Что меняется в отношении к детям история 8 класс кратко 18 веке
Изменения в отношениях к детям в 18 веке
Ответ:Отношение к детям в дворянских семьях отличалось требовательностью, строгостью и жёсткостью, что определялось нормами, зафиксированными в традициях, в дворянском кодексе чести. Обучение и воспитание детей в основном проходило дома по строгому расписанию: ранний подъём, уроки и разнообразные занятия. Соблюдение порядка детьми контролировалось гувернёрами. За проступки следовало строгое наказание, система наказания включала: оставление без сладостей, без прогулки, детей ставили в угол или на колени, иногда использовались розги. Но в дворянских семьях иногда строгость и требовательность к детям сочетались с любовью к ним. В случаях, когда в семье были хорошие наставники, предъявлявшие требования к поведению, хорошим манерам, но детям там было легко, в доме царила весёлая, доброжелательная атмосфера. Ничего непонятно? Попробуй обратиться за помощью к преподавателям Решение задач Контрольные работы Эссе Вместе с манерами, дворянские дети осваивали иностранные языки – в первой половине 18 века – немецкий, позже детей стали обучать французскому языку; во второй половине 18 века детей учили немецкому, английскому и реже итальянскому и польскому языку.
Объяснение:
Все эти правители Египта мне запомнились одинаково, ведь они многое сделали для своей страны.
Царица Хатшепсут – мачеха Тутмоса 3-го, она захватила власть сразу после того, как погиб его отец. При ней Египет был полностью восстановлен после нашествия гиксосов, было построено много новых храмов и процветала торговля. Она ни с кем не воевала. После ее смерти хозяином Египта стал повзрослевший Тутмос 3. Он стремился к военным победам. И именно он незамедлительно принялся завоевывать Азию. Первый его поход был совершен в город Мегиддо в Палестине. После 7-мимесячной осады он его взял. Затем он покорил Нубию, страну расположенную в порогах Нила.
После этих завоеваний, Египет стал самым могущественным государством в мире.
Известно, что Эхнатон был самым необычным из всех фараонов. Он был мятежникам и пытался максимально ограничить власть жрецов, которые обнаглев, все меньше считались с фараонами. Молодой фараон объявил, что существует только один Бог достойный почитания, некий Атон, а он, якобы, сын этого Бога. Отсюда и его имя Эхнатон («угодный Атону»). Этот Бог изображался в виде солнечного диска с лучами, заканчивающимися ладонями. Жрецы не знали, как молиться новому Богу. Это было отступление от традиций, но им приходилось мириться, они терпели. Поэтому, когда фараон Эхнатон умер, жрецы с удовольствием объявили верховным Богом в Египте прежнего Амона-Ра, а самого Эхнатона предали проклятью.
1.В XV и XVI столетиях в странах Западной Европы складываются абсолютные монархии. Наступает последний период истории феодализма. Предпосылки абсолютизма коренятся в социально-экономических переменах, вызванных зарождением и развитием буржуазных отношений.
Свое наиболее полное осуществление принципы абсолютной монархии находят во Франции. Постепенно усиливаясь, короли Франции добиваются для себя и своей администрации:
а) полного контроля над всеми провинциями;
б) неограниченной компетенции в издании законов и указов, обязательных для всего государства, включая законы о налогах и военной службе.
Приходит конец автономии городов. Перестают созываться генеральные штаты. Прекращает действие сеньориальная юстиция.
В начале XVI века в полную зависимость от короля попадает и церковь: все назначения на церковные должности исходят от короля.
Полное торжество неограниченной монархии во Франции было подготовлено реформами многоумного министра, управлявшего страной при незначительном Людовике XIII, – кардинала Ришелье (первая половина XVII в.).
Сыграв в течение известного времени положительную роль в мировом историческом процессе, абсолютные монархии довольно быстро разложились, превратились в глубоко антиобщественную, реакционную силу.
Воспитание в дворянских семьях во второй половине 18 века
Методы воспитания в дворянских семьях были ориентированы на определенный идеал, сущностью «нормативного воспитания», применяемого к детям дворянского происхождения, было формирование личностных качеств соответственно конкретному образу. В основу этого образа входили такие качества как: честность, благородство, утонченность и прочие.
Понятие «дворянское воспитание» представляется не как педагогическая система, методика или свод правил, а как образ жизни, стиль поведения, усваиваемый ребенком через осознанное и бессознательное формирование привычки посредством подражания. Традиции в процессе воспитания дворянских детей не подлежали обсуждению, а неукоснительно соблюдались. Ввиду чего важность имело применение реальных принципов проявляющихся в условиях повседневной жизни, общении, поведении, но не теоретические предписания.
Отношение к детям в дворянских семьях
Отношение к детям дворянского происхождения внутри семьи отличалось высокой требовательностью, строгостью и даже жестокостью, что диктовалось нормами, определенными в традициях, в дворянском кодексе чести. Образование и воспитание детей, как правило, происходило в домашней обстановке, согласно строгому расписанию. Подъем был довольно ранний, после завтрака следовали уроки и другие разнообразные занятия. За соблюдением расписания пристально следили гувернеры. Любые проступки строго наказывались с использованием следующих мер:
Несмотря на строгость и требовательность, к детям в дворянских семьях относились со всей теплотой, любовью и заботой. Даже если требования педагогов и воспитателей были высокими, то обучение происходило в доброжелательной и веселой обстановке, благодаря чему легче переносились лишения и обязанности.
Помимо обучения манерам дворянские дети осваивали иностранные языки. Так, в первой половине 18 века обязательным для изучения был немецкий, позже – французский язык, а во второй половине 18 века повсеместно внедрялось изучение немецкого и английского, реже – польского и итальянского.
Финансовая сторона образования дворянских детей
Образование и воспитание дворянских детей осуществлялось в соответствии с достатком семьи.
Мелкопоместные дворяне имели не большой материальный достаток, что отражалось и на качестве образования младшего поколения. В таких семьях обучение и воспитание проходило дома при участии родителей и более старших детей. В связи с чем, уровень грамотности в мелко дворянских семьях был невысок, выросшие на такой системе воспитания дети были малограмотные или неграмотны вовсе.
В 19 веке воспитанию детей стало уделяться больше внимания, и родители старались нанимать специалистов извне. Предпочтение отдавалось иностранцам – носителям разнообразных профессий, таких как актеры, лакеи, ремесленники, парикмахеры и прочее. Подобная тенденция диктовалась и острым недостатком местных высокообразованных педагогов. Из-за отсутствия учителей не практиковалось обучение русской грамоте и Закону Божьему.
В семьях состоятельных дворян дети обучались разнообразным наукам, в которые могли входить:
Образование и воспитание девочек
Дискриминация по гендерному признаку присутствовала не только на западе, но и в России. В связи с чем, до 18 века женскому образованию практически не уделялось внимания. И только в начале столетия девочек аристократического происхождения стали обучать соответственно требованиям, продиктованным обществом той современности. В качестве просветительских направлений отдавалось предпочтение:
Процесс обучения, как правило, проходил дома при участии педагогов. В некоторых случаях отдавалось предпочтение специальным институтам благородных девиц, которые на тот момент были открыты в Петербурге и Москве. Позднее подобные заведения распахнули свои двери в Казани, Киеве, Одессе, Нижнем Новгороде и других крупных городах.
В основу воспитания состоятельных девушек того поколения вкладывалось умение вести себя в обществе. Их учили выглядеть привлекательно и нравится мужчинам. Менее состоятельные обучались навыкам ведения домашнего хозяйства. И тем и другим, без исключения, с рождения внушались нормы морали, объяснялось что прилично или неприлично.
Как к детям относились в прошлом: история детства
В истории человечества отношение к детям, к детству, в целом отношения родителей и детей менялись очень разительно, и чтобы понять сегодняшний этап нашей жизни, полезно знать, как дела обстояли в прошлом.
В античное время, вплоть до IV века н.э,, убийство детей считалось нормальным. Когда родители боялись, что ребенка будет трудно воспитать или прокормить, они обычно убивали его.
Сразу заметим, что все эти даты имеют смысл в отношении Европы. В Азии, Африке и Америке, тем более в разных регионах, даты совсем другие. В России отставание от Европы примерно на 500 лет.
Семейное письмецо первого века. Автор-римлянин пишет своей (видимо, любимой) супруге: «Приветствие Илариона его дорогой Алис, а также дорогому Бероусу и Аполлинариону. Мы все еще в Александрии. Не беспокойся, если я задержусь и остальные вернутся раньше. Присмотри за нашим малюткой. Как только со мной расплатятся, вышлю деньги. Если — молю об этом богов — ты благополучно родишь, мальчика оставь, а девочку выбрось. Ты сказала Афродизиасу, чтоб я тебя не забывал. Как я могу забыть тебя? Не волнуйся».
В 79 семьях, получивших гражданство Милета около 228-220 гг. до н. э., было 118 сыновей и 28 дочерей
Детей часто приносили в жертву богам. Такой обычай существовал у многих народов: ирландских кельтов, галлов, скандинавов, египтян, и др. Даже в Риме, оплоте цивилизованного мира, детские жертвоприношения полулегально существовали.
Умерщвление детей считалось нормой вплоть до четвертого века нашей эры. Лишь 374 г. н.э. стараниями церкви был принят закон, осуждающий убийство детей. Тем не менее, убийство незаконных детей было обычным делом вплоть до девятнадцатого века.
Чтобы сделать детей послушными, взрослые пугали их всякого рода страшилищами. Большинство древних соглашалось, что было бы хорошо постоянно держать перед детьми изображения ночных демонов и ведьм, всегда готовых их украсть, съесть, разорвать на куски.
В IV-XIII века н. э. нормальным считалось отказаться от ребенка, отправить его к кормилице, в монастырь или в заведение для маленьких детей, в дом другого знатного рода в качестве слуги или заложника. В другую семью ребенка могли продать, он был обычным товаром. Дома к ребенку относились как ко взрослому человеку, сразу нагружали его работой. С трех лет он мог работать на огороде или в доме наравне с другими взрослыми.
Дети всегда и везде плохо питались. Даже в богатых семьях считалось, что рацион детей, особенно девочек, должен быть очень скудным, а мясо лучше давать в очень небольших количествах или не давать вовсе.
Со времен Рима мальчики и девочки всегда прислуживали родителям за столом, а в средние века все дети, за исключением разве что Членов королевской семьи, использовались как слуги. Лишь в девятнадцатом веке использование детского труда стало предметом обсуждения.
В средневековье детей часто выводили всем классом из школы, чтобы они посмотрели на повешение, родители также часто брали детей на это зрелище. Считалось, что вид казней и трупов полезен для воспитания детей.
Роль «пугала» для детей в это время брала на себя церковь. После Реформации сам Бог, который «обрекает вас геенне огненной, как вы обрекаете пауков или других отвратительных насекомых огню», был главным страшилищем для запугивания детей.
До восемнадцатого века очень большой процент детей регулярно били. Орудиями битья были разнообразные кнуты и хлысты, палки и многое другое. Даже принадлежность к королевской семье не освобождала от побоев. Уже будучи королем, Людовик XIII часто в ужасе просыпался по ночам, ожидая утренней порки. В день коронации восьмилетнего Людовика высекли, и он сказал: «Лучше я обойдусь без всех этих почестей, лишь бы меня не секли».
Только в эпоху Возрождения стали всерьез поговаривать, что детей не следует бить так жестоко, и то люди, говорившие это, обычно соглашались с необходимостью битья в разумных пределах.
До восемнадцатого века детей не приучали ходить на горшок, а ставили им вместо этого клизмы и свечи, давали слабительное и рвотное, независимо от того, были ли они здоровы или больны. Считалось, что в кишечнике детей таится нечто дерзкое, злобное и непокорное по отношению ко взрослым. То, что испражнения ребенка плохо пахли и выглядели, означало, что на самом деле где-то в глубине он плохо относится к окружающим.
Попытки ограничить телесные наказания для детей делались и в семнадцатом веке, но самые крупные сдвиги произошли в восемнадцатом столетии. В девятнадцатом веке старомодные порки начали терять популярность в большей части Европы и Америки. Наиболее затяжным этот процесс оказался в Германии, где в анонимных исследованиях до сих пор 80% родителей признаются, что, несмотря на законодательный запрет, бьют своих детей.
Когда церковь перестала возглавлять кампанию по запугиванию, появились новые страшные персонажи: приведения, вервольфы и др. «Нянька взяла моду утихомиривать капризного ребенка следующим образом. Она нелепо наряжается, входит в комнату, рычит и вопит на ребенка мерзким голосом, раздражающим нежные детские уши. В это же время, подойдя близко, жестикуляцией дает понять ребенку, что он будет сейчас проглочен».
Традиции запугивания детей стали подвергаться нападкам лишь в девятнадцатом веке.
Почти всемирным обычаем было ограничение свободы движений ребенка различными приспособлениями. Важнейшей стороной жизни ребенка в его ранние годы было пеленание.
Как показали последние медицинские исследования, спеленутые дети крайне пассивны, сердцебиение замедленно, кричат они меньше, спят гораздо больше, и в целом настолько тихи и вялы, что доставляют родителям очень мало хлопот.
Когда ребенок выходил из пеленочного возраста, к нему применяли другие способы ограничения подвижности, в каждой стране и для каждой эпохи свои. Иногда детей привязывали к стульям, чтобы они не могли ползать. До девятнадцатого века к одежде ребенка привязывали помочи, чтобы лучше следить за ним и направлять в нужную сторону.
До двадцатого века маленьких детей было принято оставлять одних. Родители редко заботились о безопасности детей и предотвращении несчастий.
Когда наказание битьем стало выходить из моды, потребовалось другие наказания, чтобы делать детей послушными. К примеру, в восемнадцатом и девятнадцатом веках стало очень популярном запирать детей в темноте.
В подготовке статьи использованы материалы Ллойд Демоз «Психоистория» (глава «Эволюция детства»)
Домашнее образование детей дворянства 18 века
Во второй половине XVIII в. катализаторами умственного и нравственного развития ребенка были гувернеры, гувернантки и бонны. Главным образом это были иностранцы, в основном приехавшие из Франции.
Тогда в моде были именно французские наставники. В эпоху правления Екатерины II, как отмечали многие путешественники, дворян «устраивали любые французы, они не могут хорошенько сделать действительно удачный выбор, они не имеют, наконец, свободы выбора (в том смысле, что просто не из кого выбирать. — М.К.)» (1). Многие из французов приезжали в Россию в поисках места парикмахера, повара, лакея, но находили должность гувернера более привлекательной для себя, т.к. в ряде случаев им предлагали 400–500 рублей в год, бесплатный стол и квартиру. Нужно сказать, что такая плата учителям была достаточно высокой не только для России, но и для иных европейских стран (2).
Многие французские путешественники сами отмечали несовершенство учителей, представлявших их нацию. Так, Шарль Масон сам был образованным гувернером, но отмечал, что «среди французских гувернеров, работающих над созданием новой «породы людей», встречаются недостойные этого звания: их безнравственность бросает тень на всех и делает учителей всеобщим посмешищем…» Иностранец также подметил, что русские вельможи, «выбрав человека, передают ему свои родительские обязанности и власть» (3). Нарицательным стал образ такого учителя с говорящей фамилией Вральман в комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль»: это бывший кучер, взявшийся за 300 рублей обучать по-французски и всем иным наукам. Позднее, уже в XIX в., Ф.Ф. Вигель писал: «Трудно вообразить себе мое отчаяние, когда из нежных рук моей матушки упал я в холодные лапы германского педагога. Его приняли с радостью, ибо Адамов Адамычей Вральманов было тогда довольно много в России» (4). А в конце XVIII столетия ходили анекдоты о французе, преподававшем грамматику языка, который на вопрос о том, что такое модальные глаголы, отвечал, что он давно покинул Париж, а моды там, как известно, переменчивы. Учитель считал, что слово «модальность» родственно слову «мода»!
В то же время известны примеры серьезных наставников детей русских вельмож, а именно Ж. Ромма, воспитывавшего сына А.С. Строганова Павла, месье Бодри, который являлся учителем детей графа Салтыкова, швейцарца Лагарпа — воспитателя Александра I. Но все они были скорее исключением из общей массы французских гувернеров. Впрочем, к концу XVIII в. ситуация стала меняться к лучшему благодаря ряду обстоятельств. После Великой Французской революции в Россию эмигрировали не только авантюристы ради наживы, но и неплохие специалисты. Кроме того, гувернеры стали конкурировать не только с подобными себе, но и с закрытыми государственными учебными заведениями для дворян. Все это вело к тому, что родители начали более избирательно подходить к кандидатурам воспитателей их детей.
Чему учили в процессе домашнего образования? На первом месте, наверное, стояли иностранные языки, ибо именно знания языков потребовало от дворянства новое время. В этом отношении, наиболее значимым был французский язык, сменивший приблизительно к середине XVIII века немецкий. Французский язык был необходим, ведь только очень хорошее его знание обеспечивало дворянину уважение и в провинциальном дворянском обществе, и, тем более, в высшем свете. Естественно, что обязательной для изучения была разнообразная французская литература. И, надо сказать, гувернеры-французы в этом отношении сделали свое дело. Многие авторы записок, как иностранные, так и отечественные, отмечали хорошее владение французским языком и русскими вельможами, и русскими дворянами.
Кроме иностранных языков, обязательных для дворянина, для детей выбирались и другие науки. Первую скрипку в этом смысле, конечно, играли отцы, особенно те, кто по-настоящему заботились о воспитании и образовании своих сыновей. Нам известно несколько родительских «Наставлений» своим детям, а также планов воспитания детей, в составлении которых родители (прежде всего, отцы) приняли самое активное участие. Одним из самых показательных документов можно считать «План воспитания молодого кавалера», составленный в 1764 году для молодого графа Шереметева.
«План воспитания кавалера» состоял из трех частей: 1) общий план воспитания и увеселения молодого кавалера от 12 до 14 лет; 2) план повседневных занятий; 3) заключительное примечание. В первой части определяется главная задача «кавалера» — соответствовать званию благородного образованного человека. Для этого он должен быть а) христианином; б) человеком просвещенного ума; в) гражданином мира и своей Родины (5).
Как видно из документа, на первом месте стояло религиозное образование и воспитание, которое считалось обязательным компонентом домашнего образования вообще. Знакомство с христианскими заповедями предполагалось через изучение церковных обычаев, чтение Библии, церковных книг, трактатов по церковной истории, сочинений Отцов Церкви и житий святых и мучеников. И нужно сказать, что в домашних дворянских библиотеках было большое число духовной литературы, в том числе и детской (6). Дворянина приучали к кресту: крестом его благословляли, осеняли и им же клялись. Столь большое внимание, которое уделялось религиозному образованию в, казалось бы, фривольный и вольнодумный XVIII век отнюдь не случайно. Большинство русских дворян продолжали оставаться верны православной традиции, более того, видели в сердечной приверженности своих детей православной вере важнейшую основу и становления личности, и сохранения внутреннего государственного порядка. Ведь христианские истины обращали человека к его внутреннему духовному миру и путем множества религиозных установок вызывали потребность к самосовершенствованию и высоким нравственным качествам. А каждый родитель хотел видеть своего ребенка, прежде всего, хорошим, достойным, нравственным человеком.
И все же новые духовные и идеологические веяния XVIII столетия не обошли стороной русское дворянство. В то время считалось, что формирование личности, кроме верности православной традиции, должно обязательно идти в духе идей эпохи Просвещения, что обязательно предполагало знакомство ребенка с модными естественнонаучными и философскими теориями, со способами усовершенствования своих природных дарований: памяти, рассудка, воли; изучение медицины и заботу о своем теле, здоровье, самосохранении и самосовершенствовании. Для того чтобы воспитанник почувствовал себя гражданином мира в курс обучения включали всеобщую историю, а осознание себя гражданином своей страны возможно только при познании истории России, ее законов и обычаев. Недаром в программу обучения включали ознакомление с российскими финансами, торговлей и различными укладами. Кроме того, ребенку предоставлялась возможность ознакомиться с основами различным практических знаний, которые должны были помочь ему устроить свою жизнь в дворянском обществе. Так, для карьеры придворного весьма важным в то время представлялись геральдика, церемониальное искусство, обучение танцам, музыке и выездке, а для карьеры военного предполагалось сосредоточить внимание на инженерном деле, фортификации, артиллерии.
Как происходил процесс образования и воспитания в русских дворянских семьях? Конечно, многое зависело от достатка той или иной семьи. Так, в богатых семьях дворяне обыкновенно держали двух гувернеров: один следил за здоровьем и внешним видом ребенка, занимался его воспитанием; другой же наблюдал за учебой, помогал готовить уроки, читал с ним книги и просматривал альбомы. Кстати говоря, именно этот второй и был обычно французом, который, заодно, и учил своего воспитанника французскому языку. Для изучения наук обязательно нанимали нескольких учителей. Учитель-технарь преподавал математику, механику и военные науки — фортификацию и артиллерию. Другой учитель — словесник — учил русскому языку, словесности, орфографии, чистописанию (литература как учебный предмет еще не выделялась). Еще один учитель преподавал рисунок, учил рисовать различными средствами, другой — помогал освоить азы музыки, танцев и фехтования.
Как видно из «Плана воспитания кавалера» серьезные уроки по языкам и истории сменяли занятия, связанные с физическими нагрузками. Большое значение имели поездки и прогулки. В поездках в свои имения дворянские дети учились общаться и обращаться с крестьянами, слугами, вникать в смысл управления хозяйством. Важной составляющей обучения было заучивание стихов, разбор сочинений, изучение географии по глобусу и картам. Изучение естественных наук обыкновенно происходило по хорошо иллюстрированным западноевропейским альбомам. Для этих же целей из столицы, а то и из-за границы выписывали микроскопы, телескопы, «електрические» машины и другие инструменты. Занятия изящными искусствами предполагали знакомство с эстампами, альбомами и иллюстрированными изданиями, а также практические уроки рисования и черчения. А вот математическое образование ограничивалось только азами этой науки. Иначе говоря, главное внимание сосредотачивалось на тех знаниях, которые могли принести практическую пользу в жизни русского дворянина.
«План воспитания кавалера» свидетельствует еще об одной важной составляющей домашнего образования: учебники для занятий были самые современные. Вообще, библиотеки столичных дворян обязательно содержали учебники и детские книги. Как правило, это были популярные тогда издания: «Детское чтение», «Детское училище», «Детская философия», «Магазин юношеский», «Магазин детский», «Детский друг», азбуки и грамматики разных языков (7).
Методы воспитания и учения в XVIII веке были различны. В одних семьях детям давали полнейшую свободу, в других — детей держали в величайшей строгости, страхе, прибегали к постоянным и жестким наказаниям (8). В целом же установки в методах обучения были таковы, чтобы учение не шло во вред здоровья ребенка. В «Кратком наставлении о воспитании детей», увидевшем свет в 1766 году, говорилось: «Приводить детей к учению подобно, как в приятное и украшенное цветами поле. Тернии в оном находящиеся раздражают природу, особливо сначала, а сие происходит единственно от неразумения воспитателей. Чтоб дети с весельем исполняли свою должность, надлежит стараться всемерно вперить в них любовь к учению так, чтоб оное награждением себе почитали. Сие единое способствует к большему просвещению их разума. Неумеренное учение вредно здоровью. Не должно тревожиться, видя умы не скоро зреющие, а желать надобно, чтоб дети имели только здравый разум и доброе сердце, о чем паче всего прилагать должно старание с самого их младенчества, а также и о том, чтоб они были и крепкого сложения. Не должно бить детей почти никогда, а паче не следовать в жестоких наказаниях безрассудным и свирепым школьным учителям … от сего приходят дети в посрамление и уныние, вселяются в них подлость и мысли рабские, приучаются они лгать, а иногда и к большим обращаются порокам. Всякие побои, кроме того, что чувствительны, по всем физическим правилам, без сомнения, вредны здоровью. Лучший и надежнейший способ наказания, лишать их того, что им всего приятнее, то есть: не пускать их гулять с прочими … стыдить несколько времени, но не долго …» (9)
Интересно, что почти через двадцать лет после выхода этого «Краткого наставления» императрица Екатерина II писала генералу Н.И. Салтыкову по поводу воспитания ее внуков: «Знание да будет им единственно отвращением от праздности … и дабы привыкли к труду и прилежанию … Если в детях свобода духа не будет угнетаема наставниками, то от игры к учению приступить будет столь же охотно, как и в игре. И для того их высочеств не принуждать к ученью, но представлять им, что учатся ради себя и для своей пользы …» (10)
И нужно сказать, что усилия русского дворянства по образованию своих детей принесли реальные плоды: дворянские дети получали хорошее, вполне качественное домашнее образование. Об этом, в частности, свидетельствуют их ученические тетради, которые в своей массе велись на французском языке и имели довольно основательные записи (11). Недаром, по мнению многих тогдашних просвещенных людей Запада, молодая русская знать считалась едва ли не самой образованной и развитой во всей Европе.
Во многом способствовало образованности юных дворян чтение книг. Столичные дворяне вообще имели хорошие библиотеки. К примеру, И.И. Шувалов был очень начитан, его библиотека была во второй половине XVIII в. одной из самых богатых частных библиотек в России. Но хорошие библиотеки были во многих дворянских семьях. При этом книги собирались не просто в качестве дани моде, книги читали и читали внимательно. Неслучайно русские дворяне без труда декламировали целые сцены из трагедий Корнеля и Расина, наизусть знали поэмы Вольтера, охотно цитировали Дидро и Лафонтена.
Во многих автобиографических записках русских дворян перечисляются любимые книги детства и излагаются впечатления от этого чтения. Знание языков позволяло дворянским детям читать книги на французском, немецком и других языках, и это было значимым моментом. Так дети глубже познавали язык и знакомились с европейской литературой в подлиннике. А.Р. Воронцов писал: «На придворном театре давали два раза в неделю французские комедии, и наш отец брал нас туда с собою в свою ложу. Я упоминаю об этом обстоятельстве потому, что оно много способствовало тому, что мы с раннего детства получили решительную наклонность к чтению и литературе. Мой отец выписал для нас из Голландии довольно хорошо составленную библиотеку, в которой находились лучшие французские авторы и поэты, а также книги исторического содержания, так что, когда мне было 12 лет, я уже был хорошо знаком с произведениями Вольтера, Расина, Корнеля, Буало и других французских писателей. В числе этих книг находилась состоявшая почти из ста волюмов (томов. — М.К.) коллекция нумеров журнала: Ключ к знакомству с кабинетами европейских государей, начинавшаяся с 1700 … Это издание имело великое влияние на мою наклонность к истории и политике; оно возбудило во мне желание знать все, что касается этих предметов и в особенности по отношению их к России» (12).
А.Р. Воронцов упоминает о том, что на него оказали сильное впечатление выезды в театр. Необходимо отметить, что в театральный восемнадцатый век организация постановок для детей и с участием детей стала важным игровым методом педагогики. Часто актеры крепостных театров становились учителями музыки, декламации, пения и танца. По примеру великокняжеских детей, спектакли с участием детей начали даваться в различных дворцах и усадьбах (13).
Если говорить о воспитании юных дворян, то, помимо учителей и гувернеров, в основном французского происхождения, на дворянских детей большое влияние оказывали няни и дядьки, с их исконно русскими традициями и добродетелями. Активный, любознательный, шаловливый и избалованный русский ребенок, в принципе, с трудом вписывался в европейские системы воспитания. Достаточно вспомнить Петю Гринева из повести «Капитанская дочка», когда гувернер жил сам по себе, а мальчик сам по себе. Наибольшее же влияние оказал на юного Петю и, одновременно, наибольшую заботу о нем выказывал его дядька — Савельич. В этом смысле, А.С. Пушкин, создавший замечательный образ Савельича в своей повести, и сам во многом воспитанный няней Ариной Родионовной, отразил в «Капитанской дочке» общую тенденцию, характерную для домашнего воспитания дворянских детей.
Впрочем, как и во все времена, образование и воспитание в русских дворянских семьях во второй половине XVIII в. не избежало множества проблем. Чадолюбие в дворянском воспитании нередко сменялось розгами, в образовании важным было владение языками и начитанность ребенка, а вот на всё остальное обращалось гораздо меньшее внимание. Этим и был обеспечен успех Вральманов — гувернеров-полуобразованцев, буквально хлынувших в Россию. Немалую роль во всем этом сыграло и то, что для карьеры молодого дворянина определяющей была, в первую очередь, преданность престолу, а затем уже знания. И все же многие документы того времени свидетельствуют о том, что столичные дворяне, в первую очередь, богатые вельможи относились к образованию своих детей весьма трепетно, и старались дать им максимум знаний, в то же время не утомляя их и не нанося вред их здоровью. Это подтверждают и многочисленные «Наставления» по воспитанию детей.
Таким образом, вторая половина XVIII в. ознаменовалась появлением новых традиций в домашнем дворянском образовании. Наверное, это не случайно, ведь эта эпоха была буквально проникнута духом педагогики. Идеи западноевропейских и отечественных просветителей, воспринятые русской педагогической мыслью как передовые, стали во второй половине XVIII века ключевыми и использовались не только для образования, но и для воспитания «новой породы» людей.
Источник: Короткова М.В. «Чтобы дети имели здравый разум и доброе сердце. » http://www.portal-slovo.ru/history/39052.php
Предыдущая
Дворянские дети ещё в начале XIX века начинали говорить на французском раньше, чем на родном. А повзрослев, зачастую владели русским языком хуже, чем речью Мольера и Вольтера. Наши аристократы по-французски не только говорили, но и думали.
«Тело мое родилося в России, это правда; однако дух мой принадлежал короне французской». Денис Фонвизин. «Бригадир» (1769 г.)
Разумеется, случаев, когда правящий класс говорил по-другому, нежели народные массы, в истории предостаточно: норманнские завоеватели в Англии, монголы в юаньском Китае. Однако то были именно пришельцы-захватчики, сознательно отгораживавшие себя от простонародья (в том числе и языковым барьером). В Российской империи, напротив, правящий класс по большей части был русским.
К примеру, на 1812 год среди генералитета доля «природных русаков» составляла порядка 60-65%; а если брать офицерство, количество носителей иностранных фамилий и вовсе не превышало 10-12%.
Тем удивительнее ситуация, при которой языком не только международного, но и бытового общения отечественной элиты совершенно сознательно и на многие десятилетия избирается Fran;ais.
Для того были, казалось, и вполне объективные причины. Золотой век русского дворянства, длившийся с XVIII столетия и до конца наполеоновских войн, совпал с эпохой расцвета Франции, ставшей гегемоном в Европе, а значит, и во всём мире. За политическим лидерством всегда следует идеологическое: лионские белошвейки — законодательницы мод, Дидро и Вольтер — властители умов, а блеск Версаля — недостижимый идеал для других монархов. Неудивительно, что галльские язык и массовая культура занимали в мире такое же место, как США и английский — сейчас. Так что представитель элиты любой страны волей-неволей вынужден овладеть инструментом мирового общения, чтобы не остаться на обочине жизни.
Итог очевиден: к началу XIX века в домашней библиотеке русского дворянина в среднем более 70% книг современных авторов принадлежали перу французов, тогда как лишь оставшаяся треть приходилась на остальных, вместе взятых: англичан, немцев, итальянцев.
А среди изданий, продававшихся в книжных лавках Петербурга и Москвы в 1801-1812 годах, 50% имели французский оригинал. Да и первые стихотворные опыты самого Пушкина были написаны по-… ну вы поняли.
Язык элитного потребления
«Князь говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды». Лев Толстой. «Война и мир»
Приведённые факты, однако, не объясняют, почему французский стал способом нашего элитарного общения. Но обратимся к лингвистической статистике.
Из 300 слов русского языка, обозначающих элементы и фасоны одежды, по меньшей мере 1/3 — французского происхождения.
Для предметов роскоши (дорогая утварь, бижутерия, парфюм, драгоценности, алкоголь) количество названий с галльскими корнями приближается уже к 3/4. Всё это — следствия «элитного потребления» нашего правящего класса, обменивавшие продукты труда подневольных крестьян на побрякушки и платья «из самого Парижу».
Влияние Франции на наши внешнеэкономические связи оставалось подавляющим вплоть до 1917 года: к началу XX века доля французского капитала среди всех иностранных инвестиций в Россию была наибольшей — 31% (Англия — 24%, Германия — 20%).
Учитель для русского
«Он по-французски совершенно мог изъясняться и писал». Александр Пушкин. «Евгений Онегин».
Afficher l»image d»origineИ всё-таки, попробуем разобраться: когда же в России отмечена первая вспышка галломании? Всякая революция, в том числе Великая Французская, по понятным причинам порождает колоссальную эмиграцию лучших людей, не нашедших места при новом режиме.
За 1789-99 годы число таких беглецов в Россию превысило 15 тысяч: громадная цифра, учитывая, что общее количество российских дворянских родов составляло лишь около 100 тысяч. Надо ли говорить, что петербургский свет встретил изгнанников с сочувствием и восторгом, видя в них светочей культуры и защитников монархического порядка.
«Скоро в самых отдалённых губерниях всякий небогатый даже помещик начал иметь своего маркиза,» — писал в мемуарах современник Пушкина, Филипп Филиппович Вигель.
Малоизвестный факт: в феврале 1793 года, под впечатлением от казни Людовика XVI, Екатерина Великая издала указ, обязывавший французов или выехать за границу, или принести присягу, что те не поддерживают революционные идеи. Соответствующую клятву дали около полутора тысяч, отказались от присяги — 43 человека.
В итоге, множество вчерашних парижан стали гувернёрами и учителями помещичьих детей; даже наставником императора Александра I в юные годы был швейцарец-франкофон Лагарп. (Добавим в скобках, что следующее поколение русских аристократов было выпестовано многими из 190 тысяч пленных французов, оставшихся в стране снега после разгрома Наполеона).
Так что язык Декарта и Бюффона над колыбелью дворянского младенца начинал звучать куда раньше, чем сказки Арины Родионовны.
Закат франкофонии
«Француз — кургуз». Владимир Даль. «Пословицы русского народа».
В 1812 г. русским офицерам во время кавалерийских разъездов запрещалось говорить на французском, поскольку партизаны, особенно в тёмное время суток, могли и пальнуть из засады, услышав «ненашенский» говор.
На процессе 1826 года многие декабристы давали показания по-французски, так как родным владели плохо.
Вслед за превращением в XIX веке Великобритании в мирового лидера поменялись и, с позволения сказать, лингвистические тренды. Уже при Николае I императорский двор заговорил по-русски (даже с женщинами, что, как отмечали современники, явилось «неслыханным делом»).
А к середине столетия удивительное общество, где любой офицер, переодевшись в партикулярное платье, мог заехать в расположение наполеоновской гвардии и успешно выдать себя за француза, осталось лишь на страницах «Войны и мира».
Эдвард Чесноков