Пакет акций Томского нефтехимического комбината передан в управление «Группе Альянс»
Как сообщили в пресс-службе «Группы Альянс», целью соглашения СХК И «Группы Альянс» является вывод крупнейшего в России нефтехимического производства из процедуры банкротства, финансовое оздоровление предприятия, вывод его из кризисного состояния, организация эффективной работы комбината. Документы предусматривают право передачи пакета акций ТНХК в собственность «Группы Альянс» с учетом конкретных финансовых и экономических результатов работы предприятия.
По словам президента «Группы Альянс» Зии Бажаева, основными задачами, которые будет решать «Группа Альянс», являются скорейшее налаживание работы производства, обеспечение поставок сырья на предприятие, ликвидация задолженности по зарплате, задолженности перед бюджетными организациями и другими кредиторами. Кроме того, отметил З.Бажаев, в ближайшее время «Группа Альянс» намерена подготовить и предложить администрации Томской области подписать генеральное соглашение, предусматривающее сохранение налогооблагаемой базы комбината в области и рабочих мест на ТНХК, а также участие «Альянса» в решении социальных вопросов региона.
«Группа Альянс» образована в апреле 1998 г. Специализируется на предоставлении комплекса услуг по менеджмент-консалтингу, внешнему управлению предприятиями и реализации антикризисных программ. В состав группы входят фонды госимущества и комитеты по управлению госимуществом 15 субъектов РФ, а также «Кировский завод» и «Ижмаш».
Томский комбинат все равно достанется «Газпрому», но легкой эта победа не будет
Тайны глубин атома
Забегая вперед, сообщу: в конце января стало известно, что Геннадий Хандорин стал председателем наблюдательного совета контролируемого Минатомом Конверсбанка. Вывод томичей был однозначен: уважаемого (Хандорина в области действительно очень уважают) директора наградили за послушание.
Калифы на час
Насколько «Газпром» уверен в конечной победе, можно судить по такому обстоятельству. Губернатор и Государственная дума Томской области готовятся выйти в арбитражный суд с ходатайством о продлении арбитражного управления на ТНХК под поручительство администрации области. Так вот, «Газпром», в свою очередь, гарантирует администрации области выплату мораторных долгов кредиторам.
Ситуацию с Томским нефтехимическим комбинатом комментирует заместитель председателя правления «Газпрома» Петр Родионов
Ни у «Сибхима», ни у Минатома, ни у «Альянса» нет и не может быть никакой технологической цепочки или вертикальной интеграции с участием ТНХК. Зачем им комбинат? Логических объяснений они этому не дали. Сколько мы ни разговаривали, я, например, абсолютно не смог понять, какие соображения принимало во внимание руководство Минатома, покупая этот комбинат. Видимо, деньги были лишние. Он в то время не стоил столько при наличии таких долгов и при отсутствии гарантий его работы, при отсутствии источников покрытия убытков.
В 1999 году летом проходили выборы губернатора Томской области, и была договоренность, что работа «Газпрома» по ТНХК будет приторможена, чтобы не вызывать каких-то непонятных настроений, и продолжится уже после выборов губернатора. Но как раз в это время, непонятно почему, г-н Хандорин стал пытаться передать комбинат другой компании. Они предложили нам 30% ТНХК без участия в управлении, но с нашими гарантиями поставок всех видов сырья. Естественно, это предложение не может быть принято с учетом российской действительности. Да это в принципе не логично. И мировая, и российская практика показывают, что наиболее эффективно работают вертикально-интегрированные компании: добыча сырья и глубокая переработка. Так получается наиболее эффективно и с точки зрения налоговой нагрузки, и с точки зрения издержек производства, и с точки зрения эффективности продаж.
Почему-то считается, что «Альянс» пришел и притащил на комбинат свое сырье. Это совсем не так. Баланс распределения всех добываемых ресурсов «Газпрома», в том числе потребляемых ТНХК, утверждается председателем правления «Газпрома» г-ном Вяхиревым. Никакого «Альянса» там нет, и он туда вклиниться не может. Наоборот, есть протокол между «Газпромом» и Томской областью, подписанный Вяхиревым и Крессом, где четко говорится, что «Газпром» обязуется загрузить сырьем комбинат. Вот в соответствии с этим протоколом председатель правления «Газпрома» и утвердил баланс распределения. Если бы баланс был утвержден Бажаевым, тогда другое дело. А так непонятно, при чем здесь Бажаев?
✅ СИБУР является крупнейшей в России интегрированной нефтехимической компанией.
✅Томскнефтехим – составная часть СИБУРа. Сегодня он включает в себя три основных производства: мономеров, полиэтилена и полипропилена, а также ремонтное производство и энергопроизводство. Показать полностью.
✅В корпоративной структуре СИБУРа томское предприятие входит в состав дирекции базовых полимеров. Также в Томске расположены НИОСТ, БИАКСПЛЕН Т и СИБУР-Диджитал.
✅Томский полипропилен широко применяется для производства упаковочной пленки, медицинских товаров, труб, корпусов бытовой техники и т.д. Из полиэтилена изготавливают изоляционный материал, бытовую тару, упаковочную пленку и многое другое.
✅На предприятии трудится около 2 тысяч человек, большинство из которых томичи.
Добро пожаловать в нашу группу! Здесь мы расскажем вам о том, как живут томские предприятия СИБУРа, какие процессы происходят за бирюзовым забором и какие люди здесь работают.
А самое главное – это место для общения! В группе не приветствуется брань и нецензурная лексика.
Темы обсуждений создает администратор группы. Он же готов рассмотреть любую тематику, предложенную в личном сообщении от участников сообщества.
СИБУР Томскнефтехим запись закреплена
Winter Fest
Друзья, мы рады поделиться с Вами атмосферным роликом с нашего фестиваля в Томске, который прошёл при поддержке ПАО «Сибур Холдинг». Спасибо им большое за это
Давайте же вместе вспомним, как волшебно прошли мастер классы по фигурному катанию и хоккею!
СИБУР Томскнефтехим запись закреплена
Юниорский чемпион в 2021 году проходил на 20 площадках колледжей и техникумов Томска, Асина, Северска, Кривошеинского и Колпашевского районов по 93 компетенциям. В юниорском движении принимали участие молодые ребята до 16 лет.
Комплексную подготовку в преддверии Чемпионата Ярослав также проходил на базе Томского промышленно-гуманитарного колледжа: здесь ему предоставили возможность поработать со всеми видами сварки. Наставниками Ярослава стали студенты колледжа Данил Терехов и Николай Морозов. «Томскнефтехим» обеспечил юного участника средствами индивидуальной защиты, профессиональным щитком.
Задания на Worldskills Juniors по сложности не уступали тем, что выполняют участники основной ветки Worldskills Russia.
По итогам чемпионата все победители включаются в сборную Worldskills Russia Томской области, принимают участие в региональных сборах, лучшие из лучших выступят в финале Национального чемпионата Worldskills Russia. Отличная преемственная история. Согласны? Ставьте лайк. #нашиЛЮДИ #Томскнефтехим
СИБУР Томскнефтехим запись закреплена
Александр Чертенков: «Слышать СПАСИБО спустя годы – важно»
Всё возможно, если есть цель!
СИБУР Томскнефтехим запись закреплена
Все деревья и кустарники доставили из сибирского питомника. Деревья прекрасно адаптированы к местному климату. Хвойным, а это 68 сосен и 38 елей, более 20 лет, все они выше человеческого роста. Высота двух самых крупных елей, высаженных на территории предприятия, – пять метров! Показать полностью.
Деревья высажены у новых локальных очистных сооружений, возле производственных корпусов, целая аллея появилась у одного из складов. Перед высадкой специально готовили почву: в наземный слой для лучше аэрации добавили щепу, которая будет постепенно перерабатываться в плодородный слой, обработали корневую систему микоризой (садоводы знают!).
Осенью, когда еще держались плюсовые температуры, деревья обильно полили, применив так называемый влагозарядный полив: не менее 300 литров воды на каждое дерево. Такой подход поможет растению сохранить влагу в течение нашей долгой сибирской зимы. А уже весной деревья получат комплексную подкормку – мульти-коктейль из микро и макроэлементов. Его добавят в воду для полива, а еще мульти-коктейлем по особой технологии опрыскают крону: через нее также впитываются полезные вещества. Задача – помочь пересаженным деревьям восстановить корневую систему.
Классно? Факт! Кстати, еще в зиму у складов засеяли газон площадью 2300 м2 из разнотравья: клевер, злаковые. Весной пробьется, будет плотный зеленый ковер.
Владимир Плешков, генеральный директор «Томскнефтехима»:
«Зелёные» традиции были заложены на нашем предприятии еще в момент пуска первых производств. Высадка деревьев и кустарников началась в 80-х, сейчас это зрелые растения, которым по 50 лет. И пришло время сделать нашу территорию еще более зеленой. Для меня наша ухоженная территория – не только вопрос эстетики. Это процесс в интересах людей и окружающей среды. При правильном озеленении деревья будут насыщать воздух кислородом, уменьшать количество пыли, делать воздух еще чище. Индустриальная территория благодаря насаждениям не оказывается выключенной из природного зеленого ландшафта, а становится его продолжением». #вместезеленее #esg #СИБУР #Томскнефтехим
Не совсем обычную сделку удалось совершить группе «Альянс» — продать компании «Сибур» (дочерняя компания «Газпрома») пакет акций и долги обанкротившегося ОАО «Томский нефтехимический комбинат» (ТНХК). Хотя «Сибур» уже контролировал ООО с аналогичным названием (куда были выведены все активы банкротного ОАО), однако в ходе сделки заплатил существенную сумму. На 80% это плата за хорошую репутацию, ведь в результате завершен многолетний конфликт между двумя компаниями, — отмечают эксперты, близкие к ТНХК. Эксперты расценивают этот шаг как подготовку к новому этапу в развитии «Сибура» — не исключено, что «Газпром» выделит компанию из своей структуры.
До банкротства ОАО «Томский НХК» представляло собой комплекс из четырех заводов по производству полиэтилена, полипропилена, карбамидных смол и формалина. В 1997 году на ТНХК началась процедура банкротства, и вскоре ключевые производства (полимерное и метанольное) были выделены в подконтрольные комбинату ООО «Полимис» и ООО «Метанол». Позже «Метанол» перешел под контроль «Востокгазпрома», а полимерное производство перешло в новую компанию — Томский нефтехимический завод (ТНХЗ), подконтрольный «Сибуру». Принадлежащие ФГУП «Сибирский химкомбинат» 55,75% акций ТНХК в 1998 году были внесены в уставный капитал ООО «Аппарат управления», соучредителем которого выступила группа «Альянс».
В конце прошлой недели ОАО «АК «Сибур» (дочернее предприятие ОАО «Газпром») и ОАО «Группа Альянс» провели сделку, предусматривающую продажу «Альянсом» «Сибуру» контрольного пакета ОАО «ТНХК» и пакетов мораторной и текущей задолженности данного общества. После чего стороны впервые за несколько лет разошлись без взаимных претензий.
Между тем конфликт «Сибура» и группы «Альянс» из-за ОАО «Томский нефтехимический комбинат» тянулся с 2000 года. В 1998 году группа «Альянс» начала управлять этим предприятием в качестве одного из собственников и антикризисного управляющего. В конце 2000 года внешнее управление на ТНХК было продлено на пять лет, а управляющей компанией кредиторы выбрали «Сибур» (поскольку большая часть мораторной задолженности контролировалась «Газпромом»).
Вскоре кредиторы ТНХК приняли решение внести его имущество в уставный капитал новой структуры — ООО «Томский нефтехимкомбинат», управлять которой будет «Сибур». В новое ООО вошли и бывшие активы ОАО «ТНХК» на сумму 439,9 млн руб. «Фактически нас тогда оттеснили от владения и управления активами», — говорит руководитель пресс-службы группы «Альянс» Дмитрий Кузьмин. Этот шаг «Сибура» положил начало судебным разбирательствам между «Газпромом» и группой «Альянс».
По мнению экспертов, судебные разбирательства могли бы тянуться еще достаточно долго, однако на прошлой неделе стороны достигли договоренности. «Принято решение рассчитаться с группой «Альянс» и положить конец всем противоречиям», — сказал руководитель пресс-службы «Сибура» Геннадий Федотов. То, что эта сделка стала возможна только сейчас, он объяснил тем, что «Сибур» практически вышел из кризисного состояния и вследствие этого появилась возможность урегулировать все спорные моменты с «Альянсом».
В группе «Альянс» по-своему объясняют возможность совершенной сделки: «Газпрому сейчас важна финансовая прозрачность, поэтому потребовалась сделка с уплатой значительной суммы, способная прекратить конфликт. На 80% эта сделка — плата за получение безукоризненной репутации для «Газпрома». Это грамотный поступок компании».
В «Сибуре» подтвердили: для компании важно отсутствие в истории «темных пятен», к которым можно отнести историю с «Альянсом». Какая сумма помогла «свести пятна», выяснить не удалось — сумму сделки стороны не разглашают. «Это закрытая сделка, и оценить ее стоимость очень сложно», — подчеркивает начальник аналитического отдела компании «Брокеркредитсервис» Максим Шеин. С этим мнением согласны и московские аналитики из компании «Проспект».
Корпоративные консультанты отмечают, что в любом случае деньги потрачены не зря. «Судебные и внесудебные споры отнюдь не способствуют формированию положительного имиджа, — говорит гендиректор московского Центра корпоративной защиты Андрей Башкатов, — По мере разрешения ситуации у «Сибура» и «Газпрома» создается новый имидж, не связанный с конфликтами и потенциальными дефолтами». Кроме того, Андрей Башкатов полагает, что интерес к безупречной репутации связан с новыми планами развития «Сибура»: «Скорее всего «Газпром» вынашивает планы по выводу «Сибура» на открытый рынок».
«С моим зачислением на должность начальника центральной лаборатории в дирекции ТНХК появился человек, отвечающий за создание лабораторной службы во всех аспектах (кадры, оборудование, документация…), проверку проектной документации технологии основных химических производств, качества сырья, готовой продукции и многого другого, включая контакты с отраслевой и академической наукой
Первая производственная командировка состоялась через неделю. Москва, международная выставка «Химия-77». Главный инженер ТНХК Набоких таскал по выставке за собой, складывая множество проспектов в мой объёмистый портфель. Я с интересом рассматривал достижения химической промышленности (не науки!). Многое казалось необычным, впечатление оглушающим. Из иностранцев основные экспозиции представляли ФРГ, Япония, Италия, слабо выставлялись США (только картинки). Очевидно, практичные американцы предпочитали не тратить зря средства: всё равно СССР ничего не купит. ФРГ показывала много действующего оборудования, вокруг десятки, временами, сотни посетителей (большинство, отнюдь не химики), ожидающие очередной демонстрации возможностей (наиболее популярна переработка полимеров) в действии. В толпу швырялись цветные пакеты, канистры и т. п. — дефицит в 70-80-е годы. Нам с Набоких ничего из этой халявы не досталось, но зрелище хватательных рефлексов терявших человеческий облик людей впечатляло не меньше экспонатов.
Впереди тяжёлые переговоры с поставщиками технологии и оборудования 1-го пускового комплекса ТНХК. Помимо изучения документации важнейшим подготовительным этапом явилось знакомство с действующим, недавно запущенным производством полипропилена в казахстанском Гурьеве мощностью 30 000 тонн в год. В Томске производство в 100 000 тонн создавалось тем же проектировщиком (фирма Технимонт итальянского концерна Монтэдисон), важно узнать максимум технологических, проектных, конструкторских неувязок, выявившихся в процессе пуска и эксплуатации.
23 октября 7 руководителей служб ТНХК (главный инженер, главный механик, главный приборист…) во главе с генеральным директором вылетели в Гурьев. К нашему приезду, как будто специально, производство аварийно встало, реактор заполнен «козлом» (заполимеризовавшимся пропиленом), никто ещё не соображал, как освободить огромный (
60 м3) реактор. Колоритно выглядела задница Гетманцева, сунувшего голову в верхний люк и внимательно рассматривавшего внутренность реактора. Томичи высокомерно сделали вывод: так работать нельзя. Жизнь показала, всё гораздо сложнее, но натуральное, не книжное или инструктивное, созерцание «козла» оказалось полезным, в период моей работы на ТНХК подобных масштабных технологических безобразий удавалось избегать. Кусок гурьевского «козла» я увёз в Томск в качестве наглядного демонстрационного пособия.
Удивила работа инженеров, технологов, руководителей гурьевского химзавода в условиях аварийной остановки. В субботу и воскресенье на заводе только сменный персонал, в рабочие дни в 18 часов уже никого нет. То же самое я наблюдал в Гурьеве лет через 6, когда приезжал знакомиться с внедрением нового поколения катализаторов. В выходные на заводе только приезжая наука (Новосибирск, Грозный) и томичи. В Томске мы работали с большей интенсивностью, а при аварийной ситуации никаких выходных и уж раньше 21 часа никто из руководителей дома не появлялся. Из двух командировок в Гурьев положительных эмоций, касающихся производства, не вынес.
Возврат в Томск занял в три раза больше времени, хотя авиабилеты с подтверждённой бронью на 2 ноября приобретены своевременно. К празднику (7 ноября демонстрация, надо обязательно быть самому и вывести подчинённых) с трудом добрались до Томска, где уже куплены авиабилеты на 10 ноября 1977 г. в Ленинград. Совмещение авиации и поезда по маршруту Гурьев (сутки в деревянном сарае под названием аэропорт) — Актюбинск (более суток) — Новосибирск — Тайга — Томск показало всю прелесть ненавязчивого советского сервиса, о гостиницах даже не вспоминали. К празднику наплыв пассажиров, масса блатных, а самолёты небольшие АН-24. В Актюбинске, пропустив очередной рейс, мы до того озверели, что пять здоровых мужиков (Гетманцев и Набоких улетели из Гурьева в Томск чуть раньше через Москву) полностью блокировали регистрационное окно, не подпускали пассажиров других рейсов. Улетели. А из Новосибирска электричкой с пересадкой. Вроде бы мужики и не старые, но измотались ужасно, заросли, провоняли как бомжи, тем более, в карманах ни копейки (ни поесть, ни выпить). А на демонстрации допрос с пристрастием Гетманцева: где были?
На праздники команда взбодрилась и вперёд, в Ленинград. Начались трудные переговоры с итальянцами по приёмке окончательного проекта производства полипропилена. Первой рассматривалась лаборатория. Не сразу удалось приспособиться к темпу обсуждения имевшихся вопросов. Итальянцы очень разговорчивы. На короткий вопрос произносится 15-минутная тирада, которую с трудом переводчик до меня доводит. Переводчики привыкли работать с контингентом Интуриста и сложно справляются с техническими терминами. Работа довольно утомительная, в большом напряжении. Я — один, итальянцев двое. А за спиной находятся несколько высокопоставленных «фирмачей», перебрасывающихся репликами со своими переговорщиками, их внутренние разговоры не переводятся. Каждая согласованная страница окончательного протокола подписывается участниками переговорной группы. Кстати, несколько раз удалось использовать мнение итальянцев для борьбы со своими проектировщиками (скажем, пробить разводку природного газа в стеклодувную мастерскую и лабораторию пробной полимеризации, вопреки существовавшим в Советском Союзе устаревшим нормам техники безопасности). Недели через 3 я свою часть закончил, подписал соответствующий протокол, вернулся в Томск.
В сентябре 1977 г. я поразился, как процветают в Томске оборонные предприятия и наука, обеспечивающая потребности военной индустрии. Одновременно нельзя было не заметить строительство жилья и массы гражданских объектов. Заслуживает памятника в Томске Е.К.Лигачёв, 1-й секретарь обкома КПСС, организовавший строительство Томского нефтехимического комбината с его общегородскими очистными сооружениями, мощной базы строительной индустрии, промышленных сельскохозяйственных комплексов, институтов академгородка, театра, большого концертного зала, многих других объектов и, само собой разумеется, нового здания обкома партии. В заслугу Лигачёву надо поставить привлечение к гражданскому строительству военных строителей, обеспечивавших ранее только атомные объекты Томска-7 (ныне город Северск).
В минхимпроме действовала система: при строительстве нового комбината костяк технологического персонала создавался из специалистов родственных предприятий химической промышленности. Вызовники имели ряд льгот: внеочередное получение квартиры в Томске, бронирование квартиры по прежнему месту жительства (напомню, в советские времена человек не имел права получить новую квартиру, не сдав старую), преимущественная возможность карьерного роста с соответствующим уровнем зарплаты. Кстати, мне был установлен оклад 340 рублей (у главного инженера 350, у начальника производства полипропилена — 280), оклад доцента с пятилетним стажем — 280.
Общая схема кадровой комплектации (с отклонениями): сначала набор первых руководителей служб, они уже тянут с родных предприятий специалистов среднего звена (начальников, технологов цехов). Дальше по цепочке: начальники отделений, начальники смен и уже ближе к пуску завода высококвалифицированные аппаратчики. Оформленный вызов котировался высоко, их общее количество ограничено. Скажем, в лабораторную службу мне разрешили вызвать только 4 человека.
Томский нефтехимический гигант создавался на голом месте, с нуля. Панорама огромной стройплощадки с разбросом объектов на десятки километров впечатляла, высочайший темп строительства явно не свидетельство застоя. Три ВУЗа Томска выпускали ежегодно несколько сот химиков разного профиля, преимущественно для других регионов, в области не существовали производства большой химии и нефтехимии. Только квартирой в кратчайшие сроки и высокой должностью с соответствующим заработком можно завлечь достойных специалистов из родственных предприятий Белоруссии, Татарстана, Башкирии, Иркутской области…. Естественно, принимались не все желающие, шла жёсткая фильтрация. А пока жильё строилось, вызовники кучно размещались по служебным двух-, трёхкомнатным квартирам, в зависимости от статуса по 2-3-4 человека в комнате.
Что делать взрослым семейным мужикам в свободное от работы время, когда жена, дети где-то далеко ждут своего вызова? Вопрос риторический, частенько собирались коллективные застолья в одной из квартир с большим количеством алкоголя и убогой закуской (выбор отсутствовал, на полках магазинов Томска преимущественно мелкий частик и щука в томате, морская капуста, а варить картошку — хлопотное дело). Что меня поражает до сих пор, в этих чисто мужских компаниях не говорили о бабах, спорте, рыбалке или политике, только о работе, будущем пуске производства полипропилена.
В 1978 г. личная нагрузка резко выросла. Приступил к набору кадров под разработанную структуру ЦЗЛ, прежде всего интеллектуальный руководящий состав. Предстояло выполнить огромный объём подготовки технической документации (аналитические методики, инструкции по работе с конкретным оборудованием и т. п.). Убедился, химфак ТГУ готовит более квалифицированных химиков для лаборатории, чем политехники. Свою линию вёл до конца, большинство ИТР научно-исследовательского центра ТНХК в 90-е — выпускники родного университета. На меня возложена обязанность курировать контакты ТНХК с научными организациями. Областное партийное начальство требовало от руководителей институтов «повернуться лицом» к Нефтехиму. Ежегодно составлялись и корректировались областные программы научно-исследовательских работ в интересах ТНХК. Мы их рассматривали, согласовывали, директора подписывали… Результат? Большинство пунктов не выполнялось.
Вокруг закружился хоровод научных работников, желающих засветиться связями с ТНХК. Довольно сложно в первых контактах отличить научного «краснобая» от действительно учёного, способного решить конкретную проблему. Естественно, начали требовать денег для выполнения хоздоговорных работ. Но первые 5 лет средства на науку предельно ограничены, каждая тема обосновывалась в министерстве. В пределах выделенных сумм я свободно мог подбирать исполнителей. Выполнение оплачиваемых комбинатом тем жёстко контролировалось. Завёл порядок обязательной защиты годового отчёта на техническом совете ТНХК. Кое-какие темы по результатам обсуждения отказывались оплачивать. Часто выступал в институтах перед научными работниками с открытой критикой конкретных исполнителей и нажил себе немало «доброжелателей». Сложившиеся научные школы Томска очень консервативны, буквально на пальцах можно посчитать положительные примеры сотрудничества с ТНХК и то через десяток лет после формулирования комбинатом проблемы. Характерный пример — ножи для грануляторов полипропилена, разработанные научной школой академика Панина.
. гранулятор имеет принцип мясорубки, пропускает 2–4 тонны полипропилена в час, кассета ножей с огромной скоростью крутится вплотную к сложной по конструкции фильере и обрезает стренги полипропилена в гранулы размером 2–5 мм. Надо соблюдать соотношение твёрдости фильеры и ножей (ножи чуть мягче), т. е. ножи должны скользить по поверхности фильеры. Первыми взялись решать проблему ножей специалисты из томской научной школы академика Панина и, без особого успеха, 3–4 года представляли варианты опытных ножей. ТНХК взвыл! Валюта ограничена, работать не на чём. Очевидно, проблема допекла высших руководителей. В январе 1985 г. 1-й секретарь обкома Мельников и министр Листов взяли в оборот Панина, пообещали ему организовать отраслевую лабораторию в рамках минхимпрома. Панин бросил на решение проблемы все ресурсы возглавляемого им института физики прочности и материаловедения. Испытывались ножи, режущая часть которых обработана различными видами облучений, и варианты двухслойных ножей. В течение года проблема практически решена, ещё через пару лет налажен выпуск двухслойных ножей прямо на ТНХК (опущу интересные подробности), и в 90-е годы никто уже и не вспоминал про трудности грануляции полипропилена.
Несколько слов о личной научной работе. На проблемах, которыми я занимался в институтах, поставлен крест. Однако опыт научной (и учебной) работы, опыт руководства аспирантами и дипломниками пригодились. Весной 1978 г. по заданию генерального директора ТНХК подготовил (в соавторстве с С.Я.Лабзовским) обстоятельный литературный обзор «Синтез и перспективы развития производства полипропилена». Несколько месяцев проведено в научных библиотеках Томска и на стол В.С.Гетманцеву я положил неплохой и по нынешним меркам труд. Злободневность связана с тем, что современные технологии полимеризации пропилена в СССР были мало известны; до строительства Гурьевского и Томского заводов существовало маленькое производство в Капотне (Москва) с устаревшей доморощенной технологией.
Крупным личным достижением считаю проектирование и строительство отдельно стоящего здания ЦЗЛ. К ноябрю 1978 г. подготовил и отправил генеральному проектировщику в Ленинград структуру ЦЗЛ на 352 штатные единицы. В марте 1980 г. в Ленинграде в проектном институте отстоял практически все свои предложения, в т. ч. и касающиеся специфических особенностей конкретных лабораторий (взрыво-, пожаро-безопасность, подвода газов, фундаменты под полупромышленные установки и т. п.). Ещё через полгода в Ленинграде согласована проектная численность ЦЗЛ в 304 единицы. В декабре 1981 г. отстоял проект здания ЦЗЛ в экспертизе минхимпрома, тогда как проектировщики «спрятались за мою спину». В декабре 1982 г. на ТНХК поступил утверждённый проект ЦЗЛ. Много сил затратил, чтобы довести проект до логического конца, большинство руководителей ТНХК не считали здание ЦЗЛ производственным объектом, пытались отодвинуть строительство «на потом». Поясню, планы по вводу новых производственных мощностей «трещали по швам». И всё-таки, научно-исследовательский центр я организовал в новом здании центральной лаборатории.
В круг моих обязанностей входил контроль над проектированием и строительством опытно-экспериментальной базы, включающей набор полупромышленных установок по профилю деятельности ТНХК. Создание опытно-экспериментальной базы санкционировано президентом АН СССР Александровым и министром химической промышленности Костандовым. По разным причинам проектирование, а затем и строительство великолепно задуманного предприятия превратилось в долгострой, только в 1999 г., уже после моего ухода с ТНХК, установка по выпуску сверхвысокомолекулярного полиэтилена начала выпускать продукцию. А как хорошо задумано: ТНХК + томское отделение «Пластполимер» + опытно-экспериментальная база = научно-производственное объединение.
Подготовка кадров лаборатории началась с руководителей секторов ЦЗЛ, старших химиков и химиков. Сотрудники ЦЗЛ проходили через специальную систему обучения. Лично я вёл несколько курсов техучёбы для ИТР. Подготовка и чтение курса «труд руководителя» оказались полезными и для меня. Недавно посмотрел конспекты, не стыдно (и не вредно) читать подобные курсы молодым специалистам. Неожиданно всплыла проблема среднего (основного!) звена лабораторной службы — высококвалифицированных лаборантов. Желающих работать много, а специалистов нет.
Оказалось, в Томске три института выпускают химиков с высшим образованием, но из десятков техникумов, ни один не готовит лаборантов для химических производств. Связался с химфармучилищем, натолкнулся на откровенное вымогательство директора. Первоначальный дефицит кадров ликвидировал самостоятельно. В одном из строительных профессионально-технических училищ, кстати, внешне выглядевшего привлекательнее томских институтов, открыл 10-месячную подготовку лаборантов. Подготовительную работу выполнял единолично: программа обучения, набор учащихся, организация практики в политехническом институте. Часть лекций читал сам, часть сотрудники ЦЗЛ. Должен сказать, в конце 70-х в Томске считалось престижным попасть на ТНХК. В ГПТУ приём осуществлялся без экзаменов, желающих в 2–3 раза больше потребности, со всеми проводил собеседование лично (в первый набор попало много «блатных» — дети, жёны работников ТНХК — и я сознательно отдавал им преимущество). В следующие годы проводили отбор среди абитуриентов, не зачисленных на химфак университета и ХТФ политехнического. Выпускников училища торжественно с цветами принимали на общем собрании коллектива ЦЗЛ. Через 3 года налажена подготовка лаборантов непосредственно в ЦЗЛ в рамках учебного комбината ТНХК и потребность в строительном училище отпала.
Мужчины ЦЗЛ, а среди руководящего звена ЦЗЛ в предпусковой период женщин не было, много времени уделяли организации лабораторных помещений, складов, установке оборудования. Часто приходилось работать физически и самому, иной раз только личный пример руководителя может увлечь коллектив. Лаборатория при строительстве химического предприятия находится вне сферы повышенного внимания руководства, писк и визг по адресу лаборатории начинаются при пуске объекта. Приходилось специально выступать в комбинатской многотиражке с разъяснением роли ЦЗЛ в пусковой период. Многократно в предпусковой период выступал перед коллективом, пытаясь поддерживать тонус коллектива ЦЗЛ на уровне общекомбинатских задач. Действительно, реальная атмосфера неопределённости по срокам при подготовке пуска расслабляет лаборантов, затем наступают пиковые нагрузки, когда анализы выполняются не в регламентном режиме, а по требованию. В этом случае на помощь лаборантам бросались лучшие специалисты ЦЗЛ.
Многое в организации работы удавалось благодаря специфическому стимулятору — спирту. Жизнь, производственная жизнь, вынудила превратить использование «бутылки» в систему решения главной для меня задачи пускового периода нефтехимического комбината — подготовки лабораторной службы. Исторически в России «бутылка» — двигатель прогресса, специфическая валюта, использование которой трудно представить в Западной Европе, скажем, в больше знакомой мне Германии. Национальный фольклор чаще увязывает «бутылку» со сферой обслуживания: сантехниками, грузчиками, кладовщиками и т. п. Или с интимной сферой (без «бутылки» к сторонней бабе не подходи).
Как правило, о лаборатории, важнейшей составляющей производственного процесса, вспоминают, когда что-то не ладится в технологии. Так и во время стройки и монтажа оборудования гигантского комбината на штабах различного уровня речь о лаборатории велась в последнюю очередь. Выполнение официальных заявок на технику всегда откладывалось на будущее. Далеко не каждый руководитель на стройке мог понять, каким образом по телефонному звонку 25-тонный кран или автомобили повышенной грузоподъёмности начинают обслуживать лабораторию. Признаюсь, поступал не корректно, но в интересах дела «прикормил», правильней, наверное «припоил», ряд начальников среднего звена строительных и монтажных подразделений.
Ещё на переговорах по приёмке окончательного проекта производства полипропилена в ноябре 1977 г. итальянцы многократно подчёркивали, что впервые в истории крупнейшего международного концерна «Монтэдисон» одновременно с технологией поставляется полностью оснащённая лаборатория, с массивной лабораторной мебелью (не чета отечественной), комплектом полупромышленных опытных установок и набором новейшего оборудования для исследования полимеров. Косвенно о качестве поставленного в лабораторию оборудования свидетельствует такой факт. Вместе с исследовательскими приборами поставлено два настольных итальянских калькулятора. Один письменным приказом, т. е. против моей воли, отобрал Гетманцев для главного экономиста ТНХК, другой оказался на столе начальника центральной лаборатории, к моменту моего увольнения с комбината калькулятор проработал 20 лет без единого ремонта, использовался начальником административно-хозяйственного отдела НИЦ. Заказчики с советской стороны предполагали основную часть импортного лабораторного оборудования (США, ФРГ, Италия…) впоследствии передать научно-исследовательским институтам, но фактически мы из своих рук ничего не выпустили.
. работы по доставке оборудования на место и монтажу было много. Тысячи тонн лабораторного оборудования в огромных ящиках (из гладко струженных досок ящиков многие сотрудники комбината сооружали домики на садовых участках) надо было подвести к корпусу, растащить, смонтировать, запустить. А коллектив лаборатории на 95 % женский, десяток ближайших помощников-мужчин физически не в состоянии осилить установку такого количества оборудования. Тем не менее, производство ещё не функционировало, а лаборатория, превратившись в главный экскурсионный объект комбината, не один раз десятки начальников приводил сам Лигачёв.
Помню, начали готовить ассортимент товаров народного потребления. Коллеги из Вильнюса обещали подарить пресс-форму красивого совка для мусора, но попросили достать пружину для отбойного молотка (единственный в Советском Союзе производитель молотков — Томский электромеханический завод). Не долго думая, позвонил строителям, занятым на бетонных работах. И вот сцена. Идёт прораб, за ним семенит солдат «из южных краёв» с новым, в масле, отбойным молотком на плече. — Я не знаю, где тут пружина, забирайте! Строитель получил 2 литра спирта, Вильнюс новый отбойный молоток, мы пресс-форму. Все довольны! Проблема решена в течение суток. А если пойти официальным путём?
Весь получаемый с центрального комбинатского склада на лабораторные нужды спирт (сотни литров в квартал) взял под личный контроль, при закрытых дверях спирт разливался в мелкую тару и помещался в мой крупный сейф. Для «очень нужных людей» самостоятельно (аспирантский опыт пригодился), без доступа посторонних, проводил дополнительную очистку спирта с перегонкой в лаборатории с решётками на окнах, металлическими дверями и специальной сигнализацией (зарегистрирована УВД, как кладовая ядов). Уверен, качество очищенного продукта значительно превосходило качество нынешнего рядового отечественного «пойла», продающегося у каждого подъезда.
Гетманцев догадывался о специфике использования лабораторного спирта (списывался по действующим нормам, максимально возможно заменялся в анализах другими реактивами) и периодически просил доставить ему в кабинет ящик «хорошего» спирта. Не думаю, что для личного потребления, явно ублажал в интересах комбината кого-то из высших или смежных сфер.
Использованию спирта в качестве стимулятора при создании лабораторной службы способствовало, что ни я, ни ближайшие помощники алкоголем не злоупотребляли. Не раз и не два меня приглашали в компанию высокопоставленных, и тоже полезных для дела, сотрудников комбината (зам. по кадрам, начальник юрбюро, руководитель системы питания…). Вечером, после работы, в столовой для иностранных специалистов (на первом этаже корпуса лаборатории), компания потребляла очищенный в кладовой ядов спирт, мне ставили бутылку сухого вина.
Первой в ЦЗЛ (задолго до пуска производства полипропилена) запущена лаборатория экструзии, позволявшая выпускать изделия из полимеров (трубы, плёночные нити для изготовления сеновязального шпагата, литьевые изделия…). Лаборатория экструзии ЦЗЛ превратилась в образцовый экскурсионный объект, прежде всего для высокопоставленных лиц Томска и Москвы: многократно приходилось давать пояснения о возможностях и способах переработки специфического полимера секретарям обкома КПСС, министрам и более высоким партийным и правительственным чиновникам.
Сложно шёл пуск лабораторий канализационно-очистных сооружений, азотно-кислородной станции, особенно плохо шли дела в котельной ТНХК, отпускавшей на основную площадку ТНХК горячую воду, пар разного давления и деминерализованную воду. Перечисленные объекты находятся за пределами основной производственной площадки ТНХК. В отдалённых объектах контингент работников подбирался значительно слабее, чем на основных производствах. Доходило до того, что я месяцами вынужден был ежедневно днём «сидеть на штабах» в котельной, а ведущие аналитики ЦЗЛ ходили в смену и выполняли элементарные химические анализы. Мера вынужденная, технология производства полипропилена требовала высококачественной деминерализованной воды. Стабильной подачи качественной воды (да и пара тоже) долго не удавалось достичь.
Минсредмаш (атомная промышленность), генподрядчик, форсировало строительство 1-го пускового комплекса ТНХК, дополнительно прислало монтажников из Челябинска-40 и большое количество военных строителей. Неожиданная встреча в сентябре 1980 г. Раздаётся стук в двери моего кабинета, заходит руководитель монтажников из Челябинска-40 и спрашивает: «Вы не родственник хирургу Полле?» Как же надо быть полезным людям, чтобы столько времени оставаться в памяти (нас же повезли на Колыму из Челябинска-40 в июле 1951 г.).
Военные строители — стройбат из малограмотных деревенских призывников Средней Азии и Кавказа — широко использовались на земляных, бетонных, дорожных работах, кирпичных кладках, битумных покрытиях, но ближе к пуску завода полипропилена при монтаже сложных конструкций требовались квалифицированные специалисты. Явный избыток необученных солдат, загруженных преимущественно на подсобных работах (отнеси, принеси, подмети, убери…) бросался в глаза. Они практически свободно шлялись по стройплощадке, приставали к лаборанткам (моя головная боль в течение 3–4 лет).
Как-то поднимаюсь на крышу центральной лаборатории проверить качество битумного покрытия, непонятно, откуда просачивается влага. Крыша имеет сложную конфигурацию, множество выходов разнообразных вентиляционных систем и водостоков. Ниже технический этаж, ещё ниже — 6-й, который временно занят дирекцией комбината. Оттуда бесконечное ворчанье. Меня назначили ответственным за корпус, поэтому выслушиваю претензии и транслирую их строителям. Обхожу одну сторону крыши, вторую…. Неожиданно вздрогнул. Человек 20 узбеков, может каракалпаков, нашли закрытое от ветра место и молча сидят, греясь на весеннем солнышке. Вопросы, типа «Что Вы здесь делаете?», «Кто командир?», «Где Ваша работа?» задавать бессмысленно, солдаты прикидываются, что по-русски не понимают. Но мат и соответствующие жесты доходят сразу. Записал распоряжение начальнику смены центральной лаборатории проводить регулярный обход крыши и гонять посторонних, мягкая кровля не предполагает разгуливания, тем более в солдатских сапогах (закрыть вход на крышу не позволяют правила техники безопасности).
Смонтирован двухэтажный склад, мужчины лаборатории «на пупу» затащили металлические стеллажи, наворовали у монтажников основных цехов импортную металлическую просечку, сварщики, транспорт и грузоподъёмные механизмы появлялись по первому требованию. Последняя стадия — антикоррозионная покраска. Штаб выделил в помощь группу солдат. Тяжелейшую работу в огромных помещениях без вентиляции краскопультом выполнил Толиб, работая в противогазе. другие прикомандированные солдаты просто отказались. Я не знал, как отблагодарить Толиба, спирт солдату внутри зоны стройки нельзя давать (прерогатива офицеров-командиров), денег в моём распоряжении не было. Оставалось полгода до дембеля, Толиб хранил в покрашенном складе плюшевый фотоальбом и новую солдатскую форму (хотел вернуться домой с подарками и боялся, что в части украдут или отберут).
С описанным складом связана очень неприятная история.Хорошо оборудованный склад интенсивно заполнялся химреактивами, стеклопосудой и специальным оборудованием, ранее всё хранилось в многочисленных железнодорожных контейнерах, предназначено для работы множества производственных и цеховых лабораторий. Немедленно возникли проблемы сохранности, раз за разом склады вскрывались (тысячи и тысячи солдат-строителей, монтажников, будущих эксплуатационников свободно перемещались по стройплощадке, охрана существовала, но уследить сложно). Как правило, ничего не исчезало, думаю, солдаты искали спирт, но весь запас хранился в моём кабинете. В октябре 1980 г. случилась реальная кража, озадачившая самой сутью не только меня, но и милицейских следователей. Украдено 4 пустых фляги из-под спирта, литров 20 ацетона, полированные доски, много комнатных бытовых термометров и, главное, сейф. Ясно, «поработали» не солдаты, через проходную такое не пронесёшь. Милиция отступилась: мелочь по масштабам воровства на строительной площадке.
Но у меня возникли серьёзные проблемы, в украденном сейфе находилось более сотни стограммовых стеклянных упаковок азотнокислого серебра. Об этом заявить нельзя, сразу: «А почему серебро хранили не должным образом»? Реактив строгого учёта. Расход серебра контролировался пробирным надзором, отходы надо сдавать. Дал команду ежемесячно списывать серебро как использованное в работе. Списали полностью, но отходов-то нет. Проходит год, неожиданно в моём кабинете появляется сотрудник отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) и ставит на стол сумку с азотнокислым серебром, обнаруженную кем-то среди мусора недалеко от стройплощадки. — Ваше добро? — По-видимому, наше! Глупейшее положение, отказываться бессмысленно. Мгновенно вычислили вора, будущего начальника учебного комбината, который полированные доски использовал для украшения класса техобучения, сейф перекрасил, а серебро выбросил, года через три он свои 5 лет общего режима за новые факты воровства всё-таки получил.
ОБХСС потребовал письменных объяснений по поводу излишков, как так, по документам серебро израсходовано, по факту — всё в наличии. Вынужден был врать, что итальянцы привезли своё азотнокислое серебро для анализов (один пузырёк действительно сохранился, и я его сунул под нос следователю), остальное собирал по граммам в институтах Томска. ОБХСС, получив объяснительную записку, отстал, так как денежная стоимость 10 кг азотнокислого серебра ничтожно мала по сравнению со стоимостью химреагентов основных производств. Пробирный надзор трижды присылал ревизоров из Новосибирска, грозился крупными штрафами руководству комбината, многократно превышающими стоимость самого реактива. Логика ревизоров проста: раз списано, значит, использовано; раз использовано, значит должны быть собраны отходы и сданы. Пришлось пойти на служебное преступление и, в соответствии с русской поговоркой, добро превращать в говно. В глубокой тайне, знал только заместитель, под моим контролем начальник методико-аналитического сектора в закрытой на ключ лаборатории целую неделю превращал нормальный реактив (азотнокислое серебро) в отход (хлористое серебро), пока не наработал расчётное количество. Дальше занимался лично, оказалось не так просто оформить документы для отправки драгметалла спецпочтой в Подмосковье. Идиотская ситуация, уникальная в моей производственной деятельности. Тиски внешних обстоятельств и давление государственной системы, которая в России человеку никогда не верит, вынудили изворачиваться, наступать на личные моральные принципы ради пользы дела.
Должен сказать, все годы работы начальником ЦЗЛ фактически сам выполнял функции кладовщика в части отпуска реактивов, стеклопосуды, оборудования и запчастей к нему. Все лаборатории знали, что выдача состоится сразу после утреннего совещания с начальниками секторов и лабораторий. Единолично даже разливал кислоты, однажды 20-литровая бутыль с концентрированной серной кислотой лопнула, сработал опыт химика-экспериментатора, быстро сбросил разъеденную одежду и обувь, тело почти не затронуто. Сидел потом голым в халате в своём кабинете, ждал какую-нибудь одежду. Даже подумать страшно о возможных последствиях для менее опытного кладовщика. Техника безопасности — одна сторона проблемы, кругом малоопытная молодёжь. С другой стороны, начальник-кладовщик способствовал воспитанию в ответственных сотрудниках лабораторий бережливости, препятствовал бесхозяйственному разбазариванию, а то и элементарному воровству и позволял своевременно затыкать ожидаемые дыры (не быть в роли крестьянина, реагирующего на гром)…
В период становления комбината проходил жёсткий отбор кадров не только при трудоустройстве, но и в процессе работы. Через «мои руки» прошли сотни и сотни химиков-исследователей, инженеров, лаборантов, аппаратчиков, думаю, не более четверти задержались надолго. Посмотрел старые записи. В 1982 г. в ЦЗЛ принято 49 человек, уволено 27. За первые пять месяцев 1983 г. уволено 20 человек, в том числе 9 принудительно. Сохранилась папка любопытных и забавных свидетельств борьбы за поддержание трудовой дисциплины в лабораториях. Часть процитирую полностью, без купюр. Вот «поэма» начальника сектора спектроскопии ЦЗЛ, в будущем заместителя директора одного из заводов комбината. Объяснительная. Я, Черников В.Б., 2 сентября 1980 г. в 7.40 выехал из Томска на ТНХК. Обычно этот маршрут занимает 12–15 минут, в связи с дождём и плохой видимостью, возможно, я задержался, хотя ехал с обычной скоростью. В лабораторном корпусе первым я встретил Рыкова В.Ю. с ведром, который поднимался на 6 этаж, в какое точно время это было, я не знаю. Потом я был на крыше, где прочищал ливнёвый стояк и прочистил его. Подпись.
Объявил выговор и лишил премии, приказ с внушительной констатирующей частью воспитательной направленности вывешен на всеобщее обозрение, большие и малые начальники ознакомлены под роспись. «Поэт» (и не только он) надолго запомнил показательную экзекуцию, оказавшуюся весьма эффективной. Большие сложности в части трудовой дисциплины возникли, когда лаборатории перешли на круглосуточную сменную работу, у молоденьких лаборанток ночью только один руководитель — начальник смены, фактически диспетчер у телефона, так как лаборатории разбросаны в радиусе 15 км.
Комплексную подготовку в преддверии Чемпионата Ярослав также проходил на базе Томского промышленно-гуманитарного колледжа: здесь ему предоставили возможность поработать со всеми видами сварки. Наставниками Ярослава стали студенты колледжа Данил Терехов и Николай Морозов. «Томскнефтехим» обеспечил юного участника средствами индивидуальной защиты, профессиональным щитком.
Все деревья и кустарники доставили из сибирского питомника. Деревья прекрасно адаптированы к местному климату. Хвойным, а это 68 сосен и 38 елей, более 20 лет, все они выше человеческого роста. Высота двух самых крупных елей, высаженных на территории предприятия, – пять метров! 