Что такое слово в литературе кратко
Слово (жанр)
(требуется перевод в современные единицы измерения).
«Слово» в древнерусской литературе — наиболее употребительное заглавие сочинений, иногда заменяемое другими: Сказание, Повесть, Поучение. Иногда Слово опускается в заглавии, но подразумевается; например, Об Антихристе, О письменех и т. п. Словами назывались в древнерусской литературе, как поучения и послания церковного характера, так равно и сочинения светского характера (например Слово о Полку Игореве).
В настоящем списке указаны наиболее популярные анонимные слова, так как слова, принадлежащие известным авторам, упомянуты под именами этих последних. Слова и сказания исторические и апокрифические указаны только главнейшие (исторические притом — только такие, которые встречаются как отдельные статьи). Сначала перечислены сочинения, более устойчиво надписываемые Сказаниями, затем те, которые чаще озаглавливаются Словами. Жития святых, иногда называемые сказаниями и словами, здесь не указаны. Отдельные исторические сказания весьма часто вставлялись составителями летописных сводов в их труды.
Кроме вошедших в летописи, до нас дошло в рукописных сборниках большое количество благочестивых сказаний о монастырях, об особенно чтимых иконах. Наиболее замечательные из них:
Перечисление наиболее чтимых икон находим в «Росписи св. иконам разным явлениям Пресв. Богородицы нашея и присно Девы Мария в разных градех и местех и в разных годех», напечатанной Белокуровым в «Чтен. Общ. ист. и др.» (1893, 1); в этой Росписи находятся и краткие сказания об иконах.
Содержание
Слова о монастырях
Многие древние монастыри, начиная с Печерского, сохранили исторические сказания. Таковы, например,
Слова исторические
Сказание имеет характер самостоятельного литературного произведения. Оно вышло из среды братии Троицкого монастыря. Сказание издано в XIII т. «Русской исторической библиотеки». Оценка его дана С. Платоновым, в книге: «Древнерусские сказания и повести о смутном времени» (СПб., 1888).
Поведание и Задонщина полны анахронизмов, преувеличений, и в художественном отношении стоят неизмеримо ниже «Слова о Полку Игореве». Разбор сказания в ст. С. Тимофеева (в «Журнале Мин. нар. просв.», 1885, № 8 и 9).
Слова против языческих верований и обрядов
Слова и поучения, направленные против языческих верований и обрядов (числом 7, в том числе слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере, из Паисиева сборника XIV в.), изданы Тихонравовым в «Летоп. рус. литер. и древн.» (1862, т. IV). Новое издание ряда подобных поучений в III вып. «Памятн. древнерусской церк.-учительн. литературы», А. Пономарева.
«Слово» как вид произведения в древнерусской словесности
Самым ранним из дошедших до нас самобытных произведений Древней Руси считается «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона. В месте с этим произведением к числу известных и влиятельных древних «слов» относятся «Слово о полку Игореве» и «Слово Даниила Заточника». Три знаменитых «слова» можно считать прообразами для сотен «слов», украсивших русскую словесность.
Представлениями о божественной природе слова, о его предназначенности к богопочитанию и прославлению Бога как Творца всего сущего определяется особенная, подчеркнутая обращенность содержания древнерусских «слов» как вида словесных произведений к прославлению Бога, славословию Бога, богословию о божественном происхождении мира и человека, о творческом Промысле Божием, отраженном в истории. С тем же связано и сильно выраженное в «словах» молитвенное начало. Неслучайно «Слово Даниила Заточника» в другой, вероятно, более поздней, редакции названо «Молением…». «Слова» – это молитвенное общение прежде всего с Богом, но в то же время и с людьми: с одной стороны, с выдающимися, святыми, почитаемыми за образец, с другой – с обычными, которых «слово» призвано духовно-нравственно возвышать и просвещать. И слава воздается в «словах» не только Богу, но и людям, как творению Божиему.
В древнерусских «словах» прежде всего рассматривается история русского народа и нравственное состояние русского человека, однако в соотнесении с мировой историей и сущностью человека вообще. В среде народа при этом усматривается вождь, князь, которому, как представителю своего народа перед Богом, воспевается особенная слава. Кроме того, в «словах» прославляется и вся целокупность тварного естества, окружающая человека природа, особенно природа родная, русская – тоже как творение Божие, пронизанное божественной волей, одушевленное божественным творческим замыслом и Промыслом о его развитии. Вместе с тем природа рассматривается одушевленной и по причастности к ее составу бесчисленных духов, душ, наделенных духовным самосознанием. В этом ключе преображается, переосмысляется языческое почитание природных стихий, явлений (сам переход от языческого к христианскому почитанию природы запечатлен в «Слове о полку Игореве»).
Изначально «слово» – это звучащая устная речь, прославляющая изображаемое в ней, слывущая в людях. Отчасти с этим связана относительная краткость древнерусских слов, их ограниченность условиями единовременного произнесения и восприятия. Будучи записанными, «слова» все равно изначально предназначались для произнесения и восприятия на слух. Это именно речь, проистекающая из уст, как река вытекает из устья в море бытия.
Вместе с тем считалось, что слово как высший дар Божий способно выражать бесконечную тонкость, изощренность и глубину Божией Премудрости. При смиренном стремлении к немногословию, «слова», по причине того же смирения, оказываются весьма витиеватыми в своем ритмико-образном составе – именно в желании передать как можно глубже и точнее (и в этом смысле смиреннее) открывающуюся человеку Премудрость Бога. Вот почему словесно-образная ткань «слов» всегда оказывается на пределе возможностей устного выражения и восприятия на слух. И тут древнерусским книжникам на помощь приходит почти обязательное письменное запечатление их «слов» – в духе особенного православно-славянского отношения в диалектике устного и письменного слова, рассматриваемых в некой симфонии, согласии. Письменное запечатление «слова» изначально подразумевается, учитывается, и само первичное звуковое выражение рассматривается как начало такого запечатления средствами вещественного мира. Прообразом тому является Сам Бог, Который Своим Словом творит вещественный мир как некую запись Слова, книгу бытия.
«Слово» как словесный вид отличается исключительной весомостью и емкостью содержания. Данная особенность предопределяется исходной обращенностью к Богу как Творцу мироздания в целом. Событийный ряд в «слове» не является основой повествования. Он краток, обычно сведен к какому-то одному событию, более или менее выдающемуся, случившемуся давно или недавно. Избранное событие служит отправной точкой для широких историософских и духовно-нравственных рассуждений о судьбах мира и своего народа, о месте отдельного человека в мировой истории. Таким отправным событием может стать чудесное происшествие, празднуемое Церковью в определенный день, крещение Руси, поход князя, иное событие из жизни князя, например строительство храма, вообще текущее правление князя, события церковной, монастырской жизни, нашествие врагов и т.п.
Понимаемое как выражение живой души и Божиего Духа (принятого во вдохновении), «слово» представляется как нечто неповторимо целостное, чудесно преображающее дробность составляющих его частей, которые относятся к целому «слову», подобно неким «буквам». Целостность боговдохновенного «слова» должна оберегаться от искажающих изменений, и внешне она выражается в красоте, слаженности, неповторимой ритмичности повествования. Каждое «слово» стремится выражать предстояние человека, народа перед Богом не только во времени, но и в вечности.
[1] Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Изд. 3-е, доп. М.: Наука, 1979. С. 58.
[2] Григорий Дьяченко, священник, магистр. Полный церковно-славянский словарь (с внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений). М.: Издательский отдел Московского патриархата, 1993. [Снимок с издания 1900 г.]. С. 612–613.
[3] «Словом коснуться Бога дерзаем – не от скудости нищего нашего разума, но делами твоими себе пример получив. И с преподобным Мефодием скажем ».
[4] Памятники литературы Древней Руси: XII век. М., 1980. С. 408–410.
[6] Из 15 главы «Пчелы» по раннему списку, изданному в книге: Семенов В. Древняя русская «Пчела» по пергаменному списку. СПб., 1893. См.: Древняя русская литература. М., 1980. С. 69.
Слово (жанр)
В настоящем списке указаны наиболее популярные анонимные слова, так как слова, принадлежащие известным авторам, упомянуты под именами этих последних. Слова и сказания исторические и апокрифические указаны только главнейшие (исторические притом — только такие, которые встречаются как отдельные статьи). Сначала перечислены сочинения, более устойчиво надписываемые Сказаниями, затем те, которые чаще озаглавливаются Словами. Жития святых, иногда называемые сказаниями и словами, здесь не указаны. Отдельные исторические сказания весьма часто вставлялись составителями летописных сводов в их труды.
Кроме вошедших в летописи, до нас дошло в рукописных сборниках большое количество благочестивых сказаний о монастырях, об особенно чтимых иконах. Наиболее замечательные из них:
«Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией матери», в составлении которого И. Забелин («Археологические известия и заметки», 1895, № 2) признает участие вел. кн. Андрея Боголюбского. Издание Импер. общества древней письм.
* «Сказание (Повесть) о явлении чудотворного образа пречистыя Богородицы на Тихвине» — изд. Имп. общ. люб. др. письм., 1888.
* «Сказание о явлении иконы пресвятой Богородицы во граде Казани».
«Сказание об иконе Пресвятой Богородицы Одигитрия (Фёдоровския)».Перечисление наиболее чтимых икон находим в «Росписи св. иконам разным явлениям Пресв. Богородицы нашея и присно Девы Мария в разных градех и местех и в разных годех», напечатанной Белокуровым в «Чтен. Общ. ист. и др.» (1893, 1); в этой Росписи находятся и краткие сказания об иконах.
Слово
— жанр ораторской прозы. Употребляется в духовной литературе, например, «Слово о законе и благодати» (XI век), приписываемое митрополиту Иллариону. Как правило, образец ораторского искусства, торжественная проповедь.
Таким образом, жанр слова относится к произведениям ораторского плана, а искусство красноречия требует определенного построения текста. Рассмотрим структуру такого высказывания:
• вступление, где обозначается основная мысль;
• аргументированное решение темы, где приводятся все «за» и «против»;
• суммирование аргументов, которые подчиняются основной теме.
К форме слова обращаются и современные писатели. Примером такого обращения может служить литературно-критическое эссе, написанное Ф. А. Искандером к 200-летию А. С. Пушкина.
ФАЗИЛЬ ИСКАНДЕР Слово о Пушкине
С самим именем Пушкина у нас связывается вздох облегчения, улыбка. Какое легкое имя взошло над тяжелой и неуклюжей Российской империей! Для читающей России Пушкин своими солнечными стихами утеплил ее климат. У пушкинского очага мы греемся и сегодня, потому что ничего теплее Пушкина не было в русской культуре, не говоря об ее истории. И уже мистически знаем, что ничего теплее пушкинского очага у нас и через тысячу лет не будет. Почему? После Пушкина у нас были величайшие гении: Гоголь, Толстой, Достоевский и другие. Но при всей своей гениальности никто из них не достигал пушкинской гармоничности и теплоты.
Два ярких счастливых впечатления у меня связаны с именем Пушкина. Александра Ивановна, наша старая учительница первых классов, читает нам «Капитанскую дочку». Как уютно было ее слышать! С какой невероятной радостью я ожидал появления Савель- ича. Как хохотал над его вечной бунтующей преданностью. Преданность доходила до того, что с невероятной комичностью оттесняла сам объект преданности. И барин Петруша ничего с этим не мог поделать, потому что это был бунт любви. Бунт наоборот! «Капитанская дочка» — это два бунта: бунт ненависти и бунт любви, чего еще, кажется, не заметила критика. И все главные герои осуществляют эти два бунта.
Цветаева, делясь своими детскими дореволюционными воспоминаниями о чтении «Капитанской дочки», говорила, что у нее дух захватывало от восторга каждый раз, когда появлялся Пугачев. Только ли дело в том, что она сама была замечательным романтическим поэтом? Не было ли заложено в крови россиян ожидание великого разбойника, который каким-то своим таинственным путем установит таинственную справедливость?
Но я-то читал этот роман, когда малые и большие Пугачевы правили страной, и хотя сознательно, конечно, этого не понимал, но бессознательно, поэтически был равнодушен к Пугачеву и любил Савельича.
Другое впечатление связано с моим детским случайным чтением на обложке тетради «Песни о вещем Олеге». Мне повезло: в комнате никого не было, и не стыдно было плакать сладостными слезами над судьбой вещего Олега.
Некоторые послепушкинские поэты замечали эту видимость трезвой нормы, но стоящую за ней безумную щедрость не воспринимали. Бедняги никак не могли понять, чем они хуже Пушкина. Пушкин гениален не только в том, что он написал, но даже в том, что он не написал. Он гениален в том, что сюжет «Ревизора» и «Мертвых душ» отдал именно Гоголю, Скажем прямо: так Пушкин об этом не мог бы написать. Здесь Гоголь был сильнее, и Пушкин это понял. Но какал интуиция! Какая общенациональная литературная стратегия! И сам Гоголь ничего лучшего не написал, чем эти вещи. Такое впечатление, что Гоголь, обожествлявший Пушкина, сделал все, чтобы доказать Пушкину, что он был достоин его доверия. Мне думается, трагедия Гоголя во второй части «Мертвых душ» связана с тем, что Пушкина уже не было. Только великий авторитет Пушкина мог спасти Гоголя. Пушкин мог бы ему сказать: «Я тебе не давал замысла на второй том «Мертвых душ». Ты все прекрасно написал, и больше этого не надо касаться, иначе можно сойти с ума». Но, увы, Пушкина уже не было, а Гоголь сам не догадался, что замысел исчерпан. Его уже на «Птице-тройке» в конце первой части чуть-чуть заносило.
Но шутки в сторону. При всем том, что Пушкин не явился на голом месте, величайший скачок в поэзии с появлением Пушкина есть необъяснимое чудо. При необыкновенном богатстве русской поэзии это чудо больше не повторилось. И нет ли в творениях Пушкина высшего знака для нас?
Пушкинская улыбчивость, пушкинская бодрость, пушкинская мудрость, его обузданная вольность, плодоносная грусть не вооружают ли нас мужеством и надеждой, что печальную историю нашей страны в конце концов пробьет пушкинская гармония? Можно ли поверить, что явление Пушкина — случайная игра генов? Некий коктейль природы из горячей Африки и холодной России? Такое скопление великих талантов в одном человеке не могло быть случайным, а могло быть только путеводной звездой, как не может быть случайностью разумность человека вообще и разумность Пушкина в особенности.
1. Обратите внимание на аргументы в поддержку основной темы, которые выдвигает Фазиль Искандер в своем произведении, руководствуясь законами жанра слова.
3. Обратите внимание, какие жизненные, исторические, литературные ассоциации и личные впечатления возникли у автора при чтении произведений Пушкина, что делает его мысли емкими, интересными?
4. Проанализируйте, к каким сравнениям, метафорам прибегает писатель, какие из них
парадоксальны, неожиданны, но естественны для эссеистического стиля изложения.
5.Обратите внимание на использование поэтических фигур, шрифтово выделенные
слова. Какова их роль?
Попробуйте написать своё «Слово»: «Слово о Лермонтове», «Слово о Маяковском», «Слово о. »
Литература
Литература это один из основных видов искусства — искусство слова. Термином «литература» обозначают также любые произведения человеческой мысли, закрепленные в письменном слове и обладающие общественным значением; различают литературу техническую, научную, публицистическую, справочную, эпистолярную и др. Однако в обычном и более строгом смысле литературой называют произведения художественной письменности.
Термин литература
Термин «литература» (или, как говорили раньше, «изящная словесность») возник сравнительно недавно и начал широко употребляться лишь в 18 веке (вытеснив термины «поэзия», «поэтическое искусство», которые ныне обозначают стихотворные произведения).
Он был вызван к жизни книгопечатанием, которое, появившись в середине 15 века, сравнительно быстро сделало «литературную» (т.е. предназначенную для чтения) форму бытия искусства слова основной и господствующей; раньше искусство слова существовало прежде всего для слуха, для публичного исполнения и понималось как искусное осуществление «поэтического» действия средствами особого «поэтического языка» («Поэтика» Аристотеля, древние и средневековые эстетические трактаты Запада и Востока).
Литература (искусство слова) возникает на почве устной народной словесности в глубокой древности — в период формирования государства, которое с необходимостью порождает развитую форму письменности. Однако первоначально литература не выделяется из письменности в широком смысле слова. В древнейших памятниках (Библия, «Махабхарата» или «Повесть временных лет») элементы словесного искусства существуют в нераздельном единстве с элементами мифологии, религии, зачатками естественных и исторических наук, различного рода информацией, моральными и практическими указаниями.
Синкретический характер ранних литературных памятников (см. Синкретизм) не лишает их эстетической ценности, т.к. отразившаяся в них религиозно-мифологическая форма сознания была по своей структуре близка к художественной. Литературное наследие древнейших цивилизаций — Египта, Китая, Иудеи, Индии, Греции, Рима и др. — образует своего рода фундамент мировой литературы.
История литературы
Хотя история литературы насчитывает несколько тысячелетий, она в собственном смысле — как письменная форма искусства слова — формируется и осознает себя с рождением «гражданского», буржуазного общества. Словесно-художественные творения прошедших времен также приобретают в эту эпоху специфически литературное бытие, переживая существенное преобразование в новом — не изустном, а читательском восприятии. Одновременно происходит разрушение нормативного «поэтического языка» — литература вбирает в себя все элементы общенародной речи, ее словесный «материал» становится универсальным.
Постепенно в эстетике (в 19 веке, начиная с Гегеля) на первый план выдвигается чисто содержательное, духовное своеобразие литературы, и она осознается прежде всего в ряду других (научной, философской, публицистической) видов письменности, а не других видов искусства. К середине 20 века утверждается, однако, синтетическое понимание литературы как одной из форм художественного освоения мира, как творческой деятельности, которая принадлежит искусству, но вместе с тем является такой разновидностью художественного творчества, которая занимает в системе искусств особое место; это отличительное положение литературы зафиксировано в употребительной формуле «литература и искусство».
В отличие от остальных видов искусства (живописи, скульптуры, музыки, танца), обладающих непосредственно предметно-чувственной формой, творимой из какого-либо материального объекта (краска, камень) или из действия (движение тела, звучание струны), литература создает свою форму из слов, из языка, который, имея материальное воплощение (в звуках и опосредованно — в буквах), действительно постигается не в чувственном восприятии, а в интеллектуальном понимании.
Форма литературы
Таким образом, форма литературы включает в себя предметно-чувственную сторону — определенные комплексы звуков, ритм стиха и прозы (причем эти моменты воспринимаются и при чтении «про себя»); но эта непосредственно чувственная сторона литературной формы приобретает реальное значение лишь в ее взаимодействии с собственно интеллектуальными, духовными пластами художественной речи.
Даже самые элементарные компоненты формы (эпитет или метафора, повествование или диалог) усваиваются только в процессе понимания (а не непосредственного восприятия). Духовность, насквозь пронизывающая литературу, позволяет ей развернуть свои универсальные, по сравнению с другими видами искусства, возможности.
Предметом искусства является человеческий мир, многообразное человеческое отношение к реальности, действительность с точки зрения человека. Однако именно в искусстве слова (и это составляет его специфическую сферу, в которой к литературе примыкают театр и кино) человек как носитель духовности становится прямым объектом воспроизведения и постижения, главной точкой приложения художественных сил. Качественное своеобразие предмета литературы было замечено еще Аристотелем, считавшим, что фабулы поэтических произведений связаны с мыслями, характерами и поступками людей.
Но лишь в 19 веке, т.е. в преимущественно «литературную» эпоху художественного развития, эта специфика предмета была вполне осознана. «Объект, соответствующий поэзии, есть бесконечное царство духа. Ибо слово, этот наиболее податливый материал, непосредственно принадлежащий духу и наиболее способный выражать его интересы и побуждения в их внутренней жизненности, — слово должно применяться преимущественно для такого выражения, которому оно наиболее подходит, подобно тому как в других искусствах это происходит с камнем, краской, звуком.
С этой стороны главная задача поэзии будет состоять в том, чтобы способствовать осознанию сил духовной жизни и вообще всего того, что бушует в человеческих страстях и чувствах или спокойно проходит перед созерцающим взором, — всеобъемлющего царства человеческих поступков, деяний, судеб, представлений, всей суеты этого мира и всего божественного миропорядка» (Гегель Г. Эстетика).
Всякое произведение искусства есть акт духовно-эмоционального общения между людьми и вместе с тем новый предмет, новое явление, сотворенное человеком и заключающее в себе некое художественное открытие. Эти функции — общения, созидания и познания — равно присущи всем формам художественной деятельности, но разным видам искусства свойственно преобладание той или иной функции. В связи с тем, что слово, язык есть действительность мысли, в формировании словесного искусства, в выдвижении литературы на особое, а в 19-20 веках даже на центральное место среди древних искусств наиболее полно выразилась главная историческая тенденция развития художественной деятельности — переход от чувственно-практического созидания к смыслосозиданию.
Место литературы
Расцвет литературы находится в определенной связи с подъемом познавательно-критического духа, характерного для Нового времени. Литература стоит как бы на грани искусства и умственно-духовной деятельности; именно поэтому те или иные явления литературы можно прямо сопоставить с философией, историей, психологией. Её нередко называют «художественным исследованием» или «человековедением» (М.Горький) за проблемность, аналитичность, пафос самопознания человека до сокровеннейших глубин его души. В литературе более, чем в пластических искусствах и музыке, художественно воссозданный мир предстает миром осмысленным и поднятым на высокую ступень обобщения. Поэтому она — наиболее идеологическое из всех искусств.
Литературные, образы
Литературные, образы которой не непосредственно ощутимы, а возникают в человеческом воображении, уступает другим искусствам по силе чувств, воздействия, но выигрывает с точки зрения всеохватывающего проникновения в «суть вещей». Вместе с тем писатель, строго говоря, не рассказывает и не размышляет о жизни, как это делают, например, мемуарист и философ; он творит, созидает художественный мир точно так же, как и представитель любого искусства. Процесс создания литературного произведения, его архитектоники и отдельных фраз связан с почти физическим напряжением и в этом смысле родствен деятельности художников, работающих с неподатливой материей камня, звука, человеческого тела (в танце, пантомиме).
Эта телесно-эмоциональная напряженность не исчезает в готовом произведении: она передается читателю. Литература в максимальной степени апеллирует к работе эстетического воображения, к усилию читательского сотворчества, ибо представленное литературным произведением художественное бытие может быть явлено только в том случае, если читатель, отправляясь от последовательности словесно-образных высказываний, сам начинает восстанавливать, заново творить это бытие (см. Образ). Л.Н.Толстой писал в дневнике, что при восприятии подлинного искусства возникает «иллюзия того, что я не воспринимаю, а творю» («О литературе»). В этих словах подчеркнут важнейший аспект созидательной функции литературы: воспитание художника в самом читателе.
Словесная форма литературы не есть речь в собственном смысле: писатель, творя произведение, не «говорит» (или «пишет»), но «разыгрывает» речь подобно тому, как актер на сцене не действует в прямом смысле слова, а разыгрывает действие. Художественная речь создает последовательность словесных образов «жестов»; она сама становится действием, «бытием». Так, чеканный стих «Медного всадника» словно воздвигает неповторимый пушкинский Петербург, а напряженные, задыхающиеся слог и ритм повествования у Ф.М.Достоевского делают как бы осязаемыми духовные метания его героев. В итоге литературные произведения ставят читателя лицом к лицу с художественной действительностью, которую можно не только постигать, но. и переживать, «жить» в ней.
Совокупность литературных произведений, созданных на определенном языке или в определенных государственных границах, составляет ту или иную национальную литературу; общность времени создания и обусловленных этим художественных свойств позволяет говорить о литературе данной эпохи; взятые вместе, в их возрастающем взаимовлиянии, национальные литературы образуют мировую, или всемирную литературу. Художественная литература любой эпохи обладает огромным многообразием.
Прежде всего литература делится на два основных типа (формы) — поэзию и прозу, а также на три рода — эпос, лирику и драму. Несмотря на то, что границы между родами нельзя провести с абсолютной точностью и имеется много переходных форм, основные особенности каждого рода достаточно определены. В то же время в произведениях различных родов есть общность и единство. В любом произведении литературы выступают образы людей — характеры (или герои) в определенных обстоятельствах, хотя в лирике эти категории, как и ряд других, обладают принципиальным своеобразием.
Выступающую в произведении конкретную совокупность характеров и обстоятельств называют темой, а смысловой итог произведения, вырастающий из соположения и взаимодействия образов, — идеей художественной. В отличие от логической идеи, художественная идея не формулируется авторским высказыванием, а изображается, запечатлевается на всех деталях художественного целого. При анализе художественной идеи нередко вычленяют две стороны: понимание отображенной жизни и оценку ее. Оценочный (ценностный) аспект, или «идейно-эмоциональную направленность», называют тенденцией.
Литературное произведение
Литературное произведение представляет собой сложное сплетение специфических «образных» высказываний — мельчайших и простейших словесных образов. Каждый из них ставит перед воображением читателя отдельное действие, движение, которые в совокупности представляют жизненный процесс в его возникновении, развитии и разрешении. Динамичный характер словесного искусства, в отличие от статичного характера изобразительного искусства, впервые осветил Г.Э.Лессинг («Лаокоон, или О границах живописи и поэзии», 1766).
Отдельные элементарные действия и движения, из которых слагается произведение, имеют различный характер: это и внешние, объективные движения людей и вещей, и внутренние, душевные движения, и «речевые движения» — реплики героев и автора. Цепь этих взаимосвязанных движений представляет собой сюжет произведения. Воспринимая по мере чтения сюжет, читатель постепенно постигает содержание — действие, конфликт, фабулу и мотивировку, тему и идею. Сам же сюжет является содержательно-формальной категорией, или (как иногда говорят) «внутренней формой» произведения. К «внутренней форме» относится композиция.
Формой произведения в собственном смысле является художественная речь, последовательность фраз, которую читатель воспринимает (читает или слышит) прямо и непосредственно. Это отнюдь не означает, что художественная речь — чисто формальное явление; она всецело содержательна, т.к. в ней-то и опредмечен сюжет и тем самым все содержание произведения (характеры, обстоятельства, конфликт, тема, идея).
Рассматривая строение произведения, его различные «пласты» и элементы, необходимо сознавать, что эти элементы можно выделить лишь путем абстракции: реально каждое произведение представляет собой нерасчленимую живую целостность. Анализ произведения, опирающийся на систему абстракций, отдельно исследующий различные аспекты и детали, в итоге должен привести к познанию этой целостности, ее единой содержательно-формальной природы (см. Форма и содержание).
В зависимости от своеобразия содержания и формы произведение относят к тому или иному жанру (например, эпические жанры: эпос, повесть,роман,рассказ, новелла, очерк, басня и др.). В каждую эпоху развиваются многообразные жанровые формы, хотя на первый план выходят наиболее соответствующие общему характеру данного времени.
Наконец, в литературе выделяют различные творческие методы и стили. Определенные метод и стиль характерны для литературы целой эпохи или направления; с другой стороны, каждый большой художник создает свои индивидуальные метод и стиль в рамках близкого ему творческого направления.
Литература изучается различными отраслями литературоведения. Текущий литературный процесс составляет основной предмет критики литературной
Слово литература произошло от латинского litteratura — написанное и от littera, что в переводе означает — буква.