Что такое свободный интернет
России обещают свободный интернет. Что это значит?
«Интернет должен оставаться свободным», говорится в приветствии президента РФ Владимира Путина участникам и организаторам десятого Российского форума по управлению интернетом.
Является ли Интернет в РФ свободным и что подразумевается под словом «свобода в интернете». Какие перспективы о свободе слова в интернете мы видим исходя из последних принятых законов об интернете и СМИ? Узнаем мнение экспертов.
Что такое свобода в интернете?
Александр Бирючёв, Адвокат по гражданским и уголовным делам, Свердловская областная коллегия адвокатов
Как же много шума вокруг «свободы интернета»: органы власти говорят, что интернет в нашей стране свободен, в то время как граждане РФ занимают оппозиционное положение, недоумевая по поводу ограничений в интернете.
Давайте же разберемся, является ли интернет в России свободным и что подразумевается под словосочетанием «свобода в интернете».
Свобода в интернете – это свобода слова, изложения мыслей во Всемирной сети, свобода выбирать контент, интересный вам.
Что бы понять есть ли в России свободный интернет, не нужно быть сотрудником Росстата, просто покопайтесь у себя в голове и вспомните случаи из жизни, из новостей, когда блокировали страницы в социальных сетях, привлекали к ответственности за посты, комментарии, репосты, которые негожи государству.
Соглашусь, что бывали случаи, когда страдал контент, не представляющий опасности для общества, но в основном блокируется информация, которая может нанести урон общественным отношениям.
Что касается опасного контента, то к нему относятся посты, репосты, комментарии, носящие экстремистский характер.
Да, действительно, интернет в России в настоящий момент нельзя назвать свободным, но как мне кажется, эти ограничения имеют место быть, так как мы живем в 21 веке и все попадаем в сферу интернета. Если бы любая публикация была бы свободной, в интернет вылилось бы очень много ненависти и нетерпимости друг к другу, что могло бы повлечь печальные последствия.
Но если сейчас, между ограничениями и дозволениями в интернете существует некий баланс, то в скором времени ограничений станет больше, что повлечет за собой негодование общественности.
Недавно Президентом РФ В.В. Путиным был подписан закон, вносящий изменения в ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Данный закон будет дополнен статьей 15.11, которая определит порядок ограничения доступа к информации, которая выражается в неприличной форме: «явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам РФ, Конституции РФ или органам, осуществляющим государственную власть в РФ».
Наряду с этим, КоАП РФ также будет дополнен новой статьей, которая будет устанавливать ответственность за выше перечисленное нарушение. Отмечу, что наказания будут весьма суровыми: самое мягкое наказание – штраф в размере 30 тыс. рублей.
Государство как будто не хочет видеть недостатков своей системы, не хочет выполнять работу над ошибками. Поэтому лучше закрыть рот порицателям системы таким способом. Уже на данном этапе льется много критики в сторону упомянутых статей, а когда они начнут действовать, и людей будут привлекать к ответственности за данные правонарушения, то без споров и скандалов не обойдется. Люди уже выходят на многочисленные митинги за свободный интернет. Будут ли новые изменения нести пользу или нет — мы сможем увидеть на правоприменительной практике.
Критика закона
Максим Злобин, Руководитель агентства Агентство по защите деловой репутации в интернете «ISN»
Сейчас мы находимся в какой-то пограничной зоне. С одной стороны, интернет дает колоссальные возможности, с другой несет определенные риски. Одно можно сказать наверняка – эра свободного во всех смыслах Российского интернета подходит к концу. Власть и бизнес осознали, насколько важно регулировать эту сферу. Мы вступаем в следующую веху – веху закручивания гаек и правого регулирования. Сталкиваемся с невероятными явлениями в виде закона о «неуважении к власти» и попыток изолировать российский сегмент интернета на случай зомби апокалипсиса.
Если первый относится к попытке накрыть дерьмо бумажкой и противоречит конституции, то второе – не более чем возможность дополнительного обогащения приближенных к власти структур. Вероятность того, что Трамп лично перегрызет океанский кабель стремится к нулю. Все остальное чистой воды популизм.
Я считаю, что регулировать интернет необходимо, но делать это нужно осознанно. Еще несколько лет назад можно было в легкую скачать любой фильм, посмотреть любой сериал в интернете. Сейчас, нелегальное использование цифровой продукции карается блокировкой довольно быстро и беспощадно. Наверное, это правильно. Если вы смотрите пиратскую версию фильма, бесплатно скачиваете книгу – вы получаете удовольствие, а автор или коллектив не получает ничего. Блокировки подобного контента – просто защита интеллектуальной собственности. Но если человека сажают за репост картинки или за то, что написал на своей странице, что думает о какой-то конкретной религии – это цензура и недопущение инакомыслия. Закон о неуважении к власти в интернете показывает полное неуважение слуг народа к своим гражданам. По такой логике должен быть закон о неуважении власти к народу в интернете. Возьмите того же Виталия Милонова. Половина его постов на фейсбуке в нормальном государстве стало бы причиной для лишения мандата. Но нет. Только не у нас.
Не с теми боремся. Государство тратит огромные деньги на создание и внедрение уже давно созданных систем для мониторинга интернета. А что мы мониторим? Чтобы гражданин его страны не сказал лишнего о власти. Дети регулярно становятся жертвами кибербуллинга в сети и государство им не в состоянии помочь. Вот обратится ребенок к Агапитовой: «Светлана Юрьевна, одноклассники распространяют по всему интернету мои неприличные фотографии, помогите». А она не поможет. Ресурсов нет. Специалисты не под это заточены. Свободный интернет в России еще есть, но с каждым днем его становится меньше.
В России заработал «бесплатный интернет». Что в него входит и в чём подвох?
С 1 апреля по 1 июля в России проводят эксперимент: почти на 400 сайтов можно зайти при нулевом или отрицательном балансе. Затею уже окрестили «бесплатным интернетом», однако есть множество нюансов. Рассказываем, как устроен этот проект и какие проблемы он способен принести.
Что входит в свободный интернет
Всего при отрицательном балансе можно посетить 397 сайтов. Полный список здесь. Знакомых ресурсов полно — в перечне «Госуслуги», «ВКонтакте», «Одноклассники», сервисы «Яндекса» и «Мейл.ру», включая поисковики. А также страницы правительств, торговые площадки, федеральные новостные издания. То есть легко бесплатно общаться, развлекаться, покупать смартфоны, читать новости, платить налоги и записываться к врачу.
Не обошлось без сюрпризов: в перечень попали «форум любителей дач» и «КГ-портал», нишевый ресурс о кино. Из заграничных ресурсов доступна только русская часть AliExpress. Нет YouTube, WhatsApp, Facebook и Telegram. Как и «Авито», которой владеет южноафриканская компания.
Бесплатный список будут предоставлять «МТС», «Мегафон», «Ростелеком», «Билайн» и пермский «ЭР Телеком Холдинг». Впрочем, в указе написано, что операторам лишь «рекомендуется исполнять» распоряжение правительства. Оставим открытым вопрос о том, есть ли реальная возможность пренебречь такой рекомендацией.
Как всё должно работать? Допустим, вы заключили контракт с провайдером. Через какое-то время деньги на счёте закончились, надо раскошеливаться. Обычно в подобной ситуации включается только личный кабинет — чтобы вы могли внести абонентскую плату. Но с «бесплатным интернетом» откроются ещё 397 ресурсов. Можно ли пользоваться такими благами несколько лет без пополнения баланса? Непонятно.
Кроме того, есть два ограничения. Первое — судя по всему, свободный доступ распространяется только на домашний онлайн. «В рамках проведения эксперимента услуги “доступного интернета” не предоставляются в рамках оказания услуг подвижной радиотелефонной, подвижной спутниковой и подвижной радиосвязи в выделенной сети связи», — написано в приказе. Мы действительно не смогли открыть «бесплатные» сайты с мобильного при минусовом счёте.
Второй нюанс — операторам позволили срезать скорость до 10 Мбит/с, когда вы сидите в сети при отрицательном балансе. Даже если обычный тариф тянет, допустим, сто мегабит, в бесплатной версии провайдер может ограничить до десяти.
Он уже работает?
Официально бесплатный онлайн заработал 1 апреля. Однако перечень сайтов появился 6 числа, так что ажиотаж поднялся только сегодня. Чтобы проверить инициативу правительства, мы вооружились минусовым аккаунтом ростелекомовского «Онлайма». Как оказалось, некоторые страницы действительно открываются.
Протестировали примерно 15 сайтов. Удалось включить лишь «Госуслуги», Kremlin.ru и сайт Сбербанка. Не открылись социальные сети, «Яндекс», «Альфабанк», «РИА Новости», AliExpress и Tam Tam, хотя эти ресурсы входят в перечень. Почему так — непонятно. Возможно, заработают позже.
Мы не замеряли скорость соединения, но, по ощущениям, открывшиеся страницы работали нормально. Например, спокойно запустилось видео в разрешении 720p на сайте Кремля — правда, из встроенного плеера. Если бы его вставили с YouTube, оно, скорее всего, не открылось бы.
Есть проблемы?
Интернет — штука более сложная, чем кажется со стороны. Яркий пример: чтобы корректно функционировала соцсеть «ВКонтакте», надо поддерживать не только vk.com, но и кучу технических доменов вокруг него: login.vk.com для доступа, cdn.vk.com для тяжёлого контента, stats.vk-portal.net для отображения статичных изображений и так далее. Их в списке нет. Непонятно, что будет и со вставками из заграничных ресурсов. Откроется ли встроенный контент из YouTube, Twitter или Instagram?
«Чтобы работал тот же «ВКонтакте» из этого списка, туда нужно внести ещё с десяток доменов. Другие ресурсы тоже используют сторонние библиотеки, доступ к которым придётся открыть — но об этом никто не подумал», — уточняет Михаил Климарёв, IT-эксперт, директор «Общества защиты интернета».
Ещё в марте провайдеры заявили, что им придётся просить у властей деньги, если «бесплатный доступ» действительно заработает. В таком случае банкет оплатит государство, чей бюджет состоит в том числе из наших с вами налогов. Либо операторы элементарно взвинтят цены на тарифы — и отдуваться будут те, кому всё-таки нужны YouTube, Google и другие блага западной IT-сферы. То есть, опять же, мы с вами.
Вы пишете, что это эксперимент. Значит, ещё ничего не ясно?
Точку в этом вопросе ставить действительно рано. До 1 июля власти будут следить за экспериментом. Затем его свернут, а потом, видимо, начнут анализировать собранные данные. Всё может поменяться — и список ресурсов, и набор провайдеров, и рекомендательный характер мер.
Нет ничего плохого, если часть ресурсов будет работать при минусовом балансе. Доступ к «Госуслугам» действительно необходим. Однако бесплатные соцсети, СМИ и торговые площадки — это совсем другое. Такой набор уже может заставить операторов поднять цены на тарифы.
Свободный интернет: Как эволюционировала идеология сетевых активистов
Сеть давно уже перестала быть таинственным неверлендом, населённым гиками и поклонниками киберпанка, печатающими зелёными буквами по чёрному фону. Теперь в жизнь сети так или иначе вовлечён почти каждый, а те вызовы и проблемы, перед которыми оказывались когда-то небольшие группы активистов, стали нашей общей ответственностью.
Большинство пользователей всё ещё не задумываются о защите своей личной информации и о том, что для сохранения сети такой, какой она задумывалась, необходимо их непосредственное участие. Но те, кто несёт сейчас бремя борьбы за интернет-свободу, уже поняли, что, не разделив эту ответственность со всеми пользователями, интернет не спасти от натиска паровых катков госрегулирования.
Редактор журнала Interes Олег Уппит рассказывает по просьбе FURFUR, как менялась идеология интернет-активизма — от противопоставления себя обществу «непосвящённых в технологии» к идеям всеобщей мобилизации, озвученным Ассанжем в его «Призыве к криптографическому вооружению».
Интернет как зеркало всего человеческого
Сети, которой можно пользоваться из дома — а значит, её потенциальной общедоступности, — уже лет 30. Выросло целое поколение, не мыслящее себя без статуса онлайн, ровесники самого интернета. Несколько недель назад создатель протокола HTTP — то есть, по сути, человек, сделавший сеть такой, какой мы её знаем, — сэр Тим Бернерс-Ли заявил, что возможность доступа к интернету должна войти в сонм базовых прав человека:
«Пришло время признать доступ к интернету правом человека. Это означает, что должен быть гарантирован приемлемый доступ к сети для всех, интернет-трафик должен поставляться без коммерческой или политической дискриминации и с соблюдением защиты и неприкосновенности частной жизни и свободы веб-пользователей независимо от того, где они живут».
Бернерс-Ли призвал также не соглашаться на реализацию «права быть забытым», то есть на исключение контента из результатов поиска на основании личных запросов пользователей, как угрожающего свободе выражения и самой истории, прокомментировав это так: «Это наше общество. Мы его создаём. Мы можем определить правила использования данных. Это гораздо лучше, чем делать вид, будто чего-то просто не было». На вопросы о том, что сеть всё чаще становится инструментом пропаганды радикальных идей (речь шла в первую очередь о контенте ИГИЛ), он заявил: «Как и все мощные инструменты, сеть может быть использована для добра и зла. Когда вы смотрите на веб, вы видите человечество, одни детали — удивительны, но некоторые — ужасны. Нельзя сделать всех в интернете святыми. Но можно самому использовать интернет в благих целях. Он открыт для всех».
Всё это выглядит как настоящая взрослая политика и реальная борьба — и как же далеко это от тех исполненных почти подросткового максимализма заявлений, с которых когда-то начинался сетевой активизм.
Юношеский бунт и «Совесть хакера»
Когда в январе 1986 года 18-летний Лойд Бланкеншип, находясь под арестом ФБР, писал «Совесть хакера», его текст был ещё даже не юношеским протестом и уж точно не манифестом активистов. Это был просто крик души, выступление против скучного мира взрослых, вторгшихся в пусть высокотехнологичную и требующую специальных знаний, но очень уютную песочницу.
«Я в средних или старших классах. Слушаю учительницу, которая в 15-й раз объясняет, как сокращать дробь. Да понял я уже. „Нет, мисс Смит, я не покажу вам мою работу. Я сделал её в уме…“»
«Сегодня я сделал открытие. Я открыл компьютер. Секунду… это здорово! Он делает то, что я хочу. Если он совершает ошибку — это потому что я напортачил. Не потому, что я ему не нравлюсь. Убежище от повседневной некомпетентности найдено. „Это оно… То, к чему я принадлежу“».
«Моё преступление — любопытство. Моё преступление в том, что я сужу людей не по тому, как они выглядят, а по тому, что они говорят и думают. Моё преступление в том, что я намного умнее вас. Это то, что вы мне никогда не простите».
Но в конце книги за детским пафосом и личной гордыней становятся отчётливо видны первые намёки на то, что уже через несколько лет станет частью серьёзной идеологии противостояния молчаливому большинству:
«Я хакер. И это мой манифест. Вы можете остановить одного из нас, но вам не остановить нас всех… в конце концов, мы все одинаковы».
Политическая борьба и «Манифест криптоанархизма»
Проходит несколько лет, сеть получает графический интерфейс и удобные средства взаимодействия с ней. Она уже называется интернетом, а идеи о её инаковости — отличии от реального мира и в то же время о той роли, которая отведена ей в нём — получают логичное развитие. Следующим важным документом сетевых активистов становится «Манифест криптоанархизма» авторства Тимоти Мэя, работавшего тогда одним из ведущих инженеров компании Intel.
Будучи первым свидетельством политической активности пользователей сети, «Манифест» утвердил высокие требования к защите информации и во многом предсказал, какие рычаги влияния на общественное мнение будут использовать государства в своей борьбе против интернет-свобод и криптоинициатив
Важно заметить, что Мэй, видя манифестируемые им изменения как революционные, призывал принять негативные стороны распространения криптографии как неизбежные и необходимые для достижения информационно-анархического идеала.
«Два человека смогут обмениваться сообщениями, заниматься бизнесом, заключать электронные контракты, не имея возможности установить подлинные имена и личности друг друга».
«Репутация будет иметь первостепенную важность при заключении сделок, гораздо большую, чем сейчас имеет оценка кредитоспособности».
«Государство попытается замедлить или приостановить распространение таких технологий, ссылаясь на соображения национальной безопасности, использование этих технологий наркоторговцами и заядлыми неплательщиками налогов».
Когда вы смотрите на веб, вы видите человечество, одни детали — удивительны, но некоторые — ужасны. Нельзя сделать всех в интернете святыми. Но можно самому использовать интернет в благих целях.
Первая «Декларация независимости киберпространства»
В условиях, когда нельзя обеспечить недоступность информации для несовершеннолетних, акт заставил оказавшийся под ударом интернет начать разработку механизмов разделения аудитории и совершенствования способов фильтрации контента. В то же время представители сетевого сообщества предложили поправку — «пункт 230», который говорил о том, что провайдер и владелец сайта не могут нести ответственность за контент, публикуемый пользователями. Это в дальнейшем принесло немало пользы борцам против ограничения интернет-свобод во многих странах.
Силами активистов и присоединившихся к ним политиков акт был признан неконституционным и через полтора года существования решением Верховного суда США исключён из действующего законодательства.
Главным ответом на акт стала опубликованная ещё на этапе его принятия «Декларация независимости киберпространства». Автор «Декларации» — Джон Перри Барлоу, один из основателей (а сегодня глава совета директоров) Electronic Frontier Foundation, занимающейся решением правовых конфликтов, возникающих в пограничной области между сетью и реальным миром. Несмотря на то что Барлоу был близок к культуре хиппи, он никогда чересчур не увлекался левыми идеями и даже целью созданной им организации называл не борьбу за абстрактные свободы, а вполне конкретную «защиту заложенных в Конституции и Декларации независимости США прав в связи с появлением новых технологий коммуникации». В «Декларации» Барлоу пишет:
«Вы (правительства) не вовлечены в наш великий и всё более ширящийся разговор; не вы создаёте богатства наших рынков. Вы не знаете нашей культуры, нашей этики и неписаных законов, которые уже сейчас обеспечивают нашему обществу больший порядок, чем тот, которого можно достичь вашими наказаниями и запретами».
«Вы заявляете, что у нас есть проблемы, решать которые должны вы. Вы используете это заявление как предлог для вторжения в наши земли. Эти всё более враждебные колониальные меры ставят нас в положение, в котором оказались в своё время приверженцы свободы и самоопределения, вынужденные отвергнуть авторитет удалённой единообразной власти. Мы должны провозгласить свободу наших виртуальных „я“ от вашего владычества Мы распространим наши „я“ по всей планете так, что никто не сможет арестовать наши мысли».
Барлоу никогда не ограничивался словами. Так, несколько месяцев назад возглавляемая им Electronic Frontier Foundation совместно с Amnesty International разработала Detekt — свободно распространяемый инструмент для обнаружения слежки спецслужб.
Начало борьбы и «Специальное послание надежды»
Следующим важным заявлением представителей активистского сообщества стало «Специальное послание надежды», более известное как «Манифест хактивизма» (на самом деле манифест — лишь небольшая часть текста «Послания»). Его авторами был «Культ мёртвой коровы» — одна из первых хакерских групп, существующая с 1986 года и, по оценке многих экспертов, своей деятельностью заложившая основы для появления Anonymous. «КМК» не только воевала с Церковью сайентологии, выступала с осуждением кибервойны против Ирака и играла словами, сравнивая Google и ГУЛАГ в период, когда представители поисковика вели с правительством Китая переговоры о возможностях цензурирования выдачи, но заложила своим манифестом фундамент для нового образа и новых методов действия хакерских и активистских групп.
Этот документ с одной стороны вполне с пониманием относится к стремлению государств защищать свои секреты или ограничивать распространение культурно неприемлемой для них информации, с другой — является первой декларацией намерения хактивистов разрабатывать и использовать инструменты для борьбы с ограничениями свободы:
«Ограничение доступа к информации может привести к духовному, интеллектуальному и экономическому спаду, поощрению ксенофобии и дестабилизации международного порядка».
«Мы будем изучать пути и средства обхода государственной и корпоративной цензуры и внедрять технологии, призванные бросить вызов нарушениям информационных прав».
Важной частью межгосударственного диалога о доступе к информации стало сделанное 16 февраля 2006 года представителем МИД Китайской Народной Республики Дел Квин Ганга заявление. Оно стало ответом на прошедшие за несколько дней до этого слушания в Конгрессе США. Во время слушаний члены Палаты представителей высказывались о недопустимости для крупных американских интернет-компаний содействия требованиям цензуры в качестве платы за доступ на рынки КНДР.
Дел Квин Ганг озвучил позицию своей страны так:
«Для разных стран вполне нормально управлять интернетом в соответствии с законом и направлять его развитие в здоровое и порядочное русло. Китай научился этому у США и других стран мира».
«В мире складывается неправильное представление о влиянии правительств на интернет. Китай является крупнейшей в мире страной по количеству пользователей интернета, а доступ к сети открыт в достаточной степени. Ограничения есть, но они в соответствии с законом накладываются лишь на информацию, угрожающую национальной безопасности».
Зачем власти создают «суверенный Рунет»: от чего он защитит и чем грозит
Закон о «суверенном интернете»
«Суверенный Рунет» — это независимая инфраструктура для бесперебойного функционирования интернета в России. Закон работает с 1 ноября 2019 года. Официальная точка зрения властей о необходимости принятия этого закона заключается в защите российского сегмента Сети от внешних угроз, в том числе — отключения от Всемирной паутины и кибератак. Эксперты и правозащитные организации (например, «Роскомсвобода» и «Агора») основной целью закона считают контроль, цензуру и изоляцию российского сегмента интернета.
Суть закона о суверенном интернете
Операторы связи должны установить на свои сети технические средства противодействия угрозам (ТСПУ). В качестве этих средств Роскомнадзор выбрал оборудование с функциями Deep Packet Inspection (глубокая фильтрация трафика, DPI) российского производителя ООО «РДП.РУ».
DPI пропускает через себя весь трафик сети, который может отличить по набору технических характеристик. Например, DPI может отличить пакет трафика мессенджера Telegram от Facebook, но при этом система не видит содержимое пакета.
«ТСПУ — это программно-аппаратный комплекс, позволяющий ограничивать доступ к информации, распространение которой запрещено на территории Российской Федерации», — рассказали РБК Трендам в пресс-службе Роскомнадзора. В случае возникновения угроз целостности, устойчивости и безопасности функционирования интернета Роскомнадзор через это оборудование сможет централизованно управлять маршрутизацией трафика, фильтровать его и ограничивать доступ пользователей Рунета к запрещенным в России ресурсам.
Что еще устанавливает закон
В феврале 2021 года Госдума в третьем (окончательном) чтении утвердила штрафы за неисполнение операторами связи положений закона о суверенном интернете, которые могут достигать ₽1 млн.
Согласно данным программы «Цифровая экономика», расходы на этот законопроект составляют более ₽30 млрд, из которых ₽20,8 млрд требуются на закупку оборудования. Для сравнения: президент России в своем послании Федеральному собранию в апреле 2021 года предложил направить на гранты для вузов не менее ₽10 млрд, на единоразовые выплаты всем семьям со школьниками — в сумме около ₽170 млрд.
Как сейчас работает закон
По состоянию на начало апреля 2020 года, оборудование ТСПУ установлено на сетях более 80 операторов связи, включая всех мобильных операторов, а также крупных операторов фиксированной связи, рассказал представитель Роскомнадзора. Он уточнил, что сегодня в России через оборудование ТСПУ проходит 100% мобильного трафика и почти 60% широкополосного фиксированного трафика.
«Установка оборудования происходит по согласованным с операторами планам-графикам», — добавил он, уточнив, что со стороны операторов связи не поступало жалоб как относительно процесса установки оборудования ТСПУ, так и его эксплуатации.
По словам аналитика Российской ассоциации электронных коммуникаций Карена Казаряна, ТСПУ пока установили лишь некоторые операторы связи (например, «Ростелеком», МТС, «Мегафон») и не на всю свою сеть. «Одна из причин — подзаконным актом до сих пор не установлены технические требования к ТСПУ. Для сравнения: по «закону Яровой» (обязал операторов хранить весь пользовательский трафик. — РБК Тренды) многие технические требования не выходили долгие годы, хотя сам закон принят в 2016 году». Операторы связи не ответили на запрос РБК Трендов. Казарян, а также директор Общества защиты интернета Михаил Климарев сходятся во мнении, что установить ТСПУ на 100% сети вряд ли удастся, потому что она все время меняется, в результате чего закон никогда не заработает в полную силу.
Эксперты также считают, что закон не поможет защититься от внешних угроз, он нужен именно для цензурирования интернета внутри страны. «Суверенный Рунет» создается для цензуры, подавления инакомыслия и экономического давления на интернет-корпорации», — считает Климарев. «У закона три истинные цели: устроить перепись всех действующих сетей связи и трансграничных переходов; взять трафик под свой контроль и потратить деньги», — добавляет Казарян. Первое масштабное применение закона — это замедление работы Twitter. До этого закон о суверенном интернете массово не применялся. Ни в одном законе или подзаконном акте не прописана практика «замедления», однако это не мешает Роскомнадзору применять эту меру.
По мнению Казаряна, отключение России от мировой Сети теоретически возможно, но это событие по своему масштабу и последствиям стоит на одном уровне с мировыми войнами, поэтому вероятность этого очень мала.
Что касается кибератак, то такая угроза действительно есть, однако она не решается установкой DPI, продолжает Казарян: «Эти системы могут только фильтровать трафик и цензурировать интернет внутри страны. Все крупные операторы связи давно умеют защищаться от кибератак иными способами и принятие данного закона для этого было не нужно».
«Неэффективность закона в части защиты Рунета от внешних угроз недавно была продемонстрирована компанией Zoom, которая отказалась продавать свои услуги госучреждениям России», — приводит пример Климарев. В апреле стало известно, что российским компаниям и учреждениям с государственным участием запретят пользоваться корпоративной версией видеосервиса. Позже в Zoom пояснили, что компании с госучастием и ведомства могут приобретать услуги Zoom непосредственно на его сайте, а не через дистрибьюторов.
Последствия для пользователей и операторов
Для пользователей Рунета действие этого закона грозит нестабильной работой Сети — когда Роскомнадзор пытается заблокировать или замедлить работу одного ресурса, то вместе с ним может сделать недоступными и другие сайты. Например, так было с Twitter. Когда в марте РКН начал замедлять работу соцсети, то одновременно с этим пользователи пожаловались на то, что у них не загружаются сайты госорганов (Кремля, правительства, Госдумы, Совета Федерации), а также сайты или мобильные приложения банков. О сбоях предупредила и «Почта России». Как объяснили в Минцифры, сбои были связаны с проблемой в маршрутизаторах Ростелекома.
«ТСПУ также снижают скорость передачи данных, нарушают надежность сетей, затрудняют специалистам поиск неисправностей, а также снижают конкурентность российских сервисов внутри России», — говорит Климарев.
Трафик внутри России несколько раз проходит через ТСПУ, которые стоят минимум два раза — у оператора потребителя и у оператора сервиса. На иностранных поставщиках ТСПУ установлено не будет, а это значит, что у иностранных сервисов и сайтов (например, Facebook и YouTube) скорость соединения может быть выше, также они будут реже выходить из строя, объяснил эксперт.
Если внедрение ТСПУ произойдет на 90% сетей связи, то блокировка или «замедление» сайтов станут непрозрачными, считает Климарев: «РКН никем не контролируется, ничем, кроме собственных же правовых актов, не регламентируется. Когда блокировки примут уж совсем произвольный характер — это вопрос времени». Пользователи могут обойти блокировку ресурсов и воспользоваться ими с помощью VPN (Virtual Private Network — виртуальная частная сеть). Технология создает защищенное соединение, которое шифрует и защищает отправляемые данные. Однако эта технология не спасает от замедленной работы Сети, так как этот трафик все равно проходит через ТСПУ.
Азиатский сценарий
Аналоги «суверенного интернета» действуют в Китае и Северной Корее. В Китае реализован проект «Золотой щит» (так называемый «Великий китайский файрвол»), который ограничивает доступ к ряду иностранных сайтов с территории страны. Веб-страницы фильтруются по ключевым словам, связанным с государственной безопасностью, а также по «черному списку» адресов сайтов.
В Северной Корее вместо всемирного интернета работает национальная сеть «Кванмен», посвященная пропаганде национальной идеологии, а также различной научно-технической информации. Доступ в интернет имеют ограниченный круг лиц, среди которых партийные деятели, пропагандисты, МИД, иностранные представительства, служба безопасности и так далее.