Уэллс машина времени морлоки и элои
Идеолог англосаксонской элиты на пути от антиутопии к мировому заговору
Я уже писал, что авторство термина «новый мировой порядок» принадлежит Герберту Уэллсу (1866-1946), впервые употребившему это выражение в 1928 году в книге «Открытый заговор. Чертежи мировой революции» (The Open Conspiracy: Blue Prints for a World Revolution).
А первым романом Уэллса была «Машина времени», появившаяся в 1895 году. Роман возник не на пустом месте. В 1881 году американский писатель и журналист Эдвард Пейдж Митчелл (1852-1927) опубликовал рассказ «Часы, которые шли назад», описывавший путешествие во времени. Толчком к роману могло послужить и посещение Уэллсом в 1887 году заседания «Дискуссионного общества» в Южном Кенсингтоне, где был сделан доклад о возможностях неэвклидовой геометрии по мотивам книги выдающегося английского математика и физика Чарльза Хинтона «Что такое четвёртое измерение» (1884). У Хинтона четвёртым измерением, дополняющим трёхмерное пространство, являлось время и высказывалась гипотеза о возможности перемещения человека во времени.
Роман «Машина времени» – не столько фантастика, сколько антиутопия. Произведения этого жанра изображают картины мрачного, ужасного будущего. Считается, что жанр антиутопии родился 100 лет назад, когда русский писатель Евгений Замятин завершил роман «Мы», ставший классической антиутопией. В нём описано всемирное тоталитарное общество ХХХII века, управляемое Единым Государством. Людей там нумеруют, общество состоит из «человеков-нумеров», а уэллсовская «Машина времени» является ещё более жестокой антиутопией.
Главный герой – Путешественник во Времени – с помощью изобретённой Машины Времени перемещается в далёкое будущее, 8028 век. Он попадает в необычный мир, где пребывает восемь дней. Этот мир состоит из человекоподобных существ, которые делятся на две части, две расы, почти не контактирующие между собой. Сначала герой встречается с представителями одной части, так называемыми элоями. Они невысоки ростом (до четырёх футов), грациозны, но слабы физически, изнеженны. Путешественник сообщает: «Я пристально разглядывал их изящные фигурки, напоминавшие дрезденские фарфоровые статуэтки. Их короткие волосы одинаково курчавились, на лице не было видно ни малейшего признака растительности, уши были удивительно маленькие. Рот крошечный, с ярко-пунцовыми, довольно тонкими губами, подбородок остроконечный. Глаза большие и кроткие, но — не сочтите это за тщеславие! – в них недоставало выражения того интереса ко мне, какого я был вправе ожидать». Элои примитивны, они заняты преимущественно играми, присущими детям младшего возраста XIX века. Таков же и уровень их интеллекта. Они полностью лишены сострадания, имеют ряд устойчивых комплексов (например, страх перед темнотой и колодцами, ведущими в подземелья).
Затем Путешественник вступает в контакт с представителями второй части общества – морлоками, которые выглядят, как гуманоиды. Живут они под землёй, в Подземном мире (в отличие от элоев, живущих на поверхности земли, в Верхнем мире). Внешность морлоков жутковата: лица плоские, практически лишённые подбородка; глаза большие, серо-красные и отражают свет; кожа бело-серая, покрыта белой шерстью; конечности тонкие и длинные. Физически и умственно морлоки значительно уступают человеку XIX века, но превосходят в этом элоев. Морлоки напоминают роботов, которые изо дня в день выполняют одни и те же операции. На них лежит жизнеобеспечение общества; они обслуживают машины, производящие инструменты, одежду, продукты питания.
Элои у Уэллса – выродившиеся потомки буржуазии, морлоки – потомки рабочих. Первые полностью зависят от вторых. При этом элои из правящего класса служат пищей морлокам. Морлоки обеспечивают элоев всем необходимым, руководствуясь тем, что элои являются единственным доступным источником мяса для подземных обитателей.
Устройство общества в этой антиутопии Уэллса описывается так: «…в искусственном подземном мире шла работа, необходимая для благосостояния дневной расы?… В конце концов на земной поверхности должны будут остаться только Имущие, наслаждающиеся в жизни исключительно удовольствиями и красотой, а под землей окажутся все Неимущие – рабочие, приспособившиеся к подземным условиям труда. А очутившись там, они, без сомнения, должны будут платить Имущим дань за вентиляцию своих жилищ. Если они откажутся от этого, то умрут с голода или задохнутся. Неприспособленные или непокорные вымрут. Мало-помалу при установившемся равновесии такого порядка вещей выжившие Неимущие сделаются такими же счастливыми на свой собственный лад, как и жители Верхнего мира».
Путешественник приходит к выводу, что общество 8028 века давно застыло в развитии. Возник жутковатый status quo. Технический прогресс остановился, общество до предела поляризованно и пребывает в состоянии абсолютной неподвижности. И элои, и морлоки за тысячелетия существования, не требующего умственной деятельности, практически лишились разума, превратившись в существа, подобные животным.
Кое-что о жизни этого общества главному герою удаётся узнать от героини по имени Уина. Она из числа элоев. Как рассказала Уина, мэрлоки живут под землей потому, что боятся света. Они любят мясо, и, когда наступают сумерки, они выходят на поверхность и нападают на элоев. Поэтому последние боятся темноты, подсознательно пребывая в состоянии постоянного страха.
После восьмидневных приключений в мире элоев и мерлоков наш герой садится в Машину времени и улетает ещё на 30 миллионов лет вперед, где не обнаруживает уже никаких признаков человека. В конце концов, бесконечно устав и физически, и морально, он возвращается в то время, из которого стартовал.
Главное в романе Уэллса не приключения героя, а мысль автора о том, что капитализм – далеко не самая совершенная система общественных отношений. Она губительна и для капиталистов, и для наёмных работников (пролетариев). Причём губительна с антропологической точки зрения, так как порождает физическую, интеллектуальную, духовно-нравственную деградацию верхов и низов одновременно. В этом романе Уэллс заставляет задуматься о научно-техническом прогрессе, как о чём-то, что способно погубить человека.
Роман «Машина времени» ни у нас, ни за рубежом почти никогда не публиковался полностью. Издатели предлагали читателю версию без главы «Серый человек» (The Grey Man). В редких изданиях эта глава присутствовала под названием «Последние люди» (The Final Men). Она изображала далёких потомков человека предельно шокирующим образом.
Уэллс, будучи по образованию биологом, имел в молодости научным наставником Томаса Хаксли (1825-1895), знаменитого английского зоолога, который за пропаганду эволюционной теории Чарльза Дарвина получил прозвище Бульдог Дарвина.
Однако то, что мы видим уже в первом романе Герберта Уэллса, прямо противоречит теории эволюции Дарвина, согласно которой человек в процессе естественного отбора превращается из обезьяны в человека разумного (homo sapiens). В «Машине времени» всё наоборот: человек со временем превращается в звероподобное существо. Я подозреваю, что Уэллс не особенно верил в теорию Дарвина. Возможно, и Томас Хаксли, который принадлежал к британской элите и был членом масонской ложи, выступал в роли Бульдога Дарвина лишь для «внешних». Судя по всему, мировая закулиса поставила перед ним задачу энергичной пропаганды дарвинизма. Во-первых, ради разрушения христианства с его догматом о сотворении человека Богом. Во-вторых, ради того, чтобы насадить социал-дарвинизм. Социал-дарвинистом был и сам Чарльз Дарвин. Полное название его книги «Происхождение видов» звучит так: «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь».
Герберт Уэллс вполне уяснил, что «теория эволюции» – это для «внешних». На самом деле человечеству, лишённому религиозно-культурных скреп, грозит эволюция наоборот, т. е. деградация и гибель. И в художественной форме это убедительно показано в «Машине времени».
Вторая половина жизни Уэллса была посвящена поиску предотвращения катастрофы человечества. Он исходил из того, что спасать надо элиту, к коей причислял интеллектуалов и представителей крупного капитала. Ядром этой элиты должны быть англосаксы как высшая раса. Что касается остальных, спасать их следовало лишь для того, чтобы «низшие» обслуживали «высших». И из-под пера этого англичанина вышли такие опусы, как «Мир Вильяма Клиссольда» (1926), «Открытый заговор» (1928), «Новый мировой порядок» (1940) и некоторые другие, которые я называю программными. Здесь Уэллс выступает как идеолог англосаксонской элиты, предлагая трансформацию капитализма в духе фабианства (что-то наподобие регулируемого капитализма Джона Кейнса и организованного капитализма Рудольфа Гильфердинга), с формированием Единой Мировой Религии, отказом от государственных суверенитетов и созданием в конечном счёте Единого Мирового Государства. Это тот самый план перестройки мира, который ведёт человечество к обществу звероподобных существ, изображённому в романе «Машина времени». И совершиться такая эволюция может намного быстрее, чем к 8028 веку.
Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»
Новые данные об элоях и морлоках. Осовремениваем «Машину времени» Герберта Уэллса
Одно из этих женственных существ вынуло из складок одежды прямоугольник с закругленными краями размером приблизительно с книгу, но гораздо тоньше. Затем нежно прикоснулось тонким пальчиком к поверхности прямоугольника, и та, к моему величайшему изумлению, засияла нежным голубоватым светом. Видя, как сильно я удивлен, элой простодушно улыбнулся и обратил ко мне всю закругленную поверхность, в переливах которой я разобрал надписи на незнакомом языке и маленькие картинки, все это на фоне очаровательного пейзажа.
Элой прикоснулся пальцем к одной из картинок на поверхности прямоугольника, затем еще и еще. Благодаря прикосновениям – я видел это совершенно отчетливо, – надписи и картинки изменились: одни увеличились, а другие, ненужные, съехали в сторону, чтобы не мешать обзору. В одном из открывшихся квадратиков возникло изображение другого элоя, столь достоверное, что на мгновение мне показалось, что я смотрю в зеркало, отражающее реально происходящие события. Изображение элоя двигалось по поверхности и, как мне на мгновение показалось, при виде меня удивленно вскрикнуло. Выразительный смех окруживших меня существ подтвердил, что так оно и есть. Я долго не мог в это поверить, но когда изображение элоя на прямоугольной поверхности в ответ на мои английские фразы отвечало на своем мелодичном языке, вынужден был признать, что меня по крайней мере слышат. Я действительно видел человеческое существо и, поскольку существо в свою очередь видело меня, общался с ним посредством плоских прямоугольников со светящейся поверхностью!
Впоследствии я не раз наблюдал, как существа будущего при помощи этих устройств не только переговариваются, но и слушают прелестную музыку, исполняемую на неведомых мне инструментах, или складывают в колонны сваливающиеся сверху разноцветные кубики. Иногда кубики лопались, и колонны опадали вниз, но сваливающиеся сверху, наподобие снежинок, кубики быстро восполняли недостаток. Колонны все возрастали и возрастали до тех пор, пока им хватало места – потом падение кубиков прекращалось.
Будучи по натуре изобретателем, я не мог не заинтересоваться устройством чудесных прямоугольников, но в результате нескольких попыток убедился, что о принципах их действия элоям ничего не известно. Элои умели управлять устройствами, проводя пальчиком по нужной картинке или надписи, либо произнося тихим голосом команды. Но когда я пытался объяснить существам из будущего, что хочу ознакомиться с внутренним механизмом прибора, те в ответ недоуменно пожимали плечами и продолжали свои занятия.
«Ад-мин, ад-мин», – иногда ворковали они между собой, полагая в простоте душевной, что этим словом все объясняется.
Несмотря на досадное взаимонепонимание, элои охотно, хотя ненадолго одалживали светящиеся прямоугольники, чтобы я поиграл с ними. Из этого редко что получалось. Я водил пальцем по гладкой, приятной на ощупь поверхности, изменяя в ответ надписи и картинки, но поскольку не знал элойского языка, не мог понять, что каждая из них означает, а картинки были слишком условны, чтобы на них ориентироваться.
После одного случая в обеденной зале я окончательно пришел к выводу, что светящиеся прямоугольники изобретены и построены не элоями.
Как-то во время приема пищи раздался негодующий вскрик: один из обедающих провел пальцем по поверхности своего прямоугольника, но поверхность, вопреки ожиданиям, не засветилась. Я решил, что прямоугольник сломался, и, довольный, приготовился смотреть, как его будут ремонтировать. Однако элой, недолго думая, выбросил прямоугольник в округлое отверстие рядом со столами, куда бросали остатки пищи, потом подбежал к стоящему в зале шкафу и вытащил оттуда совершенно новенький и исправный прямоугольник. Его негодование по поводу поломки сейчас же сменилось радостными возгласами, и существо будущего, как ни в чем не бывало, принялось переговариваться с кем-то из своих приятелей по новому аппарату.
Недостатка в светящихся прямоугольниках изнеженные элои не испытывали: каждый имел свой прямоугольник, как правило, белого, розового или черного цвета. Любопытно, что на обратной стороне аппаратов – я имел возможность рассмотреть это в деталях, поскольку брал в руки несколько разных машин, – располагалось изображение фрукта, немного напоминающего апельсин, причем надкусанного. Обратив внимание на этот странный факт, я попытался выспросить о нем и даже получил некоторую надежду, когда первый же спрошенный элой любезно закивал и куда-то стремглав убежал. Я решил, что он убежал за вещью, которая прояснит значение надкусанного фрукта, или по крайней мере за знающим человеком. Как оказалось, элой убежал за самим плодом: через минуту он возвратился, неся в руке большой спелый фрукт, затем сильно надкусил, как изображено на рисунке, и с довольным видом протянул мне. Существо решило, что я прошу принести надкусанной еды!
Люди будущего – они были как дети, и я совершенно не догадывался, что скрывается за фасадом их беззаботной жизни.
Можно подобрать подходящую роль и для морлоков, к примеру такую.
Чтобы прояснить ситуацию, Путешественник во Времени спускается в глубокую шахту-колодец, где встречается с обезьяноподобными жителями подземного мира.
Изнеможенный и почти раскаявшийся в своем предприятии, я разжал пальцы, спрыгнул на пол и смог наконец оглядеться, куда попал.
Спички не потребовалось, потому что открывшаяся моему взору пещера освещалась неярким голубоватым светом, исходившим от прямоугольников с закругленными краями. Однако эти прямоугольники находились не в руках подземных жителей: закрепленные вертикально на ребрах, они светили с заполнивших пещеру черных столов. Прямоугольники были раза в три крупней тех, которыми пользовались приветливые элои, и по ним перемещались не умиротворяющие картинки, а чертежи и полные странных обозначений математические формулы. Под землей не развлекались – здесь кипела важная созидательная работа, Бог весть какая.
В первое мгновение обратил внимание лишь на светящиеся экраны, во второе – заметил множество морлоков, ссутулившихся за светящимися прямоугольниками на низких сиденьях. Обитатели подземного царства, прищуриваясь слезящимися от света глазами, вглядывались в свои полноразмерные прямоугольники и как бы между прочим перебирали подагрическими пальцами по доскам, лежащим рядышком и сплошь усеянными мелкими черными квадратиками. В соответствии с движениями морлоков загадочные формулы на святящихся прямоугольниках преобразовывались: в одни формулы добавлялись новые ветви, другие под наплывом новых формул проваливались вниз и исчезали из виду. Плавным движением расположенного на доске колесика морлоки могли вызвать провалившиеся формулы из небытия, убирая из виду расположенные выше. Интересно, что до самих светящихся прямоугольников морлоки в отличие от элоев не дотрагивались, видимо считая это пустяковым, недостойным подземного жителя развлечением. Глубина во всем, производительность и эффективность труда – таков, насколько я понял, был девиз обитателей будущих подземелий.
Дорого бы я дал, чтобы понять устройство светящихся агрегатов морлоков и разгадать их безумные формулы, однако обстоятельства не позволяли надеяться на сотрудничество. Сначала один, потом второй и третий морлоки заметили меня и, прищурившись от слепоты, подозрительно повернули головы в мою сторону. Вздох легкого удивления прошелестел с черных сидений.
«Хаскелл?», – обращаясь ко мне, вопросительно прошептал один из морлоков.
Я отвечал несколькими словами элойского языка, которые предварительно заучил, однако они возымели на морлоков неприятное действие.
«Джава?», – спросил другой, несколько напрягаясь.
Я снова ответил, уже предчувствуя недоброе.
«Бейсик?», – закричали сразу несколько возмущенных голосов.
Тут я обратил внимание на длинный стол, находящийся между светящимися прямоугольниками, совсем недалеко от меня. На столе возлежал кусок копченого мяса, полуобернутый в цветную материю, которую я сначала не признал, но через секунду с ужасом обнаружил, что материя очень напоминает платье, носимое хрупкими жителями солнечной стороны Земли. Рядом с куском мяса находились золотистые цилиндры с кулак величиной, от которых разило пивным духом – на какой-то момент мне даже почудилось, что я нахожусь в захолустном шотландском пабе, – а рядом с цилиндрами по всему столу были рассыпаны горсти мелких орешков.
Сделав из увиденного выводы, я содрогнулся от отвращения и поднял глаза на подземных тварей, которые уже вставали со своих черных стульев и направлялись в мою сторону, угрожающе шевеля скрюченными пальцами.
«Юс-с-с-сер! Юс-с-с-сер!» – шелестело под сводами пещеры.
Переговоры были бесполезны.
Я развернулся к нападавшим спиной, в попытках нащупать в окружавшей меня колодезной тьме скобы, по которым проник в подземелье, а когда это удалось, попробовал подтянуться. Однако в мои ноги уже вцепилось несколько успевших подобраться морлоков. Я пнул верхнего из них каблуком, и когда проклятый ослабил хватку, смог подтянуться и опереться ногой о стену. Затем по скобам быстро, насколько хватало сил, полез по непроглядному колодцу вверх, к светлеющей надо мной и по мере того, как я продвигался, увеличивающейся точке.
«Юс-с-с-сер! Юс-с-с-сер!» – доносилось до меня снизу непримиримое шипение.
О, теперь до меня дошло, кто производил нарядные, со скругленными краями прямоугольники, которыми пользовались жители солнечного мира, и чем расплачивались элои за свои изощренные развлечения! С течением веков производство Земли ушло под землю, однако там не находилось пищи для производителей, и проблема была решена со всей основательностью и эффективностью, которые присущи голодающим пролетариям.
Если бы Герберт Уэллс изобразил нечто подобное, он встал бы вровень с Леонардо да Винчи. Ну почему, почему писатель не упомянул в «Машине времени» вычислительную технику и надкушенный фрукт – надкушенный фрукт в особенности, – неужели интуиция не подсказала?
Машина времени
Про устройства для хронопутешествий в целом см. Машина времени. Про Макаревича см. Машина времени (группа).
«Машина времени» (The Time Machine) — научно-фантастический роман Герберта Уэллса, изданный в 1895 г. Это далеко не первое произведение о путешествиях во времени (и даже не первое, что написал на эту тему сам Уэллс). Однако именно этот роман стал кодификатором и тропнеймером названия применяемого для таких путешествий устройства и стал эталонной классикой научной фантастики, положив начало жанру хронофантастики. Следует также упомнить, что это как раз первое из произведений Уэллса, ставшее крайне популярным.
Содержание
Сюжет [ править ]
Роман написан в «шкатулочном» стиле: в начале и конце повествование ведётся от лица неназванного рассказчика, основную же часть произведения занимает история, рассказанная Путешественником по Времени. Действие начинается в викторианском Лондоне. Некий учёный, имя которого также не названо, излагает друзьям свою теорию о природе Времени. Он сообщает, что создал приспособление, позволяющее осуществлять хронопутешествия, и даже демонстрирует работу действующей модели данного устройства. Через неделю друзья снова собираются у Путешественника, и тот, спустя несколько часов, появляется перед ними в потрёпанном и голодном состоянии. Придя в себя, он утверждает, что всё-таки совершил путешествие во времени, и начинает свой рассказ.
Итак, Путешественник переместился в будущее, причём сразу на огромный промежуток — аж в 802 701 год, где сразу же встретил тамошних (вернее, тогдашних) людей. Эти люди, очень невысокие, но красивые, называют себя «элои», живут в античной на первый взгляд обстановке, а их общество поначалу выглядит для Путешественника утопично-коммунистическим. Мир будущего кажется этаким раем-на-земле: элои дружелюбно относятся к пришельцу, питаются обильными дарами природы и ведут в целом праздный образ жизни. Тем не менее, в первый же день происходит нечто странное: пока герой знакомится с бытом аборигенов, его Машина исчезает. По следам он понимает, что кто-то утащил её внутрь большой скульптуры, напоминающей Сфинкса, но крепкие ворота в пьедестале заперты, взломать их нечем, а элои явно не собираются помогать. Герою приходится остаться у них, и в общей сложности он проживает с ними восемь дней (бо́льшую часть действия). Пожив несколько дней с элоями, Путешественник разочаровывается в них. Они глупы, инфантильны и ничем, кроме развлечений, не интересуется, так что становится непонятно, откуда у таких лентяев вообще берётся одежда, посуда и прочие блага. Но это ещё не самая худшая их черта: выясняется, что элои напрочь лишены эмпатии. Когда одна из них, элойка по имени Уина, начинает тонуть в реке, ни один из находившихся рядом соплеменников вообще никак на это не реагирует, и спасать её приходится главному герою, после чего между девушкой и спасителем возникает подобие дружеских отношений.
Вскоре герой обнаруживает ещё одну жуткую тайну этого мира: здесь водится другой вид гуманоидов, обезьяноподобные существа также невысокого роста, обитающие под землёй. Элои называют этих созданий «морлоки» и страшно боятся их, а также темноты, поскольку морлоки ведут ночной образ жизни. Путешественнику становится понятно, что морлоки по ночам похищают элоев. Он предполагает, что нынешнее положение дел в мире будущего является следствием запущенной степени капитализма, когда угнетатели и угнетённые со временем эволюционировали в две совершенно разные расы. Элои, раса господ, выродились в беззаботных идиотов, морлоки же, раса слуг, вынужденные жить в подземных трущобах, деградировали до обезьяньего вида, но при этом именно морлоки продолжают производить для элоев всё необходимое — видимо, уже инстинктивно. Кроме того, он понимает, что морлоки заботятся об элоях не как слуги, а как фермеры. Да, морлоки элоев едят. Путешественник догадывается, что именно морлоки утащили его машину.
Герой, несмотря на протесты Уины, предпринимает попытку экспедиции в подземелье морлоков и едва уносит оттуда ноги — морлоки хоть маленькие, да удаленькие, к тому же их много, и они, в отличие от него, превосходно видят в темноте. Отбиться от них удалось лишь определив их уязвимость — они не выносят яркого света, так что прихваченный с собой коробок спичек стал для героя спасением. Днём он, прихватив с собой Уину, предпринимает поход к находившемуся в нескольких километрах зданию с целью раздобыть там какие-то инструменты, чтобы проникнуть внутрь сфинкса, но раздобыть ему удаётся разве что спички да камфору. На обратном пути приходится ночевать в лесу, где, естественно, на героев нападают морлоки. При попытке разогнать их огнём Путешественник вызывает пожар. Морлоки в ужасе разбегаются, многие из них гибнут, но увы, в потасовке герой теряет и упавшую в обморок Уину.
По возвращении к элоям Путешественник обнаруживает, что ниша под сфинксом открыта, и в ней действительно стоит Машина. Очевидно, морлоки пытались заманить героя в ловушку, однако он с боем пробирается к Машине, заводит её и перемещается во времени. Случайно он отправляется не в ту сторону и попадает в ещё более далёкое будущее. Насколько далёкое, не совсем понятно, но Солнце в небе стало огромным, тёмным и неподвижным (про физико-астрономический обоснуй см. ниже в тропе «мета-пророчество»). От человечества не осталось и следа, в этом мире водятся гигантские бабочки и крабы. Едва удрав от последних, он уже чисто из научного интереса уносится ещё дальше в будущее, чтобы увидеть совсем удручающую картину — нескончаемая ночь, ледяной ветер, зловещее море, в котором по-прежнему шебуршится что-то живое со щупальцами… Решив, что с него хватит, герой отправляется домой в XIX век.
Путешественник завершает свою историю, POV снова переходит к «автору»-рассказчику. Друзья, конечно, не могут поверить в чудеса, которые изложил им герой. Единственное доказательство, которое он может предоставить — пара неизвестных науке цветов, оставшихся на память от Уины. На следующий день Путешественник сообщает рассказчику, что собирается снова переместиться во времени, на этот раз прихватив с собой фотоаппарат и сумку для образцов, чтобы вернуться с доказательствами, и обещает вернуться через полчаса. Рассказчик, заглянув в лабораторию, успевает даже заметить завершение перемещения Машины и Путешественника в неведомом направлении. Но увы, герой так и не возвращается ни через полчаса, ни вообще когда-то. Что и в какой эпохе с ним случилось, остаётся лишь предполагать.
О Путешественнике и его детище [ править ]
Уэллс больше внимания уделял своим философским идеям, фантастика же для него была способом их выражения. Поэтому он многое оставлял на усмотрение читателя — в частности, что и кто как выглядит. Путешественник представлен любимым типажом Уэллса — это экспрессивный гений, любитель восторженно читать лекции о своих идейках. Внешность героя описана урывками (серые глаза, бледная кожа, тонкие пальцы), о биографии его нам толком ничего не известно кроме того, что он автор множества трудов по оптике. Упомянуто, что он тот ещё тролль, любитель дурачить друзей фокусами, потому-то они с сомнением относятся к действительно работающей Машине, помня о его прежних проделках. Ко всему, он крутой ботан, морлоки его явно надолго запомнили. Что касается взглядов на будущее, то, как упомянуто в конце книги, Путешественник всегда был в этом плане пессимистичен, считая, что прогресс цивилизации — это «хорошо, но плохо», поскольку в итоге из-за достижений науки и техники людям станет попросту не к чему стремиться (и, как видим, он оказался прав). Кстати, интересно, что он, будучи человеком учёным, верит в привидения, ну или хотя бы не исключает возможность их существования.
Теперь о Машине. Подробностей о её внешнем виде нам, опять же, не рассказали, и известно лишь из чего она сделана. По каким-то причинам устройство изготовлено из недешёвых материалов — в его состав входят детали из чёрного дерева, слоновой кости, горного хрусталя, бронзы и никеля. Имеется седло для пользователя (saddle — это именно седло для конной езды или такое, как на велосипеде/мотоцикле). Управление осуществляется при помощи рычагов — один ведёт в будущее, другой — в прошлое. Годы отсчитываются на циферблатах. Собственно, это всё, что мы знаем о том, как она выглядит. Как правило, на иллюстрациях и в адаптациях изображают машины разной степени шизотехничности. Ах да, кстати, как вам фраза «у этой пластинки [1] очень смутная поверхность, как будто бы она в некотором роде не совсем реальна»? Не правда ли, это уже отсвечивает какой-то техномагией?
При движении во времени в любую сторону Машины не видно и не слышно. Путешественник, объясняя это друзьям, проводит не очень удачную аналогию с тем, что движение машины человек не воспринимает, как не видит спицу быстро вертящегося велосипедного колеса или летящую пулю. Вообще-то факт существования спицы несложно проверить, сунув в плоскость её вращения палец палку, Машина же никак не взаимодействует с окружающей материей, пока не остановится. Так или иначе, Машина движется в каком-то неописанном «подпространстве» и не воспринимается извне, а вот Путешественнику изнутри происходящее вокруг видно. Из разгоняющейся Машины он видит, как движущиеся объекты перемещаются в ускоренном темпе (при движении в прошлое они ещё и двигаются задом наперёд), и даже при большой скорости он различает смену дня и ночи. Также вполне разумно предположить, что в каком-то радиусе вокруг Машины образуется «пузырь» времени, перемещающийся вместе с ней, — чем-то же Путешественник внутри дышит (в фильме 2002 года этот «пузырь» наконец-то продемонстрировали — кстати, как и то, что будет, если выйти за его пределы во время движения Машины).
Элои и морлоки [ править ]
Элои — обитатели «верхнего мира». Выглядят вполне как люди, хотя довольно маленького роста — четыре фута, то есть около 120 см. Удивительно красивые, грациозные и хрупкие, хотя их внешность Путешественник сравнивает с «чахоточной красотой». Носят короткие курчавые волосы, другой растительности на лице не наблюдается. В целом элои внешне напоминают подростков и несколько андрогинны — по одежде, телосложению и поведению не сразу поймёшь, кто какого пола. Путешественник предполагает, что взрослеют они быстрее современных людей. Дети элоев выглядят маленьким подобием взрослых, а стариков у них нет — по понятным причинам. Элои носят туники с поясами и сандалии, смешливы, жизнерадостны и миролюбивы, питаются исключительно фруктами (в связи с вымиранием многих животных у них нет выбора, чем питаться), любят цветы и ведут гедонистический образ жизни. Как говорилось выше, при ближайшем рассмотрении оказывается, что представители этого «прекрасного народа» инфантильны, глупы и быстро теряют интерес к занятиям. Они мало чем интересуются, кроме развлечений, и им даже на погибающего в двух шагах сородича плевать. Чувство страха перед чем-то незнакомым, тем не менее, притуплено (слишком глупые, чтобы бояться), не считая панического ужаса перед темнотой. Что касается элойского языка, то он звучит красиво, мелодично, но довольно беден и состоит из коротких слов — в основном существительных и глаголов, — а также лишён отвлечённых понятий и переносных значений.
Мо́рлоки — подземные жители. Их внешность легче описать словами «облик Голлума» — ну очень уж они похожи на того Голлума, которого показали в фильме (впрочем, тут как бы не перепутать причину и следствие — вполне возможно, что как раз описанная Уэллсом внешность морлоков и повлияла на этот образ). Тысячелетиями обитая в тёмных подземельях, морлоки чудовищно деградировали. Они выглядят, как обезьяноподобные карлики, сгорбленные, покрытые светлой шерстью, с острыми зубами и большими серовато-красными глазами без век. Эти глаза отлично видят в темноте и очень уязвимы к яркому свету, поэтому морлоки выбираются из своих подземелий только в безлунные ночи. То ли они передвигаются на четвереньках, то ли у них настолько длинные руки, что касаются земли — Путешественнику эти создания напоминают «человекообразных пауков» из-за своей манеры передвижения. Именно морлоки изготавливают для элоев одежду и прочие необходимые вещи. При всём своём уродстве подземные жители явно умны — всё-таки они обслуживают серьёзные машины, и у них есть свой язык — они переговариваются странными звуками и даже, кажется, умеют смеяться. И, как уже говорилось выше, их забота об элоях обусловлена лишь тем, что элои для морлоков — всего лишь «скот», употребляемый в пищу.
Названия двух этих рас — авторские неологизмы. Оба слова — элойские, хотя морлоков элои стараются в речи не упоминать, но всё-таки иногда используют: в главе 8 говорится: «„морлоки“, как их называли обитатели Верхнего Мира…». Скорее всего, герой услышал это слово от Уины, которую доставал расспросами (вот забавно, если оно на самом деле значит что-то вроде «отстань!»). Как видите, слова под стать тем, кого они обозначают — «элои» ввиду буквы «л» и обилия гласных звучит нежно, «морлок» же — неожиданно грубо и отрывисто для этого мелодичного языка. Некоторые исследователи предполагают, что названия выведены автором из имён «Элохим» и «Молох», но имел ли Уэллс в виду именно это, неизвестно.
Что ещё тут есть [ править ]
Общие тропы [ править ]
Дыра в сюжете [ править ]
Топливо ночного кошмара [ править ]
Экранизация 1960 года [ править ]
Американский цветной фильм, режиссёр — Джордж Пал, в главной роли — Род Тейлор. Нетленная классика кинофантастики, хотя и заметно отличающаяся от оригинала. Если в книге делался акцент на том, к каким невероятным последствиям может привести классовая борьба, то фильм содержит в основном антивоенный посыл. Главный герой начинает своё путешествие в самом-самом конце 1899 года (друзья ещё и журят его за то, что он не использует свой талант на благо тогдашней войны). Он не сразу отправляется в бог знает какие времена, поначалу совершая перемещения в недалёкое будущее — и каждый раз застигает войну. В 1917 он узнаёт, что на войне погиб его друг, в 1940 — становится свидетелем бомбардировки Лондона, ну потом оказывается в 1966 в разгар ещё одной войны и прямо перед ядерным ударом. В результате взрыва герой оказывается замурован вместе с машиной под толщей породы и вынужден перемещаться в будущее, пока его «курган» не развалится от времени (не спрашивайте, почему он просто не отправился обратно в 1899).
В целом получился блестящий неканон. Да, авторы наворотили отсебятины, переделали основную идею, добавили экшна в триллер, но всё-таки фильм смотрится хорошо. Не только из-за актёрской игры — спецэффекты тоже для шестидесятых настолько хороши, что «Машина времени» получила за них «Оскар». Конечно, современный зритель ухохочется, глядя на резиновые морды морлоков, но поверьте, в своё время они поселились в ночных кошмарах особо впечатлительных зрителей. А вот эффекты ускорения времени, которые наблюдает герой из Машины в ходе путешествия, действительно хороши, и ради них, в отсутствие компьютерной графики, пришлось основательно постараться. Кстати, запоминается манекен, который находится в витрине за окном прямо перед «едущим» на Машине главным героем — год за годом в течение как минимум шестидесяти шести лет эта «дамочка» торчит там в одной и той же позе, пережив две мировые войны, и лишь одежда и шляпы на ней меняются, иллюстрируя развитие английской моды первой половины XX века. Этакий вечный Сфинкс на минималках, воспринимается как дополнительный неодушевлённый персонаж, и герой даже в шутку проявляет к ней подобие симпатии. Образ же самой Машины времени стал каноничным — её с тех пор именно такой изображают на иллюстрациях, да и в других произведениях встречаются отсылки к ней.