тео гертлер скрипка биография кто родители
В Москве завершился XVII Международный телевизионный конкурс «Щелкунчик»
МОСКВА, 7 дек – РИА Новости. Более сорока юных музыкантов приняли участие в XVII Международном телевизионном конкурсе юных музыкантов «Щелкунчик», завершившемся в понедельник, 6 декабря, сообщают организаторы конкурса.
«В этом году в столицу съехались 48 юных музыкантов из 13 стран. Состязание состояло из трех туров по трем номинациям: струнные, духовые и ударные инструменты, а также фортепиано. Юные таланты демонстрировали зрелое мастерство и, порой, не стеснялись даже спорить с членами жюри, отстаивая свою точку зрения», — отмечают организаторы конкурса.
Все этапы состязаний оценивало международное жюри, в состав которого вошли выдающиеся музыканты: Дмитрий Алексеев, Юстас Дварионас, Цзиань Ли и другие.
У каждого конкурсанта было всего несколько минут для того, чтобы сыграть два произведения и покорить требовательное жюри. Стоит отметить, что волновались не только юные таланты, но и члены жюри. Заслуженная артистка РФ Мария Федотова отметила, что очень трудно оценивать «этих прекрасных детей». Все они великолепно владеют инструментом и музыкальным материалом.
Одной из ярких участниц стала четырнадцатилетняя Арина Широкова, которая играла на гобое и, по е признанию, очень любит Моцарта. Она получила высокие оценки- 49 баллов, что стало для нее полной неожиданностью. Двенадцатилетний Петр Никонов получил 50 баллов за игру на ксилофоне и барабане. На барабанеон исполнял «Funkster» Уонамейкера.
В результате упорной борьбы в финал вошло девять конкурсантов. Итоговое испытание проходило на сцене концертного зала имени П. И. Чайковского в сопровождении Академического симфонического оркестра Московской государственной филармонии и дирижера Эйюба Кулиева.
По результатам третьего тура места среди лауреатов распределились следующим образом: в номинации «Струнные инструменты» «Золотой Щелкунчик» — Софи Лейфер (11 лет, скрипка, Испания), Тео Гертлер (8 лет, скрипка, Словакия) завоевал серебро, бронза досталась Матвею Блюмину (12 лет, скрипка, Россия).
В номинации «Духовые и ударные инструменты» первое место- Софья Тюрина (9 лет, саксофон, Россия), второе – София Матвиенко (14 лет, флейта, Украина), третье – Антон Кобозев (12 лет, ударные, Россия).
В номинации «Фортепиано» «Золотым Щелкунчиком» стал Сергей Давыдченко (12 лет, Россия),серебро – Ольга Иваненко (11 лет, Россия), бронза – Александр Короваевич (13 лет, Россия).
Обладателем Приза зрительских симпатий стал Сергей Давыдченко. Лауреатам были вручены статуэтки «Щелкунчиков», сделанные по эскизам художника Михаила Шемякина, а также ценные призы и подарки от стратегических партнеров конкурса.
Генеральным информационным партнером конкурса выступило агентство «РИА Новости» медиагруппы «Россия сегодня».
traveller2
traveller2Misha’s Journal
Надоело мне писать о лихолетье. Сегодня напишу историю с хорошим концом. Правда получилось длинно, но что есть то есть. Самое интересное ближе к концу.
Джошуа Белл начал играть на скрипке в возрасте четырех лет. Однажды его мать заметила, что Джошуа натянул у себя в комнате резинки и пытался воспоизвести на них мелодии, которые Ширли играла на фортепиано. Его родители купили ему маленькую скрипку и нашли учителя. Джошуа с удовольствием окунулся в музыку, но при этом продолжал вести жизнь нормального пятилетнего мальчика со Среднего запада: гонял с мальчишками на велосипеде, играл в компьютерные игры, в теннис и боулинг… Однажды в десятилетнем возрасте он участвовал в общеамериканском в теннисном турнире.
Его первым скрипичным учителем была Донна Брихт, вдова профессора музыки университета Индианы. Позднее его учителем стал профессиональный скрипач Джозеф Гинголд. Последний взял с родителей Джошуа обещание, что они не будут толкать мальчика в “вудеркинда”, а позволят ему вести нормальную мальчишескую жизнь.
В четырнадцатилетнем возрасте в 1981 г. Джошуа солировал с Филармоническим оркестром
Филадельфии под управлением Риккардо Мутти. Среднюю школу он окончил чуть раньше положеного, в 1984 году, и поступил в университет Индианы по классу скрипки. Почти сразу губернатор штата включил его в книгу “Живая легенда Индианы”.
Дебют Джошуа Белла в Карнеги Холл — высшее признание для исполнителя — состоялся в 1985 году. С тех пор он выступал со многими из крупнейших мировых оркестров и дирижеров. В 1993 году ему была пресужденя премия Грэмми за запись скрипичного концерта Nicholas Maw. Он исполнил сольную партию в фильме “Красная скрипка” саундтрек которого получил Оскара.
Рассказ Джошуа Белла о его скрипке я перевел с английского и провожу ниже. Белл заплатил за нее 4 миллиона долларов. Половину этой суммы он выручил от продажи своей предыдущей скприпки. Где он взял вторую половину — не знаю. История этой скрипки описана в документальном фильме “Возвращение Скрипки”, режиссера Хаима Гехта (2013).
✷ Джошуа Белл и его Страдивари.
С 2004 года Джошуа Белл ассоциирован с Камерным оркестром Ст. Пола (вторая половина Миннеаполис), он является профессором музыки в Королевской академии музыки в Лондоне и в Массачусетском технологическом институте. В 2007 г. Джошуа Белл был удостоен премии Avery Fisher в Линкольн-центре в Нью-Йорке. Эта премия присуждается классическим музыкантам за выдающиеся достижения раз в несколько лет.
Белл сотрудничал с композитором фильма “Ангелы и Демоны” Хансом Циммером, исполнив скрипичные соло для его саундтрека фильма. В 2011 году он был назначен музыкальным руководителем Академии Святого Мартина.
Широкой (немузыкальной) публике Джошуа Белл стал известен после “эксперимента”, провести который его уговорил обозреватель газеты The Washington Post Джин Вайнгартен. Честно говоря, я не вполне понимаю цель этого “эксперимента”. Может, кто-нибудь догадается?
В эксперименте Белл 45 минут играл инкогнито, как уличный музыкант, на станции метро метро в Вашингтоне, положив перед собой бейсболку для подаяний. Эксперимент снимался скрытой камерой; из 1097 человек, которые прошли мимо, только семь задержались его послушать, и только один узнал его. Белл собрал пожертвования от 27 прохожих, всего 32 доллара. За три дня до этого он получил в 200 раз больше за исполнение того же репуртуара на концерте в Нью-Йорке.
✷ Квартира и студия Джошуа Белла на Манхеттене. Звукоизоляция сделана по специальному индивидуальному проекту..
Джошуа Белл живет на Манхэттене, в Нью-Йорке. Слово “живет” следует взять в кавычки, поскольку 250 дней в году он на гастролях. У него есть трое детей. Их ему родила его подружка Лиза Matricardi: старший сын, Джозеф, родился в 2007 г., а близнецы родились у них в 2010 году. Лиза Matricardi с детьми живет в собственной квартире недалеко от Джошуа. Сам Джошуа пишет: “С появлением детей мой гастрольные путешествия для меня уже не столь радостны, как раньше. Дети — это действительно здорово. А как они изменили мою точку зрения!… Когда-то я не понимал, почему моя мать была настолько вовлечена в мою игру на скрипке, и она меня даже раздражала, а теперь, когда мой пятилетний сын стал играть на виолончели, я сам делаю то же самое, я вижу его в себе, и я начинаю понимать, что чувствовала моя мама.»
Моей скрипке более 300 лет.
Этот почитаемый инструмент известный как Гибсон экс-Губерман, вошел в мою жизнь в один роковой день летом 2001-ого. Я был в Лондоне, готовился к концерту на сцене Королевского Альберт-Холла и решил заглянуть на минутку в знаменитый скрипичный магазин J & A Бир, чтобы купить кое-какие струны. Когда я вошел в магазин, Чарльз Бир как раз выходил из задней комнаты с потрясающей скрипкой в руках. Он сказал мне, что это — знаменитая скрипка Страдивари, когда-то принадлежавшая
Губерману. Мое сердце забилось мгновенно.
Вскоре я узнал во всех деталях поразительную историю этой скрипки, полную неожиданных поворотов, которая может сравниться разве что с только что законченным мною фильмом под названием “Настоящая скрипка”. Считается, что Гибсон экс-Губерман — одна из всего лишь пяти или шести
скрипок, изготовленных Антонио Страдивари в Кремоне в 1713 году. За 300 лет скрипка много раз переходила из рук в руки, в том числе на ней играл английский скрипач Джордж Альфред Гибсон. Но именно ее связь с Брониславом Губерманом поразила меня, я бы сказал на личном уровне.
Губерман (1882-1947), еврейско-польский скрипач, вундеркинд, почитаемый за поразительную виртуозность и смелые интерпретации, учился у Иосифа Иоакима в Берлине. В возрасте 11-и лет он уже совершал турне по Европе. Все, кто его слышал, отмечали его виртуозное исполнение. Во время одного из этих ранних концертов, он встретил пианиста Артура Рубинштейна, которому в то время было только шесть лет. Разумеется, тогда Рубинштейн еще не стал легендой; это произошло позднее. Два музыканта остались друзьями на всю жизнь.
В 13 лет Губерман удостоился чести исполнить концерт Иоганна Брамса в присутствии самого композитора, который был ошеломлен его интерпретацией. Согласно биографу Максу Калбеку, «как только Брамс услышал звук скрипки, он навострил уши, в течение анданте он вытер глаза, а после финала он пошел в зеленую комнату, обнял молодого человека, и погладил по щекам. Когда Губерман пожаловался, что публика аплодировала после каденции, разрушая прекрасную Cantilena, Брамс ответил: «Вам не следовало играть каденцию так красиво”.
Губерман прослушал музыкантов со всей Европы. Те, которых он отобрал, вместе с контрактами получили визы в Палестину, что в то время граничило с чудом. Губерман же предоставил средства, необходимые и исполнителям и их семьям. Для этой цели в 1936 году он совершил турне по США и вместе с Альбертом Эйнштейном занимался сбором пожертвований. Созданный им фонд был достаточен для 60 исполнителей (из Германии, Австрии и центрально-европейских стран) мирового уровня.
✷ Эйнштейн и Губерман, 1936, США.
В общем, это были фантастически успешные гастроли, за исключением одного “несчастного случая”, произошедшего во время его выступления в Карнеги-холле 28 февраля 1936 г. Тем вечером вторую половину концерта Губерман решил играть на «другой» скрипке, Гварнери. Во время аплодисментов после его исполнения к нему на сцену подошел его ассистент и сообщил ему, что его Страдивари украдена. Была вызвана полиция, Губерман старался не паниковать, и даже исполнил на бис несколько вещей. Надо сказать, что этот инструмент Страдивари однажды уже был украден в 1919 году из гостиничного номера в Вене, но полиция быстро вернула его владельцу, арестовав вора в тот момент, когда он пытался скрипку продать. В этор раз, однако, Губерману не повезло.
Есть несколько версий, как именно и почему скрипка была украдена, но знаем наверняка мы лишь следующее. Скрипка оказалась в руках молодого малоизвестного скрипача по имени Джулиан Альтман. Некоторые говорят, Альтмана ее украл по наводке матери; другие придерживаются версии, что Альтман
купил ее у вора за 100 долларов. Так или иначе, Альтман знал, что это Страдивари и прилагал большие усилия, чтобы скрыть это обстоятельство от коллег. Он покрывал скрипку тонким слоем гуталина.
Убитый горем, Губерман никогда больше не увидел своего Страдивари. Утешение он находил лишь в том, что сбылась его мечта: его дитя, Симфонический оркестр Палестины, дебютировал в декабре 1936 года.
За дирижерским пультом стял великий Тосканини. Иногда я воображаю, что и мои родственники были
были в тот день в зале: мой прадед был в первой волне эмигрантов из Российской империи
на Святую землю, 1882 г., а мой дед там родился.
[Кто-то подсчитал, что в целом Губерман спас около тысячи человак. Его осуществившаяся мечта изменила ход истории культуры. Музыканты того оркестра стали учителями следующего поколения. Пинкас Цукерман, Итхак Перельман, Шломо Минц и многие другие выдающиеся израильские исполнители стали частью культурной сокровищницы современности.]
Джулиан Альтман играл на украденной скрипке более 50 лет. В 1985 году перед самой смертью, он признавался жене, Марсель Холл. Полсе смерти мужа она вернулa скрипку Страдивари компании Lloyd’s
of London, которая когда-то выплатла Губерману страховую премию в 30 тысяч фунтов стерлингов [около трех миллионов современных долларов]. Ллойд заплатил Марсель Холл около четверти миллиона, а скрипка ушла на реставрацию в J&А Бир, где я ее и увидел. Чарльз Бир сказал, что работать над этим инструментов было примерно как “снимать грязь с потолока Сикстинской капеллы”.
И вот в 2001 году, покупая струны к моей старой скрипке в этом магазине, я увидел — о чудо — Гибсон экс-Губерман, Страдивари 1713 г. Мне сказали, что скрипка продана богатому немецкому
промышленнику для его частной коллекции. Я взял на ней несколько нот и поклялся самому себе, что
этого не случится. Этот инструмент должен играть, а не висеть для обозрения нескольких непосвященных. Я влюбился в Гибсон экс-Губерман сразу, и даже играл на этой скрипке в этот же вечер в Королевском Альберт-Холле. Я просто не мог допустить, чтобы она уплыла из моих рук.
Эта скрипка была особенной во многих отношениях. Меня охватывает трепет, когда я думаю о том, сколько удивительных людей держали ее в руках и сколько слышали. Когда я играю в Израиле с Израильским филармоническим оркестром, меня всегда трогает мысль о том, сколько сейчас в зале прямых потомков тех музыкантов, которых Губерман спас от верной смерти в газовых камерах, собирая деньги на концертах, где он выступал с тем же инструментом, что сейчас у меня в руках. Каждый день… Кто знает сколько еще приключений выпадет этой скрипке в будущем? Люди несомненно будут восхищаться ее звуками много лет спустя после меня. Но пока я здесь, сейчас, я считаю, что мне немыслимо повезло быть ее хранителем в день 300-летия.
Вот такая история. Хотел бы я, чтобы хоть о малюсеньком кусочке того, чем я занимаюсь, люди помнили через 300 лет.
Интересно, помнят ли Губерман в Израиле? Есть ли дерево в его честь на аллее праведников?
«Нынешний конкурс открыл новые имена»: завершен IX Международный конкурс юных скрипачей в Новосибирске
28 ноября 2019 торжественной церемонией вручения наград и гала-концертом лауреатов завершился IX Международный конкурс юных скрипачей в Новосибирске.
Нынешний конкурс отличился своими масштабами: поражали как география участников и жюри конкурса, которые представляли 12 стран от Атлантики до Тихого океана, так и география концертных площадок, которые были задействованы в его проведении — впервые конкурс вышел за стены Новосибирской консерватории.
Открытие и закрытие состоялись на Малой сцене НОВАТа, заключительный тур конкурса прошел на концертных площадках Новосибирской филармонии.
Между тем Новосибирская консерватория по-прежнему остается основной площадкой состязания: на сцене Малого зала состоялись прослушивания первого и второго туров в младшей и старшей группе, в различных залах и аудиториях вуза прошли мастер-классы членов жюри конкурса и приглашенного дирижера Юрия Ткаченко.
Юрий Михайлович, заслуженный артист России, заслуженный деятель искусств Республики Дагестан, заведующий кафедрой оркестрового дирижирования Московского государственного института культуры, профессор, — официальный дирижер V, VI, VII, VIII и IX Международных юношеских конкурсов им. П. И. Чайковского, проходивших в России, Японии, Южной Корее и Швейцарии, и потому его опыт был очень ценен.
Юрий Ткаченко. Фото – Екатерина Бабина
В содержательном плане особенностью девятого по счету конкурса, который проводится раз в три года, стало участие Новосибирского академического симфонического оркестра, профессионального коллектива с богатой историей, созданного в 1956 г. народным артистом СССР, профессором Новосибирской консерватории Арнольдом Кацем.
Высокий статус конкурса определялся несколькими факторами, прежде всего — составом жюри, в которое вошли всемирно известные музыканты и педагоги. Вот уже почти четверть века жюри возглавляет народный артист России, профессор Новосибирской государственной консерватории имени М. И. Глинки, Высшей школы музыки в Кёльне, Высшей школы музыки в Цюрихе, Королевской высшей школы музыки им. Королевы Софии в Мадриде Захар Нухимович Брон.
— Я уже третий раз работаю в жюри на этом конкурсе,
— говорит профессор из Италии Маурицио Шиарретта.
— Каждый раз уровень участников очень высокий. И этот год еще раз подтверждает этот суперуровень. Особенно поражает младшая группа.
На вопрос о том, каковы впечатления о прошедшем конкурсе, профессор Михаэль Стрихарж (Германия) отвечает:
— Я работал уже на семи новосибирских конкурсах юных скрипачей, и в этот раз мне очень понравилось участие симфонического оркестра в ходе третьего тура и при торжественном вручении наград. Это украсило конкурс, сделало его более филармоническим.
Эти залы, в которых мы имели удовольствие работать, превосходнейшие и акустически, и оптически. Это сделало конкурс очень статусным. Великолепная организация, все вышло, как было запланировано. Все продумано до мельчайших деталей. Результат такой работы великолепный.
Другой важный аспект, определяющий уровень конкурса, — его участники. На IX Международный конкурс юных скрипачей в Новосибирске было подано 32 заявки, а участие в нем приняли 25 музыкантов: 15 в младшей группе и 10 в старшей. Это много или мало в сравнении с предыдущими конкурсами, какова статистика? Почему некоторые заявившиеся отказываются от участия?
Мы обратились с этими вопросами к исполняющей обязанности проректора по творческой деятельности Новосибирской консерватории Наталье Санниковой:
— Нынешнее количество участников практически максимальное — на одного больше, 26 конкурсантов, состязались лишь в 2016 году. А вообще эта цифра колеблется от 16 — в 2013 году — до 26 скрипачей. Заявок традиционно больше, от 23 до 45.
Самые различные обстоятельства вынуждают юных музыкантов отказываться от участия: травмы, проблемы с получением визы, форс-мажор, природные катаклизмы — так, в 2010 году извержение вулкана в Исландии помешало аж двадцати участникам и нескольким членам жюри прибыть в Новосибирск.
Председатель жюри, Захар Нухимович Брон, наблюдал за конкурсными прослушиваниями по Скайпу. Тем не менее, даже вулкану не под силу лишить нас этого праздника скрипичного искусства, и конкурс состоялся.
— Студенты и педагоги консерватории принимают участие в конкурсах, насчитывающих сотни участников. Почему в этом конкурсе их не больше трех десятков? Это результат какого-то отбора?
— Можно сказать, что отбор участников происходит на уровне уже самих условий конкурса: мы опубликовали их 5 марта, более чем за полгода до открытия, и каждый заинтересованный мог оценить свое профессиональное соответствие программным требованиям этого состязания.
Конкурс проходит в три тура: в первом и втором участники исполняют произведения для скрипки соло и в сопровождении фортепиано, в третьем туре — концерт для скрипки с оркестром целиком. Каждый из участников готовит на конкурс восемь-девять сложнейших произведений общей продолжительностью около двух часов, что сопоставимо с полноценным филармоническим концертом в двух отделениях. Это ли не отбор? Да, у нас 25 участников, но это лучшие из лучших в своих возрастных категориях.
В финал конкурса вышли 12 участников, по 6 в младшей и старшей группе. Все финалисты стали лауреатами первой, второй и третьей премии конкурса.
Победителями конкурса стали Тео Гертлер (Словакия) в младшей группе и Сара Драган (Польша) — в старшей.
Гран-при, специальный приз — участие в Торжественном открытии XX Международного телевизионного конкурса юных музыкантов «Щелкунчик», специальный приз Фонда «Музыкальный Олимп», специальный приз Новосибирской филармонии получил Тео Гертлер (Словакия).
Семеро финалистов получили премии от Благотворительного фонда «Звезды Сибири». Специальный приз от Interlaken Classics Festival (Швейцария) на участие в мастер-курсе профессора Захара Брона в рамках фестиваля в 2020 или 2021 году завоевали Юлия Боброва (Россия) и Дарья Манза (Россия).
Дарья Манза. Фото – Екатерина Бабина
— Я уже была на этом конкурсе три года назад, в 2016 году. Я получила здесь третье место.
Когда я ехала на этот конкурс, думала, что будет все примерно так же, но потом поняла, что конкурс поднялся просто на совершенно другой уровень, появилась возможность играть в лучших концертных залах города. Это просто прекрасно, организация стала гораздо лучше, я очень-очень довольна,
— Я считаю, что скрипачи, которые стали победителями, особенно Тео Гертлер и Сара Драган, — выдающиеся молодые музыканты, которые уже сейчас могут выступать на взрослом уровне,
— делится впечатлениями о финалистах IX Международном конкурсе юных скрипачей в Новосибирске Михаэль Стрихарж.
— Конкурс был замечательно организован, оркестр — великолепный, его уровень очень высок, и дирижер тоже прекрасен. Меня поразила атмосфера: все люди здесь очень приятные.
Мне кажется, важнее всего на конкурсе — не чувствовать самого соревнования, и здесь многие — мои друзья. Так что я чувствовала себя так, будто бы мне просто нужно выйти на сцену и выступить так хорошо, как я только могу, а остальное уже не в моей власти. Я получила несравненное удовольствие, и это самое главное,
— восторженно рассказывает победительница в старшей группе Сара Драган.
Захар Брон. Фото – Екатерина Бабина
Председатель жюри, Захар Нухимович Брон, также не скрывает эмоций:
— Наш конкурс славен большими традициями, которые выражаются в том, что его лауреаты имеют достижения на разных мировых сценах. Нынешний конкурс открыл новые имена, убежден, одних из лучших музыкантов завтрашнего дня.
Тамара Касаткина, Анастасия Мельникова
Захар Брон: «Если талант настоящий, то он всегда уникальный»
25.12.2019
В конце ноября в Новосибирске прошёл IX Международный конкурс юных скрипачей — не только знаковое событие для города, но и заметное в мировой скрипичной музыке. Конкурс собрал участников из одиннадцати стран от Атлантики до Тихого океана. Председателем жюри конкурса неизменно выступает прославленный скрипач и педагог, народный артист России, профессор Новосибирской государственной консерватории имени М. И. Глинки, Высшей школы музыки в Кёльне, Высшей школы музыки в Цюрихе, Королевской высшей школы музыки им. Королевы Софии в Мадриде Захар Брон. Накануне своего дня рождения маэстро дал эксклюзивное интервью журналу Status.
— Ваше имя прочно связано с расцветом новосибирской скрипичной школы, а также с Международным конкурсом юных скрипачей, жюри которого вы возглавляете вот уже почти четверть века. Кроме того, вы судите многие престижные конкурсы по всему миру. А что для вас конкурс с других сторон, прежде всего, с позиции наставника?
— Мне очень приятно, что в Новосибирске продолжается развитие скрипичной школы, к судьбе которой я причастен. Естественно, организация здесь в 1995 году Международного конкурса юных скрипачей стала очень большим начинанием. То, что конкурс существует до сих пор, и не просто существует, а раз от раза укрепляется результатами наших лауреатов, говорит о том, что он развивается правильно и даёт дорогу настоящим талантам.
Дело в том, что участие в конкурсах очень неоднозначно, и я воспитываю в своих учениках здоровое отношение к этому. В нашей области, если талант настоящий, то он всегда уникальный, а сравнение двух уникальных талантов просто невозможно. Я всегда привожу в пример опыт знаменитых конкурсов, которые давно подтвердили свою репутацию, но имеют жёсткий регламент, и в правилах записано, что может быть присуждена только одна первая премия, одна вторая и так далее. А если приехали два таких соразмерных таланта, как Давид Ойстрах и Яша Хейфец? Кто-то из них проигрывает, но это же несправедливо! Поэтому, когда мы составляли регламент нашего конкурса, то придерживались принципа принятия решений в пользу участников.
Только подготовка к конкурсу даёт возможность в определённое время, в определённой программе сделать максимальный прогресс.
Второй момент, тоже не совсем объективный: решение о результатах конкурса — это решение сегодняшнего дня и конкретных членов жюри, и только время может подтвердить — было жюри право или нет. Приведу пример Конкурса Венявского в Люблине, жюри которого я сейчас возглавляю. В 1970-е юношеский конкурс стали проводить на Родине Венявского, и он был мало известен, пока в 1982 году его не выиграл Вадим Репин, потом — Максим Венгеров, ученик Сергея Ивановича Кравченко Сергей Крылов, лауреатом становилась Наталья Прищепенко и так далее, конкурс прославился своими победителями.
— Как вы считаете, каждый музыкант должен пережить этот опыт или яркую музыкальную карьеру можно сделать в обход конкурсного пути?
— Опыт и карьера — две разные вещи. Сегодня в нашем мире много коммерции, молодые люди могут часто получать выгодные предложения играть разные концерты. Однако не каждый к этому готов. Нужно понимать, что только подготовка к конкурсу даёт возможность в определённое время, в определённой программе сделать максимальный прогресс, это особая практика и очень полезный опыт. Но сколько великих музыкантов не побеждали в конкурсах, однако имели яркую карьеру.
— Следите ли вы за дальнейшей судьбой победителей конкурса? Ведь участники первых соревнований уже стали зрелыми музыкантами. Расскажите, пожалуйста, о некоторых из них, каковы их карьерные достижения?
— Победитель первого конкурса Эрик Шуманн сейчас один из ведущих профессоров Франкфуртской консерватории. Также он первый скрипач одного из лучших европейских квартетов. Многие наши лауреаты стали победителями других престижных конкурсов — имени Венявского, имени Крейслера в Вене, имени Страдивари в Токио, что неоднократно подтверждает их высокий уровень. Майю Кишима из Японии, Эллинор Мелон с Ямайки и многие-многие другие сделали яркие карьеры.
— Международный конкурс юных скрипачей является одним из главных, можно даже сказать, брендовых мероприятий Новосибирской консерватории. Год назад к руководству вузом пришла новая команда, и в организации конкурса тоже очевидны изменения: расширился круг творческих партнёров и география концертных площадок. Как вы оцениваете работу нынешнего ректората в проведении конкурса: он справился?
— Я думаю, что конкурс прошёл с большим успехом и то, что в нём был задействован один из лучших российских оркестров (Новосибирский академический симфонический оркестр), само по себе уже даёт ответ: безусловно, произошли позитивные изменения, и я надеюсь, что дальше всё будет развиваться по нарастающей и приносить всё большие результаты.
— Широко бытует выражение «в лучших традициях». Какие традиции Международного конкурса юных скрипачей в Новосибирске вы считаете лучшими и хотели бы их сохранить?
— Я думаю, мои коллеги здесь разделяют мнение, что наша главная задача — открыть и поддержать талант. Каждый человек может ошибиться, и жюри может принять неверное решение, ведь в исполнительстве невозможно измерить мастерство какими-то величинами. Поэтому всегда нужно действовать в пользу участника — это главный принцип работы нашего жюри, можно сказать, традиция конкурса, в котором может быть не один победитель.
— В своих интервью вы говорили, что главная задача конкурса — открыть новые имена в области скрипичного исполнительства. Пожалуйста, прокомментируйте результаты нынешнего — девятого по счёту конкурса: открытия состоялись?
— Я думаю, что не просто состоялись, а ярко состоялись, и это также будет плюсом и конкурсу, и новой команде, которая его организовала. Такой стремительный взлёт, какой случился у победителя Тео Гертлера из Словакии, произошёл здесь, на нашем конкурсе. Это привело всех членов жюри и участников с разных концов света в восторг, такое явление — редкость. Такое открытие бывает раз в 50 лет, это примерно то же самое, когда здесь появились Репин и Венгеров. И в младшей, и в старшей группе были очень интересные имена, которые ещё прославят наш конкурс.
— Престижные международные конкурсы призваны стать плацдармом для дальнейшего профессионального развития участников, создать для этого условия. Какие специальные призы или предложения получили лучшие из скрипачей конкурса?
— Я считаю, что лучшими являются те большие конкурсы, которые дают возможность участникам в ближайший сезон сыграть интересные концерты. На нашем конкурсе случились позитивные нововведения: победитель получил специальные призы от различных фондов и Новосибирской филармонии и выступит с рядом концертов в Новосибирске, Санкт-Петербурге и Москве. Две сибирячки — Дарья Манза и Юлия Боброва — пройдут обучение в Швейцарии. Фонд «Звёзды Сибири» вручил денежные премии семи лауреатам конкурса.
Новосибирск — это, прежде всего, замечательные люди, которые поддержали меня как педагога, дали возможность многое испробовать и воплотить свои идеи, преодолевая запреты.
Это, конечно, несопоставимо с контрактами по итогам взрослых конкурсов, когда победители получают 25 концертов. Но не стоит забывать, что мы имеем дело с юными музыкантами, с детьми, которые ещё только учатся — и выступления с профессиональными оркестрами в лучших залах для них уже большое достижение.
— Через три года пройдёт юбилейный — десятый Международный конкурс юных скрипачей в Новосибирске. Вы гастролируете и преподаёте от Атлантики до Тихого океана и наверняка следите за подрастающим поколением скрипачей. Видите ли вы уже сейчас достойных потенциальных участников будущего конкурса?
— Вижу и в России, и в Европе, и на Востоке. Вот если мы откроем интернет, то можем найти, как недавно с оркестром под управлением Владимира Спивакова играла восьмилетняя девочка, японка Химари Йошимура. Это такое чудо! Это чудо ещё похлеще всех остальных. Мы будем ждать её на следующем конкурсе.
— Вот уже около тридцати лет вы не являетесь жителем Новосибирска, но приезжаете сюда почти ежегодно. Чем или кем город дорог для вас?
— Так интересно получилось исторически: я ступил на новосибирскую землю 20 августа 1974 года — в день рождения Максима Венгерова. А Новосибирск — это, прежде всего, замечательные люди, которые поддержали меня как педагога, дали возможность многое испробовать и воплотить свои идеи, преодолевая запреты. Например, существовали установленные методики, и нельзя было давать ученикам более сложные произведения, чем в них прописано. А как быть, если восьмилетний Вадик Репин играл, как 18-летний? Были сложности с организацией концертов для учеников, могли возникнуть обвинения в эксплуатации детского труда. Но Новосибирск от меня не отказался, ведь я один не смог бы найти соучастия в Москве и явить миру своих ребят. Успех Вадима Репина, Максима Венгерова и других моих учеников начинался здесь. 25 лет назад с ректором консерватории Евгением Георгиевичем Гуренко мы начали проводить Международный конкурс юных скрипачей в Новосибирске, и всё это время я чувствую тёплую поддержку отсюда.
Текст: Александр Яхомов
Фото предоставлены пресс-службой Новосибирской Государственной Консерватории им. М. И. Глинки