Что мешает экономике россии

Три болезни роста. Что мешает экономическому развитию России

Экономические дискуссии нашего времени ведутся прежде всего вокруг экономического роста. В России сформулирована задача достижения темпов роста, превышающих среднемировые. Сразу оговорюсь, что такая постановка представляется вполне реалистичной. Принимая во внимание уровень экономического развития нашей страны, естественный темп роста ее экономики должен быть выше, чем в Германии, и ниже, чем в Китае. Однако здесь надо принимать во внимание по крайней мере три обстоятельства, особенно четко обозначившихся в последние три десятилетия.

Первое. В отличие от практики предыдущих двух столетий мы видим, что остановка спада не приводит к автоматическому возобновлению экономического роста. В этом смысле столь любимый некоторыми экспертами «поиск дна», то есть остановки спада, перестает иметь магическое значение. Мы видим, что развитая страна может в течение длительного времени находиться в стагнации (первый пример подала Япония). Иными словами, рост не приходит автоматически. Необходимо найти специальные меры по стимулированию роста, причем это оказывается гораздо более сложной задачей, чем выработка антикризисных мер.

Кстати, в определенной степени сами антикризисные меры становятся фактором будущего торможения. Кошмары Великой депрессии 1930-х годов не покидают сознания политиков и экспертов, которые за прошедшие восемь десятков лет наработали мощный арсенал антикризисных средств. Этот арсенал позволяет купировать многие социальные и экономические проблемы, такие как массовое банкротство предприятий и банков, 25-процентная безработица и т. п., но одновременно они и ограничивают то самое «созидательное разрушение» Йозефа Шумпетера, которое расчищает пространство для нового бурного роста.

Поэтому эффективная антикризисная политика должна быть теперь дополнена эффективной политикой роста, отвечающей современным реалиям. И ее еще только предстоит выработать.

Второе. Налицо расхождение долгосрочных и краткосрочных задач. Важно понимать, что меры, которые обеспечивают подъем в ближайшей перспективе, зачастую противопоказаны для долгосрочного роста. И напротив, все, что обеспечивает устойчивый долгосрочный рост (темпом, превышающим среднемировой), не позволяет рапортовать об успехах немедленно.

Это и есть настоящая политическая ловушка: политикам нужны краткосрочные эффекты, особенно те, что привязаны к политическому циклу, то есть к выборам. Но, как известно, политик отличается от государственного деятеля как раз тем, что думает о следующих выборах, а не о следующем поколении.

Именно в эту ловушку попало, между прочим, последнее руководство СССР. Тогда на замедление темпов роста советской экономики в условиях падения цен на нефть попробовали ответить политикой ускорения, которое финансировалось за счет бюджетного дефицита и быстрого роста внешнего долга. Резко наращивались производственные инвестиции безотносительно их эффективности. В результате темп роста в течение двух лет действительно возрастал, а потом произошла экономическая катастрофа. Теперь мы понимаем: темпы экономического роста не могут быть самоцелью, а между экономической стабильностью и крахом может пройти всего три года, причем два из них экономика будет расти повышенными темпами.

Третье. Фундаментальные технологические сдвиги последнего времени требуют существенного пересмотра самой методики экономического роста. ВВП, разработанный в условиях Великой депрессии и ориентированный на реалии индустриальной эпохи, не способен отражать реальную экономическую динамику в ситуации, когда происходит быстрое удешевление продуктов и услуг — гораздо более быстрое, чем в прошлом. Надо честно признать: мы не понимаем в полной мере, что происходит сейчас с экономикой, и еще только предстоит осознать, в какой мере динамика благосостояния в наши дни может описываться показателем ВВП. А ведь, по сути, обществу интересен не темп роста экономики, а реальный рост благосостояния.

Из этого следует простой вывод. Перед страной стоит задача обеспечить устойчивый экономический рост темпом, превышающим среднемировой. Но важнее, чтобы этот показатель был не в статистическом сборнике по итогам 2017 года, а появился в исследовании 2035-го, посвященном развитию двух предыдущих десятилетий.

Источник

Прожектор перестройки: что мешает российской экономике расти

Однажды я спросил влиятельного японского экономиста, как Япония с ее экономическим чудом, едва не ставшая первой экономикой мира, столько лет живет в депрессии. Он ответил: «Что такое темп роста? Это движение между той точкой, в которой вы находитесь, и той, куда вы хотите попасть. Япония достигла этой точки, мы вышли на то качество жизни, которое нам нужно. Куда нам бежать?».

Бывают низкие темпы роста, которые говорят не о застое, а о достижении поставленных целей, но это не наш случай. Для России 1% или 2% неприемлемы прежде всего потому, что это ниже среднемировых темпов роста. Мы же участники гео­политической конкуренции, и если мы растем медленнее других, наша доля сжимается. СССР производил 10% глобального валового продукта, а с союзниками — 19%. И конкуренцию проиграл. Сейчас мы — 1,7% и становимся все меньше и меньше.

Есть вторая причина, которая касается внутренней жизни России, и она важнее. У нас сейчас реально располагаемые доходы населения на 10% ниже, чем в 2013 году. А экономика эти годы медленно, но росла. Дело в том, что Россия относится к странам с рентоориентированными (или экстрактивными) институтами, как, кстати, и большинство стран мира. Это означает, что элиты смогли огородить для себя разные источники ренты и никого к ним не подпускают. С населением делятся уже после того, как значительная доля ренты перехвачена. Поэтому, пока рост не достигнет 3–4%, доходы обычных граждан могут падать.

Такая ситуация, как говорят экономисты, приводит к потерям «мертвого груза» (deadweight loss). Монополизм, высокий уровень коррупции, низкий уровень доверия в обществе — все это повышает трансакционные издержки. Так мы и остаемся с 1–2% роста в год, что неприемлемо с разных сторон. С точки зрения внутренней гармонии, геополитической конкуренции и социальных разрывов. И скажем прямо, перспективы выхода на 3–4% роста неочевидны. Не говоря уже о тех 6–7%, которые порадовали нас в нулевые.

Весной вышел доклад фонда «Либеральной миссии», в котором коллеги говорят о серьезных рисках нового застоя двадцатых годов XXI века, который закончится структурным кризисом тридцатых, — экономисты так мягко выражаются, чтобы не пугать публику. Речь идет о коллапсе по типу того, что мы испытали в конце 1980-х — начале 1990-х годов.

Что греха таить, окружающая нас обстановка похожа на 1980-е годы, тогда тоже рост был в пределах статистической ошибки. Мне кажется, что осознание трудности ситуации есть и наверху, и внизу, и, конечно, сбоку — в экспертном сообществе. Выходить надо, тьма в конце тоннеля — это нехорошо. Но как?

Самое правильное: реформировать мешающие расти институты, отменить преференции, убрать барьеры для конкуренции и тем самым поднять темпы роста экономики. Но это дело небыстрое. Существует много разных групп, которые живут за счет ренты, отнюдь не только элиты. Это нужно учитывать, иначе перестройка получится слишком конфликтной. Второй вариант, который и предлагают авторы доклада: поскольку изнутри меняться больно, надо использовать внешние факторы. Расширять экспорт, например, за счет европейских технологий и пока еще высокого качества человеческого капитала производить товары для азиатских стран.

Но сейчас 97 стран мира — это больше 50% мирового ВВП — ввели санкции против России. Нужен политический выбор, причем не только с нашей, но и с той стороны. Есть признаки, что ускорение экономики за счет внешних рынков кажется властям более привлекательным, чем достаточно болезненные внутренние реформы. Есть некоторые перспективы деэскалации отношений с США, но поворот если и будет, то очень осторожный и постепенный. В таких условиях правительство работает над стратегией действий до 2030 года. Скептики говорят, что в Белом доме слишком увлеклись дирижистскими методами и надеются разогнать экономику с помощью крупных инвестиционных проектов. Отчасти с этим соглашусь, но надо учитывать, что существует своего рода цикличность в экономической политике. Иногда правительства используют неокейнсианские приемы стимулирования спроса, увлекаются госинвестициями.

Такой метод ускорения экономики у нас не пробовали, а либеральные вроде бы пробовали. Они имеют видимые результаты. Эльвира Набиуллина обещала инфляцию до 4% и держала ее не один год, но добиться нужных темпов роста это не помогает. Так что переход к дирижистским методам был предсказуем. Но есть еще два направления изменений, которые очевидно готовит правительство. Это трансформация работы ведомств, по образцу той, которую Михаил Мишустин провел в налоговой службе. И это вполне вписывается в либеральную повестку, так как может улучшить институциональную среду для граждан и бизнеса.

Второе направление — попытка правительства стимулировать развитие в России «креативной экономики». Прежняя попытка инновационного скачка — создание в 2005–2007 годах институтов развития — была основана на заимствовании хорошо работающих англосаксонских институтов, таких как венчурные фонды. В России вышла «демоверсия». Потому что на Западе избыток частного капитала, а у нас капитал в основном государственный.

При этом мы имеем избыток качественного человеческого капитала, плохо применяемого нашей экономикой. И здесь мы снова возвращаемся к качеству институтов. Не надо забывать, что у нас силовые службы не контролируются правительством, но при этом генерируют высокие, а главное, непредсказуемые трансакционные издержки. Важное отличие успешных от неуспешных стран в том, что в успешных странах силовые структуры не поделены между конкурирующими группами, а контролируются коллегиально, хотя бы так, как это было в СССР с 1953 по 1991 год. Это позволяет предсказывать издержки, возникающие от действий силовиков. Пока же из-за «разорванной» институциональной среды мы если и решаем экономические задачи, то в четверть силы.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора

Источник

Пять проблем, которые помешают России добиться устойчивого роста

Как может вырасти экономика за 20 лет

В докладе «Стратегии устойчивого роста и инклюзивного развития», подготовленном в 2008 году для Всемирного банка, сделан очень важный вывод: все истории долгосрочного ускорения экономического роста (25 и более лет, 7% и более годового роста ВВП) на протяжении последних 50 лет имели место в странах догоняющего развития, которые ориентировались на интенсивную интеграцию в мировую экономику и продвигали свои товары на внешние рынки. Авторы доклада прямо говорят, что никакая попытка развития с опорой на собственные силы, с ориентацией на внутренний спрос не может обеспечить долгосрочного ускорения.

Россию трудно называть страной догоняющего развития в полном смысле этого слова. В традиционных развивающихся странах вы не найдете ни военно-промышленного комплекса, ни огромной атомной или космической промышленности. Но и уровень жизни российского населения, и уровень производительности труда, и уровень информатизации экономических процессов настолько сильно отстают от среднестатистических развитых стран, что догонять их рано или поздно России придется. То есть потенциал для догоняющего развития имеется.

Устойчивый 7-процентный рост вряд ли будет для нашей страны достижимым; десятилетие 1999–2008 годов, когда российская экономика росла с такой скоростью, пожалуй, останется исключением, опиравшимся на исключительное сочетание нескольких благоприятных факторов. Но нацеливаться на 5% ежегодного роста российская экономика вполне могла бы. А это в два раза быстрее, чем растет сегодня мировая экономика. Как показывает график, при среднегодовом росте 5% через 20 лет российская экономика окажется в 2,6 раза больше, чем сегодня, и на 60% больше, чем в сценарии 2,5-процентного роста.

Существует ли у России потенциал такого ускоренного роста? После того как будут решены ключевые институциональные проблемы – появятся работающий парламент, представляющий все слои общества, независимый суд и честная бюрократия? Для решения этих задач потребуются время и огромные усилия будущих поколений политиков, но Россия – не первая страна, которая с этими проблемами сталкивается; способы и методы их решения известны. А вот определить сильные стороны российской экономики, которые позволят сформулировать новую экономическую политику, ориентированную на долгосрочный рост, – эта задача уникальна для каждой страны, и здесь России не на кого посмотреть и не у кого поучиться.

Более того, у России достаточно большой веер конкурентных слабостей, которые будут либо тянуть экономику назад, либо тормозить рост. Именно поэтому разговор о конкурентных преимуществах России стоит начать с перечисления ее объективных конкурентных слабостей – тех, которые преодолеть невозможно или на преодоление которых уйдут десятилетия.

Самая большая страна в мире

Начну с размеров. Традиционно мы привыкли гордиться тем, что Россия – самая большая страна в мире по площади. Но для экономиста большая территория означает низкую плотность населения, огромные транспортно-логистические издержки, недоразвитую транспортную сеть и необходимость огромных затрат на ее развитие или просто поддержание. Вспомните хотя бы автопробег желтой «Лады-Калины» по автотрассе Чита – Благовещенск, где на протяжении всего маршрута нет ни одного значимого населенного пункта. Безусловно, строительство дороги внесло свой вклад в экономический рост нулевых годов, но никакой поддержки для роста в последующие десятилетия от нее ждать не следует – как и от газопровода «Сила Сибири», который по пути к китайской границе пройдет через несколько сотен километров незаселенной российской территории.

Проблема низкой плотности населения усугубляется еще и тем, что в России, как и во многих развивающихся странах, столица является сильнейшим центром притяжения для населения. Численность жителей в Москве, Мехико, Джакарте, Маниле, Ханое, Лагосе стремительно растет, превращая их в крупнейшие городские агломерации мира. Но если во многих странах за счет высокого уровня рождаемости численность жителей в других регионах страны не снижается, то в России идет интенсивный процесс депопуляции многих регионов и крупных городов.

Притягательность жизни в Москве для активной части россиян настолько велика, что ради переезда в столицу они готовы мириться и со снижением своего социального статуса, и с потерей привычных рабочих мест, требующих порой более высоких квалификаций. В результате Москва обеспечивает себя среднеквалифицированной рабочей силой за счет того, что регионы лишаются специалистов более высоких квалификаций.

Наилучшим противодействием для этого процесса могла бы стать полноценная федерализация страны, с передачей власти и финансовых ресурсов на уровень регионов и местного самоуправления. Но пока Россия движется в прямо противоположном направлении. Все действия властей, предпринимаемые в этой области, направлены на преодоление последствий – например, путем «приписывания» крупных налогоплательщиков к определенным регионам для наполнения региональных бюджетов, – но не причин.

Сибирское проклятие

Россия – страна северная, где снежная и холодная зима – это норма, где на отопление что промышленных, что жилых зданий требуются огромные затраты энергоресурсов. А с учетом того что многие промышленные здания, например в той же авиационной промышленности, строились десятки лет назад, поддержание в них температуры, совместимой с безопасным пребыванием работников, обходится в копеечку. Да и при строительстве новых зданий придется закладывать дополнительные расходы на утепление. И неужели, например, российское молочное животноводство, где коровы по полгода находятся в отапливаемом коровнике и питаются комбикормами, может конкурировать с новозеландским или аргентинским, где скот круглый год пасется на естественных пастбищах?

Вымирание населения

Следующая проблема – и я о ней говорил недавно – демографическая ситуация. Россия находится на пороге критического этапа развития, когда численность трудоспособного населения страны будет быстро снижаться. А при прочих равных те минус 0,8% работающих каждый год, о которых говорят демографы, означают вычет из ВВП. Интенсивное привлечение трудовых мигрантов из соседних стран будет позволять затыкать дырки с рабочей силой в секторах, не требующих высокой квалификации работников (строительство, транспорт, торговля). Но это не сможет обеспечить восполнение работников хотя бы со среднероссийскими уровнями образования и профессиональной квалификации.

Одновременно с этим число пенсионеров и соотношение пенсионеров и работающих будет расти, что будет повышать давление пенсионной системы на бюджетную систему. Это неизбежно будет означать рост нагрузки на бизнес – и с долгосрочной точки зрения не очень важно, будет это происходить в форме повышения налогов либо в форме сокращения расходов на инфраструктурные инвестиции или развитие человеческого капитала.

Кризис образования

Мы привыкли гордиться своим уровнем образования. Но жизнь не стоит на месте: в международных сопоставлениях российские школьники заметно отстают от своих сверстников из многих развивающихся стран, которые для России являются конкурентами за привлечение инвестиций и человеческого капитала. А многие страны, которые по уровню экономического развития и образования находятся ниже России, вкладывают огромные ресурсы в образование, стремительно ликвидируя разрывы.

В рейтинге уровня образования в мире ПРООН Россия занимает 57-е место (из 188), между Оманом и Болгарией. По данным последнего обследования в рамках проекта PISA ОЭСР 22% пятнадцатилетних россиян обладают навыками чтения (способностью воспринимать прочитанный текст) ниже минимально допустимого уровня; в части математической грамотности этот показатель еще выше – 24%. По соотношению числа вузов в топ-500 лучших университетов мира к общему количеству вузов в стране Россия занимает 49-е место из 56 стран, опережая лишь Индию, Индонезию, Колумбию, Филиппины, Мексику, Пакистан и Иран.

Гонка вооружений

Еще одна весьма мощная и устойчивая проблема – избыточный уровень милитаризации экономики, который проявляется как в завышении доли военных расходов в бюджете в ущерб другим направлениям, так и в наличии огромного числа предприятий ВПК и сотен тысяч занятых на них. Принятие 20-триллионной программы вооружений (и еще 3 трлн на модернизацию предприятий), рассчитанной до 2020 года, привело к совершенно немыслимому для мирного времени наращиванию расходов на оборону в России с 2,8% ВВП в 2010–2011 годах до плановых 4,2% ВВП в 2012 году. В номинальном выражении расходы на оборону в текущем году должны вырасти в 2,2 раза по сравнению с 2011 годом, при том что в целом расходы федерального бюджета выросли чуть более чем на 30%. А на повестке дня у правительства продление этой программы до 2025 года с ростом расходов не менее чем до 30 трлн руб.

С точки зрения статистики при исчислении ВВП и темпов роста военные расходы бюджета мало чем отличаются от расходов на образование или инвестиции. Но если расходы на образование в перспективе должны обеспечить экономику более образованной рабочей силой, способной работать на современном оборудовании, а инвестиции создают социальную и производственную инфраструктуры, которые будут использоваться десятки лет, то военные расходы – фактически конечное потребление ресурсов, не имеющее мультипликативного эффекта.

Очевидно, что попытка стратегического противостояния с Западом и возобновления гонки вооружений потребуют от российской экономики выделения на эти цели колоссальных ресурсов (что хорошо видно на примере бюджетов 2013–2015 годов). Расширение программы вооружений будет означать существенный вычет из экономической динамики не только на ближайшие десять лет, но и на последующее десятилетие.

Все изложенное выше никоим образом не означает, что у России нет светлого экономического завтра. Вполне возможно, совместными усилиями удастся найти и сформулировать те экономические преимущества России, которые помогут вывести экономику нашей страны на траекторию устойчивого роста. Но строить экономические прогнозы и предлагать стратегические решения без учета этих моментов будет большой ошибкой. И просто выявить преимущества мало. Еще нужны адекватное политическое сознание и политическая воля.

Источник

Здравствуйте дорогие читатели, сегодня мы рассмотрим ряд ключевых проблем, из-за которых экономика нашей страны практически не развивается.

Что мешает социально-экономическому развитию России?

Первое, на что бы хотел обратить ваше внимание, что я использовал не «экономическому» развитию в названии главы, а именно: «социально-экономическому».

Суть в том, что развитие любой экономики государства напрямую связанно с человеческим ресурсом (социумом).

И в каком-то смысле, именно этот фактор можно назвать первым, который сильно сдерживает развитие нашей экономики.

А если быть немного точнее, я бы перефразировал его немного по иному.

№1 Проблема низкого МРОТ в России

Я уже не раз на своём канале касался тематики низкого размера МРОТ, но давайте тезисно разберемся, почему низкий МРОТ замедляет развитие отечественной экономики

1. Низкий МРОТ снижает стоимость оплаты труда по всему рынку вакансий (по вертикали)

Вся парадигма стоимости рынка труда, так или иначе, выстраивается на определенном «фундаменте». И в каждой стране, этим «фундаментом» выступает минимальный размер оплаты труда (МРОТ).

То есть, чем ниже МРОТ в конкретной стране, тем ниже стоимость оплаты труда на всех последующих вакансиях.

Логика работодателя тут вполне очевидна: «А зачем платить больше, если можно платить меньше?».

2. Трудовые мигранты обесценивают рынок труда

Это не совсем относится в проблематике низкого МРОТ, но опосредованно, те же мигранты, соглашаясь на более низкие зарплаты, обесценивают рядовой (неквалифицированный) труд местных жителей.

И глубина данной проблемы весьма ощутима. Суть в том, что мигрант приезжает сюда на заработки, из менее благополучных стран, но не остается на ПМЖ.

Но мигрант «приехал и уехал» с заработанными деньгами к себе на родину, где эти 20-25 тысяч рублей имеют куда более высокую «покупательную способность», нежели в России.

Именно «человеческий капитал» позволил таким странам как Япония развиться до уровня сильнейших экономик Мира.

Та же проблема маленьких пенсий напрямую связана с низкими доходами граждан РФ.

Поэтому, для активного развития страны просто жизненно необходимо делать ставку не на углеводороды, а на «человеческий капитал».

Если в развитых странах, показатель МРОТ находится в районе 50-60% от средних зарплат, то в России это цифра не превышает показатель в 30%.

№2 Отказ от введения «Прогрессивного налога»

И эту тематику я уже не раз рассматривал. Проблема в том, что в России очень высока диверсификация граждан по уровню доходов.

А прогрессивное налогообложение позволит:

Из-за того, что Россия практически в своём составе не имеет «среднего класса», получается такая ситуация, что у нас живут только «бедные и богатые».

Как можно заметить из таблицы, до половины от всех налогов (НДФЛ) можно получать всего от 10% самого состоятельного населения.

Кому-то не хватает на еду и оплату жилья, а кому-то на новый самолёт или яхту.

То есть, ценность денег для каждой группы граждан (по уровню доходов) определяется тратами на «первичные потребности» (отсылка к МРОТ).

Именно по этой причине, в США и Европе очень высокие налоги для состоятельных граждан и крупных фирм.

№3 Коррупция и участие государства

Я лично общался с представителем крупного французского банка и задал ему этот вопрос, и он сказал, что они (французы) просто не понимают, как работать в России, если вроде как, всё по закону, но «на лапу» кому-то дать надо всё-равно.

Именно из-за коррупции, иностранный капитал крайне неохотно идет в Россию, так как они не понимают как здесь работать.

А вот с «участием государства» немного отдельная ситуация.

Проблема в том, что государство не в состоянии идти «в ногу со временем» и имеет куда меньшую финансовую мотивацию, нежели собственник бизнеса.

В предприятиях, где доминирующее большинство акций принадлежит государству, чиновник ищет варианты для «личного обогащения».

Что и порождает взяточничество, посредничество и распродажу государственных проектов и тендеров.

Вывод

По моему мнению, просто необходимо решить эти три фундаментальных вопроса:

Решение хотя бы первых двух пунктов уже позволит увеличить налоги и улучшить качество жизни граждан в стране, что в свою очередь, стимулирует нашу экономику к дальнейшему развитию.

Источник