Что меняется отношение к детям
Изменения в отношениях к детям в 18 веке
Ответ:Отношение к детям в дворянских семьях отличалось требовательностью, строгостью и жёсткостью, что определялось нормами, зафиксированными в традициях, в дворянском кодексе чести. Обучение и воспитание детей в основном проходило дома по строгому расписанию: ранний подъём, уроки и разнообразные занятия. Соблюдение порядка детьми контролировалось гувернёрами. За проступки следовало строгое наказание, система наказания включала: оставление без сладостей, без прогулки, детей ставили в угол или на колени, иногда использовались розги. Но в дворянских семьях иногда строгость и требовательность к детям сочетались с любовью к ним. В случаях, когда в семье были хорошие наставники, предъявлявшие требования к поведению, хорошим манерам, но детям там было легко, в доме царила весёлая, доброжелательная атмосфера. Ничего непонятно? Попробуй обратиться за помощью к преподавателям Решение задач Контрольные работы Эссе Вместе с манерами, дворянские дети осваивали иностранные языки – в первой половине 18 века – немецкий, позже детей стали обучать французскому языку; во второй половине 18 века детей учили немецкому, английскому и реже итальянскому и польскому языку.
Объяснение:
Все эти правители Египта мне запомнились одинаково, ведь они многое сделали для своей страны.
Царица Хатшепсут – мачеха Тутмоса 3-го, она захватила власть сразу после того, как погиб его отец. При ней Египет был полностью восстановлен после нашествия гиксосов, было построено много новых храмов и процветала торговля. Она ни с кем не воевала. После ее смерти хозяином Египта стал повзрослевший Тутмос 3. Он стремился к военным победам. И именно он незамедлительно принялся завоевывать Азию. Первый его поход был совершен в город Мегиддо в Палестине. После 7-мимесячной осады он его взял. Затем он покорил Нубию, страну расположенную в порогах Нила.
После этих завоеваний, Египет стал самым могущественным государством в мире.
Известно, что Эхнатон был самым необычным из всех фараонов. Он был мятежникам и пытался максимально ограничить власть жрецов, которые обнаглев, все меньше считались с фараонами. Молодой фараон объявил, что существует только один Бог достойный почитания, некий Атон, а он, якобы, сын этого Бога. Отсюда и его имя Эхнатон («угодный Атону»). Этот Бог изображался в виде солнечного диска с лучами, заканчивающимися ладонями. Жрецы не знали, как молиться новому Богу. Это было отступление от традиций, но им приходилось мириться, они терпели. Поэтому, когда фараон Эхнатон умер, жрецы с удовольствием объявили верховным Богом в Египте прежнего Амона-Ра, а самого Эхнатона предали проклятью.
1.В XV и XVI столетиях в странах Западной Европы складываются абсолютные монархии. Наступает последний период истории феодализма. Предпосылки абсолютизма коренятся в социально-экономических переменах, вызванных зарождением и развитием буржуазных отношений.
Свое наиболее полное осуществление принципы абсолютной монархии находят во Франции. Постепенно усиливаясь, короли Франции добиваются для себя и своей администрации:
а) полного контроля над всеми провинциями;
б) неограниченной компетенции в издании законов и указов, обязательных для всего государства, включая законы о налогах и военной службе.
Приходит конец автономии городов. Перестают созываться генеральные штаты. Прекращает действие сеньориальная юстиция.
В начале XVI века в полную зависимость от короля попадает и церковь: все назначения на церковные должности исходят от короля.
Полное торжество неограниченной монархии во Франции было подготовлено реформами многоумного министра, управлявшего страной при незначительном Людовике XIII, – кардинала Ришелье (первая половина XVII в.).
Сыграв в течение известного времени положительную роль в мировом историческом процессе, абсолютные монархии довольно быстро разложились, превратились в глубоко антиобщественную, реакционную силу.
Как меняются отношения с родителями, когда появляются собственные дети
«Афиша Daily» разбирается, как могут вести себя родители до и после рождения внуков, что делать, если отношения накаляются, и почему бабушки и дедушки не всегда готовы к своей новой роли.
Родители требуют внуков, хотя не всегда к ним готовы
Мама Нины стала задавать ей вопросы о детях, когда девушке только исполнилось восемнадцать лет. «Сначала все было несерьезно. Мама наигранно ныла о том, что хочет внуков, а я шутила, что сейчас все брошу и побегу их делать», — вспоминает Нина. Чем старше она становилась, тем чаще всплывала тема деторождения, а после того как девушка вышла замуж, ею мог закончиться любой разговор: «Мама не давила на меня открыто, но надоедала. А когда мы с мужем сами захотели детей, вопросы мамы стали откровенно раздражать».
Также Нина постоянно сталкивалась с тем, что ее будущими детьми интересовались посторонние люди. Мама работала в школе, которую окончила и сама Нина. И каждый раз, когда Нина приходила туда, к ней подходили бывшие учительницы во главе с директором и спрашивали: «Нина, где дети? Мама расстроена и недовольна». «Я понимала, что бестактность людей — не мамина вина, но я также знала, что такое внимание было напрямую связано с постоянными разговорами об этом», — рассказывает Нина. Психолог Екатерина Кабанова считает, что социальное давление, связанное с деторождением, — это норма для России: «Независимо от того, в отношениях женщина или нет, лет с двадцати она слышит вопросы о детях, потому что у нас принято рано рожать и гордиться этим. Часто этот осуждающий голос социума звучит внутри нас и без вопросов окружающих. Все дело в менталитете и стереотипах, которые передаются из поколения в поколение».
Несмотря на то что мама Нины мечтала о внуках, когда ее дочь забеременела, она отреагировала очень холодно: «Сначала нужно родить здорового ребенка, а потом радоваться. Иначе можно сглазить», — объяснила она. Нина была разочарована: «После всех разговоров о детях с маминой стороны я ждала слез радости, бурю эмоций и бутылки шампанского, которое она припасла для этого дня». Всю беременность будущая бабушка вела себя очень сдержанно, и даже когда Нина показала маме снимок УЗИ, она ответила, что смотреть там пока не на что.
«Слова о внуках и реальное желание их иметь не всегда совпадают», — объясняет психолог Кабанова. Родители могут постоянно говорить о том, как они мечтают стать бабушками и дедушками, но, узнав о беременности, оказаться совершенно не готовыми к этому психологически. Каждый, у кого родились внуки, становится бабушкой или дедушкой, но эта роль может отвергаться, потому что ее принято соотносить со старостью, и многим тяжело с этим справиться. Поэтому новоиспеченные бабушки и дедушки проходят горевание — им нужно время, чтобы принять новый социальный статус. Со временем и мама Нины вошла в роль бабушки. Постепенно она начала проявлять эмоции по отношению к внучке, стала брать ее на руки. Позднее она стала помогать с ребенком — например, она приезжает на полдня каждое воскресенье, чтобы провести время с внучкой и дать возможность ее родителям побыть вдвоем.
Родители обожают все контролировать — и от этого страдают их внуки
Гиперопека — это отдельный тип родительского поведения, который имеет мало общего с настоящей заботой о ребенке. Такие родители скорее пекутся о собственных чувствах, а их дети изо всех сил стараются угодить им, чтобы стать ближе или не нарваться на гнев: «Гиперопекающий родитель для многих выглядит как человек, который очень заботится о детях. Но на деле это токсичный родитель, который не дает дышать своему ребенку». Анна, другая героиня материала, вспоминает, что в детстве также постоянно подвергалась жесткому контролю со стороны мамы, и тогда она даже не представляла себе, что мама может быть не права, — она была «непререкаемым авторитетом» для своей дочери. Все это вылилось в отдельные проблемы, когда Анна родила собственного ребенка.
Анна переехала из маминой квартиры в 24 года, когда забеременела и вышла замуж, но вскоре пара разошлась, и она вернулась обратно. Женщина рассказывает, что все тревоги, опека и страхи, которые мама раньше проецировала на нее, перенеслись теперь на внука: «Мама взяла на себя большинство работ по хозяйству, потому что считала, что я все делаю не так. Вскоре она начала упрекать меня в том, что на нее легла вся домашняя работа. Я пыталась самостоятельно заниматься домом, но все повторялось. Мама критиковала меня за стирку и готовку, а потом требовала благодарности за то, что делает это». Анна вспоминает, что мама всегда была вспыльчивой и проявляла агрессию, когда дело касалось ее личных страхов и тревог, но теперь она начала выяснять отношения и при ребенке: «Я избегаю любых конфликтов при сыне и, если она начинает разборки, ухожу с ним в мою комнату, но мама врывается туда и продолжает кричать на меня. Мама старается сдерживать свои эмоции с внуком, но все равно срывается на него в порыве злости».
Психолог объясняет, что поведение родителя, который всю жизнь опекал и контролировал каждый шаг своего ребенка, а впоследствии перенес эту гиперопеку на внуков, относится к нарциссическому. Эту ситуацию практически невозможно изменить, но можно постараться не повторять такое поведение в общении с собственными детьми и не поддаваться первому импульсу — накричать или раскритиковать. «В момент, когда ребенок начинает вести себя не так, как вам бы этого хотелось, стоит сделать вдох-выдох и подумать: «Не веду ли я себя так же, как моя мама или мой папа?», а затем постараться справиться с этими эмоциями», — объясняет психолог Екатерина Кабанова. По ее словам, в нашей стране привыкли к гиперопеке: залечивать, контролировать, закармливать.
В 2013 году Департамент психологии в Америке провел исследование о связи гиперопеки и случаев депрессии на 297 студентах колледжа. Студенты описывали свои взаимоотношения с родителями и чувства, которые они испытывали в ответ на их действия. Результаты исследования выявили, что дети гиперопекающих родителей демонстрируют более высокий уровень депрессии. Более того, они менее инициативны и независимы в своих суждениях и поступках.
Детство сквозь столетия: как менялось отношение к детству в разные эпохи
Это сокровище, о котором многие мечтают, это счастье, которым хвастаются в инстаграме, это мерило успешности для женщины, ну, по крайней мере, всё вокруг (в том числе и демографическая политика) старается нас в этом убедить. Сначала о детях мечтают, потом их планируют, потом помещают во главу стола и бюджета, а в итоге и вовсе посвящают им жизнь целиком. И, что интересно, сегодня это считается не крайностью, а «биологическим долгом». Даже не возникает мысли, что к собственным детям можно относиться иначе. Но этот культ детства возник совсем недавно, ему едва ли можно насчитать сто лет. Давайте попробуем разобраться, какой эволюционный путь прошло наше сознание в отношении воспитания потомства, и, уверяю вас, многое в истории может неприятно поразить и заставить серьёзно задуматься.
Приукрашенная и неправдивая история детства
В первую очередь, нужно в паре слов обрисовать ситуацию с этой самой «историей детства», которая была негласно принята примерно до восьмидесятых годов прошлого века.
Ллойд де Моз обращает внимание, что то, каким детство было раньше, серьёзно идеализируется, и всё бы ничего, но это нежелание принимать в расчёт факты или же рвение оправдать предков, по мнению де Моза, идёт во вред сегодняшней педогогике.
Мы привыкли представлять себе детство так, как оно описано, например, в «Томе Сойере», но реальные факты неумолимы: вплоть до прошлого века с детьми не считался никто, их жизнь всегда была неравной борьбой за существование.
На негуманное обращение с детьми указывает множество исторических документов, этот опыт нужно перерабатывать и использовать, как антипример, а не стараться найти в нём положительные стороны, как пытаются сделать многие учёные.
Учёные никогда не находили существенных подтверждений тому, что хоть в какой-то момент истории детям жилось счастливо. Видимо, тот факт, что на протяжении тысяч лет мы относились к детям, как к неудобству, бесплатной рабочей силе или даже имуществу, которое можно продать, настолько неприятно, что мы склонны просто закрывать на это глаза. Как будто это пятно на нашей репутации единственного вида, наделённого сознанием, а не хоть и трудная, но всё же ступень развития.
Ллойд де Моз одним из первых предпринял попытки быть в этом вопросе беспристрастным. И, пожалуй, самым известным его достижением была классификация стилей поведения родителей, рассмотренная в историческом контексте.
Модели воспитания детей в истории
Итак, де Моз выделил всего шесть моделей отношения к детям и попытался обозначить время их возникновения и влияние на человечество. Естественно, временные промежутки, которые он привёл, довольно условны, они обозначают время, в которое эти модели поведения были распространены чаще всего, но следует помнить вот что: все эти стили воспитания, хоть и возникали в разное время, никуда не делись и сегодня, хотя сегодня большинство из них кажутся абсолютно неприемлемыми.
Инфантицидная модель
Античность до IV века нашей эры
Когда родители понимали, что воспитание ребёнка их затруднит, или что они не смогут его прокормить, младенца без тени сожаления убивали. И, само собой, это отражалось на выживших, причиняя им травму, заставляющую уж во взрослом возрасте проецировать её на своё потомство, «возвращая» ему то же, что им дали родители. Проекции чистой воды заключались в том, что ребёнка обвиняли в грехах, относились к больным детям, как к собственному наказанию, как будто малыш действительно мог родиться назло.
Детей швыряли в реку, оставляли в помойных ямах, морили голодом, оставляли на обочинах дорог, как выражался Еврипид в 504 году «на растерзание птицам и диким зверям». Известно существование генеалогического трактата «Как определить, стоит ли воспитывать новорожденного», который подробно описывал форму, размеры и параметры ребёнка, которого можно оставить, и советовал не тратить время на тех, кто «не безупречен».
Самым «небезупречным» вариантом новорожденного были девочки, их убивали чаще. Вот, например, один век до нашей эры, указания Илариона жене Алис: «Если повезет и ты родишь ребенка, то, если это будет мальчик, пускай живет, если же девочка, брось ее». Это привело к тому, что во многих документах древних городов, мальчиков всегда было значительно, в разы больше, чем девочек. По сохранившимся свидетельствам современников «даже богатые люди всегда бросают дочь». А незаконнорождённых убивали вообще вне зависимости от пола.
Но даже если детей не убивали намеренно, к ним относились, как к предметам, которыми можно распоряжаться как угодно. Известен, например, случай из жизни Генриха IV: его спеленатого брата ради забавы использовали вместо мяча в игре, его перекидывали из одного окна в другое, и… он разбился.
К ребёнку не относились, как к человеку, ни о какой психологической близости даже речи не шло.
Как это относится к нашему времени? Во-первых, до сих пор встречаются случаи, когда родители убивают ненужного ребёнка. А, во-вторых, гораздо важнее, что в основе этого подхода лежат проекции взрослого на своего маленького ребёнка, и это явление распространено до сих пор.
Оставляющая модель
IV-XIII века
Примерно в четвёртом веке религия крепко взялась за все сферы жизни людей. Именно с этого периода детоубийство стало считаться грехом. Не потому, что в детях внезапно разглядели личностей, а потому, что стали больше беспокоиться за души взрослых. Дети по-прежнему никого не волновали, но теперь убивать их значило обречь себя на адские муки, поэтому родителям приходилось сдерживать свои проекции и придумывать новые способы избавляться от нежеланных детей, не беря грех на душу.
Теперь главенствует оставление ребёнка, то есть фактический отказ от него. Детей отправляли к кормилице, в монастырь, в другие знатные дома на воспитание, в специальные заведения, отдавали куда-нибудь в качестве слуги, оставляли заложником взамен на политические выгоды, просто отдавали в чужие семьи.
Отличительной чертой такого воспитания стало стремление сделать ребёнка «удобным» или «выгодным». И да, дети во всеобщем сознании всё ещё полны зла, которое из них надо выбивать.
Сохранилось ли такое отношение к детям сегодня? Конечно, не в таком масштабе, но да. Де Моз даже говорит, что такое привычное всем пеленание, на самом деле, отголосок именно оставляющей модели воспитания, ведь это просто способ обездвижить малыша, чтоб не мешал родителям.
Амбивалетная модель
XIV-XVII века
Это первая модель воспитания, предполагающая хотя бы какую-то эмоциональную близость, хотя в ней тоже хорошего мало. Впервые начинает набирать популярность образ заботливой матери, во многом, кстати, благодаря искусству и превознесению изображения Мадонны с Иисусом на руках.
И в этот период многие начинают рассуждать о необходимости телесных наказаний. Детей били регулярно, даже самые гуманные педагоги. Хотя избиение до смерти стало преследоваться по закону, широко распространилась формулировка, что бить надо «в разумных пределах».
Навязывающая модель
XVIII век
В этот период происходит усиление эмоциональной связи с детьми. По сути, это переход к принципиально новому типу отношений: родители практически перестали проецировать свои реакции на детей.
Социализирующая модель
На сегодняшний день это самая распространённая модель. Мы действительно стараемся сделать из своих детей «достойных членов общества», эта формулировка никого не коробит. Потому на задний план отодвигаются собственные потребности детей, ведь мы привыкли, что общество куда важнее, чем один человек. От этого все эти «мало ли что ТЫ хочешь», «есть слово надо» и «первым делом самолёты».
Конечно, эта модель неплохая (особенно, в сравнении с теми, что выше), но в ней есть один существенный недостаток: часто игнорируются потребности самих детей, их обрабатывают одинаково, убивая креативность, а иногда и начисто лишая желания к чему-то стремиться.
Помогающая модель
с середины XX века
Стиль воспитания, в основе которого лежит признание даже самого маленького ребёнка личностью.
Безусловно это самая ресурсозатратная модель воспитания. Она предполагает открытость и искренность даже с самыми маленькими детьми, огромное количество бесед, смещение приоритетов и умение быть с ребёнком наравне, развивать, а не подавлять его эмоциональный интеллект. Если придерживаться этого метода воспитания, ребёнок не будет «удобным».
Эта модель ещё очень мало распространена, она подвергается критике, но уже сейчас можно сделать вывод, что дети, воспитанные таким образом, имеют гораздо более устойчивую психику, сильную волю и, самое главное, способность любить себя, окружающих и жизнь в целом.
Эволюция детства, которую описал Ллойд де Моз, естественно, неоднозначна. Но подтверждения его словам всё чаще находятся в новых исследованиях. И, мне кажется, говорить об этом нужно чаще, чтобы как можно скорее искоренить варварские стереотипы о телесных наказаниях или всех этих «пустых сосудах». Развиваться не поздно никогда, особенно когда на кону здоровье и психика будущих поколений.
Как к детям относились в прошлом: история детства
В истории человечества отношение к детям, к детству, в целом отношения родителей и детей менялись очень разительно, и чтобы понять сегодняшний этап нашей жизни, полезно знать, как дела обстояли в прошлом.
В античное время, вплоть до IV века н.э,, убийство детей считалось нормальным. Когда родители боялись, что ребенка будет трудно воспитать или прокормить, они обычно убивали его.
Сразу заметим, что все эти даты имеют смысл в отношении Европы. В Азии, Африке и Америке, тем более в разных регионах, даты совсем другие. В России отставание от Европы примерно на 500 лет.
Семейное письмецо первого века. Автор-римлянин пишет своей (видимо, любимой) супруге: «Приветствие Илариона его дорогой Алис, а также дорогому Бероусу и Аполлинариону. Мы все еще в Александрии. Не беспокойся, если я задержусь и остальные вернутся раньше. Присмотри за нашим малюткой. Как только со мной расплатятся, вышлю деньги. Если — молю об этом богов — ты благополучно родишь, мальчика оставь, а девочку выбрось. Ты сказала Афродизиасу, чтоб я тебя не забывал. Как я могу забыть тебя? Не волнуйся».
В 79 семьях, получивших гражданство Милета около 228-220 гг. до н. э., было 118 сыновей и 28 дочерей
Детей часто приносили в жертву богам. Такой обычай существовал у многих народов: ирландских кельтов, галлов, скандинавов, египтян, и др. Даже в Риме, оплоте цивилизованного мира, детские жертвоприношения полулегально существовали.
Умерщвление детей считалось нормой вплоть до четвертого века нашей эры. Лишь 374 г. н.э. стараниями церкви был принят закон, осуждающий убийство детей. Тем не менее, убийство незаконных детей было обычным делом вплоть до девятнадцатого века.
Чтобы сделать детей послушными, взрослые пугали их всякого рода страшилищами. Большинство древних соглашалось, что было бы хорошо постоянно держать перед детьми изображения ночных демонов и ведьм, всегда готовых их украсть, съесть, разорвать на куски.
В IV-XIII века н. э. нормальным считалось отказаться от ребенка, отправить его к кормилице, в монастырь или в заведение для маленьких детей, в дом другого знатного рода в качестве слуги или заложника. В другую семью ребенка могли продать, он был обычным товаром. Дома к ребенку относились как ко взрослому человеку, сразу нагружали его работой. С трех лет он мог работать на огороде или в доме наравне с другими взрослыми.
Дети всегда и везде плохо питались. Даже в богатых семьях считалось, что рацион детей, особенно девочек, должен быть очень скудным, а мясо лучше давать в очень небольших количествах или не давать вовсе.
Со времен Рима мальчики и девочки всегда прислуживали родителям за столом, а в средние века все дети, за исключением разве что Членов королевской семьи, использовались как слуги. Лишь в девятнадцатом веке использование детского труда стало предметом обсуждения.
В средневековье детей часто выводили всем классом из школы, чтобы они посмотрели на повешение, родители также часто брали детей на это зрелище. Считалось, что вид казней и трупов полезен для воспитания детей.
Роль «пугала» для детей в это время брала на себя церковь. После Реформации сам Бог, который «обрекает вас геенне огненной, как вы обрекаете пауков или других отвратительных насекомых огню», был главным страшилищем для запугивания детей.
До восемнадцатого века очень большой процент детей регулярно били. Орудиями битья были разнообразные кнуты и хлысты, палки и многое другое. Даже принадлежность к королевской семье не освобождала от побоев. Уже будучи королем, Людовик XIII часто в ужасе просыпался по ночам, ожидая утренней порки. В день коронации восьмилетнего Людовика высекли, и он сказал: «Лучше я обойдусь без всех этих почестей, лишь бы меня не секли».
Только в эпоху Возрождения стали всерьез поговаривать, что детей не следует бить так жестоко, и то люди, говорившие это, обычно соглашались с необходимостью битья в разумных пределах.
До восемнадцатого века детей не приучали ходить на горшок, а ставили им вместо этого клизмы и свечи, давали слабительное и рвотное, независимо от того, были ли они здоровы или больны. Считалось, что в кишечнике детей таится нечто дерзкое, злобное и непокорное по отношению ко взрослым. То, что испражнения ребенка плохо пахли и выглядели, означало, что на самом деле где-то в глубине он плохо относится к окружающим.
Попытки ограничить телесные наказания для детей делались и в семнадцатом веке, но самые крупные сдвиги произошли в восемнадцатом столетии. В девятнадцатом веке старомодные порки начали терять популярность в большей части Европы и Америки. Наиболее затяжным этот процесс оказался в Германии, где в анонимных исследованиях до сих пор 80% родителей признаются, что, несмотря на законодательный запрет, бьют своих детей.
Когда церковь перестала возглавлять кампанию по запугиванию, появились новые страшные персонажи: приведения, вервольфы и др. «Нянька взяла моду утихомиривать капризного ребенка следующим образом. Она нелепо наряжается, входит в комнату, рычит и вопит на ребенка мерзким голосом, раздражающим нежные детские уши. В это же время, подойдя близко, жестикуляцией дает понять ребенку, что он будет сейчас проглочен».
Традиции запугивания детей стали подвергаться нападкам лишь в девятнадцатом веке.
Почти всемирным обычаем было ограничение свободы движений ребенка различными приспособлениями. Важнейшей стороной жизни ребенка в его ранние годы было пеленание.
Как показали последние медицинские исследования, спеленутые дети крайне пассивны, сердцебиение замедленно, кричат они меньше, спят гораздо больше, и в целом настолько тихи и вялы, что доставляют родителям очень мало хлопот.
Когда ребенок выходил из пеленочного возраста, к нему применяли другие способы ограничения подвижности, в каждой стране и для каждой эпохи свои. Иногда детей привязывали к стульям, чтобы они не могли ползать. До девятнадцатого века к одежде ребенка привязывали помочи, чтобы лучше следить за ним и направлять в нужную сторону.
До двадцатого века маленьких детей было принято оставлять одних. Родители редко заботились о безопасности детей и предотвращении несчастий.
Когда наказание битьем стало выходить из моды, потребовалось другие наказания, чтобы делать детей послушными. К примеру, в восемнадцатом и девятнадцатом веках стало очень популярном запирать детей в темноте.
В подготовке статьи использованы материалы Ллойд Демоз «Психоистория» (глава «Эволюция детства»)