулемётов того же калибра. Новому танку присваивался индекс Т-34.
Фатальный танковый пробег
Сборку первого А-34 №1 (А – заводской индекс) закончили в январе 1940 года, А-34 №2 – в феврале. Во внутризаводской переписке машины получили неофициальное прозвище «близнецы». Танки сразу же начали проходить полный цикл испытаний на заводском полигоне, однако к марту, когда планировалось организовать показ новых машин Сталину, стало ясно, что «тридцатьчетвёрки» не успеют набрать необходимый пробег в 2000 км. Тогда Кошкин принял ставшее легендарным решение перегнать танки своим ходом по маршруту Харьков–Белгород–Орёл–Москва и обратно, чтобы они прошли расстояние, предусмотренное программой испытаний, и показать «Вождю народов» новые машины прямо в Кремле. Несмотря на то, что накануне Михаил Ильич сильно простудился, он решил отправиться в Москву вместе со своими танками.
В ночь с 5 на 6 марта «близнецы» покинули стены завода. Их сопровождали два тягача, один из которых буксировал прицеп, загруженный запчастями, а второй – перевозной вагончик-бытовку для сменных экипажей, ремонтников и самого Кошкина. Машины совершали марши, в основном, по ночам в обход городов и оживлённых трасс.
Поломки начались, когда танки ещё не успели далеко отъехать от Харькова – первая случилась в районе Белгорода. Вот как написал об этом в своих воспоминаниях Ю.Е. Максарёв: «Представитель ГАБТУ, сев за рычаги, заставлял машину разворачиваться в снегу на полной скорости и вывел из строя главный фрикцион». Кошкин принял решение не терять время, а продолжать движение (для сломавшейся «тридцатьчетвёрки» с завода вызвали ремонтную бригаду). Еще один неприятный эпизод произошёл под Орлом – второй танк съехал в озеро, и конструктор помогал его вытаскивать, стоя в ледяной воде.
12 марта в Серпухове колонну встретил заместитель наркома среднего машиностроения А.А. Горегляд. Он препроводил танк и тягачи в подмосковное Черкизово, где в то время размещалось ещё одно танкостроительное предприятие – завод №37, выпускавший лёгкие танки Т-40. Здесь экипаж отставшего А-34 нагнал основную группу. Ремонтники готовили машины к правительственному показу, и сильно заболевший Кошкин встречал руководителей, приезжавших в Черкизово из различных военных и гражданских управляющих ведомств.
Несмотря на все трудности, ранним утром 17 марта оба танка прибыли на Ивановскую площадь Кремля. Охрана обыскала всех участников пробега перед тем как допустить их в главный правительственный комплекс страны, а в каждый танк на место стрелка-радиста село по одному сотруднику НКВД. Во время доклада Сталину Кошкин всё время чихал и кашлял, чем вызвал неудовольствие главы СССР. Сталин поинтересовался здоровьем конструктора и потребовал у его вышестоящих начальников, чтобы они озаботились его выздоровлением.
После доклада и осмотра танков механики-водители синхронно стронули свои машины с места. Они, эффектно высекая искры из мостовой, понеслись: одна – к Спасским, другая – к Троицким воротам. Здесь многотонные махины лихо развернулись и понеслись обратно навстречу друг другу. Проделав несколько кругов с поворотами в разные стороны, танки по команде замерли на прежнем месте.
Машины Сталину понравились, несмотря на то, что маршал Г.И. Кулик и генерал Д.Г. Павлов указывали ему на массу недоработок, которые танк действительно имел. Павлов прямо сказал Сталину: «Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин». Однако только что закончившаяся война с Финляндией показала, что лёгкие танки, имевшиеся на вооружении РККА, не отвечали требованиям современного боя. Сталин распорядился, чтобы по Т-34 завершили цикл испытаний и приступали к серийному производству машины, параллельно совершенствуя её конструкцию. Заводу №183 он приказал оказывать всю необходимую помощь.
После показа танки перегнали на полигон в Кубинке, где подвергли ходовым испытаниям, испытаниям обстрелом, проверили герметичность корпуса (одну из машин забросали бутылками с зажигательной смесью) и т. д. В результате появился перечень замечаний к Т-34, состоявший из восьмидесяти шести пунктов. В апреле танки и тягачи отправились на родной завод по маршруту Москва–Минск–Киев–Харьков. Несмотря на незалеченную простуду, Кошкин вновь отправился вместе с танками и домой вернулся с тяжелейшей формой воспаления лёгких. Возможно, его бы удалось вылечить, но он постоянно сбегал из больницы на завод, где полным ходом шли работы по запуску Т-34 в серию. Врачи были вынуждены удалить ему одно лёгкое, но это конструктора не спасло. 26 сентября 1940 года он умер в санатории «Липки» под Харьковом на сорок втором году жизни. Вместо него генеральным конструктором завода №183 стал его заместитель А.А. Морозов.
Выход в свет
Конструкторы дорабатывали танк, один за другим ликвидируя выявленные недостатки. На Челябинском тракторном заводе (далее – ЧТЗ) освоили производство топливной аппаратуры для В-2 (ранее её приходилось закупать у немецкой компании «Бош», а топливные трубки высокого давления – в Италии и Швеции). Теперь же специальный цех топливной аппаратуры построили в Харькове. Моторесурс дизелей постепенно увеличивался, но основную проблему – повышение надёжности главного фрикциона и КПП танков – до войны решить не успели. Во многом это объяснялось недостаточным зуборезным станочным парком и дефицитом значительной части износостойких материалов, использовавшихся при производстве фрикционов.
Интересная ситуация сложилась с пушкой Ф-34, сконструированной специально для Т-34 в КБ горьковского завода №92, которым руководил легендарный конструктор В.Г. Грабин. Первоначально горьковчане создали танковое орудие Ф-32 (им вооружался танк КВ-1), призванное заменить 76-мм разработку Л-11 артиллерийского КБ ЛКЗ И.А. Маханова. При его проектировании Грабин использовал дуло полковой 76-мм пушки Ф-22 собственной конструкции, а затвор его проектанты разработали совершенно новый. Ф-32 выиграла конкуренцию у Л-11, что для Маханова обернулось трагедией. В июне 1939 года его и практически все руководство КБ ЛКЗ арестовали и расстреляли.
В 1938 году, когда работы над Ф-32 ещё продолжались, ГАБТУ выдало горьковчанам тактико-технические требования для нового танкового орудия противотанковой направленности с баллистикой пушки длиной 40 калибров (то есть, не такой навесной, как у Л-11 и Ф-32). КБ Грабина подготовило новое «изделие» с индексом Ф-34 к ноябрю 1940 года, но маршал Кулик проводить военные испытания и принимать артсистему на вооружение отказался. Не считаясь с мнением Кулика, завод №92 и военные приёмщики начали серийное производство этого орудия и его отправку на танковые предприятия в Харькове и Сталинграде, полагая, что Ф-34 более соответствует нуждам армии нежели Ф-32 или Л-11. В результате всех этих событий летом 1941 года сложилась парадоксальная ситуация – орудие воевало на танках Т-34, получало лестные отзывы советских танкистов, а на вооружение принято не было. Когда об этом стало известно Сталину, он потребовал провести предписанные военные испытания и задним числом принять пушку на вооружение.
Кроме 76-мм пушки, к июлю 1941 года для Т-34 КБ Грабина разработало 57-мм танковое орудие ЗиС-4, баллистика которого соответствовала легендарному противотанковому орудию ЗиС-2. Однако на танки установили мизерное количество этих пушек – всего около тридцати штук. Причиной тому послужила чрезмерная бронебойная мощность этой артсистемы – бывали случаи, когда бронебойные снаряды Т-34-57 прошивали танки противника насквозь, не принося им особого ущерба. Снаряды же, выпущенные с меньшей начальной скоростью из 76-мм Ф-34, в случае пробития брони цели с большей вероятностью выводили её из строя. Кроме того, фугасные 57-мм снаряды обладали недостаточной разрушительной силой, что снижало их эффективность при борьбе с вражеской пехотой. Окончательный крест на ЗиС-4 в 1941 году поставила их высокая по сравнению с Ф-34 стоимость.
Испытания немецкого танка Pz.Kpfw.III, полученного СССР летом 1940 года в рамках советско-немецкого сотрудничества, показали, что выигрывая по уровню бронирования и мощности вооружения, Т-34 проигрывает своим основным немецким «визави» по надёжности ходовой части и трансмиссии, а также моторесурсу двигателя. Кроме этого, у советского танка хуже решался вопрос с приборами наблюдения и просторностью башни. В тесной двухместной башне Т-34 командиру танка постоянно приходилось отвлекаться от командования, заряжая пушку, и в случае стремительного развития событий он мог не успеть принять решение, необходимое для выживания экипажа. День 22 июня 1941 года Т-34 встретил с этими неразрешёнными проблемами.
Когда над Родиной сгустились тучи
В первых же боях недостатки новых танков проявились в полной мере. Решения, поспешно принятые командованием Генерального штаба РККА и фронтов, приводили к «наматыванию» механизированными корпусами (далее – МК) сотен километров маршей, на которых более половины танков пришлось бросить из-за поломок и отсутствия топлива. Ещё часть танков их экипажи, оставшись без снарядов и горючего, бросили или уничтожили при выходе из окружений. Значительную часть машин МК потеряли в поспешных и плохо подготовленных атаках на хорошо укреплённые позиции противника. Немецким экипажам приходилось несладко, когда их танки вплотную сталкивались с лучше забронированными и вооружёнными советскими Т-34. Но танкисты Вермахта старались избегать таких ситуаций, предпочитая действовать из засад или вообще предоставлять возможность разобраться с противником расчётам противотанковых пушек, зенитных орудий или пехоте.
В результате большая часть довоенных «тридцатьчетвёрок» вместе с остальными бронетанковыми силами была потеряна ещё летом 1941 года. К осени ситуация стала катастрофической. 14 сентября 1941 года на Украине большая часть войск Юго-Западного фронта попала в окружение на территории Киевской, Полтавской, Черниговской и Сумской областей, а противник приблизился к Харькову.
17 сентября 1941 года Государственный комитет обороны (ГКО) принял решение эвакуировать заводы №183 и №75 на Урал (первый – в Нижний Тагил на площадки «Уралвагонзавода», второй – в Челябинск, где на базе ЧТЗ и эвакуируемого из Ленинграда ЛКЗ формировался легендарный «Танкоград»). До 25 октября ЧТЗ, переименованный в Челябинский Кировский завод (далее – ЧКЗ), обязали начать производство первых двигателей В-2. В сентябре освоение производства этих силовых установок началось на Сталинградском тракторном заводе («тридцатьчетвёрки» он начал выпускать ещё летом 1940 года). Позже, летом 1942 года, начинается строительство моторного завода в Барнауле.
Кроме заводов №183 в Нижнем Тагиле и СТЗ в Сталинграде освоить выпуск Т-34 в 1942 году обязали ЧКЗ, эвакуированный в Омск ленинградский завод №174, свердловский «Уралмаш» и горьковский завод №112 «Красное Сормово». Но основным изготовителем Т-34 по-прежнему оставался завод №183, который срывал все сроки по запуску серийного производства танков на новом месте. Множество станков предприятию эвакуировать не удалось, на железнодорожной станции затерялись вагоны с оснасткой для производства башен, не было танковых дизелей, и когда на собранные уже в Нижнем Тагиле «тридцатьчетвёрки» установили всё, что удалось эвакуировать из Харькова, производство остановилось.
На новом месте Зальцман начал действовать привычными для себя методами. На ближайшей крупной узловой станции в Свердловске, забитой вагонами с оборудованием эвакуируемых предприятий, Исаак Моисеевич, где пользуясь своей властью, а где и грозя пистолетом, изъял и отправил на завод №183 необходимые станки. Кроме того, не по адресу назначения поехало несколько вагонов с авиационными карбюраторными двигателями М-17, которые прекрасно становились в моторно-трансмиссионное отделение Т-34 и подходили по мощности. Завод заработал, а Максарёва Зальцман перед Сталиным отстоял, доказав, что в сложившейся ситуации его вины не было. Максарёв работал в качестве заместителя Зальцмана в Нижнем Тагиле, пока в 1943 году не принял завод обратно.
После откровенного «разбоя» на дорогах в исполнении заместителя танкового наркома, который привел к сбоям в производстве самолётов, Сталину поступило несколько гневных претензий от наркома авиационной промышленности СССР А.И. Шахурина, но «вождь» танкостроителей наказывать не стал и спустил конфликт «на тормозах».
Танк взрослеет, танк меняется
Из Харькова в Нижний Тагил эвакуировали и КБ Морозова. Оно работало сразу по двум направлениям, первым из которых стала доработка конструкции Т-34 с целью повышения её надёжности и технологичности, а также уменьшения трудоёмкости. Такими же целями руководствовалось КБ завода №75, вывезенное в Челябинск и возглавляемое вернувшимся из лагерей И.Я. Трашутиным. Благодаря этим усилиям за время войны трудоёмкость изготовления одного танка сократилась в 2,4 раза (в том числе, бронекорпуса – в 5 раз, дизеля – в 2,5 раза), а стоимость – почти наполовину (с 270 000 до 142 000 рублей).
На значительное уменьшение трудоёмкости изготовления корпуса повлияло внедрение на советских танкостроительных заводах новаторской технологии автоматической сварки бронелистов под флюсом, разработанной в Киевском институте электросварки Е.О. Патона. Она оказалась крайне полезной, поскольку не требовала от сварщиков высокой квалификации и опыта. В то время как высококлассные немецкие сварщики тратили массу драгоценного времени, собирая корпуса «троек», «четвёрок», «тигров» и «пантер», в СССР подобную работу выполняли недавние школьники и школьницы. Кроме того, после испытаний сварочных швов обстрелом выяснилось, что их прочность выше, чем у соединенных ими листов брони.
Другим, не менее важным направлением работы КБ Морозова стало повышение боевых качеств танка, требования к которому со стороны военных возрастали с каждым месяцем.
В феврале 1942 года от конструкторов потребовали создания новой пятиступенчатой КПП. Это задание они выполнили уже к лету, спроектировав более надёжную КПП с подвижными муфтами и шестернями постоянного зацепления вместо использовавшихся на предыдущей четырёхступенчатой коробке подвижных шестерней. При этом габаритные и присоединительные размеры КПП не изменились, а значит, вносить изменения в корпус танка не требовалось, и на скорость производства танков замена КПП не повлияла.
Весной 1941 года утвердили чертежи новой башни, погон которой увеличился с 1400 до 1420 мм. В последние месяцы работы завода №183 в Харькове на башнях устанавливался только один прибор наблюдения, а вырез под прибор кругового обзора не делался. В полной мере эти изменения вступили в силу на СТЗ, который на короткий срок, пока харьковские мощности эвакуировали на Урал, стал основным производителем «тридцатьчетвёрок» в стране.
До осени 1941 года конфигурация башен не менялась. В сентябре 1941 года на СТЗ приступили к разработке нового способа раскроя бронелистов (исключавшего изгиб кормовой части бортовых листов башни), который был освоен к концу года. Его утвердили 17 сентября 1941 года, и с декабря СТЗ начал выпуск танков в новом исполнении.
Следующим этапом развития, начатым в Сталинграде, стало применение шипового соединения в конструкции башни. К апрелю 1942 года был разработан новый вариант передней части башни – появились так называемые косынки, исключавшие рикошет снарядов в область погона.
На Сормовском заводе мощное литьевое производство позволило быстро наладить производство башен собственной формы, которые обладали более рациональными обводами передней части (были более заострёнными). С 1 марта 1942 года горьковчане отказались от кормового лючка в башне, что снизило её себестоимость. Вместо этого начальник сектора вооружения Сормовского завода А.С. Окунев разработал технологию замены орудия танка (в том числе, и в полевых условиях) через погон. Этот метод до сих пор используется танкистами всех стран бывшего СССР.
Однако к башне Т-34 с каждым месяцем появлялось всё больше нареканий. Она была не очень технологичной, тесной. К тому же, после участия танка в боях оказалось, что башенный люк крайне неудобен для экстренной эвакуации экипажей, и конструкторов попросили его изменить. В результате на заводе №183 в конце зимы-начале весны 1942 года началось проектирование новой, шестигранной башни, более известной как «гайка». Вместо одного большого люка на ней сконструировали два отдельных, меньшего размера, а также командирскую башенку. К 1943 году все производители Т-34 постепенно начали устанавливать на танки именно такие башни.
От горьких поражений к горьким победам
Вместе с совершенствованием конструкции Т-34 более продуманным и осознанным становилось и их применение на фронтах. До конца 1942 года танки отправлялись в части с минимальной задержкой. В дни обороны Сталинграда «тридцатьчетвёрки» уходили в бой прямо из цехов, так как до передовой было всего несколько километров, а в последние дни обороны СТЗ – сотни метров. По мере освоения заводами автоматической сварки, технологической оптимизации конструкции танка и отработки всех процессов ежемесячный выпуск танков Т-34 неуклонно рос. К концу 1942 года этот показатель превысил 1000 машин, а к концу 1943 – 1400. Это позволило командованию РККА к ноябрю 1942 года сформировать целый ряд танковых корпусов (далее – ТК), благодаря которым с ноября 1942 по февраль 1943 года Красная Армия провела несколько успешных наступательных операций.
19 ноября 1942 года советские войска начали операцию «Уран», имея более чем двукратное преимущество в танках – 1463 машины (из которых большинство составляли Т-34) против 675 немецких. Уже 23 ноября войска 4-го ТК Юго-Западного фронта и 4-го МК Сталинградского фронта встретились в районе хутора Советский, замкнув в кольцо окружения сталинградскую группировку противника в междуречье Волги и Дона. Далее последовал ещё ряд ударов. В ходе операции «Малый Сатурн» четыре ТК сорвали попытку Вермахта деблокировать Сталинград, пресекли снабжение 6-й немецкой армии по воздуху, а также очистили территории в среднем течении Дона от войск противника. «Тридцатьчетвёрки» 24-го ТК генерал-майора В.М. Баданова ворвались на немецкий аэродром в станице Тацинской и уничтожили большую часть самолётов, летавших отсюда в Сталинград. Подоспевшие силы 6-й и 11-й танковых дивизий Вермахта смогли окружить и вынудить силы Баданова к отступлению. Большую часть танков 24-й ТК в результате потерял (закончились снаряды к танковым пушкам), но свою задачу нарушить снабжение немцами 6-й армии он выполнил.
Танкисты 17-го и 18-го ТК на своих «тридцатьчетвёрках» буквально смешали с землёй отступавшие колонны 8-й итальянской армии, а 4-й ТК помог 38-й, 40-й и 60-й армиям отбросить противника от Воронежа и вскоре освободить Курск. Если в первые месяцы войны в распоряжении сталинских военачальников находились танковые (механизированные) корпуса, то теперь они оперировали танковыми армиями, и заслуга в этом принадлежит исключительно советским танкостроителям, которые ежемесячно производили в два раза больше танков, чем их немецкие визави. Конечно, качество советских танков хромало, а количество моточасов, проходимых ими без поломок, было сравнительно небольшим. Но работа над повышением надёжности «тридцатьчетвёрок» не прекращалась на протяжении всей войны. С марта 1943 по апрель 1947 года на полигоне в Кубинке постоянно проводились гарантийные испытания серийных Т-34. Они показали, что за этот период моторесурс машин вырос с 300-400 до 1200-1500 км. Кроме того, «тридцатьчетвёрки» превосходили немецкие танки по проходимости, забронированности и ремонтопригодности.
Ситуация кардинально изменилась к лету 1943 года, когда на Восточном фронте появились подразделения Вермахта, вооружённые новыми немецкими средними (по советской классификации – тяжёлыми) танками Pz.Kpfw.V «Пантера» и тяжёлыми Pz.Kpfw.VI «Тигр». 76-мм пушка Ф-34 могла пробить лобовую броню «тигров» и «пантер» только на дистанциях меньше 400 метров, в то время как немецкие танковые орудия «прошивали» лоб Т-34 с полутора километров. Столь значительное преимущество новых немецких танков проявилось во время масштабных танковых сражений на Курской дуге в июле-августе 1943 года. Советские войска одержали победу, но понесли огромные потери в бронетехнике, основную массу которой составили всё те же «тридцатьчетвёрки». Ситуацию требовалось срочно исправить.
Конструкторы вспомнили о 57-мм танковой пушке Грабина. В мае 1943 года на вооружение РККА вновь были приняты Т-34-57 – «танки-истребители», вооруженные модернизированными 57-мм пушками ЗИС-4М, отличавшимися от ЗИС-4 рядом упрощений. Однако такое решение являлось лишь полумерой.
На арене – Т-34-85
Начиная с лета 1942 года, КБ Морозова вело работы по созданию на базе Т-34 кардинально нового танка Т-43. Подвеску Кристи, отнимавшую значительное количество забронированного пространства, заменили торсионной, а толщина лобового бронирования, призванного выдерживать попадания новых немецких пушек, достигла 75 мм. Для Т-43 разработали новую удобную трёхместную башню, в которую установили 85-мм пушку Д-5-Т85, созданную в КБ свердловского артиллерийского завода №9 под руководством Ф.Ф. Петрова и уже успешно использовавшуюся на танках КВ-85, ИС-1 и СУ-85.
Корпус танка и ходовая часть значительных изменений не претерпели за исключением того, что диаметр подбашенного погона увеличился с 1420 до 1600 мм. Толщина бронирования корпуса по-прежнему достигала 45 мм, использовалась подвеска Кристи. Задняя компоновка трансмиссии и модернизированного за время войны дизеля В-2-34 (номинальной мощностью в 450 л. с. при 1750 об/мин) предопределяла задний привод машины. Экономная силовая установка давала танку запас хода по топливу в 370-420 км. Ходовая часть машины состояла из пяти опорных катков, большой диаметр которых позволял обходиться без поддерживающих роликов. Ширина гусеницы Т-34 первоначально достигала 550 мм, однако завод №183 ещё до своей эвакуации из Харькова снабдил часть танков гусеницами шириной 500 и даже 450 мм. Весной-летом 1942 года вместо гладкого 550-мм трака служба главного конструктора наркомата танковой промышленности под руководством С.А. Гинзбурга разработала новый 500-мм рифлёный литой трак, который оказался легче и прочнее предыдущего. Из таких траков и набирались до конца войны гусеницы советских «тридцатьчетвёрок».
85-мм пушку Д-5-Т85 вскоре заменили более компактным орудием того же калибра ЗиС-С-53, разработанным в Центральном артиллерийском КБ (ЦАКБ), в которое преобразовалось КБ Грабина. Кроме того, оказалось, что себестоимость новой артсистемы значительно ниже, чем предыдущей 76-мм пушки Ф-34 и, тем более чем орудия Д-5-Т85.
С января 1944 года новый танк малыми партиями начал выпускать сормовский завод №112. С марта того же года к сборке Т-34-85 приступил и завод №183 в Нижнем Тагиле. К лету все предприятия, задействованные в производстве «тридцатьчетвёрок», заместили Т-34-76 новой моделью. Весной 1944 года Т-34-85 начал поступать в войска и почти без изменений прошёл заключительный этап войны против Третьего Рейха, а потом участвовал в сражениях против Японии.
Самый массовый танк и его создатель
Всего за предвоенные и военные годы приёмщики получили от советских предприятий 35 333 танка Т-34. Начиная с 1944 года, заводы в СССР, а в послевоенные годы ещё и предприятия в Польше и Чехословакии выпустили более 35000 машин Т-34-85. В результате «тридцатьчетвёрка» стала самым массовым танком времён ВМВ.
М.И. Кошкин, официально признаваемый создателем Т-34, триумфа своего детища не увидел. В 1942 году его вместе с А.А. Морозовым и Н.А. Кучеренко посмертно наградили Сталинской премией I степени, а 4 октября 1990 года указом Президента СССР М.С. Горбачёва – присвоили звание Героя Социалистического Труда. Тем не менее, некоторые исследователи советского танкостроения, в том числе, Б.М. Барятинский, чьи труды использовались при написании этой статьи, ставят под сомнение его авторство. Своё мнение по этому вопросу имели и ближайшие коллеги прославленного инженера. Вот что вспоминал Л.Н. Карцев, в 1953 году сменивший А.А. Морозова на посту генерального конструктора завода №183: «Мне кажется, что Морозова всю жизнь мучило одно обстоятельство: он не желал делить славу создания танка Т-34 с бывшим главным конструктором М.И. Кошкиным. И вот что я могу привести в подтверждение этому. После …письма [с просьбой Карцева увековечить память о Кошкине – прим. автора] в Нижний Тагил приехал корреспондент «Комсомольской правды», … и опросил всех бывших харьковчан. …После Нижнего Тагила корреспондент поехал в Харьков. Когда он пришел к Морозову, тот сказал ему: «Ни я, ни кто-либо из моих сотрудников ничего о Кошкине рассказать не можем».
Кто не оспаривал авторства Кошкина, так это Адольф Гитлер, посмертно включивший его в список своих личных врагов. В 1941 году Первое городское кладбище города Харькова, где похоронили конструктора, было целенаправленно подвернуто бомбардировке, в результате чего могила Михаила Ильича исчезла (надгробный памятник впоследствии не восстанавливался). Зато по всей территории бывшего СССР на пьедесталах стоит Т-34 – самый массовый танк-памятник, напоминающий о своих создателях, в первых рядах которых по праву занимает место М.И. Кошкин.
Броня крепка: лучшие отечественные танки
Во второе воскресенье сентября в России традиционно отметили День танкиста − профессиональный праздник танкистов и танкостроителей. Для Уралвагонзавода он особенный. Сегодня это единственный завод в России, который разрабатывает и производит самые лучшие танки в мире. Сейчас здесь создается современная «Армата», а когда-то с конвейера сходили легендарные Т-34. К празднику мы сделали подборку самых ярких моделей танкового парка страны на протяжении последнего столетия.
Т-34: легендарная «тридцатьчетверка»
Эта знаменитая машина стала самым массовым средним танком Второй мировой войны. Всего в мире с 1940 года было выпущено более 65 тысяч Т-34 и его модификаций. До конца войны Уральский танковый завод №183, который позже станет Уралвагонзаводом, выпустил более 25 тысяч «тридцатьчетверок». То есть каждый второй воевавший танк был сделан на этом заводе.
С танка Т-34 фактически началась отечественная конструкторская школа танкостроения, которая сложилась на УВЗ. Конструкторское бюро завода было ответственно за модернизацию танка. Т-34 по многим характеристикам, особенно по маневренности и проходимости, превосходил танки противника. Однако к 1943 году с появлением у врага новой техники с более мощными орудиями возникла необходимость в его модификации.
Колонна танков Т-34-85 2-го Дальневосточного фронта
Т-44: на смену танку Победы
Разработка нового Т-44, который должен был на фронте заменить Т-34, пришлась на 1943-1944 годы. Созданием танка на УВЗ занимался главный конструктор Александр Морозов, один из авторов Т-34. Возможно, поэтому внешне оба танка похожи. Но конструктивно это совершенно разные машины.
Танк Т-44 форсирует водную преграду
Основной задачей конструкторов в создании Т-44 стало наращивание броневой защиты. Параллельно с этим были внесены и другие изменения. Дизельный двигатель расположили поперек машины, что позволило сократить длину корпуса, уменьшить общий вес и улучшить ходовые качества танка. Изменилась башня, увеличилось боевое отделение, были улучшены условия для экипажа. Несмотря на то, что Т-44 выпускался серийно, полноценно заменить Т-34 ему не удалось, так как уже в 1947 году была разработана более совершенная модель Т-54.
Т-54/55: «Калашниковы» среди танков
Во время войны был накоплен большой опыт использования бронетехники, который требовалось применить на практике. Танк Т-54 стал первым серийным послевоенным танком в СССР. История создания Т-54 неотделима от истории Т-44, так как обе эти машины разрабатывались для замены Т-34-85. Многие наработки Т-44 были использованы в Т-54 и Т-55.
После ряда экспериментов с 100-мм пушкой, которая должна была сменить устаревшую 85-мм, осенью 1944 года проект нового танка под названием Т-54 был одобрен к реализации. Танк серийно выпускался с 1947 по 1958 годы, постоянно модифицируясь. По боевым качествам он превосходил все известные средние танки. Кроме СССР Т-54 выпускался в Китае, Корее, Чехословакии и Польше общим числом 20 375 танков.
Танк Т-54
Т-54 и Т-55 получили широкое распространение по всему миру и участвовали в большинстве локальных конфликтов второй половины XX века. Благодаря своей простоте и высокой надежности они до сих пор стоят на вооружении многих стран.
Т-62: первый с гладкоствольным орудием
Следующим танком, созданным конструкторами УВЗ, стал Т-62 – первый в мире серийный танк с гладкоствольной пушкой. Он был призван заменить модель Т-54/55, так как несмотря на постоянные обновления танка, его 100-мм орудие уже не выдерживало конкуренции. Снаряды новой гладкоствольной пушки Т-62 обладали большей пробивной способностью.
Танк Т-62
Танк был оборудован защитой от радиации и системой автоматического пожаротушения. Т-62 выпускались в СССР вплоть до 1975 года, а также в Чехословакии и в Китае. Всего было произведено около 20 000 машин различных модификаций. Т-62 хорошо показал себя в боевых действиях в Афганистане, в результате чего мировой спрос на него возрос. Этот надежный и неприхотливый танк используется и сегодня в танковых армиях некоторых государств.
Т-72: с Урала по всему миру
Огонь, броня и маневр воплотились в самом массовом танке современности Т-72 «Урал», составляющем основу сухопутных войск десятков стран. Т-72 относится ко второму поколению танков. Разработан в конце 1960-начале 1970-х гг под руководством главного конструктора КБ Уралвагонзавода В.Н. Венедиктова. Принят на вооружение в 1973 году и выпущен в количестве более 30 тыс. Кроме стран Восточного блока выпускался по лицензии в Индии и Иране. За его создание и организацию производства Уралвагонзавод был награждён орденами Ленина и Октябрьской Революции.
Танк Т-72
Танк Т-72 участвовал во всех вооруженных конфликтах последних лет вплоть до событий на Украине и в Сирийской республике. Модификации танка производятся на УВЗ и в настоящее время. Модель Т-72Б3 оснащается динамической защитой ВДЗ «Контакт-5» и «Реликт», а также пушкой 2А46М-5-01, что делает этот танк максимально близким к машинам третьего поколения типа Т90А.
Т-90 «Владимир»: международный хит
Танк третьего поколения Т-90 «Владимир», разработанный в 1989 году, назван в честь его главного конструктора Владимира Поткина. Т-90 принят на вооружение в 1992 году и является глубокой модернизацией танка Т-72Б. В первое десятилетие 2000-х он вышел в лидеры продаж на мировом рынке. Крупнейшим покупателем Т-90 стала Индия, где также было налажено лицензионное производство. Благодаря поставкам Уралвагонзавода вооруженные силы Индии практически с нуля выстроили современные бронетанковые войска.
Танк Т-90
Танк оснащен реактивной броней и оптико-электронной системой подавления огня. Основное вооружение Т-90 – 125-мм пушка 48 калибра. Также имеется спаренный пулемет, зенитная установка и возможность стрельбы из основной пушки управляемыми ракетами. Т-90 обладает исключительной неприхотливостью, надежностью и при этом – более выгодной ценой. Танк отлично показал себя в боевых условиях на территории Сирийской Арабской Республики.
Т-14: непобедимая «Армата»
Перспективный танк Т-14 на универсальной гусеничной платформе «Армата» − новейшая разработка уральских конструкторов. Впервые танк был представлен на Параде Победы 2015 года. Это первый серийный танк, разработанный для применения в составе автоматизированной системы управления войсками (АСУВ). Т-14 снабжен современными средствами обнаружения противника и может использоваться как машина разведки, целеуказания и корректировки огня.
Танк Т-14 «Армата»
Кроме того, в Т-14 впервые реализована схема необитаемой башни. Экипаж машины надежно защищен бронекапсулой. Танк малозаметен в различных диапазонах, а также оснащен активной защитой «Афганит», которая перехватывает снаряды противника. Комплекс защиты «Малахит» способен отражать ракеты РПГ и ПТРК. Снаряды Т-14 способны пробивать броню толщиной в 1 метр.
До конца 2021 года в российскую армию будут поставлены 132 единицы танков Т-14, а первые машины поступят уже в этом году. Уралвагонзавод ведет дальнейшую работу по развитию семейства «Армата», результаты которой на десятилетия зададут тон в мировом танкостроении.
События, связанные с этим
На всякий пожарный: технологии Ростеха против огненной стихии
Впервые при параде
Броня крепка: лучшие отечественные танки
Лучшему танку Великой Отечественной исполняется 75 лет