Творчество чайковского кратко самое главное

Творчество чайковского кратко самое главное

Из века в век, из поколения в поколение переходит наша любовь к Чайковскому, к его прекрасной музыке, и в этом ее бессмертие.
Д. Шостакович

«Я желал бы всеми силами души, чтобы музыка моя распространилась, чтобы увеличивалось число людей, любящих ее, находящих в ней утешение и подпору». В этих словах Петра Ильича Чайковского точно определена задача его искусства, которую он видел в служении музыке и людям, в том, чтобы «правдиво, искренне и просто» говорить с ними о самом главном, серьезном и волнующем их. Разрешение такой задачи было возможно при освоении богатейшего опыта русской и мировой музыкальной культуры, при овладении высшим профессиональным композиторским мастерством. Постоянное напряжение творческих сил, повседневный и вдохновенный труд над созданием многочисленных музыкальных произведений составили содержание и смысл всей жизни великого художника.

Чайковский родился в семье горного инженера. С раннего детства он проявил острую восприимчивость к музыке, довольно регулярно занимался на фортепиано, которым хорошо владел ко времени окончания Училища правоведения в Петербурге (1859). Уже служа в департаменте министерства юстиции (до 1863), он поступил в 1861 г. в классы РМО, преобразованные в Петербургскую консерваторию (1862), где занимался по композиции у Н. Зарембы и А. Рубинштейна. По окончании консерватории (1865) Чайковский был приглашен Н. Рубинштейном преподавать в открывшуюся в 1866 г. Московскую консерваторию. Деятельность Чайковского (он вел классы обязательных и специальных теоретических дисциплин) заложила основы педагогической традиции Московской консерватории, этому способствовало создание им учебника гармонии, переводы различных учебных пособий и др. В 1868 г. Чайковский впервые выступил в печати со статьями в поддержку Н. Римского-Корсакова и М. Балакирева (с ним возникли и дружеские творческие отношения), а в 1871-76 гг. был музыкальным хроникером газет «Современная летопись» и «Русские ведомости».

В статьях, а также в обширной переписке отразились эстетические идеалы композитора, питавшего особенно глубокие симпатии к искусству В. А. Моцарта, М. Глинки, Р. Шумана. Сближение с московским Артистическим кружком, который возглавлял А. Н. Островский (по его пьесе написана первая опера Чайковского «Воевода» — 1868; еще в годы учения — увертюра «Гроза», в 1873 г. — музыка к пьесе «Снегурочка»), поездки в Каменку к сестре А. Давыдовой способствовали возникшей еще в детстве любви к народным напевам — русским, а потом и украинским, которые Чайковский нередко цитирует в сочинениях московского периода творчества.

В Москве быстро укрепляется авторитет Чайковского-композитора, издаются и исполняются его произведения. Чайковский создает первые в русской музыке классические образцы разных жанров — симфонии (1866, 1872, 1875, 1877), струнного квартета (1871, 1874, 1876), фортепианного концерта (1875, 1880, 1893), балета («Лебединое озеро», 1875-76), концертной инструментальной пьесы («Меланхолическая серенада» для скрипки с оркестром — 1875; «Вариации на тему рококо» для виолончели с оркестром — 1876), пишет романсы, фортепианные произведения («Времена года», 1875-76 и др.).

Значительное место в творчестве композитора заняли программные симфонические произведения — увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» (1869), фантазия «Буря» (1873, обе — по В. Шекспиру), фантазия «Франческа да Римини» (по Данте, 1876), в которых особенно заметна проявившаяся и в других жанрах лирико-психологическая, драматическая направленность творчества Чайковского.

В опере поиски, идущие по тому же пути, приводят его от бытовой драмы на исторический сюжет («Опричник» по трагедии И. Лажечникова, 1870-72) через обращение к лирико-комедийной и фантастической повести Н. Гоголя («Кузнец Вакула» — 1874, 2-я ред. — «Черевички» — 1885) к пушкинскому «Евгению Онегину» — лирическим сценам, как назвал свою оперу композитор (1877-78).

«Евгений Онегин» и Четвертая симфония, где глубокая драма человеческих чувств неотделима от реальных примет русской жизни, стали итогом московского периода творчества Чайковского. Их завершение ознаменовало выход из тяжелого кризиса, вызванного перенапряжением творческих сил, а также неудачной женитьбой. Материальная поддержка, оказанная Чайковскому Н. фон Мекк (переписка с ней, длившаяся с 1876 по 1890 г., представляет бесценный материал для изучения художественных взглядов композитора), дала ему возможность оставить тяготившую его к тому времени работу в консерватории и уехать за границу для поправки здоровья.

Сочинения конца 70-х — начала 80-х гг. отмечены большей объективностью высказывания, продолжающимся расширением круга жанров в инструментальной музыке (Концерт для скрипки с оркестром — 1878; оркестровые сюиты — 1879, 1883, 1884; Серенада для струнного оркестра — 1880; «Трио Памяти великого художника» (Н. Рубинштейна) для фортепиано, скрипки и виолончели — 1882 и др.), масштабностью оперных замыслов («Орлеанская дева» по Ф. Шиллеру, 1879; «Мазепа» по А. Пушкину, 1881-83), дальнейшим совершенствованием в области оркестрового письма («Итальянское каприччио» — 1880, сюиты), музыкальной формы и т. п.

С 1885 г. Чайковский поселяется в окрестностях подмосковного Клина (с 1891 — в Клину, там в 1895г. был открыт Дом-музей композитора). Стремление к уединению для творчества не исключало глубоких и прочных контактов с русской музыкальной жизнью, интенсивно развивавшихся не только в Москве и в Петербурге, но и в Киеве, Харькове, Одессе, Тифлисе и др. Начавшиеся с 1887 г. дирижерские выступления способствовали повсеместному распространению музыки Чайковского. Концертные поездки в Германию, Чехию, Францию, Англию, Америку принесли композитору мировую славу; укрепляются творческие и дружеские связи с европейскими музыкантами (Г. Бюлов, А. Бродский, А. Никиш, А. Дворжак, Э. Григ, К. Сен-Санc, Г. Малер и др.). В 1893 г. Чайковский был удостоен степени доктора музыки Кембриджского университета в Англии.

В произведениях последнего периода, открывающегося программной симфонией «Манфред» (по Дж. Байрону, 1885), оперой «Чародейка» (по И. Шпажинскому, 1885-87), Пятой симфонией (1888), заметно усиление трагического начала, достигающего кульминации в абсолютных вершинах творчества композитора — опере «Пиковая дама» (1890) и Шестой симфонии (1893), где он поднимается до высшего философского обобщения образов любви, жизни и смерти. Рядом с этими сочинениями возникают балеты «Спящая красавица» (1889) и «Щелкунчик» (1892), опера «Иоланта» (по Г. Герцу, 1891), завершающиеся торжеством света и добра. Через несколько дней после премьеры Шестой симфонии в Петербурге Чайковский внезапно скончался.

Творчество Чайковского охватило почти все музыкальные жанры, среди которых ведущее место занимают самые масштабные — опера и симфония. В них нашла наиболее полное отражение художественная концепция композитора, в центре которой — глубинные процессы внутреннего мира человека, сложные движения души, раскрывающиеся в острых и напряженных драматических столкновениях. Однако и в этих жанрах всегда слышна главная интонация музыки Чайковского — певучая, лирическая, рожденная непосредственным выражением человеческого чувства и находящая столь же непосредственный отклик у слушателя. С другой стороны, и остальные жанры — от романса или фортепианной миниатюры до балета, инструментального концерта или камерного ансамбля — могут быть наделены теми же качествами симфонической масштабности, сложного драматического развития и глубокой лирической проникновенности.

Чайковский работал и в области хоровой (в т. ч. духовной) музыки, писал вокальные ансамбли, музыку к драматическим спектаклям. Традиции Чайковского в различных жанрах нашли свое продолжение в творчестве С. Танеева, А. Глазунова, С. Рахманинова, А. Скрябина, советских композиторов. Музыка Чайковского, еще при его жизни получившая признание, ставшая, по словам Б. Асафьева, «жизненной необходимостью» для людей, запечатлела огромную эпоху русской жизни и культуры XIX в., вышла за их пределы и стала достоянием всего человечества. Ее содержание универсально: оно охватывает образы жизни и смерти, любви, природы, детства, окружающего быта, в нем обобщаются и по-новому раскрываются образы русской и мировой литературы — Пушкина и Гоголя, Шекспира и Данте, русской лирической поэзии второй половины XIX в.

Музыка Чайковского, воплощая драгоценные качества русской культуры — любовь и сострадание к человеку, необыкновенную чуткость к беспокойным исканиям человеческой души, непримиримость к злу и страстную жажду добра, красоты, нравственного совершенства, — обнаруживает глубокие связи с творчеством Л. Толстого и Ф. Достоевского, И. Тургенева и А. Чехова.

В наши дни сбывается мечта Чайковского о том, чтобы увеличивалось число людей, любящих его музыку. Одним из свидетельств мировой славы великого русского композитора стал Международный конкурс его имени, привлекающий в Москву сотни музыкантов из разных стран.

Музыкальная позиция. Мировоззрение. Вехи творческого пути

В отличие от композиторов «новой русской музыкальной школы» — Балакирева, Мусоргского, Бородина, Римского-Корсакова, которые при всем несходстве своих индивидуальных творческих путей выступали как представители определенного направления, объединенного общностью основных целей, задач и эстетических принципов, Чайковский не принадлежал ни к каким группам и кружкам. В сложном переплетении и борьбе различных тенденций, характеризовавших русскую музыкальную жизнь второй половины XIX века, он сохранял независимую позицию. Многое сближало его с «кучкистами» и вызывало взаимное притяжение, но были между ними и разногласия, вследствие чего в их отношениях всегда сохранялась известная дистанция.

Один из постоянных упреков Чайковскому, раздававшихся из лагеря «Могучей кучки», состоял в недостаточно определенно выраженном национальном характере его музыки. «Национальный элемент не всегда удается Чайковскому», — осторожно замечает Стасов в своей большой обзорной статье «Наша музыка за последние 25 лет». В другой раз, объединяя Чайковского с А. Рубинштейном, он прямо утверждает, что оба композитора «далеко не могут служить полными представителями новых русских музыкантов и их стремлений: оба они и недостаточно самостоятельны, и недостаточно сильны и национальны».

Мнение о чуждости Чайковскому национальных русских элементов, о чрезмерно «европеизированном» и даже «космополитическом» характере его творчества было широко распространено в свое время и высказывалось не только критиками, выступавшими от имени «новой русской школы». В особенно резкой и прямолинейной форме оно выражено М. М. Ивановым. «Из всех русских авторов, — писал критик спустя уже почти двадцать лет после смерти композитора, — он [Чайковский] остался навсегда наиболее космополитом, даже и тогда, когда старался думать по-русски, приблизиться к известным особенностям нарождавшегося русского музыкального склада». «Русской манеры выражаться, русского стиля, — который мы видим, например, у Римского-Корсакова, — у него нет в помине. ».

Для нас, воспринимающих музыку Чайковского как неотъемлемую часть русской культуры, всего русского духовного наследия, подобные суждения звучат дико и абсурдно. Сам автор «Евгения Онегина», постоянно подчеркивавший свою неразрывную связь с корнями русской жизни и страстную любовь ко всему русскому, никогда не переставал считать себя представителем родного и кровно близкого ему отечественного искусства, судьбы которого глубоко затрагивали и волновали его.

Как и «кучкисты», Чайковский был убежденным глинкианцем и преклонялся перед величием подвига, совершенного создателем «Жизни за царя» и «Руслана и Людмилы». «Небывалое явление в сфере искусства», «настоящий творческий гений» — в таких выражениях отзывался он о Глинке. «Нечто подавляющее, исполинское», подобного чему нет «ни у Моцарта, ни у Глюка, ни у кого из мастеров», слышалось Чайковскому в заключительном хоре «Жизни за царя», поставившем ее автора «наряду (Да! наряду!) с Моцартом, с Бетховеном и с кем угодно». «Не меньшее проявление необычайной гениальности» находил Чайковский в «Камаринской». Его слова, что вся русская симфоническая школа «в „Камаринской“, подобно тому как весь дуб в желуде», стали крылатыми. «И долго, — утверждал он, — из этого богатого источника будут черпать русские авторы, ибо нужно много времени и много сил, чтобы исчерпать все его богатство».

Но будучи столь же национальным художником, как любой из «кучкистов», Чайковский иначе решал в своем творчестве проблему народного и национального и отражал иные стороны национальной действительности. Большинство композиторов «Могучей кучки» в поисках ответа на вопросы, выдвигавшиеся современностью, обращалось к истокам русской жизни, будь то знаменательные события исторического прошлого, эпос, легенда или древние народные обычаи и представления о мире. Нельзя сказать, что Чайковского все это совершенно не интересовало. «. Я еще не встречал человека, более меня влюбленного в матушку-Русь вообще, — писал он однажды, — и в ее великорусские части в особенности Я страстно люблю русского человека, русскую речь, русский склад ума, русскую красоту лиц, русские обычаи. Лермонтов прямо говорит, что темной старины заветные преданья не шевелят души его. А я даже и это люблю».

Но главным предметом творческого интереса Чайковского являлись не широкие исторические движения или коллективные устои народной жизни, а внутренние психологические коллизии душевного мира человеческой личности. Поэтому индивидуальное преобладает у него над всеобщим, лирика над эпосом. С огромной силой, глубиной и искренностью отразил он в своей музыке тот подъем личного самосознания, ту жажду освобождения личности от всего, что сковывает возможность ее полного, беспрепятственного раскрытия и самоутверждения, которые были характерны для русского общества в пореформенный период. Элемент личного, субъективного всегда присутствует у Чайковского, к каким бы темам он ни обращался. Отсюда та особая лирическая теплота и проникновенность, которыми овеяны в его произведениях картины народного быта или любимой им русской природы, и, с другой стороны, острота и напряженность драматических конфликтов, возникавших из противоречия между естественным стремлением человека к полноте наслаждения жизнью и суровой безжалостной действительностью, о которую оно разбивается.

Различиями в общей направленности творчества Чайковского и композиторов «новой русской музыкальной школы» определялись и некоторые особенности их музыкального языка и стиля, в частности, их подход к претворению народно-песенного тематизма. Для всех них народная песня служила богатым источником новых, национально своеобразных средств музыкального выражения. Но если «кучкисты» стремились обнаружить в народных мелодиях исконно присущие ей древние черты и найти соответствующие им приемы гармонической обработки, то Чайковский воспринимал народную песню как непосредственный элемент живой окружающей действительности. Поэтому он не старался отделить в ней подлинную основу от привнесенного позже, в процессе миграции и перехода в иную социальную среду, не отделял традиционную крестьянскую песню от городской, подвергшейся трансформации под воздействием вошедших в быт романсных интонаций, танцевальных ритмов и т. д. Беря народную мелодию, он обрабатывал ее свободно, подчинял своему личному индивидуальному восприятию.

Известная предвзятость со стороны «Могучей кучки» проявлялась к Чайковскому и как к воспитаннику Петербургской консерватории, которую они считали оплотом консерватизма и академической рутины в музыке. Чайковский — единственный из русских композиторов «шестидесятнического» поколения, получивший систематическое профессиональное образование в стенах специального музыкального учебного заведения. Римскому-Корсакову пришлось позже восполнять пробелы в своей профессиональной подготовке, когда он, начав преподавать в консерватории музыкально-теоретические дисциплины, по собственным словам, «стал одним из лучших ее учеников». И вполне закономерно, что именно Чайковский и Римский-Корсаков явились создателями двух крупнейших композиторских школ в России второй половины XIX века, условно названных «московской» и «петербургской».

Консерватория не только вооружила Чайковского необходимыми знаниями, но и привила ему ту строгую дисциплину труда, благодаря которой он мог создать за не очень продолжительный период активной творческой деятельности множество самых разнообразных по жанру и характеру произведений, обогативших различные области отечественного музыкального искусства. Постоянный, систематический сочинительский труд Чайковский считал обязательным долгом каждого истинного художника, серьезно и ответственно относящегося к своему призванию. Только та музыка, — замечает он, — может тронуть, потрясти и задеть, которая вылилась из глубины взволнованной вдохновением артистической души Между тем работать нужно всегда, и настоящий честный артист не может сидеть сложа руки под предлогом, что он не расположен».

Консерваторское воспитание способствовало также выработке у Чайковского уважительного отношения к традиции, к наследию великих классических мастеров, что, однако, ни в какой степени не было связано с предубеждением против нового. Ларош вспоминал о «молчаливом протесте», с которым относился молодой Чайковский к стремлению некоторых педагогов «уберечь» своих питомцев от «опасных» влияний Берлиоза, Листа, Вагнера, удержав их в рамках классических норм. Позже тот же Ларош писал как о странном недоразумении о попытках некоторых критиков отнести Чайковского к композиторам консервативного традиционалистского направления и утверждал, что «г.Чайковский несравненно ближе к крайней левой музыкального парламента, чем к умеренной правой». Разница между ним и «кучкистами», по его мнению, скорее «количественная», чем «качественная».

Суждения Лароша, несмотря на их полемическую заостренность, во многом справедливы. Какую бы резкую форму ни принимали порой разногласия и споры между Чайковским и «Могучей кучкой», они отражали сложность и многообразие путей внутри единого в своей основе передового демократического лагеря русских музыкантов второй половины XIX века.

Тесные узы связывали Чайковского со всей русской художественной культурой поры ее высокого классического расцвета. Страстный любитель чтения, он отлично знал русскую литературу и внимательно следил за всем новым, что в ней появлялось, высказывая нередко очень интересные и вдумчивые суждения по поводу отдельных произведений. Преклоняясь перед гением Пушкина, поэзия которого сыграла огромную роль в его собственном творчестве, Чайковский любил многое у Тургенева, тонко чувствовал и понимал лирику Фета, что не мешало ему восхищаться сочностью описаний быта и природы у такого объективного писателя, как Аксаков.

Но совершенно особое место отводил он Л. Н. Толстому, которого называл «величайшим из всех художественных гениев», каких когда-либо знало человечество. В произведениях великого романиста Чайковского особенно привлекала «какая-то высшая любовь к человеку, высшая жалость к его беспомощности, конечности и ничтожности». «Писатель, коему даром досталась никому еще до него не дарованная свыше сила заставить нас, скудных умом, постигать самые непроходимые закоулки тайников нашего нравственного бытия», «глубочайший сердцевед», — в таких выражениях писал он о том, что составляло, по его мнению, силу и величие Толстого как художника. «Его одного достаточно, — по мнению Чайковского, — чтобы русский человек не склонял стыдливо голову, когда перед ним высчитывают все великое, что создала Европа».

Более сложным было его отношение к Достоевскому. Признавая его гениальность, композитор не испытывал к нему такой внутренней близости, как к Толстому. Если, читая Толстого, он мог проливать слезы благодатного восхищения оттого, что «чрез его посредничество соприкоснулся с миром идеала, абсолютной благости и человечности», то «жестокий талант» автора «Братьев Карамазовых» его подавлял и даже отпугивал.

Из писателей более молодого поколения Чайковский испытывал особую симпатию к Чехову, в рассказах и повестях которого его привлекали сочетание беспощадного реализма с лирической теплотой и поэтичностью. Эта симпатия была, как известно, взаимной. Об отношении Чехова к Чайковскому красноречиво говорит его письмо брату композитора, где он признавался, что «готов день и ночь стоять почетным караулом у крыльца того дома, где живет Петр Ильич», — так велико было его преклонение перед музыкантом, которому он отводил второе место в русском искусстве, непосредственно после Льва Толстого. Эта оценка Чайковского одним из величайших отечественных мастеров слова свидетельствует о том, чем была музыка композитора для лучших передовых русских людей своего времени.

Чайковский принадлежал к типу художников, у которых личное и творческое, человеческое и артистическое так тесно связаны и переплетены между собой, что отделить одно от другого бывает почти невозможно. Все, что волновало его в жизни, вызывало боль или радость, негодование или сочувствие, он стремился выразить в своих сочинениях на близком ему языке музыкальных звуков. Субъективное и объективное, личное и внеличное неотрывны в творчестве Чайковского. Это позволяет говорить о лиризме как об основной форме его художественного мышления, но в том широком значении, которое придавал этому понятию Белинский. «Все общее, все субстанциональное, всякая идея, всякая мысль — основные двигатели мира и жизни, — писал он, — могут составить содержание лирического произведения, но при условии, однако, чтоб общее было претворено в кровное достояние субъекта, входило в его ощущение, было связано не с какою-либо одною его стороною, но со всею целостию его существа. Все, что занимает, волнует, радует, печалит, услаждает, успокаивает, тревожит, словом, все, что составляет содержание духовной жизни субъекта, все, что входит в него, возникает в нем, — все это приемлется лирикою, как законным ее достоянием».

Лирика как форма художественного постижения мира, поясняет далее Белинский, — это не только особый, самостоятельный род искусства, сфера ее проявления более широка: «лиризм, существуя сам по себе, как отдельный род поэзии, входит во все другие, как стихия, живит их, как огонь прометеев живит все создания Зевса. Перевес лирического элемента также бывает и в эпосе, и в драме».

Дыханием искреннего и непосредственного лирического чувства овеяны все произведения Чайковского, начиная от интимной вокальной или фортепианной миниатюры до симфонии и оперы, что отнюдь не исключает ни глубины мысли, ни сильного и яркого драматизма. Творчество художника-лирика тем шире по содержанию, чем богаче его личность и разнообразнее круг ее интересов, чем отзывчивее его натура к впечатлениям окружающей действительности. Чайковский многим интересовался и остро реагировал на все происходившее вокруг него. Можно утверждать, что не было ни одного крупного и значительного события в современной ему жизни, которое оставило бы его равнодушным и не вызвало того или иного отклика с его стороны.

По натуре и образу мысли он был типичным русским интеллигентом своего времени — поры глубоких преобразующих процессов, больших надежд и ожиданий и столь же горьких разочарований и потерь. Одна из основных черт Чайковского как человека — неутолимое беспокойство духа, свойственное многим передовым деятелям отечественной культуры в ту эпоху. Сам композитор определил эту черту как «тоска по идеалу». Всю свою жизнь он напряженно, порой мучительно искал твердой духовной опоры, обращаясь то к философии, то к религии, но так и не смог привести свои взгляды на мир, на место и назначение человека в нем в единую целостную систему. «. Я не нахожу в своей душе силы выработать какие-нибудь прочные убеждения, потому что я как флюгер верчусь между традиционной религией и доводами критического разума», — признавался тридцатисемилетний Чайковский. Тот же мотив звучит в дневниковой записи, сделанной десятью годами позже: «Жизнь проходит, идет к концу, — а я ни до чего не додумался, даже разгоняю, если являются роковые вопросы, ухожу от них».

Питая непреодолимую антипатию ко всяческому доктринерству и сухим рационалистическим абстракциям, Чайковский сравнительно мало интересовался различными философскими системами, но знал работы некоторых философов и высказывал свое отношение к ним. Категорическое осуждение вызывает у него модная тогда в России философия Шопенгауэра. «В окончательных выводах Шопенгауэра, — находит он, — есть нечто оскорбительное для человеческого достоинства, что-то сухое и эгоистическое, не согретое любовью к человечеству». Резкость этого отзыва можно понять. Художник, характеризовавший себя сам как «человека, страстно любящего жизнь (несмотря на все ее невзгоды) и столь же страстно ненавидящего смерть», не мог принять и разделить философское учение, утверждавшее, что только переход к небытию, самоуничтожение служит избавлением от мирового зла.

Напротив, философия Спинозы вызывала сочувствие у Чайковского и привлекала его своей гуманностью, вниманием и любовью к человеку, позволявшими композитору сравнивать нидерландского мыслителя с Львом Толстым. Не осталась незамеченной им и атеистическая сущность воззрений Спинозы. «Я и забыл тогда, — замечает Чайковский, вспоминая о своем недавнем споре с фон Мекк, — что могли быть люди, как Спиноза, Гете, Кант, которые сумели обойтись без религии? Я и забыл тогда, что, не говоря уже об этих колоссах, существует бездна людей, сумевших создать себе гармонический строй идей, заменивших им религию».

Религиозные воззрения Чайковского оставались сложными и неоднозначными, основываясь скорее на эмоциональных стимулах, нежели на глубокой и твердой убежденности. Некоторые из догматов христианского вероучения оставались для него по-прежнему неприемлемыми. «Я не настолько проникнут религией, — замечает он в одном из писем, — чтобы в смерти видеть с уверенностью начало новой жизни». Представление о вечном райском блаженстве казалось Чайковскому чем-то до крайности унылым, пустым и безрадостным: «Жизнь имеет тогда прелесть, когда состоит из чередования радостей и горя, из борьбы добра со злом, из света и тени, словом, из разнообразия в единстве. Как же представить себе вечную жизнь в виде нескончаемого блаженства».

В 1887 году Чайковский записывает в дневнике: «Религию мою мне бы хотелось когда-нибудь подробно изложить, хотя бы для того, чтобы самому раз навсегда уяснить свои верования и ту границу, где они начинаются вслед за умозрением». Однако свести свои религиозные воззрения в единую систему и разрешить все их противоречия Чайковскому так, по-видимому, и не удалось.

Его привлекала в христианстве преимущественно нравственная гуманистическая сторона, евангельский образ Христа воспринимался Чайковским как живой и реальный, наделенный обычными человеческими качествами. «Хотя Он был Бог, — читаем в одной из дневниковых записей, — но в то же время и человек. Он страдал, как и мы. Мы жалеем его, мы любим в нем его идеальные человеческие стороны». Представление же о всемогущем и грозном Боге Саваофе было для Чайковского чем-то далеким, трудным для понимания и внушающим скорее страх, чем доверие и надежду.

Великий гуманист Чайковский, высшей ценностью для которого являлась сознающая свое достоинство и свой долг перед другими человеческая личность, мало задумывался над вопросами социального устройства жизни. Политические взгляды его были достаточно умеренны и не шли дальше мыслей о конституционной монархии. «Как бы оживилась Россия, — замечает он однажды, — если б государь (имеется в виду Александр II) закончил свое удивительное царствование дарованием нам политических прав! Пусть не говорят, что мы не доросли до конституционных форм». Иногда эта мысль о конституции и народном представительстве принимала у Чайковского форму распространенной в 70 — 80-х годах идеи земского собора, разделявшейся различными кругами общества от либеральной интеллигенции до революционеров-народовольцев.

Подобного рода критические высказывания неоднократно встречаются в письмах Чайковского и позже. В 1882 году, вскоре после воцарения Александра III, сопровождавшегося новым усилением реакции, в них звучит тот же мотив: «Для нашего милого сердцу, хотя и печального отечества настала очень мрачная пора. Все ощущают неопределенное беспокойство и недовольство; все чувствуют, что положение дел непрочно и должны произойти перемены, — но ничего предвидеть нельзя». В 1890 году в его переписке снова звучит тот же мотив: «. в России теперь что-то неладное творится. Дух реакции доходит до того, что сочинения гр. Л.Толстого преследуются как какие-то революционные прокламации. Молодежь бунтует, а атмосфера русская, в сущности, очень мрачная». Все это, конечно, влияло на общее душевное состояние Чайковского, обостряло ощущение разлада с действительностью и рождало внутренний протест, который находил отражение и в творчестве.

Ценя в музыке прежде всего искренность, правдивость и непосредственность выражения, Чайковский избегал громких декларативных заявлений и прокламирования своих задач и принципов их осуществления. Но это не значит, что он вообще не задумывался над ними: его эстетические убеждения были достаточно твердыми и последовательными. В самой общей форме их можно свести к двум основным положениям: 1) демократизм, уверенность в том, что искусство должно быть обращено к широкому кругу людей, служить средством их духовного развития и обогащения, 2) безусловная правда жизни. Известные и часто цитируемые слова Чайковского: «Я желал бы всеми силами души, чтобы музыка моя распространялась, чтобы увеличивалось число людей, любящих ее, находящих в ней утешение и подпору», — были проявлением не тщеславной погони за популярностью во чтобы то ни стало, а внутренне присущей композитору потребности в общении с людьми через посредство своего искусства, желания доставлять им радость, укреплять силу и бодрость духа.

О правде выражения Чайковский говорит постоянно. Вместе с тем он проявлял иногда отрицательное отношение к слову «реализм». Это объясняется тем, что оно воспринималось им в поверхностном, вульгарном писаревском толковании, как исключающее возвышенную красоту и поэзию. Главным в искусстве считал он не внешнее натуралистическое правдоподобие, а глубину постижения внутреннего смысла вещей и, прежде всего, тех скрытых от поверхностного взгляда тонких и сложных психологических процессов, которые происходят в душе человека. Именно музыка, по его мнению, более, чем какое-либо другое из искусств, обладает этой способностью. «В художнике, — писал Чайковский, — безусловная правда, не в банальном протокольном смысле, а в высшем, открывающем нам какие-то неведомые горизонты, какие-то недосягаемые сферы, куда только музыка способна проникать, а между писателями никто не заходил так далеко, как Толстой».

Чайковскому не чужда была склонность к романтической идеализации, к свободной игре фантазии и сказочному вымыслу, к миру чудесного, волшебного и небывалого. Но в центре творческого внимания композитора всегда находился живой реальный человек с его простыми, но сильными чувствами, радостями, огорчениями и невзгодами. Та острая психологическая зоркость, душевная чуткость и отзывчивость, которыми был наделен Чайковский, позволили ему создать необычайно яркие, жизненно правдивые и убедительные образы, воспринимаемые нами как близкие, понятные и похожие на нас. Это ставит его в один ряд с такими величайшими представителями русского классического реализма, как Пушкин, Тургенев, Толстой или Чехов.

О Чайковском можно с полным правом сказать, что его сделала композитором эпоха, в которую он жил, время высокого общественного подъема и больших плодотворных перемен во всех областях русской жизни. Когда молодой чиновник Министерства юстиции и музицирующий дилетант, поступив в только что открывшуюся в 1862 году Петербургскую консерваторию, вскоре решил посвятить себя музыке, это вызвало у многих близких ему людей не только удивление, но и неодобрение. Не лишенный известного риска поступок Чайковского не был, однако, случайным и необдуманным. За несколько лет до этого Мусоргский с той же целью вышел в отставку с военной службы вопреки советам и уговорам своих старших друзей. Обоих гениальных молодых людей толкнуло на этот шаг утверждающееся в обществе отношение к искусству как к серьезному и важному делу, способствующему духовному обогащению людей и умножению национального культурного достояния.

Вступление Чайковского на путь профессионального занятия музыкой было связано с глубоким переломом в его взглядах и привычках, отношении к жизни и труду. Младший брат и первый биограф композитора М. И. Чайковский вспоминал о том, как изменился даже внешний его облик после поступления в консерваторию: «С длинными волосами, одетый в собственные обноски прежнего франтовства, он внешним образом переменился так же радикально, как и во всех других отношениях». Демонстративной небрежностью туалета Чайковский хотел подчеркнуть свой решительный разрыв с прежней дворянско-чиновной средой и превращение из вылощенного светского человека в труженика-разночинца.

За три с небольшим года обучения в консерватории, где одним из основных его наставников и руководителей был А. Г. Рубинштейн, Чайковский овладел всеми необходимыми теоретическими дисциплинами и написал ряд хотя еще не вполне самостоятельных и неровных, но отмеченных незаурядностью дарования симфонических и камерных произведений. Крупнейшим из них была кантата «К радости» на слова оды Шиллера, исполненная на торжественном выпускном акте 31 декабря 1865 года. Вскоре после этого друг и однокашник Чайковского Ларош писал ему: «вы самый большой музыкальный талант современной России. Я вижу в вас самую великую или, лучше сказать, — единственную надежду нашей музыкальной будущности. Впрочем, все что вы сделали. я считаю только работой школьника, подготовительной и экспериментальной, если можно так выразиться. Ваши творения начнутся, может быть, только через пять лет, но они, зрелые, классические, превзойдут все, что мы имели после Глинки».

Самостоятельная творческая деятельность Чайковского развертывается во второй половине 60-х годов в Москве, куда он переехал в начале 1866 года по приглашению Н. Г. Рубинштейна для преподавания в музыкальных классах РМО, а затем в открывшейся осенью того же года Московской консерватории. «. Для П. И. Чайковского, — как свидетельствует один из его новых московских друзей Н. Д. Кашкин, — она на много лет сделалась той артистической семьей, в среде которой рос и развивался его талант». Молодой композитор встретил сочувствие и поддержку не только в музыкальных, но и в литературных и театральных кругах тогдашней Москвы. Знакомство с А. Н. Островским и некоторыми из ведущих актеров Малого театра способствовало возрастающему интересу Чайковского к народной песне и старинному русскому быту, что отразилось и в его произведениях этих лет (опере «Воевода» по пьесе Островского, Первой симфонии «Зимние грезы»).

Периодом необычайно бурного и интенсивного роста его творческого дарования были 70-е годы. «Есть такая preoccupation груда, — писал он, — которая так сильно обхватывает во время разгара работы, что не успеваешь следить за собою и забываешь все, кроме имеющего прямое отношение к труду». В этом состоянии подлинной одержимости Чайковским были созданы до 1878 года три симфонии, два фортепианных и скрипичный концерты, три оперы, балет «Лебединое озеро», три квартета и ряд других, в том числе достаточно крупных по размеру и значительных произведений. Если прибавить к этому большую, отнимавшую много сил и времени педагогическую работу в консерватории и продолжавшееся до середины 70-х годов сотрудничество в московских газетах в качестве музыкального обозревателя, то невольно поражают огромная энергия и неиссякаемый поток его вдохновения.

Творческой вершиной этого периода явились два шедевра — «Евгений Онегин» и Четвертая симфония. Создание их совпало с острейшим душевным кризисом, приведшим Чайковского на грань самоубийства. Непосредственным толчком к этому потрясению послужила женитьба на женщине, невозможность совместной жизни с которой была с первых же дней осознана композитором. Однако подготовлен был кризис всей совокупностью условий его жизни и груда на протяжении ряда лет. «Неудачная женитьба ускорила кризис, — справедливо замечает Б. В. Асафьев, — потому что Чайковский, ошибшись в расчете на создание новой, творчески более благоприятной — семейной — обстановки в данных бытовых условиях, стремительнее вырвался на волю — к полной творческой свободе. Что этот кризис был не болезненного порядка, а подготовлялся всем порывистым развитием композиторской работы и ощущением величайшего творческого подъема, показывает результат этой нервной вспышки: опера «Евгений Онегин» и знаменитая Четвертая симфония».

Когда острота кризиса несколько притупилась, наступило время критического анализа и пересмотра всего пройденного пути, затянувшееся на годы. Этот процесс сопровождался приступами резкого недовольства собой: все чаще звучат в письмах Чайковского жалобы на недостаток мастерства, незрелость и несовершенство всего написанного им до сих пор; иногда ему кажется, что он выдохся, исписался и не сможет больше создать ничего сколько-нибудь значительного. Более трезвая и спокойная самооценка содержится в письме к фон Мекк от 25 — 27 мая 1882 года: «. Несомненная перемена произошла во мне. Нет более той легкости, того наслаждения в работе, благодаря которому для меня незаметно пролетали дни и часы. Утешаю себя тем, что если мои последующие писания будут менее согреты истинным чувством, чем прежние, — то зато они выиграют в фактуре, будут обдуманнее, зрелее».

Период от конца 70-х до середины 80-х годов в развитии Чайковского можно определить как полосу исканий и накопления сил для овладения новыми большими художественными задачами. Творческая активность его не снижается в эти годы. Благодаря материальной поддержке фон Мекк, Чайковский получил возможность освободиться от тяготившей его работы в теоретических классах Московской консерватории и всецело посвятить себя сочинению музыки. Из-под его пера выходит ряд произведений, быть может, не обладающих такой захватывающей драматической силой и напряженностью выражения, как «Ромео и Джульетта», «Франческа» или Четвертая симфония, таким обаянием теплого задушевного лиризма и поэтичности, как «Евгений Онегин», но мастерских, безупречных по форме и фактуре, написанных с большой выдумкой, остроумно и изобретательно, а нередко и с подлинным ярким блеском. Таковы три великолепные оркестровые сюиты и некоторые другие симфонические произведения этих лет. Созданные тогда же оперы «Орлеанская дева» и «Мазепа» отличаются широтой форм, стремлением к острым напряженным драматическим ситуациям, хотя и страдают некоторыми внутренними противоречиями и недостатком художественной цельности.

Эти искания и опыты подготовили композитора к переходу на новую ступень своего творчества, отмеченную высшей художественной зрелостью, сочетанием глубины и значительности замыслов с совершенством их воплощения, богатством и разнообразием форм, жанров и средств музыкальной выразительности. В таких произведениях середины и второй половины 80-х годов, как «Манфред», «Гамлет», Пятая симфония, по сравнению с более ранними сочинениями Чайковского, появляются черты большей психологической углубленности, сосредоточенности мысли, усиливаются трагедийные мотивы. В эти же годы его творчество достигает широкого публичного признания и у себя на родине, и в ряде зарубежных стран. Как заметил однажды Ларош, для России 80-х годов он становится тем же, чем был Верди для Италии 50-х. Искавший уединения композитор теперь охотно появляется перед публикой и сам выступает на концертной эстраде, дирижируя своими произведениями. В 1885 году он избирается председателем Московского отделения РМО и принимает деятельное участие в организации концертной жизни Москвы, присутствует на экзаменах в консерватории. С 1888 года начинаются его триумфальные концертные поездки по странам Западной Европы и Соединенным Штатам Америки.

Интенсивная музыкально-общественная и концертная деятельность не ослабляет творческой энергии Чайковского. Чтобы сосредоточиться на сочинении музыки в свободное от других дел время, он поселяется с 1885 года в окрестностях Клина, а весной 1892 года арендует дом на окраине самого города Клина, остающийся и поныне местом памяти великого композитора и главным хранилищем его богатейшего рукописного наследства.

Последнее пятилетие жизни композитора было отмечено особенно высоким и ярким расцветом его творческой деятельности. В период 1889 — 1893 годов им были созданы такие замечательные произведения, как оперы «Пиковая дама» и «Иоланта», балеты «Спящая красавица» и «Щелкунчик» и, наконец, не имеющая себе равных по силе трагизма, глубине постановки вопросов человеческой жизни и смерти, смелости и вместе с тем ясности, законченности художественной концепции Шестая («Патетическая») симфония. Став итогом всего жизненного и творческого пути композитора, эти сочинения оказались в то же время смелым прорывом в будущее и открыли новые горизонты перед отечественным музыкальным искусством. Многое в них воспринимается теперь как предвосхищение того, что было позднее достигнуто великими русскими музыкантами XX столетия — Стравинским, Прокофьевым, Шостаковичем.

Сила внушения, исходившая от Чайковского как художника и человека, была огромна: ни один из русских композиторов, начинавших свою творческую деятельность в последние десятилетия XIX века, не избежал в той или иной степени его влияния. Вместе с тем в 900-х и начале 910-х годов, в связи с распространением символизма и других новых художественных течений, в некоторых музыкальных кругах возникают сильные «античайковистские» тенденции. Музыка его начинает казаться слишком простой и приземленной, лишенной порыва в «иные миры», к таинственному и непознаваемому.

Против тенденциозно пренебрежительного отношения к наследию Чайковского решительно выступил в 1912 году Н. Я. Мясковский в известной статье «Чайковский и Бетховен». С возмущением отвергал он попытки некоторых критиков принизить значение великого русского композитора, «творчество которого не только дало мам возможность стать на уровень со всеми остальными культурными нациями в их же собственном признании, но тем самым подготовило свободные пути к грядущему первенствованию. ». Ставшая для нас теперь привычной параллель между двумя композиторами, имена которых сопоставлены в заглавии статьи, могла показаться тогда многим смелой и парадоксальной. Статья Мясковского вызвала разноречивые отклики, в том числе и остро полемические. Но были в печати и выступления, поддерживавшие и развивавшие высказанные в ней мысли.

Отголоски того негативного отношения к творчеству Чайковского, которое проистекало из эстетских увлечений начала века, сказывались и в 20-е годы, причудливо переплетаясь с вульгарно-социологическими тенденциями тех лет. В то же время именно это десятилетие было ознаменовано новым подъемом интереса к наследству великого отечественного гения и более углубленным пониманием его значения и смысла, в чем большая заслуга принадлежит Б. В. Асафьеву как исследователю и пропагандисту. Многочисленные и разнообразные по содержанию публикации последующих десятилетий раскрыли все богатство и многогранность творческого облика Чайковского как одного из величайших художников-гуманистов и мыслителей прошлого времени.

Споры о ценности музыки Чайковского давно перестали быть для нас актуальными, ее высокое художественное значение не только не снижается в свете новейших завоеваний русского и мирового музыкального искусства нашего времени, но непрерывно возрастает и раскрывается все глубже и шире, с новых сторон, незамеченных или недооцененных современниками и представителями ближайшего следовавшего за ним поколения.

Источник

Сообщение про Чайковского

Петр Ильич Чайковский

Петр Ильич Чайковский родился в уральском городке Воткинске, где работал его отец, горный инженер. С детства маленький Петр восхищался и с волнением слушал как классическую, так и народную музыку. Чайковский был воспитанником Петербургского училища правоведения и в 19 лет стал помощником столоначальника одного из отделений департамента Министерства юстиции. Прослужив три года, он уходит для того, чтобы поступить в Петербургскую консерваторию. После окончания консерватории он сразу стал преподавать в только что открывшейся Московской консерватории, где проработал 11 лет.

Петр Ильич Чайковский оставил музыкальные произведения во всех жанрах. Он стал одним из создателей русской классической симфонии. Всего композитор написал шесть симфоний.

Первая симфония «Зимние грезы» написана под впечатлением путешествия по берегам Ладожского озера и на остров Валаам. В финале симфонии звучит русская песня «Цвели цветики», народной песней «Во поле березонька стояла» заканчивается и Четвертая симфония композитора.

Много произведений написал Чайковский для детей и о детях. Его «Детский альбом» включает 24 пьесы для фортепиано. По этому прекрасному альбому дети занимаются и учатся нотной грамоте и в наши дни, причем интерес не падает, а растет. Композитор писал также песни для детей на стихи А.С. Пушкина. Широко известен его цикл «Времена года». Он состоит из 12 пьес — это нарисованные композитором страницы жизни природы и людей. Писал Чайковский и романсы, одни из самых известных: «День ли царит» и «Средь шумного бала».

Пушкинская поэзия и проза вдохновили Чайковского на создание замечательных опер — «Евгений Онегин», «Мазепа», «Пиковая дама». По повести Н.В. Гоголя была написана опера «Черевички». Также Чайковский написал музыку к пьесе А.Н. Островского «Снегурочка».

Балеты Чайковского просто потрясают своей красотой, мелодичностью и искренностью. Это знаменитые «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик». Балеты Чайковского открыли эру симфонического балета.

Музыка Чайковского получила широкое признание еще при жизни автора. Сам Чайковский не раз бывал в Чехии, Германии, Франции, Италии, посетил Америку и Англию, где ему присудили почетную степень доктора Кембриджского университета. Чайковский регулярно выступал в качестве дирижера своих произведений. После сорока лет композитор поселился под Москвой, а позже на окраине небольшого тогда города Клина. Там сейчас Дом-музей П. И. Чайковского.

С 1953 года в Москве проводится Международный конкурс имени П.И. Чайковского. Музыканты со всего мира съезжаются принять в нем участие. С каждым годом этот конкурс обретает своих новых почитателей и открывает новые таланты.

Источник

П.И. Чайковский — великий русский композитор

Пётр Чайковский — один из самых известных создателей музыки в мире. Он прожил 53 года и стал автором величайших произведений. Его биография полна интересных событий. Он внёс огромный вклад не только в российскую, но и мировую культуру.

Детство

Пётр Ильич Чайковский родился в посёлке Воткинске Вятской губернии (Удмуртия) в 1840 году. Он рос в большой семье инженера: кроме него было ещё трое детей — два брата и одна сестра. Родители мальчика увлекались музыкой, они умели играть на флейте и пианино. Так маленький Чайковский уже с раннего детства полюбил мелодичное звучание музыкальных инструментов. В 5 лет мальчик уже освоил фортепиано, и ещё через 2 года играл по нотам. В 1850 году вся семья переехала в Санкт-Петербург. В 1854 году от холеры умерла мать будущего композитора. Дети остались на попечении своего отца, который тоже заболел, но сумел выздороветь.

Картина художника А. Пархоменко «Петя Чайковский».

Учёба и начало музыкальной деятельности

Пётр Ильич сначала учился дома, где ему помогала гувернантка. Обучение продолжалось в пансионе, а затем юноша поступил в училище, где преподавали право. Музыкальным творчеством в это время Чайковский занимался на факультативе. Он всерьёз начал интересоваться оперой и балетом, ходил в театры. Некоторое время молодой человек работает юристом, но потом поступает в консерваторию. Во время учёбы композитор создаёт первые великие музыкальные произведения. Некоторые из них вошли в состав балета «Лебединое озеро».

Расцвет творчества

После завершения своего образования Чайковский переезжает в Москву, где становится учителем в консерватории. В 1878 он уезжает из России в Италию, а потом в Швейцарию. Там он создаёт свои знаменитые оперы «Евгений Онегин» и «Опричник», пишет пьесы, которые вошли в сборник «Детский альбом», сочиняет цикл «Времена года» и многие другие. Он постоянно путешествует по разным странам, где его концерты вызывают восторг у зрителей.

Пётр Ильич Чайковский — великий русский композитор.

Поздние годы и смерть

Под конец своей жизни П.И Чайковский возвращается в Москву. Позже селится в маленьком городке Клин, где после его смерти откроется музей композитора. В городе он создаёт школу для крестьян и сочиняет композиции, пишет музыку к балету «Щелкунчик», оперы «Иоланта» и «Пиковая дама». В 1893 году в Петербурге он умер от холеры. Здесь же его и похоронили.

Дом-музей в городе Клин.

Интересные факты из жизни

О жизни Чайковского известно много, но о некоторых фактах знают далеко не все.

Памятник композитору в городе, названном его именем.

Наследие великого композитора

Пётр Ильич Чайковский внёс огромный вклад в российскую и мировую культуру. Его произведения исполняют и любят во всех странах. Творчество великого композитора изменило стиль симфонической музыки и концертов для скрипки с оркестром. В честь создателя бессмертных опер и балетов названы улицы, консерватории, музыкальные училища и колледжи и школы, театры и симфонический оркестр, ему установлены памятники. В домике Чайковского под Москвой обустроен музей его имени.

Источник

«Вечная» музыка для детей: знакомство с миром П. И. Чайковского

Один из самых известных композиторов «вечной» музыки – Петр Ильич Чайковский. Для детей его творчество близкое и понятное. Яркие образы природы, сказочных персонажей и сюжетов детской жизни находят отклик в юных сердцах. Интересна и биография Чайковского. Музыкальный талант у него проявился очень рано. Ему было всего 4 года – примерно столько же, сколько и маленьким слушателям.

Рассказ о Чайковском для детей

Чайковский Петр Ильич – величайший композитор России и мира. Он жил и творил больше века назад. Но его произведения продолжают звучать и сегодня. Вряд ли найдется человек, который не знает новогоднюю сказку «Щелкунчик» или балет «Лебединое озеро». Музыка Чайковского удивительно мелодичная. Кажется, что она наполнена волшебством.

Портрет гения:

Краткая биография:

Говоря о Петре Ильиче кратко, невозможно понять, что это за человек, и почему стал великим. Ближе познакомиться с ним помогут интересные факты из жизни.

Счастливое детство в глубинке

Маленький Петр родился в Воткинске в далеком 1840 году. Это маленький город-завод на Урале, который стоит посреди бескрайних заснеженных просторов России. Собственно, им и посвятил маленький автор свою Первую симфонию – «Зимние грезы». Слушая ее, невольно представляешь себе настроение путника, едущего на санях и любующегося зимней сказкой.

Музыка с пеленок

Родители Петра Чайковского очень любили музыку, хотя и не были профессиональными музыкантами. В доме часто проходили концерты – мама играла на фортепиано и арфе, пела романсы, а отец предпочитал флейту. С 4 лет матушка обучала Петра игре. Музыка его очень захватывала.

«Фарфоровый мальчик»

Так маленького Чайковского называла няня Фанни Дюрбах. Петр с детства был очень чутким. Чего только стоит его восторг новорожденными близнецами-братьями: «Я их уже видел несколько раз; но каждый раз, как я их вижу, мне кажется, что это ангелы, которые спустились на землю». Острое восприятие жизни сохранилось у него до конца дней.

Трагедия всей жизни

В семье Петра Чайковского с детства царила любовь. Родители относились друг к другу с большой нежностью. Они писали друг другу трогательные письма, которые дети позже вклеили в альбом. Когда в 14 лет мать Петра умерла, он испытал сильнейшее потрясение, которое наложило отпечаток на всю его жизнь. Он писал, что только забота о братьях, которым было всего 4 года, помогла ему пережить страшное горе. Он стал для них ласковой матерью, старшим братом, лучшим другом.

Петр Чайковский композитор

«Ах, Петя, Петя, какой позор! Променял юриспруденцию на дудку!»

Петра Чайковского не готовили к судьбе великого композитора. Скорее наоборот. Боясь за хрупкую психику ребенка, родители в 10 лет отправили его учиться в Императорское училище правоведения в Санкт-Петербурге. Мальчик должен был стать юристом. И он им стал. Но занятий музыкой не бросал. В то время в училищах попутно учились музыке. Отдав 13 лет правоведению, он все же принял решение полностью посвятить себя музыке. Когда дядя узнал, что Петр бросил службу в Министерстве юстиции и учится в консерватории, то сказал «Ах, Петя, Петя, какой позор! Променял юриспруденцию на дудку!»

Музыка – мое призвание!

В 22 года Петр Ильич наконец всецело посвятил себя любимому делу. Он называл это служением Музыке. Закончив консерваторию с серебряной медалью, Чайковский сразу же начал преподавать в Москве. Он помог стать музыкантами многим талантливым людям. Но при этом уделял много времени сочинению собственных композиций. К 30 годам Петр Ильич написал несколько серьезных произведений.

Все лучшее – детям

Вместе с «взрослыми» произведениями, композитор писал сочинения, понятные для детей. На создание первого детского творения «Детский альбом» его вдохновил глухонемой воспитанник младшего брата Коля Конради.

Он также посвятил его маленькому племяннику Володе, который питал страсть к музыке.

Чайковский писал: «Я хочу сделать целый ряд маленьких отрывков безусловной легкости с занимательными для детей заглавиями». И у него это получилось.

Эти, и последующие его детские произведения написаны простым языком. Они мелодически выразительные, волшебные, увлекательные.

Признанный гений

Чайковский – один из немногих композиторов, чем талант был оценен по достоинству еще при жизни. Ему удалось завоевать признание публики, коллег и критиков. Примерно с 40 лет он гастролировал по миру. Его оперы ставились в театрах. Их продолжают ставить до сих пор. Музыка Петра Чайковского используется в песнях, мультиках, сказках и даже рекламных роликах.

Произведения Чайковского для детей

Петр Ильич Чайковский очень любил детей. Сначала он растил своих братьев, рано потерявших мать, а затем проводил много времени с племянниками. Его натура сама была по-детски трепетной и чуткой. Поэтому сочинения для детей давались легко.

Детские пьесы

Фортепианные пьесы – первое, что начал писать Чайковский для детей. «Разве можно назвать музыкой бесконечные этюды и бездарные пьесы всяких составителей «Школ игры на фортепиано»? Ими только можно отбить у детей охоту заниматься» – возмущался он.

Одним из самых популярных сочинений Чайковского является сборник «Времена года». Он писал эти пьесы для всех – для взрослых, юношей, учащихся, подростков, детей. Для каждого месяца есть свое описание и мелодия. Ноябрь звучит первым снегом и предвкушением зимы, ездой на тройке, октябрь – багровеющим листьями. Июль не зря назван «Песнью косаря».

Июль:

Октябрь:

Ноябрь:

16 песен для детей

Сборник детских песенок стал вторым подарком Петра Ильича для детей. В отличие от «Детского альбома» он предназначался целиком для слушания, а не исполнения. Получив в подарок книгу стихов А. Н. Плещеева «Подснежник», он был в восторге от описанных в ней сюжетов из жизни детей.

Находясь со своими племянниками в Каменке, осенью 1883 года композитор пишет песни одну за другой.

Сказки для детей

Чайковский часто обращается к жанру сказки. Причем они не всегда милые и добрые.

Музыка Чайковского вдохновляла и продолжает вдохновлять на написание детских сказок.

Детские стихи Чайковского

Мало кто знает, что до того, как писать музыкальные произведения, Петр Ильич сочинял стихи. Он записывал их в тетрадку наспех, для себя. Стихотворения чередовались с выписками из газет, отдельными словами, рисунками. Сочинения 7-летнего мальчика сложно назвать талантливыми. Они поражают другим – чрезвычайной эмоциональностью, ценностями и глубокой духовностью.

Сегодня во дворе Московской консерватории Петру Ильичу Чайковскому возведен памятник – символ творческого вдохновения. Личность и музыка композитора вдохновляет студентов на создание новых шедевров. У многих из них тяга к прекрасному появилась еще в дошкольном возрасте. Любовь к музыке начинается с детских произведений Чайковского и других великих классиков.

Источник

Петр Чайковский

Воздействие творчества Чайковского на следующее поколение русских музыкантов было очень значительным. С.В.Рахманинов, А.С.Аренский, А.К.Глазунов и С.И.Танеев могут быть названы прямыми последователями Чайковского; его влияние нетрудно заметить и в творчестве столь разных композиторов, как Н.Я.Мясковский и И.Ф.Стравинский.

В определенные десятилетия советского периода симфонизм Чайковского официально трактовался как образец, которому должны следовать современные композиторы. За пределами России Чайковский тоже очень популярен, но влияние его гораздо слабее, за исключением сферы оркестрового письма.

Величайший композитор в истории музыки сочинил не так уж и много, всего восемьдесят произведений, среди которых три оперы и семь симфоний (шесть пронумерованных и одна именная), знаменитые балеты «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Спящая красавица», которые сами по себе являются крайне ценным вкладом в мировую культуру.

Происхождение

Могила Николая Ильича Чайковского на Новодевичьем кладбище Москвы.

Родился 25 апреля 1840 года в селении при Камско-Воткинском заводе Вятской губернии (ныне город Воткинск, Удмуртия). Его отец — Илья Петрович Чайковский (1795—1880) — выдающийся русский инженер, был сыном Петра Фёдоровича Чайки, который родился в 1745 году в селе Николаевка Полтавского полка, близ г. Полтавы.

Чайковский происходил от православных шляхтичей Кременчугского уезда и был потомком известного на Украине казачьего рода Чаек.

Семейное предание утверждало, что его прадед Федор Афанасьевич Чайка (1695—1767) участвовал в Полтавской битве, и умер в чине сотника «от ран», хотя фактически он умер уже в старости в екатерининское время.

Дед композитора, Пётр Федорович, был вторым сыном Фёдора Чайки и его жены Анны (1717-?). Он учился в Киево-Могилянской академии, откуда в 1769 г. перевелся в Санкт-Петербургский военно-сухопутный госпиталь; в Киеве он «облагородил» свою фамилию, начав зваться Чайковским. С 1770 года на русско-турецкой войне (ученик лекаря, подлекарь, затем лекарь); в 1776 г. определен городовым лекарем в Кунгур, Пермского наместничества; в 1782 году переведен в Вятку, два года спустя произведен в штаб-лекари и затем пожалован дворянским званием. Впоследствии вышел в отставку, в 1795 г. назначен городничим в город Слободской, вскоре переведен оттуда в Глазов, где и занимал пост до смерти в 1818 году. В 1776 году он женился на 25-летней Анастасии Степановне Посоховой, незадолго перед тем лишившейся отца (ее отец, подпоручик, погиб под Кунгуром в стычке с пугачевцами; семейное предание назвало его комендантом Кунгура, якобы повешенным Пугачевым). У них было 11 детей.

Илья Петрович, отец композитора, был десятым ребёнком. Он, окончив Горный кадетский корпус в Петербурге, был зачислен на службу в Департамент горных и соляных дел. Овдовев после недолгого брака, в 1833 году женился на 20-летней Александре Андреевне Ассиер (1813-1854), внучке французского скульптора Мишеля-Виктора Асье (Michel Victor Acier), моделиста фарфоровой мануфактуры в Мейсене (Саксония), и дочери крупного таможенного чиновника Андрея Михайловича (Михаэля-Генриха-Максимилиана) Ассиера, приехавшего в Россию в качестве учителя французского и немецкого языка и в 1800 г. принявшего русское подданство.

В 1837 году Илья Петрович Чайковский с молодой женой переехал на Урал, куда получил назначение на пост начальника Камско-Воткинского сталелитейного завода. Пётр был вторым ребёнком в семье: в 1838 году родился его старший брат Николай, в 1842 году — сестра Александра (в замужестве Давыдова) и Ипполит. Братья-близнецы Анатолий и Модест появились на свет в 1850 году.

Родители Петра Ильича любили музыку. Его мать играла на фортепиано и пела, в доме стоял механический орган — оркестрина, в исполнении которого маленький Пётр впервые услышал «Дон Жуана» Моцарта. Пока семья жила в Воткинске, им часто доводилось слышать по вечерам мелодичные народные песни рабочих завода и крестьян. Из письма гувернантки Фанни Дюрбах Петру Ильичу: «Я особенно любила тихие мягкие вечера в конце лета… с балкона мы слушали нежные и грустные песни, только они одни нарушали тишину этих чудных ночей. Вы должны помнить их, никто из вас тогда не ложился спать. Если Вы запомнили эти мелодии, положите их на музыку. Вы очаруете тех, кто не сможет слышать их в вашей стране».

Детство и юность

В каком году родился Чайковский не сложно, это произошло 25 апреля 1840 года, в деревне Воткинск, на то время принадлежащим Сарапульскому уезду Вятской губернии, что сейчас располагается в Удмуртии. Он был вторым ребенком и был крещен спустя десять дней после рождения. У него был старший брат, а также младшие брат и сестра, которые все жили в мезонине большого родительского дома. Кроме того, в большой семье всегда находилось место и для других родственников, что жили вместе с ними, это тетка с двумя дочерями.

В сорок четвертом году девятнадцатого века прямиком из французской коммуны Монбельяра была выписана гувернантка, по имени Фанни Дюрбах, которую встречали на вокзале всей огромной семьей, с поцелуями, объятиями и радостными возгласами, что она сразу же ощутила на себе некую приобщенность, «семейность». Родители всегда любили музыку, мать в молодости прекрасно играла на рояле, а отец на флейте, имелась в доме и привезенный из города оркестрион, в сопровождении которых маленький Петенька впервые услышал арии из оперы «Дон Жуан» Моцарта, отрывки из Россини, Беллини, Доницетти и других композиторов.

Интересно! С раннего детства Петра Ильича Чайковского чрезвычайно привлекал образ Людовика Карла (Луи-Шарль), дофина, более известного под именем короля Франции Людовик XVII, которому никогда так и не довелось прийти к власти. Он провел остаток своей короткой жизни в побоях и унижениях, а умер якобы от туберкулеза в застенках революционеров в возрасте десяти лет. Чайковский уже в зрелом возрасте в Париже отыскал небольшую гравюру с его портретом и приказал вставить в рамку. Долгое время именно этот портрет был основным и единственным украшением жилища композитора.

Детство Чайковского, если кратко, протекало гладко и ярко, в атмосфере семейной любви и понимания. Когда Петру исполнилось восемь, отец его вышел в отставку (высокий чин генерал-майора и военная пенсия), они всем своим многочисленным семейством переехали в Москву. Как раз в это время сбежала ранним утром любимая гувернантка Фанни, не делая слезных прощаний, когда поняла, что ей больше нечему научить детей. Она увезла с собой и «музей Пьера»: тетрадки с кляксами и исправлениями, клочки бумаги со строчками несмелых стихотворений, обрывки записей и прочее. В ноябре сорок восьмого они снова переехали, но уже в Петербург, где мальчиков отдали в пансион Шмеллинга, в котором музыку им преподавал учитель Филлипов.

После кори, которой Петр заразился в сорок девятом, у него остались серьезные последствия, он стал непроизвольно подергиваться, появились нервные припадки, возможно, проявилась наследственность от дедушки Ассиера, у которого была эпилепсия, как тогда говорили, падучая. В пятидесятом году Петра отвозят в Институт Корпуса горных инженеров, а семейство поселяется в Алапаевске, где отец находит службу управляющего.

В девятнадцатилетнем возрасте Пётр оканчивает учебное заведение и поступает на службу в Министерство юстиции. Работа не приносила морального удовлетворения и тяготила его. Молодого человека неудержимо тянуло к искусству.

Театры – его любимые места, где он восхищается операми «Иван Сусанин» Михаила Ивановича Глинки и «Дон-Жуан» Вольфганга Амадея Моцарта. 1862 г. стал для композитора очень важным.

Образование будущего композитора и работа на госслужбе

Учиться на инженера мальчику так и не пришлось, в отличие от старшего брата Николаши. В августе того же года его решено было оттуда забрать и определить в Петербург в закрытое Императорское училище правоведения. Двадцать второго числа, будучи в Питере, Петр с мамой посетил театр, в котором как раз давали «Жизнь за царя» Глинки, что и произвело на него буквально шокирующее впечатление. В училище преподавали фортепиано (Франц Беккер) и был хор Гавриила Ломакина.

После учебы Чайковской получил распределение в Первое отделение департамента Министерства юстиции, где вел дела крестьянства. Он много работал, но и развлекался и снова учился, к примеру, итальянскому языку с приятелем Луиджи Пиччиоли, настоящим оперным певцом. В шестьдесят первом Чайковский отправляется за границу в качестве переводчика. В этом турне он посетил Брюссель, Антверпен, Берлин, Париж, Гамбург, Лондон и многие другие города.

В этот период отец Петра предлагает ему совмещать государственную службу и занятия музыкой и даже консультируется с его учителем. Правда, тот отвечает, что особого таланта нет, да и в двадцать лет поздно начинать строить карьеру музыканта. Позже учитель Кюндингер раскается в своих словах и даже запишет это в своих мемуарах. Тем не менее, отец отправляет Петра в Санкт-Петербургскую консерваторию, где он стал одним из первых слушателей курса композиции. В качестве дипломной работы Чайковский написал свою знаменитую кантату «К радости», исполненную в декабре 1866 года. Уже в семидесятом году он получил диплом «свободного художника».

Преподавание и дальнейшая карьера Чайковского

В том же шестьдесят шестом году, Чайковский с радостью соглашается на предложенную ему Николаем Рубинштейном преподавательскую должность по классу гармонии русской музыкальной консерватории (общества), из-за чего он покидает Петербург и снова возвращается в Москву. При этом он продолжал числиться на государственной службе, но после получения в мае следующего года звания надворного советника, уходит в отставку. Начиная с семьдесят второго, вплоть до семьдесят шестого, Чайковский пишет для леволиберальной газеты «Русские ведомости» статьи в качестве музыкального критика.

Чайковский и учительство

Приблизительно в семидесятом году жизнь и творчество Чайковского переходит на совершенно новый уровень, он и сам начинает заниматься преподаванием в Московской консерватории. Он читал теоретические дисциплины в разное время от шестидесяти, до девяноста студентам, что выматывало его и мешало творчеству, что композитор и отметил только в середине семидесятых. Ему была назначена специальная субсидия в шесть тысяч рублей, что позволяло полностью отдаться любимому делу. Уже в октябре семьдесят восьмого он проводит последнее занятие и оставляет уроки на своего любимого ученика и преемника Танеева.

В восьмидесятых его постигла всемирная слава и почитание и даже сам государь Александр Третий по личной просьбе даровал ему три тысячи рублей серебром в качестве единоразового пособия, за эти деньги он и отправился в путешествие за границу. После неудачной и краткосрочной женитьбы он долго и мучительно восстанавливается, но поездки дают ему силы вернуться к творчеству и выступлениям. Он побывал в Швейцарии и Франции, посетил Соединенные Штаты, Италию, Чехию, Германию и много других стран, где дирижировал и продолжал творить. В мае девяносто третьего года он даже был удостоен степени почетного доктора Кембриджского университета, где показал свою симфоническую поэму «Франческа да Римини».

Музыкальное творчество

В возрасте двадцати одного года молодой человек стал брать частные уроки музыки в Русском музыкальном обществе у известных музыкантов Луиджи Пиччоли и Рудольфа Кондингера и, спустя несколько месяцев, стал студентом Санкт-Петербургской Консерватории, которая только что открылась. Он стал одним из первых её учащихся. Учась в музыкальном заведении, Пётр занимался и частными уроками с другими студентами. Окончив консерваторию, Чайковский уехал в Москву. Там он получил звание профессора, преподавая гармонию в Московской консерватории.

Впервые перед большой аудиторией его произведения были исполнены в городе Павловске. Дирижёром на концерте был Иоганн Штраус-младший. В 1869 году зрители познакомились с его оперой «Воевода». Это произведение тоже прошло с успехом. В последующем, Чайковский использовал часть музыкальных тем в своей новой опере «Опричник». Её исполнили на сцене Мариинского театра в столице.

Премьера состоялась в 1874 году. В это же время получила успех его Вторая симфония. Но критики не приняли оперу «Кузнец Вакула». Она получила отрицательные рецензии. Тем не менее, Чайковского стали воспринимать как талантливого композитора. Знатокам музыки нравились его инструментальные пьесы и концерты для фортепиано с оркестром.

В 1876 году Чайковский уже признанный композитор. С своей «Симфонией N 3 ре мажор» он отправился гастролировать по Европейским странам. Через год появилось знаменитое «Лебединое озеро» — красивейший балет, который популярен и в наши дни. После ухода из Московской Консерватории, Пётр Ильич занялся только сочинением музыкальных произведений. Он сочинял оперы и симфонии, балеты и концерты. Он писал также песни и кантаты. Ему принадлежат 169 музыкальных произведений. Балеты «Спящая красавица» и «Щелкунчик» не сходят со сцен музыкальных театров по сей день.

После ухода из консерватории, Чайковский много путешествует. Он уже хорошо известен в мире. Его произведения исполняются в Соединённых Штатах. Его концерты исполняются в театрах европейских столиц. Берлин и Прага, Париж и Лондон – аплодируют гениальному композитору и дирижёру. Перед иностранной публикой раскрылись образы необыкновенно-красивой русской природы и богатой русской души. После возвращения в Москву, в Большом театре увидела свет опера «Евгений Онегин». Им написаны пьесы для фортепиано «Времена года» и «Детский альбом».

Не Чайковский Чайковский

У Петра Ильича, как ни у какого более композитора, есть произведения, которые официально имеют 2 редакции – одна авторская, другая – с чужими правками. Причем, внесенные изменения значительны. Известно, что сегодня, в силу сложившейся исполнительской традиции, в некоторых произведениях чаще всего звучит не совсем Чайковский. Например, «Вариации на тему рококо» для оркестра и соло виолончели.

Концертных произведений для традиционно «оркестровых» инструментов не так много, любой музыкант-инструменталист мечтает показать красоту звучания своего инструмента отдельно от оркестра. В 1876-77 году появились на свет «Вариации». Это был давно ожидаемый подарок для московского виолончелиста Вильгельма Фитцегагена, близкого друга композитора, по совместительству – первой виолончели Русского Музыкального Общества. Он участвовал во всех премьерах музыки Чайковского как солист, исполнитель первой партии. Главный доверенный музыкант Петра Ильича.

Премьера «Вариаций» состоялась в ноябре 1877 года, она прошла без Чайковского, который в тот момент находился за границей на репетициях и исполнениях других своих сочинений. После премьеры Фитценгаген отнес ноты издателю Чайковского Петру Юргенсону со своими правками. Так он полностью убрал 1 из 8 вариаций, некоторые из них поменял местами и изменил коду. В таком виде ноты пошли в печать.

Изменения, на взгляд «редактора» Фитценгагена, позволили самую виртуозную часть произведения поставить в финал, где он мог блеснуть исполнительским мастерством. Петр Ильич тогда много гастролировал, на письма «редактора» не отвечал. Но не потому, что был согласен с редакцией. А в скором времени даже возражать некому стало – Николай Васильевич умер. Спустя еще несколько лет – и сам Петр Чайковский.

Долгие годы путаница с редакциями оставалась в неизвестности. Артисты за это время привыкли исполнять редактированный вариант. Именно в этой версии, начиная с 1962 года, «Вариации на тему рококо» становятся обязательным произведением на 3 туре конкурса им. Чайковского. Последние 3 десятка тактов для всех исполнителей технически очень трудны, чисто их сыграть практически не возможно. Но долгая практика исполнения именно этого нотного варианта создала произведению своеобразный ореол виртуозности, особой сложности, доступной не каждому исполнителю. Теперь, если кто-то пожелает исполнить его в авторской версии, немедленно будет признан струсившим или мало техничным.

Поездки за границу

В ноябре 1879 года Чайковский решил провести зиму в Италии с Модестом и его воспитанником. До конца февраля 1880 года он жил в Риме, где яркие впечатления от прогулок и шедевров, увиденных в многочисленных художественных музеях и галереях, воплотились в одну из самых известных его пьес. В январе 1880 года он начал писать «Capriccio italien» («Итальянское каприччио») для симфонического оркестра на темы итальянских плясок и песен.

В середине февраля 1881 года Чайковский посетил Вену, Флоренцию, Рим, Неаполь и Ниццу. Узнав о критическом состоянии лечившегося в Париже Н. Г. Рубинштейна, композитор решил немедленно навестить его, но не застал друга, умершего 11 марта. Чайковский возвратился в Россию 25 марта.

В ноябре 1881 года он опять уехал в Италию и провёл в Венеции, Флоренции и Риме около четырёх месяцев. Из Рима Чайковский написал Н. Ф. фон Мекк, что начал работу над новой оперой «Мазепа». Однако вскоре он прервал работу и принялся за сочинение трио для фортепиано, скрипки и виолончели «Памяти великого художника», посвящённого Николаю Рубинштейну.

В конце декабря 1882 года по пути в Париж Чайковский заехал в Берлин прослушать оперу Вагнера «Тристан и Изольда». Утомлённый суетой, композитор писал Модесту: «Мне приятно быть в городе, где я не совсем известен. Какое наслаждение гулять, не боясь встретить знакомых!» В Париже он продолжил работу над инструментовкой оперы «Мазепа» и вернулся в Россию в середине мая 1883 года.

В начале февраля 1884 года композитор приехал в Париж, но уже в конце февраля написал Н. Ф. фон Мекк: «Я начинаю мечтать о каком-нибудь прочном и постоянном устройстве своего собственного уголка. Кочующая жизнь начинает сильно тяготить меня… так или иначе, нужно, наконец, жить у себя». Ускорило отъезд из Парижа приглашение вернуться в столицу для представления императору, по случаю пожалованного 23 февраля 1884 года ордена Святого Владимира 4-й степени.

В ноябре 1884 года Чайковский ездил в Швейцарию. Из Давоса, окружённого альпийскими вершинами — места действия поэмы Байрона «Манфред» — он написал М. А. Балакиреву: «Прочёл „Манфреда“ и думал о нём очень много, но ещё не начинал проектирования тем и формы. Да и не буду торопиться, но даю Вам положительное обещание, что если останусь жив, то не позже лета симфония будет написана».

В конце апреля 1886 года Чайковский отправился пароходом из Батума во Францию. В Париже он встречался с певицей Полиной Виардо, показавшей композитору хранившуюся у неё подлинную, написанную рукой Моцарта партитуру «оперы Дон Жуан».

Летом 1887 года лечившийся на Кавказе Чайковский отправился через Одессу в Дрезден и в Аахен, чтобы навестить умиравшего там близкого друга, Н. Д. Кондратьева. В Аахене композитор продолжал работать и закончил до отъезда сюиту «Моцартиана».

14 декабря 1887 года Чайковский дирижировал в Петербурге премьерой «Моцартианы», а на следующий день отправился в свою первую заграничную гастрольную поездку. 28 декабря 1887 года он написал Н. Ф. фон Мекк: «В дороге и в Берлине, где я оставался два дня, мной овладела такая безумная тоска по отчизне, такой страх и отчаяние, что я колебался, не вернуться ли мне». В течение зимних трёх месяцев он побывал в Лейпциге, Гамбурге, Берлине, Праге, Париже, Лондоне, дирижируя концертами из своих произведений. Гастроли упрочили его славу в Европе. В Лейпциге, где он дал два концерта: 24 декабря 1887 года была исполнена Первая сюита, а на следующий день — трио «Памяти великого художника» и Первый квартет, Чайковский познакомился Эдвардом Григом и Иоганнесом Брамсом. В Праге, где он с триумфом тоже выступил дважды: в концертном зале Рудольфинум были исполнены увертюра «Руслан и Людмила», Первый концерт для фортепиано с оркестром, Концерт для скрипки с оркестром, а в Оперном театре — струнная серенада, темы и вариации из Третьей сюиты, увертюра «1812 год» и второй акт из «Лебединого озера», Чайковский подружился с Антонином Дворжаком. В Париже композитор дважды дирижировал оркестром Колонна в Шатле, преодолев существовавшее против него ранее предубеждение французской публики. Чайковский познакомился с композиторами И. Падеревским, Ш. Гуно, Л. Делибом, Ж. Массне. 10 марта 1888 года в Лондоне под его управлением прозвучали «Серенада для струнного оркестра» и финал Третьей сюиты.

В ноябре-декабре 1888 года Чайковский в Праге дирижировал премьерой «Евгения Онегина» в Национальном театре (первая постановка оперы за рубежом) и концертом, в котором прозвучали Пятая симфония и Второй концерт для фортепиано с оркестром.

В январе-апреле 1889 года состоялась вторая концертная поездка за границу. Он выступил в Кёльне, Франкфурте, Дрездене, Берлине, Женеве, Гамбурге, Лондоне.

24 марта 1891 года Чайковский перед началом гастролей в США с успехом выступил в Париже с оркестром Колонна, исполнившим Третью сюиту, симфоническую фантазию «Буря», «Меланхолическую серенаду для скрипки с оркестром», «Славянский марш» и Второй концерт для фортепиано с оркестром. 6 апреля композитор отплыл из Гавра в Нью-Йорк. Первый концерт состоялся 23 апреля в Нью-Йорке в честь открытия концертного зала Карнеги-холл. На концертах в Балтиморе и Филадельфии он выступал с одной и той же программой — Серенадой для струнного оркестра и Первым концертом. Несмотря на то, что концерты были приняты с восторгом, по возвращении 3 июня 1891 года он писал М. М. Ипполитову-Иванову: «…находясь же там, я всё время страшно тосковал по России и всей душой стремился домой».

5 января 1892 года Чайковский приехал в Гамбург, чтобы дирижировать премьерой постановки «Евгения Онегина», но из-за перемен в речитативах, связанных с исполнением оперы на немецком языке, ему показалось недостаточно единственной предусмотренной репетиции и он отказался от разрекламированного участия в спектакле. 7 января за дирижёрским пультом стоял Густав Малер.

В июне 1892 года находившегося на отдыхе во Франции композитора пригласили в Вену дирижировать концертом на международной музыкально-театральной выставке, но после второй репетиции он уехал в Иттер (Тироль), а оттуда в сентябре — на первое исполнение «Пиковой дамы» в Праге.

В середине декабря 1892 года Чайковский поехал через Германию, Швейцарию и Париж в Брюссель, где 2 января 1893 г. дирижировал концертом, в программе которого были Третья сюита для оркестра, Первый концерт для фортепиано с оркестром, сюита из балета «Щелкунчик» и другие произведения.

В мае 1893 года Чайковский в Англии был возведён в степень почётного доктора Кембриджского университета. По традиции выдвинутые в почётные доктора музыки исполняли свои произведения — композитор в Кембридже дирижировал симфонической поэмой «Франческа да Римини».

В начале сентября 1893 года Чайковский по приглашению его антрепренёра Поллини приехал на несколько дней в Гамбург, чтобы участвовать 7 сентября в возобновлении в репертуаре «Иоланты» и для переговоров о постановке «Пиковой дамы».

Сезон 1893/94 года обещал быть насыщенным — кроме запланированных концертов в России, Чайковского приглашали Амстердам, Варшава, Гельсингфорс, Лондон, Франкфурт-на-Майне и другие города.

Личная жизнь

Сохранилось немало фото, где Петр Чайковский запечатлен в более чем благопристойном виде со своими друзьями-мужчинами. Ориентация композитора еще при его жизни становилась предметом для пересудов: некоторые обвиняли музыканта в том, что он гомосексуалист. Предполагалось, что его мужчины (мужчины, к которым он испытывал платоническую привязанность) — это Иосиф Котек, Владимир Давыдов и даже братья Алексей и Михаил Сафроновы.

Сложно судить, есть ли доподлинные доказательства того, что композитор любил мужчин. Его связи с упомянутыми выше личностями вполне могли быть и просто дружескими. Как бы то ни было, женщины в судьбе Чайковского тоже были, хотя некоторые исследователи утверждают, что так композитор пытался скрыть, что он гей.

Так, несостоявшейся женой Петра Ильича стала молодая французская примадонна Арто Дезире, которая предпочла ему испанца Мариана Падилью. А в 1877 году его официальной женой стала Антонина Милюкова, которая была младше новоиспеченного супруга на восемь лет. Впрочем, этот брак продлился всего несколько недель, хотя официально Антонина и Петр так и не развелись.

Стоит напомнить и о его связи с Надеждой фон Мекк, которая преклонялась перед талантом композитора и долгие годы поддерживала его материально.

Смерть и слухи о самоубийстве

Ещё в 1891 году, находясь в США и восторгаясь «тамошним» к нему вниманием и восторгом публики, Чайковский отмечает в своём дневнике «какую-то стариковскую расхлябанность» и непривычную усталость. Даже местная пресса называет его человеком «лет шестидесяти», и ему приходится оправдываться перед публикой, напоминая свой реальный возраст. Та же необычная усталость отмечается им и в следующем году.

Вечером 20 октября (1 ноября) 1893 года совершенно здоровый Чайковский посетил элитный петербургский ресторан Лейнера на углу Невского проспекта и набережной Мойки, где пробыл примерно до двух часов ночи. Во время одного из заказов он потребовал принести ему холодной воды. Несмотря на неблагоприятную эпидемиологическую ситуацию в городе из-за холеры, Чайковскому подали некипячёную воду, которую он и выпил. Утром 21 октября (2 ноября) композитор почувствовал себя плохо и вызвал врача, который установил диагноз холеры. Болезнь протекала тяжело, и Чайковский скончался в 3 часа пополуночи 25 октября (6 ноября) от холеры «неожиданно и безвременно» в квартире своего брата Модеста, в доме № 13 на Малой Морской улице. Распоряжение похоронами, с Высочайшего соизволения императора, было возложено на дирекцию Императорских театров, что явилось «примером единственным и вполне исключительным».

Вынос тела и погребение состоялись 28 октября (9 ноября); все расходы на погребение император Александр III повелел покрыть «из Собственых сумм Его Величества». Отпевание в Казанском соборе совершил епископ Нарвский Никандр (Молчанов); пел хор певчих Казанского собора и хор Императорской русской оперы; «стены собора не могли вместить всех желавших помолиться за упокой души Петра Ильича». В похоронах принимали участие два члена императорской фамилии: принц Александр Ольденбургский (попечитель Училища правоведения) и великий князь Константин Константинович. Похоронен в Александро-Невской лавре в Некрополе мастеров искусств.

Н. Н. Берберова считает, что сюжет легенды, согласно которой скандал разразился из-за знакомства Чайковского на пароходе с 13-летним племянником графа Стенбок-Фермора, воспроизводит реально наделавшую шуму историю дружбы Чайковского (именно на пароходе) с 14-летним Володей Склифосовским (сыном известного хирурга) в апреле 1889 года.

Великое наследие русского композитора

Петром Ильичом Чайковским было написано три балета, десять опер, которые до сих пор не сходят со сцен знаменитых театров мира. Его пьесы для детей входят в курс обучения в музыкальных школах современной России. Инструментальные произведения и симфонии исполняются знаменитыми пианистами и оркестрами. 169 музыкальных произведений составляют созданную им бессмертную коллекцию. Музыка Чайковского звучит в художественных фильмах и телесериалах. Он навсегда останется неотъемлемой частью русской культуры. Именем Чайковского назван город в Пермском Крае Российской Федерации, а в каждом крупном городе находится улица Чайковского. Престижные международные музыкальные конкурсы называются его именем. Балет «Лебединое озеро» является визитной карточкой России.

Интересные факты о Чайковском

Видео

Источник