Лучшие стихи современных поэтов о жизни и любви

Стихи современных поэтов

Современные поэты

Тематики стихов

Список стихотворений:

Отзывы: 19

О! Все мои любимые поэтессы в одном месте: Полозкова, Ес Соя, Соло моновой правда не хватает. Те, кто когда-то тоже станут классиками. И уже о нашем столетии и о нас будут судить по их стихам. А пока просто читаю и наслаждаюсь

А мне еще не хватает здесь стихов Ромы Фандорина! Парень просто умница, как пишет и читает.

Список графоманов. Какой с Быков или Сои — поэт?

Не читайте творчество! Ес Соя, это в**тый челик

Мне очень понравились эти стихотворения! Я хочу сказать огромное спасибо тем кто их написал.

… да, найти себя невозможно. Администрация данного сайта вся в предубеждениях и комплексах, покрыта столетним мхом.
***
Подуй на закат,
Увидишь, как загорится туча.
____ДАЕ

Мне не очень понравились стихи внизу,а понравились которые с вверху.

Добрый день! Не могу увидеть свою фамилию на карте сайте. Это так должно быть? Или это происходит на каких-то условиях?

Подскажите, какую фамилию?

Белоусова Елена. Стихи были опубликованы. Но фамилии моей в списке современных авторов нет.

Понятно. Я смотрела в разделе «Стихи современных поэтов». Там я не указана. А в списке авторов есть. Просто я новичок на сайте. У меня спрашивают мои читатели, как меня найти. Я им объясняла, что смотрите в таблице. А потом обнаружила, что в ней моя фамилия не значится.

Я раньше очень любила Полозкову, а теперь узнала новое имя — Мария Гуляко, очень рекомендую познакомиться с её творчеством.

Артур Гарипов — художник, виртуоз пейзажной лирики. Да и не только пейзажной, философской, городской, где-то любовной. Стихи о зиме… прекрасны! Волшебство гения!

В восторге от стихов Артура Гарипова, спасибо что порекомендовали! очень красиво пишет, не слышала о нём ранее, для меня это открытие.

открыл для себя новые имена, спасибо. Действительно талантливые ребята есть оказывается

Стихи Артура, это что-то невероятное! Потрясающий поэт

Коллеги, ответьте мне, пожалуйста.
Вот этот сайт РуСтих и Стихи ру, это разные, надеюсь, проекты?

Да, Юрий это разные сайты. РуСтих — топчик. За стихи А.Г. отдельный респект, очень нравятся.

Стихи современных поэтов: читать популярные, лучшие, красивые стихотворения поэта классика на сайте РуСтих о любви и Родине, природе и животных, для детей и взрослых. Если вы не нашли желаемый стих, поэта или тематику, рекомендуем воспользоваться поиском вверху сайта.

Огромная база, сборники стихов известных русских и зарубежных поэтов классиков в Антологии РуСтих | Все стихи | Карта сайта

Источник

Современные стихи

Современные стихи о любви, о жизни и о смерти. Стихи современных авторов могут рассказать нам про нашу жизнь, про нашу любовь именно сегодня, в наши дни…

* * *
Вслепую, наощупь,
судьбу подбираем по слуху,
научно трактуем причуды
планид и планет.
Подводим итоги.
Как взрослые – твёрдо и сухо.
По-детски надеясь на чудо.
Которого нет.

Вам также могут понравиться:

Второй ковчег

По паре – каждой твари. А мою,
мою-то пару – да к другому Ною
погнали на ковчег. И я здесь ною,
визжу, да вою, да крылами бью…
Ведь как же так?! Смотрите – всех по паре,
милуются вокруг другие твари,
а я гляжу – нелепо, как в кошмаре –
на пристани, у пирса, на краю
стоит она. Одна. И пароход
штурмует разномастнейший народ –
вокруг толпятся звери, птицы, люди.
…Мы верили, что выживем, что будем
бродить в лугах, не знающих косы,
гулять у моря, что родится сын…
Но вот, меня – сюда, её – туда.
Потоп. Спасайтесь, звери, – кто как может.
Вода. Кругом вода. И сушу гложет
с ума сошедший ливень. Мы – орда,
бегущая, дрожащая и злая.
Я ничего не слышу из-за лая,
мычанья, рёва, ора, стона, воя…
Я вижу обезумевшего Ноя –
он рвёт швартовы: прочь, скорее прочь!
Нас чёрным ливнем разделяет ночь,
и выживем ли, встретимся когда-то?
Я ей кричу – но жуткие раскаты
чудовищного грома глушат звук.
Она не слышит. Я её зову –
не слышит. Я зову – она не слышит!
А воды поднимаются всё выше –
в их жадном рёве крик мой слишком тонок.
И волны потемневшие со стоном
хоронят и Олимп, и Геликон…

На палубе, свернувшись, как котёнок,
дрожит дракон. Потерянный дракон.

Видео: современные стихи о разлуке

Современная поэзия: стихи о любви и разлуке. Читает Виктор Кузьменко.
Подписаться на канал Ютуба

* * *
Я – жёлтый листик на груди твоей.
Меня к тебе на миг прижало ветром.
Вот и конец. И не найти ответа,
зачем в тиши изнеженного лета
поднялся ветер и, сорвав с ветвей,
мне дал на миг прильнуть к груди твоей.

Осколки

Разбиваются – опять – на куски
все мечты, что я держала в руке.
Барабанит горечь грубо в виски
и болтает – на чужом языке.

Поднимаю я осколки с земли –
может, склею – зажимаю в кулак.
Но мечты уже – в дорожной пыли:
и не там я – и не с тем – и не так…

Только вишенкой на рваных краях –
на кусочках – тёмно-красным блестит
капля крови – от мечты острия,
от осколка, что сжимаю в горсти.

Источник

Стихи современных поэтов

Жизнь такая штука 4.3 (24)

Скажи мне да,
Скажи мне нет,
Придумай что-нибудь.
А ты летишь
На красный свет,
Как будто в этом суть.

Это было столько раз —
Свет ночной звезды погас,
За стеклом автомобиля
Взгляд твоих прощальных глаз.
Мы друг друга так любили,
Видно, кто-то сглазил нас.

Только
Жизнь такая штука,
Целая наука,
Я её, как школьница, учу.
Что-то вычитаю,
Что-то прибавляю,
Я дойти до истины хочу.

Ясно мне, как дважды два —
Я во многом не права.
Есть вопросы, нет ответов,
Кто-то нас заколдовал.
Вслед тебе летят по ветру
Непонятные слова.

В детстве день, как неделя 4.7 (12)

В детстве день, как неделя,
В детстве месяц, как год.
Но покинешь ты берег –
Жизнь иначе пойдёт.

И неделя, что день станет,
Смотришь и год —
Целый год вдруг растает,
Пролетит, промелькнёт.

Будто кто-то невидимый
Гонит здесь нас.
Гонит так, чтобы жили мы
Каждый день, каждый час.

Всякое бывает 5 (3)

Не смотри так строго,
Я себя виновной не считаю,
Всякое бывает,
Всякое случилось и у нас.
Ни к чему упрёки
Кто тебе сказал, что я святая,
Я попала в плен
Незнакомых глаз.

Всякое бывает,
В нашей жизни всякое бывает,
Сколько раз грешил ты,
Я тебя прощала сколько раз!
А теперь не знаю,
Что со мной случилось, я не знаю —
Вдруг глаза чужие
Стали мне родней знакомых глаз.

В окна постучались
Горькие осенние рябины,
Нас судьба связала
Нитями некрепкими с тобой.
Не смотри назад,
Всё пойми, и не держи обиды.
Просто у меня
Новая любовь.

Откровенно говоря 5 (3)

В тёплых каплях янтаря
Сосны корабельные.
Откровенно говоря,
Я тебе поверила.

Виновата ли заря?
Мне с собой не справиться.
Откровенно говоря,
Мне такие нравятся.

В речку ты бросал не зря
Наудачу камушки.
Откровенно говоря,
Все подружки замужем.

Белый свадебный наряд
Я в мечтах примерила.
Откровенно говоря,
Я тебе поверила.

За далёкие моря
Солнце спать отправится.
Откровенно говоря,
Я ведь не красавица.

А твои глаза горят,
Нежные, счастливые.
Откровенно говоря,
Я в любви красивая.

Девочка-воин плачет у барной стойки 5 (3)

Хлопотунья 3 (2)

Далеко ещё зима,
Но не для потехи
Тащит белка в закрома
Ягоды, орехи…

Где же взять зимой сластей
Для детей
И для гостей?

Прошу вас 0 (0)

«прошу вас»
люди, прошу вас, выдумайте таблетки от смерти.
от тоски, лени, ненужной любви.
придумайте, как можно больше счастья. в этой круговерти
чтобы все важное успеть могли.
я вас всех попрошу, вы — ученые мУжи,
подарите мне секреты от мук, ненастья и неудач.
я так хочу, чтоб не заканчивалась дружба-
от этого мне выпиши рецептов сотню,толковый врач.
люди!
помогите мне скорее, от ее ласк кругом голова,
от прикосновений губ умирает шея,
она все просит, чтобы я наколдовал.
я чувствую себя беспомощной мишенью,
когда так пристально смотрит в глаза.
—
люди!
я так привык! нет, что то больше!
от этого лекарства дайте мне!
не вынесу, сотрусь, как старый поршень,
больней не станет.
пока душа твоя в моем затертом кошельке.
Евгений Бережной

Час купания собак 4.5 (2)

Летний вечер.
Полумрак.
Час купания собак.

От воды лоснится мех,
Пахнет мокрой псиной.
На Неве купают тех,
Кто большой и сильный.
Водоплавающий ньюф
Говорит хозяйке:
— Уф!
Так и плыл бы до заката,
Жаль, немного мелковато.

Выйди вечером на Мойку —
Это кто там сделал стойку?
Коккер плавает в реке,
Сеттер ждёт —
На поводке.

А на Карповке и Пряжке
Кто купается?
Дворняжки!
Им свободный выбор дан
Выбирать места для ванн.

По темнеющей Фонтанке
Долго плыли две гражданки.
— Я, — сказала доберманша, —
Доплыла бы до Ла-Манша,
В море плавать веселей.
Лайка согласилась с ней.

А на Крюковом канале
Самых маленьких купали:
Таксу и терьера
Детского размера.

Под весёлый визг бульдожий
Чертыхается прохожий.
Сам-то не купается —
Так чего ж ругается?

Пусть купанью пуделят
(Да и прочей масти)
Всё вниманье уделят
Городские власти!

А бассету незнакомы
Страсти и волнение:
У него купальня дома,
В доме —
Наводнение.
Вы видали молодца?
Поплескался в ванне
И от-ря-хи-ва-ет-ся,
Сидя на диване.
Для чего бассету уши?
Миг — и всё семейство в душе:
Воет кот,
Визжит сестрица…

После душа крепко спится!

Резонанс тишины 4 (1)

«Резонанс тишины»
Я слышал, что чёрно-белые сны
Дают ограниченность чувств…
Там иногда пропадает звук,
Как на старой киноплёнке…
И лишь резонанс тишины
Заменяет шум.
Там
Люди с чёрно-белыми лицами,
Прячут глаза за чёрными линзами,
И им не приходит в голову,
Что мир бывает цветным…
Наутро смывая гримм,
Они просыпаются…
И ещё,
Порой мне кажется,
Что у жизни и сна договор —
Возвращать друг-другу цвета…
Но да,
Сон его точно нарушит,
Покрасив обратно тела,
Но оставив
чёрно-белые
души.
Автор: Геннадий Токарев

Художник 3.7 (3)

Художник, смотрите, художник!
Пришёл и сидит на пеньке,
При нём голенастый треножник
И кисточка в правой руке.

За ним — гаражи и помойки,
А прямо — огромный закат,
Два стройных жирафа на стройке
Как чёрные тени стоят…

Художник, смотрите, художник!
Сидит посреди пустыря…
Зачем-то сорвал подорожник,
Задумался — видно, не зря!

И кто-то в квартире двухсотой
Соседу в окно помахал:
«У нас тут такие красоты —
Художники ходят, слыхал?»

Пьяный апрель 5 (1)

Пьяный апрель
меня крепко держит
долгий пьяный апрель.
люди, лица все те же,
а я стал чуть веселей.
мне хватит — домой далеко,
вон, у блондинки пусто.
доливайте. нет дураков!
давайте! вспомню все чувства.
развернул свою душу-
стал выливать..полу-трупам спящим,
а она пусть дальше рушит-
то, что создал я — настоящий.
давай наш апрель —
мы забудем опять.
уничтожим архивы.
заедем в тоннель,
и будем там ждать.
апрель, тот что счастливый.
Евгений Бережной

Одуванчик 0 (0)

Белы – как снежинки,
Легки – как пушинки,
Весёлою стайкой
Вспорхнут «балеринки»
С лужайки родимой…
Их ветер подхватит,
Несущийся мимо:
«Взлетели – и хватит!
У вас парашюты,
И вы – с семенами.
Ищите приюта,
Покуда я с вами.
На ближней лужайке
Пора приземлиться –
Для всей вашей стайки
Готова землица…»

Весенним приветом,
Как солнечный зайчик,
В траве желтоцветом
Горит одуванчик!

Как же пройти? – Билет потерял! 0 (0)

Как же пройти? – Билет потерял!
Хочешь за книжку? — Вот есть Гандлевский –
Хороший поэт…
— Таких не читал. Наверно, какой-то детский?
— Очень взрослый, таких поискать!
Пускай ему лет не много… Так что же, дядя, будешь брать,
Или найду другого?
— Не забывайтесь, назад на шаг!
Я вам отвечу прозой:
У нас в РЖД один Маршак
Вместе с еврейской позой.
(Крутой разворот, потоки шпал,
Нигде не пускают за борт…)
Московский крот в штаны убрал
Гандлевского узкий рапорт.
Широких штанин вельветовый беж
Недолго пылил брусчатку –
Раскрылся в аршин турникет – рубеж
За небольшую взятку.
© А.Г. Буланов, 2014 г.

Распни Его. Распни. — Сгущались тучи… 5 (2)

Мечта 5 (1)

«Мечта»
Моя далёкая мечта
В постылом мраке зимней ночи
На плоскость чистого листа
О ней ложатся снова строчки.
Так безнадежно неблизка
И до нелепости воздушна,
Как с гор бегущая река,
Неподчинима, непослушна.
За горизонтами идей
Живет в своем хрустальном замке,
Закрывшись от мирских страстей,
Подобно ярой пуританке –
Она не знает слова «да»,
В неисполнении томится,
Её счастливая звезда
Устала; выпорхнула птица —
Взмахнула голубым крылом
И улетела в поднебесье,
Мечты покинув старый дом,
Оставив лишь перо и песни.
Но что бы ни произошло,
Не падать духом – первый принцип.
Как знать: сегодня тяжело,
А завтра все осуществится.
И так, надежду затая,
Который год на прежнем месте
Живет во мне мечта моя
И дарит мне стихи и песни.

Источник

Лучшие стихотворения современных поэтов

Екатерина Ликовская

что рождено землёй — то уходит в землю,
всё, что скиталось, — вновь обретает дом,
каждой русалке снится морская пена,
каждой октаве грезится нота «до».
да, всё вернётся — это закон природы.
к мальчику в пёстрой куртке — бумажный змей.
что рождено водой — то уйдёт под воду.
что рождено душой —
остаётся в ней.

Да здравствует мир, в котором

Привет тебе, путь узорный
витой, словно лента кружев.

— Да здравствует мир, в котором
никто никому не нужен!

Узлы расплетая, споро
готовишь вторую кожу.

— Да здравствует мир, в котором
никто никому не должен!

Стежок, ставший тропкой горной,
ещё один, ставший речкой.

— Да здравствует мир, в котором
ничто ничего не легче.

Рисованных сто историй,
и нет среди них любимой.

— Да здравствует мир, в котором
мне больше не нужно имя,
звучащее слишком гордо.

Пусть будет поименован
тобой — этот мир, в котором
ничто не бывает новым.

Ты сам себе высь и корень,
ты сам себе плащ и пряха.

— Да здравствует мир, в котором
ты больше не знаешь страха.

Всё выше туман клубится,
становится всё труднее
дышать, а чужие лица
становятся всё бледнее.

Всё ниже картонный город
под мёртвой скалой маячит.

— Да здравствует мир, в котором
никто ни о ком не плачет.

Мне холод течёт за ворот,
мне ветер смыкает веки.

— Да здравствует мир, в который
уходим мы все навеки,

— Да здравствует мир, в котором
никто никого не любит,
никто никому не горе,
никто ни над кем не властен,
да здравствует мир, в котором
никто никому не счастье.

А после — на ветке ворон,
сидит, надрывая горло:

— Да здравствует мир, в котором,
да здравствует мир, в котором!

Да здравствует мир, в котором,
да здравствует мир, в котором,
да здравствует мир, в котором,
да здравствует мир, в котором

ЗАКЛИНАНИЕ

Расскажи мне, свеча, про любовь и печаль.
Не гадать-ворожить я желаю сейчас,
я стою на краю. Оплавляешь края.
Мы вдвоём в тишине. Только ты, только я.

Человеческой, горькой судьбе поперёк
свыше дали мне силы в количестве трёх.
Эти элементали до Судного дня
и беречь, и питать обещали меня.

Сила первая — с первого слова со мной,
сила горькой полыни и тропки лесной,
сила прутика, зёрнышка, пряди волос
или — острой иглой протыкаемый воск.

Мор накликать и скот загубить-исцелить.
Эта сила — могучая сила Земли.

И вторая стихия — в основе основ,
назовём её жидкой субстанцией снов,
где веду я беседы не только с людьми,
это — странный родник, отражающий мир.

Сила третья — в тебе. Первозданный Огонь,
теплота и покой — осторожно, не тронь —
укрощённый титан. И я знать не хочу,
что бывает, когда опрокинут свечу.

Ах, видением, тенью мозги не морочь,
только ты мне сегодня способна помочь,
только ты, только я. Мы вдвоём в тишине.
Три — уже у меня.
Дай четвёртую мне.

Та четвёртая сила есть Воздух и Дух,
чтоб связать воедино могущество двух,
чтоб впустить меня в сон, где моё колдовство
сотворит ветхий мир и достроит его,
и наполнит энергией, жизнью, огнём,

и тогда, воздавая хвалы Четырём,
я войду во все двери, растаю во всём,
я смогу разорвать этот круг и начать…
Но для этого — просьбу исполни, свеча:

забери меня всю, до конца, до конца
и сотри нетерпение, горечь с лица,
я хочу научиться твоей тишине
и спокойному пламени,
будто вовне.

Александр Филатов

Досвидания

Претензий к пуговицам нет — пришиты крепко,
Другое дело белый свет — одна таблетка,
Второй стакан, четвёртый день бессонных бдений —
И вместо мира дребедень несовпадений.
В глазах танцует пелена невнятный танец,
Здесь Досвидания страна, я — досвиданец,
Здесь согревает после всех кульбитов-сальто
Дыханье жаркое восставшего асфальта.

При прояснении туман — куда яснее,
Что важен только Океан, и только с Нею,
А остальное по волнам седым уносит —
Туман и в Африке пространство альбиносит.

Колбасит мысли — от ума не вяжут спицы,
Колёсам не за что в тумане зацепиться,
Всё невпопад — неадекватная картина:
Я рвался ввысь и стал поверхностным, как тина,

Я рвался ввысь и оторвался от тормашек —
Не жизнь и даже не эскиз — косой коллажик,
Где мирозданье колыхается, как пьяный.
Эх, Досвидания, хочу в другие страны!

Итак, итог: душа в Париже ждёт, а тело
Не то чуть-чуть не доползло, не то вспотело
Взлетать настолько высоко, что падать низко,
А раскалённый мозг не тянет переписку.

Курки взведённых состояний. Время Оно.
Звонок будильника прогонит хмарь с перрона.
Мир остановится согласно расписанью.
И Досвидания услышит «До свиданья!»

Полина Синёва

Эвридика

Ты то мелькал впереди, в толпе, то пропадал из вида.
С севера на материк опять надвигались льды.
Фракия, Крит, Шумер и темная Атлантида
уходили под воду и вновь выходили из-под воды.

Жег мне ступни горячий песок пустыни.
Проносилась мимо воинственная Орда.
Позади оставались Мекка, Турин, Калифорния, их святыни.
Может, меня и нет? Не было никогда?

Заходились лаем надрывные псы конвоя.
Ладоги страшный лед подо мной трещал.
А я так хотела белое… Нет, не белое — голубое.
Помнишь, ты обещал.

Я добывала хлеб со вкусом земли и снега,
завтрашний день со вкусом хлеба и лебеды.
Я отставала, чтобы родить нового человека
и с ним на руках опять догоняла твои следы.

Все это было давно. Как разрослась планета!
Дети наши рассеялись по сторонам Земли.
Сколько раз довелось миновать край света —
а мы еще не пришли.

Где-то в садах, наверное, яблоком зреет август,
вода из колодца дышит холодом поутру.
Жизнь никак не проходит. Жизнь проходит. Нет, показалось.
Страшно: вдруг никогда не состарюсь и не умру.

Где-то в забытом доме ходики стрелки крутят,
на половицах — свет уходящего в вечность дня…
Пожалуйста, обернись — мне все равно, что будет.
Посмотри на меня.

Вещи

Сияет пропасть чистого листа,
и ярок день, слепящий и зловещий.
Но вязкая, густая чернота,
как истина, стоит за каждой вещью.

Когда они возникли на свету,
когда они ощерились, как звери, —
я видела, что вещи — это двери,
заделанные дыры в пустоту.

Их ребра, их облупленные рты
топорщатся в картоне и фанере,
крича об осязанье и размере,
насилуя зрачок до дурноты.

Тускнеет лак и проступает клей,
а там, внутри — песок, трава и глина,
ступеньки, ночь, и запах нафталина,
и снова дверь, и черный ход за ней.

Сима Радченко

Сосед

Ведь дело, ты сам понимаешь, не в том,
что он не сыграет в своем ля-миноре,
не гаркнет в сердцах, недовольный котом,
который истошно орет в коридоре,
и дело не в том, что сантехник сказал,
сжимая болгарку в трясущихся пальцах,
о том, что неделю покойник лежал,
пока не хватились его постояльцы
(да-да, не родня, а его кореша —
когда не позвал на бутылку в субботу),
а в том, что лежал он, вот так и лежал,
пока ты вставал и ходил на работу,
пока я с ребенком учила этюд,
и так — без конца, по привычному кругу.
И ты возвращался в тепло и уют,
и мы вечерами любили друг друга.

Невидимка

Внезапно в доме отключили свет. Нет света — и заняться тоже нечем…
Родители устроили совет. В конце концов нашлись на полке свечи.
Огонь пробился слабеньким ростком сквозь толщу ночи, невесом и тонок.
И в темноте тягучей и густой вдруг оказалось: в доме есть ребенок.

Он, оказалось, был уже давно, и говорил неплохо, и о многом,
но как-то было все не до него — «уйди и не мешайся, ради Бога».
Но в этот вечер, в хрупкой тишине не смог уткнуться папа в телевизор.
И сказочные тени по стене взбегали и гуляли по карнизам.

И мама не стояла у плиты, и не велела убирать игрушки.
И сказочные феи и коты кружились по дивану и подушкам,
не разжимая крепких лап и рук, — и в вальсе, и галопом, и вприпрыжку!
И мама с папой превратились вдруг в бесхитростных девчонку и мальчишку…

Он рассказал им все, и никогда они еще не слышали такого.
О том, как бродят пестрые стада по покрывалу зарева ночного,
о том, что у соседей есть малыш, который плачет, если сны плохие,
о том, что если вслушаться, то с крыш поскачут капли-воины лихие,
о том, что вечерами у планет укрыты спинки сумеречной дымкой…

А утром… утром снова дали свет. И снова стал ребенок невидимкой.

Дана Сидерос

Отрывок из поэмы «Час пик»

Мне снится огромное
черное сердце промзоны,
стеклянный снежок
в жухлом свете ночных фонарей.
Я вижу его, незнакомца,
он сеет минуты, как зёрна,
минуты апреля
хоронит
в колючем пустом январе.

Мне снится,
как он поливает
промёрзшую землю июлем
моим, неслучившимся, жарким,
бездумным, цветным.
Я вижу сквозь толщу земли,
в ней дремлют минуты, как пули,
отлитые в форму и смятые
зерна войны.

Мне снится:
мои семена,
вырастают на сажень
из пуль превращаются в бомбы,
ворочаются, поют,
и первый мерцающий день
пробивается в полночь и сажу,
зелёным огнём выжигая
январский больной неуют.

И шумные кроны недель
взрываются
и взмывают
на стройных стволах,
светят, дышат и говорят.
Цветут медоносные дни
моего непрожитого мая,
несбывшегося июня,
непрошлого октября.

Вот тут я всегда просыпаюсь,
с неясным чувством утраты
и после весь день не знаю,
куда бы себя приткнуть.

Ну что ты хочешь спросить?
Хотел бы я их обратно?
Да ну…

Ольга Аникина

едва услышав тихий звон,
а может, голос тонкий,
себя почувствовать
как фон,
и приглушить,
настолько,

чтоб звук, рождающий тепло,
не тронуть, не разрушить.
Отбросить кисть,
убрать стило,
и просто — слушать,
слушать.

Илья Турков

Я выхожу, снаружи — перезвон
ворчливый дождь пронизывает вечер,
он стар и сед, и кажется, он вечен,
и кажется, не прекратится он.

Стою на улице, и улица пуста,
стекают струи по пустыням окон,
и мир уже привычно тих и мокр,
уродливей опавшего листа.

Почти неотличима от земли
густая взмесь над гранью горизонта.
Таков пейзаж эпохи и сезона.
Прохожий появляется вдали.

И следом появляется второй,
бредут сутуло оба, без оглядки,
за ними появляются десятки
таких же. Бесконечен строй.

Усталая пехота в никуда
шагает по разбитым тротуарам,
к ним примыкает пьяница из бара,
и с неба все сильнее льет вода.

Рабочие, повесы и торчки
в компании политиков, юристов,
священников, поэтов, атеистов,
приятели, любовники, враги
уже совсем приблизились ко мне,
и то ли это холод, то ли влажность,
но отчего-то стало очень страшно,
как-будто ничего страшнее нет.
Стою. Они равняются со мной.
Вблизи они корявее, сутулей.
Я слышу каждый голос в этом гуле,
во многом очень схожем с тишиной.

Алексей Цветков

С перрона сгребают взлохмаченный лед
Настырней мышиной возни.
Под вымерзшим куполом твой самолет
Зажег бортовые огни.

Гляжу, меж тоской, изначально простой,
И робостью странно двоим,
Как ты, не прощаясь, зеленой звездой
Восходишь над миром моим.

Над темной планетой в артериях рек
Смятенье колеблет весы.
В диспетчерской рубке пульсирует век,
Разьятый на дни и часы.

В прокуренном зале мигает табло.
Из гула растет тишина.
Оконный проем рассекает крыло
На два непохожих окна.

И надо стереть лихорадочный пот
И жизнь расписать навсегда,
Как если б вовеки на мой небосвод
Твоя не всходила звезда.

все события в ней отразились врозь
хоть рояль на соседа с балкона сбрось
он как новенький невредим
и язык во рту нестерпимо бел
видно пили мы разведенный мел
а теперь его так едим

бесполезный звук из воды возник
не проходит воздух в глухой тростник
захлебнулась твоя свирель
прозвенит гранит по краям ведра
но в замерзшем времени нет вреда
для растений звезд и зверей

потому что слеп известковый мозг
потому что мир это горный воск
застывающий без труда
и в колодезном круге верней чем ты
навсегда отразила его черты
эта каменная вода

Антон Сергеев

Пожалуй, теперь механизм сломался
И стало понятно: зима без края.
Откуда-то поезд уходит в Лхасу,
А здесь снегопад, и башку срывает,

Башку заметает и кружит ветром,
Вдувает снежинки буран под темя,
Еще не успеешь шагнуть за двери —
Заплеван донельзя с утра метелью.

Настолько с утра голова забита,
Допустим, что вдруг очутился где-то,
Допустим — бистро, и жуешь бисквиты,
И кремы — белее снегов Тибета,

И скатерть белеет, в глазах белеет,
Зима языком роговицу лижет,
Заносит в сугробе тебя по шею,
И, словно из давнего сна услышав:

«Сюда проходите, к свободной кассе» —
Почудится: тонут в снегу дороги,
«Последний! Последний состав на Лхасу!»
Теперь не успеть. И невольно вздрогнешь

Ураган разметет флюгера и кровли,
Дернет тросы на Банковском с диким гиком —
Вырвет глотки грифонам —
Истошно кровью
Изойдут златокрылые безъязыко;
Безъязыко и дико,
Беззвучно взвоют,
Рухнут в воду,
И воду расточит камень,
Если хрупкая,
Если с хрустальным звоном
Невзначай поломается ось земная,
Если лопнет печально земная струнка
И расхлещет свободно и страшно воздух…

Не отдергивай — слышишь, не надо — руку.
Это больно и более чем серьезно.

Кружит мост над каналом,
На нем зверушки,
Что растят из голов фонари-помпоны,
Спас поодаль на кровушке тоже кружит.
В непрестанном круженье весь город стонет,
Стонет, вертится, терпит —
Куда деваться.
По секрету:
Вращенье — всего основа,
Красота динамических трансформаций,
Вечность вечного
И простота простого.
И на чем же всей этой фигне вертеться,
Чтобы кошкам на Банковском было няшно?
Непрерывно и тонко
От сердца к сердцу
Ось земная идет через руки наши.

Мяч был подарен на пятое лето жизни.
Теннисный мячик — прыгучий, веселый, яркий.
Можно сознаться: ты рад ему был, как шизик.
Собственно, что? Как обычный пацан подарку.

Если во двор — обязательно с ним в кармане.
Круглый резиновый друг непременно нужен
В каждой игре. Он по окнам летал — нормально,
Кошек пугал и прикольно скакал по лужам.

Взрослые ели, смеялись, ловили рыбу —
К озеру съездили как-то в конце недели,
Теннисный мячик случайно в кусты упрыгал
И оказался навеки тобой потерян.

Прошлое дело — в подушку ревел ночами,
Мать обещала конструктор купить в апрашке,
Не понимала причин, глубины печали:
Мячику там одиноко, темно и страшно.

Вырос, окреп и давненько страну покинул,
Детские беды теперь вспоминать забавно.
Хуле: успешен, женат и вообще — a winner! —
Жизнь протекает размеренно, четко, плавно.

Только обхватишь (эх, Бродский) рукой колени,
Куришь полночи, сосешь потихоньку пиво,
Зная, что где-то на той стороне вселенной
Мяч до сих пор одиноко лежит в крапиве.

Вечер в реке утопил звук
Сонных машин и зажег свет
Мягкий и влажный. Луны круг
Виснет на ветке ольхи. Нет

Ни воздыханий, тоски нет.
Просто неясная грусть-тень,
Словно предчувствие тех лет,
Что не минули еще; тех

Несостоявшихся снов, встреч,
Ради которых пока жив.
Каждое слово твое, речь
Тихой реки и наклон ив

Только и ради того, чтоб
Вечер однажды сгустил даль,
И твои руки согрел тот,
Кто безнадежно тебя ждал,

Кто продирался к тебе, пел
Песни твои и стонал от
Боли твоей и грехов, дел
Вольных, невольных. Смотри: вот

Вечер в реке утопил звук
Сонных машин и зажег свет.
Слушай руками тепло рук
Друга, которого нет… нет.

Источник

Современные стихи о любви

В юности я очень увлекалась поэзией. И то, что нам ставили оценки на литературе за выученные стихи, тоже очень этому способствовало. Почти к каждому занятию я учила по стихотворению, и так как все клеточки в журнале были заняты «пятерками», были не заметны некоторые мои незачеты по сочинениям, например по произведению Чернышевского «Что делать?», мне даже читать эту книгу не пришлось. Читать я любила, но к этому произведению до сих пор не испытываю особого интереса.

Что касается стихов, то тут я тоже была весьма избирательна – меня всегда привлекали только стихи о любви. Именно поэтому меня не особо интересовали поэты, которые не писали о чувствах, и у всех остальных я выбирала стихотворения только на любовную тематику. Так среди моих фаворитов оказались Блок и Ахматова, плюс мне что-то нравилось у Пушкина и Лермонтова, отдельные стихи Тютчева, Фета, Бальмонта, Гумилева. Были у нас дома сборники стихов поэтов золотого и серебряного века, перечитала их вдоль и поперек в поисках чего-то такого, что отдавалось бы в душе. И до сих пор что-то помню: «Сжала руки под темной вуалью…» Или другое:

Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый…
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю…
Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало,
Бьешься тише, глуше…
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души.

Вроде бы так немного слов, но так много в них, целая жизнь… И этим стихи сильны и прекрасны, особенно талантливые стихи.

Но школа давно осталась позади, поэты золотого и серебряного веков тоже стали забываться и тем более отошли на задний план после моего знакомства с современной любовной лирикой. Я уже писала, что люблю современность, люблю современных писателей и художников, и поэтов современных тоже люблю. И, читая некоторые современные стихи о любви, остается только сожалеть, что поэзия сейчас далеко не самый популярный вид творчества. Потому что есть такие прекрасные стихотворения, трогающие, захватывающие, пробирающие до глубины души, что невозможно не восхищаться талантом тех, кто их написал. Но разве мы интересуемся ими сейчас? Их все больше вытесняют другие наши занятия и увлечения…

Постараемся исправить это хотя бы отчасти. Итак, современные стихи о любви – пронзительные и отчаянные, страстные и пробирающие до дрожи, трогательные и романтичные. И в качестве бонуса – несколько стихов о жизни, философских. Все их я когда-то нашла в разных местах – на сайте стихи.ру, у друзей в ЖЖ, просто попадались где-то на глаза, цепляли чем-то, вот и сохраняла себе. Современное творчество современных поэтов.

Романтичные стихи о любви

Это стихи теплые, душевно-нежные, ласковые. Не все стихотворения пишутся в минуты отчаяния, иногда мы так переполнены всем хорошим, что дает нам любовь, что от этого рождаются чудные, трогательные произведения.

***
Мешая в ведьмином котле
Веселый смех с болотной тиной,
Три тонких-тонких паутины,
Ван Гога ранние картины,
Коньяк, мышьяк и крем-брюле,
И, добавляя постепенно
Три капли неживой воды,
И нерасцветшие цветы,
И ожидание беды,
И запах мяты непременно,
Халву, холмы, псалмы и песни,
Густую тьму и яркий свет
Да на снегу нечеткий след,
И жар, озноб, и тяжкий бред
Домов и крыш, ступеней лестниц,
И непонятный легкий страх,
Аз, буки, веди, кси и пси,
Исповедимые пути,
Хочу я воспроизвести
Все то, что есть в твоих глазах…

***
Можно плести венки изо ржи и льна
И при этом ни капли не быть поэтом.
Может быть, я немножечко влюблена…
Может быть, даже множечко… суть не в этом.

Так по шелковой глади тихонько скользит рука,
Словно ты задумался, на что же это похоже,
Находя над черной кружевной вселенной чулка
Особенно нежную полоску моей кожи.

Ты – это очень просто. До боли просто.
Бог, создавая тебя, был на редкость точен.
…Я ощущаю всей кожей тебя. Как воздух.
…И мне нравится тебя вдыхать.
Очень.
Очень.

***
Разбегусь и в небо черное прыгну – хочешь?
Пару звезд сниму для тебя и обратно.
Их в руках удержать сложно,
Если сможешь, и солнце достану – будешь?
Млечный путь, если хочешь, в бутылке,
Он мерцать и стоять на столе будет.
Сквозь него я смотреть на тебя смогу ночью,
Если хочешь, тоже смотри – смотришь?
Я в глазах твоих утону – можно?
Мне Рождественский подал идею.
Ведь в глазах твоих утонуть счастье,
В васильковом твоем море.
Украду я у бога ветер
И летать тебе подарю – станешь?
Станешь вместе со мной в завтра?
В завтра вместе с тобой можно?
Если нет, то людей мне жалко!
Я ведь сердце у Данко вырву,
Я лишу огня всю планету,
Чтобы лед растопить твой – таешь?
Вдруг растаешь, и нет меня рядом,
Лишь подумаешь – рядом я – думай!
Я мечтать о тебе буду – можно?
Даже если нельзя мечтать – буду.

Пронзительные стихотворения о любви

Однако не секрет, что чаще стихи о любви пишутся совсем в другом состоянии – неспокойном, мятежном, полном волнений, сомнений, переживай. И ведь именно они и получаются самыми сильными, хлесткими, такими, что бегут мурашки по коже и пробирает дрожь, а иногда и слезы на глаза наворачиваются. Таких стихов, пожалуй, большая часть, да и мы ведь, наверное, чаще на них отзываемся.

***
С неба капли ловлю и от счастья едва не плачу, в серых лужах исчез городской проанглийский сплин, ты мне только скажи, шебутной кареглазый мальчик, почему я тебя называю теперь своим? Я привыкла одна, да и нам ли бояться правил, полутёмных дворов, одиноких холодных дней… Ты открой мне секрет, кареглазый красивый парень, почему ты меня называешь теперь своей? Ты прощаешь мои стихи, нелюбовь к знакомым, пусть ворчишь, но пешочком идёшь на восьмой этаж, и квартира твоя именуется нынче домом с неизменной приставкой, как вывеской сверху, – наш.

В городской суете растворились огни отелей, нет висящих ключей, номера все давно сданы. Если честно, то мы к вам не очень-то и хотели, мы вернёмся домой, вот ведь сладкое слово – мы. Мы поедем с тобою весной в Барселону, в Ниццу, будем в толпах туристов теряться от лишних глаз, мы… да мне не могло это даже во сне присниться – всё, что переживаю я вместе с тобой сейчас. Я проснуться боюсь – наше счастье рассеять дымкой, я уснуть не могу, если вдруг тебя рядом нет, а ты смотришь мне вслед снисходительною ухмылкой и кричишь мне вдогонку – опять не взяла берет!

Ты мне даришь тюльпаны, а чаще всего – нарциссы, я от счастья с тобой без сознанья иду ко дну. Ты значенье найдёшь ординаты или абсциссы точки, где наши судьбы однажды слились в одну? Может, просто с небесных орбит вдруг сошли планеты или боги по старой привычке сошли с ума, как жила и не знала я, что ты проходишь где-то, как жила я и верила, что всё смогу сама? Мелкий дождь моросит, я рыдаю, и это значит – первый раз в жизни счастлива. Точно. Сегодня. Здесь. Самый милый, любимый, родной кареглазый мальчик, я в долгу перед Богом за то, что ты просто есть.

***
…Мама, я сильнее, чем всем кажется.
Но слабее, чем самой того хотелось бы…
И спасает лишь одно – глаза накрашены,
Если б не они, то разревелась бы.

Мама, я поэтому подводкою
Так отчетливо рисую, мол, довольна я.
Напиваюсь не мартини – чаще водкою.
Мне не надо, чтоб красиво – мне б не больно…

Мама, ты прости. Я просто выросла.
И ищу то умного, то сильного,
Но молюсь, чтоб поскорей забылся тот,
Кто сумел стать миром… и разбил его…

Мам, мне больно. Мама, ты прости меня,
Что с тобою не делюсь проблемами,
Что не знаешь ты, от чьего имени
Хочется кидаться мне на стены.

Да, я выросла – помада, шпильки, стрелочки,
А ненужных сколько в памяти мобильного…
Но пока ты говоришь мне «Моя девочка»,
Мам, я всё смогу. С тобой я сильная…

***
Я свяжу тебе жизнь
Из пушистых мохеровых ниток.
Я свяжу тебе жизнь,
Не солгу ни единой петли.
Я свяжу тебе жизнь,
Где узором по полю молитвы –
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви.
Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи.
Я свяжу тебе жизнь
И потом от души подарю.
Где я нитки беру?
Никому никогда не признаюсь:
Чтоб связать тебе жизнь,
Я тайком распускаю свою.

Сложно было бы в нашем рассказе о современных стихах о любви обойти вниманием Веру Полозкову. И пусть мне не близка та театральность, с которой она сама читает свои стихи, но я, про себя, в своем ритме и со своими интонациями читать их люблю. Талантище. И молодец, что умеет не просто писать для себя, а доносить свои произведения до широкой публики.

***
Давай будет так: нас просто разъединят,
Вот как при междугородних переговорах,
И я перестану знать, что ты шепчешь над
Ее правым ухом, гладя пушистый ворох
Волос ее, слушать радостных чертенят
Твоих беспокойных мыслей и каждый шорох
Вокруг тебя узнавать: вот ключи звенят,
Вот пальцы ерошат челку, вот ветер в шторах
Запутался; вот сигнал смс, вот снят
Блок кнопок; скрипит паркет, но шаги легки,
Щелчок зажигалки, выдох – и все, гудки.

И я постою в кабине, пока в виске
Не стихнет пальба с разгромленных эскадрилий.
Счастливая, словно старый полковник Фрилей,
Который и умер – с трубкой в одной руке.

Давай будет так: как будто прошло пять лет,
И мы обратились в чистеньких и дебелых
И стали не столь раскатисты в децибелах,
Но стоим уже по тысяче за билет.
Работаем, как нормальные пацаны,
Стрижем как с куста, башке не даем простою.
И я уже в общем знаю, чего я стою,
Плевать, что никто не даст мне такой цены.
Встречаемся, опрокидываем по три
Чилийского молодого полусухого
И ты говоришь – горжусь тобой, Полозкова!
И – нет, ничего не дергается внутри.

– В тот август еще мы пили у парапета,
И ты в моей куртке – шутим, поем, дымим.
(Ты вряд ли узнал, что стал с этой ночи где-то
Героем моих истерик и пантомим).
Когда-нибудь мы действительно вспомним это –
И не поверится самим.

Давай, чтоб вернули мне озорство и прыть,
Забрали бы всю сутулость и мягкотелость,
И чтобы меня совсем перестало крыть
И больше писать стихов тебе не хотелось;

Чтоб я не рыдала каждый припев, сипя,
Как крашеная певичка из ресторана.

Как славно, что сидишь сейчас у экрана
И думаешь,
Что читаешь
Не про себя.

Вот совершенно невероятное стихотворение о любви…

***
Юзек просыпается среди ночи, хватает её за руку, тяжело дышит:
«Мне привиделось страшное, я так за тебя испугался…»
Магда спит, как младенец, улыбается во сне, не слышит.
Он целует её в плечо, идёт на кухню, щёлкает зажигалкой.

Потом возвращается, смотрит, а постель совершенно пустая,
– Что за чёрт? – думает Юзек. – Куда она могла деться.
«Магда умерла, Магды давно уже нет», – вдруг вспоминает,
И так и стоит в дверях, поражённый, с бьющимся сердцем…

Магде жарко, и что-то давит на грудь, она садится в постели.
– Юзек, я открою окно, ладно? – шепчет ему на ушко,
Гладит по голове, касается пальцами нежно, еле-еле,
Идёт на кухню, пьёт воду, возвращается с кружкой.

– Хочешь пить? – а никого уже нет, никто уже не отвечает.
«Он же умер давно!» – Магда на пол садится и воет белугой.
Пятый год их оградки шиповник и плющ увивает.
А они до сих пор всё снятся и снятся друг другу.

***
Мне можно всё. Я это знаю. На флейте? Можно. На тонких струнах.
И даже если я стану белой, мне не добавится размаха крыл.
Мой дымный ветер наполнит лёгкие, и я запутаюсь в бессчётных лунах.
И пусть однажды меня забудут все те, кто дал мне вина и сил.

Пусть не узнают, что мне всё можно. До хрипоты. И до немоты.
И пусть не знают, что выть ночами – всего лишь способ просить прощенья.
И я такими взорвусь словами, что их не вынесут мои листы.
Но мне же можно. Играть в открытую. И, ускользая от обобщенья,

Я разбегусь. Заполняя лёгкие тяжелым дымом с горящих крыш.
Мне не простят. Но учиться падать не разбиваясь – трудней всего.
И виться струями, шипеть на теле, пока ты можешь, пока горишь…
Но мне ведь можно. Стекать вдоль тела. Сдавать пароли. До одного.

Так значит, я напишу неровно, чтоб покраснела моя бумага:
«Да. Мне всё можно». И ты поверишь. «И что нам делать?» Я не признаюсь.
И если утром твоя собака меня не сможет найти в овраге,
То значит, всё. Я теперь умею. Летать. И падать. Не разбиваясь.

Конечно же, как мне не написать тут и о стихах Сергея Фаттахова. Всегда рада возможности рассказать о нем, и хотя тут я все его стихи не процитирую, но хотя бы что-то, частично. А вообще-то у меня и книга есть, в которой я с его согласия использовала его стихи, и эпиграф в рассказе как-то ставила… И если учесть то, что я написала в начале, неудивительно, что его творчество так во мне отзывается, ведь у него как раз все стихи о любви. Хотя и не очень счастливой, как правило, с горечью, с надрывом…

***
Дождливый день прозрачен и невесом.
И мир кружится чёртовым колесом.
И сердце бьётся, кажется, в унисон
С неровным стуком капель по тротуару.
Сезон окончен. Выстрадан и закрыт.
Герой распят и выведен из игры.
Дурной пример для книжек и детворы.
Кумир для пьяных песенок под гитару.

Глумится мир: то плакать зовёт, то петь.
На первый взгляд – нелепая круговерть.
И всё же есть надежда ещё успеть.
Не первая попытка. И не вторая.
И можно жить от «абы» и до «кабы».
Но в каждый миг нетрудной твоей судьбы
В любой, кого, казалось, ты позабыл,
Душа твоя осколками умирает.

***
И если спросят, то мы – страдальцы. А остальные – счастливый сброд. И вот, казалось, чего бояться? Две перекладины. От ворот. А осень дышит. И всё – по планам. И разве было, кого терять. Будильник завтра разбудит рано утробным звоном монастыря.

И если спросят, то мы не знаем, и рядом там не стояло нас. А я привычно хожу по краю. Но почему-то – как в первый раз. Картонным танком вгрызаюсь в сопки на бесконечной, как мир, дуге. И день короткий, как воздух, соткан из грусти приторной по тебе.

И если спросят, то мы – не в теме, кому достался счастливый приз. А мы любили. А мы хотели. Да почему-то всё маслом вниз. Но всё в порядке. Храбрится Троя. Глумится осень, берёт разбег. И это вовсе не мир устроен, а это просто устроит всех. Да всё в порядке. Мы просто плыли, несло течением по пути.

А если спросят, то нас счастливей на свете вовсе и не найти. Сломали души, пустили корни. Сводили небо своё к нулю.
А если спросят – молчи и помни, что я зачем-то тебя люблю.

***
Всё пройдёт. Нужно просто собраться и жить.
Но в загадочном сне я опять тебя вижу.
Если путь до тебя через пропасть лежит,
Значит, ближе мы. Ближе мы. Ближе.

Если мир равнодушен, а чаще – жесток.
Если люди грызутся как дикие звери.
Только солнце под утро спешит на восток.
Значит, верю я. Верю я. Верю.

В глубину твоих глаз не боясь утонуть.
В наготу твоих слов без раздумий о фальши.
В неизбежность пройти этот выбранный путь.
Значит, дальше мы. Дальше мы. Дальше.

Будем лгать и мечтать. Не пускай! Не держи.
Я тепло твоих рук сохраняю в ладонях.
Я пройду. Нужно просто собраться и жить.
Значит, двое нас. Двое нас. Двое.

***
Провожают осень ягоды рябины,
И снежинки начали кружить.
Никогда нельзя любить наполовину,
Как нельзя наполовину жить.

Открываешь сердце, прикрывая спину,
Забываешь даты и года.
Никогда нельзя уйти наполовину,
Как нельзя вернуться навсегда.

И простое горе в глубину задвинув,
Чтоб не отыскать и не достать,
Никогда нельзя простить наполовину,
Как нельзя наполовину ждать.

***
Чёрт его знает, что думают там, наверху. Да
Время всё катится, бог его знает куда.
Псина бездомная, пёс её знает откуда,
Ждёт поезда.
Ветер сегодня какой. Опасайся простуды.
Шарфом любимым озябшие плечи укрой.
Кто его знает, как сложится дальше. Я буду
Рядом с тобой.
Первые запахи осени. Сыро и мрачно.
Сумерки режут бока о края фонарей.
Тихо. Но, кажется, кошка забытая плачет.
Там, у дверей.
Только не думай, на счастье ли бьётся посуда,
Падают звёзды и рушатся в пенный прибой,
Катится время, да всё по наклонной. Я буду
Рядом с тобой.

Страстные стихи

И какая же любовь без страсти, так что, конечно, и в стихах без нее не обходится.

***
Если б ты видела его плечи, девочка, ты бы с ума сошла,
Я его безобразно хотела – мир вокруг своим сердцем жгла,
Я его безответно любила – я его не могла отдать…
Только небо меня корило – ты с коленей забыла встать.

Если б ты видела его руки, девочка, ты бы ушла на дно.
В этих ладонях хочется гибнуть и хочется жить назло,
В этих ладонях радость и горе, волны больших портов,
Только сидишь и ждёшь наказание от быстрых его ветров.

Если б ты видела его губы, девочка, ты бы бросилась в полымя.
Этот жар невыносимо сладкий, он сжигает тебя дотла,
Этот жар догорит и стухнет, врежет в тело немую дрожь,
А потом две недели с лишним ты его так послушно ждёшь.

Если б ты видела его сердце, девочка, ты б ночами забыла спать,
Оно бьётся под кожей громко, после всё начнёшь забывать,
Оно бьётся, как птица в клетке, трудны взмахи его крыла,
Он промолвит: «Ты знаешь, милая, ты мне, кажется, очень нужна».

***
Один взгляд на тебя – и вот я уже ускользающая мишень,
Бегу по лесам, по болотам, по заросшим дорогам,
Одно слово к тебе – и вот я не больше, чем просто тень,
Тускнеющий солнечный луч под небесным сводом.

Один взгляд, одно слово, один выдох и вдох один,
Я двигаюсь быстро параллельно чужим маршрутам.
Один твой выстрел – и прах мой развеется меж светил,
Останется место лишь твоим безответным звукам.

Один перекрёсток, второй – как ты смог меня полюбить?
Неверную, острую, странную, снующую по чертогам.
Как только появится шанс, ты должен меня убить:
Я самое страшное из всего, что было создано Богом.

***
Хочешь, полюблю тебя неистово?
Будешь биться подо мной оргазмово.
Хочешь чувства сладостно-искристого
И всего такого страстно-разного?

Хочешь, полюблю тебя мучительно?
Хочешь, буду пить тебя глоточками?
Хочешь, геометрии учителем
Стану, чтоб найти твою G-точку и

Вектор от нее до невозможного
Протяну сквозь гул сердцебиения?
Хочешь, все твои ручьи подкожные
Доведу до бурного кипения?

Хочешь, поцелуями горючими
Проложу тропинку в мир безумия?
Хочешь, я тебя до слез замучаю?
Хочешь.

Стихи про кошек и кофе

Там, где кошки и кофе, там же и любовь, разве нет? Сколько они в нас теплых чувств вызывают, так сразу на душе хорошо становится даже просто при мысли о них, так что неудивительно, что и стихов немало о кофе и о кошках.

***
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка,
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет.
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если при встрече он тихо шептал ей «Привет».

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла,
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется и тихо шепнет ей «Привет».

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка,
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут… Глупый, глупый ты мой Человек».

Питерский кофе

Запах кофе увезу с собой из Питера,
Влагу глаз, касанье рук, тепло кофейника.
Всё, что помнится, тем запахом пропитано…
Тонкой ниточкой в житейском муравейнике.

Утяну его невидимо, неведомо
Для снующих мимо, для непонимающих,
Вдоль по улице, по лестнице, к себе домой.
От домашних утаю и от товарищей.

Слишком пряного в нём много и дразнящего,
Откровенного, манящего, запретного.
Ах, он выдаст с головой меня, пропащего,
Мою тайну чумовую, несусветную.

***
Ветер бьётся о крышу. Наш старенький шифер дребезжит о своём – непонятно о чём, дождь с завидным упорством тарабанит, что просто есть реальность покоя. В вазе дремлют левкои, и с наплывами ветра память детства и лета оплетается звуком волшебства сонным утром, где шум ветра о крышу больше виден, чем слышен, и где кот на окошке сам из сказки немножко.

Про кофе

А ты сидишь со мною за чашкой кофе,
Совсем как в тот нечаянный первый раз.
И говоришь, что свой ненавидишь профиль.
А я боюсь смотреть на тебя анфас.

Боюсь, что я опять допустил промашку.
Хотя, скорей всего, допустил вчера.
Боюсь, что ты сейчас отодвинешь чашку
И скажешь, что, увы, но тебе пора.

И мы поедем каждый своим маршрутом.
И я успею даже (бегом) в метро
Нырнуть в последний поезд. А завтра утром
Земля починит розу своих ветров.

И всё пройдёт. Как не было и в помине.
Волшебный миг. Короткий слепой полёт.
Случайно сердце кто-то наружу вынет,
Погреет в лапках бережно. И вернёт.

***
И губы, умеющие извлекать протяжные, длинные стоны,
И волосы, пахнущие много лет одним и тем же прохладным запахом,
И руки, в которых бьётся в истерике плоть саксофона,
И кофе, такой невозможно горький, и сигарета с утра, вместо завтрака.

Всё это ляжет в мои стихи, в кошмары, в сны, в записные книжки…
И останется мне надолго. Мне хранить и молчать об этом.
Кто-то, глянув в меня, поймёт: не моё, чужеродное, лишнее.
Я, может, тоже это пойму, забыв тебя и дожив до лета…

Вот только завтракать перестану. И кофе горький. И дым табачный.
И кожа намертво пропитается одним и тем же запахом сладким.
Где научилась так бить по роже и материться сквозь зубы смачно?
И гладить пальцами гриф гитары, чтоб струны выли и бились в припадке.

Всё это станет почти моим. Как память мышц, как иглой по коже…
Как будто я повторяю фразы из прошлых жизней, из древних песен.
Как будто кофе и сигарета сквозь сонный взгляд разгадать поможет,
Как получилось, что мой мирок с твоим уходом стал слишком тесен?

Но я привыкну, почти забуду, почти поверю, но мелко вздрогну,
Когда таким же знакомым жестом изгиб гитары к себе прижму.
И запах кофе, как запах кожи. Я память мышц. Не своих. Я помню.
Как ты мне пела… Со мной всё ясно. Сквозь запах кофе в густом дыму.

Стихи о жизни

А со временем мне все-таки стали нравиться не только стихи о любви, но и философские стихи, стихи о жизни. И сейчас не могу не упомянуть о них тоже. Это тоже современные стихи, потому, может, они так по-новому актуальны и задевают за живое, хотя, по сути, речь все равно идет о тех же вечных и непреходящих истинах, которые мы постигаем на протяжении жизни.

***
Бог звонил.
Извинялся.
Говорит, был занят.
Катастрофы, цунами, падение цен и самолетов.
Мертвые дети. Тухлые шпроты. Разбитые души.
А обвиняют кого? Вот, то-то.
Намаялся.
Устал всех лечить, капать на сердце йодом, дуть на раны.
«Щиплет, конечно. Больно, конечно.
Не плачь. Все заживет. Не поздно, так рано».
Бог звонил.
Говорит, надо было помочь.
Там кто-то умер. Кто-то домой не вернулся.
Кто-то чего-то дунул и ревел в его плечи о том, как лажанулся.
А после бросал за колкостью колкость,
хлестал по щекам, обвиняя.
Так злобно.
Но, кажется, полегчало.
Бог мне сказал, что это важнее.
Кто-то Его ненавидит, кто-то послал на три буквы.
Кто-то желал Ему самые сильные муки и клял Его день рождения.
«Но что тут поделаешь? Пройдет же… со временем».
Бог заходил…
Был такой усталый и грустный. Но улыбнулся.
Сел на ручку дивана, провел ладонью мне по макушке и тихо спросил:
«Что случилось?» А я замолчал. Стыдно так стало…
Я налил ему чай, терпкий горячий,
укутал пледом колени, и,
сев возле ног, тихо читал стихи.
Просто, чтоб отдохнул он.
Просто, чтоб не грустил он.
Просто…

***
Я пишу: «Вот, пеку пирог и варю компот».
В комментариях мне отвечают:
— Вот!
У тебя, значит, мирная жизнь, компот,
А ты знаешь, что в мире война идет?
Я пишу: «Посмотрите, вот это – кот.
Он смешной и ужасно себя ведет…»
В комментариях мне отвечают:
– Чёрт!
Как ты можешь?
Там-то и там-то погиб народ!
Я пишу: «Я кормила птенца дрозда.
Еле выжил, поскольку упал из гнезда».
А мне пишут:
– Какого такого дрозда?
Ты, наверное, с глузду съехала, да?
Ты не знаешь, что с рельсов сошли поезда,
Есть ли дело нам до птенца дрозда?
И напишешь однажды: «Лежу в траве,
Мысли глупые скачут в моей голове…»
И внезапно на это придет ответ:
Я считал, что я мёртв. Оказалось, нет:
Я читал про кота, про дрозда, компот,
Это значит, что жизнь у других идет.
Это значит, ещё существует шанс.
Для таких, как мы.
Для меня.
Для нас.

Зачем?

Я умею делать много странных вещей:
Грибы собирать, искать на собаке клещей,

Плавать, кататься на лыжах, класть кирпичи,
Нужных продуктов купив, испечь куличи.

Могу развести костёр, завалить дерево бензопилой,
Красить, крыть лаком за слоем слой,

Строгать рубанком, свивая стружку в спираль,
Могу набренчать чего-то, если под рукой рояль,

Могу прибивать гвозди, водить автомобиль,
Могу станцевать вальс, а то ещё, может, кадриль.

По снежному склону упав, себя задержать ледорубом,
Если в бригаде – брёвна сложить срубом.

Могу пройти на байдарке (не самый трудный) порог,
Могу из кефира сделать творог (или правильно «творог»?)

Могу, цедя ледяное виски, кием катать шары,
Могу, растянувшись на тёплых мостках, слушать, как зудят комары,

Из одуванчиков плести венки (от них – липкие пальцы),
Скитаться по аэропортам эдаким заправским скитальцем…

Скитальцем… Да… Но это не важно и не пригодится мне никогда
В тесном пространстве корабля, вот уже десять лет летящего в никуда…

***
Вот человек – сон в середине сада.
Одной он рукой до неба, другой – до моря.
Поговори с ним. Скажи ему то, что надо,
И возвратись в любовь. Из любви. Любовью.

И в заключение о современных стихах о любви и о жизни просто доброе, теплое, мирное, для настроения. Пусть будет и так иногда, как отдых от нашей торопливой, суетной жизни.

Вот двор. Вот груша. Вот и пес.
Опять кирпич в зубах он нес.
Соседи – старые друзья.
А что же на повестке дня?
– Ах, вы сегодня постирали?
– А мы вчера в лото играли!
– Почем сегодня помидоры?
– А я рецепт скажу вам новый!
И так в круговороте дней
Живет мирок судьбой своей.
Здесь тетки рано располнели,
А дядьки рано полысели.
Здесь время вовсе не летит,
А мирно в воздухе висит.

Так что побольше нам в жизни душевных, теплых стихов, от которых душа наполняется музыкой. Любви и тепла нам всем, мои дорогие!

Источник